Сага Гарри Поттера в одном томе

Глава 10. ПЕРЕПОЛОХ В МИНИСТЕРСТВЕ

Мистер Уэсли дал ребятам поспать всего несколько часов и разбудил их. Чтобы собрать палатки, он использовал магию, и они как можно скорее покинули лагерь, встретив мистера Робертса на пороге его домика. У него был странный, пустой взгляд. Он помахал на прощание и вяло пожелал счастливого Рождества.

— С ним всё будет хорошо, — тихо сказал мистер Уэсли, когда они шли по болоту. — Иногда после модификации памяти человек некоторое время чувствует себя дезориентированным… а ему пришлось забыть очень и очень многое.

Приблизившись к пункту раздачи портшлюсов, они услышали взволнованные голоса. Оказывается, вокруг диспетчера Бейзила собралась уже порядочная толпа колдунов и ведьм — все требовали, чтобы их немедленно отправили подальше от проклятого лагеря. Мистер Уэсли торопливо обсудил что-то с Бейзилом; ребята встали в очередь и, раньше чем взошло солнце, уехали на старой резиновой покрышке обратно на Горностаеву Голову. Потом, в рассветных сумерках, они шли через Колготтери Сент-Инспекторт к Пристанищу, от усталости практически не разговаривая и с вожделением мечтая о завтраке. Когда они завернули за угол, и Пристанище появилось в поле зрения, сквозь влажный от росы воздух эхом понеслись крики:

— Хвала небесам! Хвала небесам!

Миссис Уэсли, очевидно, давно дожидавшаяся их во дворе, побежала навстречу. Она забыла переодеть домашние шлёпанцы, лицо её было бледно и очень напряженно, рука судорожно сжимала утреннюю «Прорицательскую газету».

— Артур!… Я так волновалась… так волновалась…

Она бросилась на шею мужу, и газета выпала из её ослабевшей руки на землю. Посмотрев вниз, Гарри прочитал заголовок: «УЖАСНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ НА ФИНАЛЕ КУБКА» и увидел чёрно-белую фотографию Смертного Знака, призрачно посверкивающего над верхушками деревьев.

— Вы живы, — пролепетала миссис Уэсли, отстраняясь от мужа и обводя всех красными глазами, — живы… мальчики мои… — и, ко всеобщему удивлению, она обхватила руками близнецов и притянула к себе в таком крепком объятии, что те стукнулись головами.

— Ой! Мам — ты нас задушишь!…

— Я же на вас накричала! — миссис Уэсли принялась всхлипывать. — Я ни о чём другом думать не могла! Что, если бы Сами-Знаете-Кто убил вас, а моими последними словами было бы, что вы получили С.О.В.У. меньше чем надо? О, Фред… Джордж…

— Ну успокойся, Молли, с нами всё в порядке, — ласково сказал мистер Уэсли, уводя жену от близнецов и мягко направляя к дому. — Билл, — добавил он вполголоса, — подбери-ка эту газету, я хочу посмотреть, что там написано…

Когда все они набились в крошечную кухню, и Гермиона заварила миссис Уэсли чашку очень крепкого чая, куда по настоянию мистера Уэсли была добавлена «капелька» Огден Олд Огневиски, Билл передал отцу газету. Мистер Уэсли пробежал глазами первую страницу. Перси читал через его плечо.

— Я так и знал, — тяжело вздохнул мистер Уэсли. — Некомпетентность министерства… виновные не найдены… пренебрежение мерами безопасности… свободное проникновение чёрных магов… позор нации… Кто это написал? А… ну, конечно… Рита Вритер.

— Эта женщина задалась целью подорвать авторитет министерства магии! — возмущённо воскликнул Перси. — На прошлой неделе она написала, что мы теряем время на бессмысленную возню с котлами, в то время как нам следовало бы истреблять вампиров! Как будто бы в параграфе 12 «Руководства по обращению с получеловекоподобными существами неколдовской природы» не указано специально…

— Сделай одолжение, Перс, — зевнул Билл, — заткнись.

— Тут и про меня написано, — глаза мистера Уэсли за стёклами очков широко распахнулись, когда он дочитал до конца статьи.

— Где? — булькнула миссис Уэсли, поперхнувшись чаем с виски. — Если бы я это увидела, я бы знала, что вы живы!

