Сателлит для Богини

Глава 9

Влад

Пробуждение было на удивление приятным, но глаз я не спешил открывать. Я снова и снова переживал свой странный и до безумия реалистичный сон. Это опять был Древний Рим… …Ночная улица, по которой я крадусь, словно вор, останавливаюсь у дома какого-то купца Луция Оливиана, причем, я из сна точно знаю этого купца. Останавливаюсь под окнами, ожидая чего-то. Чего я жду, становится ясно, когда в окошке появляется беловолосая головка. Девушка машет мне, и я направляюсь к маленькой дверце, которая открывается при моем приближении.

- Юлиус, – девушка оплетает мою шею тонкими руками, прижимаясь всем телом, и я зарываюсь пальцами в белокурый шелк ее распущенных волос.

- Оливия, – задыхаюсь от нежности, целуя ее, но нахожу в себе силы отодвинуться и строго сказать. – Ты рискуешь.

- А мне все равно, – отвечает она, с вызовом глядя на меня.

- Ты просила меня быть осторожней, а сама не следуешь своим же советам, – уже мягче улыбаюсь я.

- Ты не рад меня видеть?

Я вижу, что ее обижают мои слова и снова целую ее, доказывая, что она не права. Девушка с красивым именем Оливия всхлипывает, отрывается от меня, берет за руку и увлекает в темноту спящего дома. Я стараюсь идти, как можно тише, больше опасаясь за нее. Девушка приводит меня в свою комнату, я немного удивлен, потому что думал, что она поведет меня во внутренний дворик, где мы сможем поговорить без свидетелей. Глаза Оливии лихорадочно сияют, она вновь прижимается ко мне, и я вновь растворяюсь в этой девушке, в который раз задаваясь вопросом, возможно ли любить сильней, чем я люблю ее. Проворные пальчики освободили мои плечи от плаща.

- Любимая? – я перехватил ее руки, вопросительно глядя на свою… невесту.

Она прикладывает к моим губам пальчик, улыбается, и туника падает к ее ногам. Сердце на мгновение замерло, и мои глаза скользят по великолепию, дарованному богами моей возлюбленной, дарованному мне! Но…

- Я обещал твоему отцу…

- Тс-с, – она немного смущенно улыбается. – Ты не нарушаешь клятвы, не ты соблазняешь меня, – голубые глаза хитро блеснули, но уже через мгновение Оливия становится серьезной. – Я хочу, чтобы ты знал, я принадлежу только тебе и никто не получит моего тела, кроме тебя. Если он притронется ко мне, я убью себя, но не позволю свершиться бесчестью.

Я мрачнею.

- Все так плохо? – спрашиваю я. – Оливия…

- Юлиус, всего день, потерпи всего день. Завтра отец скажет, что ответил ему консул. Если все благополучно, то бежать нам не придется. После гладиаторских боев я скажу, что должна вернуться к отцу. Выродок проводит меня, а вечером, когда он снова придет, я дам тебе знать, как обстоят дела. И если консул не даст нужного нам ответа, если его благоволение отцу закончилось, ночью мы сбежим.

Я слушаю ее, и на душе становится все тревожней. Кастор Целий, претор Рима и мой хозяин – могущественный человек, могущественный и подлый.

- Мы можем бежать прямо сейчас, – говорю я.

- Отец нездоров, я не могу так поступить с ним, выродок не оставит его в покое, он будет мстить. Если есть еще надежда, я прошу тебя потерпеть, – девушка умоляюще заглядывает мне в глаза.

- Я не сдержусь, любимая, – признаюсь я.

- Ты не тронешь его, Юлиус, – чуть громче восклицает она и испуганно оглядывается. – Я не могу потерять тебя из-за этого выродка. Только ты, Юлиус, навсегда!

- Навсегда, Оливия, – отвечаю я.

Это наши заветные слова, которые заменяют все признания в любви. Навсегда… Наши губы встречаются, и я больше не пытаюсь сдерживаться, принимая дар моей любимой… А потом, словно на грани сна и реальности, я пережил такие яркие эмоции, словно в моих руках была та самая девушка. Я ощущал ее, ласкал, любил, слушал стоны, первое проникновение… Ох… Открыв глаза, я несколько мгновений смотрел в потолок, пока не услышал тихий вздох рядом. Тут же повернул голову и изумленно уставился на женскую спину рядом… обнаженную. Белые волосы разметались по подушке. И мне было знакомо это тело, даже родинка под лопаткой. Сразу возникло ощущение, что я не один раз любовался на эту родинку, касался губами, осторожно обводил ее контур кончиками пальцев. Но откуда здесь блондя? Стремительно приподнял одеяло и окончательно выпал в осадок, я тоже был голый, совсем. То есть у нас все было? У меня был секс с Линой, а я вообще этого не помню?! Она потянулась, выгибаясь всем телом, и повернулась ко мне.

- Доброе утро, – улыбнулась Лина, сонно моргнув.

- Доброе, – все еще ошалело ответил я, и улыбка вдруг сползла с лица моей блондинки.

- Что-то не так? – помрачнев, спросила она.

- Все так, – я попытался выдавить улыбку, но шок никак не хотел отпускать.

И снова вспомнились те яркие ощущения на грани сна и реальности, когда я сжимал в объятьях хрупкое женское тело, губы, которые целовал с упоением. Сон совместился с реальностью? И то, что происходило здесь, я отнес к задвигам собственного мозга? Черт, мне, действительно пора к психиатру.

- Какая же я дура! – воскликнула Линка, и я только сейчас понял, что смотрю на нее с кривой, от собственных мыслей, рожей.

Губы девушки задрожали, в глазах блеснули слезы обиды. Она вскочила, стаскивая с меня тонкое одеяло, укуталась в него и побежала к дверям. Господи, ну, что за идиот! Рывком вскочив с постели, я помчался следом. Линка замешкалась с замком, она ведь так и собиралась выскочить на лестницу, завернутая в одеяле и босиком. Я подскочил, когда замок щелкнул, и дверь приоткрылась. Выставил руку, захлопывая ее обратно, и обхватил обнаженные плечи, разворачивая девушку к себе.

- Пусти, – дрожащим от слез и ярости голосом выкрикнула она. – Отпусти сейчас же.

- Лин, подожди, Лин, – я прижал к себе беснующуюся валькирию. – Прости идиота, я не хотел тебя обидеть. Ну, послушай же ты! – Она все-таки вывернулась из моих рук, но я вновь перехватил. – Лина, милая, не в тебе дело, это все я. Со мной что-то творится последнее время. С того дня, как мы познакомились. Я не могу тебе рассказать, потому что сам не понимаю, но, поверь, меньше всего на свете я хотел бы оскорбить тебя, именно тебя. Лин… – я уткнулся носом ей в макушку, – ты нужна мне. Никто так в жизни не был нужен, как ты. Поверь мне, маленькая, – она затихла, прислушиваясь ко мне. – Посмотри на меня, – Линка мотнула головой, но осторожно приподнял ее лицо за подбородок и вгляделся в покрасневшие от слез глаза. – Красавица, – прошептал я. – Ты мне нужна, Лин.

- Нужна, – эхом отозвалась Лина, и я коснулся ее губ.

Все так же осторожно, боясь спугнуть, поцеловал дорожки из слез, глаза, голубые, как небо, снова губы… Всхлип, и ее руки отпускают одеяло, оно падает к нашим ногам, и я ощущаю кожей ее тело.

- Лина, – шепчу я, продолжая ее целовать, – милая, нежная, родная.

Женские пальчики сжимаются на моих плечах, и я слышу, как с губ моей девочки срывается тихий стон, и голова больше не моя. Накрывает, накрывает так стремительно, что я успеваю только хрипло выдохнуть, подхватываю ее на руки и вжимаю спиной в стену. Ноги Лины обвивают мои бедра.

- Я хочу этого, – жарко шепчет она, – Влад…

И я не сопротивляюсь, не оттягиваю желанный момент и беру ее, издавая стон, полный мучительного наслаждения. И если бы сейчас кто-то посмел помешать, я бы убил его. Она выгибается, откидывает голову назад, а я беру ее, снова и снова, понимая, что не могу насытиться, не могу покинуть это тело, созданное, будто для меня. Лина вскидывает руки, цепляется за полку, оказавшуюся почти над нами. Она обрывается и все, что лежало там, летит на нас. Моя богиня ахнула, и я подставил руку, отбрасывая какие-то кепки, шарф, газеты. Она смеется, и я упиваюсь хрустальными переливами этого обожаемого мной смеха. Прижимаю к себе мою девочку и несу ее в комнату, так и не покинув желанного тела. Она крепко обнимает меня за шею и впивается в губы. Умудряюсь войти в дверь, не задев ни косяков, ни мебели, стоявшей на пути. Я растворился в ней, полностью, без остатка. Да знал ли я до этой минуты, что значит желать женщину? Желал ли вообще кого-нибудь? Сейчас мне кажется, что настоящее желание я познал только сейчас, с этой смешной девчонкой. Осторожно опускаю ее на диван и приподнимаюсь, рассматривая то, что только что сжимал в своих руках. Мой взгляд исследует ее тело, скользит по аккуратным холмикам небольшой груди, спускается на плоский живот, ниже…

- Совершенна, – выдыхаю я, потому что в ней все так, как мне нравится.

Склоняюсь к губам, приоткрывшимся мне навстречу, ловлю легкую улыбку и улыбаюсь в ответ. Меня сводит с ума ее близость, ее запах, ее нежность, ее женственность и чувственность, но больше я не спешу, стремясь в полной мере насладиться даром моей… любимой. И это открытие наполняет меня ликованием. Я вновь пью стоны с ее губ, когда ладонь начинает свое путешествие по телу моей девочки, моей дорогой и любимой девочки.

