Саламандра 2. Новые горизонты.

Подарки

- Ну-у, - закатил глаза Звездуля, - просто я скучаю по тебе и хочу что-то на память.

- Нет, даже интересно, есть ли предел твоей наглости, - засмеялся Лекс, - и что же ты хочешь из моей шкатулки, чего нет в твоей?

- Там такие украшения для волос с рубинами, - очень честно похлопал глазами юный инкуб, - вот тебе, с твоим цветом волос, рубины ну вот совсем не подходят. Тебе в волосы надо с изумрудами, так, чтобы под цвет глаз. А рубины хорошо смотрятся на моих черных волосах! Кожа сразу становятся белее, и вообще…

- Ладно, - рассмеялся рыжик, - если ты так уверен, что они на тебе лучше смотрятся, то разрешаю забрать их.

- Спасибо-приспасибо, - с восторгом повис на шее ребенок, - а когда я их могу забрать?

- Да хоть сейчас, - согласился Лекс и крикнул монахам, чтобы притащили его сундуки.

Открыв первый, он вытащил из него шкатулку и отдал на растерзание Ламилю. У того глаза загорелись, как у дракона, и он весьма церемонно кивнул головой, прежде чем занырнуть в чужую сокровищницу. А Лекс со вздохом засунул под стенку свои записи по гидродинамике с чертежами и пояснениями. Такие чудесные идеи, когда придет для них время? Ну ничего, пусть все попадет в руки к умным людям, кажется, все подробно расписано: и фонтаны, и подробно про винт Архимеда, и водяная мельница, как неоконченная идея прообраза двигателя от воды и крутящейся лопасти. Задумка была сделать ткацкие станки со шкивами, ремнями и зубчатыми передачами, но не сейчас…

С одеждой определился быстро – «плебейские» штаны в дорогу и шелковые с перекрестными завязками «на выход». Тот самый фасончик, в котором он не мог разобраться. А еще кафтан с длинными рукавами, какие носят в городе брата. Все же, придется провести на солнце несколько дней. Покрутил в руках топик и швырнул в кучу, места много не займет, но может пригодиться.

На зеркало в коробке посмотрел и отложил в сторону. Му была не из той породы женщин, что заботятся о своей красоте, вернее, ее критерии красоты резко отличаются от обычных, но все же, она женщина. Иди знай, как она отреагирует, когда поймет, что внешне она мало чем отличается от своего ящера. Монахи утащили первый сундук и поставили в паланкин следующий.

Во втором лежало завернутое в дерюжки разнообразное оружие, так, чтобы сильно не звенело и при случайном постороннем взгляде не было понятно, что именно там лежит.

- Зу! - Лекс высунулся из паланкина и сразу увидел амазонку, которая широким шагом успевала за ящерами и выглядела невозмутимо, - как я понимаю, подарки, кроме Му, надо сделать еще и сестрам?

- Желательно, - Зу пожала плечами, - хотя бы небольшие. Все же, они семья. Но подарок Му должен быть самым значимым.

- А сколько сестер?

- Семь.

Лекс тихо застонал. У него было всего пять наконечников для копий. Это были, скорее, выставочные образцы для чужих кузнецов, чтобы поразить их мастерством имперских коллег. Там, помимо необычной для этого мира стали, были протравлены разнообразные узоры, чтобы подчеркнуть красоту клинков, но как говорится: снявши голову, по волосам не плачут.

- И что, они все копейщики, или у кого есть какие-то предпочтения к другому виду оружия?

- Первая сестра больше мечник, - задумалась Зу, - они из одной кладки вместе с Му и Иа и долгое время были с Му парой – копье и меч. Вторая и третья сестры точно мастера копья. Четвертая предпочитает лук…

Лекс отмахнулся. Наконечников для стрел он и не думал делать, а дарить арбалет не собирался ни при каком раскладе. Для дев копья с их кочевым образом жизни арбалет был сильным оружием, которое могло дать им слишком много форы в набегах. Зу подумала еще и продолжила:

- …а еще она хороша с парными клинками в ближнем бою.

