Самозванец 2. Медальон Великого Воина

Глава 21

На Героях всё заживает как на собаках. Эту простую истину я услышал в самые первые дни при заселении. И теперь убеждался в этом совершенно без удивления.

Нас здорово потрепало вчера на источниках, но сегодня от рваных ран остались лишь затянувшиеся небольшие шрамы и ссадины. Чили и другие медсёстры оказали нам всю необходимую помощь: намазали мазью ожоги, заштопали глубокие порезы, обработали синяки. Заглянуть, чтобы снять швы на разодранном боку мне пришлось лишь потому, что отговорить Чили от нескольких уверенных стежков, которые она произвела накануне, не удалось.

— Не дёргайся! Сиди смирно! — сурово произнесла она, когда снял рубашку.

Если вчера она ворковала со мной, играя на камеру, то сегодня, кажется, делала это уже по привычке.

— Расслабься, — насмешливо отмахнулся я, — здесь нет камер. Эфирного времени не получим.

Она фыркнула.

— Думаешь, я только поэтому проявляю заботу? — спросила и резко выдернула нитку.

— С-с-с… Больно…

— Это чтобы гадостей не говорил. Может, мы с тобой это всё и затеяли ради рейтингов, но я бы не выбрала себе в парни парня, который был бы мне несимпатичен, — подёрнув изящным плечиком, проговорила она и вытащила остальные нитки.

— С-с-с-с-с— … Я поморщился. — Вроде современное общество, а материалов растворяемых вам не завезли?

— Кончились, — невозмутимо произнесла она.

— Что, так много раненых?

— Да нет, — уклончиво отозвалась она. — Просто после доктора Дэниеллы была некоторая неразбериха. Может, разворовали… Особенно после того, как ректор выдвинул ультиматум, что персонал обязан поселиться тут на постоянку, а не приезжать посменно. Не все были в восторге от этого. Так что не удивлена, что кто-то что-то притырил напоследок.

— Да уж. Бардак. Хорошо, мы живучие.

— Да, это замечательно, — она отложила инструмент и хитро посмотрела.

Я занял выжидающую позицию, пытаясь понять, что она затеяла.

— Ты хороший, Рэй, — произнесла она. — И по глазам вижу, что с тобой не всё так просто.

— О чём ты? — насторожился я, прикидывая, не могла ли она оставить мне записку.

«Я знаю, что ты не тот, за кого себя выдаёшь», — всплыли перед мысленным взором слова, оставленные кем-то неизвестным на клочке бумаги.

— Эти твои шрамы… — она погладила по предплечью, затем по руке.

От её нежного прикосновения и горячего дыхания пробежала лёгкая дрожь.

— Ты никогда не говорил о своём прошлом, — мягко проговорила она, — но эти старые шрамы, которые уже тоже начали рассасываться, хоть и гораздо медленней, чем новые, намекают, что у тебя была сложная жизнь. А вот тут, — она провела по плечу, уводя пальчики ближе к лопаткам, — тут следы от потушенных сигарет. И по расположению понятно, что ты не сам о себя их тушил…

Если б она не сказала, я, наверное, и не обратил внимание. А если б обратил — не придал значения. У меня самого было немало шрамов, в том числе родом из детства. Был активным ребёнком, бегал по стройкам, прыгал в сугробы с гаражей. Обычное детство, как у многих. А у этого парня, что уступил свою тушку, порезы и ожоги крылись в разных частях тела, и теперь, после слов Чили, я впервые задумался об их природе. Да и, если говорить честно, раньше мне было просто плевать.

После видео в магазине, где он оторвался на ни в чём не повинных людях, сочувствовать парню не хотелось. Возможно, зря. Застарелые следы от затушенных окурков — всегда дурной признак. Детство у него вряд ли выдалось радостным. И в этом могла крыться природа необычных умений и нездорового блеска в глазах, с которым он осматривал горящий магазин и своих жертв.

Мне бы стоило бы получше изучить его прошлое и разобраться в мотивах. Это могло пролить свет на то, почему я сюда попал. И зачем.

