Сбой реальности. Книга 5

Глава 8

Выехал из мотеля я около десяти до полудня. Вчерашний ужин с возлияниями растягивать не стал, знал, что с утра продолжать путь. Свой коммуникатор, купленный Мэй и настроенный для всей команды, я оставил в номере, в котором отдыхал, как бы ненарочно. Не удивлюсь, если настолько толковый техник, особенно знающий о том, что нас с завидным постоянством похищают, озаботилась безопасностью и настроила слежку. Чисто из соображений «вдруг пригодится».

К утру распогодилось, так что дорога была относительно легкой. Температура потихоньку менялась, уже к обеду можно было разглядеть подтаявшие участки земли, а под колесами вместо заиндевевшего асфальта сейчас мерзкая, гулко стучащая в днище жижа.

Встречных машин было мало. Лиамы, Фариксы, Тандеры и Сталкеры, транспорт кочевников, скитальцев, проходимый и надежный. Ремонтопригодный с помощью лома и какой-то матери. Может, местные, кто ездил в город, а может и жители друг богом забытых поселений. Не верю я, что вся жизнь за городами вымерла, тот же Валгард тому пример. Живут там люди, торгуют, строят дома, любят. Простая жизнь.

Хотел заглянуть в Хаб, посмотреть, как обстановка. Прикипел я к тому месту. Да и не мешало в завалах отыскать Виктора. Мы же его даже похоронить не смогли, так там все было разрушено. И что стало с Ретро мне решительно непонятно. Вероятно, ушел в гибернацию, а то и вовсе был разрушен в той атаке. Но мысль эту отмел — вновь попытка отскочить назад, сделать что-то, чего не было в плане.

— Куришь? — спросил меня незнакомец, подошедший вчера еще до того, как я дождался еду.

Я кивнул, не раздумывая, вытащил пачку сигарет из нагрудного кармана, раскрыл ее и, чуть встряхнув, предложил мужчине. Он с благодарностью кивнул, взял одну и, задымив, направился к выходу на улицу, так ни разу на меня и не взглянув. Взляд у него какой-то потерянный. Я остался сидеть, пытаясь вспомнить, где мог его видеть. Что-то было в его лице, что-то странно знакомое, но не укладывалось в голове. Возможно, просто игра света или случайное сходство с кем-то из прошлого. Не важно.

И вот как только на горизонте появилась Лора, ее улыбающееся лицо и поднос с яствами, я тут же забыл о своих мыслях и сомнениях. Улыбка тетушки как будто смела все тревоги. На подносе был стейк, идеально прожаренный, с корочкой, чернявой по краям, как я люблю. Толченая картошка, не такая, как из комбайна, а настоящая, с кусочками масла, тающая во рту. Овощной салат — яркий, свежий, с капелькой оливкового масла, как будто сама природа вложила свою силу в этот простой, но такой вкусный набор.

— Благодарю, выглядит отпад, — сказал я, принимая поднос и ставя его перед собой, не выдержав.

— На здоровье, кушай, — ответила Лора, сложив руки на фартук и с добрым взглядом, словно заботилась обо мне как о родном. — Хочешь что-нибудь еще?

Я, не удержавшись, уже взял вилку и начал наслаждаться каждым кусочком, не в силах сдержаться от аппетита.

— Только если в дорогу что-нибудь соберете. Буду благодарен. Утром планирую уехать, — ответил я, попутно пережевывая еще кусок. Мысли, конечно, тянулись к завтрашнему дню, но я старался сосредоточиться на еде, на том, что прямо передо мной, что приносит хотя бы мгновение покоя.

— Конечно, конечно. — защебетала она, — Я все приготовлю. — Мне показалось, что она вновь захотела добавить что-то еще, и снова ее что-то удержало.

И вот она удаляется, оставляя меня один на один с ужином, с этим спокойствием. Мелкие заботы, мелкие мысли начали исчезать, растворяться в этом моменте. Я выпил еще, плотно поел, и вскоре вернулся в номер.

Принял душ, побрился. Действовал почти механически, по инерции, не желая думать о том, что ждет завтра. Мысли роились, и мне потребовалось усилие над самим собой, чтобы осознать — я чертовски устал. Эта невыносимая тяжесть на плечах никуда не денется, если я просто скажу себе не ныть. Но так она воспринималась хотя бы не столь тяжелой.