— Имя не упомянуто, — мотнул головой мистер Уэсли, — вот послушайте: «Если перепуганные колдуны и ведьмы, затаив дыхание ожидавшие новостей на опушке леса, ждали получить поддержку и утешение от представителей министерства магии, их ждало печальное разочарование. Спустя некоторое время после появления Смертного Знака из леса вышел работник министерства, сообщил, что никто не пострадал, но отказался дать какую-либо ещё информацию. Достаточно ли этого заявления, чтобы положить конец слухам о том, что из леса было вынесено несколько бездыханных тел, нам лишь предстоит выяснить.» Ну, знаете, — беспомощно вздохнул мистер Уэсли, отдавая газету Перси. — Ведь и в самом деле никто не пострадал, что же мне было говорить? Слухам о том, что из леса было вынесено несколько бездыханных тел… Теперь уж точно пойдут слухи, после того, как она это написала.

Он ещё раз тяжело вздохнул.

— Молли, мне придётся пойти на работу, всё это нужно улаживать.

— Я пойду с тобой, отец, — геройски вызвался Перси. — Мистеру Сгорбсу сегодня потребуются все работники. Кроме того, я смогу лично вручить ему отчёт.

И он исчез с кухни.

Миссис Уэсли очень расстроилась.

— Артур, ведь у тебя отпуск! Это же не имеет отношения к твоему отделу, министерство как-нибудь само разберётся…

— Мне нужно идти, Молли, — твёрдо сказал мистер Уэсли, — из-за меня всё стало только хуже. Пойду переоденусь в нормальную одежду и отправлюсь.

— Миссис Уэсли, — вдруг, не сдержавшись, спросил Гарри, — Хедвига не приносила мне письмо? Нет?

— Хедвига, дорогой? — рассеянно переспросила миссис Уэсли. — Нет… нет, вообще никаких писем не было.

Рон и Гермиона с интересом посмотрели на Гарри.

Бросив на них многозначительный взгляд, он спросил:

— Ничего, если я пойду брошу вещи у тебя в комнате, Рон?

— Да… я, наверно, тоже пойду, — сразу же ответил Рон. — Гермиона?

— Да, — быстро кивнула она. Все трое бодро вышли из кухни и стали подниматься по лестнице.

— В чём дело, Гарри? — спросил Рон, едва за ними закрылась дверь мансарды.

— Есть кое-что такое, о чём я вам не хотел говорить, — объявил Гарри. — В воскресенье я проснулся от того, что у меня опять болел шрам.

Реакция друзей была практически такой, как Гарри себе и представлял. Гермиона вскрикнула и тут же начала выдвигать различные версии, подкреплённые ссылками на соответствующие книги, а также на авторитетных лиц, начиная с Альбуса Думбльдора и заканчивая мадам Помфри, школьной фельдшерицей.

А Рон был совершенно ошарашен.

— Но ведь… его же там не было, да? Сам-Знаешь-Кого?… Ну, то есть… когда в прошлый раз у тебя болел шрам, он же был в «Хогварце»…

— На Бирючиновой аллее его не было, в этом я уверен, — задумчиво протянул Гарри, — но мне приснился про него сон… про него и про Питера… ну, Червехвоста. Я всего сейчас не помню, но они планировали убить… кого-то.

Он собирался сказать: «меня», но не осмелился — у Гермионы и так был перепуганный вид.

— Это же просто сон, — преувеличенно-бодро утешил Рон, — обычный ночной кошмар.

— Да-а, но так ли это? — Гарри повернулся и посмотрел в окно на светлеющее небо. — Странно всё же… сначала у меня болит шрам, потом, всего через три дня, случается это шествие Упивающихся Смертью, а в небе появляется эмблема Вольдеморта…

— Да — не — произноси — ты — этого — имени! — сквозь зубы отчеканил Рон.

— А помните, что предсказала профессор Трелани? — продолжал Гарри, не обращая внимания на Рона. — В конце прошлого года?

Профессор Трелани преподавала в «Хогварце» прорицание.

Испуг мгновенно улетучился с лица Гермионы. Она фыркнула:

— Боже, Гарри, ты собираешься верить всему, что предсказывает эта старая дура?

