- Как скажите любезный! - воскликнул Арамент. - Готов расцеловать вас и звать так, как попросите! Вы появились как нельзя вовремя! Прямо чудо какое-то.
- Никакого чуда - улыбнулся Эйольв. - Благодарите добрую фею и вот этих.
Эйольв кивнул в сторону деревьев, где сидя на ветках за происходящим наблюдали три симпатичных эльфанчика. Из леса с двух разных сторон появились еще четверо мужчин. По двое они несли тяжелые тела двух связанных орков. Положив их возле поверженного Окчяра, они вернулись в лес и принесли еще двоих.
- Хорошо, что не пролилась кровь - сказал Эйольв. - У волков с орками договор, согласно которому мы друзья и союзники, да и эльфам союз с ними необходим.
- Ты прав - согласился с ним Беллеотар.
- Времени мало - сказал Эйольв. - Куда вы направлялись?
Беллеотар с Араментом переглянулись, Уаэллэйири посмотрела на мужчин связывающих орков.
- Понимаю вашу осторожность - кивнул Эйольв. - Отойдем?
Все вместе они отошли к краю поляну. Убедились, что их никто не слышит, Эйольв заговорил шепотом.
- Я иду с вами и хочу быть уверен, что вы выбрали верный путь.
- И как же ты отличаешь верные пути, от неверных? - усмехнулся Беллеотар.
- Очень просто - ответил Эйольв. - Верный это тот в конце, которого волшебники не найдут Уаэллэйири. Сначала нам нужно добраться до безопасного места, потом подумать, как разобраться с волшебниками.
- Когда речь идет о клане Опавших листьев, мест, где можно от них укрыться не так уж много - прошептал Арамент.
- Мы идем в город Хириас - прекратила препирание мужчин Уаэллэйри. - Там гостей не дают в обиду.
- Да, это самый логичный вариант - согласился Эйольв. - Как раз его волшебники и учтут. Если они, не настигнут нас в дороге, то на подступах к городу встречи с ними трудно будет избежать.
- Хорошо - смягчил тон Беллеотар. - Что ты предлагаешь, сво... Эйольв?
- Есть в горах одна теснина, волшебники ничего про нее знают, и они не смогут отыскать ее с помощью своих магических штучек. Об этом позаботился хозяин этого места.
- Кто он? - спросил Беллеотар.
- С некоторых пор он известен под именем Грибной Эльф - ответил Эйольв.
- Гм... - нахмурился Арамент.
- Сейчас не время для шуток! - сдерживая гнев, прошептал Беллеотар.
- А что не так с этим Грибным Эльфом? - спросила Уаэллэйири.
- Все! - в один голос ответили Арамент и Беллеотар.
- Вы ошибаетесь - улыбнулся Эйольв. - Сейчас его обитель, это идеальное место, чтобы укрыть принцессу.
- Он был странным еще до того как начал курить грибы - сказал Беллеотат и еле заметно передернул плечами. - А после совсем свихнулся.
- Да он немного странный - улыбнулся Арамент. - Но это не изменят того факта, что он самый сильный из волшебников клана, они боялись его и поэтому вынудили уйти. В словах Эйольва есть смысл.
- Где гарантия, что он будет рад нас видеть? - спросила Уаэллэйири.
- Поверьте мне, он будет рад насолить тем, кого когда-то считал братьями.
- Что ж - Беллеотар вздохнул и посмотрел Эйольву прямо в глаза. - Ты всегда был верен своему слому сво... Эйольв и не раз доказывал, что тебе можно верить. Но скажи, почему ты так уверен в том, что у Грибного Эльфа мы будем в безопасности.
- Добрая фея нашептала - улыбнулся Эйольв.
- А-а - протянул Арамент. - Помню-помню, маленький добрый светлячок. Как она?
- У нее все хорошо, передавала вам привет - все так же улыбаясь, ответил Эйльв.
- Тогда решено - тихо прошептала Уаэллэйири.
Не дожидаясь реакции мужчин, она вернулась на поляну к связанным оркам. Окчяр пришел в себя и встретил Уаэллэйри злобным взглядом.
- Этого мы возьмем с собой - сказала она. - Ты так печешься о моей сохранности, что я готова дать тебе шанс исправить свою оплошность. Заодно убедишься, что мой разум чист, и волшебники водят за нос ваших шаманов.
- Не думаю, что это хорошая идея - Арамент начал отговаривать Уаэллэйири, но встретил ее загоревшийся надменный взгляд, пожал плечами и замолчал.
Было решено выдвигаться в ночь. Люди Эйольва остались с орками, чтобы у тех не возникло желания быстро освободиться от веревок и продолжить преследование. Эльфанчикам, которые оказались не только забавными зверьками, но и хорошими разведчиками, было поручено замести следы. А мне надо отоспаться, я сильно устала.
Глава 22
Горшочки Кладия.
Эльса открыла глаза. Не сразу вспомнила, где находится. Ощущения времени пропало и ей не удалось определить поздняя ночь сейчас или раннее утро. Свечи были потушены. Тихо, темно. Только небольшое пятно света на полу справа от кровати. Там в камине, слабо потрескивая, догорали дрова. Эльса потянулась. По телу пробежали приятные теплые волны. Посмотрела налево, там на другом конце большой прямоугольной кровати, зарывшись в перину и подушки, сладко спала Ренесса. От нее, так же, как и накануне вечером, пахло цветами, но теперь в этот запах добавился новый оттенок. Как и Аулика, запах Ренессы изменился в момент близости и после. Эта особенность людей начинала нравиться Эльсе. Когда человек удовлетворен и доволен жизнью, независимо от того мужчина это или женщина, пахнет он намного приятнее.
В камине громко затрещали дрова. Так могли трещать только вновь подкинутые поленья. Эльса резко повернулась. Возле камина, на корточках сидела Смерть. Сейчас она была в красном платье. Такое же было на Эльсе, когда она утром приходила во дворец. Смерть взяла кочергу и поправила подкинутые поленья. В комнате стало светлее. Эльса обернулась на Ренессу. Та, не просыпаясь, повернулась на другой бок.
- Не бойся- сказала Смерть. - Она не проснется.
- Я и не боюсь.
Эльса скинула с себя одеяло, опустила ноги на холодный, каменный пол, встала и подошла к камину. Смерть поднялась и с ног до головы осмотрела, не защищенное одеждой, тело Эльсы, улыбнулась. Свет от разгорающегося пламени заплясал на обнаженных бедрах, поднимаясь к груди.
- Если бы я была человеком - сказала Смерть. - То, наверное, тоже сходила бы по тебе с ума. Порою, я тебе даже завидую.
- Завидуешь? - спросила Эльса.
Эльса смотрела на огонь. Отражаясь в ее глазах, языки пламени затеяли зловещую пляску.
- Многое в моей власти - пояснила Смерть. - Но ты можешь не только забирать жизни. Своей красотой ты заставляешь разгораться сердца.
Эльса улыбнулась, но в ее улыбке было больше грусти, чем радости. Сейчас она думала о том, насколько ей нужно то, что пообещала Смерть. С Ауликом, она пережила неземные ощущения, нечто большее, чем физическая близость, ее душа парила. Смерть обещала Эльсе, что если та будет безоговорочно выполнять все ее задания, она приведет в жизнь Эльсы человека, который идеально ей подходит. Подходит даже больше, чем Аулик.
Сейчас, когда Эльса оправилась от потрясения. И восстановила душевное равновесие, после смерти любимого человека, она задумалась над тем, стоит ли это того. Сколько еще будет смертей, прежде чем Смерть сделает то, что обещала. Еще ее начали пугать мысли о том, что Смерть потребует от нее забрать жизнь кого-нибудь из тех, кого она знает, того, к кому привязалась или начала привязываться. Невольно Эльса обернулась на Ренессу.
- Не бойся - сказала смерть, она как будто знала ее мысли, несмотря на то, что Эльса умела блокировать всех, кто пытался влезть в ее голову. - Я никогда не попрошу тебя забрать жизнь того, кто тебе нравится.
Эльса оторвала взгляд от спокойно спавшей Ренессы, и посмотрела в глаза Смерти.
- Я поработала со списком и готова забрать для тебя шесть жизней.
- Хорошо - кивнула смерть. - Добавь к нему еще одного человека. Его имя Кладий, он должен умереть послезавтра, вместе с остальными. Ты найдешь его в двенадцатом доме, на улице книжников. Будь осторожна, он колдун.
- Хорошо - кивнула Эльса.
- После того, как закончишь, отправляйся в Бэдрок - продолжила Смерть. - У отца Иланды в этом городе есть дом. Местный поверенный, когда узнал, что объявилась наследница, отправил в Адэн гонца, но те, кто положил глаз, на этот дом позаботились о том, чтобы он сгинул в дороге. Вот только письмо уцелело.
Смерть улыбнулась, достала из широкого рукава свернутый лист с печатью и протянула его Эльсе. Эльса взяла письмо, подошла к ширме, на которой весело ее платье и спрятала его в специальный карман, нашитый на внутреннюю сторону рукава. При этом Эльса улыбнулась тому, что Смерть копировала ее одежду до мельчайших деталей.
- Заручись поддержкой Ренессы в этом вопросе, верни дом. Недалеко от Бэдрока есть храм сестер. Когда я дам тебе знать, ты отправишься туда и будешь ждать кое-кого. Если я права, и он появится, ты убьешь его.
Эльса молча, кивнула. Ренесса начала ворочаться и сладко застонала. Эльса посмотрела нее. Ренесса проснулась и приподнялась над периной.
- Как хорошо - сказала Ренесса. - Давно так не спала. Что ты там делаешь?
- Подкинула дров - ответила Эльса. - В комнате прохладно.
- Тогда перестань стоять на холодном полу и иди ко мне.
Эльса послушно забралась обратно в кровать. Только теперь она ощутила, что в комнате на самом деле холодно. Горячее тело Ренессы в буквальном смысле обожгло ее холодную кожу. Ренесса убрала пряди волос с ушей Эльсы.
- Не прячь их от меня - тихо прошептала Ренесса, и поцеловала острый кончик.
По телу Эльсы побежали мурашки. Перед тем, как полностью отдаться ощущениям Эльса посмотрела в сторону камина и подумала о том, действительно ли ей нужна та жизнь, которую она сейчас ведет, и как сильно она хочет получить то, что обещала Смерть. К губам Ренесса добавила язык, и все сомнения Эльсы растворились в теплых волнах удовольствия, захлестнувших тело.
Второй раз Эльса проснулась, когда за окном уже светила Найдэ. Ренессы в комнате не было. Первые минуты Эльса чувствовала себя хорошо, на душе у нее было спокойно, теплая перина, казалось, была создана для того, чтобы навечно дать приют ее телу. Потирая глаза, Эльса улыбнулась, но в следующее мгновение злобная гримаса исказила ее лицо. Эльса скинула с себя оделяло и, подскочив с кровати, в один прыжок оказалась у потухшего камина. При этом она успела заметить, что одеяло упало раньше, чем ее ноги почувствовали холодный пол. Сжав свои маленькие кулачки, она секунду постояла в нерешительности, а потом, что есть силы, ударила кулаком в каменную кладку, разбив руку в кровь. Эльса ощутила боль. И эта боль начала возвращать ее к жизни. К той жизни, от которой она совсем отвыкла.
Весь день Эльса провела во дворце. Любовалась прекрасным садом, заглянула в библиотеку. В то время, как Эльса читала трактат о войне людей с эльфами, за стенами дворца, Адэн бурлил от последних новостей и слухов. В полдень, на дворцовой башне, выходящей на центральную площадь, раздались звуки созывающих труб. Еще раньше, утром во все концы империи, во все города, ко всем лордам наместникам отправились гонцы. В их сумках лежали подписанные Томасом и скрепленные императорской печатью указы. Два из них наделали много шума. Один запрещал преследование всех существ, которые соблюдают законы империи. Даже эльфов, человековолков и вампиров. Второй вмешивался в дела магов. Впервые за тридцать лет. Клан Вездесущих выделялся в отдельную гильдию, которая обязана держать ответ только перед императором, не подчиняясь правилам и законам существующей гильдии.
