Сбылась мечта о попаданстве?

Глава 8. Эксперимент Госпожи

Проснулась я в другом месте. Именно проснулась. И резко открыла глаза на всю ширь, потому что проснулась я лежа. На полу, правда, но все равно странно и необычно. Оглядела комнату, в которой оказалась. Трапециевидный потолок навел на мысль о комнате в башне из игры, только там двери не было, а тут есть. Попытавшись сесть, обнаружила, что на мне нет привычного хомута и руки свободны. Минут пять переваривала эту новость, с неверием рассматривая изящные кисти своих рук. До этого я их и не видела толком, так, мельком. Наконец, сев на попу, уставилась на свои ноги без сапог! Первый раз вижу свои ступни голыми.

Посмотрела вниз на грудь, как же это приятно и легко делать без кольца ошейника-то. Наконец-то смогу пощупать эти нежные полушария.

Или не смогу.

Что-то не дало мне коснуться своей груди. При приближении пальчика, около сантиметра от кожи груди появлялось чувство, что хочу соединить два одноименных полюса магнитов. И чем сильнее надавливаю, тем больше сопротивление. Причем только на руки сопротивление действует. Грудь не чувствовала ничего. Резко пробую коснуться других мест и понимаю, что это тело и дальше принадлежит не мне. Правом на прикосновение я не обладаю. Даже зажать кисть руки ногой не смогла, рука выпрыгивала из-под бедра, как пробка из бутылки шампанского. Попытка хлопка в ладоши показал максимум мне доступного – около полсантиметра.

Осознание этого похерило уже поднявшееся от исчезновения оков настроение.

Но я все равно свободна. И могу прикасаться к предметам, в чем меня убедила спинка кровати, которую я погладила.

Так, встаем на ноги. Или не встаем. Хорошо, что вскочить не попыталась.

Мои ступни застыли в вытянутом положении. Как они были в сапогах, так и остались без них.

Заплакала от несправедливости и поняла еще одну вещь. Рот. Он был закрыт. Никакого кольца больше не было. Ура! Ура? А вот голос не вернулся. Максимум, громкий выдох через рот.

На четвереньках подползла и, взглянув на кровать, со вздохом облегчения присела, опершись к ней спиною. Госпожа была со мной. Это главное. И Она имеет право ограничивать мои прикосновения и вообще полностью ограничивать меня. Она Хозяйка этого тела. А я только "водитель".

Мелькнувшую мысль воспользоваться свободой и сбежать, задавила в зародыше, как кощунство.

Так-с, сейчас проснется Госпожа, а я тут сижу и плачу. Так неправильно. Попытка вытереть слёзы провалилась, но вставание в стандартную позу увенчалось успехом. Проблему составили руки, которые после нескольких минут раздумий скрестила за спиной. Вроде все правильно. Ждем.

А вот и Госпожа проснулась. Увидев меня, Она сразу поднялась с кровати и принялась осматривать меня и даже ощупывать. Ее прикосновения вызывали волны блаженства, а то, что Она делала все это голышом, еще и вожделение. Хорошо, что я не парень, уже бы спалилась.

Оставшись довольна моим осмотром, Госпожа, накинув на себя робу и взяв со стола какие-то записи, принялась осматривать причудливый рисунок на полу там, где я проснулась. Закончив с этим, Госпожа наконец-то обратилась ко мне.

– Ну, как тебе новое положение? – и, не дожидаясь ответа, продолжила. – Говорить можешь?

Я замотала головой.

Со словами " надо убедиться" Госпожа, сотворив между пальцев маленькую молнию, поднесла руку к моей промежности. Со скрипом зубов удержав тело от попытки отвернуться, я таки получила разряд в киску. О, ощущения вполне коррелировались с ударом молнии. Меня выгнуло дугой, потом я свернулась калачиком, попытавшись прижать ладони к пострадавшему месту. Только Госпожа, прижав меня коленом к полу, смогла успокоить конвульсии. Все это время я орала. Ну, рот был открыт, и из него выходит поток воздуха, но звука не было. Что тоже добавляло ощущений.

– Прости меня, я больше так делать не буду, – успокаивала меня Госпожа, – это нужно было для проверки. И все.

Снова стою на коленях. Жду указаний от Хозяйки. Нет, я не злюсь на нее за эту проверку. Просто не могу. Странно, но такая эмоция, как злость или какая-нибудь другая негативная, с Госпожою не сочеталась. Еще после самоволки к людоедам это случилось. А молния? Госпожа захотела и ударила меня молнией. Может убить, если захочет. Это Ее право. Я со всеми ее желаниями согласна.