— Тебя там не было, — возразил Гарри, — ты её не слышала. В тот раз всё было по-другому. Говорю вам, она впала в транс — настоящий транс. И сказала, что Чёрный Лорд восстанет вновь… более великий и более ужасный, чем когда-либо прежде… и случится это потому, что к нему вернётся его верный слуга… Червехвост сбежал именно той ночью.

Воцарилось молчание. Рон, сидя на кровати, рассеянно ковырял пальцем дырку в покрывале с изображением «Пуляющих пушек».

— А почему ты спросил, прилетела ли Хедвига? — спросила Гермиона. — Ты что, ждёшь письма?

— Я написал Сириусу про шрам, — пожал плечами Гарри, — теперь жду, что он ответит.

— Отлично придумано! — у Рона прояснилось лицо. — Наверняка Сириус знает, что делать!

— Я надеялся, что он ответит быстрее, — пробормотал Гарри.

— Мы же не знаем, где он… может, он в Африке, — резонно заметила Гермиона. — Хедвига не может преодолеть такое расстояние за каких-нибудь несколько дней.

— Да, конечно, — согласился Гарри, но, когда он очередной раз выглянул в окно и не увидел в небе ни малейшего намёка на Хедвигу, на душе у него сделалось очень тяжело.

— Пойдём, поиграем в саду в квидиш, Гарри, — предложил Рон. — Пошли! Трое на трое, и Билл, и Чарли, и Фред с Джорджем, все с удовольствием поиграют… Попробуешь применить Обманку Вральского…

— Рон, — произнесла Гермиона особым, этаким мне-не-кажется-что-это-разумно голосом, — Гарри вряд ли сейчас хочется играть в квидиш… он устал, он нервничает… нам всем неплохо было бы поспать…

— Мне как раз очень хочется поиграть в квидиш, — вдруг осознал Гарри. — Подожди, я только возьму «Всполох».

Гермиона вышла из комнаты, проворчав что-то очень похожее на: «Мальчишки».

Всю следующую неделю мистер Уэсли и Перси редко появлялись дома. Они уходили рано утром ещё до того, как поднимались остальные, и возвращались гораздо позднее ужина.

— Вы не представляете, какой у нас там кошмар, — с усталой важностью поведал Перси ребятам вечером в воскресенье перед их возвращением в школу. — Я всю неделю тушил пожары. Нам постоянно присылают Вопиллеры, ну, а если их сразу не открыть, они взрываются. У меня по всему столу подпалины, и лучшее перо сгорело.

— А почему вам присылают Вопиллеры? — спросила Джинни. Сидя на коврике у камина в гостиной, она заклеивала колдолентой «Тысячу волшебных трав и грибов».

— Жалуются на плохую охрану во время финального матча, — объяснил Перси, — и хотят получить компенсацию за испорченное имущество. Мундугнус Флетчер вообще прислал иск на возмещение стоимости палатки с двенадцатью спальнями со встроенными джакузи, но я его раскусил. Я прекрасно помню, что он спал под мантией, натянутой на четыре палки.

Миссис Уэсли глянула в угол на напольные часы. Гарри очень нравились эти часы. Узнать по ним время, правда, не представлялось возможным, но в остальном их показания были весьма информативны. На каждой из девяти золотых стрелок было выгравировано имя одного из Уэсли. Циферблат заполняли не цифры, а надписи с указанием места, где в данный момент может находиться данный член семьи. Тут имелось всё: и «дома», и «на работе», и «в школе», но были также и «пропал», «в больнице», «в тюрьме», а там, где у нормальных часов бывает цифра 12, стояло: «в смертельной опасности».

В настоящий момент восемь стрелок стояли в положении «дома», но стрелка мистера Уэсли, самая длинная, всё ещё указывала «на работе».

— Вашему папе не приходилось ходить на работу по выходным со времен Сами-Знаете-Кого, — вздохнула миссис Уэсли, — они его совершенно не щадят. И ужин будет совсем испорчен, если только он не придёт с минуты на минуту.

— Что ж, папа хочет загладить ошибку, которую допустил во время матча, разве это не правильно? — заявил Перси. — Сказать по правде, было не очень-то осмотрительно с его стороны делать публичные заявления, не согласовав их предварительно с главой своего департамента…

— Не смей винить отца в том, что наговорила эта ужасная женщина! — вспыхнула миссис Уэсли.

