Щит

Глава 7

Потирая вправленную князем руку, Астид валялся на козьей шкуре и задумчиво рассматривал дырку в крыше палатки. Слабый свет, исходивший от масляной лампы, не мешал видеть сквозь отверстие яркую звездочку. Полог шевельнулся, и вошёл Гилэстэл с бутылкой в одной руке и двумя кружками в другой. Следом за ним слуга занес блюдо с хлебом, сыром, кусками вареного мяса и репы. Астид оторвался от созерцания дыры и сел.

— Как прошел ужин?

— Лорд Агнар справляется о твоем здоровье и передает вино из собственных запасов, — ответил князь.

— Какая честь, — буркнул полукровка.

Слуга бросил на него короткий неодобрительный взгляд и вышел.

— Неплохое, кстати, — Гилэстэл откупорил бутыль и плеснул светлой жидкости в обе кружки.

Астид отпил глоток, пожал здоровым плечом.

— Сойдет. Лучше, чем пиво, которым поят здешнее воинство.

— Ешь, — Гилэстэл придвинул другу блюдо.

— Что, кроме заботы о моем здоровье и поговорить не о чем было? — спросил Астид.

— Тем для разговоров было достаточно. Меня же заинтересовала только одна — Долинный Альянс обращался к королю Мэнелгилу с просьбой прислать маверранумские войска для помощи в усмирении орды. Ему передавали послание с принцем, когда он был здесь осенью. Второй раз просьбу отправили весной с казначеем, сопровождавшим собранные налоги в столицу. Но король им отказал. Армия Мэнелгила отправлена в Вейерхольд, охранять южные рубежи. Север мало волнует короля, он считает, что у Альянса сплоченная, хорошо обученная и вполне боеспособная армия. Генералы Альянса просят меня быть ходатаем перед королем, надеются, что я смогу убедить его оказать поддержку.

— И? — Астид замер, перестав жевать.

— Я не могу отказать моим спасителям, и согласился передать королю петицию. Но я, как и Мэнелгил, считаю, что у Альянса отличная армия. И я бы не хотел, чтобы эта армия откликнулась на призыв Мэнелгила, когда придет время.

— Ясно, — невнятно проговорил Астид. — Зря только бумагу изведут.

Гилэстэл пожал плечами и взял с тарелки кусочек сыра.

— А что там с победителем состязания? — сменил тему Атсид. — Кто получил приз?

— Тот молодой здоровяк.

Астид фыркнул с набитым ртом.

— Этот увалень? Я бы выбрал того, что старше и опытней.

— А я согласен с выбором Агнара. Проще обучить молодого бойца, чем переломить старые привычки ветерана.

Астид отправил в рот кусок мяса, медленно прожевал, запил вином и, понизив голос, осторожно спросил:

— А что скажете насчет того, кто вывернул мне руку? Нам бы мог пригодиться такой союзник.

Гилэстэл задумался на несколько минут, покачивая кружку и глядя, как вино омывает её стенки.

— Не подходит.

— Почему?! — опешил Астид. — Как боец он выше всяких похвал. Его магические способности и того лучше!

— Смиренный мул, уже вышколенный хозяином. Такого ничем не проймешь, не сдвинешь в сторону, не заставишь думать иначе. Его не перевоспитать.

— Неужели уж совсем безнадежно? — усмехнулся Астид. — И я зря пострадал?

— Не зря. Ты заметил, что прежде, чем принять твой вызов, Лейнолл спросил разрешения у Агнара? — Гилэстэл поморщился с легким пренебрежением. — Ему на все требуется одобрение. Как по мне, это утомительно — быть господином нерешительного, инертного человека. Мне больше по душе твоя, порой внезапная и опасная инициатива, чем надоедливое согласование и подтверждение действий. Кроме того, у него нет причин ненавидеть эльфов. Невзирая на происхождение, он на равных с ними, и даже превзошел. Побратим и правая рука лорда. Своя земля, дворянство в ближайшей перспективе. Всем, чем он владеет, он обязан эльфам. Не подходит.

