Щит

Глава 3

Насчет предстоящего трудного дня Гилэстэл оказался прав. Первой неясной мыслью пробуждающегося Астида была мысль о том, что шорох дождя снаружи напоминает неясный гомон толпы. А дальний затяжной раскат грома похож на рычание. Полукровка вздрогнул, осознавая реальность, схватился за лежащий рядом меч и распахнул глаза.

Дневной неяркий свет разливался снаружи. Белый конь дрожал, вжавшись в дальний угол пещерки. Гилэстэл сидел, привалившись спиной к стене, и, хмурясь и покусывая губы, смотрел на вход. Прямо перед входом, облизываясь и втягивая носами теплый лошадиный запах, сидели два мокрых бурых волка. Один из зверей сунулся ближе, но уперся носом в прозрачную преграду. Сморщив нос, зверь оскалился, пытаясь зубами уцепить непонятное препятствие. Окрик со стороны заставил его отвлечься. Волк повернулся и неторопливо потрусил к позвавшему его урукху — пространство перед убежищем заполнялось ордой.

— Твою ж… — Астид осторожно, словно ящерица из норы, смотрел на воинство. — Что теперь делать?

— Молчать, — процедил сквозь зубы Гилэстэл.

Астид отполз вглубь дольмена, уселся рядом с полуэльфом.

Моросящий дождь совершенно не был помехой увеличивающемуся полчищу. Надежда Астида, что войско минует это место и двинется дальше, не оправдалась. Урукхи явно были настроены на долгий привал — на копьях растягивались навесы, под ними расставлялись треноги, из походных мешков извлекались уголь и припасы.

Волк перед входом не сводил глаз с коня. Беспокойно поскуливая и облизываясь, он прохаживался взад-вперед. Ткнувшись носом в невидимую преграду, зверь постоял так какое-то время, а затем принялся рыть лапами землю перед входом. Трава и комья земля летели из-под лап, а яма быстро углублялась. Громкий сердитый окрик заставил волка замереть, вжавшись в землю. К нему подошел урукх, сильно шлепнул ладонью меж ушей, и, сграбастав за шкирку, потащил прочь от дольмена. Но хищник упирался, ворчал и рвался обратно так рьяно, что его хозяин решил выяснить причину. Наклонив голову, урукх заглянул внутрь дольмена и от изумления разжал кулак. Волк с еще большим усердием бросился прорывать ход к предполагаемой поживе.

Не веря глазам, урукх выпрямился, нерешительно оглянулся на своих собратьев, а затем снова нагнулся, уперся ладонями в согнутые колени и принялся пристально рассматривать полуэльфов. Гилэстэл прищурился, Астид предостерегающе приподнял меч. Урукх перевел взгляд на надрывающегося волка, снова взглянул в глубину дольмена. Протянув руку, ощупал невидимую стену и довольно осклабился. Глядя на напряженно замерших беглецов, поманил их рукой. Гилэстэл отрицательно покачал головой, Астид показал дулю.

Рассмеявшись, урукх разогнулся, снова хлопнул волка по голове, и, схватив его за загривок, отшвырнул от дольмена. Еще и кинул вслед комом земли, грозно прикрикнув. Обиженно поджав хвост, зверь побрел к стану. Сложив руки рупором, урукх позвал воинов, сидевших под ближайшим навесом, а сам ушел.

Астид, стиснув рукоять меча и скрипя зубами, смотрел на удивленные физиономии сгрудившихся у дольмена урукайских воинов. Они по очереди тыкали руками в защитный барьер, заглядывали внутрь и возбужденно гомонили.

— Ваша светлость, — полукровка покосился на невозмутимого и неподвижного Гилэстэла. — Может, бахнем?

— Пока не вижу необходимости, — ответил тот. — Зачем тратить силы? Мы для них недосягаемы. К тому же их слишком много, нам не выстоять. Подождем.

— Чего? — возмутился Астид. — Им и доставать нас не нужно. Достаточно обрушить эти глыбы, и они станут чудным надгробием над нашей могилой.

— Надгробием, говоришь? — задумчиво пробормотал князь, скользнув взглядом по стенам, и взялся за рукоять меча.

Глядя, как беловолосый вынимает из ножен клинок, урукхи перестали болтать, нахмурились и схватились за рукояти своих топоров. Астид, готовый броситься вслед за князем на противника, опешил, когда тот просто воткнул меч вертикально в почву рядом с собой. Вытянул и снова вонзил чуть дальше. Многозначительно качнул головой, вытер оружие, убрал его в ножны.