Может, парень просто бежал от кого-то. И лучшим местом для новой жизни оказалось моё тело. А может, стал разменной монетой в чьей-то игре, и не ожидал, к чему всё приведёт.

— Ты, правда, хороший, — продолжила Чили, вырывая меня из потока мыслей. — Наверное, даже слишком для этого места.

Я усмехнулся, подняв запястье и покрутив руку с браслетом, уточнил:

— Ты уверена? Помнится, в первый день здесь висела железка, которую ты не спешила с меня снимать.

— У-у-у, — протянула она. — Так и дразнишь… Я бы с радостью надела её на тебя сейчаС, пристегнула к креслу и…

Девушка наклонилась, нависла надо мной, погладила по бёдрам и потянулась вперёд для поцелуя. Я поёрзал в кресле, не спеша отвечать на заигрывания, но она проигнорировала нерешительность и впилась своими губами в мои. Тем временем изящная ручка потянулась выше, от ног к ремню. Светлые пряди волос упали на шею, щекоча до мурашек.

Затем вдруг отстранилась и серьёзно заглянула в глаза.

— Ты как будто не здесь, — в замешательстве произнесла Чили. — Это потому что я не заперла двери?..

Наигранный невинный взгляд подсказывал, что сделано это было специально.

— Нет, дело не в дверях…

— Ну и отлично! — воодушевилась она, расстёгивая пуговки халатика и усаживаясь на меня. — У нас есть пятнадцать минут, пока сменщица не придёт.

— Погоди, — остановил я, борясь с собой.

С одной стороны, горячая красотка уже почти обнажила грудь, но с другой — поток мыслей о прошлом бывшего владельца тела уже было не остановить. Волшебный смартфон от Линн лежал в комнате и был не менее желанным, чем разгорячённая и прекрасная медсестричка.

Я никогда не умел избавляться от навязчивых мыслей и идей. Это отчасти помогало мне в тренировках и на соревнованиях, но в обычной жизни могло и вредить. Если мне приспичило победить, шёл до конца, пренебрегая другими важными вещами.

И теперь желание докопаться до истины, прилипнув к телефону, брало верх.

— Чем мне тебя порадовать?.. — она выдохнула слова в самое ухо, обдав разгорячённым дыханием, и я нервно сглотнул. — Попроси и получишь…

И вот уже почти сдавшись чарам предвестницы, которая, недолго думая, положила мою ладонь на свой кружевной бюстгальтер, я жалостливо простонал.

— Никуда тебя не отпущу, — властно заявила она.

— Господи! — раздалось позади меня. — Запираться же надо!

Возмущённый голос шёл со стороны двери, к которой я сидел спиной, и поэтому не видел, кто к нам вошёл.

— Твоя смена только через пятнадцать минут, — возмутилась Чили, ни капли не смутившись. — Какого лешего ты припёрлась так рано?

Послышались недовольное ворчание и звук захлопывающейся двери.

— Вот зануда! — девушка искренне возмутилась, вставая и поправляя халатик.

Настрой был сбит несмотря на то, что в комнате мы опять остались одни.

— Заскакивай в следующий раз хотя бы за часик до пересменки, — проворковала она, застёгивая последнюю пуговку. — У меня жаркие планы на твой счёт. Заодно проверим, как всё заживает.

Я поднялся с кресла и подхватил рубашку.

— Ты знаешь, что отлично заживает. Как на собаке.

— Р-р-р-р, — прорычала она, наморщив курносый носик и легонько клацнула зубами.

Мне нравилась её непосредственность и жажда, с которой она получала всё, что захочет. Это было и мне свойственно. Вот только мои амбиции, желания и цели сейчас пролегали несколько в других областях.

