Сбылась мечта о попаданстве?

Глава 2. В деревне

Окружающие шумы поменялись. Какой-то стук, вроде скрип, корова промычала? Деревня? Ривервуд?

Да он. Еще не пришли, но уже слышно отчетливо. А где солнце? Не заметила-не заметил, когда зашло. Что со мной? Постоянно путаю про себя мужской и женский род. Влияние тела, наверное. Переходной период. Надо поспать. Только подумал о сне, понял насколько устала. И есть хочу и пить. Повторяюсь, только желудку все равно на повторы.

Заходим в деревню. Как узнал – по свету факелов по сторонам от дороги, ворота вроде. Голоса слышно. Блять, только вспомнил, как выгляжу: в рванине, сиськи наружу голые, мешок на голове и поводок от ошейника. Что подумают люди? Бандитку ведут, и никто не захочет освободить. Да! Всадник подумал на бандитку, сто пудов. Вспоминаю, как были связаны другие пассажиры стартовой повозки. Да, все одинаково. Фирменный бондаж от имперских солдат. Могу еще шутить, это гут.

Голоса смолкли. А нет, что-то шепчутся, наверное, увидели меня и обсуждают. Точно на бандитку подумали.

Ну, и как мне освободиться? Преступнику помогать никто не будет.

Свернули в сторону. Звук шагов поменялся у Него. Тянет вверх – не понял.

– Ай, ммф, – понял, когда пизданул ногой об ступеньку. Лестница. Куда меня ведут? В тюрьму? Нет здесь тюрьмы. А если есть?

Остановился? А меня тянет вверх. Что? Повесить хочет. Нет, хууу. Просто привязал поводок повыше. Сука какая, блять. Стою на пальцах ног, пятки пол не достают. Можно опуститься, конечно, но сильно душит ошейник. Сука.

Он куда-то пошел, недалеко, постучал, открыли что-то, двери? Поговорили, вошел. В дом, наверное. А я на улице. Зашибись. Холодом по сиськам потянуло.

Поводок растянулся, и могу стоять на полной стопе, эт плюс. Давно его нет, эт минус. Он чо, на всю ночь меня оставил тут мерзнуть? Да я тут повешусь скоро.

Топот. Дети? Стоят, смотрят, наверное. Что-то шепчут. Двое? Дотронулся кто-то до сиськи. Ах ты ж блять, аж подпрыгнула. Неожиданно. Стоят, ржут, ироды. Попробовал пнуть на звук, не попал, но заткнулись и убежали. Не люблю детей. Продрогла и оголодала. Никому до меня нет дела. Точно думают на преступницу. Ну, посадят в тюрьму, ну, отсижу, ну, выйду, так потом всем вам пиздец сделаю.

Открылась дверь, вышли двое? Да, двое. Подошли.

– Смотри, – это Он. Уничтожу, ненависть, ух!

Задрали подол рубахи. Да что им та пизда мёдом намазана? Схватили за грудь, как током стукнуло, аж передернулся весь. Помяли, хорошенько так. За попу принялись. Ощупали капитально. Ноги тоже от бедра до ступней. С трудом подавил желание пнуть. Но необратимость наказания перевесила души порыв. О чем немедленно пожалел, когда рука поднялась до промежности, и, помассировав немного, попробовала засунуть палец внутрь. Боль, как и в первый раз. Задергался на своем подвесе. Отстали. Пробую отдышаться.

– Хорошо, – сказал незнакомый низкий голос, – есть у меня, завтра заберёшь.

– Тогда завтра и приду, – поговорил Он и утопал.

А меня оставил с неизвестным. И как это понимать? О чем вообще был разговор? Ненавижу.

Легкий шлепок по попе, и второй тоже уходит в дом.

Мысли самые мрачные. Ничего не понятно по ситуации со мною. Казнить хотели за незаконное пересечение границы – из игры помню. После побега из горящего города попал по сути в рабство. Хотя по игре было не так – быстрый забег с оружием и в намародеренной броне в деревню (15 минут против почти целого дня), сдать квест, получить новый и дальше. Добавление моды какое-то такое внесли? Ставилась сборка, что внутри, знал ограничено. Глобальной пак на секс, эротику, текстуры и т.д. Нетрадиционный секс был. Но, поиграв с неделю и поржав с моментов во время боя, когда, проиграв его, посмотреть, как противники насилуют альтер эго игрока, и которая, через минуту встав, одевшись, добивает тупых ботов, которые даже не отхилялись, решил удалить игру. Не успел.