- О! То, что надо! - обрадовался Лекс и опять скрылся в паланкине. Теперь можно было подобрать подходящее оружие для всех.

Он бережно достал несколько свертков. Пять наконечников для копий – различных и по размеру, и по форме, но все как произведения искусства, а не оружие для убийства. Один был с длинным жалом, похожий на гладиус, другой был с широким листовидным клинком, третий с зубьями по одному краю, как гарпун, четвертый был скорее протазаном – широкое клиновидное лезвие с двумя крылышками у основания, как упор при прямом ударе, и одновременно два шипа при боковом, пятый был скорее алебардой – когда к небольшому лезвию топорика добавлялся шип для баланса наконечника.

Лекс разложил их перед собой и с любовью погладил каждый. Над каждым наконечником пришлось потрудиться и в изготовлении, и в украшении, ведь он их готовил изначально для хвастовства, а не для реальной битвы. Они были стальными, полированными до зеркального блеска, и с протравленным кислотой сверху весьма замысловатым узором. Причем, для каждого узор подбирался индивидуально и очень придирчиво, чтобы подчеркнуть красоту наконечника. Лир вначале показывал ему черновик узора на папирусе, и только потом получал кислоту и наконечник, и над каждым он сидел по несколько недель. Эх, и вот всю эту красоту так просто взять и отдать дикаркам? Но если этими клинками он сможет откупиться от армии дев копья и, возможно, Сканд получит еще одного союзника, то так тому и быть. Он бережно завернул каждый клинок, как ребенка в пеленки, и сложил все в крепкий кожаный мешок.

Теперь оставалось подобрать меч и парные клинки для двух сестер. Вспомнив дам, которые тыкали Аши, пока он прорывался с Ламилем сквозь их строй, он решительно взял самые крупные, как для Сканда. Один большой меч с удобной обтянутой кожей рукоятью и неброскими ножнами, но они скорее подчеркивали красоту самого клинка со сваренным из разных видов стали лезвием и протравленным узором посередине. Так, чтобы узор не скрывал красоту металла и подчеркивал его необычность.

И еще два клинка поменьше. Скорее, большие кинжалы, у них были сдвоенные накрест ножны, чтобы носить их на спине. С удобными, сбалансированными, но небольшими рукоятями, так, чтобы их можно было перехватывать с хвата перед-зад и использовать как в нападении, так и в защите. Сканд каждый раз начинал слюной капать, глядя на них, но пришлось проявить твердость и пообещать изготовить такие же «после победы», а в те два года подготовки едва хватило времени подобрать все, что хотелось взять в дорогу.

Самый большой подарок был, естественно, для Му, наиболее массивный во всей его коллекции холодного оружия, и в то же время наиболее спорный в смысле его применения... И для Лекса, и для кузнецов это было самое тяжелое оружие в плане изготовления. Лекс достал из сундука два тяжелых свертка. Это был гибрид бердыша и глевии с булавой. Широкий листоподобный наконечник глевии был изогнут, как спина у кошки и, переходя в узкое и длинное топорище, крепился к древку, как бердыш, сразу в двух местах. Посередине, откуда отходил массивный шип глевии для баланса самого клинка, и сквозное кольцо у нижнего края длинного лезвия топора, потому что один крепеж не выдержал бы полный вес этого оружия.

Сканд был первым, кто его апробировал и раскритиковал баланс. Оружие оказалось слишком тяжелым и громоздким, из-за плохого баланса пыталось вырваться из рук и было неудобно для боя. Пришлось навесить на другой конец древка шипастую булаву. Вес булавы пришлось подбирать экспериментально от большего к меньшему, так, чтобы не утяжелять само оружие, но из-за распределения веса сделать его более устойчивым в движении. Сканд опять его апробировал и, в принципе, одобрил. Теперь оружие получило баланс и стало управляемым, но на вкус Сканда было слишком тяжелым и массивным даже по сравнению с его двуручником.

