Сделай, что должен

Глава 12

Так и было на самом деле. Даже при приближении, машина никуда не исчезла, как мираж для жаждущих в пустыне. Она даже позволила прочитать на бортах кузова: «Осторожно. Бомба!» От такого объявления всё человеческое естество внизу живота само собой втянулось, а мозг погнал зрителей подальше от машины. Слишком наглядными были воронки от бомб в данной местности. Пример прямого попадания бомбы в машину здесь тоже был и рядом с ним взрыв противотанковой мины смотрелся лёгким недоразумением. Чтобы надпись не воспринималась, как шутка, под кузовом был достаточно хорошо виден стабилизатор бомбы, только частично скрывавшей часть корпуса в земле.

Может раньше расстояние между полом «Захара Ивановича» и стабилизатором бомбы было больше, но осколки повредили резину и кузов осел. Сколько надо веса или времени, чтобы он осел и прозвучал взрыв? Интересный вопрос. Только желающих выяснять такие хитрые подробности не нашлось. Пружина из резины и непредсказуемое поведение взрывателя бомбы сброшенной с самолёта, но почему – то не взорвавшейся, остановили даже самых отчаянных любителей халявы. Жизнь имеет большую ценность, чем гибель из – за жадности.

Проблема вроде решаема, если применить домкрат, но не для ЗиСа, у него рама шасси не сварная, а клёпаная. Подцепишь одну половину домкратом, а вторая половина рамы сыграет и тогда возможен взрыв. Кому это надо? Вот и оставили машину и груз, жизнь она дороже. Тем более, что не понятно как авиабомба оказалась под машиной? Если кому и хочется это выяснить, то никто не против, но самому ни, ни. Груз и машина давно списана, как потери там, где она числилась. Что же касается ремонтников, то они поделятся грузом и все будут довольны.

В общем, пооблизывались Иван и остальные, да и занялись теми другими остовами машин, что имели вид далёкий от кондиции. С одной машиной повезло несказанно. Она влетела всеми колёсами в воронку и тут её приголубило разрывом бомбы спереди. Кабину взрывом срезало до уровня капота и кузова, присыпав поверху землёй. Проходя мимо, капитан провалился в рыхлую землю и пришлось его тянуть из – под машины. После расчистки воронки, выяснилось, что кроме кабины, которую заменили немного кривой кабиной с подорвавшейся на мине полуторки, всё в рабочем состоянии. В общем, гараж получил вторую полуторку, которую надо всего – то чуть – чуть подшаманить.

Небольшая переделка дефекта кабины и прочие земляные работы заняли целых три часа времени. Капитан и второй особист занимались только своим делом, то есть несли охранную службу. Понятное дело, что рыть землю и табачок курить, это акты сугубо интимные. Поэтому это делать надо самому и только самому. Охрана охране, а лопата в руку водителю, как её руководителю, скаламбурил капитан. Тем более, что это авто он нашел, а теперь водители должны машину восстановить.

Восстановили, а куда деваться? Для того и создавали команду, и направляли её сюда. Перед перегоном машины к пикапу, Иван решил проверить дорогу, как оказалось не зря. Обнаружили очередную мину, на этот раз так называемую «лягушку». Ограничились тем, что просто подорвали, используя длинную верёвку и воронку для укрытия с перекрытием от кузовного борта. Вторая мина подсказала, что враг не ушел, а затаился и готов продолжать делать гадости. Отсюда вытекало, что нужны активные поиски врага. По этому поводу у Ивана были свои мысли, но удастся ли их проверить? Тем более это не его проблема.

Диверсанты, это важно, но нужный в хозяйстве ЗиС пятёрочка, это намного важнее. Вот засвербело в одном месте и сколько не чеши, а пока ЗиС Иван не прихватит, чесаться не перестанет. Тем более, что теперь есть в наличие целых два домкрата, а это шанс конкретно разобраться с ЗиСом и бомбой под ним. Хорошая новость не только по домкратам, есть два колеса в рабочей кондиции, запаски от полуторки. Выходило, что надо хорошо осмотреться и решиться на действия. Или окончательно отказаться и сказать, что это чистейшая авантюра.

