Сага о Ласке Сэме и его друзьях

Глава девятая В глубоком тылу

Флур-бе-Фликс. Мятежные баронаты. Спорная территория.

— Опять стучат… Ну иду же! Идууу! Ночь ноне вот кака дождлива выдалась. А еще гроза шарахает. Вот-вот, опять начинается. Самое время хорошему человеку выйти на промысел. Добрая душа в такую погоду дома сидит да зелье курит, глядя на огонь в очаге. Иду уже! Иду! Грехи мои тяжкия… А тут кто-то шатается по путям в нашем неспокойном мире… И зачем ему что-то искать. И кто эта ступени таки высокие напридумывал, того и гляди, кубарем вниз покотишси… И что ему надо, тут, в нашей тихой и спокойной глуши? У нас даже староста села — и тот человек умеренный и спокойный. Война, говорите вы? Война далеко. До нас ей, проклятущей, не дотянуться. Вольница — невольница, а тут у нас просто спокойно. Каждый занимается своим делом и никто не сунет свой нос на чужое подворье. Да слышу я, слышу, зачем грохотать-то? Иду, уже иду. Вот открываю.

По скрипучей лестнице спускалась комичная фигура толстячка-хозяина в ночной рубахе, колпаке и тапочках с розовыми бонбончиками на босу ногу. В постоялом дворе Флур-бе-Фликса было темно. Хозяин разжег свечу, но когда стал спускаться узкой лестницей вниз, тапки стремились сорваться с его босых ног и улететь от хозяина подальше, и все-таки каждый раз за что-то цеплялись и оставались на месте. За хозяином тащился короткий потрепанный халатик, поясом да рукавом уцепившийся за ночную рубашку. Халат был стареньким, серым, в каких-то непонятных пятнах и разводах — следах былого величия. Хозяин так и тащил его, совершенно не замечая, что за ним тащится такая обуза. Сам постоялый двор казался старым и запущенным. Но внутри было чисто, аккуратно, стены подпирали свеженькие столбы, а потолок покрывала новенькая побелка. Эти места вообще не поощряли красоты и богатства, выставленных на всеобщее обозрение.

Продолжая ворчать, хозяин наконец добрался до двери. Единственным его слушателем была жена, которая держала наготове лампу и самострел. Мало ли кого может принести сюда такой ночью. Коленки у женщины дрожали, плед, накинутый на плечи, тоже дрожал, постоянно грозил соскользнуть с угловатых плеч, но она продолжала преданно смотреть вслед супругу, мужественно спустившемуся скрипучей лестницей.

— Кого это нелегкая принесла? — еще больше ворча, хозяин приоткрыл дверь.

— Еду нам и коням. Да, и кров на сегодня. Завтра поутру снимемся.

Оценив кредитоспособность гостей, трактирщик тут же открыл дверь настежь, его поза стала более склоненной, а голос заискивающим, как и положено перед прибыльным клиентом.

— Господа получат все, что только пожелают. Ханна, разбуди Миксу, пусть займется лошадьми. Сколько вас? Трое? А слуги? Нет слуг? Сейчас еда будет готова. И вина. Конечно, вина лучшего, из того, что у меня осталось. Прошу прощения благородных господ, но места у нас бедные, хорошего вина не найти. Так что чем богаты, то и на стол подаем.

Хозяин стал суетится около трех молодых господ с армейской выправкой. Кто поймет этих проезжающих? То, что не стража, видно сразу. На контрабандистов тоже не похожи, те народ попроще, а вот наемники… Скорее всего! Именно наемники! Бароны сейчас нанимают служивых изо всех сил, особенно в конницу. Главное, чтоб со своим конем и оружием. А ну-ка, гляну, лошадки хорошие, к строю приучены, да, им только и остается, что наемничать. Ребята молодые, да пороху нюхнули. Я-то знаю, в таких делах дока. Силенок много, молоды, а одежка не слишком… Денежки есть, но выделяться не хотят… Определенно, ищут работенку…

Надо сказать, что хозяин скромничал. Вино у него было отменным. Может, сервировка и отличалась от столичных ресторанов, но хорошее вино и в глиняных кружках остается хорошим вином. Вскоре на столе появилась еда. Пища была не просто приличной — такой и в столичных ресторациях не всегда отведаешь. Тушеная рыба с овощами и рассыпчатый рис с кусочками вяленого мяса, с тонко пахнущей приправой-чи, это действительно оказалось превосходно!

Сэм, Рутти и Герб пребывали в достаточно паршивом настроении, но и они не смогли не оценить кулинарного искусства, столь странного в подобном захолустье. Впрочем, молодые господа разведчики в обеденном зале не засиживались. Как только появилась Хана и пригласила молодых господ в их комнату, как они сразу же отправились на боковую, прихватив с собой пару кувшинчиков сладкого десертного вина, под симпатичным названием «Девственная кровь».

