Сделай, что должен

Глава 17

Бой продлился минут десять от первого выстрела. А что вы хотели, если первый мотоцикл, от одного выстрела, потерял сразу водителя и стрелка за ним, а второй был прострелен очередью из пулемёта с расстояния менее чем в пятьдесят метров. Третьего из мотоцикла подстреленного Иваном, пристрелил Микола, может фриц и приложился, как следует о дорогу, но дырка в теле, это намного надёжнее.

Дальше начался пятиминутный геноцид лопухов и бетона. Пули из пулемёта броневика, влетали в амбразуры и нашпиговывали землю свинцом. Радовало то, что задней стенки у дзота не было, и рикошет отсутствовал, хотя бетонная крошка от амбразур сыпалась вполне интенсивно на Миколу и Тимоху. Одиночный выстрел Ивана из укороченного карабина с оптическим прицелом, давал днём менее яркую вспышку, чем ночью или в сумерках. По наитию или заметили в бронеавтомобиле эту вспышку, но лопухи и трава перед позицией Ивана, тоже были скошены пулями. Эта позиция была через дорогу от первого ДОТа, но в неё попала авиационная бомба. Передняя часть ДОТа представляла собой пролом, с упавшим в воронку куском бетона и вычурным хитросплетением арматуры.

Иван лежал и ждал. Трудно сказать, что там у его парней. Даже самому Ивану высовываться не хотелось, хотя пули над ним почти не летали. Ради профилактики фриц из пулемёта выпускал несколько очередей патрона на три, а потом плотно занимался соседним ДОТом. Мотор броневика менял тональность, но не подъезжал ближе некой черты. Вполне походило, что немцы щупали амбразуры первой подковы и поэтому маневрировали.

Может, кто – то в это время обходит позицию, а броневик просто пока отвлекает внимание? Это плохо. Забросать гранатами, это более чем даже возможно, надо всего метров на тридцать сблизиться, или обойти. Иван пожалел, что не прихватил вторую СВТ с бронебойными патронами. Такая мысля приходит опосля! Может быть, он и СВТ взял, но на поясе висит груз золота и денег. Лишний вес он Ивану ни к чему, вот и взял, что полегче. Надо от золота и денег здесь и сейчас быстро освободиться. Земля мягкая от взрыва и рыть будет легко. Пусть тут всё полежит до лучших времён. Место приметное и никому не нужное, в ближайшее время всё зарастет бурьяном.

Вначале захоронку Иван копал под куском бетона фронтальной амбразуры. Потом, удалось увидеть трубу отвода воды из ДОТа. Это место показалось более надёжным, таким, что ни осыпь земли, ни вода не затекут в трубу. Уровень трубы, после взрыва, стал намного выше уровня дна воронки Теперь вода в трубе наоборот будет стекать в воронку. Иван засунул пояс с ценностями в трубу, присыпал землёю, потом засунул туда несколько кусков бетона и опять присыпал землёю. Осыпью со стены воронки скрыл трубу, а сверху навернул кусок бетона на арматурине.

Теперь колотушку в захоронку под бетонным блоком, вроде под неё копано и пора действовать. В атаку с криком «Ура!» Иван не побежит, а вот вылезти из воронки и осмотреться, это ему по силам. Немец пулемётчик, тоже имел желание осмотреться. Броневик съехал за насыпь дороги на стороне Ивана и немец похоже менял ствол пулемёта. Это он зря!

Иван удачно, первой пулей прострелил немцу плечо и ствол звеня по броне, упал в траву. Второй выстрел сорвал прицельную планку на ствольной коробке пулемёта. Достать немца внутри башни не было у Ивана никакой возможности. Пришлось забраться опять в воронку. Немцы от броневика открыли огонь из автомата. Не засечь два выстрела из одного места при общей тишине? Такое, кто видеть умеет всё в бою, замечают сразу.

– Микола! Тимоха! Я им ствол от пулемёта уронил. Стреляйте бронебойными, пока можно и осмотритесь. Есть мысль, что броневик нас специально держит. Кто – то спешит сюда или обходят по большой дуге. Надо с этими заканчивать!

– Начинаем командир!