Посеявший инициативу, обязан принимать в её реализации самое активное участие, это Иваном не обсуждалось, это аксиома. Другое дело, кто будет напарником у Ивана? Водитель отпадает сразу, а капитану вроде как не по чину, заниматься такими пустячными делами. Отсюда жертва ясна, но согласится ли она на такое, что граничит с безумием? Понятное дело, что сразу никто на добровольную и вполне возможную смерть не согласится, а вот взять на «слабо», это шанс.

После обследования того, что имелось в исходном положении с ЗиСом и бомбой, Иван решил, что задача вполне решаема, но надо немного приспособлений, чтобы удержать первоначально переднюю ось автомобиля, пока домкраты не поднимут заднюю ось на высоту, вполне достаточную для гарантированного зазора, между кузовом и высшей точкой стабилизатора бомбы. Главное было не дёргаться. Клинья подложили встречно на протяжении всей передней оси, почти впритык друг к другу. Потом поставили доски под упирающуюся на землю опорную поверхность домкрата и подвели упоры под раму шасси.

Первый кач рукоятки домкратов дался очень тяжело, поскольку неравномерность уровня земли и просадки досок под домкратом давили на психику. Но как только сработали стопоры на обоих домкратах, то второй кач прошел значительно легче, а третий практически известил, что есть реальная надежда на успех предприятия. Конечно, конечно – «лёд тронулся!» Тем более, что удалось вынуть из ЗиСа третий домкрат и сменить передние два колеса из родной запаски ЗиСа. Дырявые колёса сразу разбортировали и второй водитель начал заниматься их срочной вулканизацией. Всё почти как с резиновым клеем, только вместо клея сырая резина. Место ремонта вокруг дыры зачищаем, мажем сырой резиной и прогреваем, придавив. Всё готово! Теперь собираем колесо и накачиваем воздухом, если давление держится, то ремонт окончен.

Психика у человека штука интересная, для неё фатализм, это самое желанное к употреблению блюдо. Гадание, гаданием, но результат всегда положительный. В плохое ум просто не верит, особенно при начальном успехе. Фатализм без конца и без края на платформе оптимизма. Почему и нет? Такому состоянию обычно не сопротивляются, а скорее его даже поощряют. Кузов от бомбы удалось оторвать, а вот дальше надо думать. При наличии крана всё сделать проще простого, но крана нет. Засада в том, что поперечины и сама рама шасси бомбу из себя не выпустили. Бомба сейчас в коробочке швеллеров кузова и никуда машину нельзя сдвинуть. Другое дело груз. Его можно перекинуть на полуторку, что и сделали. Ничего особенного, но всё ходовое. Форма на войне в боях изнашивается быстро, вот и приготовлен запас в виде исподнего, формы и ботинок с обмотками да портянками.

В конечном итоге решение нашли. Навесили колёса на заднюю ось и по доскам, уложенным на диски колёс, используя кривой стартёр и первую передачу, подняли заднюю часть ЗиСа на нужные сантиметры, чтобы не зацепить бомбу. Вымотались все почти до потери пульса, но бомба всё – таки оказалась позади, за краем кузова. Пробовать заводить машину рядом с бомбой не решились, а просто оттянули её тросом подальше при помощи полуторки. ЗиС завёлся сразу.

Радоваться удачному исходу насыщенного трудового дня сил у Ивана не осталось. Что скрывать, он перегорел от напряжения, когда осознал, что домкрат не просто упёрся в ЗиС, но и даже его немного приподнял и зафиксировал удержание задней оси и резина теперь не будет пружинить. Сегодня это был Рубикон, подаривший победу и отобравший все душевные силы. Хотелось отдохнуть и даже забыться для восстановления душевного равновесия. Не удалось.

Когда колонна из трёх машин выехала на колею для марша, Иван взял бинокль и осмотрел местность в лучах заходящего солнца. Скоро вечер и потом ночь, а пока последние лучи освещают траву и деревья, подсвечивая марево колышущегося воздуха. Лепота! А вон там среди веток и листьев что – то интересное, не просвечиваемое солнечными лучами. Размеры приличные! Если бы не солнце со спины, то и не заметно, отличная маскировка, замечательный камуфляж! Очень похоже, что это наблюдатель, явно вражеский, охране и патрулю, зачем по деревьям прятаться?