Дверь открылась, снова любитель полапать? Отвязал, куда-то ведет. Шумит вода, не утопит же? Не смешно. Хорошо вода шумит, водопад? Что там по игре?..

Ой, ударился коленом. Что это? Схватил за плечи и немного подвинул в сторону. Зачем? А вот зачем. Взяв за лодыжку и оторвав ногу от земли, прижал ее к деревянной поверхности и придавил чем-то металлическим выше колена. Не сдвинуть. То же и с другой ногой. Думал, упаду, нет держит крепко. Могу согнуть ногу в колене.

Снимает ошейник, ну, наконец-то. О, мешок стянул! Какая радость видеть все вокруг, и, правда, ночь. А вот тумбу большую, к которой пристегнут, видеть не радостно. При чуть слепящем свете факела вижу пред собою поверхность шириной сантиметров двадцать, от которой отходит незамкнутый в дальний части эллипс длинным диаметром в стороны до метра и шириной дужки сантиметров десять. А это что за конструкция вверху на краю? А по бокам спереди – это планки с ремнями для рук?

Тут от толчка в спину теряю равновесие и сгибаюсь в поясе вперед. Крепкая рука ловит за шею и жмёт вниз. Пробую трепыхаться. Фиг вам, то есть мне, сильный, зараза. Только грудь красиво всколыхнулась. Второй рукой просовывает снизу под подмышку ремень, прикрепленный к стенке выемки, через спину и под вторую подмышку. Закрепил. Странно, что не притянул к поверхности. Схватил за волосы и, оттянув назад, задрал голову вверх. Вот теперь притянул вниз по максимуму, плечи уперлись на концы дуг эллипса, а лбом уткнулся в упор для него, что и был той непонятной конструкцией. Гибкость у шеи хорошая, боль небольшая всего-то.

Поза зю. Со стороны смотрится, наверное, интересно – попа поднята вверх, между животом и тумбой можно руку просунуть, спина ровная, наклонена вперед под небольшим углом, груди висят свободно, голова смотрит вперед. Только глаза вращаются в глазницах. Ну, и носочками вверх-вниз.

Поднимается паника, понятно, что не для разговоров выставили меня тут. Логика понимает, что не деться никуда, но эмоциям на нее пофигу. Не хочу!

Перед глазами показался мужик. Высокий, темноволосый, черт лица при свете факелов не разобрал. Одет в кожаный фартук поверх темной одежды. Кузнец. Вспоминается по игре, только непонятно, похож ли.

Что-то делает у меня на спине, вижу только фартук в районе поясницы. Веревки ослабли, руки развязал, только не чувствую их, давно затекли. Развел мне руки в стороны и закрепил ремнями. Что-то сделал с локтями. Не могу пока пошевелить пальцами рук, но покалывание уже начинается. Скосив взгляд, разглядел тонкие длинные пальчики с аккуратным маникюром.

Так… я уже голая – одежду срезал и кинул у меня на виду на обрезки веревок. Туда и тапки побросал.

Я голенькая в позе "делай, что хочешь". И кузнец сделал – окатил холодной водой – ууух, и еще. Он что, меня моет? Да. Чем-то протер ноги, ступни, между ног – не сильно, но не приятно, спину, живот, руки, присел перед лицом и протер груди, просто помыл и все. Протер тряпкой лицо несколько раз. Пару капель попали в рот, минуя кляп, напомнив об жажде. Снова окатил водой пару раз.

Я голенькая и чистенькая.

И холодно.

Щас согреет, падла.

И да. Сзади между ягодниц легла рука и пошла вниз. Машу кистями рук, как бабочки крыльями. Мычу. Только результата нет – продолжает гладить. Действительно, потеплело. Оп. Уже не рука. Какой горячий. И большой. Ведет член сверху вниз, медленно, наводит, обводит концом и вводит.

– Агхф, – заболело. Член уперся во что-то. Сильнее давит, больнее. Схватил за бедра и рывок.

– Ааа мммф, – больно-то как! Как и в первый раз. Слезы брызнули фонтаном. Прошел дальше, назад и снова вперед. Болит. Не так сильно, как в первый раз, но сильнее, чем во второй. Снова толчок. Только кулачки сжимаю и глажу его по ногам голенью. И так раз за разом. Приятного ничего нет, просто боль толчками. И ожидание, когда же Он кончит. Долго. Больно и противно. Пока только разноплановая боль.

Ну, наконец-то, ускорился, аж яйца по пизде захлопали. Все, замер. Тоже внутрь кончил.