— Даже если бы папа вообще ничего не сказал, дура Рита написала бы, что это возмутительно, что никто из министерства не прокомментировал случившееся, — вставил Билл, который играл в шахматы с Роном. — Рита Вритер ещё ни о ком хорошо не писала. Помните, она как-то брала интервью у гринготтских съёмщиков заклятий и назвала меня «длинноволосой бестолочью»?

— Они и правда длинноваты, дорогой, — мягко заметила миссис Уэсли, — если бы ты только разрешил мне…

— Нет, мама.

Рон барабанил пальцами по окну гостиной. Гермиона с головой погрузилась в «Сборник заклинаний (часть четвёртая)». Миссис Уэсли купила на Диагон-аллее три таких книги: для неё, для Гарри и для Рона. Чарли чинил огнеупорный шлем. Гарри полировал «Всполох». У его ног стоял открытый набор для техобслуживания мётел, подаренный Гермионой на тринадцатилетие. Фред с Джорджем забились в угол. Они держали в руках перья и, склонившись над листом пергамента, шёпотом переговаривались.

— Что это вы двое там делаете? — подозрительно посмотрела на них миссис Уэсли.

— Домашнюю работу, — неопределённо ответил Фред.

— Не говори глупостей, у вас каникулы, — повысила голос миссис Уэсли.

— Да, но мы кое-что не успели доделать, — сказал Джордж.

— А это случайно не новый бланк заказа? — проницательно прищурилась миссис Уэсли. — Вы случайно не начинаете сначала эти ваши «Удивительные ультрафокусы Уэсли»?

— Вот что, мама, — Фред бросил на неё полный боли взгляд, — если «Хогварц Экспресс» завтра потерпит крушение, и мы с Джорджем погибнем, как ты будешь себя чувствовать, зная, что последним, что мы от тебя услышали, были несправедливые обвинения?

Засмеялись все, даже миссис Уэсли.

— О, ваш отец возвращается! — вдруг воскликнула она, в очередной раз глянув на часы.

Стрелка мистера Уэсли перепрыгнула с «на работе» к «в дороге», а секунду спустя, недолго подрожав, замерла в положении «дома» рядом с остальными стрелками, и из кухни донёсся его голос.

— Иду, Артур! — крикнула в ответ миссис Уэсли, выбегая из комнаты.

Прошло несколько мгновений, и в тёплую гостиную вошёл совершенно измочаленный мистер Уэсли с подносом.

— Ну всё, быть беде, Молли, — сказал он, усевшись в кресло у камина и без энтузиазма ковыряя вилкой пожухшую цветную капусту. — Рита Вритер всю неделю копалась в бумагах, выискивала, какие ещё ошибки допустило министерство. И откопала-таки информацию про бедную Берту. Завтра в «Прорицательской» об этом появится статья. Я же сто лет назад говорил Шульману: надо организовать поиски!

— Мистер Сгорбс тоже всё время говорил об этом, — тут же влез в разговор Перси.

— Сгорбсу повезло, что Рита не узнала про Винки, — раздражённо продолжал мистер Уэсли. — А то это была бы уже целая серия статей: домовый эльф работника министерства пойман с палочкой, создавшей Смертный Знак.

— Мне казалось, мы уже выяснили, что эта Винки, хотя она очень безответственная, но всё же не могла создать Знак? — разгорячился Перси.

— Если вы спросите моего мнения, то мистеру Сгорбсу очень повезло, что никто в «Прорицательской» не знает, как жестоко он обращается с эльфами, — сердито буркнула Гермиона.

— Вот что, Гермиона! — вспылил Перси. — Такой высокопоставленный чиновник, как мистер Сгорбс, заслуживает того, чтобы ему беспрекословно подчинялись его слуги…

— Его рабы, ты хочешь сказать! — голос Гермиона зазвенел. — Ведь он же не платит Винки?

— Мне кажется, вам лучше пойти наверх и проверить, всё ли собрано! — прервала спор миссис Уэсли. — Идите все, быстро!