— Жаль, — сказал Астид без особого сожаления.

— Жаль. Но мне не нужны такие противники в будущем. Он один способен противостоять нескольким сотням воинов.

— Мне им заняться?

— С ним не так просто справиться. Он не даст себя в обиду, ты только что в этом убедился. Да и воинский лагерь — не то место, где такое возможно. А нам не нужны неприятности. Если бы им занялся сам Агнар… Или Виго. Вот уж кому он точно не откажет в собственной смерти.

— И что вы собираетесь делать?

Гилэстэл пожал плечами.

— Ждать подходящего шанса.

— Ждать? — нахмурился Астид. — Я рассчитывал, что мы отправимся домой в ближайшее время. Попросим или купим у Агнара лошадей и провиант. Что вас тут держит? Я просто незаметно придушу эту бородатую занозу ночью в его палатке. Спит же он по ночам?

— А утром найдут его бездыханное тело и первым, на кого падет подозрение, будешь ты, — усмехнулся Гилэстэл, кивнув на подвешенную на перевязь руку полукровки. — Повод у тебя есть.

— Можно подумать, у меня одного, — проворчал Астид. — Чтобы у любимчика князя — и не было врагов?

— Я прислушивался к разговорам солдат, Астид. И к беседам свиты. И не услышал ни одного худого, пренебрежительного или враждебного высказывания о Лейнолле. Его все любят, как бы высокопарно это ни звучало.

— Все? — прищурился Астид. — И пленные урукхи, сидящие в клетке под открытым небом, тоже? Я слышал, сегодня им на допросе крепко досталось. Вряд ли пытки пробуждают любовь к истязателям.

Гилэстэл одарил Астида долгим взглядом.

— Вряд ли… — выговорил медленно.

Полукровка выжидательно смотрел на затуманившееся лицо князя, машинально поглаживающего пальцами ободок кружки и уставившегося в пространство.

— Ваша светлость?

Гилэстэл перевел на него взгляд.

— Сегодня Агнар отправил в Таэрофарн почтового голубя. В письме, по его словам, он извещает отца о нашем спасении и просит принять нас в качестве гостей. Через два дня должен прибыть обоз — доставит провиант и снаряжение, заберет раненых и трофеи. В Таэрофарн мы отправимся с этим обозом. Будем надеяться, что пленные — крепкие ребята, и не протянут ноги раньше времени.

Астид ухмыльнулся и налил себе еще вина.

— Тогда за их здоровье!

В том, что пленным действительно здорово досталось, Гилэстэл убедился на следующий день. Собранная из бревен средней толщины, клетка могла бы удержать и разъяренного медведя. Судя по въевшимся в дерево пятнам крови и выцарапанным отметинам, в ней побывал не один десяток урукхайских пленных. Гилэстэл, остановился в нескольких шагах и стал рассматривать сидящих на земле мужчин, с лилово-синими, заплывшими от побоев лицами. Те, в свою очередь, угрюмо посмотрели на него. Один отвернулся после минутного созерцания, второй же, пристально вглядевшись в лицо полуэльфа, зло дернул щекой.

— Интересуетесь? — послышалось сбоку.

Гилэстэл оглянулся и увидел приближающегося эльфа из княжьей свиты. За ним двое солдат несли предметы, не оставляющие сомнения в их назначении — клещи, веревки, заостренные штыри, дубинки, длинные жерди с петлями на конце. Еще двое тащили за ручки жаровню с горящими углями.

— Любуюсь, — ответил князь.

— Нравится?

— Весьма приятная картина. Учитывая, что они сделали с моими людьми и кораблем.

Эльф с прищуром усмехнулся, и, взяв у солдата цеп с увесистой шипастой гирей на конце, протянул Гилэстэлу.

— Хотите отвести душу?

— Оставлю это профессионалам, — отклонил Гилэстэл предложение. — Боюсь — не сдержусь, и лишу вас источника информации.

Эльф мелодично рассмеялся, бросил оружие на землю, снял накидку и куртку, оставшись в рубашке. Солдаты поставили жаровню у клетки, сунули в угли железные прутья. Гилэстэл перевел взгляд на пленных и увидел, как в их глазах разрастаются ненависть и страх.