Действительно, от ДОТа через дорогу защёлкали СВТ, пули зазвенели по броне. Приятный звон, рикошета почти не слышно! Вот так, фрицы, это вам не здесь! Иван высунул голову над воронкой. Броневик по кювету уходил из – под обстрела. Что – то там у него дымило и хрустело, но он маниакально пёр по кювету к вершине. Над башней стрелка появился силуэт и что – то бросил позади броневика. Иван выстрелил, чуть заметив руку поднятую вверх. Попал или нет, это не имело значения, броневик отъехал метров на пятьсот и скрылся за двумя дымовыми гранатами. Попробуй, разберись!

К трофеям подогнали пикап и забросили в кузов оружие и содержимое багажников мотоциклов. Быстро содрали консервы очки, каски и тубусы под противогазы. Сапоги порадовали не только собой, но и несколькими запасными магазинами к автомату. Немецкую пилотку в горло бензобака и огонь от спички, пара выстрелов бронебойными пулями по моторам. Всё!

Пикап бежит по дороге дальше, один и без преследователей. Иван ведёт машину, а рядом с ним Тимоха набивает пустые магазины к СВТ бронебойными патронами. Хорошая вещь, эти патроны! Похоже, сильно досталось фрицевскому броневику от советских бронебойных пуль. Иван тоже добыл бронебойные патроны на свой Маузер. Вот у немецких парашютистов их не было, а у разведгруппы они были. Всего два десятка, но и то хлеб!

Прибарохлились они нормально, чего стоят два пулемёта и два МП автомата! Четыре парабеллума, это и не в счёт. Главное, что не надо ничего отдавать в особый отдел госпиталя, это пока. Иван и с хутора не всё отдал. Маузер тридцать три на сорок с оптикой он сразу заначил в паре с автоматом. Красная армия с таким оружием не воюет, а ему и такое сгодится. Светка погибла в бою, а десантный автомат с удвоенным магазином отобрали. Вот и решил мелочёвку втихую припрятать. Всё советское он ведь сдал, даже пулемёты все отдал, хотя они и трофейные.

Мост через очередную речку проскочили, даже не притормозив. На мосту и рядом никого не было видно, а любопытствовать желание напрочь отсутствовало. Есть там охрана или её нет, это Ивану без разницы, совсем другое дело название речки и указатель расстояния до города. Городок для ночлега ожидался километрах в двадцати от моста и немного в стороне от предписанного маршрута. Иван надеялся, что этого расстояния вполне достаточно, чтобы отоспаться ночью, поскольку днём можно будет достигнуть, если не Харькова, то области точно.

В город попали по темноте. Патруль на въезде посмотрел документы, отметил у себя прибывших и пояснил где можно найти приют, чтобы утром выехать в нужном направлении, при этом не придётся петлять до самого выезда из города на мост по маршруту. На это и купились. Воистину, прямой путь на войне, это самая опасная дорога. Вначале решили отдыхать до подъёма солнца, а потом оказалось, что в город вошли немцы на краснозвездных танках. Такое бывает не только в кинофильмах с участием учебного батальона или по другому «Бранденбург». Это ничего, что Иван предупредил пост на въезде в город, что немцы были вот в этом месте, а вот этот мост никто не охраняет. Услышали и забыли.

Выстрел из орудия, а потом пулемётная очередь от начала улицы по направлению к выезду из города привели организм, мирно спящих путешественников, в боевой настрой. Микола влетел в комнату на втором этаже и сообщил, что танк с красной звездой только что расстрелял на прямой улице повозку и несколько человек. Плохое было в том, что выезд со двора этого дома есть только на эту самую прямую улицу. Одно хорошо, что танк стоит под окнами внизу, а Микола принёс целых две бутылки коктейля Молотова. Этой чудесной смеси заводского изготовления с названием КС и химическим запалом, вместо тряпки облитой бензином.