В прицеле оптики подсвеченный силуэт был меньшего размера, но вполне различим. Иван произвёл четыре выстрела с упора на борт ЗиСа, прежде чем увидел, как силуэт цели полетел вниз. Всё же такая большая дистанция для Ивана даже с оптикой слишком велика! Выскочившим из машин, Иван махнул рукой и прокричал, чтобы поспешили на пост у выезда на дорогу. Надо срочно ориентировать людей на прочёсывание зарослей у дороги. Это нужно хотя бы потому, что с той стороны по машинам открыли огонь из пулемёта. Повезло, что пулемётчик сразу не сумел пристреляться или расстояние сбивало прицел.

На посту информацию приняли к сведенью. Быстро организовали взвод охраны и попросили подвезти до места, где обнаружен враг. Не до самого места, а просто ближе. Просьбу Иван выполнил, направление всем указал и о пулемёте непосредственных исполнителей предупредил. Ждать результата не стал, а поспешил догнать ушедшие в госпиталь машины. Мало ли что приключится в дороге, а ночевать вне госпиталя желания никакого не было. Впрочем, никто Ивана с машиной не бросил, его ждали. Поэтому поехали, как и раньше, вместе все три машины. Остановились только один раз, примерно на половине пути, чтобы у всех машины проверить целостность давления в колёсах и возможные утечки воды, масла и бензина, но всё обошлось без проблем.

Как не спешили, но в госпиталь прибыли в потёмках, пришлось даже фары включать при въезде в гараж. Внутри здания было темно. Десантную экипировку и оружие Иван у всех отобрал, невзирая на противное бурчание особистов. Чего люди бурчат? Вещи ведь чужие! Ужин в виде каши с мясом пришлось разогреть в котелке на сухом горючем, благо, что пока запас не иссяк. Только этого для Ивана оказалось мало и пришлось зажевать банку трофейного фарша. Хоть и перегрузил живот, зато спалось крепко, как говорят «без задних ног».

Утром всё пошло по заведённому расписанию. После процедур Иван заскочил в палату к своим парням, буквально на пару фраз типа «как самочувствие» и поскольку у парней всё шло без осложнений, то попрощался. День обещал быть насыщенным по разбору привезённых запчастей и прочего халявного имущества. Потом надо было смотреть машины и делать им техническое обслуживание.

Понятно, что это ближе по работам к капитальному ремонту, но в целом мотор и трансмиссия показали при перегоне себя нормально. А прочее, это уже не так критично. Дыру в кузове ЗиСа от авиабомбы можно наскоро листом железа забрать, если есть желание начать его эксплуатацию сразу. Если время терпит, то есть смысл перестелить на дыре пол на кузове, как полагается. Что касается полуторки, то кабину надо сразу перебрать и переустановить. Потом смазка, регулировка и прочие работы, которыми наполнен рабочий день водителя. И так всё должно растянуться дня на три, при активном участии начальника гаража и всех водителей. Если начнут мешать или помогать прочие личности, то сроки ремонта и профилактики машин могут измениться.

Не обошлось и без претензий от начальника гаража, что запчастей мало привезли. А где их брать? Двигатель демонтировать в поле двум людям, а потом тянуть за сотни метров, это не очень легко и приятно. Удача, что две машины «на ходу» пригнали. Не до запчастей было, но всё же подорванную на мине полуторку разобрали всю. Понятно, что мало и не всё пойдёт в дело, но это поправимо. Второй ходкой и особо с большим числом людей, можно привезти кое – какие запчасти потяжелее и габаритнее. Только раньше надо выезжать, прямо после завтрака, чтобы времени хватило как на поиск, так и на вдумчивый демонтаж.

Машины, это дело нужное, но первым номером идёт оружие и амуниция. Вот, когда Светка получила уход по полной программе, а автоматы десантников прошли проверку и с них Иван протёр пыль, тогда настал черёд автомобилям. Первым номером родной пикап, как первый по родству, а потом остальные машины. С дырой в кузове разобрались с помощью куска железа толщиной в три миллиметра. Это намного проще, чем разбирать весь крепёж кузова. Кабину полуторке отрихтовали киянкой, тисками и исполнением мантры о матери родине.