— И что дальше? — Астид уныло опустил плечи.

— Ничего. Подождем, — повторил Гилэстэл.

— Смерти?

— Темноты.

— Еще день не наступил. Надо выйти и дать бой! Разнести их лагерь в щепки.

— Не будь глупцом.

— Если бы мы оба ими не были — не сидели бы сейчас здесь.

— Астид, я бы попросил…

Гомон у входа утих, толпа почтительно расступилась и проем загородила массивная фигура. Пнув ногой защитную преграду, пришедший присел на корточки. «Ну и рожа» — подумал Астид, увидев визитера.

В лица полуэльфов пронзительными маленькими глазами вглядывался широкоскулый урукх с криво сросшимся носом, в помятом, не единожды правленом нагрудном панцире с шипованными наплечниками.

— А вот и командир, — констатировал Гилэстэл.

Урукх впился в него колючим взглядом.

— Верно, — чуть растягивая слова, произнес урукх на хорошем всеобщем. — Я командир. А кто вы? Вы не очень похожи на воинов Альянса.

— Мы торговцы с юга, — ответил князь. — К Долинному Альянсу отношения не имеем.

— Думаешь, я поверю? — скривился урукх. — Вы, скорее, шпионы. Кто из вас Щит Таэрона?

Полуэльфы недоуменно переглянулись.

— Мы не понимаем, о чем ты говоришь, — пожал плечами Гилэстэл.

— Я говорю вот об этом, — урукх постучал кулаком по невидимой преграде. — Я знаю лишь про одного воина, которому это под силу. И снова спрашиваю — кто из вас Щит? Я сохраню вам жизнь, если выйдете сейчас и ответите на мой вопрос. Если нет — сдохнете в этой норе.

— И какие гарантии, что нам сохранят жизнь?

— Только надежда, что Таэрон дорожит своим лучшим воином. Я хочу обменять его Щит на мир для своей страны.

Гилэстэл помолчал, обдумывая услышанное.

— Щедрое предложение. Но нам оно не подходит.

Урукх встал. В его голосе, когда он заговорил, не было ни сожаления, ни радости.

— Мало того, что ты трус, алв. Ты еще и глупый трус. Вы умрете здесь, станете подношением духам наших предков. Мне все равно, кто из вас Щит Таэрона. Главное то, что он больше не защитит армию Альянса. Мир не придет на север, но война переместится отсюда на ваши земли.

Проследив, как командир отходит от дольмена, Астид взглянул на князя.

— Вы поняли, о чем он говорил? Про какой щит?

— Одного из нас приняли за кого-то другого.

— Как поступим теперь?

— Дождемся темноты и покинем это место.

— Снаружи несколько сотен урукхайских бойцов. И волки. Думаете, получится незаметно пройти мимо них всех?

— Возможно. Но конём придется пожертвовать.

— О! — фыркнул Астид. — Удирать от стаи волков на своих двоих… Отличный план. Мне кажется, лучше всё в щепки.

— Твой скепсис понятен. А пока присмотрись вон к тем парням, к нашей страже у входа в убежище. Сможешь скопировать?

В непосредственной близости от дольмена шестеро урукхайских воинов оборудовали стоянку — ставили палатку, натягивали тент, устанавливали треногу. Четыре их волка развалились почти у самого входа в пещерку, и, высунув языки, поглядывали то на хозяев, то на пленников, то на коня, красноречиво облизываясь.

— Уж больно они здоровые, — скривился Астид. — Внешность-то я скопирую, а вот рост…

— Ночь скроет огрехи. Но будет непростой. Так что предлагаю поспать.

Астид проснулся на вечерней заре, ёжась от холода. На западе у самого горизонта рваной раной алела узкая полоса неба. Дождливые сумерки загнали воинство в палатки, освещенные изнутри тусклым подрагивающим светом. Волки забились под стенки шатров, под тенты, стараясь защититься от промозглой северной стыни. Два зверя нашли укрытие под нависающим карнизом дольмена, привалившись клокастыми линяющими боками к прозрачной преграде. Понурый конь покосился на полукровку полными тоски глазами. Тот беспомощно развел руками и пожал плечами. Мимо дольмена, заставив Астида затаиться, медленно прошел дозорный.