Интересно, что бы было при попадании одной пули в один ящик со снаряженными бутылками КС? В этом случае немцы вполне могли бы прыгать от счастья и вопить типа «гори, гори ясно, чтобы не погасло!» Это при наличии шести сотен литров бензина в кузове! Что – то упустил важное товарищ младший техник. Точно упустил и явно продолжает упускать! Опупеть! Ладно. Пока танк, он как цель самый главный! Решаем проблемы с танком и по улице до первого поворота, видели мы эти прямые и самые прямые улицы этого города в одном известном месте!

Решили так. Тимоха к пикапу и заводит его, он бегает плохо. Микола открывает окно, а Иван бутылками пытается поджечь танк, пока Микола бежит к пикапу. Потом Иван бежит к пикапу сам. Далее пикап выезжает на улицу и до первого поворота без остановок. Тимоха из кузова стреляет из пулемёта, если надо. Всё очень просто, а вот реализация этого плана как пройдёт? А вдруг танк не загорится, а и загорится, но немцы будут вести бой в горящей машине? А вдруг?

Звук работы двигателя пикапа запустил план в действие. Окно резко распахнулось, Микола побежал из комнаты, а Иван шагнул к подоконнику. Танк стоял немного дальше проёма окна, но для броска сверху очень удобно. Бутылка чётко ударилась о жалюзи моторного отсека, а вторая бутылка брызнула огнём на люках башни. В этот самый момент стекло окна рассыпалось на мелкие осколки и зазвенело по полу. Иван пригнулся и на полусогнутых, прижимаясь к стене, двинулся на выход.

Раз кто – то прикрывал танк, значит, просто так выскочить из переделки не удастся, это мысль в мозгу. Тело впрыгивает на место водителя, а руки закрывают дверь и снимают тормоз, нога давит на сцепление, первая скорость и нога давит на газ. Машина вылетает на простор улицы и набирает скорость, прижимаясь к правому тротуару. Стучит пулемёт в кузове пикапа, Иван вдавливает звуковой сигнал и ведёт машину на средину улицы.

– Право двадцать!!!

Пикап по дуге, очень плавно входит в правый поворот на третьей скорости, а гроздь пуль стучит по его кузову на расстоянии примерно от десяти до двадцати сантиметров от заднего борта. «Видали мы эти прямые улицы в заду!» Выбранная улица, может и была кривая, а выезд из города отстоял от места переправы через мост километров на десять дальше, зато на ней не было танка, стреляющего по людям.

У моста пикап остановили. Какой – то хилый, но пост из окопов по бокам дороги с парой максимов со щитами. Началась обычная проверка документов и прочие формальности. Иван отвечал на вопросы охраны в лице пехотного лейтенанта, а сам оценивал шансы поста задержать немцев при танках. Шансов таких не было, вообще! Просто напасть немощная на всю Красную армию навалилась. Нет у неё ничего, чтобы дать отпор самым простеньким группам с одной, может, двумя лёгкими единицами бронетехники, даже не танки, а бронетранспортёры или даже какие квёлые броневики. Обидно до соплей! Только соплёй броню не перешибёшь. Навык нужен. Бутылкой с коктейлем Молотова тоже надо умудриться бронетехнику суметь остановить. Это же смех! Два окопа не полного профиля. Это не оборона, а полная безнадёга.

– Что младший техник загрустили? – лейтенант посмотрел на Ивана.

– Смотрю я на вашу оборону и прикидываю за сколько секунд танк её раскатает без единого выстрела.

– Вот даже как?

– Ага. Именно так. Вам бы пулемёты на ту сторону реки и мост сразу подорвать. Вот тогда до ночи сегодня есть шанс с немцами чуток пободаться. Дела такие, что немцы в городе уже. Или вы выстрелов не слышали?

– Слышали, но это ничего не значит.

– Понимаю, товарищ лейтенант. Вам по званию понятнее, что такое есть расстрел танком на прямой улице, что выходит к вашему мосту, повозки с гражданским населением.

– А вам об этом, откуда известно?

– Да пришлось танк этот бутылками с горючей смесью чуток забрасывать, а потом уезжать на другую улицу, от пулемёта немцев отстреливаясь.

– Давайте младший техник поподробнее об этом расскажите.

– Можно. Только есть у меня желание вначале на ту сторону моста попасть, поскольку надеюсь, что мост этот заминировали и его подорвать можно. Если это не так, то будет возможность удрать от танков.