Беспокойство перед завтрашним днем жгло нарастающим волнением. И мне не хотелось признавать, что в какой-то момент могу оказаться в таком состоянии, что буду беспомощен — как овощ, почти в вегетативном состоянии, не способный действовать. Эта мысль терзала, но я гнал ее прочь. Впрочем, как карта ляжет, так и будет. Главное — успеть. Но как же тяжело с этим смириться.

А может обманул меня Юрий, и ничего такого со мной не станется? Действительно, чего это я, раскис, поверив? В конце-концов, достижение Абсолюта явно избавит меня от любых побочек. Вряд ли я за эти несколько месяцев уложусь, работать придется ударными темпами. Но попробовать ведь стоит? А вот бросать мне никак. Жить, как мышь, прячась?

Вдруг подумал о Хаулле. Всемогущий кусок говна, почему же он сидит на мусорке, зарывшись под груды хлама? Если он такой крутой, мог бы и поприличнее себе чего найти.

Только когда я наконец устроился в постели, а усталость от всей проделанной работы начала давать о себе знать, я вдруг почувствовал, что впервые за день действительно отдыхаю. Без тревог, без задач. Вся жизнь, с ее трудными выборами и последствиями, кажется, осталась где-то позади. Все будет завтра, сейчас я могу просто расслабиться. Включив каналы интравидения, я забыл обо всем и погрузился в просмотр мусорного контента, как в убежище от всего, что окружает. Я переключал каналы, раз за разом, не вникая, не анализируя, а просто наблюдая. Гипертрофированное искусство, странные фильмы, которые были скучны и бессмысленны, даже новостные сводки о событиях, которые никогда меня не интересовали. Как я вообще мог смотреть на это раньше? Все казалось таким далеким и чуждым, как будто из прошлой эры.

Но сейчас, когда на фоне что-то болтало, я ощущал, что мне легче. Меньше мыслей, меньше предвкушений. Пара стаканов, несколько сигарет, и я оказался в объятиях сна. Это был такой настоящий сон, глубокий, темный, с исчезающими образами и звуками.

Не снилось ничего.

— Внимание, впереди контроль-пропускной пункт. Приготовьте документы. — выдал мне голосовой помощник с приборной панели. Пришлось включать его, чтобы не отвлекаться от дороги и не пропустить нужный мне поворот.

Я доехал до красного квадрата на земле, в котором должен остановиться, и следовал дальше командам сотрудника. Заглушить двигатель, положить руки на верхнюю часть руля. Если при мне есть что-то, о чем стоит знать сотруднику, я должен слегка приподнять правую руку над рулем. Я этого не сделал, потому что ничего толком и не вез.

— Цель пребывания в Нью-Шеот? — спросил меня служивый в форме пограничника, когда мне наконец разрешили опустить окно. Они усилили контроль?

— Я там живу, просканируйте чип. — ответил я, все еще держа руки на руле.

Человек в форме направил на меня пистолет. Мои глаза резко расширились, импульс внутри едва не заставил меня оторвать голову этому служителю закона. Но я сдержался, загасив в себе зарождающуюся панику. Это был просто сканер, который он поднес к моей шее.

— Майкл Ли, выйдите пожалуйста из машины. — отойдя от двери, сказал постовой.

Препираться я не стал, осторожно покинул Дюранго. Хотя, мои собратья по несчастью, досматирваемые на границе города, проскальзывали без такого пристального внимания.

— Майкл Ли, без лишних движений отвернитесь к машине, прислонитесь к ней всем телом и заведите руки за спину. — со сталью в голосе командует постовой.

Подчиняюсь.

— Офицер, я что-то нарушил? — спросил я, отворачиваясь к машине.

На запястьях щелкнули энергожгуты, и я тут же ощутил слабость в ногах. Наручниками давно не пользуются, а при задержании вяжут устройством, которое резко снижает физическую активность. Как-то что-то в теле подавляют, я не вдавался в подробности.

— У нас есть веские основания задержать вас и доставить в главное полицейское управление по городу Нью-Шеот. Там вам все объяснят.

Я очень, очень не хотел, чтобы мой день начался вот так.

Размял шею, осмотрел окрестности. Многовато их тут будет. Ну ничего, мне не привыкать быть окруженным. Я обернулся, все еще держа руки за спиной.

— Офицер, я никуда не поеду, пока вы не скажете мне, — постовой тут же выхватил пистолет, теперь уже боевой, из кобуры, и наставил его на меня, целясь.

— Не рыпайся! — полуистерично сообщил мне человек, держа меня на мушке.

— Я же сказал. Я никуда, — подчеркнул это слово, — не поеду, пока вы не объясните мне причину задержания.