За несколько часов до оглашения приказов, начал пустеть военный лагерь за стенами Адэна. Солдатам объявили о бессрочном отпуске и выдали две третьих жалования. Счастливым, от того, что дожили до этого дня воинам, строго настрого запретили появляться в столице. Из двух ворот города с утра открыли только одни. Пускали торговцев и гонцов, везущих послания с официальными печатями. Утро у городской стражи выдалось тяжелым. Вместе с офицерами распущенной армии они целый день отлавливали солдат пытавшихся проникнуть в Адэн.
Основная масса обитателей лагеря отправилась по домам, но были и такие, кто потерял ощущение реальности. Эйфория от того, что удалось дожить до отпуска и получить заработанные деньги, оказалась сильнее страха перед возможным наказанием. Солдаты напрашивались в обозы торговцев, выкупали у недобросовестных гонцов право доставить сообщение. Особо находчивые делали печати из подручных средств, иноземных монет и металлических амулетов. Кому-то даже удалось проскочить таким образом. Менее сообразительные притворялись больными, нуждающимися в срочной помощи лекарей, пробовали подкупить стражу. В основном такие попытки заканчивались тем, что лжецов хватали и подвергали обещанному наказанию. К полудню рядом с воротами вырос целый лес столбов, к которым привязывали солдат, чтобы их высечь. Когда столбы закончились, плотники, оторванные от повседневной работы, пустили в дело материал из пустеющего лагеря.
К полудню желающих потратить в трактирах столицы, добытые кровью врагов монеты, поубавилось. Кто-то плюнул и отправился в ближайшие города и деревни. Кто-то решил выждать, когда стража утратит бдительность или, когда приказ отменят вовсе. Когда Найдэ достигла наивысшей точки над Адэном и столбы с привязанными к ним солдатами перестали отбрасывать тень, от генерала Кхарда пришел приказ, отвязать провинившихся и под конвоем отправить обратно в лагерь для помощи тем, кто нанялся его разобрать. К вечеру в двух километрах от Адэна из деревянных каркасов, грязной ткани палаток, брошенного хлама, пришедшей в негодность одежды и обуви выросла огромная зловонная куча.
Вечером, гуляя по саду, освещенному заходящими лучами Найдэ, Эльса увидела в небе большой черный столб дыма. Из обрывков разговоров слуг, Эльса поняла, что это горит то, что осталось от военного лагеря. Эльса порадовалась тому, что ветер уносил дым в сторону от города и тому, что военный лагерь, этот смрадный рассадник заразы наконец-то уничтожили.
Тем же вечером в трактире под названием "Славный король Томас", названным так еще в те времена, когда Адэн был столицей небольшого, только набирающего силу королевства, посетителей собралось больше обычного. Все обсуждали указы императора и то, как они повлияют на жизнь города и всей империи в целом.
- Представляете! - со злобным возмущением шептал один из четверых посетителей, сидевших за столом возле входа. - Любой кровосос или человековолк сможет спокойно прийти в город, зайти в трактир и сесть за стол! А эльфы! Где это слыхано, чтобы враг который разорял города и деревни, жег урожаи, вот так в одночасье был прощен и наделен теми же правами, что и те, кто проливал кровь на той ужасной войне. Не для того, я отдал год своей жизни, сражаясь за...
Трое собеседников громко рассмеялись.
- Ну ты Фарт и трепло! - сквозь смех, сказал самый здоровый из них, его густая черная борода тряслась от смеха так, что из нее посыпались застрявшие после вчерашнего обеда крошки. - Тебе и десяти лет не было, когда все началось и родом ты с северных берегов, куда никакая война еще ни разу не добиралась.
- Все равно - злобно прошипел Фарт. - Не дело это! Посмотрим, как ты заговоришь, когда какой-нибудь человековолк перережет всех овец на ферме, которую ты собираешься купить.
Смех здоровяка тут же оборвался, его лицо стало серьезным, задумчивым. Человековолки никогда не делали того, о чем говорил Фарт. Не покушались на чужую собственность и уж тем более не убивали овец и других животных, в количестве большем, чем необходимо для пропитания. Но из простого люда о настоящей жизни человековолков мало кто знал. Сказки и страшилки, распространяемые в годы войны с эльфами, накрепко засели в головах тех, кто их слышал. Родители передали услышанное детям и теперь слова, таких как Фарт, вселяли страх в доверчивые, темные головы. Подобные разговоры происходили во всех восьми трактирах Адэна. В некоторых даже пополз слух, что это все дело рук Ренессы, что она ведьма, что она одурманила мужа. Заставляет его подписывать подобные указы и вообще хочет свести Томаса в могилу, а затем развалить империю.
Обычный семейный ужин Гольдов проходил в нервной обстановке. Иланда, приглашенная в этот вечер, не пришла. Из дворца доставили записку с печатью, в которой сообщалась, что она гостит у императрицы. Клара была рассеяна и не следила за тем, как слуги исполняют свои обязанности. Марика осталась на ужин у одной из своих подруг, но у Клары имелись подозрения, что сейчас она проводит время со своим новым ухажером. Послать кого-то из слуг проверить действительно ли Марика ужинает в доме у Каммертов, приятнейшей семьи занимавшейся поставками рыбы и морской соли, она не могла, это плохо отразится на репутации Марики, а так же всей семьи. На открытые расспросы дочь отвечала, что, во-первых, все в порядке, а во-вторых, подобные вопросы сильно ее обижают. Главу семейства угнетали убытки и слухи, которыми наполнился Адэн. Ура Гольд почти ничего не ел, только перебирал еду вилкой.
- Стоимость моих домов в Бейде сильно упала, треть жильцов уже второй месяц не платят ренту, а теперь еще и эти указы - Гольд вздохнул, взял было кубок, чтобы отпить вина, но тут же поставил его на место при этом пролив часть содержимого на стол. - Кто бы мог подумать! Кровопийцы теперь спокойно смогут жить рядом с нами. Как же, будут они соблюдать законы империи! Ха!
Лаида тихонько захихикала, склонившись к тарелке.
- Успокойся - сказала Клара, оторвавшись от мыслей о старшей дочери. - Вряд ли кто-то из них сможет купить дом по соседству. Дома в нашем районе стоят достаточно, чтобы рядом не селилось всякое отребья. И потом ночной страж все так же будет следить за порядком и не даст пить нашу кровь.
- Ночной страж! - взорвался Гольд, брызнув слюной. - Он служит городу, пока Томас жив, а тот со дня на день отойдет в мир иной, и тогда, готов поспорить этот кровопийца попортит нам немало крови! И императорской гвардии которая могла бы его остановить тоже не станет. И я посмотрю, как ты Лаида будешь смеяться, когда нельзя будет выйти вечером из дома без того, чтобы твое горло не пронзили вонючие, слюнявые клыки.
Слюна у вампиров выделялась в меньшем количестве, чем у людей. И с запахом изо рта этим существам повезло, его попросту не было. Лаида об этом не знала. Она представила то, о чем говорил отец и перестала хихикать, чуть не подавившись куском телятины, который из-за смеха, ей не удалось, как следует прожевать.
Нервный для всех горожан вечер сменился не менее нервной ночью. Ветер изменил направление, и в городе запахло гарью от сожженных остатков лагеря. Запах гари был несильным, все же большая часть дыма прошла стороной, но беспокойства в души жителей и гостей Адэна этот запах добавил. Этой ночью Эльса спала одна. Долго не могла заснуть, все время ворочалась. Она чувствовала странную, необъяснимую тревогу.
Встала Эльса незадолго до восхода Найдэ. Когда небо за окном начало светлеть, старый слуга, приставленный к ней, бесшумно открыл дверь, так же бесшумно подошел к столику возле кровати и положил на него свиток, скрепленный императорской печатью. Его глаза немного округлились, когда он увидел стоявшую у окна Эльсу. Слуга поклонился, и ни сказав ни слова, пятясь назад, вышел из комнаты.
Ренесса выполнила просьбу Эльсы и предоставила ей письмо к городскому главе Бэдрока, с просьбой посодействовать Иланде в деле с домом ее отца. Утро предстояло трудное. Забрав письмо, Эльса покинула гостевую комнату и вышла в сад. Небо начинало светлеть, в ветвях одного из деревьев завела свою трель птица певун, над утренней росой кружили насекомые, маленькие, зеленые весенние жучки, первыми просыпающиеся от зимней спячки. Эльса вдохнула свежий воздух, гари в нем уже не было. Как не было никакой охраны во дворце и у его ворот. Эльса поняла, что освобожденные от договора с Томасом эльфы покинули свой пост. Никто из слуг, чьи ряды тоже заметно поредели, не знал, куда делись гвардейцы. Еще вечером были, а теперь их нет, как будто растворились в воздухе. Эльса не знала, что вторая часть гвардии обнаружив пропажу сослуживцев еще засветло разбежалась оставив оружие. Их предупредили, что захват дворца неминуем, а отдавать свои жизни за ведьму императрицу и ее сына, никто из них не захотел.
Зайдя в первый от дворцовых ворот переулок, Эльса оглянулась. Симпатия к Ренессе вызывала в ней тревогу за судьбу императрицы и ее сына, затрудняя движение, прочь от дворца, но Эльса знала, Ренесса не даст себя в обиду и у Эльсы имелось срочное не терпящее отлагательств дело. Окинув взглядом осиротевшие ворота и стены дворца, Эльса развернулась и решительным шагом направилась к улице книжников.
Улица называлась так, потому что именно оттуда выходило большинство книг, которые читала империя. В небольших количествах, с дорогими добротными обложками из кожи и толстыми, пропитанными специальным составом и от того плохо горящими страницами. Если кто-то из писателей или бардов, хотел, чтобы его труды увидели свет, у него была одна дорога и вела она к улице книжников. Аулик всегда мечтал о том, чтобы когда-нибудь его стихам и песням посветили целый том, который попал бы в библиотеки образованных людей, иногда скрашивая их длинные, темные вечера.
Подходя к двенадцатому дому по улице книжников, Эльса думала о том, что после дела в Бедроке, если Адэн к тому времени останется, невредимым, стоять на своем месте, она обязательно закажет десяток другой книг со стихами Аулика. Затем подарит их своим состоятельным знакомым, которых возможно удастся убедить порекомендовать книгу городской библиотеке, в которую собирали все книги считающиеся достойными того, чтобы их сохранили для будущих поколений. В столь раннее время, на улице книжников никого не было. Так же, как у Эльсы не было плана, времени и оружия.
Кладий проснулся незадолго до рассвета. Последнее время спал он плохо. Вот уже третью ночь его мучил кошмар. Раньше ему часто снился один и тот же сон, как он нарядный с исполненным достоинством и гордостью лицом получает награду от самого лорда Саталаса. В этом сне он чувствовал, что его глаза блестят больше чем его начищенные сапоги. Почему-то именно сапоги, каждый раз во сне он опускал взгляд на сапоги и видел в них свое отражение. Последние три ночи сон повторялся во всех деталях, вот только когда он опускал глаза на сапоги, на них была кровь, много крови, но даже через нее он видел свое отражение. Отражение с черными провалами вместо глаз.
Свой сон Кдарий трактовал так, что это все из-за чувства вины, сидящего глубоко внутри. Это будет его первый боевой опыт. Погибнут люди, и в глубине души он чувствовал вину за их смерть. Просыпаясь, он говорил себе, что все, кто встанет на пути установления власти лордов - предатели, потому что именно лорды смогут удержать империю от развала и падения в бездну. Только они сохранят и приумножат ее богатства и влияние, распространяемое по всему Квемеру.
Кладий должен был сыграть важную роль в предстоящем перевороте. Если у императрицы найдутся защитники, то кроме острых клинков наемников их ждет несколько алхимических сюрпризов, среди которых небольшие глиняные горшочки. Открытие горшочков приведет к заполнению помещения едким, удушливым газом. Проснувшись, Кладий первым делом проверил свое личное изобретение. Семь крепко накрепко запаянных горшочков. Все семь были на своем месте, в сумке под кроватью. Целые, без трещин. Умывшись, Кладий принялся начищать, уже начищенные с вечера сапоги. Приказ явиться на место сбора, мог прийти в любую минуту. Закончив с сапогами, Кладий взялся полировать клинок своего меча. Бойцом он был никудышным, а меч носил для того, чтобы выглядеть солиднее. Он хорошо ухаживал за оружием, как и за всеми своими вещами.
