Сатанель. Источник зла

7

Египет, 1292 год до Рождества Христова

Мефрет снова шел по тропе, ведущей в Долину царей. Он был один. Занимался рассвет, и на этом участке пути солнце находилось прямо перед ним, так же, как и накануне вечером, когда он возвращался с работы и перед ним материализовался странный черный предмет. Как и накануне, на вершине холма он увидел стражника, охранявшего доступ в долину гробниц. До него оставалось не более тридцати метров, и Мефрету показалось, что это тот же охранник, хотя, как и накануне, он не обратил на каменотеса ни малейшего внимания.

Подарок Атона был спрятан у Мефрета под одеждой и холодил его кожу при каждом прикосновении. Он так и не понял, из чего изготовлен этот загадочный предмет, потому что никогда ничего подобного не видел, хотя был почти уверен, что это не металл. Предмет был очень легким и холодным на ощупь, а его поверхность казалась удивительно нежной и мягкой. Но самым странным был его цвет. Таинственный круг был таким черным, что даже не отражал свет. Когда Мефрет клал его на ладонь, тот словно сливался с рукой, и казалось, что там, где раньше была плоть, теперь зияет черная дыра.

Мефрет встал рано, хотя он спал этой ночью очень мало. Он хотел поскорее попасть в гробницу Сети и подготовить все необходимое, чтобы осуществить свой план. Минувшей ночью, прежде чем заснуть, он совершенно отчетливо понял, как ему надлежит поступить. Происшествие с отвратительным существом, вторгшимся в его дом, убедило каменотеса в том, что он должен спрятать подарок Атона в безопасном месте, где ему ничто и никто не будет угрожать. Когда же он решил, что это будет за место, он понял, что Атон одобряет эту идею. Ему даже показалось, что именно божество каким-то образом внушило ее.

Заботливая супруга Нахали встала вместе с Мефретом. Они позавтракали в темноте, и Мефрет поделился с женой своим замыслом. Он не сказал ей о ночном визите странного существа с длинными руками и красными глазами и о попытке этого существа завладеть подарком Атона.

Пока супруги беседовали, забрезжил рассвет и ночная тьма рассеялась. Их сыновья еще спали, когда Мефрет засобирался на работу, а Нахали вручила ему сверток с обедом.

Затем они вместе помолились мудрому богу, истово прося его указать им верный путь. Мефрет не забыл и о Меретсегер, единственной богине из пантеона ложных богов, к которой он испытывал глубокое уважение. Она была хранительницей фиванского некрополя, и именно к ней в поисках покровительства и защиты обращались строители гробниц. Была она известна и как Женщина-с-головой-змеи, и как покровительница тех, кто, подобно Мефрету, посвятил жизнь возведению сооружений, где фараоны и царицы совершали переход в потусторонний мир.

Согласно верованиям, она обитала на вершине горы в форме пирамиды, возвышавшейся над Долиной царей с запада. Оттуда она охраняла покой усопших, чей прах покоился в гробницах двух долин. Мефрету был по душе характер Меретсегер, который приписывала ей молва. Добрая и приветливая, она была способна рассвирепеть, когда кто-либо намеревался осквернить гробницу, находящуюся под ее защитой, — и тогда кара, подобно молнии, обрушивалась на головы тех, кто осмелился вторгнуться на порученную ее заботам территорию.

Мефрет верил в нее скорее как в некое присутствие, неусыпно следящее за сохранностью и неприкосновенностью гробниц, чем в богиню. Он надеялся, что она и теперь продемонстрирует бдительность и справедливость, а ее дыхание расчистит ему путь. Он крепко обнял и поцеловал жену, вложив в этот поцелуй всю ту любовь, которая все эти годы только крепла, так же, как и их союз. Открыв дверь, он вышел в рассвет.

Мефрет стоял в погребальной камере. Один. Просторный зал был разделен на две части: верхнюю, где он сейчас находился, поддерживали шесть огромных квадратных колонн, а к нижней вели четыре ступени. Каменотес с тревогой посмотрел в сторону нижней камеры. Скоро в ее центре поставят саркофаг, из которого повелитель Двух земель начнет свое странствие в вечность.

Сегодня утром писарь некрополя шепнул ему, что все указывает на то, что Сети уже умер и что обнародование этой новости — вопрос нескольких часов. Поступило распоряжение спешно завершить работы и подготовить гробницу к прибытию ее единственного обитателя. Впрочем, в распоряжении строителей было еще несколько дней, потому что тело необходимо было набальзамировать и подготовить к великому переходу.