Гарри закрыл набор для техобслуживания мётел, вскинул на плечо «Всполох» и вместе с Роном отправился наверх. Под крышей шум дождя слышался гораздо громче и сопровождался свистящим завыванием ветра, не говоря уже о периодических воплях обитавшего на чердаке упыря. Как только мальчики вошли в комнату, Свинринстель защебетал и принялся носиться по клетке. Кажется, вид наполовину упакованных сундуков ввергал его в состояние неконтролируемой эйфории.

— Пихни ему немножко «Совячьей радости», — Рон бросил Гарри пакет, — может, он заткнётся.

Гарри просунул пару кусочков корма сквозь прутья решётки и отвернулся к своему сундуку. Рядом с сундуком стояла клетка Хедвиги, по-прежнему пустая.

— Уже больше недели, — Гарри грустно поглядел на одинокий насест. — Рон, как ты думаешь, Сириуса не схватили?

— Не-а, об этом бы написали в «Прорицательской газете», — мотнул головой Рон. — Министерство захотело бы показать, что им удалось хоть кого-то поймать.

— Да, наверное…

— Слушай, тут твои вещи, которые мама купила на Диагон-аллее. И ещё она взяла для тебя в банке немного денег… и постирала все твои носки.

Рон сгрузил Гарри на кровать гору свёртков, потом швырнул туда же кошелёк и стопку носков. Гарри начал разворачивать покупки. Помимо «Сборника заклинаний (часть четвёртая)» Миранды Гошок ему купили горсть новых перьев, двенадцать рулонов пергамента и некоторые ингредиенты для зелий — у него почти кончились толчёные позвонки рыбы-льва и экстракт белладонны. Когда он стал складывать нижнее бельё в котёл, Рон вдруг издал громкий вопль отвращения:

— А это ещё что за гадость?

Он держал в руках нечто непонятное, какое-то длинное бархатное платье бордового цвета. К воротнику и рукавам были приторочены замшелые кружева.

В дверь постучали. Вошла миссис Уэсли. Она принесла гору выстиранных и выглаженных хогварцевских роб.

— Держите, это ваше, — сказала она, раскладывая робы на две стопки. — И вот что, уложите их как следует, чтобы не помялись.

— Мам, ты положила мне Джиннино платье, — Рон протянул миссис Уэсли бордовую хламиду.

— Никакое это не Джиннино, — возразила миссис Уэсли, — это твоё. Парадная роба.

— Чего?! — Рона как молнией ударило.

— Парадная роба! — повторила миссис Уэсли. — В школьном списке сказано, что в этом году вам положено иметь парадную форму… для торжественных случаев.

— Ты, наверное, шутишь, — неверяще прошептал Рон. — Я это не надену, ни за что.

— Все их надевают, Рон! — рассердилась миссис Уэсли. — Они все такие! И у папы есть такая… на парад.

— Я скорее нагишом пойду, чем в этом, — упёрся Рон.

— Не глупи, — попыталась урезонить его миссис Уэсли, — вам положено иметь парадную робу, это указано в списке. Я и Гарри тоже купила… покажи ему, Гарри…

Со вполне понятным трепетом Гарри открыл последний свёрток. Оказалось, однако, что всё не так плохо; на его парадной робе не было кружев; и вообще, она выглядела приблизительно также, как и обычная, только не чёрного цвета, а бутылочно-зелёного.

— Я подумала, что она хорошо оттенит цвет твоих глаз, дорогой, — восторженно произнесла миссис Уэсли.

— Ну да, эта — нормальная! — Рон сердито смотрел на парадную робу Гарри. — А почему мне нельзя было купить что-нибудь похожее?

— Потому что… потому что я купила её в магазине подержанного платья, а выбор там небогат! — щёки миссис Уэсли вспыхнули.

Гарри отвёл глаза. Он бы с радостью поделился с Уэсли своими деньгами, но знал, что они ни за что не примут их.

— Я этого ни за что не надену, — упрямо повторил Рон. — Ни — за — что.

— Отлично, — рявкнула миссис Уэсли. — Пойдёшь голый. А ты, Гарри, не забудь его сфотографировать. Видит небо, мне не повредит повеселиться.

Она вылетела из комнаты, захлопнув за собой дверь. Тут раздался странный, клокочущий звук. Свинринстель подавился слишком большим куском совячьей радости.

— Почему всё, что у меня есть, такая дрянь? — в сердцах воскликнул Рон, направляясь к Свинринстелю, чтобы разлепить ему клюв.