— Думаю, тут мы сможем найти то, что нам нужно, — как только юноши оказались в комнате, заговорил Сэм.

— Не нравится мне это — уж больно рожа хозяина слащавая, как бы не напороться на неприятности. Добро, если тут только контрабандисты шляются, как нам говорили, а если лихие людишки, да еще всем скопом навалятся.

— Рутти, ты прав, осторожность не помешает, Герб. Приготовь свои пистолеты, будешь посматривать первым за обстановкой.

— Угу, — утвердительно кивнул Герб.

Рассвет еще не наступил. Спать хотелось неимоверно. Сэм только-только сменил Рутти и никак не мог прийти в себя. Болух, бог сна, под утро особенно силен. Но, оказалось, что у Болуха в этом месте есть еще парочка недоброжелателей. Предательски скрипнула ступенька, потом чуткое ухо разведчика уловило легкий шорох отодвигаемого засова, но хорошо смазанные двери не скрипнули. Ах, вот еще один шорох. «Предупрежден, следовательно, не побежден! — вспомнил чью-то мудрость Сэм. — Герб бы точно выдал, чья это цитата, со страницей и цветом обложки книги». Тихо, как кошка юноша пробрался к двери, ведущей на задний двор, тут, около дверей на узкой лавке крепко спал работник Микса, крупный парень с добродушнейшей улыбкой: ему снилось что-то хорошее. Сэм аккуратно прислушался, потом легонько приоткрыл дверь. Так стало слышно намного лучше, но выходить во двор разведчик не решился: голоса раздавались поблизости, а вот где находится почтенный ресторатор, было не видать. Скорее всего, он разговаривает с человеком за углом дома, но рисковать пока что не стоило.

— И сколько их?

— Трое, вооружены до зубов. Наемники. Не местные. У них выговор северный.

— Думаешь?

— Уверен.

— Мне этот товар не интересен. Крепкие?

— Да. Молодые, но в боях побывали.

— С товаром?

— Нет, не густо, да и тебе будет слишком много мороки.

— Ладно, раз ты говоришь… Мне с голодными псами шкуру делить нечего. А что есть интересного?

— Купчик из Горты, он говорил, что проигрался, но мошна у него в порядке. Расплатился полновесным золотым. Я ему сдачи дал сполна, так он еще, наглая рожа, трижды счет проверил. Такой не проиграется. Такой вообще — удавиться, а играть не будет. Азарту в нем ноль, а вот серьезности — на троих с кепочкой буить.

— Где он?

— На втором этаже. Конура.

— Что, экономил?

— Не хотел делить комнату с кем-то. Я ему предложил тогда общество осла или конуру. И он выбрал конуру.

— Тем проще. Пойду один. Оружие у него какое?

— Самострел видел и еще кинжал выглядывал из-под полы. Думаю, дверь он должен еще и припереть чем-то. Уж больно мужчинка обстоятельный и дотошный попался.

Сэм понял, что ему тут оставаться интереса никакого нет. Осторожно прикрыл дверь. Конура — это маленькая комната в самом конце коридора на втором этаже. Там была когда-то кладовка, но потом хозяин переделал ее в комнату для совершенно одиноких постояльцев. Узкая кровать да сундук — вот и все убранство комнаты. Даже умываться постояльцу приходилось уже во дворе. А ведь пройти в эту конуру можно только мимо комнаты Сэма. Интересно! Поразмыслив, Сэм занял позицию за дверью. Теперь он был уверен, что мимо и мышка не прошмыгнет. Но мышка оказалась тихоней. Сэм так и не услышал, как неизвестный посетитель просочился мимо двери. Только тихий шорох около каморки выдал то, что кто-то уже орудует около двери заснувшего купчика. Сэм быстро распахнул дверь и очутился в коридоре, с взведенным пистолетом в руке. Человек в черном плаще и такой же черной маске, склонившийся около двери каморки повернулся на легкий шум и выпрямился. Он сразу же оценил, что проиграл. В руке налетчика была тонкая спица, которой он пытался отодвинуть запор двери. Сэм не сомневался, что ключом от каморки человека снабдил вездесущий хозяин. Он же ждал на дворе, когда ему скинут труп незадачливого купчишки. Вещи и лошадь забирал бандит, а хозяин получал свою долю от этого прибыльного дела. Надо было бы пристукнуть ресторатора, да ведь Сэм не подряжался устанавливать господство мировой справедливости. Так что подождет пока что.

Повинуясь движению руки Сэма человек в черном положил спицу на пол. Тут же в коридор выскочили вмиг проснувшиеся Рутти и Герб. Герб быстро обыскал ночного посетителя и изъял приличный запас оружия. Рутти стал наблюдать за хозяином, который караулил во дворе. Сэм кивнул головой. Гость все понял и прошел в комнату.