Спереди зашел, без фартука и штанов. Да, Он полностью голый. И как Ему не холодно – думаю, смотря прямо на член перед носом. Большой и отвратительный, хоть и не в рабочем виде. Не хочу смотреть. Но Его конец заполнил все перед глазами. Почти касается носа. Фу, коснулся. В полтора раза больше, чем мой был, а может, и больше. Мокрый, весь в белесых разводах. И вонючий. Чет думается, что и на вкус распробую и помою. Сука, блять. Откушу.

Что-то делает с моей рукой, скашиваю глаз, но вижу только волосатое бедро. Чем-то мажет. Не чувствую руку, онемела. Что дальше делает, непонятно. Другая рука, левая, то же самое. Кошусь вправо и боковым зрением вижу, что кисть руки, обтянута каким-то материалом серого цвета. Пробую пошевелить – не могу, не чувствую.

Отошел, вернулся, и что-то делает сзади. Хм, зачем Ему моя нога? Тоже чем-то мажет и, кажется, сапог натягивает. Хм, непонятно. Ничего не онемело. Вторая нога. И как-то закрепил их. Не сгибаются в коленях больше. Ступни вытянуты по максимуму и так зажаты сапогом. И что это за сапоги такие?

Снова член перед глазами под носом, кстати, уже набирает вес и объем. Что-то делает на затылке и о, щастье, снимает кляп. Мельком вижу Т-образную форму. Мдя, тот выступ занимал весь рот. Пробую шевелить языком – еле-еле. Рот закрыть не могу, тоже онемел.

А это что такое? Он вставляет мне в открытый рот, нет, не член, а какую-то металлическую фигню, наконечник не рассмотрел, но на конце ворот. Груша для пыток? Пытать будет? Чувствую меж зубами металл, язык прижало железо. Пробую кричать. Получается шумный выдох.

Взялся за ворот. Крутит. Разжимает рот до упора, и еще немного, и еще. Порвет? Слезы градом. Вою. Ушел, оставив эту штуку во мне. Ничего не соображаю от боли. Щас порвутся щеки. Светлое пятно перед глазами. Вернулся? Что делает во рту. Еще больнее. Взгляд затуманился. Только боль.

Прихожу в себя.

Рот болит вроде меньше. Прояснилось в глазах. Изо рта ничего не торчит. Пробую закрыть, хер вам, не получается! Языком нащупываю металл во рту. Не груша. Кольцо? Продолжаю исследования полости рта. Кольцо-кляп неправильной формы упирается в зубы и десны до половины щек. Спереди снаружи зубы не прикрыты металлом, боковые скрыты с обеих сторон. Кольцо немного выступает за губы.

Это зачем?

А вот и мой добрый товарищ, и старый друг уже во всей красе, который все разъяснит. Член здоровый. Больше раза в три, чем в прошлой жизни. Не могу оторвать взгляд. Это было во мне и не порвало. Уперся в нос, рука направила и...

Влезло по толщине, а по длине в горло не знаю, насколько вошло. До упора. Носом о лобок. Задыхаюсь, рвотный рефлекс. Глаза выпучил. Щас сдохну. Вынул. Снова. Укусить... Не заметил моих потуг. Дышу носом, судорожно втягивая через Его волосню на лобке воздух. Боль на голове – схватил за волосы. Убьет.

Не знаю, сколько по времени, но по ощущениям вечность. Остановился животом в лицо, воздуха нет. Он вздрагивает. В глазах темнеет.

Кха, кха! Могу дышать. Вижу его. Сидит на корточках, смотрит мне в глаза. Всю ненависть в глаза. Только улыбнулся, падла.

Он ушёл. Я дышу. И понимаю, не будет воли.

НЕТ. Нет. Прочь такие мысли. Я выберусь. Я отомщу. Я...

Я расплакалась.

Немного успокоилась. Горло болит. Рот тоже. Слюна течет по подбородку.

А это что? Прямо пред глазами. Раньше тут не стояло. Три металлических кольца, плавно переходящие друг в друга. Крайние маленькие, на расстоянии около полметра между ними, по центру большое. По внешней стороне по центру и на толстых выступах по краям небольшие отверстия. Внутренности колец гладкие. Толщина среднего полтора-два сантиметра, крайних сантиметр. Покрыта какими-то знаками со всех сторон и даже изнутри. Ну, и что это? Можно засунуть в центральное кольцо голову ребенка.

Вздох. Не ребенка, и не голову. Шею. Мою. И запястья в крайние.