— Убийства, контрабанда, тебе этого мало, сукин сын? — ответил постовой, — Теперь развернись к машине и не делай глупостей, если жизнь дорога.

Интересно. Как давно правоохранители начали нормально работать? Пусть по ночам по улицам города поездят, узнают много нового. Тут впору половину жителей гигаполиса сажать за решетку, а многих из них и вовсе ликвидировать на месте. Но его слова дали мне благодатную почву для размышлений.

— Вызовите полицейскую машину, передо мной Майкл Ли. — докладывает человек в свое переговорное устройство.

За контрабанду действительно полагается суровое наказание. И единственные, кто мог как-то поспособствовать моему теперешнему положению, это бывшие союзники Мэй. Выбор у меня, впрочем, небольшой, и соображать надо быстрее. Я могу взбаламутить это осиное гнездо, но тогда о комфортном пребывании в городе можно забыть, они бросят все силы на мое устранение. Мне не страшно, это будет даже интересным, но очень бы не хотелось, чтобы кто-то мешал. Можно поддаться, дать доставить себя в участок. Дальше по ситуации, вплоть до силового решения. А вот сесть в тюрьму было бы максимально тупо.

— Офицер, подойди. — начал я, не проявляя враждебности.

— Не разговаривай со мной, будешь в управлении распинаться!

[Григорий Нестеров]

[Возраст: 24 года]

— Гриш, — еще более лояльно сказал я, — подойди. Не создавай проблем.

Его глаза округлились, когда я назвал его имя. Наживка съедена. Он хватается за рукоять своего пистолета крепче и заносит указательный палец на курок. Делает два шага ближе. Теперь нас разделяет не более пяти шагов.

— Ты же еще совсем молодой. Тебе всего двадцать четыре. Ты мне не поверишь, но мне не составит труда сравнять с землей весь контрольно-пропускной пункт и твой полицейский участок в течение часа. Большую часть времени я буду в пути отсюда — туда. — говорю я тихо, так, чтобы слышал только он.

— Угрожаешь⁈ — рычит на меня Григорий, но не отступает. Смело.

— Ни в коем случае. Ты вернешься домой к жене, милой новоиспеченной Нестеровой, и ты и она будут в порядке. Сейчас возьми свое переговорное устройство и скажи, что возникла ошибка с базой данных, пусть отменят вызов. — глянул я на его безымянный палец, чтобы моя бравада была правдоподобнее. В подкрепление своих слов, я показал ему свои руки из-за спины, которые больше не удерживались удавкой. Освободиться было слишком легко.

— Т-ты… — его голос задрожал, глаза заметались, а на лбу возникла испарина, — как ты…

— Не бери в голову. Просто поверь мне. Ради себя и своего благополучия. Давай, сделай это. — подначиваю его я, а в моих глазах плещется гнев. Как будто смотрю на дикую собаку и пытаюсь доказать ей, что я больше и страшнее, чтобы она, испугавшись, отступила.

— Офицер Нестеров, отмените вызов. Возникла ошибка… — отвечает человек, опустив оружие и наклонившись к маленькому микрофону. — База данных глючит.

— Ты сделал правильный выбор, — говорю ему я и сажусь в машину.

Красный квадрат, на котором меня досматривали, стал зеленым, а перекрывающая мне дорогу выдвижная застава заехала внутрь механизма, освобождая путь.

Полагаю, начать стоит со своих давних друзей. Въехав в город и слившись с потоком вечно куда-то спешащих людей, я голосом попросил навигатор проложить мне путь до Неоновых осколков в объезд пробок. Меня не волновало, что сейчас всего час дня, совершенно. Меня больше беспокоило, смогу ли я отыскать там информацию и о других точках, где они базируются. Склады, другие заведения, все, чтобы вырезать этот нарыв подчистую.

Широкая магистраль, которая кажется бесконечной. Закольцованная вокруг всего этого полумертвого мира, где жизнь осталась лишь номинально. Нет, людей тут достаточно. А вот живых — не очень. Солнечный свет, пробивающийся сквозь облака пыли и дым, имеет какой-то мутный, металлический оттенок. На горизонте, справа от меня, едва заметном в серой дымке, высится гигантская стена городских небоскребов. Стеклянные фасады бликуют, отражая в себе всю мощь корпоративного мира и всю грязь улиц. Город, поглощенный безумием технологий и человеческой жаждой власти и денег, он поглощает все живое и настоящее, оставляя только мерзкие, искусственные структуры и ледяную инертность.