– Попробуй выйти с комнаты, – приказала Госпожа.

– Я сказала выйти, а не выползти! – повысила она голос.

Со слезами на глазах я попыталась встать на цыпочки и, когда у меня ничего не получилось, разревелась.

– Ага, как и ожидалось, – после этих слов мне на ступни были натянуты странные туфли на высоченных каблуках, которые позволили мне ходить.

И я вышла из комнаты. Осторожно, держась за косяк двери, поскольку новые туфельки, в отличие от сапог, весьма свободно сидели на ноге, заставляя прикладывать усилия к поддержанию равновесия. Что было дальше, я поняла через какое-то время, а в тот момент, как мои плечи пришли дверной проем, внутри живота полыхнуло теплом, и мои руки начали жить своей жизнью. Отчего я с беззвучным криком шлепнулась на живот, опять пребольно ударившись грудью и лицом об пол.

Руки вдруг завернули за спину, и кисти рук рванули к затылку, где и сложились тыльными сторонами вместе, уперев выпрямленные пальцы в затылок. Локти тоже сошлись. И все это в течение долей секунды. С ощущениями выворачивания суставов и сопутствующей болью. Снова я вся слезах от страха и боли, и что еще обидней и постыдней, правда, это осознала позже, уписалась.

Вызвав очередной беззвучный стон, за руки Госпожа снова водрузила меня на дрожащие ноги. И когда я стояла, шатаясь, тогда и увидела мокрое пятно на полу. Госпоже, правда, было не до напущенных луж. Она попыталась, подергав, расцепить мои ладони, и, хоть под ее руками мои пальцы гнулись, я-то, хоть и чувствовала их нормально, пошевелить ими не могла от слова никак. Снова волна тепла разошлась по ноющим рукам, и с ней вернулся мой контроль над ними. Правда, вернуть их из-за затылка получилось только с помощью Госпожи.

– Хорошо, просто отлично, – бормотала себе под нос Госпожа, осматривая мои руки от плеч до кончиков пальцев. Потом уже нормальном голосом приказала пройтись вокруг круглого колодца посреди коридора.

И я пошла. После третьего неуверенного шага знакомое тепло в животе заставило меня остановиться и не давать рукам выйти из-под моего контроля. Тщетные попытки. Я чувствую эту грубую непреодолимую силу, как будто кто-то, схватив меня за запястья, начал выворачивать руки за спину. Синхронно. Рывок в стороны, и с хлопком тыльными сторонами ладоней друг о друга пальцы упираются в затылок. Ощущения соответственные, несмотря на всю мою гибкость. В страхе я посмотрела на Госпожу, но Она только помахала ладонью, типа идти дальше. Я и пошла. Обойдя кругом и вернувшись к улыбающейся Госпоже, я поняла две вещи. Первое – такое положение рук нормально, об этом говорит хорошее настроение Госпожи Мелисы, второе – с подтянутыми к затылку руками много проще держать равновесие и ходить. Мне просто руки мешали, а так нормально. Привыкла ходить в понисапогах без рук?

Мне дали новый приказ, бежать на улицу и по мосту в город. Я побежала. Подбегая к двери, подумала, что сапоги понигёрл были намного удобнее этих легких туфелек. Толкнув грудью дверь, что на бегу было очень больно и неприятно, оказалась во внутреннем дворе замка и двинулась в сторону ворот. И почти сразу поняла, что что-то не так. На втором шаге чуть не упала, когда вдруг не смогла сделать широкий шаг. Будто ноги были связанные веревкой, длины которой не хватало для нормального бега. И чем ближе я подбегала к воротам, тем короче становилась она. А в сами ворота я уже семенила, делая шажки сантиметров в десять. Но приказ был идти в город, так что, стиснув зубы, вперед!

Даже с шага сбилась, когда поняла, что зубы как раз и не стиснутые. Рот открыт на максимальную ширину, даже чуть ноют мышцы лица. Когда он открылся, не помню, помню, что, когда очнулась, он был закрыт. Язык определенно показывал, что в полости рта теперь не было посторонних предметов, но и закрыть, даже челюстью двинуть не получалось. И тут мыслительный процесс был прерван грубейшим образом. А именно падением плашмя животом на холодный камень начала моста. От удара выбило весь воздух из легких и чуть не расплескало грудь по всей дороге. Рефлекторные попытки вздохнуть усугублялись полной неподвижностью тела. Наконец-то сделав вдох, была скинута в бездну беспамятства болью в груди и животе.

