Самба

Глава 3

Раздраженный и не выспавшийся, Снейп сидел за преподавательским столом и мрачно взирал на пустовавший во время каникул обеденный зал. Пожалуй, сейчас присутствие учеников его бы даже порадовало: с них можно было снять баллы и немного компенсировать собственное плохое настроение… Есть профессору не хотелось, желудок с утра, как обычно, ныл, и Снейп больше смотрел по сторонам, чем в свою тарелку.

По большей части, его взгляды были обращены в сторону мисс Уизли. Нельзя было сказать, что она выглядела особенно удрученной или уставшей. По крайней мере, не больше, чем обычно в последнее время. После случившегося в конце октября скандального разрыва с Поттером Джинни оставила работу в больнице и вернулась в Хогвартс, чтобы помогать мадам Помфри. Снейп, хоть и не слишком разбирался в подобных вопросах, полагал, что для женщины, потерпевшей такую сокрушительную неудачу в личной жизни, Джинни держалась молодцом.

Однако, вглядевшись повнимательнее в её лицо, профессор заметил то, на что не обращал внимания раньше. Тёмные круги под глазами, складки у рта, морщинки на лбу… Кажется, когда он столкнулся с ней в больнице св. Мунго, всего этого не было. Что это, результат проклятья или просто след, оставленный горестными событиями, произошедшими в её жизни?

Джинни закончила завтрак и ушла из обеденного зала, и профессору показалось, что улыбка, с которой она откланялась, выглядела не слишком весело. «Возможно, мне просто кажется? — подумал Снейп. — Я, в общем‑то, не большой специалист по части женских улыбок…»

Он вновь вернулся мыслями к событиям прошедшей ночи.

Заклинание эмоционального контакта, которое он применял к Джинни, обостряло и обнажало сознание, делая его необычайно чувствительным к восприятию магических воздействий. Если человек находился под проклятием, обычно ощущалась посторонняя, чужеродная магия… Её можно было сравнить с фальшивой нотой, вмешавшейся в звучание стройного аккорда потока собственной магии пострадавшего человека. Однако в момент эмоционального контакта с Джинни он не ощутил никакого диссонанса, хотя и почувствовал огромное внутреннее напряжение, так что это не было похоже на обычное спокойное магическое поле. И он терялся в догадках, что же могло вызвать такую картину…

Погруженный в раздумья, Снейп не заметил, что остался за преподавательским столом вдвоём с директором — если не считать Хагрида, фигура которого возвышалась на противоположном конце стола. Лесничий сосредоточенно обгладывал копченый свиной хребет, который эльфы добавили к его завтраку, так как яичницы и овсянки ему было явно недостаточно.

— Северус, Поппи очень переживает за мисс Уизли, — вполголоса начала Минерва. — Она заходила ко мне сегодня утром. Cказала, ты считаешь, что с девочкой что‑то серьезное…

Снейп удивлённо вскинул брови:

— Я не говорил ей ничего подобного.

— Но Поппи видела, что ты был очень обеспокоен, а тебе не свойственно беспокоиться без причины…

Директор аккуратно помешивала кофе в маленькой чашечке и искоса посматривала на коллегу поверх очков. Но Снейп не спешил отвечать, ещё не решив, стоит ли делиться с Минервой своими опасениями. У него всё ещё оставалась слабая надежда, что мисс Уизли просто приснился кошмарный сон, вызванный тем, что она переживает сейчас не лучший период в своей жизни.

— Пойдемте к вам в кабинет, — сказал наконец он. — А то мы здесь зря тянем время, не даём эльфам убрать со стола…

МакГонагалл фыркнула совершенно по–кошачьи:

— С каких это пор ты стал задумываться об удобстве домашних эльфов? — однако встала и направилась к выходу из зала.

— Поппи не говорила вам, помнит ли мисс Уизли то, что видит во сне? — спросил Снейп, поднимаясь вслед за Минервой по парадной лестнице, всё ещё украшенной рождественскими шариками и венками.

— Она говорит, что Джинни ничего не помнит; более того, Джинни уверяет её, что спит крепко и чувствует себя не хуже обычного, — сказала Минерва, останавливаясь перед горгульей, охраняющей вход в директорский кабинет. — Корень валерианы! — скомандовала она горгулье, и вместе со Снейпом поднялась по движущейся лестнице в директорскую башню.

Профессор множество раз бывал в кабинете директора, в том числе и в качестве его хозяина, и почти все разговоры, которые здесь происходили, нельзя было назвать приятными. Сегодняшняя беседа, похоже, не станет исключением из этого досадного правила…

Зайдя в кабинет, МакГонагалл уселась в стоявшее у стола кресло, а другое трансфигурировала — специально для него, так как вышло именно такое, как он любил, не слишком мягкое, с высокой спинкой. В отличие от Дамблдора, Минерва хорошо помнила, что нравится каждому из её коллег, и не пренебрегала этими мелочами. Впрочем, Снейп подозревал, что у старого директора просто было слишком много других, более важных забот, чтобы помнить о том, какое кресло предпочитает его зельевар или какой чай он обычно пьёт. Что ж, в мирное время можно позволить себе такую роскошь, как внимание к деталям…

Снейп коротко рассказал МакГонагалл и Дамблдору о событиях минувшей ночи, добавив в конце:

— Если мисс Уизли действительно попала под проклятие, то мы имеем дело с серьёзной магией: вероятно — тёмной, и без сомнения — очень профессиональной. Признаться, я надеялся, что она что‑то помнит и что это всё‑таки был всего лишь дурной сон. Увы, мои надежды редко сбываются.

