Сбылась мечта о попаданстве?

Глава 4. Дорога

Петляя между скал, перепрыгивая через речку и овраги, бежит дорога. По дну красивейшей горной долины бежит. Местами скала, местами просто утрамбованная до каменной твердости земля, но большей частью выложенная каменной брусчаткой из больших плоских камней. Неровности и ямы попадались достаточно редко, чтобы можно было сказать о плохом качестве дороги. И по ней, по дороге, петляя вместе с ней между горных кряжей, взбираясь на холмы и спускаясь в низины, весело бежала небольшая повозка. Красота.

Что, блять, за хуйня мне в голову лезет. Какая весело? Какая красота? Ну, бежит повозка. Только для меня она нихуя не веселая, ибо я лошадка, которая тянет эту повозку!

Самая настоящая лошадь. Все на месте: упряжь, уздечка, копытца. Только хвост с жопы не торчит.

– Ай! – уу, ссука. Снова хлестнул, чтобы быстрее бежала. Бегу.

И кучер сидит себе на сидении и плеткой подгоняет.

Бежать очень трудно: повозка тяжелая, копыта неудобные, хомут на шее натер мозоли, уздечка разрывает рот, и постоянно не хватает воздуха. Хоть и рот раскрыт по максимуму кольцом.

Вчера у ворота думал, что научился ходить в этой долбаной обуви, сегодня понял, что был не прав – спокойно ходить по кругу не то, что бежать по не совсем ровной дороге. Сколько раз нога подворачивалась, и я падала, уже и не помню. Помню, что каждое падение стоило моему телу побоев и порки плеткой. После третьего падения этот блядский садист приноровился хлестать по самым чувствительным местам в промежности и на груди. Так что уже давно стараюсь не падать.

Бегу.

Язык уже на шее у меня от такого бега. Пот заливает глаза. Мышцы ног и спины болят постоянно. Плечи от постоянного давления на хомут ноют и радуют ощущением стертой до крови кожи. Давно открылось пятое дыхание, не говоря уже о втором. В прошлой жизни я бы так не смог, тупо издох на первом или втором километре или сильно раньше.

Все. Больше не могу. Перехожу на быстрый шаг. Ай. Снова удары плеткой, но уже без огонька. Так, чтобы не расслаблялась. Даже такой тупой выродок, как Он, допёр, что хлестай – не хлестай, быстрее не могу просто физически. Но минут через десять снова бег после ударов по заднице. Она, попа, уже синяя или черная от ран.

Пока шагаю и, отдышавшись, пробую думать.

Что это меня потянуло на лирику о пейзажах? Нет, то, что кругом красота дикой природы – это понятно, но у меня нет желания любоваться ею. Втянулся в работу лошадкой? Хз, все может быть. Постоянно забываю, что я в другом мире. И другом теле. Там, в прошлом мире, невозможно часами тянуть не самый легкий груз столько времени и в таких условиях, как я сейчас. Наверное, мое тело имеет больше выносливости, чем кажется, глядя на него.

А вот следующая мысль мне не понравилась – А если все как в игре? Там тоже спать ложился раз в несколько дней, а может и недель. И постоянно в движении.

Бегом! – напомнил кнутом кучер.

Бегу. Не до мыслей. Только сиськи прыгают в такт шагов и ощутимо мешают бежать. Никак не могу привыкнуть к дополнительному весу спереди.

Ущелье закончилось для меня неожиданно. На бегу вдруг потянули за уздечку назад, голова аж задралась почти в зенит. Резкая боль по зубам и щекам. Стоять! Чуть на спину не упала – ноги-то по инерции еще бегут.

Стою. Глубоко и часто дышу, стараясь проморгаться от слёз, которые брызнули при такой остановке. При движении слез не было, высохли еще на выезде из деревни. При падениях и поднятиях тоже были слезы, но они долго не держались – высыхали очень быстро.

Пытаюсь осмотреться: конец пологого ущелья, дальше виден спуск с гор на равнину, на которой, если присмотреться, можно увидеть кольцо стен Вайтрана. Далеко внизу. Очень далеко. Навскидку километров двадцать-тридцать, а может, и больше. Сильно больше. Сначала вниз, а потом между небольшими холмами и равниной. И, если нам туда, то сегодня не успеем. Солнце-то давно за спину спряталось, а выехали утром. Хотя это кто выехал, а кто выбежал.