- Влад, – мое имя срывается вскриком, когда мои пальцы ласкают ее.

- Я здесь, любимая, – шепчу я.

Она распахивает глаза, и я тону в их глубине, сейчас затянутой поволокой страсти. Я улыбаюсь ей и накрываю рот поцелуем, когда Линино тело выгибается, ее пальчики вцепляются мне в плечи, оставляя на них небольшие царапины. Я готов слушать эту песню бесконечно.

- Только не отпускай, – срывается с ее губ, смешиваясь с хриплым прерывистым дыханием.

- Никогда, – отзываюсь я.

И больше не могу ждать, потому что ее близость и запах сводят меня с ума. Погружаюсь в желанное тело, тону в невероятных ощущениях и замираю на миг, чтобы насладиться нашим единением. Неспешно почти покидаю ее тело, и вновь врываюсь в нее. Игра на грани, проверка на выдержку, и я собираюсь ее выиграть, потому что мне мало, мне все еще мало, я все еще не могу оторваться от этих губ, от нежной кожи на шее, по которой скольжу губами, обжигая своим дыханием, от этой груди, от моей женщины. Моей и только моей. Навсегда! Время исчезло, мир за окном исчез, остались только она, я, наша страсть и что-то большее, настолько большее, что я под наплывом этих чувств уже рычу, все резче и глубже проникая в желанное тело. Она мечется подо мной, мои плечи и спина уже исцарапаны, свои губы она искусала в попытке сдержать крики. Но я чувствую, что она уже на грани, и Лина срывается со своего обрыва, летит в неизведанную еще нами бездну. Я пытаюсь покинуть ее тело, потому что готов уже броситься следом, и меньше всего хочу доставить ей неприятности своей неосторожностью, но девчонка с неожиданной силой прижимает мои бедра к себе и отчаянно мотает головой.

- Нет, нет, со мной, – задыхаясь, шепчет она.

- Вместе, – улыбаюсь я, еще раз наполняю ее собой и лечу следом…

Дыхание восстанавливалось медленно, сердце, казалось, готово было пробить грудь. Его стук все еще отдавался в ушах, а на губах застыла абсолютно счастливая улыбка. Я перевалился на спину, продолжая прижимать к себе Линку. Она уткнулась лбом мне в плечо, положила на грудь ладошку, и я накрыл ее своей рукой. Не смог долго лежать с закрытыми глазами и повернулся к ней, разглядывая раскрасневшееся личико. Лина открыла глаза и взглянула на меня. Ее губы тронула смущенная улыбка, а через пару секунд мое неожиданно приобретенное сокровище попыталась укрыться волосами за неимением ничего иного на диване. Одеяло так и осталось валяться на полу в коридоре.

- Подушкой можно, – подсказал я, изо всех сил стараясь сохранить на лице серьезное выражение.

Лина доверчиво вытащила из-под головы подушку и попыталась накрыться ею. Выдрал из ее рук ненадежную защиту от маниакального меня, откинул со смехом, перехватил руки, заводя их за голову моей вредины, и навис сверху.

- Не-а, даже не вздумай прятать от меня всю эту красоту, – нагло потребовал я. – Хочу тебя видеть, всю.

- А виллу еще не купил, – задумчиво произнесла Линка, заметно расслабляясь.

- Корыстная мелочь, – рассмеялся я и склонился к ее губам. – Ты просто невероятная, – прошептал я, целуя ее. – Лучше всех. Богиня.

Она прерывисто вздохнула, вновь оплетая мою шею, освобожденными руками, и отвечая на поцелуй.

- Разрешите пригласить вас на завтрак, моя леди, – учтиво поинтересовался я, отстранившись.

- Ваши закрома пусты, милорд, – хмыкнула блондя.

- Совсем? – искренне изумился я.

- Абсолютно, – кивнула Лина.

- Тогда в кафе. На заварной кофе и свежие булочки, – решил я, приподнимаясь на вытянутых руках.

- Ну, если вы так настаиваете, – она кокетливо поморгала ресничками, вызвав этим очередной взрыв моего смеха.

- Чудо мое, – не удержался я и снова навалился сверху, стискивая в объятья.

Перевернулся на спину, и теперь белые пряди упали вниз, скользнув по моему лицу.

- Раздавишь, – возмутилась Лина, глядя на меня сияющими глазами, и тут в ее голосе прибавилось подозрительности. – Ты чего так смотришь?

- Сверху я тебя еще не видел, – мурлыкнул я

Скользнул кончиками пальцев по ее спине, и блондя выгнулась.

- Киса, – улыбнулся я, осторожно взяв ее за бедра и подвигав взад-вперед на том, что уже было снова полно силы. Лина выдохнула, мгновение смотрела на меня вновь затягивающимся поволокой желания взглядом, и склонилась к моему лицу, ловя губы…

Глупая улыбка не сходила с моего лица, пока я стоял под душем, брился, одевался, закрывал дверь и спускался на второй этаж. Идти со мной в душ Линка отказалась напрочь, сбежав под предлогом отсутствия чистой одежды. На мои возражения, что одежда в душе не главное, наоборот, ее отсутствие – это преимущество, я был послан лесом, и моя блондя исчезла. И вот теперь я топтался под ее дверью, прислушиваясь к звукам, доносившимся из квартиры. Наконец, послышались долгожданные шаги, дверь открылась, и я, изображая разбойника-похитителя, ухватил появившуюся женскую ручку, выдернул из квартиры и чуть не оглох от громкого визга. Из-за двери высунулась ухмыляющаяся блондинистая голова.

- Может, я уже могу уйти? – услышал я и опустил взгляд на темноволосую девушку.

Тут же отпустил ее, сделал большой шаг назад, пряча за спиной руки и скрывая за акульим оскалом смущение.

- Доброе утро, – поздоровался я.

- Добрый день, – фыркнула Ника.

Затем окинула оценивающим взглядом с ног до головы, обернулась к Лине, кажется, подмигнула ей и быстро спустилась вниз. Уже от закрывающейся двери подъезда донесся хохот, я смущенно потупился, ковырнув носком кроссовки кафельный пол. Из-за прикрывшейся двери квартиры девчонок слышалось хихиканье блонди. Но только я приблизился, как девчонка вышла, захлопнула дверь и, все еще ухмыляясь, посмотрела на меня.

- Кобель, – сказала она.

- Меня подставили, – ответил я, натягивая на лицо маску святой невинности.

- Бедный мальчик, – усмехнулась блондя и попала в мои загребущие лапы. – Пусти, противный.

- Никогда, – мотнул я головой, коротко поцеловал, скользнул рукой на талию, и мы спустились на улицу.

Кафе было рядом, потому машина нам не понадобилась. Да, в общем-то, и не хотелось лезть за руль. Погода была чудесная, рядом любимая девушка, смотревшая на меня так… словно я центр ее вселенной, настроение зашкаливало, и хотелось обнять весь мир.

- У тебя сейчас щеки треснут, – хохотнула Линка, глядя на меня.

- Обалденно хорошо, – ответил я, сияя улыбкой.

Она засмеялась, и я в который раз зачарованно слушал этот невероятный смех. В кафе почти никого не было, мы огляделись и заняли столик в углу. Улыбчивая девушка-официантка подошла к нам с меню. Я отдал его Лине, доверяя выбор полностью. В результате, она уплетала кусок шоколадного торта, а я свежие круассаны, запивая все это свежезаваренным кофе.

- Хватит на меня смотреть, – ворчливо потребовала Лина, уже пару минут ковырявшая ложкой свой торт и глядящая на собственные руки.

- Не могу, – признался я.

- Я сбегу, – пообещала она.

- От меня не убежишь, – ответил я и все-таки отвел глаза, давая ей, наконец, маленькое личное пространство.

Но уже через несколько минут обернулся, почувствовав пристальный взгляд. Лина тут же опустила голову, пряча улыбку. И вдруг вспышка и, словно удар в солнечное сплетение, в голове возникает строчка, всего одна, но она важная и правильная.

- Ты чего? – Лина удивленно посмотрела на меня.

- Ты всегда со мной, – говорю, глядя ей в глаза.

- Сердцем и душой, – усмехается она и так же застывает.

- Идея, – дружно восклицаем мы.

Бумаги под рукой нет, и я хватаю телефон, чтобы запустить диктофон. Лина одновременно со мной достает свой гаджет и начинает вбивать слова.

- Мы с тобой… – произносит девушка, и я заканчиваю:

- Навек едины.

- Да, – выдыхает Лина. – Навек едины.

Черт, мне не хватает бумаги, но слова, как в той песне, которая напелась сама собой, словно льются прямо из сердца, и это тоже правильные слова.

Ты всегда со мной

Сердцем и душой,

Мы с тобой навек едины.

- Если ты уйдешь, – снова произносит моя девочка.

Перед моими глазами проносится видение: срывающаяся с обрыва Бетси, и мой, то есть полет Джереми следом.

- Я уйду с тобой, – заканчиваю фразу, практически шепчу, потому что знаю, не успею, и смысла жить уже не будет.

- Ты и я неразделимы, – зачарованно отвечает белокурая богиня.

Если ты уйдешь,

Я уйду с тобой.

Ты и я неразделимы.

Следующий час мы спорили, привлекая внимания работников кафе и случайных посетителей, отстаивая каждый свой вариант текста, исправляя друг друга и доказывая, что так, вот именно так будет лучше.

- Каждый пишет сам себе, – наконец, пришли мы к общему знаменателю. – Потом сравним и подгоним.