Снейп потёр подбородок и взглянул на Дамблдора. Старик задумчиво смотрел из рамы, и его взгляд, казалось, был устремлён не столько на собеседников, сколько внутрь себя.

«Как всё‑таки смерть меняет людей», — подумал профессор, однако его мысли сразу же вернулись к теме их разговора.

— Поппи считает, что пока лучше ничего не говорить девочке, чтобы не травмировать её лишний раз, — заговорила тем временем МакГонагалл. — Возможно, к этому имеет отношение та ведьма, которая увела у неё Поттера, и что там не обошлось без приворота и проклятья для Джинни.

Снейп скептически хмыкнул.

— Поппи читает слишком много сентиментальных романов. Я пока не могу точно сказать, что именно случилось с мисс Уизли, но уверен: это работа очень опытного волшебника. Найти такого — задача сложная уже сама по себе; для этого нужно иметь знакомства в определённых кругах и немало денег. А уж уговорить его пойти на риск быть уличенным — и ради чего?.. Думаю, соперница мисс Уизли скорее полагалась на собственное обаяние и неизживаемую тягу Поттера к поискам приключений на собственную… голову, — заключил Снейп, вопросительно взглянув на портрет, и ему показалось, что Дамблдор едва заметно кивнул. — Так что, полагаю, мы не должны скрывать происходящее от мисс Уизли. Тем более что без её ведома будет практически невозможно с определённостью выяснить, что с ней такое, не говоря уж о том, чтобы оказать какую‑либо помощь… — добавил он.

— Вы имеете в виду легилименцию? — понимающе кивнула МакГонагалл. — Да, Поппи упоминала, что вы не смогли использовать её из‑за того, то Джинни спала. Но если она будет в сознании, вы, вероятно, могли бы узнать, какого рода кошмары беспокоят мисс Уизли?..

Снейп нахмурился:

— Как раз о легилименции я думал в последнюю очередь. Это не единственный и уж точно не лучший способ определить, что за проклятье было применено к человеку. Мне не хотелось бы без крайней нужды копаться в её сознании. Конечно, если это будет действительно необходимо… — Снейп с сомнением покачал головой. — Миссис Дервент, что вы думаете по этому поводу?

Он вопросительно посмотрел на портрет пожилой волшебницы с длинными серебряными локонами. Дайлис Дервент при жизни была не только директором Хогвартса, но и колдомедиком, и к её мнению стоило прислушаться.

Пожилая ведьма откашлялась.

— К сожалению, я мало чем могу помочь вам… Мы не можем составить полноценную картину ситуации, так как больше не чувствуем магии живых. Но исходя из опыта, можно сказать: обычно содержание снов никак не связано с характером проклятья. Что бы ни снилось человеку, главное — что эти сны подрывают его психическое здоровье. Однако если пытаться извлечь воспоминания о кошмарах, пациенту придется как бы заново пережить их, причем уже не во сне, а будучи в сознании, и это может привести только к ухудшению состояния…

МакГонагалл сокрушенно покачала головой, а потом с надеждой спросила:

— Я знаю, бывали случаи, когда при сильных эмоциональных потрясениях собственная магия волшебника выходила из‑под контроля и начинала творить с человеком странные вещи. Возможно, у мисс Уизли как раз такой случай, и всё пройдёт, когда она перестанет так переживать?..

— Нет, — категорически возразил Снейп. — С её собственной магией всё в порядке.

Он вдруг отчётливо понял, что именно его смущало во время эмоционального контакта с Джинни. Её собственная магия словно боролась с чем‑то, пытаясь противостоять тёмной силе, вызывающей кошмарные сны. Активная, живая и сильная магия, такая же, как и сама Джинни… Значит, это было всё же проклятье, чье‑то постороннее губительное влияние, но настолько тонко настроенное именно на неё, что он не смог различить его, не уловил этой фальшивой ноты. Так чисто мог работать только очень опытный волшебник, к тому же применявший проклятья к большому числу жертв и владеющий ментальной магией: это наверняка было необходимо, чтобы так точно подобрать проклятье для конкретного человека. А Беллатриса довольно хорошо умела защищать собственное сознание и проникать в чужое и, несомненно, имела обширную практику в разного рода вредоносной магии. И он наконец решился озвучить своё предположение:

— Мне кажется наиболее вероятным, что этим проклятьем её наградила Беллатриса Лестрейндж во время последней битвы с Лордом. Джинни ведь сражалась с ней? Конечно, в бою от этого проклятия пользы мало, но такой поступок вполне в духе Беллатрисы… — внезапная догадка мелькнула в его голове, и после короткого молчания он добавил: — Думаю, нам также не следует забывать о том, что мисс Уизли ещё в детстве попадала под влияние Тёмного Лорда…

— О, нет!.. — простонала МакГонагалл.