Кладий был очень рассеянным. Из-за этого ни один маг не брал его в ученики и школы, из которых маги набирали пополнение для гильдии, отказывали ему в приеме. Не отчаиваясь, Кладий начал обучатся по книгам, которые удавалось достать, открыв в себе таланты колдуна и алхимика, а свою врожденную рассеянность компенсировал тем, что завел несколько полезных привычек. Одна из которых содержать все свои вещи в порядке, постоянно проверять их. Вторая записывать на бумагу все что нужно сделать в ближайшем будущем, постоянно сверяясь со списками в течении дня.
Только Кладий вложил меч в ножны, как в дверь постучали. Сердце Кладия радостно дрогнуло. Неужели пора? Он хотел положить меч, но в дверь постучали настойчивее и с ножнами в руках Кладий пошел открывать дверь. Обычно Кладий сначала смотрел в окно, расположенное так, что можно увидеть, кто стоит на пороге, но сейчас он был так взволнован, что забыл о предосторожности. Кладий распахнул дверь и глаза его округлились. Перед ним стояла маленькая, милого вида девушка в длинном синем платье.
- Кладий? - приятно улыбаясь, спросила девушка.
Кладий насторожился, но потом подумал, почему бы и нет, ведь долгожданную весть мог принести кто угодно. Почему бы гонцом не стать такой красивой и приятной девушке.
- Да, это я - сказал Кладий и улыбнулся в ответ.
Девушка посмотрела на ножны, которые Кладий как посох держал двумя руками. Рукоять меча находилась на уровне его груди. Кладий тоже опустил глаза и только сейчас обратил внимание, на то что у него в руках меч. Он смущенно улыбнулся, попытался перевести оружие за спину, но девушка не дала ему этого сделать. Схватившись своей тонкой ручкой за ножны, она все так же мило улыбаясь, с неожиданной для ее комплекции силой, потянула их на себя. Глаза Кладия округлились еще больше, нелепость ситуации сбивала его с толку.
Кладий потянул ножны, на себя вкладывая в это действие все силы. Неожиданно девушка врезала Кладию коленом в пах. Ему стало невыносимо больно, из горла вырвался кряхтящий звук, на глазах навернулись слезы, но ножны Кладий не выпустил. Девушка тянула на себя ножны левой рукой, правой же, неуловимым для глаз Кладия движением она схватилась за рукоятку меча, которая после удара в пах опустилась на уровень пояса, выхватила меч, и отпустил ножны. Ножны, которые Кладий тянул на себя, вместе с руками взмыли вверх, Кладий невольно сделал два шага назад, девушка синхронно с ним сделала два шага вперед, лезвие приглушенно свистнуло, разрезая воздух в районе живота Кладия, защищенного только новой, белой рубашкой.
- А-а! - отчаянно вскрикнул Кладий, когда почувствовал, как в складку рубашки над ремнем что-то вывалилось.
До того, как Кладий бросил ножны и схватился за живот, пытаясь удержать вываливающиеся в рубашку его содержимое, не удерживаемое более распоротыми острым лезвием мышцами, девушка успела вложить меч обратно. Ножны, вместе с отполированным клинком упали на пол. Кладий посмотрел на руки, сведенные над ремнем и льющуюся сквозь них кровь. Перевел затуманенный взгляд на сапоги. Они не блестели, через кровь, покрывавшую их, не было видно его отражения.
Эльса собралась уходить, но браслет в виде обвивающей руку змеи, подаренный Смертью, завибрировал. Змея ожила и соскочила с руки на пол. Извиваясь, она уползла в спальню. Эльса посмотрела на Кладия, он должен был уже лежать на полу без сознания продолжая истекать кровью, но все еще стоял, боясь пошевелиться и наблюдал за Эльсой затуманенным взглядом. Эльса прошла в спальню вслед за змеей и увидела, как та заползла под кровать. Заглянув под кровать, Эльса увидела там большую сумку. В сумке лежали семь небольших, хорошо запечатанных горшочка. Эльса вытащила сумку, перекинула ее ремень через голову и вытянула левую руку, чтобы змея смогла забраться обратно.
Когда Эльса вышла из спальни, глаза Кладия закатились, и он повалился на пол. Не глядя в его сторону, она подошла к двери, ведущей на улицу и выглянула наружу. На улице все так же было пусто. Она вышла, закрыла за собой дверь и быстро застучала каблучками по мостовой, скрывшись в ближайшем переулке. Сейчас ей надо быстро вернуться домой. Утро было расписано по минутам. До полудня, должны оборваться еще шесть жизней.
Нис проснулся, потягиваясь, довольный собой и жизнью, он подумал о завтраке, который еще с вечера заказал трактирщику. С трактиром ему повезло. Это было не самое лучшее заведение в городе, но здесь сдавали недорогие, приличные комнаты, а ему досталась комната с самым лучшим видом. Живя в Адэне, Нис просыпался в одно и то же время, когда лучи Найде только-только перебирались через зубчатые стены и начинали скользить по городским крышам. Окно комнаты Ниса выходило на стену окружающую большой сад. Стена была высокой, но ветви деревьев поднимались выше и в лучах утренней Найдэ разные оттенки зеленого приятно радовали глаз. Нис любил лес, природу и неуютно чувствовал себя в городах. По утрам любуясь листьями, он заряжался хорошим настроением на целый день, но сегодня ему помешали провести обычный утренний ритуал созерцания. Нис успел заметить, как что-то вылетело из листвы сада, напротив. Быстро приближаясь, это что-то пробило стекло, и, оказавшись арбалетным болтом, остановилось, только когда глубоко засело в голове Ниса.
Белус жил на втором этаже небольшого, грязного домика в районе Бейд. Это было временное пристанище, и оно его вполне устраивало. Стража тут появлялась редко, хозяин, которому он платил ренту, не задавал лишних вопросов. До рынка отсюда рукой подать, воды в бочке, стаявшей прямо в комнате, было предостаточно. Бейд не любил трактиры и всегда готовил себе сам. Когда-то в одной захудалой деревеньке провидец предсказал ему, что его погубит еда. С тех пор он питался по диете, составленной ему одним магом, зарабатывающим тем, что давал советы как прожить долго и при этом все время оставаться в здравии. Кроме этого Белус боялся, что его отравят. Все продукты он покупал сам, старясь не покупать дважды у одного и того же торговца. В добавок он завел себе пса, который первым пробовал его еду. Псу не очень нравилась правильная для здоровья пища, но еще щенком он был приучен, есть все подряд.
Сегодня на завтрак было хорошо потушенное кроличье мясо в сметанном соусе. Так как Белус готовил сам, ему пришлось полюбить это занятие и те, кому доводилось пробовать его стряпню, совершенно искренне хвалили мастерство Белуса. В комнате, от железной печи, на которой готовил Белус, было жарко. Дрова прогорели, но печь долго остывала. Белус надеялся, что к лету дело, из-за которого он здесь, разрешится, он получит обещанное вознаграждение и купит себе дом, в котором будет отдельная кухня. Сейчас все что он мог сделать, это расправить, на натянутой от стены к стене веревке, ткань, отделяющую спальное место и стоящий возле кровати стол, оставив открытым окно.
Только Белус присел за стол и, наклонившись над тарелкой, понюхал кроличье мясо, как в дверь постучали. В другой ситуации он бы не стал открывать и спокойно ел, даже если бы в дверь непрерывно тарабанили, но Белус ждал известия от нанимателя. С тяжелым вздохом он поднялся. Его собака по кличке Кнут сидевшая в ожидании пробного кусочка вопросительно на него посмотрела.
- Что смотришь? -спросил Белус и кивнул в сторону двери.
Кнут тут же сорвался с места, нырнул под ткань разделяющую комнату, подбежал к двери и начал ее обнюхивать. Белус достал лежащий под подушкой длинный, массивный нож и направился к двери. Когда хозяин подошел, собака одобрительно гавкнула. Белус осторожно приоткрыл дверь. На него посмотрел чумазый мальчишка в рваной и грязной одежде.
- Чего тебе? - спросил Белус.
Мальчик, молча, протянул сложенную треугольником бумагу. Белус посмотрел на Кнута без остановки тянущего носом воздух. Кнут еще раз одобрительно гавкнул. Белус взял бумагу. Мальчик тут же развернулся и поскакал вниз по деревянной лестнице.
- Кто тебе дал это? - спросил Белус.
Мальчик остановился на последней ступеньке, развернулся и пожал плечами. Затем снова развернулся в сторону улицы, соскочил с лестницы на землю и в два прыжка исчез за углом дома. Белус закрыл дверь, задвинул засов и развернул бумагу. На бумаге не было ничего, кроме отпечатков грязных пальцев мальчишки. Пустой лист. Белус не мог понять, что это значит. Он покачал головой, аккуратно сложил лист бумаги, он ему еще пригодится, бумага вещь не из дешевых, и пошел обратно к столу.
Кнут уже ждал его на своем обычном месте. Когда Белус подошел к столу Кнут два раза гавкнул и посмотрел на хозяина озабоченным взглядом. Это был тревожный сигнал. Белус внимательным взглядом обвел комнату, подошел к окну так, чтобы его не было видно снаружи, и осторожно выглянул. Окно выходило на тупиковый переулок, там никого не было. Белус еще раз посмотрел на Кнута. Тот сидел и с нетерпением облизывал свою острую морду.
Белус вернулся к завтраку, вытащил из своей тарелки кроличье бедро, покрытое белым соусом и кинул его под лапы Кнута. Пес тут же опустил голову, понюхал мясо и жадно схватил его зубами. Затрещала кроличья кость и Белус со вздохом подумал о том, что Кнуту не дано оценить то, насколько нежным и мягким получилось мясо. Пока Кнут жевал, Белус откупорил бутылку вина с крошечной, еле заметной царапиной у основания, которую он сделал сам. Так он мог быть всегда увереным, что это именно его бутылка. Наполнил глиняный кубок, и сделал несколько маленьких глотков, оценивая вкус белого вина.
- Да-а - удовлетворенно протянул Белус.
Вино отлично подходило к его блюду. Кнут закончил жевать и в ожидании, не перепадет ли ему еще что-то, смотрел на хозяина.
- Хватит с тебя кролика, сейчас поем и отдам тебе кости от вчерашней курицы.
Кнут с сожалением мотнул головой и лег на пол. Вытянул вперед лапы, положил на них голову и со скучающим видом уставился на грязную ткань разделявшую комнату на две части. Белус с удовольствием позавтракал и прилег немного отдохнуть. В комнате стало прохладней издалека долетала чья-то брань с множеством крепких словечек, обычный для этого времени визг чумазой детворы и легкий душок от сточных каналов. Белус не заметил, как заснул. Разбудил его настойчивый стук в дверь. Белус поднялся с кровати, кровь отхлынула от его головы и в глазах потемнело. Белус глубоко вдохнул и выдохнул, затем еще раз. Осмотрелся, Кнута не было видно. Заглянул под кровать, Кнут лежал, там свернувшись калачиком, и спал.
- Ты что скотина глупая, совсем нюх потерял? - спросил Белус.
Кнут нехотя выбрался из-под кровати и пошел к двери. Понюхал воздух и одобрительно гавкнул, но как-то приглушенно и вяло. Еще не отошел от сна, подумал Белус. Кнут любил поспать.
Пересекая комнату Белус почувствовал слабое головокружение. Возле двери он, чуть не наступил в мягкую, вонючую массу. Посмотрел на Кнута, но увидел лишь его хвост, исчезающий под грязной тканью. Со вздохом, Белус покачал головой и осторожно приоткрыл дверь. Из-за двери на него смотрело знакомое лицо, покрытое короткой седой бородой, плохо скрывающей шрамы на шее и скулах. Пришедший, сказал только три слова:
- Эльфы ушли, пора.