Через двадцать минут, сложив воедино слова двух куплетов и общий припев, внеся необходимые коррективы, мы с Линкой чокнулись чашками с остывшим кофе, залпом допили его, и я махнул официантке, чтобы принесла счет. Выходили из кафе мы с моей богиней в отличном расположении духа, довольные друг другом и общим текстом для песни. Проходя мимо магазина, я остановился и посмотрел на витрину.

- Говоришь, у меня пустые закрома? – спросил я, и девчонка кивнула. – Тогда надо затарить холодильник. Я не могу допустить, чтобы тебе нечем стало отдавать долги.

- И теперь? – изумилась она.

- Теперь особенно, – деловито кивнул я. – Нужно восполнять растраченные в любовных упоениях силы, – Лина фыркнула, и я притянул ее к себе. – Кстати…

И накрыл ее губы своими, не обращая внимания на случайных свидетелей и пропуская мимо ушей едкое замечание какой-то древней бабульки о временах и нравах. Это дело так затянуло, что мы беззастенчиво целовались в молочном отделе, за стеллажом с макаронами, пока нам взвешивали мясо, пока стояли у кассы в очереди, и даже умудрились, пока собирали продукты в сумки. Это было нечто невероятное, ни остановиться, ни насытиться было просто невозможно. Останавливали только замечания продавцов в торговом зале, кассирши и охранника, но ненадолго. Я подхватил увесистый пакет, прижал к себе главную ценность, и мы покинули магазин, оставляя за спиной возмущенное ворчание. Уже на улице, я повернул голову и заметил цветочный магазин, на который раньше не обратил внимания.

- Подожди меня, – подмигнул я, ставя пакет на землю. – Я быстро.

- Влад, куда! – крикнула мне вслед Лина, но я отмахнулся.

- Кис, я быстро-быстро, – пообещал я, влетая в цветочный магазинчик.

Оглядевшись, я ткнул в пышный букет лилий, заплатил и помчался обратно. Распахнул дверь и… Сердце сжало ледяной рукой страха, спина разом покрылась противным липким потом, дыхание перехватило, и на мгновение перед глазами поплыло.

- Лина! – вскрикнул я, скидывая с себя это жуткое оцепенение.

Взгляд обшаривает улицу, я не понимаю, что сейчас ей может угрожать. Вот стоит моя девочка, вот мимо идут люди, по дороге едут машины… Неожиданный рев мотора подобен разорвавшейся бомбе, и я срываюсь на бег, продолжая сжимать в руке злосчастный букет. Визг тормозов, я делаю отчаянный рывок, тело взвивается в прыжке, и я буквально сношу Лину с места. Мы катимся по асфальту, а туда, где остался пакет с продуктами, вылетает синий Жигуленок и упирается носом в стену дома.

- Осторожно! – истошно кричит какая-то женщина.

Я рывком перекидываю через себя Линку, успевая откатиться следом за ней, и на освободившееся место падает деревянный ящик с землей, стоявший на чьем-то окне. Все стихает. Кажется, сама жизнь на улице замирает, а я сажусь, притягиваю к себе мою перепуганную богиню и прижимаю с такой силой, что слышу, как что-то хрустит у нее внутри.

- Влад, Владик, – всхлипнула она, пряча лицо на моем плече.

- Все хорошо, Лин, уже все хорошо, – мой голос дрожит, меня всего трясет, и разжать руки, кажется, выше моих сил. – Маленькая моя, любимая девочка, – отрываю ее от себя, обхватываю лицо ладонями и покрываю поцелуями. – Все позади, живая. Господи, – вскидываю лицо к небу, – живая! – и снова целую и целую ее, как сумасшедший.

- Целые? – к нам склонился какой-то мужчина. – Скорую надо?

Я отрицательно помотал головой, поднялся с асфальта и помог подняться Лине. Затем придирчиво осмотрел ее.

- Где болит? – спросил я.

- Ногу ушибла, – пожаловалась она.

- Ту же, что и в аквапарке? – понял я, глядя, как Лина припадает на правую ногу.

Забыв о повторно поврежденной ноге, девчонка вскинула на меня удивленные глаза.

- Откуда ты знаешь… Так, значит, я все-таки тебя видела! – победно воскликнула она и тут же скривилась при попытке встать на больную ногу.

- Миха позвал, когда ты сбежала, – ответил я, поднимая Лину на руки.

- У тебя все равно обеда не было, я сожгла последние продукты, – хмыкнула она, обнимая меня.

- Значит, ты еще и вредитель, – усмехнулся я. – Пиццу, суши и прочую еду из ресторана еще никто не отменял. Не так вкусно, как то, что готовишь ты, но есть можно, когда больше нечего.

- Транжира, – Линка укоризненно покачала головой. – А почему ты даже не помахал?

- Разве я был тебе нужен? – иронично спросил я, пряча укол ревности.

Вчера это был не укол, а полноценный удар под дых, когда я увидел, как Макс несет ее на руках. Если бы не Миха, скорей всего, я бы помахал… по роже соло-гитариста «Дэоса», и выглядел бы полным кретином. Хотя нет, меня остановил не только Мишка, но и то, что я увидел, как Макс ухватил мою блондю, когда она чуть не сверзилась с лестницы. Я в тот момент дышать перестал, но этого тошнотворного ощущения угрозы почему-то не было. Неожиданно осознал, что впервые мое тело и разум действовали сообща, одновременно среагировав на опасность, да и то, что захватило меня… Не знаю, откуда у меня такая «сигнализация», но пусть уж лучше будет.

- Это было пять и шесть, – вдруг сказала Лина.

- Что пять и шесть? – не понял я.

Мы уходили все дальше от места, едва не ставшим для нас местом трагедии, для обоих. Вокруг автомобиля и его шофера, выбравшегося с водительского сиденья, на удивление, целым, суетились люди. А по асфальту текло молоко из раздавленного пакета, катились чудом уцелевшие яблоки, по колесам Жигуленка было размазано шоколадное мороженое, и валялись рассыпавшиеся измятые и поломанные лилии.

- Лин, я без тебя жить не буду, – хрипло признался я, неожиданно даже для себя.

Она только крепче сжала руки на моей шее и снова спряталась на плече. Вспомнив, что девчонка так и не ответила про цифры, хотел спросить снова, но решил, что сейчас не лучшее время. Когда я поставил Лину на ноги у дверей нашего подъезда, она вдруг разрыдалась, да так горько, что я тут же прижал ее к себе.

- Ну, что ты, маленькая, успокойся.

- Продукты жалко и ц… цветы, – задыхаясь от слез ответила она. – Красивые были-и-и…

Не смотря на трагизм последних событий, я рассмеялся, снова подхватил ее и взбежал по лестнице.

- Что смеешься, дурак? – немного истерично спросила она.

- Потому что ты чудо, Лин, мое чудо, понимаешь? – спросил я, заглядывая ей в глаза.

- Отпусти.

- Никогда, – я мотнул головой и вставил ключ в замочную скважину, прижимая к себе мою личную богиню одной рукой.

- Ну и держи, – фыркнула Линка.

- Ну и буду, – ответил я и захлопнул за нами дверь.

Сразу отнес ее в комнату, помог снять джинсы и осмотрел ногу. Повреждений не было, разве что ушиб. Это я точно знал, не смотря на то, что в медицине полный ноль. Опять внутреннее убеждение. Потому просто поцеловал коленку и попытался не отдать джинсы.

- Пациент жив, дохтур желает благодарности, – нагло заявил я.

- Отвалите, док, – отмахнулись от меня, отбирая штаны назад. – Вся благодарность после репетиции, на которую мы уже опаздываем.

- Черт, – я посмотрел на экран гаджета и выругался еще заковыристей. – Насчет продуктов не волнуйся, купим на обратном пути, а цветы готов дарить, хоть каждый день.

- Все вы так до свадьбы говорите, – усмехнулась Лина.

- А ты согласна? – я вскинул голову и улыбнулся, глядя в округляющиеся глаза блонди.

- Ну, ты совсем, – выдохнула она и встала.

Отвечать ничего не стал, но идея мне понравилась. Я поднялся вслед за ней, придержал, а после и вовсе приподнял над полом, ловя ее губы.

- Опоздаем, – прошептала она.

- Успеем, – отмахнулся я. – Скажем, преодолевали творческий кризис.

- Не надо, – попросила Лина, краснея, и я представил кривую ухмылочку Михи, сообразив, о чем подумала девчонка.

- Ладно, – согласился я.

- И давай при них будем вести себя обычно, – я пожал плечами. – И мне бы себя в порядок привести. И тебе.

Вздохнув, я спросил:

- Тебя в ванную нести?

- Всю жизнь на руках носить будешь? – поинтересовалась моя богиня.

- Запросто, – кивнул я.

- Мне бы домой, там переоденусь и гитару заберу.

- Зачем? Все равно играть не дадут, оставь дома, – усмехнулся я.

- И мороженку еще не купили, – проворчала Линка и все-таки соскользнула на пол.

Мы осмотрели себя на предмет повреждений одежды. В общем-то, одежда не пострадала, разве что джинсы у обоих, да куртки от того, как катались по асфальту. Куртки быстро очистили, джинсы решили все же сменить.

- Надо будет постираться, – вздохнула Лина.

- Да, пожалуй, вещей поднакопилось, – согласился я.

- Тиран, – она ткнула меня кулачком в грудь, и я кивнул, довольно осклабившись.

Через двадцать минут мы уже отъезжали от дома, спеша на репетицию, прихватив клавиши, где отчаянно тосковали без нас составы двух групп. О своей тоске нам доходчиво сообщили на два телефона, мой и Линкин.