Ветер с низины приятно остужал горячее тело, высушивая потные потеки. Аж закайфовал немного.

– Ай! – забыла, что просто стоять нельзя, только на коленях, расставленных на ширину плеч. Только так.

Он ходит перед глазами из стороны в сторону. Как дебил. Может, ищет что-нить? Оглядываюсь. Небольшая полянка у дороги. Какие-то бревна лежат, а это черное пятно, наверное, от костра.

Привязав мой повод к бревну, отошёл куда-то. Оглядываюсь – не видно Его. Убежать? Задавила порыв. Бревнышко-коновязь как три мои роста в длину и по пояс толщиной, ну, или по колено, если я на ногах.

Попробовал развязать узел – тот, что Он накрутил поводом – и понял, что перчатки не для красоты, а для того, чтобы ничего в руки взять не смог. Дотянуться до узла – запросто, а схватить за ремень – никак пальцы просто не могу сжать достаточно. Устало сев на колени и согнувшись, попробовала расслабить мышцы ног. Отдыхаю.

Ну вот, развязал бы я узел, а дальше что? Далеко убегу с повозкой и в сбруе, таща повозку за собой?

Удар сапогом с железными накладками по ребрам подбросил меня вверх и на бок. От боли задохнулась. Темные круги перед глазами. Снова удар, уже в живот. Не контролируя себя, попробовала свернуться клубком. Искры из глаз и хруст в носу – удар по лицу.

Мокро, и в нос попало. Пробую отвернуть голову – не могу пошевелить ею. Ничем пошевелить не могу. В голову будто ваты напихали, и мутит. Болят зубы. Болит лицо. Болит и остальное тело. И чем меньше ваты в голове, тем сильнее болит. Тянут за волосы, почти отрывая скальп, и ставят на колени – падаю. Удары по щекам отдают в затылок тупой болью. Все плывет перед глазами. Наконец-то смог не упасть без поддержки.

Все болит пульсирующей в такт сердца болью. Каждой вдох отдает режущей болью в ребрах. Вой – шипение из горла перемежается всхлипами и соплями с кровью.

Понемногу прихожу в себя. Из-за слез ничего не вижу, да и глаза как-то странно открылись. Нос болит зверски. Да все так болит.

Кто меня так? Понятно кто. А за что?.. Может, за то, что лег на колени? А почему не плеткой, а ногами? Сломал ребра? Нос? За что?

Сколько я провалялась в отключке?

Глаз не открывается. Опух?

Ну, вот почему Он бил женщину по лицу ногами? У них тут так принято?

Через щелочку на месте второго глаза рассмотрела отблеск пламени. Костер? Значит, долго валялся. А зачем приводил меня в сознание, если спать собрался? Вот даже какая-то шкура лежит а’ля кровать.

Потемнело перед глазами. Просто Он подошел. Положив руку на голову, вдруг толкнул. Упала на спину, ударившись затылком об землю. В ребра словно ножом ткнули. И опять замутило. Ноги пронзила боль от неудобной позы. Попытался поправить ноги, так Он навалился сверху между ними. Раздвинул ляжки еще больше. Резь в мышцах бедер разрывающая. Что-то горячее между ног уткнулось. Навалился на меня полностью, снова ребра, схватил за хомут над плечами. И? Архх! Боль внизу живота.

Пришла в себя настолько, что понял – ебут меня. Каждый толчок отдавал болью во всем теле. Да и боль внутри киски привычно дала о себе знать. А поротая задница, елозя по земле, придавала ебле новые краски. Только стонала-шипела от букета разноплановых ощущений по всему телу. О! Вот и о сисечках вспомнил. Схватил обеими руками и сдавил.

– Хххррр, – только слышно из моего сухого горла.

Кончил. Последним толчки, как всегда, самые болящие и снова почти раздавил сисечки. Замер на вытянутых руках, почти отрывая грудь. И навалился на меня, тяжело вздыхая.

Тело вздрагивает от рыданий. Наверно, если б горло испускало другие звуки, кроме шипения воздуха, я бы давно порвала голосовые связки от криков.

Наконец-то слез с меня. Встав сбоку и схватив за волосы, рывком поднял на колени. И отпустил. Плавно падаю плашмя на отдавленные сиськи и бьюсь сломанным носом об землю. Звездочки в глазах. Ноги не держат.

