Пепел дорог

Глава 32

Глава 32, в которой чат выводит из-под удара, и я бросаюсь в погоню

Не надо было быть гением, чтоб догадаться, что удирающие от ботовского напалма слепуны озаботятся перегородить за собой коридор перехода кислотными нитями (уж, ежели в коротком проходе между соседними пещерами ловушек нагородили, то здесь, на просторе двухкилометровой земляной кишки, сам Стикс велел). Я, разумеется, ждал впереди подобной подлянки, и ничуть не удивился, когда восприятие во второй половине коридора уловило-таки впереди характерные кислотные испарения.

По мере приближение к началу «заминированной» зоны, восприятие фиксировало дальше все новые и новые нагромождения кислотных нитей. В итоге оказалось, что перепуганные огнем ботов слепуны таким макаром развешивали между стен гирлянды смертоносных нити практически до самого выхода, растянув кислотные тенета примерно метров на триста.

Способ прорыва через кислотную сеть я придумал еще во время «собачьей» копки. И был приятно удивлен, когда задумка увенчалась успехом.

Гигантскую, совершенно непреодолимую, на первый взгляд, ловушку оказалось вполне реально нейтрализовать большими комьями вырванной из того же пола сырой земли. Плотные глинистые комки падая на нити, разрывали их не хуже тел живых существ. Кислота обжигала землю, и пара метров коридора впереди становилась полностью безопасной.

Единственной неприятностью, с которой поневоле пришлось смириться, стали выделяющиеся при окислении земли клубы едкого кислого дыма. С моим обостренным чутьем это та еще оказалась пытка. А поскольку в узкой кишке коридора дыму банально некуда было деваться, его концентрация, с каждым обожженным кислотой комком земли, неотвратимо росла. Чтобы не задохнуться, мне периодически приходилось перепрофилировать ладони из экскаваторных ковшей в веера, и махать ими перед лицом, разгоняя дымовую завесу.

Из-за практически непрерывных проветриваний в конце, когда от концентрация кислого дыма заслезился даже мой накрепко зажмуренный глаз, а дышать возможно было только ртом, причем, для получения необходимой порции кислорода, делать это приходилось, как загнанной лошади, последние метры длиннющей сети-ловушки я разряжал в полубредовом состоянии, двигаясь с черепашьей скоростью.

Видимо под занавес фортуна сжалилась-таки надо мной – у меня просто нет другого логического объяснения тому, что я, как только между стен исчез последний кислотный заслон, не бросился сразу из дымного ада в открывшийся безопасный проход к относительно свежему пещерному воздуху, а каким-то чудом исхитрился поймать расфокусированным вниманием мигающее на периферии сообщение из отрядного чата.

Устроив перед лицом очередной вентилятор из рук-лопастей, я зашел в чат, и обнаружил там от Слезы аж четыре подряд послания:

«Наконец-то объявился! Я уж, грешным делом, трухнула, что задавили тебя твари числом)) Рихтовщик, а ты нахрена, вообще, в центральную-то возвращался?»

«Ау, Рихтовщик! Фиг ли на сообщения ноль внимания?! И че ты там так долго на месте одном застрял? Иди уже скорее к нам, крестники заждались, плачут))»

«Ну, наконец-то, дальше побежал) Ну, мля, че опять, что ли, начал замедляться? В натуре, ты над нами, что ли, издеваешься?»

«Да, млять! Посмотри уже на иконку, скотина! Тут у нас какая-то нездоровая канитель начинается. Слепуны просыпаются и начинают со всей пещеры сбегаться к твоему ходу. Все здешние стаи, вместе и без грызни. Не нравится мне это, Рихтовщик. Чую, это по твою душу они демонстрацию устраивают. Встречать собираются бооольшой толпой(( Да отзовись же ты уже, идиот!»

Из-за чертового дыма башка совершенно перестала соображать, и я совершенно упустил из виду сигнальную составляющую уничтоженных линий. Разумеется, слепуны почувствовали уничтожение своей сети-ловушки в коридоре, и тут же стали готовиться к встрече врага, страх перед которым вынудил их даже объединиться. Сейчас, после предупреждения, выброшенное «на разведку» восприятие тут же обнаружило толпу низкоуровневых слепунов, расположившуюся полукругом примерно в десяти метрах от выхода, напрочь перекрыв мне возможность бегства по земле, и еще десятка три погонщиков на потолке над входом, отрезающие вероятность побега с помощью «Петли».

Хорош бы я был, если б тут же выскочил на «свежий воздух». Меня б мгновенно закидали кислотными плевками, и пикнуть бы не успел, как снова отправился на перерождение… К счастью, заметив на карте мое перемещение по переходу, Слеза принялась строчить сообщения. И просто чудо, что в последний миг я заметил сигнализирующую о них иконку.

Мысленно выматерившись, я надиктовал ответку:

– Сможешь отвлечь ублюдков от моего выхода?

«Запросто. И сам знаешь как)) Но тогда вся эта толпень ломанется к нашему укрытию. Сомневаюсь, что мы сможем отбиться((»,– прилетело через несколько секунд от подруги.