- Бесишь, – рявкнул в трубку Миха, отключаясь.

- У тебя лишний мозг есть? – поинтересовался я, вливаясь в поток машин.

- А что с твоим случилось? – спросила Лина.

- Вынесен напрочь рыжим гадом, – усмехнулся я.

От умерщвления на месте нас спас только готовый текст песни, который мы с Линой вручили злющим мужикам. На нас покосились, кто-то усмехнулся, и работа закипела. Моя блондя держалась особнячком, всем своим видом изображая равнодушие, я с серьезной рожей сидел на окне, слушая то, что наигрывают парни и совсем, ну совсем не косился на нее, едва не сломав глаза… как и она на меня. Но процесс работы над песней затянул, и мы все-таки перестали выглядеть, как два дурака, упорно делающих вид, что между ними ничего нет. В студии мы просидели несколько часов, и ушли только тогда, когда усталость начала давать знать о себе. Миха достал всех, теперь не только «Сателлит» попал под его дурной диктаторский норов, но и «Дэос». По-моему, к концу репетиции они уже смотрели на нас со Сливой и Штурмом с явным сочувствием. От них-то Миха уйдет через несколько дней, а нам с ним играть дальше. Я едва не рассмеялся, когда понял по жалостливому взгляду Ильи, ныне клавишника, что он им хочет сказать. Просто они совсем не знали моего вечного друга.

- Завтра без опозданий, – показал мне кулак Мишка, едва мы вышли за порог студии.

- Знаю-знаю, – отмахнулся я. – Иначе ты мне, оленю, кадык выгрызешь.

- Хороший мальчик, – кивнул он.

Пожав мужикам руки, я машинально приобнял Лину, за что получил убийственный взгляд голубых глаз.

- Мелочь, мы уже все поняли, – усмехнулся Макс.

- Да идите вы, – огрызнулась она и первой направилась к машине.

Я махнул ребятам, ухмыляющимся вслед, не сдержал усмешку и поспешил догнать свою колючку.

- Почему негодуешь? – поинтересовался я.

- Я не хотела, чтобы они знали, – ответила Лина.

- Что плохого в том, если будут знать? – спросил я с улыбкой.

- Мы конкуренты, – коротко пояснила она. – Ребятам может не понравиться, что я встречаюсь с конкурентом. До окончания конкурса я не хотела привлекать к нам внимания.

- Похоже, не вышло, – усмехнулся я.

- Знаю, – проворчала Лина, садясь в машину.

Только в кожаном нутре автомобиля Лина начала расслабляться, и я поймал ее лицо, сжимая его ладонями.

- Соскучился, – улыбнулся я, дождался ответной улыбки и завладел податливыми губами.

Мы уже влились в общий поток, когда…

- Сколько можно, – простонал я, пытаясь избавиться от охватившего меня уже хорошо знакомого предчувствия беды.

- Что? – спросила Лина.

- Пристегнись, малыш, – велел я.

- Я не малыш, – тут же ощетинилась она.

- Мне плевать, только немедленно пристегнись, – из горла вырвалось рычание. – Немедленно!

Пальцы стиснули руль, взгляд метался по дороге. Ни свернуть, ни припарковаться, мы в потоке, в левом ряду, рядом только встречный поток. Встречка! «Ауди» отчаянно заморгала правым поворотником. Но втиснуться в небольшой просвет между соседними машинами не удалось. Я нажал на клаксон, но и это ничем не помогло.

- Лина, держись! – закричал я, когда из встречной полосы вылетел «Лексус», обгонявший сразу два автомобиля.

Вывернул руль и «Ауди» влетела в неожиданно образовавшийся просвет, пронеслась по косой и влетела в фонарный столб. Рядом кричала Лина, которую кинуло вперед. Ремень удержал, и она осталась на месте. Отреагировать не успел, руль болезненно впился в грудную клетку, на мгновение выбив из легких воздух. И наступила тишина.

- Влад, Влад, – донеслось до меня, и я распахнул глаза.

Повернул голову, непонимающе глядя на испуганную блондинку рядом. Вспышка в сознании, и я, отстегиваю ремень, спеша дотронуться до нее.

- Живая? Целая? Где болит? – спрашиваю я, забывая о возможности собственной травмы.

- С тобой все в порядке? – она так же ощупывает меня. – Больно?

Все сливается в сплошную череду картинок. Я остервенело целую ее, к нам бегут люди, двери распахиваются, и со всех сторон сыплются вопросы, тянутся руки. Лина выбирается из машины, я следом, и спешно огибаю вставший горбом капот, стремясь снова прижать к себе свою главную ценность, чтобы спрятать, защитить, увериться, что она все еще со мной. «Лексус» исчез так же стремительно, как и появился. Потом мы ждали, пока приедет аварийный комиссар, ДПС, эвакуатор, потому что несчастная «Ауди» самостоятельно ехать уже не могла. От медицинской помощи мы отказались. Угрохав еще два часа своего времени, мы, наконец, смогли покинуть злосчастное место.

- Ты все еще не боишься ездить со мной? – спросил я, когда мы брели в сторону маршрутки.

- Нет, – Лина отрицательно покачала головой.

- Тогда едем за тем, что у меня еще осталось, за байком, – сообщил я. – Скоро я буду иметь честь представить тебя своим родителям… если они дома.

- Нет! – моя богиня отчаянно замотала головой.

- Да-а-а, – искушающе протянул я и увлек ее за собой в салон маршрутки.

Лина

Меня разбудило слабое шевеление за спиной. Все тело было просто переполнено блаженством, и, нежась в этих приятных и немного необычных для себя ощущениях, я с удовольствием потянулась и повернулась к тому, кто подарил мне их этой ночью. Ради кого сейчас мое сердце билось учащенно, а в груди поселилось маленькое солнце. Но ошеломленный взгляд моментально стер улыбку с моего лица. Черт, как я могла так жестоко ошибиться? Так… довериться, зная, что вполне вероятно я ему и не нужна? А все слова Ники, внесшие окончательную сумятицу в мое состояние. Кто он? Богатенький сынок влиятельного папаши, получающий любую практически по мановению пальца. А кто я? Детдомовка, ни гроша за душой, лишь соседка, оказавшаяся в доступной близости. Да еще и сама в постель к нему вчера залезла, поверив паре поцелуев и нежных взглядов!

- Какая же я дура! – В слух высказала явное, и, прикрывшись единственным, что было мне сейчас доступно – одеялом, метнулась на выход. Слезы застилали глаза, а душу разбило на множество ледяных осколков. И они кололи меня изнутри, усугубляя боль.

Уже справилась с заедающим замком и приоткрыла дверь, наплевав на то, что под одеялом совершенно ничего нет, а босые стопы обжигает холодом, как мужская ладонь уперлась в дощатую поверхность и отрезала путь к побегу прямо перед моим носом. Резкий разворот за плечи, и я лицом к лицу оказываюсь с тем, кто растоптал во мне надежду. Рванулась из захвата, но тщетно. И он заговорил. Долго, уверенно и с явным раскаянием в голосе. Извинялся за этот взгляд утром, за свое поведение и я…таяла. Опять таяла в его руках, от тепла глаз, нежности в голосе, крепких рук, сильно и одновременно так бережно прижимающих меня к широкой груди. Да, опять поверила во все это, решительно выметая из головы все присутствующие там «но», отвечая на поцелуи, вновь заводясь и ощущая внутри тот нестерпимый жар желания, что сжег меня дотла этой ночью. Одеяло так и осталось сиротливо лежать где-то в прихожей. В исступлении цепляясь за все, что попадалось под руки, я ненароком оборвала полку в прихожей, и мой личный телохранитель прикрыл меня от осыпавшегося сверху вороха шарфов, шапок и перчаток, уберегая даже от такой незначительной беды, так и не отрываясь от меня. Я же тонула в его глазах, растекалась карамелью от ласк, шла следом за ним, в этой чувственной пытке. И понимала, что не смогу больше жить без него. Царапала спину в кровь, желая хоть как-то отметить его принадлежность мне. И может это ненадолго, и я лишь мимолетное увлечение для него, нужна ему лишь на краткий срок, но это время будет полностью моим. И именно сейчас, и только для меня его глаза лучатся всепоглощающей нежностью и страстью. Невероятный коктейль эмоций, бурлящий в крови, сорвал все тормоза. А когда с его губ сорвалось слово «любимая», меня не стало. Душу затопило сиянием всепоглощающего счастья. Мы смогли выбраться из постели лишь подгоняемые чувством голода. Хотя, у меня оно было не столь велико, а вот забурчавший на очередном заходе живот Влада «спалил» контору, и я, с немного ноющей от подобной йоги спиной, поспешила ретироваться к себе в квартиру, наотрез отказавшись принимать душ вместе с Владом. Потому как прекрасно понимала, чем все это закончится. А на это нужны силы. А вот откуда взяться силам у голодного мужика? Вот и я так решила, быстро натягивая одежду и послав воздушный поцелуй забавно улыбающемуся парню, прошмыгнула за дверь.

- А вот и наша гулёна...воу! – глаза встретившей меня в коридоре Ники сперва округлились, а затем она прищурилась. Губы растянула ее фирменная ехидная улыбочка. – Ну, вот теперь не отмажешься! Рассказывай!

- Это ты рассказывай! Не меня вчера на руках уносили в чужую квартиру! – попыталась я перевести стрелки, и, скинув кеды, окинула подругу не менее красноречивым взглядом, отмечая сияющие глаза и легкий румянец, проступивший на щеках девушки после моего высказывания.