Удар ногой в живот приподнял меня вверх, напомнив, что никто не собирается ждать, пока я рефлексирую о своих болячках. Инстинкт требует свернуться в клубок и защитить живот, но направлений болью разум понимает – надо вставать. Вставай! Следующий удар по многострадальным рёбрам отправил меня в нокаут.

Ненадолго. Снова прихожу в себя. Как же больно дышать! Боль от сломанных рёбер затмила всю остальную. Кстати, стою в позе на коленях. Поставил-таки. А почему не падаю? Подвесил. Подняв свисающую голову, поняла, что снова между оглоблей повозки и вроде подвешена на хомуте.

Он стоит напротив в полушаге и что-то делает на дереве. Развернулся и подошел. Замечаю знакомый бачок на дереве – кормежка. Схватив за волосы, вставляет трубку. Ну, типа спокойной ночи.

Рыдание постепенно сходит на нет, только слёзы текут. Пытаюсь хоть немного абстрагироваться от боли, но ничего не получается. Хотя появились мысли не только о боли в разных местах.

Почему он меня избил? Вот есть измученная красивая голая девушка, закованная в кандалы, которая почти день бежала, буксируя немаленький груз, и уставшая так, что даже и без кандалов никак не смогла бы защититься. Зачем бить? Хочешь выебать? Да без проблем. Никакого сопротивления не будет. Или в Скайрим секс без побоев не засчитывается? Кого спросить? И как?..

Или вот, сломал ребра, дышать тяжело. Только, думается, с утра снова в путь. Или Он верит, что я смогу бежать с такими повреждениями? Или, что ближе к правде, Ему насрать, и это только мои проблемы?

Кое-как приноровился дышать без постоянной рези в боку. Пробую по болевым ощущениям понять, все ли в порядке с организмом. Нос, скорее всего, сломан. Лицо покрыто коркой засохшей крови. Глаза заплыли капитально, почти ничего не вижу, даже костёр угадывается только по красному пятну сбоку.

Груди ноют и понемногу простреливают болью. Вот почему-то все хотят раздавить и оторвать их. Тоже местная традиция? Ведь очень красивые и упругие, не у каждой плейбойной модели такие.

Живот крутит и тоже простреливает болевыми ощущениями. Несколько раз словил сапогом капитально. Надеюсь, ничего не отбил там.

Внизу живота и промежность почти в порядке. По сравнению с верхней частью тела даже и не чувствую. Только задница болит хорошо.

Сколько уже стою так? Не знаю. Ночь уже давно, звуки которой глушит громкий храп моего мучителя.

Хорошо Ему, лежит на мягком, укрывшись потеплее, ну, и храпит. А мне холодно. Ветер, который при приезде сюда приятно холодил усталое тело, усилился и изрядно потерял в температуре с наступлением ночи. Продрог весь капитально, хотя и от холода немного меньше болят болячки. Интересно ветер веет – отчетливо ощущаю его между ног нижними губами. Замерзнуть тут недолго, а мысли о пизде.

А? Уснула?

Похоже. Глаза за ночь немного отошли, я теперь отчетливо вижу светлую полоску на востоке и гигантскую луну на небе. Маленькой не видно совсем. Или за Масером (о, название большой луны вспомнил!), или ушла за горизонт, ну, или сзади, и просто не видна из-за моей позы. Здесь, наверное, красивый восход увижу сейчас.

Но как же холодно! Им что ли невдомек, что голая девушка на холоде заболеет пневмонией и умрет? Или просто все равно? Возможно. Трясусь вся.

Захотелось резко в туалет. Забывшись, дернулась с места. Ага. Сходила под себя. Хоть ветер вонь отгоняет. В прошлой жизни от меня не так мерзко воняло. Или это от местной пищи амбре? Интересно, чем меня кормят? Или лучше не знать?

Восход и правда красив.

О! Проснулся мой мучитель, или может быть Хозяин? Думается, оба названия правда.

И пока Он поднимался и занимался почти угасшим костром, думала, почему называть его Хозяином не вызывает у меня внутренние отторжение. Я же Его ненавижу до глубины души, и была бы хоть малейшая возможность, убила бы сразу. А тут "Хозяин" и ничего. Я уже чувствую себя вещью, у которой есть владелец?