— Простите, что отвлек вас от столь увлекательного времяпровождения, — начал разговор Сэм. Говорил он тихо, но четко. Гость понял, что его вызвали именно для разговора, бить или убивать пока что не будут, а потому уселся на предложенный стул совершенно спокойно, даже немного вальяжно отклонился на спинку стула.

— Да нет, чего уж там, если есть разговор, почему бы не побеседовать. Надеюсь, после беседы вы вернете мне мое имущество?

— Несомненно.

— Тогда продолжаем. В конце-концов, это моя работа, а вы меня не интересовали, как объект… может, хотите мне что-то предложить, например, свои услуги? Тогда у вас хорошо получилось продемонстрировать свои возможности.

— И что тогда?

— Ну, у меня людей комплект. Если вы способны на что-то удивительное, тогда могу подумать, что-то, уверен, придумаю…

— Удивительное? Ну-ну… Так вот, меня зовут Ласка. Не слыхали? — собеседник пожал плечами. — Ничего страшного. Я не слишком афиширую свою деятельность.

— В этом наши взгляды на работу совпадают. Меня зовут Командир Доу. Надеюсь, это вам ни о чем не говорит?

— Абсолютно.

— Ну и замечательно.

— Тогда к делу, магерум Доу.

Доу был сухопарый, высокий, тонкоскулый мужчина лет двадцати восьми. Скорее всего, он был выходцем из благородной семьи — смуглолицые южане часто выталкивали кого-то из своего обильного потомства на большую дорогу. Сей промысел в этих краях не считался чем-то зазорным.

— Оставим лучше Командир Доу. Мне так больше нравиться.

— Отлично. Я хочу нанять вас и вашу команду. Всю.

— Ну вот это да…. Новости… а вы уверены, что сможете себе позволить подобную роскошь?

— К сожалению, мое дело требует этого. Следовательно, вы получите сполна.

— Могу я узнать, что это за дело? В общих чертах? Надо знать, какого дьявола сунуть голову под топор палача.

— Мне надо выкрасть одного человека. Сейчас он уже на пути в Магеллон.

— Работать придется в Магеллоне?

— Да.

— Ну что же, место знакомое, даже очень.

— Надеюсь, это упрощает задачу?

— И да, и нет. Уж слишком я нежелательная личность в этом захолустье.

— Риск мы и оплачиваем.

— Понимаю. А против кого будем работать? Откуда нам человека выкрасть предстоит?

Аспагарус. Провинция Дейр. Империя Анно.

Аспагарус — это небольшое родовое поместье в провинции Дейр. Свое название оно получило от замка, который находится в совершенно неожиданном месте: прямо посреди плодоносных садов на равнинной территории. Бароны, герцоги, графы и даже короли предпочитали для своих поместий намного более защищенные места. Этот же замок поражал своей беззащитной беззаботностью. Расположен он был прямо в центре провинции, на невысоком холме, посреди роскошной равнины. Река протекала недалеко, но владельцы замка не позаботились даже о том, чтобы прокопать ров и окружить водой стены. Кстати, о стенах. Стены замка были произведениями искусства. Выложены они были из белого песчаника, которым богаты местные карьеры, не превышают трех метров в высоту, украшены искусной резьбой и тонким рисунком зубцов на верхушке стены. Резьба начинается примерно в метре от земли и представляет из себя многочисленные плодоносящие деревья, изображенные в период сбора урожая. Крестьяне собирают плоды, собаки бегают рядом, детишки сидят на верхушках деревьев и выбирают для взрослых самые спелые плоды. А в местах, где стены соприкасаются с башнями, прямо из земли вырастают каменные лианы, которые опутывают ребра башен. Башни — так же выглядят произведениями искусства. Их три по периметру замка и еще одна главная — донжон. Воротная башня еще имеет названия башня Куликов. Она украшена маленькими скульптурами этой птички, которая сидит на листьях лиан, опутывающих ворота. Кроме узких бойниц, воротная башня имеет огромное центральное окно с витражом, на котором изображен полет стаи птиц. Это окно располагается прямо над воротами. Сами ворота по традиции посвящены богам. На них вычеканены изображения тридцати главных богов Карриты. Жабья башня и башня Быка посвящена соответствующим животным, которые для владельцев замка были тотемными. Донжон был посвящен Химусам — мифическим магическим существам с крыльями и рогами, полулюдьми, полульвами, вступившими в схватку с богами Карриты на самой заре существования этого мира. Ее еще называли башней Изгнанников, потому что химусы были изгнаны из этого мира после долгой и изнуряющей войны.

Может быть, этот замок был ранее окружен магией и не нуждался в защите толстых стен? Да нет, владели этим замком не маги. А от защитных заклинаний всегда остается стойкий эффект — выжженная бесплодная земля на несколько лиг вокруг. Неужели сюда никогда не вторгались враги? Неужели никто и никогда не штурмовал эти стены, гладкие, без трещинок и выбоин? Неужели никто и никогда не разорял землю в округе?