- Я спала! – в деланном возмущении она всплеснула руками и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, поспешила на кухню, где как раз щелкнула кнопка чайника.

- Ври мне еще тут! – я хмыкнула, и хвостиком направилась следом. – Твоя очередь рассказывать про любовные похождения! – я совсем не злопамятная! Я просто злая, и память у меня хорошая, ах-ха. Так что теперь не отвертится, тем более что, как только я перестану наседать на нее про эту ночь, она насядет на меня. А делиться мне ну очень не хочется.

- Это было… – Ника закатила блаженно глаза, и сыпанула кофе мимо чашки. – Он просто супер!

- Ты же вчера трупом была, когда он уносил твое бренное тельце! – я округлила глаза. – Неужели польстился на пьяное бревно?

- Сама ты пьяное бревно! У меня, может, нерастраченный актерский талант! – патетично возвестила Ника, возмущенно фыркнув.

- А! Ну да, и как я могла забыть! – я хохотнула, вырвав ложку из подрагивающих рук подруги, самостоятельно насыпала растворимого кофе в чашки и залила их кипятком. – Так вы встречаетесь, или это было так…временное?

- Секс – не повод для знакомства! – Ника хихикнула под моим возмущенным взглядом, и теперь мы хохотали уже обе. – На самом деле Максик – очень даже ничего. И даже не смотря на его «ого-го» ТАМ, он очень…милый, и заботливый, да.

- Про милоту я в курсе. На руках носить будет, – я подмигнула, пропустив мимо ушей подробности о габаритах друга. Совершенно излишние подробности, с учетом того, какое «ого-го» перепало мне. – И?

- Ну…он предложил встречаться. А я, – Ника устало опустилась на табурет и потерла переносицу. – А я согласилась. Хотя немного стыдно перед Борей. Все же так быстро забыть столь долгие отношения…

- Ник, он сам решил тебя освободить от этих отношений. Ты ему ничего не должна, – отставив чашку с кофе, я приобняла подругу за плечи. – Не зацикливайся на этом. Кто мне говорил, что надо жить настоящим и наслаждаться им на полную катушку? А у тебя такой шанс выпал! И еще, – я заговорщицки подмигнула слабо улыбнувшейся Нике и склонилась к ее уху. – Макс на тебя давно запал, только не решался ухаживать, потому что рядом все время был Борис. Так что и ты своего шанса не упускай.

- Ладно-ладно, госпожа сводница, я уже все поняла, – Ника фыркнула, пихнув меня в бок, и усмехнулась. – Ты-то, я надеюсь, от своего шанса сбегать не намерена?

- И это я еще сводница, а сама-то! – деланно возмутилась я, и фыркнула. – Скорее он сам от меня сбежит, – я села на стул и обхватила ладонями чашку, сделав глоток обжигающего напитка. – Честно, не знаю, как реагировать даже на собственные ощущения. Будто толкает что-то к нему.

- Это любовь! – Ника хихикнула в ответ на мой убийственный взгляд и пожала плечами. – А что? Вас друг к другу тянет, ваше…общение слышно было на весь дом, – я густо залилась румянцем, а эта сволочь подмигнула мне и продолжила. – Так что и ты не упускай момент. Живем!

- Да уж, живем, – отсалютовала Нике чашкой, и, залпом опустошив ее, встала. – Я сегодня опять универ пропущу, Ник, прикроешь? Мне тут утреннее свидание в кафе назначили.

- А не поздно ли по свиданкам бегать? – ехидно поинтересовалась лучшая подруга у моей спины, и с хохотом грохнулась с табурета на пол, уворачиваясь от брошенного в нее магнитика, схваченного мною с холодильника. – Хватит в меня швыряться вещами! Иди, готовься к свиданию, прогульщица! Но в понедельник чтобы как штык! Гоблин беснуется там, орет, что вылетим все из-за недопуска.

- Мудвин этот Гоблин, – мрачно изрекла я, и скрылась в ванной.

Через десять минут я, уже с легкой улыбкой на губах, приводила себя в порядок, подсушивая волосы перед большим зеркалом. В душе пели птицы, и вообще не хотелось думать ни о чем плохом. Как раз когда я выключила фен, в комнату заглянула Ника.

- Я побежала в универ, а ты веди себя хорошо, – подруга подмигнула и скрылась в коридоре. Вскоре послышался щелчок поворачиваемого замка.

- Да, мамочка, – фыркнула ей в спину, и тут же поспешила следом. Прихожую и лестницу за открытыми дверями огласил визг Ники. Девушка уже покинула пределы квартиры, и, высунув голову за дверь, я не смогла сдержать ехидной ухмылки. Оторопевший Влад прижимал к себе не менее ошалевшую от такого поворота событий Нику. При моем появлении его глаза еще больше округлились.

- Может, я уже могу уйти? – пробухтела подруга, и ее тут же отпустили. Влад даже спрятал руки за спину, сделав шаг назад, а лицо приняло виноватое выражение, как у спаниеля, но он тут же попытался скрыть свое смущение за широкой улыбкой.

Обменявшись любезностями с соседом, Ника поспешно покинула поле своего неудавшегося похищения, напоследок окинув Влада многозначительным взглядом, и подмигнув мне, выскочила за двери подъезда. Уже с улицы донесся ее хохот, что добило Влада, и он мило потупился, ковырнув носком кроссовки кафельный пол. Я быстро нырнула обратно за дверь, тоже не сдержав смеха от абсурдности ситуации. – Кобель, – выговорила я, выходя, наконец, из квартиры и не переставая ехидно скалиться.

- Меня подставили, – и Влад попытался придать своему лицу выражение святой невинности. Выходило плохо. Видя, что ему могут не поверить, он стиснул меня в своих медвежьих объятиях так, что где-то во мне что-то затрещало.

– Пусти, противный, – попыталась отмазаться, но руки парня лишь переместились ко мне на талию, и мы покинули прохладу подъезда.

Кафе было близко, но даже все это краткое время, что мы шли по улице, Влад крайне заразительно широко и счастливо улыбался. Едва сдерживалась, чтобы не обхватить его лицо ладошками, и целовать до умопомрачения, такой он милый был в этот момент. Да еще и его заявление, что ему обалденно хорошо, добавило в тот ворох счастья, что кипел во мне еще одну порцию радости и невероятного тепла.

Мы обустроились за угловым столиком полупустого в такое раннее время кафе, и, дождавшись заказа, я облизнулась на кусок шоколадного торта. Полноценно насладиться вкусом этого кулинарного шедевра мне не давал пристальный взгляд все еще улыбающегося Влада. Он с таким умилением взирал, как я вяло ковыряюсь в торте, что я не выдержала, и попросила перестать. Ну а что? Смущает же такое пристальное внимание. Даже пришлось пригрозить тем, что сбегу.

- От меня не убежишь, – пригрозил в ответ парень, но взгляд все же отвел, приступив к своим круассанам. Не удержалась, и сама принялась пристально рассматривать Влада. Все же до сих пор не верилось, что вот такое счастье могло привалить мне. И хотелось запомнить этот непередаваемый миг душещипательной нежности, что появлялась при его присутствии рядом, на всю жизнь. Видимо, ощутив мой взгляд, парень поднял глаза, и теперь уже мне пришлось спешно рассматривать опустевшую тарелку из-под торта, дабы скрыть смущение.

И как озарение свыше, нам одновременно приходит идея текста песни к полуфиналу, о котором я даже как-то позабыла, погрязнув на неожиданно подступившем любовном фронте. Мы судорожно записывали слова, я набирала чуть трясущимися от окрыляющего ощущения пальцами в телефоне, а Влад записывал на диктофон. Через полтора часа все было готово и, чокнувшись чашками с ледяным кофе, мы расплатились и покинули кафе в крайне приподнятом настроении. Хотя, казалось бы, куда сильнее радоваться? Вспомнив о том, что в его холодильнике повесился целый полк мышей, Влад увлек меня в магазин пополнять запасы провизии. Как ни смешно, аргументировал он это тем же, чем и я, когда сбегала утром из его похотливых лапок. И все это не прекращая бережно стискивать меня в руках и непрестанно целовать, будто в следующий миг я могу раствориться, пропасть, и именно этот поцелуй будет последним. Мы не обращали внимания на негодование старушек, продавцов и прохожих на улице. Не знаю, что чувствовал в этот момент Влад, но я будто парила над землей, окрыленная невероятным ощущением любви и тепла в сердце. Неожиданно парень замер, окинув взглядом близлежащую витрину цветочного магазина и, оставив у моих ног пакет с продуктами, подмигнул, скрываясь в дверях. Стало отчего-то страшно, стоило ему пропасть из поля моего зрения. Странная тревога сковала душу. Я нервно переступила с ноги на ногу, и огляделась по сторонам, но, не заметив ничего даже похожего на опасность, немного расслабилась. Это все стресс и резкая перемена настроений из-за навалившегося в одночасье любовного урагана по имени Влад.

- Лина! – неожиданно тревожный окрик, прозвучавший совсем рядом, заставил меня подобраться. Последующие события пронеслись перед глазами смазанными картинками. Вот Влад, сжимая в руках букет белоснежных лилий, и со страшно перекошенным в панике лицом несется ко мне. Сшибает с ног, откатываясь вместе со мной в сторону. А за нами что-то грохочет, кричат люди, где-то вдалеке надрывается ребенок. В голове отчетливо слышится «пять», и вновь чей-то окрик, но уже женский, и мы делаем еще рывок в сторону, от чего ногу, поврежденную вчера в Аквапарке прошило иглой боли, а на том месте, где мы только-то лежали, раскатывается черным пятном земля из упавшего с одного из балконов ящика. И опять тот же голос в голове произносит «шесть».