— О чем вы их спрашиваете?

— Пока ни о чем, — ответил эльф, засучивая рукава.

— А чего хотите добиться?

— Посмотрите на их морды, лорд Гилэстэл. Что вы видите?

— За этой палитрой красок трудно что-либо разглядеть, — пожал плечами князь.

— Вглядитесь внимательнее. На них ясно видны ненависть и злость, непокорность и сопротивление. Моя задача — внушить им ужас. Чтобы при моем приближении они непроизвольно мочились в штаны, а при виде любой железки в моих руках теряли сознание. Чтобы, когда с ними начнут говорить, начнут их спрашивать — они были словоохотливы и речисты, как рыночные сплетницы.

— И сколько времени это занимает? — вяло поинтересовался Гилэстэл.

— Дня четыре я с ними еще позанимаюсь. Урок должен быть усвоен прочно.

— Не буду мешать вашим…занятиям, — Гилэстэл коротко кивнул эльфу, и, заложив руки за спину, неторопливо двинулся прочь.

Обоз из Таэрофарна прибыл в лагерь в полдень третьего дня. В лагере поднялась суета, обозных сопровождающих осадили солдаты, ждущие вестей из дома. Счастливчики, получившие долгожданные письма и знавшие грамоту, уединялись, раз за разом перечитывая короткие послания. Те, кто не умел читать, выстроились в очереди к грамотеям. С волнением выслушав новости, бережно сворачивали и прятали дорогие сердцу листки.

Гилэстэл и Астид явились на обед в палатку Агнара в урочное время. В шатре было шумно и весело, лица находящихся там эльфов светились улыбками.

Увидев вошедших, Лейнолл бросился к ним с радостным восклицанием.

— У меня сын родился!

Не сдержавшись, оруженосец схватил Астида за плечи, затряс, восторженно смеясь.

— Сын!

— Поздравляю, — выдохнул полукровка, ошеломленный таким бурным проявлением чувств.

— Мои поздравления! — расплылся в улыбке Гилэстэл. — Какая чудесная новость!

За столом говорили о доме, о планах после войны.

— Вам надо жениться! — горячо убеждал Лейнолл господина. — Я не о долге наследника сейчас говорю. О любви, о единении двух душ!

Большая часть свиты дружно поддержала Лейнолла, остальные горячо уговаривали Агнара не торопиться.

— Лорд Гилэстэл! А вы что скажете? — отмахиваясь и от тех, и от других, вопросил Агнар.

— Я не женат, — ответил Гилэстэл. — И могу оценить жизнь лишь с одной её стороны. В этом деле из меня плохой советчик.

— Илан Астид? — Агнар обратил взор к полукровке.

Тот пожал плечами.

— Брак при моем образе жизни — преступление.

— А как же любовь?

— А причем тут женитьба? — ухмыльнулся полукровка.

Агнар рассмеялся. Лейнолл же взглянул на Астида с легким осуждением.

По окончании трапезы, когда все покидали шатер, Агнар остановил Гилэстэла.

— Лорд Гилэстэл. Завтра вы покидаете наш лагерь. Ваше недолгое пребывание скрасило наши серые солдатские будни. Отец примет вас в Таэрофарне с должным почетом и уважением. Там вы сможете отдохнуть по-настоящему и набраться сил перед дорогой в Маверранум.

— Благодарю вас, лорд Агнар, — Гилэстэ поклонился, приложив руку к груди. — Вы спасли нам жизнь, были добры и щедры. Я не знаю, чем мы можем отблагодарить вас. Разве что охранять в пути обоз. Но это такая мелочь.

— Вам не стоит об этом беспокоиться. Я отправляю с вами Лейнолла для безопасности.

— С нами? — Гилэстэл в замешательстве переглянулся с Астидом. — Но вы рискуете, лорд Агнар! Мы в состоянии постоять и за себя. Лейнолл — ваш лучший воин, ваш щит, ваш телохранитель! Вы сами говорили, что он ваш защитник, и в ответе за вас перед лордом Виго! И вы его отсылаете?