– Ммм, – затрясла головой, звякнув украшением рта по трубе – идите нахер, я свободный человек, попавший в затруднительную ситуацию.

Замерла. Он подошел и смотрит мне в глаза. Стоит и смотрит. А я проклинаю себя, что обратила на себя внимание. Ушел куда-то за спину – к повозке? Вернувшись, налил в бачок жидкость из бурдюка и, бросив его на землю, снова стоит и смотрит. Ну, чего вылупился? – мысленно говорю. Пока он ходил за бурдюком, немного взяла себя в руки, и уже не так страшно, как кролику перед удавом.

Постучав пальцами по бачку, наконец-то вытащил трубку из моего горла. Как же неприятно это вставляние-вытягивание. Горло теперь полдня болеть будет.

Пока он упаковывал вещи в повозку, вытягивал стоящую у меня между ног посудину с дерьмом и выбрасывал его, думала об ощущениях тела. Боль была только от натруженных мышц ног и спины. Сломанные ребра, сломанный нос и другие следы от побоев не то, чтобы исчезли, но были никак не актуальны. Словно под обезболивающим. Был у меня опыт Там лежать в больнице с переломом руки. Это у меня такая регенерация быстрая теперь что ли? Ну, за вечер и ночь забыл, что типа в игре. Может, это такой бонус у игрового персонажа? Сон восстанавливает полностью ману и здоровье. Сюда вполне укладываются сломанные позавчера пальцы на руках. Это было бы отлично, а то с таким Хозяином никакого здоровья не хватит. Блять, опять это слово. Сука-блять. Так… успокоиться! А с другой стороны – меня можно истязать постоянно. Что уже нихуя не хорошо.

– Ну, и чего встал передо мною? – мысленно сказала ему.

О. Понятно. Утренний отсос. Хотя отсос подразумевает какое-то участие нижней стороны, а здесь пока была только ебля в рот и горло.

Куда? Аж головой за Ним повела, когда он, помахав членом у меня перед носом, пошел опять к повозке. Кстати, здоровый член. Как у кузнеца, ну плюс-минус, еще не набрала статистики по величине членов тут. Марафон на выносливость в кузнице не в счет, ибо не помню ничего, кроме боли.

Да что за мысли-то?

Упс, чуть не упала, когда оглобли, всю ночь державшие меня от падения, пошли вниз. Разблокировал их, наверное. Снова хер, во всех смыслах, перед лицом и, схватив меня за волосы, потянул вперед и вниз. Раком хочет? Кое-как упав чуть на бок, чтобы первой с землей столкнулась оглобля, а не мое лицо, встала раком. Встав сзади, схватил за пояс и засадил рывком. Ууууй, бля, в жопу засадил. Глаза заполнили слёзы. Как же больно-то! Ебет меня, только сиськи по земле елозят. И шиплю через всхлипы. Ну, сколько можно-то? Когда же он кончит? Разрывает напополам задницу, такой большой и толстый. Отпустил. Кончил? За волосы резко подняв меня на колени и захуярив член мне в горло, показал, что нет. Быстро отдолбив в саднящее горло, кончил, прижав меня носом к своей волосне.

Вот дерьмо-то! Самое настоящее дерьмо из моей задницы теперь равномерно покрывает рот изнутри. Рвотные позывы неимоверные, но, как и раньше, невыполнимые. Да хоть нассы мне в рот, только чтобы смыть этот непередаваемый вкус. Давно бы упала от рвотных конвульсий, но он крепко держит за волосы. Уу. Влага во рту. Смывает дерьмо. Глотаю против воли. Немного пришла в себя. И правда, ссыт мне в рот и по лицу. Хорошо, вырвать уже не тянет.

Стою в позе, шатаясь от слабости после бунта желудка, и стараюсь не упасть. Вот помочились мне в рот, и я сказала "хорошо". Это означает, что стала шлюхой?

Нет. Ни за что!

Теперь меня мутит от вкуса и запаха мочи. Только без рвотных спазмов.

За что мне такие муки?

Стоит передо мною уже одетый и крутит в руках знакомым по вороту дылдом. Только не это, – мысленно стону.