Астид разбудил Гилэстэла. Потянувшись, полуэльф оценил обстановку снаружи и удовлетворенно кивнул. Астид вынул меч, указал на волков у входа и вопросительно поднял бровь. Гилэстэл отрицательно покачал головой. Успокоив коня, он тихо подвел его к самому входу, ограничив тем самым возможность наблюдать за происходящим в дольмене. Сам же, засветив слабый огонек, занялся странным делом — принялся шарить ладонями по поверхности холма, в который был встроен дольмен. Астид с непониманием следил за его действиями.

— Что вы там ищете? — прошептал, не выдержав.

— Выход. То есть вход.

— Он позади.

Князь, игнорируя замечание Астида, ткнул мечом в холм на уровне своей груди. Клинок вошел до середины и во что-то уперся. Гилэстэл вытащил его и вонзил ниже. Тот же результат. Полуэльф опустился на колени и снова воткнул меч. На сей раз лезвие без усилий проникло вглубь до самой рукояти.

— Астид! — возбужденным шепотом окликнул воспитанника Гилэстэл. — Помогай!

— Что делать-то? — кинувшись к князю и упав рядом с ним на колени, полукровка замешкался в нерешительности.

— Рой тут.

Срезая дерн, разрыхляя клинками поверхность холма, они принялись углубляться в его недра.

— Вы что же, решили насквозь его прокопать? — выгребая руками землю из образовавшейся норы, раздраженно бросил Астид. — Чем вас выход позади не устраивает?

— Возможным переполохом. Копай, немного осталось.

Астид, в душе проклиная затею Гилэстэла, остервенело вгрызся ножом в холм. Внезапно рука провалилась и полукровка, потеряв равновесие, ткнулся лицом в чуть влажную массу корней и земли. Из образовавшейся темной дыры повеяло затхлым тяжким духом. Полукровка отшатнулся от проема, отплевываясь и отирая лицо.

— Это что еще такое?!

— Это, друг мой, курган, — Гилэстэл с торжествующим видом лицезрел отверстие. — А под ним должна быть гробница какого-нибудь древнего вождя. Читал я про такие сооружения. Давай-ка расширим лаз, да почтим визитом предка тех, кто сторожит нас снаружи.

Наметив на глаз границы проема, Астид выдернул земляной пласт. Гилэстэл запустил внутрь три световых сферы и пролез первым. Полукровка втолкнул в проем оружие и сумки, а затем, настороженно оглянувшись и прислушавшись к звукам снаружи, втиснулся следом.

— Прыгай, тут невысоко, — послышался голос князя.

Астид бросил извиняющийся взгляд на белого коня, обреченного стать завтраком для волков, оттолкнулся от края дыры и спрыгнул. Внутренняя часть холма, скрытая от посторонних глаз массой земли, была выполнена в виде куполообразного строения, сложенного из глиняных кирпичей. В самой верхней точке купол достигал в высоту восьми локтей. Астид с опаской обвел взглядом свод. Свисающие корни растений, проникшие в щели между кирпичами и переплетенные между собой, придали некоторой уверенности в том, что конструкция не обвалится в ближайшее время. Вдоль стен стояло множество глиняных горшков, больших и маленьких, с крышками и без. Сухие корни и фрагменты истлевших прутьев, бывших некогда корзинами, рассыпались с тихим шорохом под ногами полукровки. По бокам от дыры, в которую он проник, Астид увидел скелеты и изъеденные ржавчиной останки топоров рядом с ними. Такие же «стражи» охраняли еще три входа в склеп. Один располагался точно напротив откопанного отверстия, два других — слева и справа.

Гилэстэл, присев над углублением в центре гробницы, с интересом что-то рассматривал.

— Полюбуйся, Астид.

Полукровка приблизился и изумленно присвистнул, воззрившись на прах неизвестного вождя, присыпанный трухой от высохших корней и дохлых насекомых. Скелет имел больше пяти локтей в длину, а сами кости выглядели заметно мощнее человеческих. Рядом находился скелет поменьше. По-видимому, женский — на глиняном основании могилы Астид заметил несколько разрозненных позеленевших металлических колечек, лежащих меж ребер, и некогда, возможно, бывших частью ожерелья.

— Как измельчали потомки, — усмехнулся Гилэстэл. — Обрати внимание на челюсти, Астид. Какие зубы!