— Ненадолго. Мне ничего не грозит. Сейчас не стоит опасаться нападения — орда остановилась в двух днях пути, — Агнар успокаивающе махнул рукой. — Разведчики сообщили, что они не проявляют намерений двигаться дальше. Видимо, наша вылазка и разгром авангарда охладили их пыл. Они напуганы и еще долго не решатся на какие-либо действия. К тому же, лорд Миддэй собирается начать переговоры. Думаю, пара недель у нас в запасе есть. Да и отец не одобрит, если столь высокого гостя я оставлю без должного сопровождения.

— Отправьте кого-то другого! Любого из вашей свиты. Почему именно Лейнолл?

Агнар добродушно улыбнулся.

— Мне хочется как-то поощрить Лейнолла, вдохновить его — пусть увидит сына. Он так радовался, получив весть о его рождении, и сожалел, что не сможет сам назвать его имя священнику в день Поименования.

— Но разумно ли… — начал, было, Гилэстэл, но Агнар, стерев улыбку с лица, остановил его взглядом.

— А чем, по-вашему, я руководствуюсь? Разве воин не станет сражаться с большей самоотверженностью и отвагой за тех, кто ждет его дома?

— Простите. Конечно, — полуэльф слегка склонил голову, уступая.

Гилэстэл вышел из шатра, и, кусая губы, быстрым шагом направился к реке. Астид молча шел за ним. Остановившись на берегу, князь застыл в раздумье, не обращая внимания ни на купающихся невдалеке солдат, ни на стирающих белье слуг, громко делящихся новостями из дома. Астид ждал, зашвыривая носком сапога в воду мелкие камушки. Мимо в потоке проплыли упущенные кем-то портки. Упустивший их разиня с руганью промчался по кромке воды, норовя палкой для отбивания белья подхватить штаны. Поймал, с торжествующим восклицанием выжал и потрусил к своей корзине. Гилэстэл шевельнулся, протяжно вздохнул.

— И как теперь быть? — подал голос Астид.

— Следовать нашему плану, — полуэльф хрустнул пальцами, выгнул губы. — Но указать иную цель.

— Какую?

— Ту, которая спит в соседнем шатре.

Полукровка с недоумением взглянул на князя. Постепенно недоумение сменилось пониманием, и Астид мрачно покачал головой.

— Напрасно он не внял вашему совету.

Ночь была темна и тепла. Медленно идущий мимо шатра командующего дозорный улыбался, вспоминая содержание полученного письма. Полог палатки, стоящей рядом с шатром, шевельнулся, приоткрылся и опустился вновь. Погруженный в свои мысли солдат прошел мимо, не придав этому значения.

Немногочисленные костры ночной стражи не беспокоили князя — для всех он был невидим. Проходя мимо одного из постов с подремывающими солдатами, Гилэстэл повел ладонями и кинжал ближайшего ратника, выскользнув из ножен, перелетел к нему в правую руку. В другую порхнула фляжка с водой. Сунув кинжал за пояс, Гилэстэл извлек из-за пазухи маленький сверток и, открыв фляжку, высыпал в неё содержимое — щепотку серого порошка.

Полуэльф подошел к клетке с пленными. Из троих стражей, охранявших урукхов, не спал только один. Сидя на чурбаке и обняв копье, он мурлыкал под нос какую-то песенку. Тихим заклинанием погрузив его в сон, Гилэстэл приблизился к клетке. На ней висел замок. Три коротких слова — дужка выползла из паза, и полуэльф вошел внутрь. Пленники тоже спали, скорчившись в углах клетки, временами постанывая и вздрагивая. Гилэстэл обрел видимую форму и легонько пнул одного по ноге.

Измученный несколькими днями истязаний, пугающийся малейшего прикосновения к израненному телу, урукх проснулся мгновенно, распахнул полные страха глаза. Боясь шевельнуться, он глядел на стоящего над ним врага. Взгляд переместился к кинжалу за поясом беловолосого, и пленный судорожно вздохнул.