- Наконец-то! - воскликнул Белус. - Зайдешь?
- Нет. У меня еще много дел - ответил тот, развернулся и начал спускаться по ступенькам.
Белус закрыл дверь, посмотрел на кучу, наложенную Кнутом, и громко спросил:
- Это еще что за дела? Не мог меня разбудить?
Кнут жалобно заскулил из-под кровати.
- Это тебе не поможет! - зло гаркнул Белус. - Мне только собачьего дерьма здесь не хватало. Вечером ты у меня получишь!
Пока Белиус одевал защиту из нескольких слоев плотной, грубой кожи у него предательски заурчал живот. Цепляя на пояс ножны с мечом, он подумал о том, что по дороге было бы неплохо заглянуть в отхожее место во дворе. Белус вышел, закрыл дверь на ключ, спустился по ступенькам и недовольно ворча, прошел мимо закрытого изнутри туалета.
Через десять минут после того как комната опустела, под кроватью жалобно завыл Кнут. Он выбрался из своего убежища и на ослабевающих лапах пошел к двери, попытался поскрести лапами деревянные доски, но настолько ослаб, что чуть не упал на пол. Опять завыл и пошел обратно к кровати, наклонил голову, чтобы засунуть ее под ткань, разделявшую комнату на две части, и его вырвало.
Друзья сотню раз просили Кодбера, чтобы он не справлял нужду за углом трактира "Кружка и бочка". Запах мочи неприятно бил в нос, когда они трезвыми, подходили к зданию с вывеской, на которой красовалась кружка, наполненная пенным пивом. Всех остальных уже давно, с помощью городской стражи, отвадил от этого места трактирщик, но с Кодбером стражники связываться боялись. Его темная слава пронеслась по всей империи и даже за ее пределами. Злой, мстительный и невероятно везучий в бою, он был одним из лучших бойцов среди наемников. Лишний раз с ним старались не спорить, особенно если это не касалось важных дел. Потому что он легко мог затаить обиду и отомстить обидчику, когда тот уже давно забыл, о чем был спор.
Сегодня утром Кодбер получил долгожданную весть, молча выпил за упокой императора Томаса и первым делом, выйдя из трактира, он завернул за угол, там, где возле забора валялся деревянный хлам, который трактирщику жалко было выбросить, расстегнул ремень и приспустил штаны. Теплая жидкость, льющаяся на землю, потревожила змею, спавшую в углублении под стеной.
- Что за срань? - выругался Кадбер, когда увидел, как что-то закопошилось под его ногами.
Змея, не обладая слухом, каким-то образом почувствовала, что ее оскорбляют и решила тут же наказать обидчика. Она молниеносно метнулась к его причинному месту, обожгла его плоть ядовитым укусом и, извиваясь, уползла под кучу деревянного хлама у забора. Кадбер еще не успел оправиться от шока, а низ живота начал неметь. Он раньше не видел таких змей, но про укусы слышал и поддерживая штаны быстро засеменил ногами в сторону входа. В трактире было несколько продажных девок, и Кадбер понимал, что только они смогут помочь ему в столь щекотливой ситуации. Кадбер добрался до ступенек и с трудом поднялся на них. Это была редкая змея и водилась только в песках пустыни на юго-востоке. Редкая и очень ядовитая. В течении минуты яд парализовал нервную систему и еще через минуту человек умирал. Дверь трактира распахнулась перед Кадбером и теряя сознание он упал на выходящего из трактира человека с короткой седой бородой, плохо скрывающей шрамы на шее и скулах. Человек сместился в сторону и перед ним на пол упал наемник со спущенными штанами, которому пять минут назад он принес хорошую новость.
- Что-то здесь не чисто - тихо пробормотал мужчина.
А в это время на втором этаже этого же трактира, один из друзей Кадбера по имени Волдо заканчивал снимать с себя одежду. В дверь тихонечко постучали. Волдо освободился от штанов и голышом подошел к двери. Открыл замок, и даже не посмотрев, кто там за дверью вернулся к кровати. Каждый день в это время, трактирщик присылал к Волдо женщин. Волдо не раз говорили, что частые утехи такого рода приводят к тому, что мужчина ослабевает, его внимание притупляется и в бою силы уже не те. На что Волдо отвечал, что они не на войне и сил для одного единственного боя, который ожидался в скором времени, ему хватит.
Волдо плюхнулся на кровать, завел руки за голову и посмотрел на вошедшую. От удивления его глаза расширились.
- Ого-го - произнес он. - А ты хорошенькая, даже слишком! Когда ты закончить, я хочу услышать твою историю. А теперь давай приступим, без лишних слов.
- Да, без лишних слов будет лучше - прошептала девушка.
Она медленно приблизилась к кровати, посмотрела на его обнаженное тело. Волдо довольно улыбнулся и не заметил, как в руках девушки блеснуло лезвие ножа.
Эльса выждала три минуты, именно столько, обычно продолжались утехи Волдо, тихо открыла дверь и выглянула в коридор. В коридоре ни души. Эльса вышла, громко хлопнула дверью и прошла до конца коридора к комнате жриц любви. Там, глубоким сном спала усыпленная Эльсой женщина, которую хозяин трактира отправил к Волдо. Эльса подождала, пока на заднем дворе помощник хозяина закончит рубить дрова, одела, черный балахон, такой же в каком перед ней иногда появлялась смерть и выбралась через окно. В проулке, на который выходила калитка заднего двора, было несколько человек, но Эльсу это не смутило. Она надела на голову капюшон, скрывший ее лицо, и быстро прошла мимо подвыпивших мужчин, спорящих о том, как много может съесть человековолк за один присеет.
С очередной жертвой из списка вышел просчет. Несмотря на то, что из всех, он был самым закоренелым в своих привычках, в обычное время на своем обычном месте возле городских колодца его не оказалось. Обычно по утрам наемник по имени Ранс приходил к колодцу, доставал из него ведро воды, умывался, пил, а затем сворачивал в узкий темный переулок, ведущий к улице, названной в честь основателя торговой гильдии Него Цианта, там он любил заглядывать в лавки. Особенно любил оружейную, где присмотрел хорошую защиту из легкой, но прочной гномьей стали. Ранс договорился с торговцем, чтобы тот придержал товар, пока Ранс не получит вознаграждение за одно хорошенькое, по его словам дельце.
Эльса прошлась по площади и остановилась рядом с колодцем. Попросила хорошо одетого молодого паренька, чтобы тот достал для не немного воды. Парень с удовольствием кинул ведро в колодец и принялся крутить ручку вала, на который наматывалась цепь. Эльса намочила руки и принялась тщательно чистить немного запылившийся плащ, на который уже успела сменить черный балахон. Осторожно она посмотрела на тот проулок куда обычно сворачивал Ранс там было пусто. Эльса перевела взгляд на противоположную сторону площади и увидела там мужчину с короткой седой бородой. Он стоял, опершись плечом на угол одноэтажного дома, и наблюдал за площадью.
- Ах ты старый лис- прошептала себе под нос Эльса. - И что ты тут хочешь увидеть?
- Что? - участливо спросил парнишка, доставший для Эльсы ведро из колодца.
- Найди себе красивую девушку, женись на ней и никогда не лезь в темные дела - серьезно, без тени улыбки посоветовала ему Эльса.
- Так я... Это...- связной фразы у парня не получилось и глядя с сожалением в спину Эльсы, он пнул ногой ведро.
Ведро опрокинулось, загремело, прокатившись по булыжникам, которыми была вымощена площадь. Смотревший на все это мужчина с короткой седой бородой, улыбнулся и слегка покачал головой. На площади появился Ранс, немного позже обычного. Подошел к колодцу, отвесил парнишке подзатыльник и в ответ на его возмущения пообещал хорошего пинка. Парнишка пошел прочь. Отойдя на десять шагов, продолжил громко возмущаться в адрес Ранса. Седобородый, наблюдая за всем происходящим начал даже немного посмеиваться. Ранс поднял ведро и кинул его в колодец.
Когда Ранс прошел через проулок и вышел на улицу Него Цианта, наблюдавший за площадью мужчина, собрался двинуться следом, но не смог. Он почувствовал опасность, быстро осмотрелся по сторонам, но ничего угрожающего не увидел. Внезапно в глазах у него потемнело, и он упал на немного нагретые Найде булыжники мостовой. Он умер, так и не узнав, что с крыши проломив его голову упал топор, которым обычно рубили дрова на заднем дворе дома, на угол которого он оперся плечом. Седобородый тоже был в списке, его звали Брайс. Но следить за ним было трудно, каждый раз он чувствовал, что-то неладное и Эльсе приходилось уходить ни с чем.
Почему именно Ранс? Откуда Брайс мог узнать, что Ранс был следующим. Этот вопрос не давал Эльсе покоя до тех пор, пока она не дошла до рыночной площади, где скоро должен был появиться Гиллет последний наемник, выбранный Эльсой из списка. На подходе к площади Эльса сразу приметила двух друзей Брайса, может на самом деле они и не дружили, но Эльса часто видела их вместе. Гиллет так же, как и Ранс появился позже обычного и эти двое не спеша двинулись за ним. Эльса купила немного овощей, свежего, сегодня приготовленного сыра, при этом она следила за тем, как Гиллет купил свои любимые фрукты, немного пообщался с торговцем, у которого был постоянным покупателем и собрался покинуть рынок.
На рынке было очень людно. Если наемники из списка как-то связаны, в чем Эльса не сомневалась, и поняли, что на них идет охота, то пытаясь поймать убийцу на живца, используя для этого рынок, они поступают очень глупо. Эльса подошла сзади к толстой, немолодой женщине, мимо которой только что прошел Гиллет, и сказала ей на ухо:
- Подозрительный малый.
- Кто? - встрепенулась женщина.
Пока женщина не успела повернуться к Эльсе, она вытянула руку и указала на Гиллета. Женщина посмотрела Гиллету в след, пытаясь понять, что имеет в виду Эльса и в этот момент Эльса вытащила из ее корзины маленький, потертый кошель.
- Проверьте свой кашель - сказала Эльса. - мне показалось, он что-то вытащил из вашей корзины.
Женщина быстро начала рыться в плетеной корзине, закрывающейся такой же плетеной крышкой и не найдя того, что искала, громко заорала:
- Вор! Держите вора!
Народ вокруг нее всполошился:
- Где вор?
-Кто?
- Вор? А что украли?
- Кто вор?
- Вон он! - закричала женщина и приподняв юбку, перебирая своими толстыми ногами, поспешила догнать Гиллета. - Хватайте вора!
Гиллет ничего не подозревая, не спеша, пробирался сквозь толпу к выходу из торговых рядов. Двое здоровых мужчин схватили Гиллета за руки и начали заламывать их ему за спину, но не тут-то было. Гиллет ловким движением высвободился, не дав мужчинам завершить начатое, развернулся и попытался вытащить меч. Планам Гиллета помешали еще двое мужчин, к которым он повернулся спиной, они повисли у него на руках. Первые два пришли им на помощь и вчетвером они смогли скрутить и обезоружить наемника. Увидев, что Гиллету нужна помощь двое его товарищей, следивших за ним, попытались приблизиться, но пробиться сквозь толпу, обступившую Гиллета, оказалось не так-то просто. А вот маленькая и юркая Эльса подошла к Гиллету почти вплотную, залезла ему под полу плаща и достала оттуда кошель женщины.
- Это ваш? - спросила Эльса протягивая женщине кошель.
- Да, мой! - ответила женщина, взяла кошелек в руки, вытряхнула из него монеты и начала быстро их перечитывать.
Гиллет не сопротивлялся и не пытался оправдываться. Расширенными от ужаса глазами он смотрел на тех, кого всегда считал бестолковым сбродом, и понимал, что умирает, так неожиданно и так глупо. Никто не мог видеть, что кошель появился из рукава Эльсы. Этот момент скрыла пола плаща Гиллета, так же как никто не увидел, что Эльса вонзила ему под мышку полую иглу, к которой была приделана небольшая трубочка с ядом, стоило только немного надавить на выступающий из трубочки рычажок, как яд под давлением поступал в иглу. Тот самый яд, от которого всего полчаса назад умер Кадбер.