Колодка? Хомут? Мне. Мой.

Шлепок по заднице. Сильный. Дернулась. Присел. Посмотрел мне в глаза. Понял, что поняла. Улыбнулся. Поднялся и взялся за хомут. Поднес к моим глазам. Показал, как монолитная штука разделяется на две части вдоль. Положил одну сверху. Холод металла обжег, по телу волной побежали судороги. Медленно подставляет переднюю половину. Дышу очень часто и судорожно. Сиськи ходят ходуном. Неотвратимость. Прижал. Чуть придушил. Отпустил.

Оно целое.

Страх захлестнул с головой.

Очнулся.

Шею давит. И кажется, описалась снова, по ногах течёт теплое.

Ух, окатили холодной водой.

Рука на попе. Гладит. Снова выебет. Вот и член. Как и раньше, ведет сверху вниз. Готовлюсь к боли.

– Ййях, – а вот что не доведет до низу, не была готова. В попу. Разорвал что-то. Режущая боль, аж глаза на выкате чуть не выпрыгнули. И ебет, и ебет. Слезы капают с подбородка. Мыслей нет. Вою. Про себя. Изо рта только шипенье. Яростные толчки ускоряются и усиливаются. Хватает за грудь. Сжимает и тянет. Засучила ножками, завыла-зашипела. Щас оторвет!

Отпустил. Кончил.

По ощущениям – почти оторвал бедные сисечки.

Болевая апатия.

Очнулась. Все тело – одна сплошная рана.

Вот Он подходит. Ну, что еще? – вялая мысль.

Отстегнул спинной ремень. Лежу. Ноги тоже свободные. И зачем?

Снова Он спереди что-то делает около рта. Прицепил поводок на упряжь. Не заметил, когда обзавелся ею, за компанию с кольцом-кляпом? Потянул. Снова домашнее животное. Не хочу никуда.

– Айяяй, – спину, попу, внутреннюю сторону бедра обожгло болью. Резко вскакиваю на ноги и падаю на задницу. Что у меня на ногах? Потом рассмотрю. Плетка в руке кузнеца говорит: "Быстрее!".

Горят места ударов. Пока привыкала к обновке, прилетело по спине, груди, заднице. Бьет по спине – кончик хлещет по сиськам. По заднице – прилетело по пизде. В первый раз от боли отключилась. Очнулась в падении. Упала на бок, хомут чуть шею не сломал. Сжаться в комок было плохой идеей – два раза по пизде и два раза по соскам. Снайпер хуев. Как получилось встать, не помню, помню только темноту перед глазами.

Пришли куда-то. Хлев? Подтянул к стойлу и опустил на колени тычком под колено. Схватил за хомут, подтянул, подвернул, что-то защелкнулось. Ударом сапога раздвинул мои ноги и засунул что-то между ними. Смотрю в каменную стену. Неправильно. Надо смотреть вверх. За волосы выставил правильно. И засунул в рот и горло какую-то длинную штуку. Скашиваю взгляд, гибкая, на глаз, трубка идет изо рта к емкости на стене. Кормежка?

Ушел.

Стою на расставленных в стороны коленях, вытянувшись, смотрю в потолок и верх стены. Колодка закреплено намертво. Гибкости трубки не хватает, чтобы опустить голову. Слезы текут, не переставая. Кормежка через трубку. Голод отступил, чувствую наполнение желудка, в котором, кроме порции спермы, с утра ничего не было. Жажда тоже отступила.

Что со мною станет? Что будет уже более-менее понятно. Как вырваться? Последняя мысль фоном проползла.

Колени, кстати, не так сильно болят, не на пол опираются? И сами не расползаются, а то бы удавился. А, нет. Придушить – да, удавиться – нет. Хомут не дает.

Слезы не высыхают. Раны от кнута горят огнем, особенно грудь, особенно соски, особенно промежность. Попадал кнутом очень точно.

Нежная чувствительная грудь так и не потрогана, не поглажена, не поласкана. Слёзы. Нежнейшая киска не поглажена, не поласкана, не потрогана даже. Еще большие слёзы. Так близко и так далеко. Железка на шее как бы намекает, что и в будущем право поласкать, ну, и наказать соответственно сисечки и писечку будут иметь все, кроме меня. Такое богатство, и все для других. Затоплю все слезами. Ауф... уф.

Плачу. Уже не так сильно, как раньше, но слёзы не просыхают. Мышц рта не чувствую, шея затекла тоже. Ожили руки. Колени болят сильнее.

