Щит

Глава 2

Остановку сделали в полдень у овражка, по дну которого протекал прозрачный ручей. Расседлав и протерев коней, Астид повел их на водопой. Пока кони пили, Астид поднялся выше и нагнулся, зачерпывая воду складным ведром. Взгляд его скользнул по противоположному берегу, и полукровка напрягся — на земле вдоль воды виднелись глубокие отпечатки волчьих лап. А рядом — глубокий оттиск человечьей ноги. Или не человечьей — уж слишком велик был след. Астид наполнил ведро, внимательно оглядывая пространство вокруг. Вернулся к лошадям, не переставая озираться, взял поводья и вернулся в лагерь.

— Я видел волчьи следы выше по ручью, — хмуро сообщил он Гилэстэлу. — А рядом — другие.

— Тоже волчьи? — покосился на него Гилэстэл, складывая шалашиком ветки для костра.

— Нет, — со значением двинул бровью полукровка.

— Это только следы.

— Они свежие. Может, все же лучше убраться отсюда?

Гилэстэл подумал, кивнул. Быстро перелили воду из ведра во фляги, оседлали и навьючили лошадей.

От овражка уходили рысью, стремясь скрыться в виднеющемся впереди сосновом бору. Астид придержал коня и выругался, когда из-под полога леса появился отряд из трех десятков урукхов в сопровождении дюжины волков. И возглавлял отряд ни кто иной, как Одд. Полуэльфы остановили коней. Урукхи тоже замерли, подчиняясь жесту Одда. Стрелки подняли луки с наложенными стрелами, волчьи охотники удерживали на коротких поводках скалящихся зверей.

— Алв… — выступив вперед и разглядывая всадников, с досадой покачал головой Одд.

— Пропусти нас! — крикнул Гилэстэл, подняв вверх пустые ладони. — Мне ничего не нужно, только добраться до горы! Потом мы уйдем!

Урукхи за спиной Одда негодующе зашумели, волки вытянули морды, принюхиваясь к возможной добыче. Одд склонил голову, исподлобья глядя на полуэльфов и слушая своих воинов. Но вот возгласы за спиной переросли в боевой клич, громыхнуло железо о железо. И вождь принял решение.

— Я сказал тебе уходить раньше! — взревел Одд. — Ты меня не слушать! Мог быть живой! Теперь ты будешь дохлый, алв! Будешь без голова в самом деле! Убить!

Последнее слово Одд выкрикнул на родном языке, и по его приказу урукхи вскинули луки. В сторону Гилэстэла и Астида устремился десяток стрел. Астид выпустил поводья, выставил ладони навстречу летящим к ним снарядам, и одним движением рук отшвырнул их далеко в сторону. Тут же последовал второй залп, а за ним и третий. Одну из последних стрел Астид пропустил, и она воткнулась меж копыт его коня. Конь взбрыкнул, заставив Астида крепче сжать ноги, чтобы удержаться в седле.

— Я не смогу остановить их все! — отражая новую порцию стрел, выкрикнул полукровка.

Но стрелять больше никто не собирался. Урукхи, не столько удивленные, сколько разозленные тем, что ни одна из стрел не достигла цели, рванулись к противнику. Впереди, размахивая топором, широкими прыжками нёсся Одд. Рядом, почти касаясь его бедра мохнатым боком, мчался бурый волк с седым загривком.

Астид плотоядно ухмыльнулся и, спрыгнув с коня, выдернул из ножен меч и кинжал. Взглянул на князя. Тот остался в седле, клинков не обнажил. Астид видел, как остёр его взгляд, как шевелятся его губы, как в сведенных вместе ладонях разрастается огненный шар.

— Левый фланг, — бросил Гилэстэл сквозь зубы, и полукровка, выкрикнув защитное заклинание, кинулся навстречу урукхайской своре.