– Танков боитесь?

– Очень боюсь, особенно с красной звездой на броне, которые при этом расстреливают из пушек и пулемётов мирное советское население.

– Вы бредите!

– Нисколько. Только проедем за мост, там я вам всё поясню про немецкие группы разведки и специальные группы по захвату мостов на пути продвижения Вермахта. Поверьте, что вам это пригодится. И пулемёты за мост отведите. Здесь оставьте отделение солдат и толкового командира, чтобы любой транспорт перегонять через мост самим, а не потенциальному врагу, даже с красной звездой на броне. Оружие и вещи пусть в машине оставляют, а люди все высаживаются. Особенно из бронетехники.

– Получился не рассказ, а целая инструкция. Даже приказ.

– Если у вас лейтенант ко мне и моим людям по документам особо претензий нет, то позвольте нам продолжить движение. У нас нет желания не выполнить приказ. Эшелон с госпиталем не стоит на месте.

– Как это нет претензий? Есть!

– Какие? Только коротко, время уходит, и мы с товарищами ранеными спешим.

– Откуда у вас немецкое оружие?

– Трофеи. Перебили немецкую разведгруппу. Не оставлять же немцам оружие, чтобы они по нам стреляли. Желаете отобрать?

– Вам придётся оружие отдать…

– Отдам, лейтенант. На том берегу отдам. Сажайте в кузов расчёты с пулемётами и поехали на тот берег. Там всё и получите. Ну, нет у меня желания подыхать второй раз из – за упрямства и желания показать власть главного на посту при переправе через реку.

– Как вы разговариваете?

– Не убивать же тебя идиота! Сам же видишь пулемёты в кузове и автоматы в руках. Пять секунд и из тебя и бойцов фарш был бы. Ты хоть в бою был, два кубаря? Командуй пулемётчикам и поехали! Надоело тебе сопли вытирать и пояснять очевидное. Не дури у нас тоже нервы… Тимоха!

– Понял, командир, уже в прицеле.

– Едешь, два кубаря? Или мы сами на ту сторону проедем? Или пулемётчиков с нами отправишь? Думай быстрее!

– Расчёты пулемётов грузите на машину пулемёты и ленты. Быстрее! Остальные занять оборону и всех тормозить на обочине. Моторы глушить. Сержант, принимай командование здесь.

Пикап на первой скорости, даже перегруженный, вполне спокойно переехал мост, и Иван его направил в кювет при дороге с выемкой земли поросшей травой. Трусившие пешком рядом с пикапом пулемётчики и лейтенант остановились.

– Значит, так бойцы. Берём пулемёты и отрываете траншеи длиной по десять метров на три позиции, две на флангах и одна в середине. Траншея в форме галочки, глубина по пояс, дёрн рубить квадратами для маскировки бруствера спереди. Только вначале огневую точку для стрельбы лёжа сделайте. От неё будите вести хвосты траншеи. Возражений нет? Товарищ лейтенант?

– Слышали? Позиции сами выберите или помочь?

– Сами, только людей бы для скорости надо.

– Скажите первому отделению и … второму, укажите там, а третье отделение сюда. Экипаж броневика в дозоре. Никого через мост пока не пускать, им скажите. Всё.

– Странно, лейтенант. Так долго сомневались и вдруг поверили?

– Поверил, даже сам не понял отчего, но поверил и осознал.

– Без обид. Просто есть у нас опыт боёв и примерная ситуация, где нас подранили. Вот только и лечимся после подобного. Поможем вам, конечно. Только потом уедем. Сам видел наше предписание. Пояснения своего приказа вначале дай.

Диспозиция была самая простая. Пулемётная команда из тринадцати человек под командой сержанта, тот который за мостом сейчас. Взвод охраны моста из комендантской роты, что квартирует в городе с винтовками Мосина и наган у лейтенанта. Вчера прибыла команда из трёх сапёров, которая заминировала мост. Главный там старшина третьей статьи они краснофлотцы из флотилии на Днепре. У них свой приказ и сапёры вне подчинения лейтенанта. Есть броневик с пушкой, но не исправный или топлива нет или всё вместе, вчера около полуночи прибыли. Против командования лейтенанта не возражают, но толку от них никакого, только что в кювет съехали с дороги при помощи красноармейцев. Вроде пытаются разобраться с их проблемами в броневике. Вот такие дела и диспозиция.