Опустив голову, проскальзывая между людьми, Эльса выкрикнула:
- Проверти свои вещи, он мог еще что-то украсть!
Толпа зашумела еще сильнее, мужчины и женщины засуетились, проверяя сохранность своих вещей. Еще двое действительно не досчитались своих монет, но тут Эльса была не причем. Крики стали сильнее. Когда двое наемников, следивших за Гиллетом, пробрались в центр шумящей толпы и, пригрозив ножами, освободили его, было уже поздно. Мертвое тело упало на землю. И никто не мог понять, что случилось. Толстая женщина не видела того, кто сзади скакал ей на ухо про Гиллета. Не видела женщина Эльсу и потом, когда была занята мыслями о своем кошеле и кинулась вдогонку за вором. По голосу она запомнила, что с ней разговаривала женщина в немалых годах, возможно старше, чем она сама. Когда Эльса наклонилась к Гиллету, волосы скрывали ее лицо. Кошель Эльса протянула не выпрямляясь и когда все переключились на бурную реакцию обворованной толстухи, Эльса поспешила незаметно скрыться. Бесформенный, пыльный плащ, в котором она пришла на рынок, делал ее фигуру неузнаваемой. Никто потом и не вспомнит, была ли это женщина или девушка и была ли вообще.
*****
Зиф сидел на полу в своей деревянной пристройке к двух, этажному, каменному дому и пересчитал утренний улов. Раньше здесь была конюшня, но после того как первый владелец дом продал, новый хозяин разделил его на четыре части и сдавал всем желающим. Самой дешевой была комната, которую сделали из конюшни. Половые доски, пропахшие конским навозом, заменили, разобрали стойло, поставили кровать, небольшой шкаф, стол и пару стульев. Вполне приемлемый вариант для неприхотливых, вынужденных экономить средства постояльцев.
Дом с деревянной пристройкой располагался вдоль восточной стены. Этот район называли Ист, здесь жили горожане со средним достатком. Те, кто смог накопить достаточно для того, чтобы не попасть в Бейд, приманивающий бедных своей безысходной дешевизной. Зиф родился в Бейде, его отец получил первый этаж двухэтажного дома в строящемся Адэне, за военные заслуги. Тогда еще этот район был чистым и уютным. Через пять лет после рождения Зифа отец умер, а мать долго не могла найти приличную работу. Несколько лет Зиф голодал, а потом друзья научили его таскать фрукты на рынке. Так с фруктов все и началось.
Зиф закончил считать монеты, и разложил их по двум небольшим льняным мешочкам. В одном лежали медные монеты, во втором - серебряные. Зиф перевязал мешочки тонкими веревочками, положил их в углубление под полом, присыпал землей и вернул на место половую доску. Сегодня выдался хороший день. На рынке утром был такой переполох, что Зиф без труда утянул несколько кошелей и один платок, в который были завернуты монеты. Поймали какого-то вора, Зиф его не знал, скорее всего не из местных. Еще до прихода стражи вор умер, от чего не понятно. Только Зиф закончил прятать улов, как услышал звук созывающих труб.
- Второй раз за два дня. Это не к добру - озабоченно сказал Зиф, но его лицо тут же просветлело, и он хитро улыбнулся. - Но пойти стоит, может еще что перепадет.
Возле дворцовой башни, выходившей на площадь и на улицах возле нее, собралась почти половина десятитысячного населения Адэна. Люди толкались, сплетничали. Многие уже были в курсе утренних событий на рынке и крепко держались за кошельки и ценные вещи. Однако столица не испытывала дефицита в дураках и растяпах. Зиф нашел, чем поживиться и на этот раз. Пока глашатай сообщал о смерти императора Томаса и о его последней воле, Зиф успел снять серебряный браслет с одной юной, очень впечатлительной особы и вытащить дорогой, вышитый золотом, кисет для табака у тучного пожилого мужчины. Когда глашатай дошел до части, где Томас изъявлял желание, чтобы его сын Максимус занял трон, когда тому исполнится пятнадцать лет, а до этого времени тяжелое бремя правления возлагалось на императрицу Ренессу, Зиф покидал площадь дабы не дразнить судьбу.
Еще немного и Зиф сможет выкупить дом, комнату в пристройке которого он снимал. Дела у нынешнего владельца пошли не очень, и дом был выставлен на продажу. С тех пор, как два года назад Зиф поселился в бывшей конюшне, он мечтал купить собственный дом, часть которого он бы мог сдавать, живя на эти деньги. Ему бы тогда не пришлось больше воровать.
Багрово-красные флаги с гербом императора, синим щитом с белой короной в центре спустили с дворцовых башен, башен ворот и городской ратуши. Вместо них подняли полностью черные с пересекающей ткань, по диагонали, двуцветной полосой. Полоса делилась на красный и золотистый цвета. Со времен войны с эльфами такие флаги было принято поднимать, когда провожали в последний путь прославившихся воинов.
Было объявлено, что погребение Томаса состоится следующим утром, на том месте, где еще вчера стоял военный лагерь. Все кто хотел, могли прийти для того, чтобы проводит Томаса в последний путь. Эта новость занимала умы большинства людей, больше, чем то, что станет с империей после смерти императора. Ни у кого в голове не укладывалось, как можно погребать такого человека в месте, где в течении полугода, жило четыре тысячи солдат, пролившие на эту землю реки помойных вод и испражнений. Да к Тому же, теперь это место превратилось в зловонный пустырь, на котором ничего нет кроме черной, вонючей земли. По расходившейся толпе пополз робкий шепот, сотни приглушенных голосов начали поговаривать о том, что императрица и в самом деле ведьма, раз задумала такое.
Когда Эльса вернулась домой, то не удивилась, застав в своей спальне Смерть. Смерть стояла у зеркала и что-то внимательно разглядывала. Когда Эльса вошла в комнату и закрыла дверь, Смерть сказала:
- Чужой облик воспроизвести легко. Вот только если человек тебе знаком, и ты внимательно всмотришься в его глаза, то сразу заметишь подмену. Глаза - это зеркало души, можно придать им то же выражение, но полностью скопировать нельзя. Но знаешь, что я заметила?
- Что? - спросила Эльса.
- Наши глаза очень похожи. У тебя внутри почти такая же тьма.
Эльса вздрогнула, вспоминая те времена, когда ей приходилось служить Великой Тьме.
- Ты знала о том, что Великая Тьма не смогла оставить след в твоей душе? - спросила Смерть.
- Нет - ответила Эльса.
- Так знай. Она не смогла оставить свой след, потому что в глубине твоей души уже была тьма. Древняя и бездонная. Когда ты еще помещалась в двух ладошках и тебя принесли к ней, ее чуть не затянуло при попытке проникнуть в твою душу. - Смерть тихонько засмеялась. - Вот была бы потеха.
- И что это значит? - спросила Эльса.
- Пока не знаю - ответила Смерть. - Но хотела бы это узнать. А теперь о деле. Доставь горшочки Кладия во дворец и передай лично Илдреду. Будь осторожна, сделай это после того, как трубы созовут народ. Вокруг дворца уже много ушей и глаз. Когда сделаешь это, немедля отправляйся в Бедрок, заяви о правах на собственность отца Иланды и найди храм сестер. Напросись в помощницы к жрецу, отдашь ему вот это - Смерть протянула Эльсе черное перо с красным основанием. - Это не позволит ему отказать тебе. Поживи там немного, пока я не подам тебе знак.
В дверь постучала Грета, Эльса тревожно обернулась.
- Подожди! - громко сказала она Грете.
Затем вновь посмотрела в сторону зеркала, но Смерти уже не было. Эльса выполнила все в точности как просила Смерть. Доставила горшочки Кладия во дворец, отдала их лично Илдреду. Тот удивился, но расспрашивать, откуда они у нее не стал, поблагодарил Эльсу и попросил ее быть осторожнее этим вечером и по возможности не покидать своего дома.
Эльса вернулась домой, написала записку Гольдам, о том, что отправляется в Бедрок по делам, связанным с имуществом отца, чтобы те не беспокоились, собрала одну дорожную сумку, положив из одежды только сверток с одним единственным платьем. Поверх черного походного костюма, дожидающегося своего часа, одела старый, серый плащ. Повесила на пояс оружие и оглядев спальню поняла, как сильно соскучилась по походной жизни. Роль Иланды начинала навевать грусть.
Эльса сообщила Грете о том, что отправляется в Бедрок, поручила передать записку Гольдам и когда служанка ушла к Гольдам, покинула дом. Путешествовать верхом или тем более в карете было не безопасно. Даже хорошая охрана не гарантировала удачного окончания путешествия. Геммарриус и его дочь Иланда были тому примером. Эльса всегда избегала больших трактов, опасности она чувствовала за много километров, и ей всегда удавалось их избегать.
Когда начали сгущаться сумерки, Эльса была далеко от Адэна. И не знала, что к вечеру город вопреки обыкновению затих и опустел. Все разошлись по домам и боялись высунуться. Кого-то предупредили, что намечается беспокойная ночь, кто-то сам почувствовал неладное, а остальные, повинуясь закону толпы, делали то же, что и все. Так оно надежнее будет. Поговаривали, что грядут смутные времена, а выделяться в такое времена не стоит.
Только переулки возле дворца наполнились людьми. Они вели себя тихо, прятали лица. То здесь, то там под плащами мелькали доспехи, иногда даже серебристые кирасы императорской гвардии. Всего возле дворца собралось чуть больше двухсот человек. Это были отряды, собранные заговорщиками. Ренесса знала только троих. Лорда Саталаса наместника северо-западных земель, лорда Неревера, под чей контроль Томас отдал восточные земли, простирающиеся вдоль правого берега Несущей Свои Воды в Никуда и генерала Кхарда. Двое лордов ожидали вестей находясь вдали от столицы, генерал Кхард предположительно был сейчас в своем лагере, разбитом отдельно от разобранного и сожженного.
- Что с поддержкой людей Кхарда?
В переулке, оканчивающемся на центральной площади, стояли трое. Один в длинном черном плаще с капюшоном, покрывавшим голову и двое в дорогих латных доспехах. Опущенные забрала шлемов скрывали хмурые лица. Известия о том, что шесть из двенадцати командиров расстались с жизнью еще до начала штурма, портили так хорошо начавшийся день. От генерала Кхарда не было вестей, посланные к нему люди до сих пор не вернулись.
- Генерал просил передать, что все готово. Двести человек - трезвые и сытые. Таран и лестницы собраны и ждут своего часа - ответил один из облаченных в латы.
- Что насчет горшочков Кладия? - продолжил задавать вопросы человек в черном плаще.
- Кладия нашли мертвым, горшочков в его доме не было.
- Что с магами? - голос человека в плаще стал тише, и это не предвещало ничего хорошего.
- Трое здесь, четвертый умер вчера. Он болел еще с зи...
Человек в шлеме остановился на полуслове, под черным капюшоном послышался злой выдох сквозь зубы.
- Я больше ничего не хочу слышать. Быстро найдите кого-нибудь, кто сможет повести отряды вместо мертвых неудачников. И помолитесь сестрам о том, чтобы императрица не преподнесла нам какой-нибудь сюрприз, потому что два передовых отряда поведете вы.
Повисло тяжелое молчание. Прошло две долгих для людей в доспехах минуты, прежде чем человек в плаще заговорил.
- Что твориться во дворце?
- Никого из гвардии не осталось. Слуги после полудня разбежались как мусорные жуки. Дворец пуст.
- Кого вы отправили внутрь? - спросил человек в плаще.
- Никого. Ворота и стены под охраной.
- Вы же сказали там никого нет! - злобно прошипел человек в плаще.
- Ну... - замялся человек в доспехах.