На некоторое время в директорском кабинете повисла напряженная тишина, которую нарушил Дамблдор. Он откашлялся и тихо сказал:

— То, о чём говорила Минерва, действительно случается. Но не думаю, что справиться с вышедшей из‑под контроля собственной магией Джинни вам будет проще, чем с проклятьем, пусть даже и очень изощрённым. Полагаю, нам следует доверять опыту Северуса. Он хорошо разбирается в таких вещах, и его предположение кажется мне более близким к истине, — Дамблдор вздохнул и уже совсем тихо добавил: — По крайней мере, хочется на это надеяться…

Снейпа слегка удивили последние слова Дамблдора, но он не стал перебивать старого директора, и тот задумчиво продолжал:

— С другой стороны, Лорд завладел сознанием мисс Уизли не для того, чтобы навредить непосредственно ей… Кроме того, тот Том Реддл, с которым она имела дело, ещё не был Волдемортом в полной своей силе.

— Может быть, для начала имеет смысл просто поговорить с ней? — предложила МакГонагалл. — Возможно, с Северусом она будет более откровенна, чем с Поппи, и расскажет о каких‑то фактах, которые помогут нам разобраться в причинах происходящего: о каких‑то странных происшествиях, случившихся с ней в последнее время, о людях, которые могли желать ей зла…

Снейп едва слышно скрипнул зубами.

— С чего вы взяли, что мисс Уизли будет рассказывать мне то, что не сочла нужным говорить мадам Помфри? — ледяным тоном произнес он.

МакГонагалл слегка замялась, но потом всё же сказала, слегка покосившись на портреты:

— Северус, ни для кого не секрет, что Джинни довольно часто заходит к тебе по вечерам. Вероятно, у вас довольно близкие отношения…

Снейп прикрыл глаза и едва слышно застонал. Ему совершенно не хотелось, чтобы подробности их вечерних чаепитий с мисс Уизли обсуждались «советом директоров» Хогвартса, но было необходимо внести ясность в ситуацию.

— Как вы думаете, Минерва, почему мисс Уизли иногда проводит вечера у меня в подземелье? — как можно более бесстрастно спросил он.

МакГонагалл поджала губы, укоризненно глядя на коллегу, потом сухо сказала:

— Полагаю, потому, что она нуждается в мужском обществе?

— Если бы она нуждалась в мужском обществе, — вкрадчиво произнес Снейп, — она, без сомнения, предпочла бы общество нашего преподавателя по ЗОТИ мистера Таггера. Молодой аврор -— гораздо более подходящая для неё компания, чем зельевар не первой свежести. Нет, Минерва, она приходит ко мне потому, что я — единственный в этом замке человек, который не навязывает ей своё сочувствие и не пытается лезть в душу. И я не собираюсь менять свою манеру поведения, так что избавьте меня от «откровенных разговоров» с мисс Уизли. Тем более, что она к ним вовсе не стремится, и я не думаю, что они дадут какие‑то результаты. Что мне действительно нужно — так это разрешение на работу в изъятых у Лестрейнджей архивах. Есть вероятность, что в дневниках Беллатрисы найдётся упоминание о подобном проклятье. И я, конечно, проверю мисс Уизли на предмет известных мне заклинаний подобного типа.

— Это разумно, — кивнул головой Дамблдор. — Думаю, лучше тебя с этим не справится никто.

Таким образом, как‑то само собой разумелось, что ответственность за здоровье и, вероятно, рассудок мисс Уизли ложилась на его плечи. Он был практически уверен, что с помощью МакГонагалл получит доступ к изъятым документам Лестрейнджей, хранящимся в министерстве, — как и в том, что толку от этого будет мало. Профессор знал, что большая часть их архива избежала рук авроров и находилась совсем в другом месте. К счастью, у Снейпа тоже были кое–какие знакомства, и на другой же день он отправился к человеку, который мог помочь ему с данной проблемой. Этим человеком был Люциус Малфой.

Снейп был уверен, что встреча с Люциусом станет для него очередным ударом по самолюбию, и сам до некоторой степени удивлялся своему решению обратиться к нему за помощью. Но он слишком хорошо знал, что помимо частных дневников Беллатрисы, Малфои обладали уникальным собранием книг по тёмной магии, которое могло быть полезным даже после основательных чисток, проведённых аврорами после войны. И всё же, проходя через парк к особняку, он не мог не вспоминать свой последний разговор с Малфоем, состоявшийся полгода назад, спустя пару недель после его выписки из Мунго. Это время осталось в памяти профессора как чёрная полоса апатии и отчаяния, но, как ни странно, именно Малфой смог разбудить в нем злость, которая в конечном итоге помогла ему справиться с собой и вернуться к нормальной жизни.