Но Му была явно массивнее Сканда, более привычная к копью и поэтому имеющая дополнительные навыки в древковом оружии по сравнению с мечником Скандом. И, кроме этого, хотелось верить, что она не сознается, что оружие слишком тяжело для нее, да и визуально оно должно ей понравиться. Лекс опять полюбовался на свое творение – все же, скорее бердыш с изогнутым лезвием, но в то же время глевия с шипом и острым копьем верхнего края. А еще, явный узор лезвия, как у катаны, когда привариваются несколько слоев стали и закаляются особым методом. Не дамаск, но нечто прочное и одновременно изящное. Травленый рисунок был только у утолщенного края бердыша достаточно изящной тонкой вязью, а чистое отполированное лезвие заточено как лезвие края.

Он изначально вез его, как подарок для Чаречаши, но после того, как брат хватался за «Венец Саламандры», Лекс решил, что брат такого дорогого подарка не достоин, и вообще, пусть будет рад, что он вернул в храмы его города священный огонь! Лекс посидел и повздыхал, так не хотелось отдавать его, ну хоть кричи! А еще древко не абы какое! Рарх, когда увидел рисунок предполагаемого оружия, долгое время потрясенно молчал, а потом заказал купцам достаточно редкую и дорогую древесину. А когда ему привезли бревнышко, он распилил его вдоль на четыре части и замочил древесину почти на полгода, время от времени проверяя свежесть воды, а потом сушил его еще полгода в тени, оберегая от сквозняков. И только после этого он обработал кусок дерева, сделав из него крепкое и в тоже время гибкое древко, так, что оно слегка пружинило, но не ломалось даже при очень сильном ударе. Древко было готово к тому моменту, как Лекс разобрался с весом булавы как балансира для всего оружия, и сейчас очень трепетно транспортировалось монахами с четким приказом беречь его, как собственные головы.

Лекс опять поскулил в душе от горя. Брату пожадничал, а теперь придется отдать наглой амазонке, которая ради собственного каприза способна пролить море крови в прямом смысле этого слова. К тому времени, как Лекс перестал причитать над оружием, Ламиль закончил потрошить его шкатулку и пытался прикрыть краем туники горку «неподходящих» Лексу украшений. Тут очень кстати заглянул Сканд с новостью, что все остановились на ночлег, и позвал всех ужинать.

- Оставьте мне, я потом поем, - отмахнулся Лекс, - я только два сундука перебрал, еще два осталось.

Сканд заметил узнаваемый силуэт булавы в тряпке и, подхватив на руки Ламиля, утащил его ужинать. А Лекс закрыл явно облегченный сундук и велел притащить следующий. В третьем сундуке лежала пиротехника: петарды, римские свечи, которые здесь называли хвостом саламандры, и несколько фейерверков. Весьма дорогих и трудозатратных в этом мире. Лекс опять начал тяжко вздыхать над своим сокровищем и стал выбирать необходимый минимум.

Выбрал семь маленьких саламандровых хвостов и один большой, примерно как самолюбие Му, а после достал коробку, в которой перевозил фейерверк. Он, мало того, что был взрывоопасный сам по себе, так еще и достаточно хрупкий для перевозки. Поэтому Рарх сделал для каждого отдельную коробку из вымоченного дерева с совершенно воздухонепроницаемой крышкой. Так, чтобы даже если что-то по соседству и сдетонирует, чтобы у них не было шанса подхватить огонь, а главное, исключить воздух, как основную поддержку горения.

Очередная кучка оказалась весьма значительной и Лекс принялся запихивать все по мешкам, поскольку тащить сундук к девам было, по меньшей мере, нелепо.

- Мы это все на своих ящерах не увезем, - Сканд засунул с той стороны паланкина голову и оценил количество мешков и узлов.

- Это еще не все, - скривился Лекс, - я еще до самого главного сундука не добрался. Я планирую ехать на самочке, а Аши возьмем, как грузового ящера. Я на нем верхом долго не проеду – всю задницу отобью, а взять Аши придется. Он все равно следом побежит, хоть как ему командуй.