Дела, ясно, не фонтан! Особенно после уточнения, что городская комендантская рота имеет состав из трёх взводов. Один взвод на въезде в город, один в городе и один на охране моста. Пулемётная команда приписана к охране моста. Больше никого из военных в данном месте постоянно нет, только проездом и то очень редко. Выходило, что пост на въезде, перебит или пленён, как и взвод в самом городе. Как иначе, если над городом тишина и к мосту не вышел ни один человек. Вот и все городские дела. Выходило, что надо решить задачу. Очень простую задачу. Когда рвать мост? Сразу или немного погодя. Это с тем прицелом, что на мосту подорвать технику или живую силу, чтобы урон врагу нанести.

Для лучшего понимания задачи по подрыву моста пришлось вначале пообщаться с краснофлотцами. Знания по подрыву мостов у Ивана палаточные, в том смысле, что лежал он в госпитале в общей палате и был там геройский сапёр из минёров. Он с удовольствием рассказывал, как они рвали мост перед немцами. Его там ранило и контузило от своего же заряда. Дело подрыва было подобно искусству, но с упором на сопромат. Сопромат, это сила! Вот из – за этого самого сопромата, лейтенант сапёров напихал столько взрывчатки, что всем сапёрам стало плохо, а некоторых и ранило. Раненый минёр не серчал на лейтенанта, поскольку рвануло так, что любо было посмотреть, фермы многотонные, оказывается, летают, а быки моста все в труху! Результат конечный того сопромата, это мат без всяких там сопро.

Вот с такими знаниями, как говорят из уст в уста, Иван и навестил подрывную команду краснофлотцев. Зная суровое превосходство ботинок над сапогами или ботинками с обмотками перед клёшем чёрного цвета, Иван приоделся в парадную форму с синими галифе и френч с наградами. От наградного триптиха в глазах лейтенанта тучей промелькнула дикая зависть, а желваки на скулах заходили. Странная реакция, по идее, обычные два кубаря должны отвалить челюсть в восхищении. Значит, не так прост лейтенант!

Пока Микола и Тимоха обучали бойцов третьего отделения, что такое трофейный пулемёт, как с ним обращаться в бою и разбирать для чистки после боя, Иван с лейтенантом побывали в гостях у гордых краснофлотцев и печальных бронеходов. Минёры краснофлотцы заверили товарища орденоносца, что взрыв моста обеспечат в лучшем виде, для чего и машинка подрывная есть и шнур взрывной для подрыва установлен, а бикфордов шнур уложен и даже присыпан в канаве. Фермы и быки гарантированно перемелет в труху.

Бронеходы гарантировать ничего не могли. Баки под топливо у них были сухие. Топливо из бочек в кузове пикапа от щедрот товарища младшего техника не помогло. Мотор работать не желал. Мотор чихал и на топливо и на усилия людей заставить его работать. Не помог даже кривой стартер. Пришлось Ивану переключать Тимоху и Миколу на организацию ремонта бронеавтомобиля, а самому обучать и сразу же экзаменовать бойцов по трофейному оружию. Третье отделение охраны, окрылённое перспективами бить врага из его же оружия, пошло копать позицию под броневик. Управляющей, направляющей и помогающей силой к ним был прикомандирован экипаж броневика.

В общем и целом, к обеду рубеж обороны моста был закончен. Почти. Броневик имел целых две огневые позиции, на которых он мог вести огонь из орудия и пулемёта в башне. Пулемёт ДТ из кабины броневика реквизировали в пользу пехоты. Траншея по пояс, огневые точки стрелков примерно полного профиля, огневые позиции под пулемёты, практически всё по уставу. Пришлось бойцам взвода охраны моста хорошо пропатеть. Повезло бойцам, что большая сапёрная лопата и кирка были в наличии у бронеходов, а в пикапе, лопат было аж четыре штуки, те самые из инструмента отделения ефрейтора Ковалева.