Чтобы не водить драгоценного читателя вокруг да около, сообщу вам сразу: это был тот самый замок Законников. Семейство д'Аспагарус было единственным семейством, которое имело право изменять законы и традиции в любом государстве Карриты. Они же устанавливали нормы межгосударственных договоров и визировали мирные и торговые соглашения. Любой спор, в котором участвовали владетельные особы, в самой конечной инстанции оказывался тут. Все решения, принятые судьей из Аспагарусов были окончательными и бесповоротными.

Один из предков этого семейства, по имени Аспарагус, получил за заслуги перед богами право воплощать в себе бога Справедливости и Мудрости Хафу. С тех пор глава рода Аспагарусов считается земным воплощением бога. А он сам и вся его родня являются Судьями. Самое главное в том, что замок этот при всей его красоте является одним из самых защищенных замков на Каррите. При этом магия не имеет к этой защите никакого отношения. Говорят, что сами боги указали Аспагару место для замка и что именно боги защищают его. Доподлинно известно, что ни одна армия и ни один злоумышленник не может проникнуть за стены этого замка. Армию разметет стихия, как только захватчик попробует перейти границу родового поместья, а лихого человека найдут поутру под стенами замка, бездыханного, но и без следов насильственной смерти на теле. И если уже сотни лет не находится армий, желающих штурмовать замок Законников, то бедолаг воришек нет-нет да и находят под стенами.

По удачному совпадению, замок Аспагарус находился на территории империи Анно. Но при этом ни он, ни территория около замка империи не принадлежала. Она была издревле посвящена богам и только боги были властны над этой землею. Любая венценосная особа, в том числе император, были тут только гостями. И именно об этом свидетельствовал единственный на Каррите ослепительно-белый квадратный флаг, гордо реющий над воротами замка.

В замке царила суета. Слуги бегали как угорелые, повара в конец загоняли поварят, готовя обильное угощение, при этом яства должны были поражать утонченным вкусом, необычностью сервировки и новизной рецептов. Повара Аспагарусов славились тем, что никогда не повторяли одно и тоже блюдо, предлагаемое высоким гостям. Командовал всем этим бардаком благородный Капус д'Реми — мажордом семейства Аспагарусов. Мебель и статуи, ковры и садовые дорожки — все приводилось в идеальный порядок. Мажордом лично проверял, не осталась ли где пыль, раз пятнадцать появлялся на кухне, чтобы осведомиться, не нужно ли господам поварам доставить что либо из продуктов. Легкая паника возникла, когда выяснилось, что в кладовой нет ни одного яйца клуши-квары, но эту проблему устранили быстро и легко: на ферму полетел гонец и через час яйца были на месте. Лысина господина мажордома, пока еще не прикрытая париком, блестела от пота и напряжения. А Капус как никто понимал, что сегодня ударить в грязь лицом нельзя: в замок приезжает сам император Анно Второй. А ведь еще надо не забыть посмотреть, как выглядит сбруя коней почетного караула, начищены ли до блеска латы стражников, успели ли трубачам выдать новую форму, как эти рыцари-знаменосцы украсили сбрую коней. Ох! Нелегкая эта работа — за всем следить и подготовить все, как надо. Говорите, помощники! А вот у мажордома Элбириса д'Порти была такая привычка возлагать часть своих обязанностей на помощников. И что? Когда появился король Форгива ему подали во время завтрака гиппанское десертное вино. Ничего страшного? А Гиппания была Фогриву смертельным врагом. Они так и загнулись, оба королевства, стараясь перегрызть друг другу глотки. Вышел скандал. Пришлось благородному д'Порти принять яду. С тех пор у нас и повелось, говорить, если кто-то не справился со своей работой, что он напортачил! И кому скажи, что прошло уже четыреста лет, ан нет, до сих пор вспоминают…

О, Боги! Гонец! Неужели прибывает! А я так все и не успел. Что же, положимся на милость и волю Хурумы, спаси меня, покровительница благородного рода д'Реми!

И дородный мажордом помчался огромными прыжками к себе в комнату, срочным образом надевать праздничное облачение. И помощники, на счастье, были уже наготове: мажордома омыли, одели, водрузили на его голову парик, положенный согласно этикету, такое чучело давным-давно вышло из моды, но от соблюдения протокола не уйти. И что из того, что нонешние государи предпочитают обще обходиться без париков, даже на официальных приемах! Не помнят, что именно пышный парик спас голову императора Сивикка Великолепного от покушения собственного сына. А тут мы им напомним. Тут традиции соблюдают неукоснительно! Пышный, с мелкими кудряшками, по середине парик разделялся глубоким пробором. Кудри были неизменного ослепительно-белого цвета. Не парик, а произведение искусства! Помощник припудрил волосы на парике, другой прихлебатель аккуратно прилепил мажордому небольшую родинку на левой щеке (в память о благородном мажордоме императора Игги Седьмого, закрывшего своего повелителя от отравленных стрел наемных убийц). Теперь все формальности были соблюдены в точности. Можно было смело приступать к началу ритуальной встречи.