Сканд еще раз прикинул количество мешков и сообщил, что Ламиля уложат спать под навесом у костра в окружении монахов и слуг, и поэтому Лекс может ковыряться в своих сундуках сколько потребуется. Лекс захлопнул третий сундук и велел принести четвертый – самый опасный. В нем были все его реактивы, кислоты, порох двух видов – для взрывов и для дыма. А еще остальной реквизит, совсем как у фокусника. Здесь были и фараоновы змеи, разные по составу и размеру. Они здесь изображали хвосты саламандры, которые вылезали из огня. Соли металлов, которые, будучи брошенными в огонь, меняли его цвет. Очищенное постное масло, чтобы «дышать огнем». Стеклянные линзы, чтобы «делать огонь», сложив пальцы над растопкой, и раздельные ингредиенты, которые позволяли в случае необходимости сварить взрывчатку или вызвать клубы удушливого дыма. А еще спирт, керосин и лигрин из мешков колдунов, а так же фосфорные спички, которые у колдунов были лучшего качества, чем те, что делал Лекс.

Теперь осталось только сообразить, что именно брать и в каком количестве. А главное, как использовать все это под носом весьма воинственных и наблюдательных дев копья. Это не колдуны, которых получилось вначале морально подготовить к чуду, а потом принять на своей территории и использовать все заготовки. Нет, с амазонками этот фокус не пройдет. Для большинства из них он просто смазливый милашка и желанная игрушка для вождя. Так что придется выкручиваться самостоятельно и придумывать все на ходу.

И главное, не стоит забывать вариант, что все может закончиться совсем не мирно, и уходить из Заветного местечка придется срочно и с боем. Поэтому и светить непонятные мешочки и баночки перед посторонними не стоит. И в итоге, пораспихивал всю свою опасную химию по готовым мешкам. Фараоновых змей засунул в одежду, взрывчатку к оружию. Бикфордов шнур нарезал на небольшие куски и, связав в пучок, завернул в ветошь вместе с небольшими мешочками взрывчатки. Не дай боги, потребуется ими воспользоваться, так пусть хотя бы все лежит в одном месте.

С той стороны паланкина встали монахи с факелами. Лекс хоть и видел, как ящер, вполне различимо в темноте, но при свете все было понятнее и не так страшно. Он посидел немного перед открытым сундуком, перебирая, что берет и что остается, и попытался представить, что может понадобится и что он мог забыть, и под конец послал белого монаха, чтобы тот реквизировал у красного бубен для моления саламандре. В дорожном варианте он выглядел как полумесяц с удобной ручкой посередине, небольшим куском натянутой кожи и несколькими парами звонких медных бубенцов в прорези деревянного корпуса. Скорее всего, придется танцевать, так бубен позволит отвлечь на себя внимание, да и музыки добавит… хоть какой…

Когда монах притащил бубен, Лекс засунул его в одежду и велел утащить последний сундук обратно, а паланкин с мешками беречь, как царскую невесту.

Монах кивнул капюшоном и потащил сундук со своим собратом. Лекс потянулся и вышел из паланкина. На улице сумерки перешли в ночь. Он сразу заметил большой навес, под которым спал Ламиль. Лекс задумался и вернулся к первому сундуку. Вынул из него несколько подзорных труб и сложенного воздушного змея с мотком прочной бечевки. Завтра надо будет уговорить Ламиля не рыдать при расставании.

- Ешь и ложись рядом с Ламилем, - Сканд протянул тарелку с кашей, - надо отдохнуть. Зи говорит, что если ехать напрямую к Заветному месту, то дорога займет дня два. Так что постарайся сегодня выспаться, пока безопасно.

Лекс так и поступил, закинул в себя кашу, совсем не чувствуя вкуса, и улегся рядом с ребенком, тот, не просыпаясь, развернулся, обнял его за шею и сонно прошептал: смотри, мой, какой я хороший, ты же мной гордишься?

- Я всегда тобой горжусь, звезда моя, - Лекс поцеловал горячую со сна щечку и прижал покрепче, засыпая беспокойным сном.