В то мгновение, когда под клинком Астида пал первый добежавший до него воин, правый край урукхайского отряда разметал огненный снаряд Гилэстэла. Визжа и скуля, бросились прочь волки, унося на загривках и хвостах сполохи пламени. Пытающихся подняться с земли урукхов, не погибших под первым шквалом огня, накрыл второй. Одд, оказавшийся на несколько шагов впереди своих воинов, с рыком прыгнул к Гилэстэлу. Но на его пути возник Астид. Удар урукхайского топора был принят на лезвие одрарского меча. Полукровка крутанулся, цепляя топор за выступ в нижней части лезвия, вырвал оружие из руки Одда и отбросил в сторону. Оказавшись в повороте позади урукха, Астид глубоко всадил меч ему в спину, а кинжалом в левой руке дотянулся до горла противника. Два синхронных движения клинков вперед и назад, отскок, и Одд рухнул под копыта белому коню, забрызгав бабки своей кровью.

Гилэстэл тронул бока дрожащего коня и тот отступил на несколько шагов. Новый огненный снаряд расшвырял подступающих урукхов и волков. Слева Астид споро расправлялся с остатками отряда. Последним, кого отправило к предкам лезвие одрарского меча, был седогривый волк Одда. Опаленный, полуослепший и припадающий на одну лапу, он кинулся на Астида. Полукровке не пришлось изощряться в защите — зверь был уже слаб. Почти с милосердием Астид вонзил лезвие в левый бок зверю. Свалившийся наземь волк, чуя подступающую смерть, подполз к хозяину, коротко завыл, и, ткнувшись носом ему в ногу, издох. Поминая вожака, издалека подали голос несколько оставшихся в живых зверей.

Им ответил многоголосый волчий вой. Из-за дальнего холма, поросшего соснами, показались первые ряды, и Астид обомлел — в их сторону темным потоком двигалась урукхайская орда. Увидев поверженные, дымящиеся тела сородичей, идущие впереди урукхи издали боевой клич, заколотили по щитам. Завыли волки, беснуясь и захлебываясь, натягивая цепи.

— Ваша светлость! — вскрикнул полукровка, указывая на воинство.

— На коня! — приказал Гилэстэл.

Астид вкинул оружие в ножны, подбежал к серому и прыгнул в седло. Гилэстэл зажег в ладонях новый огненный ком, разрастил его до размера с голову, и, раскрутив, запустил в сторону сосновой рощи на холме. Астид добавил снаряду ускорения, и огненное ядро, врезавшись в склон холма, вышвырнуло высоко в воздух землю, обломки деревьев, урукхайские и волчьи тела. Заполыхали смоляные сосны, застилая равнину дымом. Заметались в страхе волки, путая воинские ряды.

Испуганные кони полуэльфов встали на дыбы, но, покорные воле седоков, успокоились и рысью, переходящей в галоп, помчались в сторону побережья.

— У них нет верховых! — крикнул Гилэстэл Астиду. — Если не пустят волков по нашим следам, уйдём!

Кони неслись по равнине меж сосновых перелесков наперегонки с облаками. Волчий вой, сопровождающий урукхайскую погоню, остался позади. С галопа перешли на спокойную рысь, потом на шаг, дав отдохнуть лошадям, а затем вновь ускорили темп. До побережья оставалось еще далеко, когда на горизонте стал виден истончающийся дымный столб. Гилэстэл пришпорил коня, заставляя его мчаться быстрее. Астид, прошипев проклятие сквозь зубы, тоже подстегнул серого.

С высокого берега открывался великолепный вид на морскую даль и догорающие на воде обломки — всё, что осталось от «Серого странника». Закатное солнце красило волны в алый цвет.

— Корабль… Они сожгли мой корабль, — лицо Гилэстэла исказилось гневом, пошло красными пятнами.

— А команда? — спрыгнув с устало храпящего коня, Астид глянул сверху вниз на пологий пляж, надеясь увидеть спасшихся людей. Но среди принесенных волнами щепок и досок разглядел лишь несколько бездыханных тел. Гилэстэл оскалился, его негодующий рык перерос в крик ярости.

Астид, кусая губы и теребя повод, сощурился на отливающие багрянцем волны, в которых канул шанс на спасение. Впереди расстилалось море. Сзади приближалась орда.

— Ваша светлость, нужно ехать, — полукровка сел в седло, оглянулся на Гилэстэла. — Попытаемся добраться до Мидфарна.

Князь повернул к нему перекошенное лицо, кивнул, и, бросив последний взгляд на обломки корабля, дернул повод.

Уставшие за день кони еле плелись. Быстро сгущающиеся сумерки заставили беглецов поторопиться с поиском места для ночлега. Гилэстэл указал на темную стену бора невдалеке.