Самым главным достижением был успех в ремонте броневика. После чистки карбюратора, продува трубок подачи топлива на всём пути от бака до впрыска смеси бензина с воздухом в цилиндр двигателя, чистки свечей зажигания, продувки фильтров и фильтрации бензина через фильтровальную ткань, двигатель уверенно заработал. Клапана постукивали, на скорости выше второй проявлялась плохая регулировка опережения зажигания и много прочего мелкого и неприятного, но в целом боевая машина имела свой ход, а значит, могла помочь пехоте огнём и манёвром. На больший ремонт не было времени.

Лёгкий завтрак на пятьдесят человек пехоты Иван организовал за счёт трофеев прошлого дня. Бронеходы и минёры от завтрака вежливо отказались, а вот за сигареты поблагодарили. Сомнения на счёт захвата города немцами у лейтенанта пропало совсем. Именно из – за факта этого самого лёгкого завтрака на самообеспечении. Пищу в термосах на мост уже давным – давно, должны были привезти, но не привезли. Младший техник предупредил, что накормить всех по норме он не сможет, а вот создать иллюзию сытости часа на два готов. Потом он и его люди уедут, они и так потратили много времени. Дальше всё ляжет на плечи лейтенанта, минёров и бронеходов.

Смысл попробовать подловить немцев на том, что они придут из города, и возможно на технике, был. Про броневик с пушкой и пять ручных пулемётов с приличным запасом патронов в городе никто не знает. Если делать по схеме, что техника через мост перегоняется только людьми лейтенанта, то есть шанс захватить технику у врага. Косить надо под тупого служаку. Плести, что это ради сохранности, а то вот был случай, а кому охота под трибунал? Оружие и вещи в кузове остаются, а бойцы пешком идут через мост, человек по десять. Можно перевести за мост и мордой в землю, мол, полежите и вызывать по документам. Документы перед мостом изъять. Это если есть сомнения. Только какие сомнения, если приедут гости из прямой улицы? Танк если захватить, так это вообще праздник будет.

– Прощай, лейтенант. Вот тебе карта. Помни, что краснофлотцы мост подорвут, если машины с людьми по мосту поедут или ты им приказ дашь.

Пикап поехал дальше. Сделать больше того, что сделано было не реально. Третью бочку с остатками бензина, после дозаправки пикапа, Иван отдал, бочка была пробита, и везти в ней бензин было опасно. Там всего литров пятьдесят бензина осталось, а вот искры достаточно одной и самой малой. Пары бензина с воздухом жахнут так, что ищите нас на небесах. По этой же причине Иван отдал ящик с бутылками с горючей жидкостью, сам он видел, как горит та жидкость, если загорится. Оно ему надо? Впрочем, всё лишнее оружие и патроны отдали, оставили всего по цинку для Светок и Маузера. Гранат, тех по четыре штуки на человека и две дымовых сверху.

Уменьшение груза позволило гнать пикап по дороге постоянно на третьей скорости. Хотелось догнать упущенное время. Пустынная дорога этому благоприятствовала. В сумерках выехали к некому мосту, практически выйдя на предписанный маршрут в документах. Не было никакой возможности проехать иным маршрутом, может, если только где есть паром и самые глухие просёлочные дороги, что ведут к нему.

Ощущение того, что их «приняли» у Ивана появилось после того, как у него проверили документы и не отдали обратно. Успокоили, что надо нечто уточнить. Потом, после уточнения, предложили следовать за мотоциклом, который их проводит в город. Сейчас темно и ездить опасно, тем более в городе комендантский час. Возникшее у Ивана желание проехать город и уехать от него подальше никто на мосту не озвучил. Местные органы зачислили пикап и его экипаж в свои гости. Считали по своему размышлению: «Ты ведь гость у меня!»

Что это органы НКВД никакого сомнения не было. Во – первых, форма. Понятно, что этого одного вполне достаточно, чем прочие во – вторых и даже в – третьих. Привезли пикап во двор местного филиала наблюдения за порядком в стране и показали поставить его поближе к стене ограды из сплошного кирпича, высотой метра в два. Эта высота равнялась высоте маскировочной сетки, что была натянута над пикапом, так сказать во избежание, обнаружения с воздуха.