В ушах звенит, нога болит так, будто ее облили кипятком, но больше меня волнует сейчас не это. Голос считает мою смерть, возможную смерть, от которой меня раз за разом спасает Влад! Это знание пришло резко, так резко, что виски заломило от вспыхнувшей боли.

Влад сел, притянув меня в себе и бережно поглаживая по спине. Меня же трясет. Запоздало нахлынул страх. Еще немного, и я бы умерла! Меня сжимают с такой силой, что из глаз все же прорываются слезы. В ушах раз за разом повторяются эти «пять» и «шесть», произнесенные кем-то таким отстраненно холодным тоном. Что это? Мой личный счетчик?

Сквозь пелену ужаса до меня все же доносится такой родной голос Влада. Он успокаивает, говорит, что все хорошо, и я постепенно успокаиваюсь в его руках.

Мы поднимаемся с асфальта, и ногу опять пронзает острой болью, в чем и признаюсь обеспокоенно разглядывающему меня парню. Сама же быстро осматриваю его в ответ, и становится гораздо легче. Будто липкий страх, скрутивший меня где-то внутри, отпускает. Он в порядке, слава богу! И как дополнительное открытие для меня, осознание того, что я была права, и мне не показалось, что я видела его вчера в аквапарке. Мало того, и он приметил меня, но по неясной мне причине не подошел. А потом я поняла, он видел меня с друзьями, и решил, видимо, что не нужен мне в тот момент. Хотя я и сама не знаю, что бы случилось, если бы он тогда подошел. Была бы эта ночь, тесно связавшая нас вместе? Вряд ли. Скорее всего, я бы опять испугалась, и сбежала бы.

- Лин, я без тебя жить не буду, – неожиданно признался Влад, чуть охрипшим голосом, и у меня сжалось сердце. Я не знала что ответить, лишь ощутила, что и я без него прожить уже не смогу. Не смогу радоваться и улыбаться. А потому лишь крепче обняла его за шею, спрятав опять выступившие на глазах слезы на его плече.

Я старалась не смотреть туда, где чуть дважды не лишилась жизни. Было откровенно страшно. Да еще и проговорилась про голос в голове с этими дурацкими цифрами, и теперь испугалась, что рассказав об этом, оттолкну парня от себя. Ведь это же болезнь, слышать голоса в голове, ведь так? Как раз в тот момент, когда мы уже были перед подъездом и Влад бережно опустил меня на ноги, перед глазами пронеслись кадры возможных событий. Что он назовет меня сумасшедшей, не поверит и уйдет. И я невольно опять разревелась.

- Ну, что ты, маленькая, успокойся. – Парень нежно погладил меня по щеке, а я не нашлась оправдаться ничем лучше чем соврать:

- Продукты жалко и ц… цветы, – всхлипнув заложенным от слез носом отозвалась ему. – Красивые были-и-и…

Цветы и впрямь было жалко. Но от страха потерять Влада даже круги перед глазами пошли. А этот бесчувственный тип лишь рассмеялся, вновь подхватывая меня на руки и занося в дом. Меня подвергли тщательному осмотру и, сочтя травму ноги, которая уже даже не болела, несерьезной, поцеловали в нос. Потом не только в нос. И даже закономерно потребовали вполне понятно, какой благодарности, ненасытное животное. Как он вообще после подобного может о сексе думать? Пришлось прикрываться репетицией, на которую мы, к слову сказать, запаздывали. И за это нас по головке не погладят. Мы поспешно привели себя в надлежащий вид, но мой личный тиран не преминул напомнить, что необходимо постирать и его вещи. Вскоре мы уже мчались в сторону студии, и я краем уха вслушивалась в вопли Михи, доносящиеся до меня из Владовской трубки. Мне же Илюха кратко, но доходчиво возвестил: «Оставим без мороженого!», и скинул вызов. Но я и так прекрасно поняла за что. На удивление мы выжили. И даже про мороженку не вспомнили, когда явились пред светлы очи двух групп с ходу вручив им текст песни, который я прямо в машине спешно переписала на бумагу. Гитаристы сразу сбились в кучку, постоянно перебивая друг друга и споря, но в итоге консенсус с мелодией был найден. Я не желала пока раскрывать своих близких отношений с лидером конкурентов, старательно не смотря в его сторону. Получалось, по правде сказать, плохо. Глаза сами так и норовили найти в тесном помещении широкоплечую фигуру брюнета, и опять утонуть в карем взгляде, который я ощущала кожей. Миха уже вовсю строил обе группы, за что поплатился за спиной от Илюхи и Макса прозвищем «жестокого узурпатора». Мои конспираторские задумки Влад разрушил одним жестом, по собственнически приобняв меня после репетиции. Одарила парня убийственным взглядом, но фраза Макса показала, что шпион из меня никудышный, как и актриса. С понимающими ухмылками мне заявили, что уже обо всем поняли и, сгорая от стыда, я поспешила спрятаться в машине. Только в машине, растолковав нерадивому конспиратору номер два всю политику партии, я немного расслабилась. Влад улыбнулся и, не заметив, что мимо нас как раз в этот момент проходили оба состава «Дэоса» и «Сателлита», впился в мои губы поцелуем, объявив, что соскучился. По правде сказать, и мне все это время дико хотелось хотя бы просто обнять парня, но я держала себя в руках. Но тут, даже не смотря на кучку ухмыляющихся вуайеристов, не смогла отказать себе в удовольствии вновь утонуть в той нежности, что дарили мне губы Влада. Я так зациклилась в эйфории и предвкушении, что сорву злосчастную футболку с парня и вновь смогу ощутить, как под ладонями скользит бархатистая смуглая кожа, как перекатываются налитые мышцы, и первые сказанные за всю дорогу слова своего личного водителя пропустила как-то мимо ушей. Влад, напряженно вглядывающийся в дорогу, приказал мне пристегнуться. Я попыталась было возразить, но Влад так рявкнул, что внутренности опять скрутило в тугой узел предчувствия беды.

- Лина, держись! – неожиданно заорал парень, и я вцепилась в жесткую ленту ремня, судорожно вытягивая ее из пазов. Я с ужасом смотрела, как машина, едущая в встречном потоке, резко вильнула в сторону, и понеслась на таран. Влад выругался, крутанул руль, уходя из-под удара. А дальше сплошная каша. Помню только, что через секунду после щелчка все же втиснутого в крепеж язычка ремня безопасности ощутила рывок вперед. Меня мотнуло, и во рту появился привкус крови, от прикушенного языка. И удар, выбивший воздух из легких. Кажется, я даже на секунду потеряла сознание, вернувшись в реальность лишь от насмешливого голоса в голове. «Семь».

Судорожно закашлявшись, с ужасом посмотрела вперед, где через осыпающееся стекло отчетливо виднелся вставший горбом капот дорогой иномарки, и почти разрезавший его пополам столб. Медленно, со страхом, повернула голову, и в душе что-то оборвалось. Придавленный подушкой безопасности Влад был бледен и, кажется, не дышал. Подушка с моей стороны так и не раскрылась. Меня накрыло черной волной паники. Пытаюсь докричаться, судорожно нащупывая замок спасшего мне жизнь ремня, и со слезами продолжаю звать, и звать. И звать, нажимая злосчастную заклинившую кнопку. Пока, наконец, он не открыл глаза, вырывая из меня вздох облегчения. И как насмешка, именно в этот момент раздается щелчок, выпуская меня из плена тугих лент. Влад с секунду непонимающе смотрит на меня, а затем его лицо искажает страхом. Быстро отстегнувшись, он судорожно ощупывает меня.

- Живая? Целая? Где болит? – забыв о себе, тормошит меня он, и я не остаюсь в долгу, больше переживая за его ушибы.

- С тобой все в порядке? Больно?

Оба целы, и с души будто камень упал. Влад сжимает меня, будто пытаясь спрятать от всего мира. Неистово целует, делясь со мною своими страхами, и я отвечаю тем же. Всего миг, когда мне показалось, будто его больше нет в живых – страшной вечностью засел в моей голове. «Лексус», но чьей вине со слов Влада мы попали в аварию, скрылся с места преступления.

Пока оформляли документы, пока Влад разбирался со страховкой, я сидела на краю сидения развороченного «Ауди» и пыталась прийти в себя. Шок немного отступил, и в голову полезли, наконец, рациональные мысли. Что это за голос, отсчитывающий количество моих возможных смертей? Почему именно в присутствии Влада происходят все эти опасные для моей жизни ситуации? Ведь впервые я услышала этот счет как раз после нескольких дней знакомства с ним, но после наши дорожки разошлись. И голос пропал, вновь вернувшись, когда мы опять встретились почти месяц назад. И тогда же стали происходить эти опасные для меня ситуации. Как это может быть связано? И почему, даже понимая, что после всего этого я должна бежать без оглядки, понимая, что именно когда мы вместе все это происходит, меня все равно с неимоверной силой тянет к Владу, и только к нему? Ведь даже в момент своей первой влюбленности я не ощущала такой гаммы чувств, что овладевала мной в его присутствии?

Додумать мне не позволил сам виновник моих размышлений. Полицейская и скорая машины, прибывшие на место аварии, уже уехали. Эвакуатор только подъехал, дабы забрать и отвезти на стоянку уже не способный к передвижению на своих четырех колесах автомобиль. И Влад, приобняв за талию, увлек меня в сторону автобусной остановки.

- Ты все еще не боишься ездить со мной? – неожиданно поинтересовался Влад, потершись кончиком носа о мой висок, будто прося прощения за все произошедшее.