Пришлось обработать машины струёй воды из люка пожарного гидранта, уже знакомого Ивану. Считай, что к обеду, машины были готовы для продолжения вдумчивого их осмотра на яме и смене масла в картерах. Не менее важный момент, это найти на новый транспорт запасные колёса полной комплектации, для начала по одной штуке, а лучше по две. Неплохо было бы раздобыть новые колёса в полном комплекте, но пока придётся вулканизировать дырки на камерах и даже шинах. Дефицит был и вечно будет, поскольку все запчасти по заявкам распределяют не по потребности, а в первую очередь по знакомству.

После обеда путь Ивана шел не в гараж, а в особый отдел. Капитан госбезопасности Соломин отоспался, пообедал и решил, что пора ему заняться нужными для него уточнениями по написанному Иваном. Нет, ничего особенного, но нужно уточнить. Привести в единую картину изложенное Иваном и другими бойцами его отряда по времени от некого начала и до прибытия в здешний госпиталь.

Получалось, что Ивана бойцы его отряда хвалили и превозносили до самих небес, а вот Иван о себе пишет скупо и очень сжато. Не годится герою себя так вести. Дело такое, что Ивану при нужном оформлении получить награду проще простого. Причём даже не медаль, а орден, если за это дело возьмутся заинтересованные люди. Дифирамбы и вполне однозначные намёки ясно указывали, что не всё так просто, а требуется некая услуга. То есть, нечто надо сделать для другого человека. Оказывается сущую мелочь. Надо оформить наградные листы на всех бойцов отряда ефрейтора Ковалёва, особенно на всех девушек. При этом, обязательно на Розу. Оформить представление к награде нужно сейчас. До вечера всё должно быть готово, тем более что образец прилагается.

Дело для Ивана было новое, поэтому он попросил капитана помочь ему, чтобы правильно указать ратные подвиги своих бойцов и себя лично. Главное было определиться с героическими поступками и особо числом убитых врагов. Понятно, что супостата жалеть нечего, что ранее завещал всем русским генералиссимус Суворов, но и особо лишнего указывать не стоит. Красная армия при таких чудо – богатырях, как отряд ефрейтора Ковалёва, пока вынуждена отступать перед Вермахтом. Значит, нужен баланс и здравый смысл. Вот этим благородным делом и предстояло заняться лично капитану госбезопасности. Иван дал полную раскладку по всем боям и делам, а вот что делал конкретно каждый боец отряда, это уже решит капитан. Главное, чтобы всем награда досталась.

Возможно, что Иван и сам бы раскидал урон немцев и помощь бойцам заслона от бойцов и медичек в своём отряде, но нужно было подготовить срочно эмку главного врача госпиталя, чтобы привезти высокого гостя из самой Москвы от аэродрома. Папа Розы, он же член Военного совета из Москвы желал проверить, как обстоят дела по части излечения бойцов и командиров РККА непосредственно в прифронтовой полосе. Стоит ли раненых вывозить в далёкий тыл или лучше лечить по месту, обеспечив прифронтовые госпиталя необходимым оборудованием и лекарствами. Враг уже не так широко шагал, как первые три недели войны, а кое – где даже стоял в раскоряку. Вермахт и РККА прильнули друг к другу и вместо быстрой польки танцевали смертельное танго.

Блицкриг в Белоруссии группы «Центр» и не такие быстрые и убедительные победы у групп «Север» и «Юг». Что спасало Вермахт от более жесткого отпора со стороны Красной армии, то это полное не знание на самом верху, где же на самом деле немцы и где РККА. Мадам бардака не владела происходящим, а точнее не желала знать о том, что на самом деле происходит. Как всегда, весь порядок у русских навели прусские. Из шестой армии в середине июля прислали пленного и карту. Именно по этой карте руководство страны, командование РККА и Государственный комитет обороны узнали точное положение войск на советско – германском фронте. Странно, но немцы более точно знали, куда продвинулись их части Вермахта на советской территории.