– Хотя бы полминуты продержитесь?

«Смеешься? Нас погонщики кислотой зальют, как только добегут. А это у них займет секунд пятнадцать, от силы((»

– Погонщиков возьму на себя. До вас ни одна тварь, харкающаяся, не добежит, обещаю!

«И как, стесняюсь спросить, ты за считанные секунды это проделаешь? Млять, Рихтовщик, погонщиков тридцать два рыла, а ты всего один. Твой «Легче пуха», конечно, хорош. Но не настолько(»

– Я не стану использовать Дар.

«Чего?!!»

– Нет времени объяснять. Сама все увидишь. Врубай!

«Уверен?»

– Просто доверься мне!

В следующую секунду восприятие уловило дружный разворот столпившихся у выхода слепунов в сторону укрытия.

«Активировала «Лакомый кусочек». Твой ход спасатель) Удиви меня, иначе нам писец(», – это финальное послание Слезы я прочел уже на скаку.

Проскочил последний метр опостылевшего коридора, вырываюсь в пещеру – заагренные «Кусочком» твари на меня ожидаемо ноль внимания – с наслаждением распрямляюсь и шепчу фразу-активатор:

– Петля!

Невидимая страховка подкидывает меня под потолок, и я наблюдаю спины погонщиков, улепетывающих в направлении убежища нашего отряда.

Я бросаюсь в погоню, и время, не выдержав набранного мною чудовищного ускорения, словно замедляет свой бег. Стимулирующее воздействие принятого несколько минут назад живца может закончиться в любой момент, но сию секунду оно еще действует и на открытом просторе я неудержим. За ускорение приходится платить открывшимися ранами в изуродованной спине, но сейчас, пока шкалы «Здоровья» и «Бодрости» поднялись выше критической черты, это не важно. Впрыснутый в кровь адреналин притупляет боль. И я лечу под потолком, как гребаный метеор.

Движения же убегающих врагов замедляются в разы. Будто, в отличии от меня, вместо обычного воздуха погонщикам приходится непрерывно прорываться сквозь густой, вязкий кисель.

Секунда… И я настигаю свою первую жертву. Удар когтистой пятерни в основание шеи погонщика, и почти безголовый слепун, не успев даже толком разглядеть мелькнувшего мимо убийцу, мертвым кулем рушится на земляной пол.

Вторая секунда… И вслед за первой тварью на землю рушатся уже трое отстающих погонщиков. Одному разрываю глотку когтями, и еще двоим пробиваю слепые глазницы молниеносными ударами хвостового шипа.

Пять секунд погони… На землю сброшена уже дюжина погонщиков. Но все это были слабые и отстающие аутсайдеры. К основной группе высокоуровневых тварей я подобрался только теперь. И вот сейчас начинается главная потеха… Врываюсь в толпу на начинаю остервенело рвать всех подряд.

Семь секунд… М-да, я определенно переоценил крепышей. Из тринадцати тварей лишь двое почувствовали мое приближение, и попытались увернуться от разящего удара. Конечно, выжить у них, один фиг, не хватило проворства, но они хотя бы дернулись в сторону. Остальные одиннадцать, как лохи, сдохли на бегу от внезапного удара невидимого врага.

Девять секунд… Настигаю ушедшую вперед группу лидеров. Здесь всего семеро тварей, и шестеро из них преодолели в развитии, важную для не закрытого до сих пор отрядного задания, планку двадцать пятого уровня. Каждому из этих крутышей хватило Наблюдательности, чтоб вовремя срисовать настигающую смерть в моем лице. Шестеро попытались увернуться от разящего удара, а седьмой – самый матерый погонщик тридцать первого уровня – даже попытался в отскоке контратаковать меня собственным хвостом. Но моя в разы превышающая Реакция игрока сорок девятого уровня, конечно, не дала тварям ни единого шанса.

Двенадцать секунд… Самый крутой слепун пещеры промахнулся, на удачу нанеся удар в туманное марево стремительно проносящегося мимо тела кваза, и с пробитой (моим четко выверенным, прицельным ударом) глазницей полетел на землю. Он стал последним сбитым мною погонщиком. Под потолком противников у меня больше не осталось.

Настала очередь наземной толпы, набегающей на вырытый в стене схрон моих друзей.

Слеза с крестниками, конечно, тоже не сидели сложа руки, а энергично отстреливались из трех стволов по набегающим слепунам. Вот только последних было несколько сотен, и потеря десятка-другого собратьев в атакующей толпе практического значения, увы, не имела.

Вся надежда на спасение отряда снова ложилась на мои шипастые теперь уже плечи. А ведь, до кучи, из перехода скоро сюда должны были пожаловать еще и посланные вдогонку за мной боты.

– О Стикс! Дай мне сил продержаться еще хотя бы пару минут! – взмолился я, преодолевая последние метры до схрона друзей, и, отменив Петлю погонщика, каменной глыбой рухнул на головы сбегающихся слепунов.

Через мгновенье меня накрыла лавина утробно рычащих тел, и я продолжил убивать…