Очнулась я от холода.

Как же давно это было-то.

Открыв глаза, поняла, что так и лежу на животе с высоко поднятой головой. Все болело и ныло, только холодный компресс от ледяной поверхности, на которой лежала, немного приглушал ощущения. Попытка двинуться ни к чему не привела. Я отлично чувствовала все тело, и даже мышцы были мне подвластны.

Но по порядку. Я лежу на животе и грудях, руки за спиной давят пальцами в затылок и в затылок также упираются ступни ног. Только моя феноменальная гибкость позволяет мне не выть от порванных мышц и связок. Упала я оттого, что мои ноги очень резко потянуло назад и вверх, а голову назад им навстречу. На мгновение я подвисла в воздухе, и, уже в падении, толчок ногами о затылок перевернул тело на живот.

Вот как-то так.

Как же холодно-то!

Так я еще никогда не замерзала. Я чувствовала, как у меня между ног все покрывается льдом. И во рту. И я вся становлюсь ледяной статуей. Дрожь всего тела не спасала ситуацию – отрицательная температура воздуха плюс пронзительный ветер, плюс ледяная корка, покрывающая этот насквозь промерзший мост, на которой я лежу. И, как результат, замерзаю.

Теплая волна внутри тела остановила меня от сваливания в последний сон, но не согрела ни капельки. Я давно уже не чувствовала ни конечностей, ни груди, ни даже языка во рту. И даже Госпожа Мелиса, показавшаяся в поле зрения, принесла только немного тепла в груди. Хоть мне и не дали исполнить приказ и добраться до города, но я старалась, и, если Госпожа недовольна, то Она может наказать меня, как пожелает.

Снова очнулась уже в тепле и лежа на спине. В комнате Госпожи. И сразу стало очень стыдно, что Госпоже пришлось заботиться обо мне, и самой предпринимать что-то, чтобы занести не справившуюся рабыню в помещение. Прислушавшись к себе, выяснила, что я полностью здорова, ничего не отморозила, и язык снова был в моем распоряжении. Даже тепло немного внутри меня в районе диафрагмы, это, наверное, последствие лечения. Попытка сконцентрироваться на тепле, чтобы понять точнее, что там греет, повлекла интересный результат. Мои руки сами по себе пошли за спину и, неприятно протащившись по полу, уткнулись пальцами в затылок. Опять. Только застонала про себя.

Вот только реакция Госпожи, которая тоже, оказывается, была в комнате, меня сначала удивила. Подняв меня на колени, Она, как-то расцепив мои руки, приказала повторить то, что я делала перед тем, как мои руки снова спрятались от меня. Немного поэкспериментировав, что с опытом получалось всё проще, с блокировкой своих рук, я выяснила, что это работает только в одну сторону, поскольку тепло со скованными руками не появлялось.

Хозяйка была очень довольна результатом и даже позволила мне довести ее до оргазма. И снова после четвертого я была вознаграждена уже своим оргазмом, которому не помешала даже моя поза с ногами у затылка. Это только придало оргазму пикантность.

После меня отвели к стойлу, чтобы покормить. В комнате кормильного бачка не было, оно и понятно, это комната Госпожи, а не моя. Только услышав от Госпожи, куда и зачем мы идем, я почувствовала сильный голод и жажду.

Сами стойла были в подземелье, по счастью не там, где пыточная. Пройдя через ход, который, кстати, был во внутреннем дворе замка коллегии, первое что мне бросилось в глаза – это количество мест в "хлеву", целых двенадцать, а не три в городах по пути сюда. И, что важнее, шесть из них были заняты. В глаза сразу же бросились красивые модельные причёски и цвета волос от белого, почти светящегося, до ярко-синего и красного. И все девушки имели на себе различные ограничивающие устройства, которое объединяло только положение рук, одетых в уже знакомые перчатки за спиной или по бокам от шеи.