Конечно не точное, но вполне правильно указывающее очертание фронтов и продвижение Вермахта вглубь территории. Немцы в отличие от РККА точно знали соседей слева и справа. В отличие от Вермахта, непобедимая и легендарная РККА соседей знала на уровне дивизии, в лучшем случае. Например, девятнадцатая армия, отправленная до начала войны, так и не была собрана на месте определённом для её дислокации. Генерал Конев так и не смог собрать подчинённые ему дивизии, которые благополучно потерялись во вселенском бардаке ВОВ. Так это глубокий тыл и нет воздействия со стороны противника. Видимо, такой талант высоко ценился в РККА. Это к тому, что уже в октябре генерал Конев потерял не дивизии своей армии, а целые армии на своём фронте. Громадный талант! Прогресс налицо!

Вот так до самого Берлина в мае сорок пятого, не только терпели, но и поощряли Жукова и Конева. Правда за талант такого свойства и масштаба отвечали простые красноармейцы и младшие командиры. Жителям тоже пришлось не сладко. Только товарищам из политбюро, ЦК ВКП(б), Ставке и прочим управляющим и направляющим органам для талантов ничего не было жалко. Всего – то озвучено двадцать шесть миллионов! Что – то скрыли, а вот же результат хорош, Берлин сорок пятого. За много меньшее и Черчилль, и Рузвельт потеряли власть. Однако Сталин продолжил править. Если что – то в СССР планировали из озвученного, то так в плане всё и осталось. Надорвался СССР, пупок развязался планов громадьё выполнить. Не хватило кадров. И пушки были, и танки были, и самолёты были, да людей всех перебили. Война.

Примерно так будут пояснять в двадцать первом веке, почему весь мир насилья в конечном итоге придёт в то место, где до того был СССР. Вопрос, кто кого решился для СССР тем, что его того, не стало, а вот капитализм продолжил разлагаться и загнивать, как сказал Маркс, подхватил Ленин и продолжил Сталин, после которого жить было весело, но жили недолго. В конечном итоге коммунисты и верные псы – рыцари революции загрызли СССР до смерти. Самый прогрессивный государственный строй быстро разделил жителей на правоверных руководителей коммунистов, а всех прочих на рабочий управляемый скот. Как, оказалось, иметь партбилет для управления государством, мало. Вот страна и развалилась.

Мысли такие у Ивана появились не на пустом месте. Новая эмка главного врача находилась в жалком состоянии. А в каком ей быть состоянии, если с неё всё снимали, что можно и ставили на полуторку. Запчастей нет! Это, кажется, что свечи или карбюратор или бензонасос перекинуть, так ничего особого и не случится. Может немного, совсем чуть – чуть хуже будет. Когда этих чуть – чуть набралось в конструкции всё кроме родного мотора, то состояние стало близкое к коллапсу. О чём Иван поставил начальника гаража в известность, хотя тот и сам всё прекрасно знал.

В конечном итоге, все привезённые запчасти, были отданы на реанимацию эмки, но не более этого. В довесок ко всему, все работники гаража, занялись только эмкой, при этом остались в гараже даже после окончания положенного времени. Конечно, это в мирное время начало и конец рабочего дня регламентированы, а сейчас война. Конечным по эмке итогом усилий всего коллектива начальник гаража остался вполне доволен. Эмка ритмично работала мотором на всех скоростях и вообще не стреляла чёрным дымом при перегазовке. Круг почёта по территории госпиталя со сменой всего диапазона скоростей, дефектов не выявил.

Капитан госбезопасности Соломин не поленился и лично проверил машину по улицам, прилегающим к госпиталю. После чего признал эту машину пригодной для встречи высокого гостя из Москвы. Не высший класс, но вполне прилично. Доводить до идеального состояния можно и нужно, но не сейчас. Должны же люди осознать, что машинам запчасти нужны не только на фронте, но и в тылу, особенно в госпитале. Если давить на жалость и состояние машин при варианте, как до начала ремонта, то хруст железа при переключении скоростей, частая детонация двигателя, жёсткие подбрасывания пассажиров на ухабах, густой чёрный шлейф из выхлопной трубы, это можно счесть как частичное или даже полное несоответствие кадров работников гаража занимаемым должностям. Везде и во всём нужна мера, баланс.

Что касается наградных листов, то Иван их просмотрел только на себя и Миколу с Тимохой, а прочие, подписал не глядя. Если кто потом будет опрашивать, то Иван сошлётся на отчёт и в итоге конечный результат боёв. Отчёт по итогам боёв и их результатам в особом отделе госпиталя хранится, кому надо, всегда посмотреть может.