Ему на мои стоны... Нагнувшись, загнал "напоминалку" рывком до упора. Взвиться от боли помешала Его рука на хомуте.

– Хсссс! – забыла про пирсинг совсем, а он есть и офигенно практичный, не даст каменной херне выпасть из меня.

Снова в путь.

И снова учусь ходить на копытах, но уже с каменным членом в киске. Ай. Теперь бежать.

Шагом.

Интересно, он напоминалку не задействовал, потому что не знает как, или вообще не в курсе про дополнительные функции девайса. Или специально? Но все равно при беге у меня внутри живет своей жизнью твердый бугристый предмет. И я ощущаю каждый блядский бугорок.

Сколько уже двигаемся-то?

Хотя мы спускаемся с гор, и тянуть не нужно, мне было много труднее, чем раньше на равнине. Тормозов возок не имел, или этот дебил ими просто не пользовался. Упираться копытами не получалось – нагрузка на плечи очень большая. Я пыталась распределять вес хомута и на руки, но они очень быстро уставали. Всего с десяток шагов, и все. Хотя и то хлеб. И даже бежать под уклон не заставлял после первого же моего сегодняшнего падения. Феерического падения мордой об камни со всего разбега. И, наверное, сильно травмировалась тогда, потому что очнулась уже после лечебного зелья уже без травм и болей, но вся видимая передняя часть тела была в подсохшей крови, местами белея чистотой – наверное, места с сорванной об дорогу кожей. А чистый верх грудей и отсутствие колечка на левом соске привели меня в ужас. Чтобы заставить идти, меня исхлестали и Он даже "напоминалку" включил. Только боль от разрываемого лона пересилила тот ужас. И колечко в сосок вставил, зараза, снова.

Более-менее выровнялся уклон, и можно немного отвлечься от дороги под копытами.

Тот пережитый ужас до сих пор маячил на периферии сознания, не давая о себе забыть. Это счастье, что первый же удар головой вырубил меня капитально. При попытке представить, что было в процессе торможения сиськами об дорогу, становится дурно.

Так. Отвлечься хотя бы на окружение. Оно, окружение, было фантастическим по своей красоте. Вот представьте себе, вы идете по узкому горному серпантину, слева от вас склон горы, покрытый редкими деревьями и густым кустарником. Деревья, кстати, высоченные с пышными кронами, что немного странно и не вяжется с учебником из школы про растительность на склонах гор. Хоть как представить себе одновременно деревню и окружающей целый лес из таких деревьев, все равно непонятно. Поскольку справа сразу глубокий такой обрыв, под которым гремит горный поток. А сразу за речкой стена. Натуральная вертикальная скальная стена высотой в сотни метров. Верхняя часть стены была покрыта снегом, и дальше шла вверх крутым горным склоном на неимоверную высоту. Глотка мира. Самая высокая гора на континенте. На вершине, кстати, и сидит тот дракон, что спас меня от обезглавливания в самом начале моего пути здесь. Ну, по игре точно там был.

Воспоминание о драконе вынули из памяти первый день моего появления в Скайриме. Мои мысли тогда. Мда, смешно. Попаданец. Спаситель Мира.

Блондиность точно влияет на интеллект. Хотя мои действия можно списать на шок от попадания в женское тело и самого попадания в мир Древних Свитков. Ну, и расхождения с игрой, типа удара стражника мне в живот и т.д и т.п.

Но уже в форте я, по сути, сама отдала свою свободу в руки этого стражника. Даже после того, как он мне вставил кляп, была возможность остаться самому, и самому выходить через подземелья. Испугалась тогда, и теперь расплачиваться приходится.

Хватит воспоминаний. Лучше думать о пейзаже перед собою. Красиво.

Заметил, что исцеляющие зелья кроме самого исцеления еще и подстегивают мышление. До падения мысли ползали как улитки по болоту. В здоровом теле здоровый дух? Может быть. Может.

Хотя один негативный момент есть, а именно, восстановилась девственность заднего прохода. В вагине был каменный страпон, и ее сия участь миновала. А задницу будут разрывать по-новой. Даже мышцы лица, еще с утра почти не приносившие дискомфорт от кольца-расширителя за губами, теперь отчетливо ныли и болели, как сразу после вставки. Да и плечи с шеей, ранее набитые и натертые до мозолей, местами и кровавых, теперь натираются повторно.