Но полукровку зубы покойного вождя волновали в последнюю очередь.

— Ваша светлость, время уходит!

Гилэстэл с сожалением вздохнул и поднялся.

— Прощай, неведомый воитель. В твоей гробнице слишком скушно. Покинем мы твою обитель. Прости нас, вождь, великодушно.

— Нашли время рифмоплётствовать, — проворчал Астид. — Какой вход открывать?

— Противоположный.

Рассчитывая, что толщина земляного слоя над всем склепом одинаковая, Астид при помощи магии прорыл ход, оставив нетронутым тонкий внешний дерновой слой. Чтобы добраться до отверстия, расположенного почти под самым потолком, пришлось передвинуть большой горшок и перевернуть его вверх дном.

— Иди первым, — кивнул Гилэстэл. — Как окажешься снаружи, маскируйся.

Полукровка осторожно взобрался на глиняную посудину, сунул руки в нору и, цепляясь за стенки и щекочущие ладони стебли, втиснулся внутрь до пояса. Проткнув пальцем дыру во внешнем слое, оглядел прилегающее к холму пространство. Урукхайские палатки отстояли на достаточном расстоянии от почитаемого места. Волков тоже поблизости видно не было. Астид надавил на преграду и выполз под моросящий дождь.

— С воскресением меня, — пробормотал себе под нос уже в облике урукхайского воина.

Полукровка вытащил вещи, затем ухватил князя за ладони и вытянул наружу. Примененное Гилэстэлом заклинание невидимости имело некоторые недостатки — струйки дождя обрисовывали его силуэт призрачным духом воды.

— Вас видно, — поморщился Астид, спешно закладывая отверстие в холме кусками земли и дерна.

— Значит нужно торопиться, — отозвался «дух».

Обширный лагерь был тих. Два раза навстречу попались дозорные, но Астид, сонно пошатываясь, делал вид, что вышел из ближайшей палатки по нужде. А когда стража удалялась, догонял князя, беспрепятственно идущего по стану. Удача сопутствовала им до самой окраины лагеря, периметр которого охраняли волки. Можно было обмануть зрение урукхайского воина фальшивой внешностью. Но обмануть звериное обоняние не удалось. Топорща загривки, приседая на задних лапах и скалясь на непонятный силуэт, беглецов окружили четверо волков. Астид краем уха услышал шепот Гилэстэла, и хищники уселись, успокоенные заклинанием.

— Волокуши, — Гилэстэл тронул Астида за плечо. — Вспомни, как на Айгхур добирались.

— Это уже наглость, — Астид растянул губы в усмешке.

Князь оттащил от ближней палатки волокушу — две длинные жерди с настилом из досок, прикрытых шкурами. Вторую от шатра, что стоял чуть дальше, бесшумно переместил Астид. Упряжь по-быстрому соорудили из веревок, обнаруженных под шкурами. Надевая импровизированные шлейки на покорно стоящих волков, Астид ухмыльнулся.

— Верхом было бы занятно попробовать.

— Это не аттракцион в балагане, — отозвался князь. — Недосуг объезжать, с непривычки могут взбунтоваться.

— Ездовая ты скотина, — полукровка потрепал волка по холке.

— Волки на войне для них, — Гилэстэл мотнул головой в сторону палаток, — боевые товарищи, а не ездовая скотина. Готов? Быстро не гони, эта конструкция не для гонки. Направление — юг.

Астид и Гилэстэл отвели упряжки от лагеря, привязали поклажу, сели, ухватившись за жерди, и волки, послушные их приказам, потянули волокуши прочь от лагеря.

Звери бежали нескорой рысью, но полукровке казалось, что он несется через ночь и дождь с дикой скоростью. Хоть волки и выбирали дорогу поглаже, волокуша подскакивала на кочках и камнях, то взлетая, то опасно накреняясь, ныряя в лужи и с чавканьем проползая мягкие мшистые впадины. Полукровка стискивал пальцы на жердях, старясь удержать равновесие и не вывалиться, и щурился от попадающих в лицо мелких камушков, клочьев травы и мха. Параллельно с ним мчалась упряжка Гилэстэла — в темноте за красными огоньками волчьих глаз призрачным облаком трепетали на ветру белые волосы.

Два раза Астид замечал вдалеке темные силуэты каких-то строений. Ветер доносил с их стороны едва уловимый мертвенный запах гари.