Мелькнувшую мысль, а как же я тут встану, ибо на мне надеты только туфельки, решила за меня Госпожа, просто сняв со стены что-то, похожее на мой прошлый хомут. И, поставив меня на колени на мое место, без затей заковала мою шею и запястья по бокам от нее, зафиксировав меня на месте. А вот и кормильный бачок с трубкой, при виде которого желудок издал урчащий звук, загнав меня в краску и опозорив перед Госпожой. Привычная боль в горле, как всегда неприятная, и меня оставили с другими девушками. Или говорить "девушки" или даже "женщины" неправильно? Девушек и женщин не ставят в стойло, их кладут в кровати. А как? Лошадки? Госпожа пока меня никак не назвала, что вызывает грусть тем, что я не заслужила ни Имя, ни даже кличку. Интересно, а моих соседок как называют их хозяева? Рассмотреть их я не могу, скосив глаз, увидела только часть волос на затылке и такую же трубку. Все, больше ничего не позволяет увидеть расположение стойл по кругу у стены. А как они доставляют удовольствие своим хозяевам? Жаль, что нельзя разговаривать, а то, может, они поделились бы со мной опытом. Кстати, а знакомой по прическе из палаческого застенка что-то не видела. Она еще там? Вспомнив ее положение, даже вздрогнула и принялась сочувствовать бедняжке. Как же она провинилась, что получила такое суровое наказание?

Утро наступило внезапно с приходом обслуживающего нас персонала. Отсутствие окон и мягкий магический свет не давали представления о времени снаружи. И как же я не люблю утренние процедуры. Ааарх! Как же больно и неприятно. Судя по звукам, мои соседки тоже их недолюбливают. Но к приходу Госпожи я должна быть чистой как снаружи, так и изнутри. Я же, как всегда, обгадилась ночью. И не я одна, но к утру режущая глаза вонь исчезла. Магия!

Дождался. Госпожа пришла за мной. Я сразу попыталась показать свою любовь к ней. Жаль, что у меня нет хвоста как у собаки, я бы могла им махать из стороны в сторону, показывая свои эмоции при виде своей Госпожи.

Привели меня в большой круглый зал, освещенный магическими светильниками по периметру и столбом синего света из колодца по центру. И подвели к уже знакомому столу, около которого столпился весь народ, который был в зале.

Госпожа была красивая и очень вдохновленная, когда, используя меня как научное пособие, начала пояснять суть какого-то магического проекта, порою переходя на такой научный язык, в котором я, понимая все слова, не могла уловить суть мыслей Госпожи, которым с интересом внимали собравшиеся. Тут и Архимаг коллегии, стоя чуть сбоку, кивал головой при докладе Госпожи. И орк – палач из камеры пыток, одетый, правда, в кожаные одежды. И еще полностью незнакомые мне люди. Им всем было интересно, я это видела, и меня переполняла гордость, что у меня есть такая умная Госпожа.

Уже под конец доклада были коротко определены основные тезисы, которые и до моего скудного ума дошли. Госпожа разработала и воплотила метод, позволявший избавиться от мешающих металлических устройств для ограничения таких, как я. Что-то там с нанесением под кожу магических печатей, которые, напитываясь моей манной, составляли основу для магических кандалов. Безопасность и удобства были выше, чем у обычного варианта. Мои попытки что-нить смагичить, вызывавшие тепло в груди, вызывали запитывание печатей на руках и последующее их фиксирование в положение, заданное при программировании самих печатей.

Основной контрольным элементом была большая пентаграмма в комнате Госпожи, которая и управляла моим телом согласно заложенным директивам. Дополнительный контрольный элемент выглядел как медальон, с помощью которого выполнялось ручное управление.

Дальше я продемонстрировала всё сказанное Хозяйкой, повторив вчерашний путь от свободы в комнате Госпожи до лежания на холодном льду за воротами замка. Два раза для самых недоверчивых. Хотя третий раз бить грудью об пол сильно не хотелось, но приказ Госпожи выше моих глупых хотелок.

После чего была демонстрация по выполнению и заданию определённых программ на моем теле. В этот раз я была в сознании, лежа на столе, и конечный результат смогла вычленить из пояснений Госпожи. Ставилась обогревающая печать или, правильно сказать, не дающая замерзнуть насмерть в короткие сроки. Как пояснила Госпожа слушателем, закоченевшую тушку достаточно трудно лечить. Само ощущение холода осталось прежним, но умереть, замерзнув, теперь не получится.

И второе ограничение – самопроизвольных испражнений моего тела. Теперь только с разрешения кого-то, кто имеет на это право. Вот это тоже было хорошо, я еще помнила, какую лужу с перепугу напрудила под дверью в комнату Госпожи.