Итогом наградных листов было представление на орден «Красная звезда» и восьми медалям «За отвагу». Везде указывалась личная отвага и мужество. При этом противнику был нанесён урон, как в технике, так и в живой силе. Медики, кроме этого общего под огнём противника оказывали первую помощь и выносили бойцов с поля боя в безопасное место. Никакого обмана, всё так и было. Что касается боёв до города Пинск, то Иван сам написал представление и подписал их у главного врача. Три медали «За отвагу», не так и много, если учесть почти три десятка убитых немцев, щедрые трофеи и конечно вызволенные из плена бойцы и командиры РККА, но это и слишком много. Это как смотреть, с какой колокольни.

Главный врач госпиталя открыто указал, что вероятность награждения за дела до Пинска стремится к нулю. Но он своей властью скомпенсирует горечь утрат и присвоит Ивану очередное звание старшего сержанта, как выполнившего задание госпиталя по вводу в работу автотранспорта с риском для жизни. Это конечно не орден и не медаль, но тоже вполне видимое признание заслуг. Кроме того на Ивана будет выписана денежная премия в размере его месячного оклада.

Дарёному коню в зубы не смотрят, поэтому Иван принял стойку «смирно» и отчеканил – «Служу трудовому народу!» Представления от Ивана тоже были подписаны и через Ивана перенаправлены в особый отдел госпиталя. Капитан Соломин, просмотрев представления, сунул их себе в стол, зыркнул на посыльного и процедил – «Свободен!» Когда дверь за сержантом Ковалевым закрылась, то капитан выдал некую многоэтажную конструкцию, смысл которой сводился к одному слову «Оборзел!» Однако перечить Главному врачу смысла не было ни какого.

С одной стороны, может это и так, а вот с другой стороны, каждое хорошее дело на фоне плохих событий, это нужный для всех стимул. Пусть все видят, что даже в таких условиях есть место для подвига и личного поступка. Подвиг, это слишком громко сказано, а вот поступок, вполне приемлемо для любого даже самого предвзятого скептика. Тут ничего не поделать, если встретились зависть и поступок. Зависть всегда вопит, что это чепуха и вообще, это каждый делает и не единожды за день. Вот поэтому и нужен некто имеющий некое право вправлять мозги завистникам.

Проблемой может стать лимит награждений за текущий месяц. Награждения, это тоже элемент планового хозяйства страны советов. Тогда нужен тот, кто может снять бронь на указанные позиции и всё же наградить героев. Всяких прочих припонов может быть неисчислимое множество. Вероятность, что награда найдёт своего героя, если она начинает движение от самого низшего звена командования, сродни виду цветущего сада на северном полюсе. Мираж и только!

В настоящий момент, шанс получить награду вырос неимоверно, не так уж много было в войсках представителей Ставки и членов Военного совета уровня армии, а тем более фронта. Ничего страшного, что заподозрят в отсутствии скромности. Просить надо по максимуму, если знаешь, что это верный шанс, реальный шерсти клок.

Даже в самые тяжёлые для родины моменты, высшие партийные и советские деятели страны советов находили время объединить личный отдых с государственными делами. В конце концов, они люди, а значит, им нужен отдых. При этом они не просто отдыхают, а работают, решают государственные дела. Отец Розы был именно таким человеком. Тем более, что прибытие вечером в Киев не отменяло вылет утром в Москву с готовым решением и доведением до самых высоких инстанций мнения таких людей, как Главный врач киевского госпиталя стационара.

Судя по малочисленности группы, которая посетила госпиталь, прочие люди из свиты члена Военного совета работали в других местах. Работать непосредственно в госпитале оставался один человек, сам начальник охраны гостя, которому в помощь капитан дал человека из своего отдела. Что касается отдыха на природе, то капитан Соломин вытряс из Ивана не только четверть самогона и четверть настойки прополиса, но и остатки трофеев консервов. Три десантных автомата с магазинами в подсумках, тоже пришлось одолжить до утра. Светку Иван не дал принципиально, указав, что у медичек есть свои карабины, тоже с оптикой. Кроме всего прочего у каждой из девушек есть спальники, если есть жаждущие поспать под шум волн Днепра.