И исцелялка не снимает усталость совсем. В игре основных восстанавливающих зельев было три: на здоровья, ману и выносливость.

Так-с, посторонние мысли в сторону, снова начинается спуск. Так, ноги немного вперед и принимаем ударную нагрузку от догнавшей повозки на напряжение руки. Ух, – и почему в этой повозке нет тормоза, ну, коме кучера?

Где-то после обеда помыл меня в речке от крови, пыли и пота. Бррр, – вода ледяная, просто ужас. Хорошо, недолго мыл. Правда, Он забыл о включенной "напоминалке" во мне, и остановил меня. Пока до Него дошло, я уже почти ничего не соображала на земле от побоев и активных подстегиваний от нее. Не тот опыт, что я бы хотела повторить. А были даже мысли сопротивляться той боли, что возникала в лоне при остановке. Как вспомню, как бежала ногами, лежа лицом в землю, так и вздрогнула.

Наконец-то адский спуск закончился, и мы внизу. До заката всего ничего. Последние часы были самими тяжёлыми. Я даже местами ничего не видела от пота, который заливал глаза. Мозг тупо выполнял команды повода: тянет вправо, поворот вправо, тянет влево, двигаю влево. Тянет назад – упираюсь ногами и торможу. А вперед из пизды само подгоняет.

Как же хорошо тянуть просто по-ровному. Даже пот уже не так мешает, и я уже вижу цель пути на сегодня, а именно постоялый двор впереди. Хотя, может, и нет. Я же не знаю Его планов. Может, будем двигаться всю ночь?

Арх! Плеткой по спине и заднице получила. Быстрей? Да. Отвыкла при спуске от этой команды. С трудом разогналась. И сразу же пошла боль от киски, натертой камнем изнутри. Ууй, хнык, хнык.

Поворачиваем на постоялый двор все-таки. Надеюсь про "напоминалку" он не забудет?

Подбегаю к крыльцу таверны и торможу, на мгновение опередив тормозящий рывок. Встали. Кручу головой, ища взглядом Его, чтобы хоть мимикой верхней половины лица напомнить об невыключеной херне у меня в промежности. Ну, и где Он? Боль уже нарастает! Ах. Выключил. Зараза, с другой стороны обошел. И даже вынул, отцепив от пирсинга. Хорошо.

А вот то, что Он мне этот страпон в рот засунул, уже не очень. Пребольно ударив в горло, пока я не догадалась поднять голову, засунул на всю длину. И, привязав повод к коновязи, ушел внутрь. Вот падла. Привычно подавив позывы к рвоте, встала на колени. Получать побои не хочется. Что все сделала правильно, показало то, что через минуту Его голова высунулась из-за двери. Проверял, падла.

Стою. Жду. Кое-как даже отдыхая. Запечатанный рот не способствует свободному дыханию. Более-менее успокоила мышцы, теперь можно осмотреться и подумать.

Хотя, чего тут осматривать-то, три постройки буквой "П": таверна, сарай какой-то, может, амбар и хлев. Все деревянное с высокой двускатной крышей. Главное здание двухэтажное на каменном фундаменте. Окна маленькие и узкие, как бойницы, закрыты мутным стеклом. Двери толстые и плотно прилегающие, щелей не видно. Перед дверью узкая веранда на весь фасад.

Рычит собака какая-то. Около меня рычит. А если укусит? Блять. Чуть этим хуем каменным не подавилась, когда около меня очень громко залаяла собака. Еще и обмочилась от неожиданности. Я старалась терпеть, ибо Он почему-то не любит, когда я мочусь, где попало. Да заткнись ты, собака бешеная! – мысленно заорала я.

На лай из таверны вышел незнакомый мужик, осмотрев композицию из меня и лающей собаки, подошел и пинком заткнул псину. Так ей и надо. Ууууй! – взвыла, получив удар ногою по промежности. Согнулась в поясе, аж ударилась лицом об землю. Как же больно-то! И главное, за ЧТО?

В прошлой жизни я думал, что бить женщин между ног бессмысленно, яиц-то нет. Теперь на собственном опыте поняла, что это очень и очень больно. Даже не передать.

Реву лицом в земле, загребая ее руками, только попа вверх торчит, ибо даже при такой боли воспоминания о вчерашней вечерней экзекуцией никуда не делись, да и повозка не дала упасть плашмя.