Развалины около Флур-бе-Фликс. Мятежные баронаты. Спорная территория.

Флур-бе-Фликс место древнее. Тут, на морском берегу, всегда селились люди. Рыбачьи поселки, маленькие городки. Менялись эпохи, создавались и рушились империи, а тут все время кто-то жил. Море дарило людям все, что они могли из него взять. Это место не стало крупным портом — слишком маленькая гавань и опасные подводные скалы стали этому надежным препятствием. А вот для рыбаков да людей вольного промысла: будь то контрабандисты, пираты или просто свободные каперы, им-то Флур-бе-Фликс был второй родиной. Что нужно хорошему контрабандисту? Ловкий челн, которым можно возить грузы с корабля на берег? Что нужно пирату? Укромный уголок, который не привлекает внимание сильных мира сего? Так вот оно, медвежье логово, в котором никто не интересуется чужими делами.

Флур-бе-Фликс место древнее. Вот и развалин вокруг него — множество. Что-то осталось от крепости неизвестных времен, что-то было домами какой-то знати, а еще прибавьте развалины двух или трех храмов, посвященных давно забытым богам. Как раз у развалины такого храма Командир Доу назначил встречу своему новому работодателю.

Живописные развалины состояли из гигантских глыб, которых, кажется, кто-то с чудовищной силы вывернул из земли. Слева и справа от глыб тянулись густые заросли, молоденькие кустики тянулись вдоль неприметной тропы, которую местные жители гордо именовали «дорогой». Лес в этих местах был молодым, деревья тоненькими, постоянно испытывающими удары морских бризов. А море действительно было не далеко. И крики чаек, шум прибоя отдаленно доносились до дороги, по которой ехала тройка разведчиков.

Первым к месту встречи подъехал Герб Отарич. Командир Доу и трое его подручных сидели у небольшого костра, который развели у дороги, на небольшой прогалине. В котелке булькало ароматное варево, которое помешивал сам Командир Доу. Герб оценивающе посмотрел по сторонам и негромко свистнул. Тут же к огню подъехали Рутти и Сэм.

— А, вот и вы, господа, прошу к нашему огоньку… Знаете, командир Сэм, если хотите, чтобы еда получилась как следует, мешать надо непременно самому, иначе ничего не выйдет: эти оболтусы абсолютно ничего не понимают в тонком искусстве помешивания пищи.

— Кулинарные излишества Флур-бе-Фликса мне хорошо известны, скорее всего, вы и с достопочтенным владельцем постоялого двора сошлись на почве кулинарных пристрастий?

— Как знать, отчасти вы и правы. Первое наше знакомство началось с того, что я раскритиковал его похлебку. Старикан Рот выскочил на меня с поварешкой. Вы не видели его поварешку? Так это ж дубинища! Такой быка уложить можно, не особенно и размахивая. Уж очень его мои слова задели. Пришлось поухаживать за хозяином в моей собственной манере. После этого он успокоился и наши отношения перешли исключительно в деловое русло.

— Это весь твой коллектив?

— Все как есть. В моей работе большое число — помеха. Тонкий — специалист по открыванию дверей и отыскиванию секретов. Габринум — стрелок. Мардатый — костолом, а иногда и костоправ. Вот и вся команда.

— И часто костолом становится костоправом?

— Редко. Работаем чисто.

— Это не может не радовать, Рутти, познакомься с твоим Альтер эгумом.

— Прошу, господа, тем более, что и еда готова. Мэсс Рутти, можете не проверять, я в хорошую еду ничего не добавляю. Тем более, что я дал слово работать с вами. Можете не опасаться.

— Про ваше слово мы уже наслышаны.

— Вот как?

— В тавернах и постоялых дворах есть кого послушать.

— Тогда приступим. Хвала богу Матуи, покровителю воров, богу Патрину, покровителю наемников, богу Роду…

И Командир Доу затянул тоскливую молитву, в которой успел перечислить добрых полтора десятка богов, прежде чем дал добро на поглощение пищи.

— Знаете, именно эта молитва почему-то весьма повышает аппетит перед едой, — с ухмылкой произнес командир Доу, отправляя в рот первую ложку.

Похлебка, которую приготовил Командир Доу действительно оказалась великолепной. Рутти все же проверил тихонько варево на предмет отравы, а Герб стал есть только после того, как поели разбойники. И только Сэм делал вид, что ничего не происходит. Сэм был занят: он изучал лицо своего нового помощника. Уж больно скользкое получалось дельце. Согласитесь, одно дело нанимать помощника для похищения человека, а другое — работать против своей страны. Да и риски у его новых соратников другие: вместо каторги им теперь светит только плаха.