Сопровождение уехало обратно на пост, а местный человек всем кто был в пикапе, посоветовал оружие и личные вещи оставить в машине, а с собой взять только документы. Пройти надо в двери и по лестнице подняться на второй этаж. Дверь прямо, вход по приглашению. Единственно о чём не поставили в известность, что всех входящих обыскивают перед подъёмом на лестницу. Странно, но ничего, ни у кого не нашли. Даже ножа за голенищем сапог.

В комнате, совсем не гигантских размеров Ивана, Миколу и Тимоху усадили на три стула в двух шагах от покрытого зелёным сукном стола. За столом сидел капитан госбезопасности, на столе лежала папка с завязками из тесьмы. На ней крупным типографским шрифтом было написано «Дело» и далее надпись, выведенная чернильной ручкой или химическим карандашом. В комнате за спинами у сидящих стоял второй человек, он в разговор не вмешивался, просто стоял и молчал.

– Давно ждём вас, товарищи путешественники. Жаждем от вас услышать, откуда и куда путь держите, что везёте. Сами понимаете, время военное.

– Товарищ капитан госбезопасности, всё в документах указано.

– Всё? Сомнительно. Там не указано, что вы везёте ценности, целых двадцать килограммов золота! Вот об этом попытайтесь мне рассказать. Только говорите правду, мне брехать не надо!

– Извините, но впечатление такое, что вы как и особист капитан госбезопасности Соломин служили под началом Лёвы Задова, тот который махновец.

– Поверьте мне, молодой человек, что я служил под началом пламенного революционера и начальника одесской ЧК. Что касается Нестора Петровича Махно, то он был награждён таким же орденом Красного Знамени, как и вы, только намного раньше. Это если вы не знали.

В комнате повисла тягостная тишина. Капитан госбезопасности смотрел на троих, которые сидели с торца в двух метрах от его стола и изредка постукивал указательным пальцем по столу. Вдруг он быстро продолжил.

– Хорошо. Уточню. После уничтожения немецких парашютистов, ваш отряд увидел полуторку с бойцами в форме НКВД. Где золото и прочие ценности, что вы нашли в полуторке?

Все трое, сидящих на стульях, переглянулись недоумённо друг на друга. Начался базар. Междусобойчик. Иван сразу заявил, что помнит смутно. Даже не уверен, что помнит по тому случаю. Где и когда это было? Помнит хутор, помнит, что там хоронили из НКВД. Была бомбёжка. Что касается телеги, то там её он не помнит. Если разговор о вещмешках, то имущество всегда собирали. Проверяли потом. Двадцать килограммов, это тяжело и вес не спрячешь. Если столько тянуть на себе, от этого сразу сдохнешь! Это же полная выкладка!

Концом обсуждения стало решение капитана госбезопасности прикрыть на время Миколу и Тимоху в подвале, а с Иваном поговорить. Этак более вдумчиво, поскольку известно, что пока остальные люди занимались погребением, Иван был рядом с машиной и вещами погибших. Что касается контузий и амнезии, то сотрудники НКВД сейчас приложат все силы, чтобы вылечить Ивана Ивановича Ковалева или Ковалёва, как утверждает сам младший техник, от всех его болячек.

– Чем больше боли, тем больше будет облегчения? Вот в этом заключается леченье? Похоже, что забьёте вы меня по указанию капитана госбезопасности Соломина. Редкая, выходит он сволочь!

– Ты, сопляк, его не сволочи. Он свою работу делает и делает хорошо. И замечу, что чутьё его пока не подводило. Делай выводы.

– Ну, да. Мне ли не знать, как он делает свою нужную работу и как хорошо. Все довольны, кроме тех, кто с ним не согласен. С вами тоже всё понятно, кукушка хвалит петуха, старая побасенка.

– Хм. На будущее, могу посоветовать, не надо перечить людям облечённым властью. Тогда и жить станет лучше и веселей. Что касается текущего момента, то будьте любезны и разденьтесь до исподнего. Сложите всё на стул и поставьте его под стену. Быстрее!