— На открытой местности ночевать опасно. Укроемся там.

Под пологом леса было намного темнее, чем на равнине. Спешившись, повели лошадей вглубь, обходя выступающие из-под земли корни, петляя меж стволов. Кони осторожно ступали по мягкой хвойной подстилке, беспокойно прядая ушами. Остановились, едва светло-серый прогал открытого пространства полностью заслонили стволы.

— Не разводи огня, Астид, — предостерег Гилэстэл.

— Почему? С равнины его здесь не увидеть.

— С ними волки. Почуют дым, приведут к нам.

— А местных волков вы не боитесь? — хмыкнул Астид.

— Опасаюсь. Но не так, как вооруженных разъяренных урукхов.

Полуэльфы сняли с коней поклажу, расседлали измученных животных.

— Извини, дружок, — Астид с сожалением погладил своего серого скакуна, склонившего морду к невысокому жидкому пучку травы, пробившемуся сквозь опавшую хвою. — Тут только иголки и мох. Завтра поутру выведу тебя на травку. Ваша светлость, может хоть искорку какую засветить? Без дыма.

— Валяй, — согласился князь.

И Астид свалял. Выпустив из ладони маленький неяркий светоч, удовлетворенно прищурился. Тусклого света от «искорки» хватало ровно на то, чтобы рассеять ночную темноту на биваке.

Тем временем Гилэстэл расправил складное ведро и установил его в развилке соснового корня.

— Будь добр, — обернулся к Астиду.

Тот повел ладонями, и многолетний толстый слой лесного дерна у корня расползся в стороны, обнажив чистую землю. Астид сел, и, привалившись спиной к стволу, стал наблюдать, как князь добывает воду. Гилэстэл огляделся, подобрал сухую ветвь и воткнул её в землю на разрытом пятачке, наклонив второй конец над ведром. Присел, приложил ладонь к земле, произнес слова заклинания. Подождал, повторил их снова. Еще подождал, и снова повторил. Астид облизнул губы, увидев, как на основании ветки у самой земли блеснула капля воды. Капелька поползла вверх, за ней из земли на ветвь втекла вторая. И вот уже тонкий ручеек задрожал на ветви, устремляясь по ней вверх, с тихим плеском наполняя ведро. Гилэстэл принес свою фляжку и подставил ее под сочащуюся в ведро струйку. Наполнив, протянул Астиду.

— Пить хочешь?

— Надеюсь, на сей раз без муравьев? — принимая флягу, Астид заглянул внутрь.

— Сейчас ночь, они спят, — усмехнулся князь. — Там и был тогда всего один. Столько времени прошло, а ты помнишь.

— Три, — парировал Астид. — Там было три муравья. Одного укуса я может, и не заметил бы. Ладно бы, рука или другое какое место. В губу ведь! Это больно, между прочим.

Гилэстэл рассмеялся.

— Ты был страшен в тот раз, похож на разъяренную утку, — он оттянул пальцами верхнюю губу.

Астид с укором взглянул на покровителя, покачал головой и отхлебнул из фляжки. Гилэстэл наполнил водой флягу Астида, дождался, пока наберется вода в ведре, поставил его перед своим конем. Второе ведро получил конь Астида. Напившись и запасшись водой, рукотворный источник убрали. Поужинали взятыми в дорогу сухарями, улеглись на расстеленные одеяла.

— Спите, Ваша светлость. Я покараулю первым, — Астид устремил взор на звезды, кое-где проглядывающие сквозь плотные сосновые кроны.

Гилэстэл согласно мыкнул, и, окружив себя защитным заклинанием, заснул. Через невидимый барьер, поставленный князем, никакой зверь к нему приблизиться не смог бы ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Светоч иссяк, тихо угаснув. Астид, закинув руки за голову, настороженно вслушивался в темноту. Время от времени поворачивая голову, он пристально вглядывался в окружающий мрак. Любопытное зверье, появись оно рядом, можно было отпугнуть, были в его арсенале заклинания и на этот случай. Но близкое знакомство с ночными хищниками не добавило бы спокойствия ни лошадям, ни путникам.