— Если говорить, то говорить откровенно. — Неожиданно начал разговор Командир Доу. — Командир Ласка, если вам понравилась моя стряпня, не захотите ли вы удостоить меня разговором с глазу на глаз?

— Отчего же, мы можем немного отойти — вот к тем кустам, устроит?

— Конечно, конечно… Итак, командир Ласка, я прекрасно понимаю все ваши сомнения. Я тоже поначалу принял вас за обычных наемников. Но потом понял, что вы, скорее всего, разведка какого-то государства. И судя по вашему выговору, империи Анно.

Сэм пожал плечами.

— Ну, это как раз и не мое дело. Вы наниматель. Я нанимаемый. Но против баронов я буду бороться всю жизнь. Я понимаю, что мои слова покажутся вам странными. Мне почти тридцать лет. И дело не в том, что я не имею дома и за мою голову назначено большое вознаграждение. Нет, дело в том, почему это вознаграждение было назначено. Что вы слышали про барона Ша дель Готри? Ничего? Или почти ничего? Вижу, что ничего… Это был такой незначительный эпизод даже в истории вольных баронатов. Приблизительно на второй год после Катастрофы баронаты объявили себя независимой вольницей, территорией с властью только баронов. Земли — хоть отбавляй. Власти — по самые уши, гонору еще больше. А все-таки как-то без короля казалось им не слишком хорошо. Собрали Сеймак. И на самом первом сеймаке выбрали барона Ша дель Готри формальным королем Объединенного королевства, как они себя тогда гордо велели именовать. Король — титул был абсолютно формальный, любой барончик мог отменить или приостановить любой указ короля, регулярной армии не предполагалось и так далее. Но потом господа бароны перессорились между собой и порешили, что никто из них все-таки не достоин королевской короны. А чтобы батюшка мой не был в обиде, его нашпиговали арбалетными болтами. Так и длилось его правление четыре стражи ровно. Тютелька в тютельку. Потом дорогие гости нагрянули в наше поместье. Никто не ожидал, что наши великосветские соседи начнут грабить и убивать, а они вырезали всю мою семью и сожгли дотла все поместье. А я? Мне повезло. Накануне я был на охоте, неудачно спрыгивал с коня и провел ночь в охотничьем домике. Наутро нога еще больше опухла и меня повезли к ворожке, которая лечила в соседней деревне. В охотничий домик, конечно, наведались, но меня там уже не было. Добрые люди предупредили. И теперь перед вами самый разыскиваемый государственный преступник на территории Сеймака.

— Месть это серьезный аргумент.

— Молодой человек! Тут дело не только в мести! Мой отец хотел видеть наши баронаты небольшим, но крепким государством. Независимым, насколько это возможно в нашем мире. А что мы имеем сейчас? Независимость только в названии государства. На самом деле всем заправляют нартаусские агенты. Думаете, почему в самый нужный момент армия баронов получает и порох, и наемных стрелков в самом достаточном количестве? Ведь доходов самих баронов на это не хватит… Они и свое конное ополчение содержат с грехом пополам. А Нартау очень выгодно иметь такого вассала, пусть и отдалении. Они могут постоянно угрожать границам империи Анно и при этом оставаться чистенькими. Это и есть грязная политика, от которой меня воротит.

— Нартау страна богатая, но людских ресурсов у нее маловато. Естественно, она опасается атаки имперских полков. Но чтобы противостоять нам здесь! Не слишком ли даже для Нартау? Хотя… Извини, что перебил.

— Жаль, если Империя нас раздавит, жаль, если наши прихвостни станут под знамена Нассау — тогда ни о какой независимости речи не будет и идти: там порядки пострашнее наших во сто крат. Остается уповать только на себя и на удачу. Кстати, я не такой уж и беззащитный. У меня есть небольшая армия, которую я могу вызвать в любой момент — три сотни отборных бойцов! Откуда? Это получилось не сразу. Я сначала бежал, потом очутился в этих краях, спутался с контрабандистами. Мне тогда было почти столько же, сколько вам сейчас. Пиратствовал. Грабил. Потихоньку сколотил капитал. Небольшой, но достаточный. Да и людьми обзавелся. Только они сидят сейчас по домам да по тавернам, фермерствуют, торгуют, мастерят — кто во что горазд. А по моему сигналу мгновенно соберутся в нужное время и в нужном месте. Так что при необходимости мы и небольшой штурм устроить можем, правда, в Магеллоне это практически нереально. Там надо действовать предельно осторожно.

— Тут я с вами, Командир Доу, полностью согласен. Ну и ладно. Идемте, нам надо еще многое обговорить вместе с нашими людьми.

Дорога Шертан-Магеллон. Мятежные баронаты. Спорная территория.

— Шевелитесь милая!!! — щелчок кнута. Рука, поднятая над головой. Еще один щелчок.

— Упрямые животные, куда вас потащило, скотина!!! Ну!!! ТПРУУУУУ!!! Говорю мать вашу перемать!!!