Только начала успокаиваться с приглушением боли в нижних отбитых губках, как на меня полезла собака. Со сношательными намерениями. Сначала думала, что покусать хочет, когда носом в промежность сзади ткнула. Даже реветь от страха прекратила. Но этот кобель, лизнув там, полез мне на спину. Попытку, выпрямив спину, сбросить псину, пресек укус за затылок. Я стояла в позе раком, дрожа всем телом от ужаса и боли в затылке, а собака пыталась пристроится ко мне сзади, царапая когтями мне спину и грызя мой затылок.

Загрызёт! – единственная мысль в наливающейся болью голове.

Когда челюсти отпустили затылок, и я пришла в себя, то поняла, что собака меня ебет, елозя лапами по спине. С отступающей болью на голове пришло омерзение. Меня сношает животное. Это пиздец полный. А еще полней от того, что моему телу это, похоже, нравится. Иначе это что за приятные ощущения? Внизу живота различались приятное тепло, которое с каждым толчком кобеля только усиливалось. А это что? – вскричала мысленно, поймав себя на подмахивании задницей навстречу собаке. Омерзение накатило с утроенной силой. Желудок показал, что он солидарен, и захотел выскочить из горла в неимоверно сильном рвотном порыве. У него не получилось, но он очень старался. Борьба с желудком продолжалась какое-то время, когда на меня накатил оргазм. Тело задергалось от волн удовольствий, которые шли с моего лона. Это было очень приятно. Много сильнее, чем по моей мужской версии.

Все ещё стою раком щекой на земле, и даже собака никуда не делась, также продолжала ебать меня, но тело расслабилось полностью. Не упиралась бы лицом, упала бы медузой на пляже. И только в голове, пробиваясь через сладострастие, пульсировали мысли:

– Я кончила после секса с псиной.

– Мой первый оргазм, да в таких условиях.

– Да как так может быть.

– Первый раз от животного.

– Да что со мной такое-то?

Разговор на повышенных тонах самой с собою прервала кончившая собака. Она вдруг резко начала царапать спину когтями с утроенной силой, и даже задними лапами бедра начала полосовать, схватив зубами за плечо и прокусив его. Внутри его член раздулся и сильно начал тянуть вагину наружу, вызывая неимоверную боль.

Слезла с меня, правда, хер так и не вынула. Стоит наискосок задними лапами у меня между ног, передними слева от груди. Смогла разглядеть кобеля. Здоровый такой, что не каждая овчарка так вымахает. Шерсть длинная, спутанная, непонятного грязно-серого цвета. Голова опущена и хорошо виден высунутый язык меж устрашающих зубов. Собака дышала прямо мне в лицо, и вонь от нее была еще та.

Наконец-то она убралась от меня. И я попробовала выпрямиться. С энной попытки получилось. Стою и осмысливаю.

Да что тут осмысливать, это извращённое тело только что получило "разноплановый" оргазм, и даже принимало посильное участие в процессе, минуя мозг и его команды. Как это понимать? Я что, не человек? Животное? Может, и потому я в таком положении на месте лошади? Нет! Нет! И нет!

Надо забыть то, что только что было со мною. Да. Забыть.

Открыв дверь на веранду, вышел Он в сопровождении какого-то парня, указал пальцем на меня и вернулся назад в таверну, оставив меня наедине с непонятным пареньком.

Паренек невысокий, худой, одет в простую крестьянскую одежду: рубашка из желтоватой ткани, поверх нее что-то вроде жилетки с облезлым меховым воротником, ниже коричневые полотняные штаны. Обут в улучшенную версию тапочек, что были на мне после появления здесь. Обычный такой подросток. Только взгляд его мне не нравится. Такой липкий и... Не знаю. Неприятный в общем.

Отвязав повод и перехватив его у самого моего лица, даже мои губы зацепив рукой, поднял меня на ноги и, толкая да поворачивая мою голову, заставил меня затолкать повозку задним ходом под навес около хлева. Потом, оцепив от оглоблей, потянул куда-то за сарай. И все с таким выражением лица, скучающим что ли, будто просто лошадь водит, а не голую девушку. Или правильно говорить, женщину? Целку же сломали всю, где только можно, еще позавчера.