Мефрет расставил своих рабочих таким образом, чтобы иметь возможность уединиться в погребальной камере. Он знал: времени у него мало, но был уверен, что ему хватит. Он принес с собой корзину, в которой лежали маленький молоточек и зубило, а еще прихватил лестницу с тремя ступенями, немного раствора и красной краски. В складках его одежды был спрятан маленький сверток с подарком Атона и маленькая, но необыкновенно изящная бронзовая статуэтка. Она изображала поднявшуюся на хвосте кобру и представляла богиню Меретсегер, женщину-змею, стерегущую некрополь в Фивах.

Кроме того, в корзине лежал кирпич, в котором мастер заблаговременно высверлил полость, чтобы поместить в нее подарок Атона вместе со статуэткой. Теперь ему предстояло выдолбить для этого кирпича нишу. Черный предмет навеки останется рядом с великим царем, а Меретсегер позаботится о том, чтобы до него не добрались недобрые руки, как то злобное существо, попытавшееся похитить его минувшей ночью.

Войдя в погребальную камеру, он убедился, что там никого нет. На полу мерцали лампады, наполняя подземелье жутковатыми отблесками, но они не рассеивали тьму. Свод подпирали шесть колонн, покрытые изображениями уже покойного фараона в обществе различных богов. Камера располагалась глубоко под землей, но воздух здесь был чист и дышалось легко. Используемое в лампадах масло проходило много ступеней очистки и смешивалось с рассолом, поэтому оно почти не коптило при горении.

Каменотес поднял один из светильников и поставил его перед первой колонной справа от входа. На ней фараона изобразили в присутствии Ра-Хорахти, одного из воплощений бога Ра. Бог был представлен в виде человеческой фигуры с головой сокола, над которой виднелся большой солнечный диск. Мефрет остановил свой выбор на этой колонне, потому что для него этот диск имел особое значение. Он изображал солнце, а значит, символизировал Атона, единственного истинного бога.

Мефрет прислонил лестницу к колонне и легко преодолел три ступени. Несколько мгновений он изучал большой красный круг на колонне, а затем поднял зубило и молоток и с привычной сноровкой принялся за работу.

Хоремб не выпускал из виду Мефрета с того мгновения, как увидел его на рассвете на тропе, ведущей в Долину царей. После бесславного бегства из дома начальника каменотесов он был начеку. Заняв позицию на ближайшем к жилищу Мефрета холме, он не спускал с него глаз. Пока не начало светать, он сохранял звероподобный облик, в котором его застал каменотес. Его тонкое тело было покрыто жесткими черными волосами, а длинные руки и ноги оканчивались когтистыми лапами. Его уши увеличились, их кончики заострились; теперь он улавливал любой, даже самый слабый звук в округе. Все это позволило бы ему в случае необходимости на огромной скорости скрыться, прежде чем его присутствие обнаружат.

Его могли выдать лишь глаза: хотя в темноте они различали все, скрытое от зрения обычных людей, их красноватый блеск был заметен издалека.

Когда ночная тьма начала рассеиваться, он снова превратился в охранника, бдительно стерегущего территорию, на которой раскинулись город мастеров и Долина царей.

На почтительном расстоянии он последовал за Мефретом к гробнице Сети, едва сдерживая себя, чтобы не напасть на каменотеса со спины. Он был уверен, что умертвить мастера не составит труда, к TqMy же вокруг не было ни души. Тогда он беспрепятственно завладеет черным предметом, так неожиданно оказавшимся в распоряжении Мефрета.

Однако здравый смысл восторжествовал. Хоремб понимал, что рисковать, а тем более привлекать внимание к находке Мефрета не стоит. Немного терпения, и он завладеет странным предметом. Впрочем, охранник прекрасно знал, о чем идет речь.

Он горько сожалел о том, что предпринятая им попытка выкрасть черный круг завершилась неудачей. Понимая, что переоценил свои возможности и поспешил, он усвоил неприятный урок и не собирался повторять ошибки.

Утром, притаившись у входа в гробницу, он подслушал разговор Мефрета с писарем некрополя. Затем старший каменотес направился к своим рабочим и дал каждому задание на день. Неотступно следуя за Мефретом, Хоремб видел, как тот собрал инструменты и вошел в гробницу. Охранник выждал несколько секунд и двинулся следом за ним.

Хоремб знал, что черный предмет Мефрет принес с собой. Он ощущал его присутствие так же четко, как если бы видел его собственными глазами. Черный предмет словно посылал сигнал, воздействующий на все его органы чувств. Прошлой ночью это странное ощущение привело его к дому каменщика. И сейчас, крадучись за Мефретом по едва освещенным переходам, он отчетливо ощущал присутствие того, что стремился заполучить.