Нанесение магических печатей процесс почти безболезненный, а первая даже приятная – теплые, возможно, чуть горячие прикосновения Госпожи к моей спине и животу. Вторая часть веселее. Печати на задний проход и уретру ставились с очень сильными ощущениями, и только магическая фиксация не позволяла мне дергать тазом во время установки этих печатей внутри прямой кишки и мочеиспускательного канала.

После того, как большая часть слушателей разошлась, Госпожа отправила меня отбывать наказание за мое недержания вчера. Хорошо, что такого больше не повторится, Госпожа не позволит пачкать пол и себя просто так.

Уже перед дверью в пыточную я малодушно остановилась, испугавшись ждавших там мучений. Но желание Госпожи есть закон, и я толкнула дверь плечом. Внутри был только страшный орк, читающий книгу в коричневом переплете, присев на какой-то непонятный механизм. Услышав шум двери, он уставился на меня, улыбнувшись доброй клыкастой улыбкой. Собрав всю решимость, я кое-как на подгибающихся от страха ногах проковыляла к нему и встала на колени, глядя на его сапоги. На коленях было привычно и не так страшно, хотя голова уже болела только от воспоминаний о прошлом визите сюда.

– И снова ты пришла ко мне? – больше от звука голоса, чем от самой фразы, я дернулась и чуть не упала на бок.

– Не бойся, – произнес орк, обходя меня. – Интересное решение придумала твоя Госпожа, – тут он, схватив за большие пальцы рук, с легкостью развел мои ладони в стороны и сразу же отпустил, чтобы они с хлопком снова соединились.

– Только мне нравятся традиционные средства. Ничто так не успокаивает, как добрый кусок стали на правильной шее.

И, хлопнув в ладоши, заставив меня снова чуть ли не подпрыгнуть на коленях, сказал:

– За работу!

Два слова, но сколько в них было для меня боли.

Встав передо мною и подняв за подбородок голову, чтобы увидеть мои глаза, орк продолжил:

– Я знаю, что тебе понравилось в прошлый раз, – я снова чуть не упала, но он держал так крепко, что даже голова не качнулась. – Также помню, что тебе понравилось, как здесь висела та, другая. Ты даже представляла себя на ее месте? Вижу, что так. Возможно, я удовлетворю твое желание. Но сначала постарайся и попроси меня об этом – он отпустил мой подбородок.

Как я не упала, даже не представляю. Тело дрожало целиком, и только широко открытый рот не позволял выбивать чечетку зубами. Как «попросить» вопрос даже не стоял. Вот прямо у рта стоит стояк огромнейшей зеленой штуки. Переступив коленями поближе, аккуратно обхватила губами зеленую головку. Я старалась со всех сил. Я понимала, что ублажение его хуя нисколько не повлияет на жестокость наказания, но понимала, что отказ совершенно точно ужесточит его. Правда, не представляю, как, но Мастер без сомнения справится.

Делая минет, вспомнила, как кончал Архимаг, и старалась держать головку члена в самом горле, постоянно заглатывая и вынимая. Ощущения неприятные и болезненные, но привычные и терпимые. Тут Мастер меня прервал, схватив за волосы, положил животом на стол и пристроился сзади. Так… свобода маневра сильно урезалась, но подмахивать я могу.

Он кончил. Ну, что сказать, хоть в начале киска и заболела, под конец были даже какие-то приятные ощущения. Даже попытка оторвать мой скальп при кульминации не заглушила эти ростки удовольствия. Возможно, в будущем у меня получится испытывать удовольствие от члена мужчины. Надо просто больше стараться удовлетворить партнера, и будет мне вознаграждение.

Тут Мастер принялся исполнять мое «желание». Благо, ходить далеко не нужно было. Он споро примотал большие пальцы ног к кольцам в полу, а за большие пальцы рук растянул меня от пола до потолка. Беззвучный крик был прерван металлическим кляпом, о который заскрипели зубы. Волосы, стянутые в хвост, он привязал к крюку, который вставил мне в зад. Повязка, надетая на глаза, скрыла дальнейшие приготовления. И острый предмет, с силой уткнувшийся в раскрытое лоно, был хоть и ожидаемой, но неожиданно сильной болью. Эта штука меня просто разрезала на две половинки. А уж неожиданная боль в сосках заставила насадиться на кол. И так раз за разом. БОЛЬ пришла...