За сараем был колодец, к которому и подвел меня парень. Притянув и прицепив за кольцо спереди хомута к столбу около колодца, начал водные процедуры. Бросив в колодец деревянное ведро на веревке, набрал воды и окатил меня. И снова, и снова. Водой ледяной. Ууух. Холодно и мокро. Поставил следующее ведро около меня начал, макая в него тряпку, протирать все мое тело. То еще ощущение. Тряпка жесткая и колючая, особенно острые ощущения, когда по соскам ею тер. Ииихр. И по промежности с нажимом протёр.

Ну, хоть вонь псины и ее кончу смыл, и то хлеб.

Помыл и ведет к столу, что чуть дальше за колодцем был. За стол? На стол. Подвел и, развернув, толчком опрокинул меня спиной на стол. Это было ожидаемо, и потому смогла немного сгруппироваться и не отбить всю спину в падении на столешницу. Хомут и голова свесились за край. Растянув мои ноги сильно в стороны, закрепил их, как-то согнув в коленях, что копытами не достаю до земли. Подойдя к голове, схватил за волосы, оттянул голову вниз насколько позволили хомут и камень в горле, закрепил волосы тоже. Болело горло, в котором торчал фаллоимитатор, и немного ноги от растяжения в стороны, но терпимо. Возможно, я даже на шпагат смогу сесть. Что может мое новое тело в плане гибкости, пока не изучил. "Только от собак кончает" – вылезло в голове. Тьфу, блять. Забыли.

Закрепив, парень пристроился у меня между ног. Ну, кто бы сомневался. Размер по ощущениям меньше, чем у моего пленителя, буду его так в мыслях называть, а то "Хозяин" это чересчур, но больше, чем у пса.

– Блять, забыть про пса! – мысленно ору.

Да и кончил он гораздо быстрее, хотя долбил при этом, что отбойный молоток, рыча горлом что-то непонятное.

Осталась одна. Тот парниша поебал и ушел. Только я так и осталась лежать на этот трахостоле. Значит, будет продолжение банкета. Ждем-с. А что я еще могу? – заорала сама на себя. Опять слёзы.

Пока лежу, можно подумать. Вот с парнем этим, когда было, боли почти и не было. Горло больше болит. Все-таки от размера зависит? Возможно.

А вот и старшее поколение. Слышу шаги многих людей. Что щас будет – мысленно готовлюсь...

К такому не подготовиться.

Первое, что Он сделал, это вытащил мне изо рта каменную затычку, правда, даже вздохнуть облегчённо не дала уже живая затычка. Заглотнула профессионально, даже рвотный рефлекс не появился. Только мошонка плотно прижалась, аж носом нащупала яички, и перекрыла доступ кислорода. Волосы в ноздрю попали и щекотать изнутри стали. Глаза видели из-за мошонки волосатые ноги и то, куда они сходились, а именно задницу и анус на ней в обрамлении тех уже ненавистных волосков. Лучше просто смотреть на стену дома между расставленных ног.

– Аааайй! – попыталась заорать я, когда гениталии пронзила сильнейшая вспышка боли. Ударили чем-то?

– Уй-уюй, – и снова чем-то стеганули прямо между половых губ, аж кончиком прямо по анусу попали.

Меня ебали в рот и хлестали по самым чувствительным местам. Причем ебали с расстановкой и размеренно, стараясь попасть головкой члена на вибрирующее от крика горло, задерживая в момент моего крика и толкая до упора после. После первых таких запихов, когда рефлекторный вздох после крика запечатывали его яички, пришлось немного отрешиться от гениталий и сконцентрироваться на дыхании в тот незначительный период, когда головка члена отпускала горло и шла немного внутрь.

Очнулась уже позже, дыхания не хватило, и я придушилась.

Меня сношают уже двое. Жопа у лица уже незнакомая. И по промежности уже непонятно, что с ней, а просто в нее ебут с каждым толчком все острее, напоминая о недавней порке.

Сколько это продолжалось, и сколько их во мне было, не знаю. На третьей жопе считать престала, ибо половые органы, а именно огонь в них заняли все мое сознание полностью.

Сознание больше не теряла, даже когда давили и рвали, а потом и били груди. Не сказать, насколько я была "благодарна" такой выносливости своему организму, не передать. Уж лучше бы я сдохла в процессе.