Гробница Сети была самой просторной и глубокой: протяженностью более тысячи шагов и глубиной до тридцати метров. Хоремб проходил мимо тоннелей и залов, встречал рабочих, спешащих выполнить поставленное им задание, но преследуемый им каменотес все шел вперед, углубляясь в недра гробницы.

Охранник осторожно прошел по доске, переброшенной через глубокий колодец, предназначенный как для стока попадающих в гробницу вод, так и для того, чтобы преграждать путь тем, кто намерится нарушить вечный покой великого царя. Преодолев препятствие, Хоремб продолжил свой путь. Вскоре он увидел вдали богато украшенную росписью камеру, предназначенную для саркофага фараона. До слуха охранника донеслось ритмичное постукивание зубила по камню. Он замедлил шаг, подкрался к входу в камеру и тут же отметил резкое усиление странного ощущения, извещавшего о близости вожделенного объекта.

Он осторожно заглянул за угол. Удары молотка раздавались справа. Если бы его заметили, он смог бы найти обоснование, почему он здесь. В конце концов, он исполняет свои непосредственные обязанности. Впрочем, в зале с колоннами находился лишь Мефрет, но каменотес, поглощенный своим занятием, не замечал ничего вокруг себя.

Несколько мгновений Хоремб наблюдал за работой мастера. Тот стоял на невысокой лесенке и сосредоточенно обрабатывал зубилом одну из колонн. Если бы он повернул голову, то сразу увидел бы лицо выглядывающего из-за угла охранника. Но Мефрет трудился так самозабвенно, что, казалось, забыл обо всем на свете.

Хоремб решил, что узнал достаточно. Ему оставалось лишь убедиться в том, что он не обманулся в своих выводах. Он расположился в одном из залов, чтобы дождаться возвращения каменотеса, делая вид, что наблюдает за работой каменщиков.

Когда Мефрет показался в конце коридора с инструментами в одной руке и лестницей в другой, охранник удовлетворенно ухмыльнулся. Каменотес прошел совсем рядом, и Хоремб не уловил ничего, что указывало бы на то, что черный предмет находится у Мефрета. Было ясно, что он где-то его оставил.

Мефрет сжимал в ладонях пальцы Нахали. Они сидели у двери своего дома и наблюдали за тем, как садится солнце.

Оба молчали, потому что каждый из них знал, о чем думает другой.

В городе мастеров всегда по вечерам тихо, но сегодня вечером тишина была глубже, чем обычно. Несколько часов назад власти официально объявили о смерти фараона, и теперь все мастера и их родные оплакивали покинувшего их царя.

Сети был хорошим правителем. Он был суров, но его главной заботой всегда было благополучие его подданных. Теперь их ожидали дни траура и погребальных церемоний, во время которых тело покойного монарха мумифицируют и подготовят к последнему и главному путешествию.

Непосредственно перед погребением в присутствии преемника Сети, его сына Рамзеса, будет осуществлен ритуал отверзания глаз, ушей, носа и рта покойного фараона. Это позволит царю видеть, слышать, дышать и говорить в его новой жизни на другом берегу великой реки. Затем саркофаг закроют (на самом деле будет несколько саркофагов, заключенных друг в друга), а гробницу запечатают.

Сети предстояло стать одним из самых великих правителей, погребенных в Фивах, и жители Египта навсегда сохранят память о нем и о времени его царствования. Мефрет мысленно вознес молитву Атону, прося божество встретить Сети благосклонно и радушно. Он бросил последний взгляд на заходящее солнце, затем поднялся и вошел в дом.

Он зажег два масляных светильника, открыл шкаф и достал из него глиняную табличку. Такие таблички обычно использовали для письма, но мастер чертил на них планы, делал наброски, а также передавал сообщения своим рабочим. Он взял черную краску, плошку с водой и кисточку и, расположившись возле светильника, принялся писать.

«Кто знает, — думал он, — быть может, в будущем кто-нибудь узнает предназначение подарка Атона. Бог передаст ему мое послание и сделает так, что он сразу все поймет».

Прощальный луч солнца скользнул в дверь, когда Нахали входила в дом. Он был густого красного цвета, цвета крови. Женщина молча обернулась и закрыла за собой дверь. Луч исчез.

На Египет опустилась ночь. Хоремб остановился у входа в гробницу Сети. Из темноты возник другой охранник.

— Пойду взгляну, что к чему, — сообщил ему Хоремб, зажигая переносной светильник. — Проверю лишний раз.