Начал понемногу думать, а не только себя жалеть.

Что со мной сделали?

Колодка? Непонятно, чего так боялся. Как оделась, так и снимется. Неудобно, ограничивает. Но ведь это не навсегда? Да? Кого спросить бы? И как?

Кольцо во рту – чтобы в рот меня ебать удобно было. А вот трубка для кормления, это как? Кольцо снимать не собираются?

На руках длинные перчатки, выше локтей ладони две будут, серого цвета непонятного материала. Заканчиваются металлическими кольцами с небольшими ушками. Шевелю пальцами, сжимаю кулак, туговат, а фигу? – фиг мне. Материал тонкий очень, но непонятно жесткий, ни кулак до конца сжать, ни фигу показать. Разминаю кулачок, всё-таки целый день не чувствовал рук.

Сапоги. Шедевр неудобства и пыточного мастерства. Высокий подъем стопы, словно у балерин. Стопа вытянута по максимуму, стоя на коленях, хорошо чувствую это. Подошва похожа на копыто или подкову, в общем, круглая и черная, подробней рассматривать времени не было. Сапоги доходят до колен сзади и прикрывают их спереди. Черные матовые. И очень жесткие. Шевелить ногой ниже колена не могу. Только мышцы напрягать, и все.

Ну, и сбруя на лице, ничего сказать не могу, не видел процесс одевания, да и онемело все. Есть места для крепления поводка, и тянет весь рот за ним. Унизительно и больно.

Все остальное голенькое и тоже супер доступное.

Хватит о себе, про окружение подумать надо.

Вот трубка эта. Гибкая, но не резина. Языком на ощупь, как метал. Идет от бачка прямоугольного, к стене прицепленного. Концепция неправильная. Бездушная. Не попадалось такое устройство по истории нашего мира. Кормить через трубку это позднее изобретение. Та же инквизиция заливала в глотку еретикам ведра воды просто через воронку. А здесь еще древнее период. Или не так?

Дальше стойло стандартное для человека, с креплениями-защелками для хомута. То есть, есть еще люди в такой, как у меня ситуации. Это плохо. То, что привычно, то не стоит внимания. Если Я в таком положении, значит, так и должно быть, и спасать меня не нужно. Это очень плохо.

Ну, и напоследок, готовая пыточная тумба. Как под меня сделанная. Никакой регулировки на рост или особенности фигуры нет. Монолитное дерево. А если я была бы на десять сантиметров ниже? Лоб не прижимался бы так плотно к упору. Хотя, если подставку под ноги? А выше если бы была – шею сломала?

Ух, живот как скрутило на посрать. Пошло! Ай, блять, там же порвано все. Больно-то как. Просрался. Утихает понемногу боль. И вонь отвратительная.

А если там открытая рана, то будет заражение крови, – запоздалая мысль.

Колени болят все сильнее. Уже даже про отхлёстанную пизду меньше думаю. Может, присесть? Не могу подтянуть ногу – зацепилось? А, нет – зафиксировано.

Светает.

Пару раз проваливался в забытье. Приходил в себя от удушья и от болей в шее, коленях.

Шумы просыпающейся деревни усиливаются. Скоро и обо мне вспомнят.

Идет кто-то. Незнакомые шаги. Какая-то женщина в плотных одеждах показалась сбоку, наливая воду из ведра в мой кормильный бачок. Вылила и смотрит на меня. Встретились взглядом – эта спасать не будет. Безразличный взгляд. Потрогала трубку около рта. Горло сразу отдало болью. Отошла за спину. Чем-то шуршит. Ай-я-яй. Эта сука мне промежность и жопу моет какой-то колючей и жесткой щеткой. Слезы рекой.

– Ууу-й! – засунула щетку в жопу и трет там. Корчусь что есть силы. Всю трясет от боли. В глазах потемнело.

– Ух, – вынула. Дышу часто-часто, сиськи аж подпрыгивают. Уу-уу, с-сука какая.

Ай. Нет. Нееет. В пизду засовывает. Трет. Вырубилась.

Очнулась. Все горит огнем там. Будто кожу сняли. Зачем? Крик души – за что? Я же ничего такого не сделала.

Слезы не кончаются.

Пробую прийти в себя. Болит сильно. За что? Такое чувство, что каждый хочет причинить мне как можно больше страданий. Что такого я им сделала? За что?

Более-менее по мужикам понятно – тешат похоть через насилие. Но женщина, незнакомая, почему? Может, она уникум какой-то бесчувственный?