— Ты меня понимаешь? — спросил Гилэстэл

Никакой ответной реакции. Полуэльф бросил флягу пленнику. Тот помедлил, нерешительно взял её, откупорил и жадно стал пить. Слова разбудили его товарища, уставившегося на визитера с таким же выражением страха.

— Вы оба скоро умрёте.

Урукх оторвался от фляжки и молча глянул на Гилэстэла. В его темных глазах мелькнуло облегчение. Вернув пробку на место, он перекинул флягу другому пленнику.

— Хотите отомстить за свои муки, смерть соплеменников и погибнуть достойно?

Пленный сглотнул, настороженно рассматривая полуэльфа.

— Видимо, нет, — Гилэстэл сделал движение к выходу, но его остановил хриплый голос.

— Если я сказать — да? Что ты делать тогда?

Полуэльф усмехнулся краешком губ, вытащил из-за пояса кинжал и показал его урукху.

— Тогда я дам вам этот нож. И укажу того, для кого он предназначен. Потом можете делать, что хотите — умереть с честью или пытаться бежать к своим.

Урукх сплюнул розовой слюной.

— Ты альв. Хочешь нашей рукой убить другой альв?

— Именно так.

— За что?

— Это не твое дело. Я сделал вам предложение.

Из другого угла донесся тихий голос второго урукха. Первый выслушал его, усмехнулся.

— Гарт говорить, что видеть тебя раньше. Ты быть у холма Одона Свирепого, и еще один альв с тобой. Вождь сказать — мы поймать Щит Таэрона. Вы бежать оттуда, вы хитрые. Вождь думал — вас жрать волки. Он отправил нас в бой. И все наши умирать там, на озерах. Я тебе не верить. И Гарт тоже. Ты снова хитрить, а наши умирать еще больше.

— Я не Щит Таэрона, — сказал Гилэстэл. — Но этот кинжал предназначен для того, кто действительно им является.

Урукхи изумленно переглянулись. После продолжительного молчания Гарт кивнул товарищу.

— Что нам надо делать? — спросил урукх, неприязненно глядя на Гилэстэла.

— Его шатер в той стороне, — Гилэстэл указал туда, откуда пришел. — Шатер командующего, со знаменем Таэрофарна. Завтра ночью вы проберетесь туда. Замок на вашей клетке будет открыт. Охрана в лагере беспечна и неосмотрительна. Надеюсь, двум опытным воинам не составит труда преодолеть незаметно сотню шагов в темноте?

— Днем нас будут пытать. Это больно, — скривился урукх. — У Гарта одна нога уже не ходить. Мои пальцы на одной рука сломаны. Мы можем не дожить до ночи завтра.

— Доживете. В воде, которую вы пили, снадобье, заживляющее раны и снимающее боль. Действовать начнет утром, эффект продлится сутки. Щит Таэрона будет в палатке один. Убейте стражу у входа и его самого. До тех пор спрячь это подальше.

Гилэстэл кинул к ногам урукха кинжал. Пленник посмотрел на оружие, как на змею. Но всё же взял и подсунул под себя. Взглянул с презрением на Гилэстэла.

— Мы делать это. Не для тебя — для наш народ. Это честь для нас. А ты… Ты не знать, что такое честь воина. Ты плохой, альв. Гадкий, как ядовитая белая жаба.

— Вы мне тоже не нравитесь.

— Когда мы убить Щит, я говорить другим альвам про тебя, — прищурился урукх. — Про твоя измена. И ты тоже умрешь.

Полуэльф нехорошо усмехнулся.

— Я это предусмотрел.

Он повел рукой в сторону урукхов и произнес несколько слов. Оба пленника схватились за горло, беззвучно раскрывая рты и пытаясь выдавить хоть какой-то звук. Тщетно. Ухмылка Гилэстэла стала шире. Силуэт, отодвигающийся за пределы клетки, становился все прозрачнее, пока не пропал совсем. В звяканье запирающегося замка вплелись слова:

— Голосов у вас больше нет. Осталась только честь воинов. Не лишитесь и её.