Охранник кивнул. Его удивило то, что товарищ явился к гробнице не в свою смену и демонстрирует такое рвение, но он приписал это нервозности, которую все испытывали накануне церемонии погребения.

Хоремб спустился в гробницу и по наклонному тоннелю пошел вглубь. В одном из залов он отыскал молоток, зубило и немного красной краски. Завтра строителям предстояло завершить работы и все убрать из гробницы, но этой ночью повсюду еще были разбросаны инструменты. Прихватил Хоремб и маленькую лестницу вроде той, которой воспользовался Мефрет.

Он шел по коридорам и тоннелям, и его человеческая природа брала верх. Из непроглядного мрака неверный свет лампы вырывал лишь небольшое пространство, позволявшее разглядеть стены, расписанные изображениями богов и богинь, символами и сюжетами легенд. Чаще других встречалось изображение покойного фараона — то на разных этапах его последнего путешествия, то в обществе различных богов. Хоремб почувствовал, как по спине ползет холодок ужаса, и устыдился своего страха.

С облегчением он отметил, что его путь подошел к концу. Он остановился у входа в погребальную камеру. Хоремб знал, где искать, и подойдя к первой колонне справа, установил у ее подножия лесенку. Уже знакомое ощущение усилилось, подтверждая, что черный предмет находится близко. Он поднял светильник повыше и принялся внимательно изучать изображенные на поверхности колонны фигуры. Перед ним были Сети и Ра. На этом рисунке бог предстал в облике Ра-Хорахти, а над его соколиной головой был нарисован ярко-красный солнечный диск» Хоремб тут же заметил, что краска в центре красного круга еще не высохла.

С довольной улыбкой он поставил светильник на деревянную подставку, взобрался по лестнице и присмотрелся к рисунку. В центре красного круга отчетливо проступили очертания кирпича.

Он поднял зубило, приставил его к этому кирпичу и размахнулся молотком, готовясь нанести первый удар. В то же миг из центра красного круга вырвалась вспышка света, ослепив и парализовав Хоремба.

Луч обрел форму головы кобры, которая со скоростью света бросилась на нарушителя покоя и сомкнула зубы на сжимающем зубило запястье. Все произошло в одно мгновение, и вот змея выпустила укушенную руку и растворилась в камне.

Хоремб хотел отдернуть руку, но было поздно. Выпустив яд, кобра исчезла.

Отчаянно размахивая руками, несчастный рухнул с лестницы на спину Зубило и молоток упали на каменный пол с глухим стуком, эхом отразившимся от стен погребальной камеры. Потрясенный Хоремб попытался встать, но его тело содрогнулось от мощных спазмов: яд начал действовать.

Дрожащие блики света привели в движение фигуры богов на стенах, ставших молчаливыми свидетелями стремительной агонии Хоремба. Пока его тело билось в конвульсиях, выпученные от ужаса глаза неотрывно смотрели на красный солнечный диск. Он безуспешно пытался понять, что же произошло.

Конвульсии прекратились так же быстро, как и начались. Безжизненное тело застыло на полу От него поднялось некое подобие черного облака, замерло на мгновение в воздухе, затем направилось к выходу из гробницы и исчезло в тоннелях.

Черная сущность, обитавшая в теле Хоремба, оставила мертвое тело.

Рабочие, явившиеся утром в гробницу, остолбенели от изумления. Тело охранника обнаружили довольно быстро, причина его смерти не оставляла никаких сомнений. На левой кисти трупа отчетливо виднелись отверстия от зубов кобры. Его искаженное лицо подтверждало первоначальный диагноз.

На вопрос, что делал Хоремб в погребальном зале, ответил его товарищ, всю ночь охранявший вход в гробницу: он хотел убедиться, что там все в порядке.

На второй вопрос ответа так и не нашли. Откуда здесь взялась убившая охранника змея? А самое главное: где она теперь?

В поисках кобры осмотрели все тоннели, залы и углубления. Судя по отметинам на руке Хоремба, речь шла об очень крупном экземпляре. Так и не обнаружив ни малейших следов кобры, рабочие пришли к выводу, что, какой бы невероятной ни была эта версия, но змея проникла в гробницу, переползла по доске через колодец и, убив охранника, покинула место трагедии.

В этот день все работали, опасливо озираясь по сторонам. Никто из мастеровых не поверил в официальное заключение. Все продолжали строить догадки относительно того, что же произошло на самом деле.

Это тревожило всех, кроме Мефрета. Начальник каменотесов совершенно точно знал, какие события развернулись в погребальной камере. Впрочем, он также знал, что никогда и никому этого не скажет.