Помощник капитана госбезопасности, взял остальные стулья и отставил их в сторону. Потом расстегнул френч и аккуратно повесил его на спинку одного из стульев. Уверенно закатав рукава армейской исподней рубашки, помощник достал из кармана шнур из бельевой верёвки.

– Повернулся лицом к стене! Руки назад! Быстро!

Было слышно, как подручный капитана идёт, скрепя половицами вперёд по направлению к Ивану. Петля обхватила запястья. Мгновением позже стекло окна брызнуло осколками, а петля на руках ослабла. В комнате что – то упало и забулькало. В глазах у Ивана потемнело, закружился рой светляков, его толкнуло лицом в холодную стену. Этот холод вернул сознание и мозг отметил, что ноги медленно подгибаются, а тело скользит по стене вниз, разворачиваясь лицом от стены на комнату.

Жуткая картина предстала перед глазами Ивана. Несостоявшийся его мучитель, распростёрся на полу, а из его горла, пронзённого тонким осколком стекла, хлюпая, вытекала струя крови. Фрагменты стекла играли отблесками от света керосиновой лампы, впившись в лицо и исподнюю рубаху на руках и груди. Какая чудовищная смерть! Голова и спина Ивана опирались на холодную стену здания, а мысли кипели в мозгу. Кровь из горла погибшего, так и булькала, заливая пол комнаты, чёрным и блестящим в свете лампы пятном. Чёрная, чёрная кровь! Иван поднял руки к лицу и начал растирать виски, в которых шумела и клокотала боль. Лицо саднило, похоже, его сильно впечатало в стену.

Капитан особист выскочил из – за стола и бросился к лежащему умирающему, выдернул осколок стекла из горла, достав платок, попробовал остановить кровавую струю. Напрасно. Можно попробовать пережать вены и артерии на шее, но это мало поможет. Пять минут без питания мозга кровью и это труп, хотя и живой. Звуки на улице и запах через окно нисколько не радуют обоняние и уши. Картина смерти в полутора метрах, тоже малоприятная. Что – то в ней есть от картины «Иван Грозный убивает своего сына Алексея», но это не эстетика, а кровь. Похоже, что Репин был тот отморозок, раз такое решил нарисовать. Эстетика смерти? Это как ублюдок глумится и причиняет боль другим, до момента испытать боль самому. Появляется личная реальная боль и куда девается эстетика, мораль и вдохновение?

Какая эстетика или мораль??? У Ивана сейчас есть только проклятая пульсирующая боль в голове и только в голове! Проклятые звенящие железом шестерёнки. Железом по стеклу!!! Распирающая череп боль! За что? Капитан поднял от тела глаза и посмотрел на Ивана. В свете лампы видно, что глаза налились кровью, а это признак явного безумия, человек в состоянии аффекта.

– Ты!!! Ты!!! Из – за тебя! Из – за тебя! Гад!!! Сдохни!!!

Иван видит, как рука в кровавых сгустках скребёт пальцами по кобуре. Проклятье, как всё глупо получается. Из – за какого – то особиста, специалиста мять рёбра на допросах отправляться на небеса. Люди гибнут за металл? Люди гибнут за металл!!! Сознание взревело. Мозг потребовал влить адреналин в кровь. Тело Ивана взлетело на ноги, упираясь спиной в стену. Руки схватили стул с его вещами. Шагнув от стены, Иван крутанул стул на голову капитана госбезопасности, при этом помогая корпусом. Хруст костей, продолжающий полёт по комнате стул, осевший на пол Иван и глухо ударившийся о пол наган, всё вместе и сразу отпечаталось в сознании. Всё в сумме дало мысль – «Надо уходить!»

Керосин из лампы облил комнату и стол. Горящий фитиль поджог бумаги на столе. Иван подошел к окну. Присел на подоконник. Надо прыгать на пикап. Он всего в нескольких метрах от окна, а там за забор. Не успел. Свист, грохот, толчок чудовищной силы и ощущение полёта. Темнота. Это последнее, что осталось в сознании Ивана от пребывания в управлении НКВД неизвестного города.