И почему никто не говорит со мной? От дракона до сейчас всего десяток, а то и меньше слов сказаны мне. Кто ответит на мои вопросы?

Плачу.

Кто-то идет. Вынимает трубку? Кузнец. Опускаю голову – хорошо. Делает что-то справа, пока поворачивал голову и слева отпустило. Берет за повод и поднимает с колен. Не могу встать, колени болят, низ живота ноет. А, нет, могу. Надо было плеточкой по писечке попросить. Уууй, блять. Про слёзы не вспоминаю.

Развернул и снова на колени. Фартук сдвинул, штаны опустил. Утренний минет. Взял обеими руками за хомут около шеи и направил рот точненько на Него. Член вошёл хорошо, аж сопли об волосатый лобок выдавил. Голова сама поднялась в процессе засовывания. Затряслась. Засучила ногами. Темные круги перед глазами. Наконец, отпустил. После вытянутой порции воздуха пришла боль от горла. Снова волосня, и снова. Насаживает спокойно, с хорошей амплитудой. Шумит кровь в висках. Барабаны в ушах.

Наконец, кончил и снова чуть ни придушил. А почему не вынимает свой член из моего рта? Кстати, вкуса премерзкого – не было в прошлой жизни ничего похожего. Поднимаю глаза – смотрит. Мне в глаза смотрит. С довольной рожей. Хер размяк, уже языком проминается, а он все не отпускает. Дернулся член. Что, опять? Не похоже. Сука пидарская. Посцать решил. Мне в рот. Глоть. Я не хотел, оно само – рефлекс? Глотаю, аж давлюсь. Вкус непередаваемый. Тошноты порывы непрерывно. Только вместо рвоты, наоборот, глотаю.

Отпустил. Упала. Ударилась грудью, лбом, носом. Язык в каком-то дерьме с пола. Желудок под горлом. Неимоверно хочется вырвать. Только нихуя не получается.

Тянет вверх за рот, выворачивая голову. Надо вставать. Спину, задницу и внутреннюю сторону бедра обожгло болью. Подтянуть резко ноги под себя. Попа вверху получает порцию, и попало по киске. Резко распрямляюсь на колени. Теперь встать на одну ногу. Ну, давай. Какая высокая подошва. Да. Поднялась. Ура!

– Ай, – а это за что? По соску, бля. Меткий, ссука.

Осмотрел. Поднял повод и легонько дёрнул, отходя в сторону. Типа, на выход. Иду. Перекинул повод через голову. Идет сзади. Ротик тянет вправо, иду направо, влево – налево. Резкий рывок назад, чуть на спину не упал. Стой, кобылка. Бочка с водой. Окатил пару раз из деревянного ведра холодной водой. Холодно. И немного притупилась боль по телу. Кстати, не так холодно, как вчера было, привык, наверное. Попало и в рот. А вот это очень хорошо, смыло мерзкий вкус хуя, мочи и грязи с пола. Только глотать не надо было, но снова проглотил. Больно очень горлу.

Дальше погнал. Дом кузнеца. А был я где? Где-то напротив через дорогу за домом торговца.

Люди смотрят на меня безразлично. Только дети что-то шушукаются, тыкая в меня пальцами. Деревня, кстати, нормально похожа на игровой прототип, конюшни на людей там, правда, не было, конечно, а вот дом кузнеца похож очень хорошо. Отвел в кузницу, которая слева от дома под навесом, и там между точильным камнем и бронным станком зафиксировал в позе раком головой к реке. Что-то похожее на колодки, только без колодок, ими служит моя железка. Аналога в игре не было. Ноги закреплены шире плеч, так понимаю, чтобы доступ был куда надо и для чего надо.

Стою, смотрю. Опуститься на колени колодка не дает – пережимает шею. Спереди река горная с островом посередине, справа большое водяное колесо крутится, слева за кустами мостик на остров, а на острове лесопилка. Тут с игрой без отклонений. Посмотрел вниз под себя и рассмотрел получше обувку. Сапоги понигёрл. Копыто чёрное блестящее, верх темно-серый матовый. Разглядел наколенники с протектором от скольжения. Чуть выше копыта по кругу колечки для пристегивания. Сейчас за наружные ноги растянуты цепочками к столбикам по бокам. Грудь с такого ракурса классно выглядит, идеальные формы несильно оттянутые вниз, идеального цвета, только розовые и красные полосы от кнута напоминают – не для тебя идеал. И соски задорно торчат. Отвлечься. Снова смотрю вперед, выгибая шею. Горы. А именно Ветряный пик. Только далековато он. Сильно далеко – десятки километров. Обратил внимание на волосы, наконец-то, свисали по бокам головы, раньше было сильно не до них – светлые, длинные с полметра, густые, прямые и чистые, прическа из парикмахерской, словно не было адской сутки этой. Магия?