- Вроде бы и нет - ответил за него второй. - Гвардейцы, перешедшие на нашу сторону, клялись, что никого постороннего, кроме нескольких гостей, во дворце нет. Те, кто следил за дворцом, говорят, что ничего подозрительного не было. Внутрь входили четверо. Двое вышли. Дочь ювелира Иланда, городской глава Гамс Лостр, глава гильдии торговцев Уайт Чест, гонец, откуда взялся, узнать не удалось. Гамс Лостр и гонец еще внутри. У ворот дежурят два странных человека. Когда наши разведчики пытались пройти внутрь их остановили и спровадили. Со стенами та же история. Четверых отправили перебраться с южной стороны, но когда они подходили к стене, наверху появились двое. Не те, что у ворот, потому как те, что у ворот, разговаривали с двоими нашими.
- Значит, как минимум четверо - усмехнулся человек в плаще. - И о чем же эти двое у ворот разговаривали с разведчиками.
- Лазутчикам сказали, что если те еще раз подойдут к воротам, им окрутят головы.
- Занятно - недобро усмехнувшись, сказал человек в плаще. - Ратушу уже заняли?
- Да.
- Что с министрами?
- Взяли, кого нашли. Клидос все время возле императрицы, подкупленные слуги говорят, что она его не на шаг от себя не отпускает. Она очень напугана, все время с ним советуется.
- Ей есть чего бояться - усмехнулся человек в плаще. - Нет смысла больше ждать. Начинайте!
Глава 23.
Храм сестер.
С момента нашей встречи Ольвин Кельд был не очень-то разговорчив. Я не мог понять, является ли это естественной чертой его характера или это результат последних событий. После того как "Быстроходный" покинул бухту Хириаса, мы не перекинулись с ним и парой слов. Большую часть времени он проводил в трюме, в грузовом отделении, куда не пускали остальных пассажиров. Если Ольвин поднимался на палубу, то молча, стоял возле левого борта и застывшим взглядом смотрел в сторону едва различимой линии берега. Штурман подружился с капитаном и большую часть времени проводил с командовавшими на корабле эльфами. Из всех немногочисленных пассажиров только давний знакомый Штурмана охотно шел со мной на контакт. Кроникор уходил от разговоров о Штурмане и их совместных приключениях, ссылаясь на то, что пообещал не говорить об этом более того, что было уже сказано. Только еще раз намекнул, что если я так сильно хочу об этом знать, то мне стоит наведаться в библиотеку одного из крупных городов империи и найти книгу, упомянутую в нашем первом разговоре.
Возможно, когда-нибудь я воспользуюсь этим советом, но было одно маленькое обстоятельство, которое меня немного смущало. Я не умел читать на языке, который в последние годы все больше распространялся в Квемере, становясь всеобщим. После прошлого посещения этого мира я мог общаться на языке под названием кеммер, хотя на севере он немного отличался от того на котором общались в Адэне, но в целом больших проблем не возникало, а вот сопоставить произносимые слова с текстом на бумаге у меня не получалось. Распространению кеммера в основном способствовал рост империи, которую эльфы и прочие нелюди называли Ринсорд. Это название образовалось из сочетания трех слов - ринте иону сордэ. Что в дословном переводе означало - владения железного короля.
На мое счастье Кроникор предложил помощь и стал моим учителем. Я уже мог разговаривать на кеммере, и поэтому чтение и письмо давались мне без особого труда. Две недели пролетели незаметно. За первую неделю я выучил алфавит, состоявший из тридцати букв, научился сопоставлять то, что говорю, с тем, что написано на бумаге, научился выводить буквы пером, а остальное время совершенствовал навыки. Времени у меня было предостаточно. Когда сидеть над книгами Кроникора и над бумагой, с пером в руках, становилось невыносимо, от того, что начинали болеть глаза, я прерывался, чтобы поупражняться физически, в том числе и с мечом. Когда пошла вторая неделя, Штурман видя меня на палубе с мечом, не смог пройти мимо и не указать мне на несколько мелких ошибок, которые могли стоить мне жизни. Внимая указаниям моих учителей я продолжал тренироваться, надеясь, что это хоть как-то сможет помочь Валери и нашей дочери.
В Квемере время не делили на недели и месяцы, как в моем мире. Точнее существовало что-то вроде месяцев, но их было всего четыре, и соответствовали они продолжительности времен года. Времена года в свою очередь делились на отдельные периоды, но везде по-разному, в зависимости от местного климата. Общей упорядоченности не существовало. Внося еще немного хаоса, я продолжал мыслить понятиями своего родного мира, собирая дни в недели. Именно недели. С тех пор как я снова оказался в Квемере, прошло девять недель. Как мне объясняла Валери, беременность у эльфиек протекает почти так же, как и у людских женщин. Во всяком случае, механизм такой же. Только у эльфиек в среднем она длится не тридцать восемь - сорок недель, а сорок четыре - сорок шесть. Сейчас у Валери шла десятая или одиннадцатая неделя. Точного срока я не знаю. Если мне не изменяет память то, у нашей дочки уже есть пальчики на руках и ногах, все важные органы сформированы, и она потихоньку начинает шевелиться. Мысли о Валери и нашем ребенке в ее животе придают мне сил, поддерживают во мне стремление найти способ защитить их от надвигающейся неизвестной, но вполне реальной угрозы.
Этой ночью мне не спалось, и я вышел на палубу, чтобы подышать свежим воздухом. С северо-востока заходили темные тучи, ветер, гнавший их, был для нас попутным. По словам капитана, если ветер не изменится, то через три-четыре дня корабль бросит якорь в порту Сихавена. Звезды на ясной южной стороне показались мне ярче, чем обычно. Я ни сразу понял, в чем причина и, разглядывая звездное небо в поисках ответа, не заметил, как ко мне подошел Ольвин.
-Темного пятна перед Ветвью Акадиса больше нет - сказал Ольвин. - Созвездие теперь выглядит так же, как и тысячи лет назад, когда впервые получило имя.
- Точно! - воскликнул я, поняв, почему небо выглядит сегодня не так как обычно.
-Я бы на твоем месте не стал так радоваться - сказал Ольвин. - Это значит, что кто-то или что-то прорвалось в Квемер. И теперь чтобы это ни было, оно будет искать эльфийскую принцессу, чтобы покончить с ней и ее ребенком.
- Тогда я должен найти их раньше - сказал я.
- Чтобы умереть вместе с ними?
Я посмотрел на Ольвина, на его лице не было улыбки, его непроницаемый, серьезный взгляд остановился на моем лице.
- Не пойми превратно - сказал Ольвин. - Я не издеваюсь над тобой. Но подумай сам, что ты сможешь сейчас сделать? Того, что пришло за жизнью вашего ребенка боятся даже сестры. Они в этом не признаются, но я всегда вижу больше, чем мне пытаются показать.
- И что мне делать? - спросил я. - В случае, если я не собираюсь умирать?
- Есть два варианта... - задумчиво сказал Ольвин и перевел свой взгляд на темноту за бортом. - Первый и самый эффективный это оставить все и обосноваться в каком-нибудь тихом и спокойном местечке.
Я продолжал смотреть на Ольвина, его глаза совсем чуть заблестели, а на губах появилась еле заметная улыбка.
- Вот теперь я шучу - сказал Ольвин. - Второй вариант это научится тому, что поможет тебе влиять на события.
- Чему, например? - спросил я.
- Сестры хотят, чтобы я взял тебя в ученики. Они чего-то ждут и хотят, чтобы этот разговор состоялся позже, но я не вижу причин, чтобы это откладывать. Чем раньше мы начнем, тем больше у тебя шансов. Я наблюдал за тобой и думаю, ты сможешь осилить, то, чему я хочу тебя научить.
- Вот так просто? - спросил я. - Мне не придется проходить какие-нибудь испытания или выполнять дурацкие поручения в течении нескольких лет?
Ольвин оценивающе посмотрел на меня, а затем с серьезным видом сказал:
- Если в твоем понимании так должно происходить посвящение в ученики, то принеси мне чистой воды и одну морскую искру.
После этих слов Ольвин не улыбнулся. Я быстро спустился в трюм, взял деревянную кружку, зачерпнул из бочки питьевую воду и стараясь несильно шуметь подошел к полке на которой спал Кроникор. Осторожно потормошил его за плечо.
- Что случилось? - сквозь сон спросил Кроникор.
- Ты случаем не знаешь, что такое морская искра?
- Что? Не знаю. Ерунда какая-то - ответил Кроникор, дернул плечом стряхивая мою руку и поудобнее устроив голову, на заменявшем ему подушку, вещевом мешке, уснул.
По дороге обратно я встретил матроса, справлявшего нужду в ведро на верхней палубе, и задав ему тот же вопрос, получил тот же ответ. Когда я отдал Ольвину кружку, он принял ее, медленно выпил воду и вернул обратно.
- Что такое морская искра? - спросил я. - И где ее искать?
- Я не знаю, что это такое - улыбнувшись, ответил Ольвин. - И уж тем более понятия не имею где ее искать. Ты хотел трудностей ты их получил. Это первый урок. Продолжим разговор, когда принесешь мне морскую искру.
Весь следующий день я провел в поисках морской искры. Кроникор и Штурман не смогли мне помочь. Никто ничего о таком не слышал. Некоторые полагали, что это такой вид морской рыбы, кто-то говорил, что возможно слышал раньше о таком ювелирном украшении, но сейчас уже ничего не может вспомнить. Один вариант показался мне очень правдоподобным. Старый моряк гном сказал мне, что морская искра - это отражение звезды на морской глади во время штиля. Когда я попытался заговорить об этом с Ольвином, он сказал мне, что я должен принести ему это в своих руках и вариант сразу же отпал.
После полудня, ко мне подошел помощник капитана и поинтересовался все ли у меня в порядке. Я ответил, что все хорошо и задал ему тот же вопрос, которым озадачил уже больше половины команды. Он сжал губы, нахмурился, сказал, что никогда о таком не слышал и оставил меня в покое.
Чуть позже мне попался Грим. Оставив ненадолго расспросы о морской искре, я поинтересовался у него, что он тут делает и как он меня узнал. Грим ответил, что следил за нами. Ольвин преобразил наш облик настолько плавно, и настолько это вписалось в суету портовой толпы, что Грим чуть не потерял нас из вида. Облик изменился, но походка и жесты остались прежними. По ним-то он нас и вычислил. Узнав, к какому кораблю, мы направляемся, Грим опередил нас и договорился с помощником капитана о месте матроса.
- Зачем тебе это нужно? - спросил я.
- Я подумал, что если помогу тому, кто пользуется покровительством сестер, то возможно и мне что-нибудь перепадет. Дед говорил, что они не скупятся на блага, особенно тем, кто заслужил их милость.
- И чего ты хочешь? - глядя прямо в глаза Гриму, спросил я.
- Чего? - растерялся Грим, на его гладком лбу образовались две складки, похоже, что мой вопрос застал его врасплох.
- Чего ты хочешь от сестер? Какой милости?
Морщинки на лбу Грима расправились, взгляд прояснился, и он ответил:
- Хочу спокойной, сытой жизни, чтобы больше не пришлось воровать и скитаться по свету.
- Спокойной говоришь, и чтобы скитаться не пришлось - усмехнулся я. - Ну тогда тебе со мной точно не по пути.
- Ты, мне кажется, хочешь попасть в храм - сказал Грим. - я помогу тебе туда добраться, а там посмотрим, может после приношений и вознесения молитв сестры направят меня на правильный путь. Может жрецом стану как дед. Теперь-то я точно знаю, что это не сказки.
Чтобы прекратить разговор о храме, я вернулся к предмету моего поиска. Про морскую искру Грим ничего не слышал, но когда я рассказал, для чего она мне нужна, подал мне одну идею. Если Ольвин Кельд не знает, что такое морская искра и как она выглядит, то мне всего лишь надо найти вещь, о которой он ничего не знает, никогда не слышал и выдать эту вещь за морскую искру. Вслед за подброшенной идеей Грим вызвался мне помочь.
На следующий день, не успел я справить утреннюю нужду, как Грим принес мне что-то похожее на гайку, только из серого камня, а вместо резьбы внутри были две неглубокие вертикальные канавки. Грим сказал, что выиграл ее в кости у одного гнома. Это была реликвия его семьи, и сам гном понятия не имеет, как она на самом деле называется. Поблагодарив Грима, я тут же отправился на поиски Ольвина. Тот оказался в грузовом отсеке трюма. Убедив матросов, охранявших отсек, что Ольвин меня ждет, я вошел внутрь и нашел сидящего на полу Ольвина, на небольшом пяточке посреди накрепко заколоченных ящиков и аккуратно уложенных мешков. Его глаза были закрыты.