В середине ночи кони вдруг забеспокоились. Сначала зафыркали, а затем тревожно заржали, затопали, мотая головами в попытках сорваться с привязи. Астид вскочил, схватился за меч и обошел стоянку, вглядываясь в ночь. Где-то неподалеку раздались чьи-то вздохи, шорох хвои, короткое тихое ворчание. Астид швырнул вверх светоч, устремив взгляд туда, откуда раздались эти звуки. Свет спугнул непрошенного гостя, или гостей — удаляющийся хруст и шорох подтвердили это. Но Астид, зажмурившись от света, увидел лишь неясный темный силуэт.

За спиной возник Гилэстэл, тоже с оружием в руках.

— Что там?

— Зверь какой-то, — пожал плечами Астид. — Ушёл вроде.

Постояли, держа мечи наготове, всматриваясь во мрак.

— Отдыхай, Астид, — успокаивающе тронул Гилэстэл за плечо.

— Все же с костром было бы спокойней, — вздохнул полукровка, надевая куртку и заворачиваясь в плащ. — Похолодало к тому же.

Астид проснулся от холода и сырости. Утренний туман стлался по земле плотным покровом, проникая под одежду, увлажняя волосы, заставляя ёжится. Полукровка поднялся, вынырнув из белесой массы по пояс, сделал несколько взмахов руками, чтобы согреться. Лошади стояли, скрытые по брюхо туманными клубами. Гилэстэла видно не было. Астид накинул перевязь, застегнул ремень с ножнами, прошел по стоянке, осторожно нащупывая перед собой ногами. Наткнулся на что-то, нагнулся, пошарил руками — сумки. Затылку стало неприятно от чужого взгляда. Полукровка оглянулся из-под руки, скользя взглядом поверх туманного покрова.

— Астид! — сдавленный тревожный шепот князя, торопливо приближающегося с другой стороны, заставил его вздрогнуть.

Князь, тоже тепло одетый и при оружии, быстро шел, почти бежал.

— Собираемся! Быстро!

Несколько слов, движение ладоней — и туман на биваке рассеялся, отполз за деревья. Астид кинулся к упряжи, намереваясь седлать коня. Лошади захрапели, заплясали.

Под ноги серого коня из тумана выкатился темный мохнатый клубок, конь взвизгнул и взвился на дыбы. Медвежонок, получивший копытами по спине, истошно заверещал и заметался по стоянке. Ответом на его вопли стал оглушительный рёв и на бивак, разметая клочья тумана, словно свирепый лесной демон, ворвалась медведица. Серый конь, оказавшийся на пути, получил удар лапой по хребту и свалился бездыханным. Несколько мгновений, пока вымещающий ярость зверь драл коня, дали Гилэстэлу и Астиду возможность ответить на атаку. Князь метнул в медведицу огненный ком, а полукровка обрушил на неё толстую сосну, едва не пришибив белого коня.

Смоляное дерево, придавившее беснующегося, охваченного огнем зверя, загорелось в два счета. Занялась хвойная подстилка, и пламя, несмотря на влажный туман, стремительно поползло по земле. Гилэстэл едва успел поймать своего коня, оборвавшего повод и метнувшегося прочь от опасности. Астид похватал то из поклажи, что лежало ближе всего, и они бегом бросились на равнину. Туман смешивался с дымом, застилая глаза, скрывая путь. За спиной трещал огонь и ревел погибающий зверь.

Вырвавшись на открытое пространство, беглецы остановились перевести дух.

— Не разводи огня, Астид, — отдышавшись, передразнил полукровка, оглядываясь на полыхающие деревья.

— И почему я решил, что там самец? — созерцая пожар и поглаживая по шее нервно храпящего коня, молвил Гилэстэл.

— На следы наткнулись?

— На помёт.

Астид сбросил на землю сбереженный от огня скарб — скомканные плащи и две переметные сумки, к одной из которой была пристегнута флажка с водой. Вторая флажка, котелок, сёдла, упряжь, складное ведро, одеяла, часть провизии и многое другое сгинуло в пламени.

— Вот изначально не понравилась мне эта затея, — недовольно пробурчал полукровка.

— Ночевать в лесу?

— Плыть сюда!

— Дай воды, — протянул руку князь.

Астид подал фляжку Гилэстэлу. Сам присел у сумок и принялся изучать их содержимое. Хмыкнув, показал Гилэстэлу извлеченные из сумки три больших кошелька с золотом.