Я то и дело подскакиваю на кочках, плююсь на безразличие всех и каждого, кто должен был этим заняться. Битый асфальт, столбы, обвитые проводами, тянущиеся между небольших домишек, вывески, испещренные неоновыми огнями. Даже в дневное время. Воняет бензином, пластиком и чем-то химическим, что просачивается сюда из перерабатывающих заводов на периферии. Время от времени громкие звуки проходят через пространство, как от полета вездесущих дронов — они вечно сопровождают жизнь в этом городе. Вспомнил про Рой, завершенный Мэй. Эх, сюда бы их всех.

На уровень ниже, в каналах, развернулось нечто похожее на рынок. Люди и андроиды сливаются в нескончаемое движение. Кто-то продает нелегальные импланты, другие пытаются продать старые элементы одежды. Кому нужен этот мусор, когда товаров — завались, только купить их некому?

Вижу картину, ранившую меня. Женщина торгуется, держа в руках куль — внутри завернут ребенок. Он пищит, надрывно, заливается крокодиловыми слезами, но мать не обращает на него внимания. Наконец, сделка состоялась. Куль передан мутному типу, а женщина получила заветный пакетик. Черт знает, что в нем.

Гигаполис вокруг кажется бескрайним и невообразимо густонаселенным. Тысячи, десятки тысяч людей вокруг. Я удивляюсь, проведя столько времени в гармонии с природой, вдали от такого скопления людей. Как я раньше-то не рехнулся. На перекрестках из земли вырываются стальные трубы, через которые проходят кабели, тянущиеся вниз, в непроглядную тьму подземных, коммунальных уровней. Рабочие устраняют последствия какой-то аварии? Кто знает.

Хорошо, что всем вокруг плевать на водителя неприметного Дюранго.

Я подъезжаю. На обочине дороги замечают старые машины, чьи модели мне даже незнакомы, заброшенные и покрытые ржавчиной, изъеденные временем, как напоминание о давно оставивших их владельцах. Дороги заполняются не только людьми, но и тяжелыми транспортными погрузчиками и доставкой. И лишь на некоторых участках дороги можно разглядеть старые постройки, заброшенные и покосившиеся, скрывающие в себе остатки старого города, некогда бывший живым.

Я слукавил.

Тут до сих пор живут люди. И соврал вновь. Они тут доживают. Простите за предстоящий шум.

Парковка, на которой я когда-то бросил ДиМейна с задачей забрать меня, когда прозвучит команда. План был надежный, как сраные швейцарские часы. Будь у меня на то силы, все бы сделал по другому. Вообще все. Но не могу, это выше человеческих возможностей. Придется просто исправлять последствия.

Пикап со свистом тормознул, я заглушил мотор. Протер лицо, глаза, вынул из бардачка бутылку, и сделал один смачный глоток прямо с горла. Недопитый вчера виски. Приговорю остатки вечером, когда окажусь в мотеле и смою с себя этот день.

Прости, Юль. Свою месть я совершу сам.

Перерождение шестого уровня, я почти минуту могу находиться в этом состоянии. Следующий раз смогу применить через четыре часа. Приберегу на случай, если оно пригодится.

Не ждали, сволочи. Ну еще бы, я пропал с радаров довольно давно. Их жалкая попытка отыскать меня в Хабе, потуги захватить нас живьем. Вихрь!

Тугая, перекрученная энергетическая волна сильно сжатого воздуха разрезает металлические опускаемые ворота. Зайду прямо в лицо, не таясь. Второй, третий, четвертый. Скрежет металла и грохот падающих обломков. Чего стесняться, я упивался этим чувством.

Выбиваю ногой то, что умудрилось удержаться, и прохожу в сырое, темное помещение. Окна заклеены пленками, заколочены, где-то затонированы из балончиков. Солнечный свет сюда не проникает.

— Эй, что… — уставился на меня верзила, как баран на новые ворота. Его привлек звук разломанных ворот, и он, по счастливой случайности, оказался первым, кого я встретил. Почему счастливой? Потому что он будет единственным, с кем я сегодня заговорю первый.

В миг оказавшись возле него, разорвав ткань пространства и времени своими рывками, я сильно толкнул его, впечатав в стену и судя по хрусту, сломал ему плечом ребра, приставил к нему сверкающий энергией ветра кинжал. Прямо к горлу.

— Говори, где ваш главный? — в моем голосе было столько стали, что вариантов, кроме как ответить мне честно, не предлагалось.