- Ольвин - позвал я.
- Что? - откликнулся маг.
- Я принес то, что ты просил.
- Да? - Ольвин открыл глаза.
С торжественным видом я протянул ему гномью штуковину.
- Вот, это морская искра.
- Странно - сказал, Ольвин разглядывая штуковину. - Я думал, морская искра выглядит немного иначе. С чего ты взял, что это она?
- Один старый моряк сказал - тут же соврал я. - Он сказал, что это какая-то корабельная снасть, сейчас почти не используется.
- Странно - повторил Ольвн. - Больше похоже на гномапундус.
- Что? - спросил я, уставившись на штуковину.
- Гномопундус, такая гномья штуковина - пояснил Ольвин и еще раз внимательно посмотрел на вещь, лежавшую на моей ладони. - Да точно! Это же гномопундус. Похоже, что моряк тебя обманул. Надеюсь, ты ему за это ничего не заплатил?
- Нет - ответил я, убирая гномопундус в сумку.
Пытаясь скрыть разгоревшееся во мне чувство досады, я развернулся и пошел к выходу.
- Тебе стоило врать немного убедительнее, еще немного, и я бы тебе поверил - бросил мне вдогонку Ольвин, и рассмеялся, да так громко и задорно, что, несмотря на горечь провала, я и сам улыбнулся.
Со своими расспросами я добрался даже до капитана, успев, перекинутся с ним парой слов, когда он вышел подышать свежим воздухом и посмотреть, что твориться на верхней палубе. И он, как и все не смог мне ничем помочь. К вечеру навалилась усталость. Со своими расспросами и размышлениями на тему, что мне делать с заданием Ольвина, я даже ни разу не поел. Возможно, я должен усвоить какой-то урок, какую-то мудрость, вот только, что это за мудрость такая понять не получалось.
- Слушай, а что такое гномопундус? - спросил я Штурмана, когда он спустился в помещение для пассажиров.
- Не знаю - ответил Штурман. - Судя по названию какая-то гномья штуковина.
Заснуть удалось быстро. Любая мысль начала вызывать головную боль, и сознание было радо провалиться в забытье. Разбудили меня крики и топот. На верхней палубе была какая-то суета. В пассажирском отсеке были только я и еще один толстый мужчина, который перед сном вставлял в уши пробки. Я встал и поднялся на верхнюю палубу. Переполох был вызван тем, что на встречу "Быстроходному" шло неизвестное судно. Такой же двухмачтовый корабль. Пассажирам порекомендовали спуститься обратно, а команда спешно вооружалась. Было неизвестно чего ждать от незнакомого корабля, без флагов.
Не спуская парусов, уйдя немного вправо от нас, корабль проплыл мимо метрах в трех ста. Гномы, из которых состояла команда встречного судна, дружелюбно помахали руками. Этим контакт и ограничился. Когда гномий корабль показал корму, то я увидел большие медные буквы. Я смог прочитать два слова, но значения их не понял.
- Что значит маринэ шентилла? - спросил я у Кроникора.
- Похоже, что это именно то, что ты искал - ответил он. - Марине шентилла на одном из диалектов кеммера означает - морская искра.
От косых взглядов мне стало неуютно. Кто-то смотрел с интересом и улыбкой, а кто-то задумчиво и хмуро. Ольвина на палубе не было, я спустился в трюм и снова нашел его в грузовом отделении, сидящего на полу с закрытыми глазами.
- Должен признать, все получилось лучше, чем я ожидал - сказал Ольвин, не открывая глаз.
- Ты просил принести тебе это в руках - сказал я.
Ольвин вздохнул.
- Понял - тут же спохватился я. - Молчу.
- Я думал, что-то подобное случится гораздо позже. Но, то что случилось, показывает, что не только сестры, но и сама Элэй Дан'а благосклонна к тебе. Я сам только начинаю понимать ее механизмы. Теперь я ясно вижу, что все заклинания, магические формулы, обряды - это все костыли на которые маги Квемера опираются всю жизнь, боясь бросить их и пойти быстро и ровно на своих ногах. Чистые, не замутненные состояния способны приводить в движение силы Элэй Дан'а, без всей этой мишуры. Прямое воздействие чистого сознания. Магия состояний...
Ольвин открыл глаза. Его взгляд охватывал все пространство вокруг, и мне на секунду показалось, что он распространялся далеко за пределы корабля. Белки его глаз вдруг стали черными, потом загорелись огнем, огонь сменил цвет морской волны и наконец, вернулся естественный цвет. Я почувствовал, как в моей сумке что-то зашевелилось. Я посмотрел на нее и в этот момент оттуда выскочил гномопундус, та самая каменная гайка, которую я пытался выдать за морскую искру. Гномопундус завис в воздухе и начал вращаться. На моих глазах гномопундус превратился в кольцо огня, сделал четыре оборота и превратился в кольцо воды, затем через четыре оборота снова стал самим собой и еще через четыре оборота растворился в воздухе.
- Заклинания нужны для того, чтобы настроить сознание на определенный лад. Повторяя их снова и снова, маг достигает состояния сознания, в котором он может воздействовать на окружающий мир. Мои учителя не хотели этого понять. Кому-то легче настроится на управление огнем, кому-то водой или другой стихией, но при определенном упорстве и практике любой маг может научиться переходить из одного состояния в другое без особого труда. Магия сокрыта внутри нас. Магия - это управление окружающим миром. Простые люди делают это при помощи примитивных орудий, у магов таких орудий больше, и они эффективнее. Но способность к управлению на высшем уровне заложены, и в тех и в других, магам это дается легче. Ты нашел морскую искру быстрее, чем я ожидал. Ты действовал в слепую, действовал неправильно, но в итоге ты настроил свое сознание таким образом, что оно дало толчок силам Элэй Дан'а. Итог мы видели.
Ольвин посмотрел на меня. Я молчал, боясь опять взболтнуть лишнего и получить новую порцию трудностей.
- Кве?нту элта?ра ойн - тихо сказал Ольвин.
- Что? - спросил я.
- Это заклинание, с помощью которого, можно заставить воспламениться то, что легко горит, начни с пуха или бумаги, если получится, попробуй на дереве. Помни заклинание это всего лишь набор звуков, который настраивает твое сознание на нужный лад. Направь внимание на предмет, и повторяя заклинание наблюдай. Как только найдешь состояние, которое заставило воспламениться предмет, запомни его и используй для второй попытки и для третей и для всех последующих. Как только это войдет в привычку "Квенту элтара ойн" станет ключом, который в нужный момент будет отпирать дверцу, за которой прячется огонь.
- Кве?нту элта?ра ойн - повторил я.
- Только будь осторожен и не начни во сне бормотать это заклинание. Делай перерывы в течении дня - предупредил меня Ольвин. - В годы моего обучения, в общей спальне сгорели две подушки и одно одеяло.
Ольвин улыбнулся, видимо вспоминая минувшие дни, и закрыл глаза, а вот у меня началось беспокойное время. Полночи я не мог уснуть, боясь, что засевшее в голове, за день безуспешных попыток заклинание сработает, и начнется пожар. Вторую половину, когда наконец-то удалось заснуть, начали сниться сны про то, что корабль горит и из-за этого я постоянно просыпался.
Ничего не получилось и на следующий день и через день тоже. Днем, я немного читал и писал на кеммерском, несколько часов тратил на упражнения с мечом, иногда Штурман, и первый помощник капитана Вейнл составляли мне компанию, и моя тренировка оканчивалась тренировочным поединком. Ветер немного поутих и время пути увеличилось. До Сихавена мы не добрались. Когда до порта оставался один день "Быстроходный" зашел в пустынную бухту, чтобы пополнить запасы пресной воды. Ветер мог совсем стихнуть, и капитан решил перестраховаться. Ольвин, Штурман и я сошли на берег вместе с матросами, отправленными к источнику, скрытому за каменистыми скалами. Перед тем как покинуть корабль я условился с Гримом встретиться в Бэдроке. Для встречи Грим предложил трактир под названием "Полная чаша".
Шли весь день без остановки. Местность была не самой подходящей для пешего перехода. Кругом сплошная равнина, постоянно дул сильный, холодный ветер. Местами до сих пор лежал снег и ни одного деревца. Ночевали в овраге. Костер развести было не из чего, но Ольвин соорудил неподвижный, бездымный огонь. Удалось согреться и поспать.
Плавание, длившееся в общей сумме больше месяца, сказалось на всех троих. Но на Ольвине в меньшей степени. Идти на второй день было мучительно тяжело. Я и Штурман прихрамывали и волочили ноги всю дорогу. Походка Ольвина выровнялась уже через полчаса, после того как мы двинулись в путь. Болели не только ноги, но и все тело, отвыкшее от долгой ходьбы. После полудня Ольвин привел нас к небольшой, грязной деревеньке с низенькими домами и не очень приветливыми, чумазыми жителями. Когда жители узнали, что у Ольвина есть деньги, они подобрели и у них нашлись припасы и три еле живых лошади. После долой зимы трава здесь только-только начала тянуться к солнцу, и подножного корма было мало, поэтому кормить проданных нам голодных лошадей, пришлось за свой счет.
До Бэдрока, благодаря чутью Штурмана и всеведущему взгляду Ольвина добрались без проблем. Чем дальше мы забирались на юг, тем теплее становилось. Ветер здесь был приятнее и разы теплее. Ближе к Бэдроку снег пропал, зазеленела трава. Через неделю, проведенную в седле, я снова услышал шум большого города, но я не видел перед собой ни его домов, ни суетящихся жителей. Все тело болело от непривычных нагрузок, а в голове была только одна мысль: - "Кве?нту элта?ра ойн", за которой я пытался скрыть мысли о храме сестер.
- Здесь мы ненадолго задержимся - сказал Ольвин, когда мы разместились в одной из комнат трактира "Полная чаша", по словам Ольвина единственного приличного места в городе. - У меня есть кое-какие дела. Это займет четыре-пять дней.
У Штурмана тоже нашлись дела, и я очень удачно остался предоставленным самому себе. На следующий день за завтраком меня нашел Грим. Ольвин оставил мне немного серебра, на него я купил в дорогу соленой рыбы, сыра, хлеба и вина для нас с Гримом, после чего мы отправились к храму сестер.
Дорога к храму тянулась через лес. Деревья в нем уже начали покрываться зеленью. Чистый воздух, отсутствие шума и то обстоятельство, что теперь не надо прятать мысли от Ольвина и Штурмана подняли мне настроение. Теперь мысли устремились к Валери и пока еще маленькому комочку у нее в животе. Два дня Грим развлекал меня рассказами из воровской жизни, о том, как ему все это надоело, при этом, он не упустил возможности украсть цыпленка в деревне, где мы останавливались на ночлег. Я был против таких поступков, но поджаренного на костре цыпленка ел с удовольствием. К концу второго дня, в сумерках, мы подошли к первому храму сестер.
Квадратные колонны, высотой около пяти метров поддерживали треугольную каменную крышу. Деревья росли почти вплотную к стенам. Основание храма покрывал темно-зеленый мох, а верхнюю часть стен и крышу облюбовал плющ. Плющ, как и деревья, только начал покрываться листьями. К массивной деревянной двери вели широкие каменные ступени. Чистые, без единой травинки, упавшего листочка или пыли. Несмотря на то, что лес подступил к стенам вплотную, храм не казался заброшенным или неухоженным, здание гармонично сливалось с окружающей его природой.
- Да-а - протянул Грим. - В таком месте не грех и помолится. Раньше он мне казался совсем другим.
Грим зашагал по ступеням к двери на одной створке, которой было вырезана звезда, опоясанная языками пламени. Судя по названию храма это была Найдэ. На второй створке - спутник Квемера Ирис. Грим поднялся по ступеням и толкнул незапертую дверь.