— Самое нужное в текущий момент. Если по дороге встретится приличный трактир, кутнём, а?

— Я не виноват, что северяне предпочитают живую монету распискам Маверранумского банка, — пробурчал Гилэстэл и сдвинул брови. — Мы живы и полны сил, оружие при нас, и даже лошадь имеется. Все не так плохо. До Мидфарна не больше трех дней пути. Мы бывали в передрягах и похуже этой.

— Вы правы, Ваша светлость, — усмехнулся полукровка, и кивнул на дымящийся лес. — Но если быстро не уберемся отсюда, эта поездка станет самой скверной.

Сырое туманное утро сменилось серым пасмурным днем. Сосновые леса и рощицы остались позади. Два путника и конь брели по каменистым вересковым полям, розово-фиолетовым при солнечном свете, а в этот ненастный предвечерний час кажущимся тускло-бурой мохнатой шкурой. Время от времени встречались большие валуны, одиночные или наваленные грудой, изъеденные ветрами и дождями.

Астид досадливо стер со лба каплю, упавшую с неба, и плотнее запахнул плащ.

— Только этого не хватало. Что за край? Камни, мошка, зверье нервное. Летом — и такой холод.

— Север, — коротко бросил князь.

Пыльного цвета облака уползли, уступив небосвод черным грозовым тучам. Порыв ветра шибанул в спину, заставив пробежать несколько шагов. Оглушающий раскат грома и потоки воды обрушились на путников одновременно. Белый конь, навьюченный поклажей, взвился на дыбы, напуганный грохотом.

— Успокой его! — полуэльф повис на поводе, удерживая запаниковавшее животное.

Астид подскочил к коню, обхватил за шею и выкрикнул заклинание. Усмирённый конь замотал головой, фыркая и недовольно стряхивая текущую по морде воду.

— Если и его потеряем, будет худо, — пробормотал Астид, оглядывая окружающее пространство в поисках какого-нибудь укрытия.

Невдалеке у подножия пологого холма темнела груда камней. Пробиваясь сквозь ураганные порывы ветра и потоки воды, придерживая раздувающиеся плащи и тяня за собой нервно подрагивающего коня, Астид и Гилэстэл направились туда. Приблизившись, озадаченно остановились, рассматривая внушительных размеров полуразрушенный дольмен. Правый вертикальный камень покосился и просел, отчего лежащая на нем массивная плита накренилась вперед и вбок, готовая в любой момент съехать. Массивное, но шаткое на вид сооружение прилегало задней частью вплотную к холму, образуя глубокую нишу, в которой свободно могли поместиться два человека и лошадь.

Крыша дольмена надежно защищала внутреннее пространство от ветра и дождя. Гилэстэл решительно дернул повод, направляясь в укрытие. Астид, опасливо покосившись на каменный остов, двинулся следом. Внутри было сухо, пахло застарелым мхом, мышами и временем. Порывы ветра, яростного и колкого снаружи, не проникали под каменный свод. Лишь стебли сухой прошлогодней травы у края каменных стен шелестели, подрагивая под сквозняком.

— Сойдет, — оценил князь убежище.

Он развьючил коня, отер его мокрые бока пучками сена. Астид сгреб сухую траву и, не спрашивая, развел костерок. Внутри стало тепло настолько, что стало возможным снять мокрые плащи и расстелить их для просушки. Вытащив из сумок остаток провианта, полукровка громко выругался — сухари размокли, превратившись в неприглядное месиво. Сушеное мясо и сыр тоже успели впитать воду.

— Зато жевать легче, — усмехнулся Астид, протягивая Гилэстэлу нехитрый ужин.

Стемнело. Дождь немного оскудел, но ветер продолжал бушевать с прежним усердием. Белый конь, выщипавший всю траву внутри дольмена, заснул на боку, подогнув ноги. Гилэстэл поставил на вход магическую защиту и улегся, подложив под голову сумку. Успокаивающе махнул Астиду ладонью — спи, мол.

— Караулить кто будет? — проворчал полукровка.

— Здесь безопасно, зверь сюда не проникнет. Что касается погони…Наши следы давно смыло. В такую погоду найти нас тут шанс один из тысячи. Нужно выспаться, нам предстоит трудный день.

Астид согласно мыкнул, и, повалившись на сыроватый плащ, мгновенно заснул.