Топот. Опять дети. Кручу башкой, не видно их, сзади. Опять щупать будут. Ну, и пусть.

Ай-уй, блятские дети что-то засовывают мне в киску. Разрывают всю. Кручу жопой, хотя правильно будет, трясу. Ууй, убью, аяяяй. Громкий окрик. Убежали. Вынули и бросали мне между ног. Слёзы заливают глаза, но смог разглядеть палку, на конце которой штука, похожая на ежа с обломанными иголками. Штука в крови, и кровь продолжает капать. Сквозь боль чувствую, как течет что-то по бедру. Я умру?

Ай. Кхе-кхе. Глоть.

Схватив за волосы и оттянув назад до упора, кузнец залил мне в рот какую-то жидкость.

От желудка прошла волна тепла, погасившая очаги боли. И кровь перестала течь. Исцеляющее зелье?

Обожгло задницу, снова, только уже спина и грудь. Беззвучно шиплю через кольцо. Порют. От души. Вспышки боли от попаданий по чувствительным местам, как сверхновая, но быстро проходящая до просто звезды. Спасительный обморок недоступен почему-то. Эффект зелья? Возможно. Даже думать могу нормально. Звезды в киске становятся все больше, и вот уже сверхновая не гаснет, и мыслей, нет только боль. Темнота перед глазами.

Прихожу в себя от удушья. На коленях. А думал, невозможно. Пытаюсь встать на ноги, получилось. Не могу надышаться. Тело горит огнем.

– Кха-кха, – кашляю. С опозданием понимаю, что сзади кто-то есть. Зря. Всегда нужно помнить – сзади я беззащитная абсолютно, и там постоянно кто-то есть и не для того, чтобы доставить мне удовольствие. Ух, засунул в киску палец? Тянет вверх? Зачем?

– Ай-яяй, уууу, – в попку что-то засунул. Болит-то как.

– Айяяяй! – разрывая анус, тянет вверх. Слёзы градом. Вишу. Подошвы-копытца мелко сучат в воздухе.

– Уууууф, – пальцы в промежности что-то ищут.

– Аяяяй, – нашли очень чувствительное место. Клитор? А зачем?

Сука, оторвать хочет. Нет – уколол (проколол?). Боль невыносимая. Изо рта непрерывно шипение, заменяющее крик. Тело трясет все. Что Он там делает с ним?

Отступает боль. Оторвали или нет?

Сосок схватили. Тут уже вижу руки кузнеца. Одна тянет, отрывая, сосок вниз и в сторону, вторая иглой прокалывает его. Тело делает рывок в никуда. Боль. Еще больнее. Ничего не вижу из-за слёз. Вторая грудь...

Отстал. Не могу отдышаться. Проморгавшись, смотрю на соски. Пирсинг в виде колец из желтого металла сантиметрового диаметра. В паху тоже?

Задницу разрывает от подвеса. Пирсинг болит очень сильно и резко, а задницу рвет, постоянно усиливаясь, Боль.

Уже ничего не соображала, когда отпустили мой анус вниз. Осознал себя на коленях, и сзади кто-то пристроился. Опять.

– Уууууй – долбит сильно и размерено. Боль сильная, но терпимая внутри и резко простреливающая в районе клитора. Схватил за сиськи.

– Аяяйц! – пирсинг. Кончил вроде. Хуу. Э? Что снова? Как? Кузнец сбоку стоит. Тогда кто? Только незнакомые ноги сзади.

Снова ебут. Уже третий. Кончил. Подняли на ноги и в жопу.

– Ууююй! - куда уже дальше рвать-то? А вот и спереди подходит и, за волосы подняв голову, вставляет по самые гланды.

Сколько? Не помню, сколько их было уже. Боль сильная, но тупая, с каждым толчком выстреливает пиком... Глаза не увидят – один заляпан засохшей спермой, второй чуть ни выдавил очередной ебарь. Уши горят. Типа ручки для кого-то были. Кожа на голове горит, думал, останусь без скальпа. Шея натерта, наверное, до крови, как только не сломали. Даже пальцы на руках поломал кто-то вроде. Ниже шеи живого места нет. Пороли в перерывах между еблей и даже во время ее. Между ногами – даже говорить нечего. Грудь тоже.