Дождь понемногу стих, в пелене облаков замелькал месяц. Недолгий привал сделали в середине ночи. Волки полакали воды из лужи, а затем легли, высунув языки и часто дыша. Разжав онемевшие пальцы, Астид сполз с волокуши и вытянулся на траве.

— Во имя терпения… У меня всё нутро перемешалось. Желудок теперь где-то в области горла. Было бы в нем что-то, давно бы вывалилось.

Гилэстэл, так же развалившийся на земле и глядевший на подсвеченные лунным светом бреши в облаках, не ответил.

На восходе наткнулись на урукхайское поселение. Остановились на достаточном удалении, укрывшись в ложбинке в зарослях верещатника, и с настороженным вниманием рассматривая сложенные из камней постройки, обнесенные низкой каменной изгородью. Утомившиеся волки упали на землю, вывалив языки.

— Дымов нет, — после минутного созерцания сказал Астид.

— Пойду гляну, — окутав себя пеленой невидимости, Гилэстэл медленно направился к домам.

Он вернулся через полчаса в своем обычном облике, с мрачным выражением лица.

— Ни одной живой души.

— Ушли? Как на побережье? — успокоенный словами князя, Астид тоже поднялся во весь рост.

— Не успели, — поморщился Гилэстэл. — Поднимай свою упряжку, там укроемся и отдохнем. Днем двигаться опасно.

Приблизившись к деревне, Астид увидел то, что загораживала крайняя постройка, и что привело князя в дурное настроение. Деревня состояла из шести домов, сложенных из булыжников, скрепленных меж собой смесью глины и навоза, с узкими окнами и дёрновыми крышами на деревянных каркасах. У прогоревшей двери третьего от края дома, закопченного, с обвалившейся крышей, стоял каменный жернов, подпирающий её. Из узких окон свешивались кости рук. Тошнотворные едкие запахи гари и смерти еще не совсем смылись сошедшим снегом и весенними дождями, но цветущий вереск маскировал его своим ароматом.

Астид прошел меж домами и увидел давно истлевший труп, лежавший поперек изгороди. Меж ребер, застряв в меховой безрукавке, торчала стрела.

— Неуютное местечко, — скривился полукровка.

— Не привередничай, — отозвался Гилэстэл, уже выпрягший волков из своих волокуш и привязывающий их к менгиру, служившему столбом для колодезного журавля.

К счастью, ведро на нем осталось нетронутым. Гилэстэл зачерпнул воды, настороженно понюхал её, пригубил, и, убедившись, что опасности нет, вылил в колоду у колодца. Волки жадно припали к воде. Второе ведро последовало туда же, а из третьего Гилэстэл зачерпнул сам.

— Астид, — многозначительно глянул на полукровку князь между глотками. — Скотинок наших ездовых накормить надо бы.

— Мне им что, мертвечины накрошить? — опешил тот.

— Я не это имел в виду, — поперхнулся водой Гилэстэл. — Тут наверняка водится какое-нибудь мелкое зверье — зайцы, сурки. Мы же не можем отпустить их на самостоятельную охоту.

— Вот наглядное преимущество лошадей, — Астид кивнул, вздохнув.

Пообедали сурком, для жарки которого пришлось пустить на дрова дверь одного из домов. Внутри пустого дома, выбранного для отдыха, не нашлось ни одного металлического предмета — ни котелка, ни вертела. Как и в остальных. «Металл в военное время — дорогой товар» — думал Астид, с неприятным чувством осматривая холодные халупы. Пришлось в очаге раскалить плоские камни, и на них испечь мясо. Волкам Астид бросил не разделанные тушки. Поев, полукровка протяжно зевнул, встал, но направился не к постели, а к выходу.

— Ты куда? — спросил Гилэстэл, тоже осоловевший от еды и размякший в тепле.

— Караулить.

Полуэльф спорить не стал, и, повалившись на прикрытые плащом шкуры в спальном углу дома, мгновенно заснул.

Сытые волки спали, сбившись в кучу. Астид еще раз обошел хутор, и, забравшись на крышу одного из домов, притаился за широкой трубой дымохода. С этого места хорошо просматривалось прилегающее пространство. Гилэстэл сменил полукровку после полудня. С наступлением сумерек запрягли волков и двинулись в прежнем направлении.