Медкабинет я покинул в смешанных чувствах. С одной стороны, жалея, что нас прервали, с другой — убегая мыслями в то, какие тайны мог хранить парень, чьё тело теперь стало моим. Если б не дурацкие «Устав сектора» и «Устав знаний», предписывавшие распорядок дня всем студентам и обязанности по учебной части, такие как необходимость посещать все занятия в расписании, то я бы уже намного больше успел узнать благодаря неограниченному доступу к сети. Тренировки и библиотечные часы тоже сокращали свободное время. И наши тайные собрания клуба отщепенцев отжирали весомую часть свободных часов.

Жаль, что телефон нельзя было брать с собой. В комнате я находился не так долго, если вычеркнуть часы сна. Благо сегодня нас, как пострадавших, освободили от всего, кроме посещения медкабинета.

Оседлав припаркованный возле входа велосипед, рванул к общежитию. Новая бронзовая модель отличалась не только цветом, но и некоторыми преимуществами. Сидушка мягче и удобней, руль эргономичней, тормоза получше. На этом преимущества завершались, но я всё равно радовался обновке.

Припарковавшись, скользнул в общежитие, поздоровался с дежурным, который уже успел смениться за время моего отсутствия. Видимо, пересменка у них с медсёстрами приходилась примерно на то же время.

Нетерпеливо щёлкнув кнопку лифта несколько раз, уже почти обрадовался, что буду дома. Как вдруг в проёме закрывающихся дверей появилась рука. Ядовитую усмешку «надзирателя» я бы узнал из тысячи. Он появился из темноты и когда двери среагировали на движение и распахнулись, вместо того чтобы закрыться, он просочился в кабину.

— Куда-то торопитесь, мистер Канто? — спросил он.

— Хочу отдохнуть, — отрезал, не удостоив его взгляда.

Он ровнялся со мной, встал рядом и уставился на закрывшиеся перед нами двери. Наши отражения на глянцевой поверхности хорошо воспроизводили форму, но слегка искажали детали. Сволочило одно — его ехидная улыбка была видна даже там.

— Уже успели устать? Только десять часов утра. Чем же вы занимались?

«Мамку твою… в кино водил», — чуть не вырвалось у меня.

— Я был ранен, поэтому чувствую себя не лучшим образом, — сохраняя деловой тон и дистанцию, ответил, опуская детали.

— Берегите себя! — наигранно посочувствовал он. — В кампусе не так безопасно, как хотелось бы. Стоить быть осторожным.

«Интересно, это угроза?» — задался вопросом, но вслух сказал иное.

— Вы тоже. Монстры этих мест не щадят никого.

Вряд ли он понял, с каким монстром связался. Но я предупредил. И пусть потом не говорит, что его не предостерегали.

Больше мы не проронили ни слова. Но пауза была недолгой, двери лифта, наконец, распахнулись, выпуская обоих из этой крошечной клетки, перенёсшей из холла в лабиринты коридоров и комнат.

— Приятного дня, — всё-таки произнёс он. Не допустите, чтобы ваши следы развеял ветер.

Но ветер развеял только мои сомнения. Это точно была угроза. Что бы он ни задумал, я буду готов. Потому что на моей стороне правда, друзья и способности, о которых этот щегол может только мечтать.

Браслет издал приятный звук, отперев двери, но на этом приятности закончились. Я сразу почувствовал, что что-то было не так, хотя пока так и не понял, что именно. Внешне ничего не выглядело неправильным. Вещи стояли на своих местах, тапки валялись у входа…

«Свет!»

Я не выключил свет в комнате, когда уходил, мне стало лень разуваться и топать до выключателя. А теперь он был выключен. Кто-то проник в мою комнату, похозяйничал и выключил свет по привычке.

Дурное предчувствие подкатило к горлу. Не разуваясь, рванул в комнату, сразу же к шкафу. Подставил стул, просунул руку и похолодел. Попробовал нащупать телефон, но, естественно, ничего не нашёл.

Кто бы ни приходил, пока меня не было, он знал о телефоне и без труда вычислил, где его прячу. Лицо и уши обдало жаром, руки сжались в кулаки, сердце заколотилось быстрее. Досада и злость захватили меня целиком.

Меня лишили моей прелести. И информационный голод, который поднимался из самых глубин сознания, теперь нечем было утолить.