Не помню, когда все прекратилось. Осознал себя очень тяжело. После ревизии тела сил не было ни на что. Тупо висел в колодках, стоя на коленях, и все, даже мыслей не было.

Ох. Водой окатили. Снова? – вялая мысль. А, нет, просто моют. Можно сказать, нежно моют. Отстали.

Сил нет. Еле глаза открыл. Солнце уже с другой стороны. Сколько меня? А пох...

Отстегивают? Поводок. Пробую встать на ноги.

Надо же, получилось. Всего-то с третей попытки. И даже кнутом не просили. Я огого – уй чуть не упала на первом шаге при развороте. Перед лицом висит крюк толщиной с палец. Только через несколько шагов догадался, что на нём висел задницей. А пох...

А кто ведет? Парень какой-то. Со спины обычный такой деревенщина. Споткнулся на ровном месте, чтобы вспомнить про копыта вместо ступней. Как я с утра ходила-то? Приноровилась вроде. А куда идем?

Это что за место? Круглый загончик, посредине круглая тумба, от которой идет палка длинная в сторону на высоте мне под сиськи. Подвел к палке и оставил. И что?

Вернулся. Стоит спереди с мешком и что-то в нем ищет. А симпатичный парнишка. КАКОГО хуя? Какой симпатичный? Это что за мысли?

Отшатнулся, даже чуть не упал на задницу. Парень посмотрел на меня неодобрительно и достал из мешка… страпон? Штука, похожая на большое каменное дилдо, разрисованная красной краской. Это мне? – риторический вопрос. Покорно жду продолжения. Ну, не убегать же. Подманил пальцем на место около себя и присел. Щас как вставит. Иии вставил, аж подпрыгнула, резко и сильно, напомнив о марафоне, который пережили мои гениталии. А это что такое? Не вижу, но по ощущениям пристегнул что-то к кольцу на клиторе. Распрямился и снова в мешок полез.

Переступив с ноги на ногу, прислушиваясь к ощущениям, старалась не замечать боль, что не просто. Штука внутри меня двигалась, как живая и отдавала болью на пирсингованный клитор. Типа прицепил к клитору, чтобы не выпало?

А? Упустил момент. Нагибает меня к палке хомутом, и вижу на ней места для креплений. Застегнул. Теперь я ослик у ворота, вот что измученный мозг пытался припомнить в знакомой конструкции загончика.

Только не это! Повязка на глаза вынута из мешка и надета на меня. Снова темнота, как вчера.

Шлепок по попе – типа вперед. Ну да, а для чего я здесь – только крутить. Сдвинула ворот с трудом. Понял, что это не вчера. Крутилось тяжело, сразу напомнив о натертой шее. Остановилась. Будет бить? Рука между ног? Толкнул в дилдо. И? Аяяй, блять. От штуки внутри стрельнуло болью невыносимой, аж пропрыгал несколько шагов по кругу. Полегчало? Надо двигаться? Да.

Пока перебираю ногами, каменный хер в пизде просто вибрирует, а только остановлюсь, начинает причинять боль, очень сильную боль. Больше пары секунд не смог выдержать.

Ну, ослик, крути. Кручу. Только я. Только движение по кругу. Только напоминалка в пизде, неудобная жуть. И не профилонишь. Иду. Кручу.

Остановили меня за повод, и сразу же боль в вагине. Рука между ног – отпускает боль. Уух хорошо – вынули из меня пыточную штуку. Ведут куда-то. На колени, голову вверх, ярмо закрепили. Трубка в горле. Ночь, что ли? Повязку сняли. Да, ночь. Я снова в хлеву и в стойле. И снова сама. Кормят. Кстати, сильно и голода не ощущала. Хотя наполнение желудка приятно.

Вспоминаю день, прошедший. Если и завтра повторится марафон ебарский, я рехнусь. Крутить-ходить тяжело, но не так больно и страшно, как потрахушки. Только не останавливайся, и все тип топ. Сколько прошла, без понятия, но долго, очень долго.

Думать ни о чём не хочется. И так понятна судьба моя здесь в деревне: крутить и быть дыркой для желающих. Хотя еще и объектом для упражнения в пыточном искусстве. Все что со мной ни делали, делали максимально больно и неприятно для меня. Ну, может парень, который к вороту привязывал, хотя если сам ворот за пытку считать, то все так.

Как же я устала от этого всего, а этой боли в особенности. Спать хочется. А как?