Погонщик выдал длинную фразу, из которой стало ясно, что он думает о животных, медленно и упорно сошедших с дороги и потянувшихся в лесную чащобу.

— Что там, Миксус? — послышался приятный женский голосок.

— Да вот, маа-м, что-то волы поперли в чащобу. Наверное, хотят полакомиться кустарником. Ветер пошел из лесу, а сейчас как раз цветет желтолистник. Ничего не сделать. Это для волов, как для котов валериана. Пока не нажрутся — шагу не ступят.

— Ну вот, Миксус! Мы же опоздаем в дворы Капируса. И тогда нам некого будет нанять на сезон в Магеллоне. Ты смерти моей хочешь? Сам же будешь ныть от голода.

— Буду, маа-м, да только волы никуда не сойдут, это я точно знаю. Ничего не поделать.

— Вот так всегда. Ханни, принеси воды, я хочу кофе. Слышишь! И дрова возьми не самые дымные, чтобы у меня голова не болела. И еще, разведи костер от повозки подальше. Я не хочу пахнуть дымом. Давай, шевелись, Дорогуша.

Дорогуша — двухметровый детина с горой вздутых мышц, смуглый, как человек с крайнего юга, медленно выбрался из фургончика, разрисованного красно-белыми полосами и отправился по воду. Волы остановились около зарослей невысоких кустов, укрытых желтыми цветками. Животные стали аккуратно срывать сочные желто-зеленые листики и медленно их жевать. Из фургончика послышался страшный шум, потом вылетел складной стульчик, а за стульчиком появилась и дама, самого цветущего вида. Как только дама оказалась на земле, Дорогуша мигом подлетел к фургончику, установил в самом тенистом месте стульчик и набросил на колени присевшей дамы старенький плед.

— Опять это убожество, — мило наморщила носик дамочка. — Ханни, если мы не успеем вовремя, мы лишимся и этой утвари! Ты слышишь меня? Ну сделай хоть что-нибудь!

Ханни подобрал в себя животик, после чего мышцы пресса стали выразительно рельефными и подошел к ближайшем волу. Волу было на это начхать. Ханни попытался отворотить морду вола от кустов. После третьего рывка голова животного немного поддалась, сместилась чуть в сторону и вверх и стала поедать листочки с самых молоденьких веток кустарника. Ханни опять почесал макушку, и, не придумав ничего лучшего, пошел и ухватил вола за хвост. Силач упирался ногами в землю, перекинул хвост через плечо, а теперь старался изо всех сил оттащить животное от куста. Гора мышц напряглась, ноги врезались в землю, жилы на шее вздулись. Вот только поворачиваться спиной к скотинке было ошибкой. Вол, потерпев еще немного подобное издевательство, лягнул нахала задней ногой. Получив копытом в грудь, Ханни приземлился спиной на дорогу и пару минут лежал, не понимая, что с ним произошло…

— Милый, что с тобой? Ты не ушибся? Соберись! Придумай что-то. У тебя получится. Я в тебя верю…

— Маа-м, поверьте, пока эти твари не выщиплют весь кустарник, нам с места не сдвинуться.

— И слышать ничего не хочу. Ханни!!! Ханни!!! Дорогуша!!!

Ханни сидел на земле и открытым ртом ловил воздух. Ему явно было не по себе. Место удара расплывалось под кожей большим синим кровоподтеком. Руки и ноги силача тряслись. Молча он поднялся и подошел к женщине, которая восседала на стульчике, прикрываясь зонтиком от назойливого солнца. Увидав перекошенную рожу спутника, женщина посмотрела на его грудь и тонким голоском пропищала: «Дорогуша, что с тобою? Тебя ранила эта тварь?» — после чего брякнулась в обморок, красиво сползая со стула, как раз с таким расчетом, чтобы Ханни успел ее подхватить. Но на этот раз мужчина и не собирался этого делать. Он злобно поворочал глазами, буркнул что-то нечленораздельное и скрылся в фургончике. Чрез три минуты мужчина выбрался из фургончика. На нем был одета короткая куртка, по краям отороченная мехом, прямо на голое тело. Штаны из простой, но добротной ткани и грубые башмаки составляли весь комплект снаряжения силача-акробата. На левом плече Ханни покоилась небольшая котомка, практически пустая. Ханни махнул рукой погонщику, что-то пробурчал грубым голосом и направился в сторону дороги быстрым шагом.

Поняв, что ситуация вышла из-под контроля, женщина вскочила на ноги и с криком бросилась за мужчиной. Она обхватила колонноподобные ноги гиганта, и стала плакать и причитать. Делала она это с размахом, устраивая истерику по всем правилам большого искусства: с воплями, слезами, гримасами и стенаниями, так что и бесчувственный столб прослезился бы. Но для Миксуса, погонщика фургончика, а по совместительству актеру передвижной цирковой труппы «Магум-Уникум» это зрелище никакого эффекта не произвело. Он к подобным действиям привык. Еще какое-то время посердится Ханни, а потом его доброе глупое сердце расслабиться и он простит эту дуру набитую, Фам ее забодай!