- Нет, – я покачала головой. А ведь действительно не боялась. Если бы не тот кретин, что выскочил на встречку, все бы было в порядке, и Влад тут совершенно не причем. Наоборот, он спас нас, вовремя сориентировавшись.

- Тогда едем за тем, что у меня еще осталось, за байком, – сообщили оторопевшей от такой новости мне. – Скоро я буду иметь честь представить тебя своим родителям… если они дома.

- Нет! – я в панике замотала головой. Только знакомства с родителями мне не хватало сегодня для полного счастья. Он совсем рехнулся от горя потери своего транспорта? Да эти богатеи на дух не переносят таких, как я! Я попыталась дать задний ход, но меня с упорством мула затолкали в маршрутку, протянув предвкушающее: - Да-а-а!

Буквально через десять минут я уже нервно озиралась по сторонам, совершенно не понимая, как в центре Питера могут располагаться такие постройки. Это явно был частный элитный сектор. Высокие заборы, на каждом выступе напичканные видеокамерами, лающие за этими самыми заборами «добрые» собачки. И просто коробящее меня ощущение роскоши вокруг. В воздухе прямо витал запах баснословных денег, от чего захотелось прикинуться ветошью и ползком по стеночке покинуть совершенно не предназначенное для меня место. Но Влад, широко улыбаясь, тянул меня по вымощенной ровными кирпичиками брусчатки улице, пресекая любые попытки к бегству.

- Может, ну его, этот мотоцикл, а? – жалобно проблеяла я уже в сотый раз, нервно покосившись на поворачивающуюся нам вслед камеру – Походим пешочком, или на такси…ну или на общественном транспорте, в крайнем случае.

- Я не миллионер, ездить на такси, киса, – Влад хмыкнул, приобнимая меня за плечи и, поцеловав в макушку, продолжил путь – За деньгами на такси – это к моему отцу. А он, как ты знаешь, заключил со мной сделку и я сам по себе.

- Ну, давай я тебе велосипед одолжу? – прохныкала я, упираясь и не желая заходить за высокую кованую ограду. Меня бесцеремонно пихнули коленкой по мягкому месту, проталкивая в озелененный двор настоящего частного трехэтажного дома. Лязг засова за спиной, оповестил, что я попала окончательно. Теперь оставалось лишь молиться, чтобы дома никого не было. На мой вопрос Влад хохотнул и, покачав головой, потащил меня к дверям.

- Нет, милая. Байк, и только байк. Ты сама сказала, что ездить со мной не боишься, – меня щелкнули по носу, и парень извлек из кармана джинс ключи. – Так что теперь не отвертишься. А родителей я просто давно не видел, так что совмещаем приятное с полезным.

Дверь распахнулась, и я опасливо заглянула внутрь, на миг поддавшись обаятельной улыбке парня, за что и получила очередной «волшебный пендаль», едва не внесший меня в просторный холл. Но успела вовремя уцепиться руками за косяк, яростно замотав головой.

-Влад, я не хочу-у! – сделав большие жалостливые глаза, в последней попытке взглянула на ухмыляющегося парня.

-Трусишка. Идем, все будет хорошо, – он протянул мне руку, и я, тяжело вздохнув, вложила свою маленькую ладошку в его большую ладонь, которая тут же ободряюще сжалась.

И мы вошли в холл хоромищ, где жил Влад. Нам навстречу вышла молодая женщина в форменной одежде прислуги. Влад кивнул ей, и она с заметным любопытством осмотрела меня, изумленно вздернув брови.

- Танюш, свободна, – с легким раздражением произнес Влад, немного удивив меня подобным тоном. – Родители, я дома! – крикнул он и потащил меня к лестнице, которая вела на второй этаж. Сопротивляться я уже не пыталась, чувствуя себя малость пришибленной размахами внутренней отделки помещений, да и в целом…размахами.

Открылась одна из дверей, и я увидела невысокую стройную женщину с такими же лучистыми глазами, как у Влада. Она всплеснула руками и устремилась к сыну.

- Владенька, мальчик мой золотой! – воскликнула она, быстро приближаясь к нам.

- Мамуль, – в голосе Влада появились теплые нотки. – Здравствуй, родная. Знакомься, – он положил мне руки на плечи, подвинув ближе к своей матери. – Это Лина, моя девушка.

- Евангелина, – смущенно представилась я.

- Какое милое имя, – дружелюбно улыбнулась женщина. – А я мама Влада – Елена Андреевна. Володя! – крикнула она. – Где ты? Сын дома! С девушкой, – с улыбкой добавила она, продолжая меня разглядывать. – Хорошенькая, – подмигнула Елена Андреевна сыну.

- Я тоже так считаю, – заявил Влад, и я смутилась еще больше.

- Вова! – снова крикнула женщина.

Наконец, открылась дверь в конце коридора, и оттуда вышел… Влад. По крайней мере, так показалось в первый момент. Рост, телосложение, даже походка. Только лицо жесткое, даже хищное. Колючий взгляд зеленых глаз скользнул по мне, и я почувствовала себя неуютно.

- Решил родителей навестить? – с ироничной усмешкой спросил мужчина. – Здравствуйте, девушка.

- Привет, па, – Влад немного натянуто улыбнулся. – Знакомься, моя девушка – Лина. Лин, это мой родитель – Владимир Николаевич Климов. – Я отметила, что отца Влад представил более официально.

- Здравствуйте, – настороженно поздоровалась я.

- А что мы стоим на лестнице? – снова всплеснула руками Елена Андреевна. – Идемте пить чай. Таня! – внизу появилась та женщина, что встретила нас. – Чаю нам в гостиную. Линочка, ты пирожные любишь?

Но не успела я и рта раскрыть, как за меня ответил Влад:

- Любит, шоколадные особенно. И мороженое, тоже шоколадное.

- Какая прелесть, – восхитилась женщина. – Сладкоежка.

Она перехватила меня у Влада, обняла за плечи и повела к дверям комнаты, которую назвала гостиной. Комната была обставлена шикарно, по моему мнению. Светло бежевые стены с синими узорами и белоснежной лепниной по потолку, четыре кресла с высокими спинками располагались вокруг низкого стеклянного столика. На полу расстелен пушистый темно-синий ковер в тон узора на стенах. Мягко потрескивал камин, хотя мне не очень понятно для каких целей был разожжен огонь в такое теплое время. На каминной полке было множество фотографий, с которых на меня взирало все семейство. Мать и сын счастливо улыбались, а вот глава семьи неизменно был строг на этих фотографиях. Я даже успела рассмотреть фотографию маленького голопопого мальчика, и едва сдержалась чтобы не хмыкнуть, когда проследивший за моим взглядом Влад шустро подошел к полке и развернул это фото изображением к кирпичу камина. Елена Андреевна усадила меня в удобное мягкое кресло, села напротив и снова внимательно осмотрела. Но, слава Богу, внимание матери переключилось на сына.

- Как ты живешь, сынок? – спросила она.

- Хорошо живет, – усмехнулся Владимир Николаевич. – Не осунулся, физиономия довольная, даже с дамой, – колючий взгляд переместился на меня, но тут же вернулся к сыну. – И как успехи?

- Замечательно, – в тон ему ответил Влад.

- Оно и видно, – ироничный взгляд опять скользнул по мне.

- Па, не стоит, – предупреждающе произнес Влад.

- Отчего же? Сын привел в дом девушку, а не очередную… Ох, простите, неловко получилось, – хозяин дома усмехнулся, продолжая сверлить меня внимательным взглядом. – Как говорите, вас зовут?

- Евангелина, – ответила я.

- Ева, можно так называть вас?

- Лина, па, она не любит такое сокращение своего имени, – вновь вмешался Влад.

- Евангелина немая? – изумленно вздернул брови Владимир Николаевич. – Или ей нужен суфлер?

-Называйте как угодно, – прохладно ответила я, мысленно пытаясь составить план отступления. Намеки отца Влада мне не понравились, а после фразы о других девушках, которых он приводил к себе – в душе заскребли кошки. – Немотой не страдаю, как и потребностей в суфлере не испытываю, – послала Владу предупреждающий взгляд.

- Это радует, – и вновь ироничная ухмылка. – Может, расскажете о себе немного? Нам, как родителям, интересно знать о девушке своего сына. Вы учитесь, работаете?

-Учусь и работаю, – я опять бросила предупреждающий взгляд, на открывшего было рот Влада. – Играю в группе, живу в собственной квартире, – врать смысла не было, да и не о чем. Хотя я и готовилась морально к потоку неприятных вопросов. Отец Влада явно обладал деловой хваткой, и сейчас завуалировано попытается выяснить, а не позарилась ли я на их богатство. Стало даже немного смешно.

- Очень интересно, – он заметно оживился. – Учитесь, работаете, даже своя квартира. Похоже, вы самодостаточный человек, личность. И хобби имеются. Играете, стало быть. А что играете? На чем?

-Жизнь такая, каждый выживает и крутится, как может, – я хмыкнула, увидев заинтересованный блеск в глазах мужчины. – Если вы в курсе об увлечении вашего сына, то думаю, поймете, в каком стиле играет моя группа. На данный момент кроме гитары так же отвечаю за вокал, – блин, где там уже этот долбанный чай? Желание смыться подальше все возрастало под пристальным взглядом зеленых глаз. Мама Влада в допрос пока не вмешивалась, лишь с умилением смотря то на Влада, то на меня.

- Ох, как интересно! – воскликнул мужчина, и я вздрогнула от неожиданности.

- Па, утомляешь, – вновь подал голос Влад

-Чем же? – полюбопытствовал Владимир Николаевич. – Евангелина, я вас утомляю?