Спать старшему сержанту Ковалёву пришлось под завывание сирен, стрельбу из зениток по самолётам и падающие на госпиталь зажигательные бомбы. Военная обстановка на Киевском направлении обострилась. До самого утра пожарные расчёты города боролись с пожарами в жилом секторе города и на предприятиях. На обострение воздушной обстановки у города отреагировали немедленно. Самолёт с группой из Москвы решили выпустить только под прикрытием группы истребителей и только после обеда, чтобы солнце не слепило лётчиков транспортного самолёта с направления на восток.

Из – за задержки вылета отец Розы пожелал лично познакомиться с бывшим командиром его дочери, про которого он много слышал. В общем, пришлось Ивану после процедур и завтрака идти на встречу с большим человеком из Москвы. Хотя капитан госбезопасности Соломин позиционировал встречу, как желание папы Розы поговорить в почти семейной обстановке, такое практически невозможно. Во – первых, разговор происходил в особом отделе госпиталя, а во – вторых, всё же встречались двое в военной форме. Время было военное и различие в званиях, сержант и генерал, было слишком огромным.

Если желание генерала можно было расценить, как блажь, то Иван постарался решить проблему передачи сведений о партизанах рядом с Пинском в Москву. С этим он обратился к генералу, но предупредил, что данные могут быть переданы только тем людям, кто занимается этим вопросом. Местные органы НКВД в лице капитана Соломина послали информацию наверх, но ответа нет. Что касается конкретных данных по партизанам, то их получит только человек, занимающийся вопросом организации партизанского движения на занятых врагом территориях.

Предложение генерала вылететь с ним в Москву на самолёте Иван отверг, пояснив, что с пробитым черепом летать самолётом совсем не желательно, поскольку резкий перепад давления здоровья не прибавит. Кроме того Иван проходит курс лечения в госпитале и прерывать начатое лечение очень не хочется, поскольку болезнь и так запущена, что само по себе чревато осложнениями. Вот после назначенного курса, тогда можно и подумать, если врачи разрешат. Пока было бы хорошо, если товарищ генерал передаст записку в аппарат НКВД на имя того товарища который курирует вопрос партизанского движения.

Письмо оформили как пересылку из особого отдела госпиталя в приёмную наркомата НКВД через начальника охраны группы проверки из Москвы. Запись в журнале отправлений, с указанием, что содержание неизвестно и запечатано в конверт с целой сургучной печатью под роспись. На самом внутреннем конверте чётко указано от сержанта госпиталя Ковалева Ивана Ивановича, дата, время.

Вложение кроме Ивана никто не видел, а оно было ёмким, но коротким. Руководство НКВД ставилось в известность, что организован отряд партизан, который имеет радиостанцию немецкую, оружие, транспорт и продовольствие. Находится он в районе лесной дороги. Единственный неясный вопрос, чей это обустроенный район для действий партизан, поскольку там обнаружена изъятая база припасов и искусственные препятствия против проникновения в тот район. Есть возможность для организации воздушного моста, скорее всего это аэродромная полоса искусственного происхождения. Карта прилагалась.

Как говорится, кто знает, тот поймёт. Если данным сообщением заинтересуются в Москве, то Ивана найдут. Тогда можно будет более конкретно указать всю информацию. Если сообщение проигнорируют, то в том лесу для партизан чисто курорт, они могут там толстеть до окончания войны.

Как бы там ни было, а чаем Ивана напоили и печеньем столичным угостили. Разговор, по касательной затронувший партизан Полесья, плавно перешёл в русло уточнений по содержимому представлений к наградам. Отец Розы был старый кадр и желал перестраховаться. Вот поэтому, в присутствии своего начальника охраны, которого к нему приставили компетентные органы он и устроил опрос. Получалось, что человек просто ускорил движение документов и не более. Вот одна просьба и на самом верху в НКВД послание о партизанах Полесья получат. А вторая просьба от Главного врача, который за раненых и персонал госпиталя переживает. Всё более чем прозрачно и наглядно демонстрирует успехи самой комиссии, а так же её необходимость и своевременность в деле излечения ранбольных.