Так и произошло: через десять минут дамочка весело щебетала, пила обжигающий кофе, курила душистую вересковую трубку, набитую свежайшим курительным зельем и умудрялась при этом крепко держать Ханни за руку.

Так и продолжалась эта почти семейная идиллия, если бы не появились на дороге трое юношей, молодых и прекрасных. Чуть-чуть неотесанных, но достойных внимания. Увидев фургон путешественников, они сразу же подошли к месту вынужденной стоянки.

— Здравствуйте, почтенные господа! — начал самый высокий из троих, кстати, самой приятной наружности. — Нас зовут Фуггисток, Партиноль и Шамкаварч. Мы бродячие актеры и направляемся в Капирус, на ярмарку актерского мастерства. Скажите, этот фургончик действительно принадлежит известной всему миру труппе «Магум-Уникум»? Ваши цвета нельзя перепутать с другими!

При этих словах все трое отвесили глубокий церемонный поклон даме. Фана, хозяйка труппы, цирковая артистка в шестом уже поколении красиво поджала губки и вежливо кивнула головой: пусть не воображают, что столь примитивной лестью можно купить ее расположение. Но на душе дамочки уже играл оркестр, а крылья воображения уже несли ее на самые вершины актерского Парнумоса.

— Да, достойные господа, именно как вы и говорите. Я, Фана, бессменный руководитель передвижной цирковой труппы «Магум-Уникум» имею честь представить вам Ханни и Миксуса — лучших актеров в своем жанре. Мы тоже направляемся в Капирус. В нашей труппе есть несколько вакансий и мы хотим их заполнить, если найдем кого-то достойного, разумеется. «Да мы возьмем хоть кого-нибудь, лишь бы согласился» — подумал про себя Миксус. А Ханни если и подумал чего, то было оно в таких выражениях, которые редко употребляют даже в невоспитанном обществе, а в воспитанном — никогда!

— Прошу вас, господа актеры, к нашему огоньку, испейте кавы, — любезно продолжала свою речь госпожа Фана. «Ты бы их покормила лучше, вон рожи какие голодные, наверняка, еды дня два не видели» — опять прокомментировал про себя Миксус. А Ханни, как всегда, комментировал в тех же простых и грубых выражениях.

— Благодарю вас, маа-м… А чем вызвана ваша стоянка? До вечера еще далеко. Можно постараться до ночи оказаться в Патье, а оттуда поутру если выехать, можно и в Капирус успеть…

— Ох, говорите вы все верно, да вот несносные твари. Учуяли желтолист. Так ведь, Миксус?

— Верно, маа-м. Теперь их ни за какие шишы от этих кустов не оторвать, а тут ее воон сколько! Угораздило попасть на цветущую поросль.

— Думаю, что-то придумать можно. — Это отозвался Партиноль, по виду крестьянин с Севера.

— Для нас была бы большой честью продолжить путешествие в вашем обществе, маа-м Фана, — и Сэм, назвавшийся Фуггистоком, склонился в церемонном поклоне.

— Буду премного вам благодарна, если вы поможете нам двинуться в дорогу. Очень не хочется времени терять. Ханни, собирайся!

Через четверть часа волы медленно тащились по дороге. На мордах животных висели большие торбы с нарванными листьями и цветками желтолиста. Волы медленно жевали листочки и спокойно двигались в сторону, которую их гнал погонщик. Трое юношей шли с боку от фургона. Ханни сладко храпел, а Фана поддерживала приятный разговор с молодыми людьми. Через некоторое время, окончательно очарованная спутниками, Фана стала выяснять, чем талантливы молодые люди, а когда ее собеседники продемонстрировали несколько номеров, которые они откалывали, как Фана не стала медлить и предложила господам актерам продолжать путешествие вместе с их труппой. В знак официального заключения контракта Сэм вручил Фане три голубые ленточки гильдии актеров. Ленточки были настоящие. Среди людей, с которыми судьба сводила Командира Доу были и актеры, а если старина Доу просил актеров поделиться с ним чем-нибудь, поверьте, господа актеры рады были отдать самое последнее, и не только рубаху.

Окончательно повеселевшая, Фана решилась тут же поменять маршрут и идти в Магеллон прямо по центральной дороге, не сворачивая с трассы в Патье на дорогу к Капирусу. Опять же, на постоялом дворе можно сэкономить. А по всем баронатствам актеры начнут двигаться только после того, как отыграют на праздниках Семиборья.

Повозка медленно катилась по дороге, которой наши друзья-разведчики уверенно приближались к цели их путешествия. Сэм был доволен. Агентура Командира Доу пока окупала себя с лихвой.