-Нисколько. Вы лишь удовлетворяете ваше любопытство. Это нормально, интересоваться пассией сына, – я попыталась мило улыбнуться, но, по-моему, вышел нервный оскал. – Тем более с вашим финансовым состоянием отбор проходят лишь единицы. Или я не права, и первым делом вы подумали не о том, что меня во Владе привлекли только деньги? – все же не смогла я удержаться от колкости, вспомнив слова солиста «Сателлита» о браке по расчету.

- Безусловно, правы, – серьезно кивнул мужчина. – Влад мой единственный сын, и меня в первую очередь интересует его выбор. Меня не может не интересовать потенциальная мать моих будущих внуков. И раз, я вас не утомляю, то продолжим. Значит, вы скачете по сцене с гитарой. Вы считаете это серьезным занятием?

-Скакать по сцене? – Я хмыкнула, сжав кулаки. – Скакать не приходилось. А вот серьезное ли это занятие, – я закусила губу, потому как мужчина даже чуть подался вперед, дабы расслышать мой ответ. – Серьезной я считаю любую работу, уважаемый. Мне недавно предложили отличный контракт. Но, увы, я его отвергла, так как предпочла карьеру вашему сыну, – решила я немного польстить самолюбию Влада. – И еще, ваше беспокойство о том, что мне нужны ваши деньги меня оскорбляют, уж простите за прямоту, – все происходящее давило неподъемным грузом, и я поднялась с кресла – Я бы хотела вымыть руки. Влад? – Пристальный взгляд на парня. Может, поймет, что притащить меня сюда было не самой лучшей идеей?

Влад же с явным недовольством смотрел на отца. Он встал со своего места и сел на подлокотник моего кресла, положив руку на плечо. Его отец чуть вздернул бровь, наблюдая подобные маневры.

- Сын, ты опасаешься, что я съем твою девушку? – полюбопытствовал он.

- Я считаю, что ты давишь авторитетом, он у тебя велик, да, па? Знаешь, как надо жить? – усмехнулся Влад.

- Безусловно, знаю, – в тон ему ответил отец. – И тебя могу научить, только ты ведь не слушаешь мудрых советов. Падаешь на глазах.

- Па, не надо, – Влад сверлил отца взглядом.

- Что – па? В конце концов, некоторую резкость допустила твоя девушка, я держусь в рамках приличий. Впрочем, подобный тон я могу простить Евангелине, отсутствие хорошего воспитания заметно. Простите, Лина, а кем вы работаете? Технический персонал? Где-то убираетесь? Или в торговой сфере? Продавец, кассир?

- Бармен, – я скрипнула зубами, садясь обратно в кресло под весом руки Влада и едва удерживаясь, чтобы не нагрубить этому бесящему меня с самых первых слов типу. – Но после окончания университета собираюсь работать по профессии.

- Университет? – мужчина с уважением хмыкнул. – А я думал, вы учитесь в ПТУ. Уж простите, Лина, но ваш внешний вид...

- Даже, если бы училась в ПТУ, какая разница? – вмешался Влад. – Наша мама по профессии швея-мотористка, но это не помешало вам прожить вместе уже двадцать четыре года. Ты же не хочешь оскорбить еще и маму?

- Ты забываешься, – предупреждающе произнес отец.

- Нет, он прав, – вмешалась мама Влада. – Давно ты стал таким снобом? Линочка, не обращайте внимания на этого брюзгу. Сейчас принесут чай...

- Мамуль, мы, пожалуй, в другой раз выпьем чаю, хорошо? Нас время поджимает. Идем, кис, – он встал, и я с готовностью поднялась следом.

- Чтобы я еще хоть раз...- шумно выдохнула, пытаясь успокоиться уже в комнате, куда меня привел парень. – Теперь я понимаю, кажется, почему ты отсюда убежал.

- Не сбежал, отче сам помог покинуть родные чертоги, – усмехнулся Влад. – Он нормальный мужик, но с железной жизненной позицией, потому проще в окно выпрыгнуть, чем его переубедить. Главное, ничего не бери в голову. Важно, что думаю я, а я думаю, что ты лучше всех, – и он привлек меня к себе.

- И все же это было унизительно, – с тяжелым вздохом уткнулась носом в грудь парня, прижавшись и впитывая его тепло. После неприятного разговора меня будто ведром с помоями окатили, во стократ увеличивая желание убраться отсюда подальше.

- Прости, не рассчитывал, что он так плотно за тебя возьмется, – меня одарили поцелуем в макушку, и, постояв так еще пару минут Влад все же отстранился. – Сейчас найду ключи, и возвращаемся домой.

- Мне еще на работу сегодня, – поспешила напомнить, видя блеск предвкушения в глазах Влада после слова «дом».

- Я иду с тобой, – бескомпромиссно заявили мне, выставляя на мое обозрение идеальный зад и зарываясь едва ли не с головой в ящик стола. – Да где же они… Вот, нашел!

С фирменной белоснежной улыбкой парень извлек из ящика ключи, и уже через пару минут я в шоке взирала на хромированного монстра, не уступающего по размерам одному из стоящих рядом с ним спорткару.

- Прокатимся, киса? – этот псих напялил мне на голову шлем и, проверив все крепления, перекинул ногу через байк, протянув мне руку. – Не тру-у-усь! Поехали! А то на работу опоздаешь!

У меня, откровенно говоря, тряслись коленки, но последний довод был крайне весомым и, скрепя сердце, я все же залезла на этого тираннозавра, сразу крепко обняв Влада со спины и дрожа как осиновый лист.

- Линка – трусишка! – Влад сверкнул ослепительной улыбкой, получил чувствительный тычек под ребра и, охнув, натянул свой шлем. – Держись крепче.

Взревел мотор, оглушая даже через обитый каким-то пенопластом шлем, и я взвизгнула, вцепившись изо всех сил в своего спасителя, который, кажется, решил меня добить.

Я смогла перевести дыхание лишь тогда, когда мотор мотоцикла затих, и мои окаменевшие руки с трудом оторвали от футболки. Влад, фыркая себе под нос о «некоторых трусливых личностях», стянул с меня шлем и, выставив байк на подножку, подхватил меня на руки, правильно истолковав мое бледное лицо и трясущиеся губы.

- Знаешь…Я, пожалуй, домой пешочком, – промямлила я, все еще пытаясь отойти от хаоса красок, проносящихся мимо глаз последние десять минут.

- Дело твое, но я буду ехать и громыхать рядом, – Влад чмокнул меня в нос, и только сейчас я поняла, что меня уже заносят по лестнице к бару.

- Блин, я даже не переоделась, – грустно протянула, рассматривая грязные колени джинс, и стукнулась пару раз лбом о сталь плеча, тут же взвыв. – У тебя что, мышцы, из камня? – обиженно потерла лоб. Влад хохотнул, ставя меня на ноги перед дверью в бар.

- А нечего об меня лоб расшибать. Эти места надо целовать, нежно, губами, – он привлек меня к себе, склонившись к самому лицу – Можно и не только их...

Еще на пару минут я выпала из реальности, утонув в невероятно нежном поцелуе, тая в крепких руках этого невозможного типа и теряя себя.

- Иди, готовься, а я скоро приду, – Влад, наконец, отстранился, нажал на кнопку звонка и, шлепнув меня пониже спины, весело хохоча, унесся вниз, под мое грозное шипение. Но на моих губах сама собой расползалась довольная улыбка. Было просто невероятно хорошо.

Открывший двери Антон удивленно посмотрел на мое идиотски улыбающееся лицо, хмыкнул, и пропустил внутрь. До открытия бара оставалось всего полчаса. За это время я успела выслушать нотацию от шефа, ибо, как выяснилось, на меня вчера рассчитывали, а я в последний момент успела поменяться сменами с Малиной. Привести себя и рабочее место в порядок, и к открытию заняла свое место за стойкой, запустив с ноутбука на настенный проектор очередную череду клипов. Вскоре веселой гурьбой хлынул народ, как это обычно бывало по вечерам пятницы, у нас давали живое выступление малоизвестные группы. С этой оравой вернулся и Влад. Вручил опешившей мне пакет, с неизвестным содержимым, и выпроводил в раздевалку. Как он уломал нашего повара – Дашку меня подменить на пару минут – мне не ведомо. Но она забавно краснела и заикалась когда я, уже переодевшись в новенькие черные джинсы и майку, вернулась за стойку. Влад окинул меня оценивающим взглядом, и поспешил спрятаться от меня в толпе ликующих фанатов живой рок-музыки. И правильно сделал. Я, хоть и переоделась в купленные им вещи, негодовала от такого самоуправства. Да еще и постоянно выглядывающая из кухни и выискивающая его глазами Дашка подливала масла в огонь. Но за суетой работы негодование немного поутихло, а вскоре я и вовсе самозабвенно целовалась с Владом по темным углам в моменты редких передышек. И опять была до умопомрачения счастлива. С такой поддержкой смена пролетела незаметно, и Владу даже вновь удалось уговорить меня сесть на монструозное создание техников, под названием мотоцикл, постращав, что в нашем районе опять завелся маньяк, и что Владу не хочется больше меня вытаскивать из темных подворотен из лап озабоченных типов. А в итоге я все равно оказалась в этих самых лапах. Одного конкретного озабоченного маньяка, так и не давшего мне уснуть до самого рассвета, распыляя мой мир на миллионы частиц своими ласками. И засыпала я, со счастливой улыбкой на губах, уткнувшись носом в плечо вымотанного Влада и нежась в объятиях его сильных, но таких нежных рук.