- Двери всегда открыты - улыбнулся Грим. - Дикие звери обходят это место стороной, а тех, кто пытался осквернить или обокрасть храм сестры жестоко покарали, по крайней мере, так говорят. Люди в это верят, и я с недавнего времени тоже...
Мы вошли внутрь, и попали в большой, пустой зал. Внутри было темно и прохладно. Но не холодно и темно настолько, чтобы можно было видеть, куда ставишь свои ноги. Впереди у широкой арки в двух чашах, стоявших на высоких тумбах, горел огонь. На потолке играли тени от языков пламени.
- Что привело вас в храм великих сестер? - раздался голос справа.
Глаза привыкли к темноте, и я смог разглядеть невысокого, сухого старика. Короткие седые волосы, кривой нос, который судя по всему, не раз ломали, шрамы на лбу слева и на выбритых скулах с обеих сторон. Было похоже, что жизнь старик прожил бурную. Цепкий, строгий взгляд немного задержался на мне и тут же перекинулся на Грима.
- Я знал, что рано или поздно ты вернешься... - сказал старик.
- Не знаю, надолго ли - улыбнувшись, сказал Грим. - Это Максим, он очень хотел попасть в храм сестер. Правда для чего ему это, он мне так и не сказал.
- Я еще сам не знаю для чего - честно признался я. - Я могу здесь осмотреться?
- Конечно - ответил старик. - Двери открыты для всех. Мое имя Сэнем, я слежу за этим храмом. Если тебе хотелось бы больше узнать о сестрах ты можешь задавать мне вопросы. Прошу.
Сэнем вытянул руку, приглашая меня пройти. Не спеша я пошел к арке. Прошел мимо огненных чаш и оказался в просторном зале. Здесь под потолком были небольшие окошки. Остатки вечернего света еще проникали через них, и это было все освещение. Второй зал был таким же пустым, как и предыдущий, только метрах в двадцати от входа стояли две огромные статуи. Я подошел к статуям. Слева под облегающим стройную фигуру балахоном, с капюшоном, полностью закрывающим голову и лицо, угадывалась Ирис. Справа в длинном, обтягивающем пышные формы платье, стояла улыбающаяся Найдэ, такая же, какой я видел ее в доме Норда. Статуи стояли на квадратных, полутораметровых постаментах, и смотрели на меня почти из-под потолка.
- Я здесь - прошептал я. - И что дальше?
Темно и тихо. Только еле слышное дыхание Сэнема за спиной. В голове одна за другой скакали мысли. О том, что возможно придется заночевать где-нибудь поблизости, о том, что делать, если от Борора не будет никаких вестей, о том, что может быть это была просто шутка северного бога. В какой-то миг мысли схлынули, как волна, ударившаяся об берег, и откатившаяся назад в море, и пока она не успела вернуться, я почувствовал, что меня тянет в темноту зала. Я медленно, чтобы не обо что не споткнуться и ни во что не врезаться, прошел между статуями сестер. Света, проникавшего из небольших окошек под потолком, становилось меньше с каждой минутой.
Статуи остались за спиной. Один шаг, второй. Зал оказался больше, чем я думал. Темнота стала непроглядной. Я вытянул руку вперед, чтобы ни на что не наткнуться и продолжал медленно идти. Через два десятка шагов моя ладонь наткнулась на прохладный камень. Я ощупал возникшее препятствие. Похоже, что еще одна статуя, на таком же, как у сестер полутораметровом постаменте. Внезапно у меня перед глазами мелькнул как будто небольшой клубок. Картинка мелькнула и пропала. Я сделал шаг назад и снова увидел этот клубок, он появился у меня перед глазами, потом удалился на несколько метров за статую. Когда он снова начал приближаться, я вытянул правую руку и схватил его. Клубок был осязаем, он вибрировал.
- Квенту элтара ойн - засевшая в мозгу фраза, воспроизвелась сама собой.
В двух метрах за статуей вспыхнул огонь. Там в стене, в небольшой нише стояла каменная чаша, такая же, как перед входом в зал, только немного поменьше. Вспыхнувшая в чаше солома подожгла сухие дрова. Темнота немного рассеялась. Я сделал еще один шаг назад, чтобы рассмотреть статую. Статуя изображала мужчину в плаще, его голову и лицо закрывал капюшон, его руки в толстых перчатках покоились на рукояти меча, стоявшего перед ним. Острием меч упирался в постамент у ног статуи, а рукоять находилась на уровне пояса. Это была всего лишь фигура из камня, но от нее веяло каким-то странным спокойствием. Хотелось просто стоять здесь, глядя на эту статую и ни о чем не думать.
- С тех пор как великий Брат перестал отвечать на молитвы и принимать подношения, в эту часть редко кто заходит, особенно маги.
От звука голоса Сэнема я вздрогнул.
- Я не знал, что у великих сестер есть брат.
- Про это мало кто уже помнит - сказал Сэнем. - В новых храмах его статуи нет. С тех пор, как великий Брат престал напоминать о себе, в Квемере тролль знает что твориться. Сестры капризны, как любая женщина они сами не всегда до конца понимают, чего на самом деле, и по какой причине хотят. - Сэнем опасливо посмотрел по сторонам, и немножко понизив тон продолжил. - Они воистину велики, но иногда им не хватает выдержки и спокойствия, которыми обладал их брат. Он всегда стоял между Найдэ и Ирис, между сестрами и Квемером, храня равновесие и не позволяя никому совершить непоправимое. Думаю, будь он все еще жив Григориан никогда бы не сотворил того ужаса в долине Тысячи голосов.
- Что случилось с братом? - спросил я.
- Не знаю - со вздохом ответил Сэнем.
Я разглядел длинную надпись на постаменте. Без знаков препинания, все слова начинались с заглавной буквы.
- Брат, Брудэр, Брур - начал читать я. - Брауд, Фрато, Бровир, Борор...
- Каждое слово означает брат - пояснил Сэнем. - Всего сорок три по одному из каждого языка народов населяющих Квемер.
- Борор... - повторил я.
- Если память еще мне верна, то это из северных наречий кеммера - сказал Сэнем. - Прости меня Максим, но я должен встреть еще одного гостя.
Я кивнул.
- Сегодня необычный день - удаляясь, сказал Сэнем. - Не помню, когда последний раз в храм приходило столько посетителей.
Я остался один на один с великим братом, который уже давно не отвечает на молитвы и не принимает подношения. Мысли снова заскакали внутри моей головы, перепрыгивая друг через друга. Есть ли связь между великим братом и Борором, один и тот же это человек или кто он там на самом деле или просто самозванец. Почему он перестал отвечать на молитвы и перестал поддерживать равновесие, допустив такой кавардак, и какого гоблина я тут делаю. Еще одна загадка.
В зале было прохладно, но не холодно, пусто, если не считать трех статуй, но в то же время комфортно и даже уютно, темно, но темнота не пугающая, мягкая я бы сказал. Одним словом - храм. Я подумал о том, что может мне и не следует в этот раз метаться, вслепую ища морскую искру, а попробовать найти правильный способ поиска, о котором говорил Ольвин. Бросил сумку на пол, на том месте, где стоял и сел сверху, скрестив ноги. Сделал несколько глубоких вдохов и выдохов успокаивая мысли. И только собрался закрыть глаза, как из темноты за моей спиной раздался знакомый голос.
- Не ожидал увидеть тебя здесь.
Я поднялся на ноги и обернулся. Обладатель голоса подошел ближе, и я узнал в нем Ольвина, в его естественном обличье. Высокий с каштановыми волосами, такого же цвета короткой бородкой и усами, со спокойным мудрым взглядом.
- Признаться, я тебя тоже - сказал я. - У тебя же вроде были какие-то дела?
- Да и одно из них привело меня сюда. А что ты делаешь в храме?
- Пытаюсь найти ответ на один из своих вопросов - ответил я.
- Как далеко тебе удалось продвинуться в своих поисках? - спросил Ольвин.
Я не стал отвечать. Вместо этого задал вопрос.
- Скажи Ольвин, морская искра, ты предвидел, что она должна была пройти встречным курсом?
Ольвин улыбнулся.
- Судя по всему, ответов ты пока не нашел. Но, по крайней мере, начинаешь задавать правильные вопросы. Как ты думаешь, сколько шансов из ста на то, чтобы встретить в огромном море корабль гномов, которые в принципе не строят кораблей и уж тем более не собирают команды, чтобы ими управлять, к тому же эти гномы плыли не из Сихавена и явно не хотели встречать кого бы то ни было.
- Думаю шансов не много - ответил я.
- Ты прав - улыбнулся Ольвин.
- Так что же все-таки это было? - спросил я.
- Ты очень сильно хотел найти морскую искру - ответил Ольвин. - И ты нашел ее, но что самое важное в этом тебе помогла Элэй Дан'а, помогла быстро и таким необычным образом.
- Не мудрено - обладатель женского голоса донесшегося со стороны статуи Ирис был чем-то сильно не доволен. - Он же теперь ее любимчик.
- Кто здесь? - спросил я.
- А кого ты еще ожидал встретить в храме сестер? - раздался другой женский голос со стороны статуи Найдэ, не такой недовольный, но и дружелюбным его назвать было нельзя.
- Если он ее любимчик, и вы об этом знаете, то почему тогда выбрали меня? - спросил Ольвин.
- У нас есть на это причины - донеслось со стороны Найдэ.
Темнота дернулась и из нее, бесшумно появился Штурман.
- Приветствую всех, дамы и господа! - сказал он улыбаясь. - Слышал, что место вакантно, но не думал, что наберется столько претендентов.
- Вакантно? - переспросил Ольвин.
- Свободно - поясни я и начал понимать, что происходит и зачем Борор отправил меня сюда.
- Тебе нечего здесь делать, Знающий путь! - со злобой в голосе сказала Ирис.
- Я так не думаю - взгляд Штурмана похолодел, а улыбка исчезла с его лица - Я узнал правила, есть только один закон, перед которым все равны и любой может занять место хранителя равновесия. При определенных условиях конечно...
- Это должен быть Кельд! - твердо сказала Ирис.
На секунду я испугался, мне показалось, что если кто-то вздумает ей перечить, то каменная статуя оживет и прихлопнет наглеца.
- Но Элэй Дан'а похоже иного мнения - не согласился с ней Штурман. - И я тоже. Зря вы мне мешаете. Неужели вы думали, что эта девчонка сможет меня остановить?
- Попытаться стоило - ответила Ирис.
- Не вздумай играть с нами Знающий путь - сказала Найдэ. - Ты всего лишь гость в этом мире, как и это жалкое недоразумение. Место брата должен занять Кельд!
- Не очень приятно это слышать - обиделся я. - Особенно, после всего, что между нами было.
На несколько секунд в храме повисла тишина. От уюта и спокойствия в зале не осталось и следа. Мне показалось, что тени от языков пламени затеяли зловещий танец, за безликой фигурой брата.
- Мне здесь кое-что нужно - сказал Штурман. - Я заберу это, а потом можете продолжать свой спектакль хоть до утра.
- Боюсь, что здесь наши интересы пересеклись - голос Ольвина звучал невозмутимо и без угрозы. - Я не могу позволить тебе забрать рукопись.
Взгляды Штурмана и Ольвина встретились. Они долго смотрели друг другу в глаза. Сестры все это время молчали, я тоже. Первым заговорил Штурман.
- Что ж, Кельд, сегодня твоя взяла, но не надейся, что так будет так.
Штурман развернулся и бесшумно скрылся в темноте.
- Замечательно - раздался довольный голос Ирис.
- Я думаю, он не отступиться и будет искать способ - сказала Найдэ.
Ольвин повернулся к постаменту, прикрыл глаза рукой и что-то зашептал. Через пять секунд камни в основании постамента разошлись в стороны открыв небольшую нишу в которой лежало, что-то темное. Ольвин подошел к постаменту, достал из ниши сверток. Развернул его. В свертке оказалась внушительная пачка исписанной бумаги.
- Хорошо - сказал Ольвин, перебирая листы, затем завернул листы обратно в ткань и положил сверток в свою сумку, затем посмотрел на меня и сказал. - Квинту олтэ ойл.
- Чего? - спросил я.
- Это заклинание позволяет изменять состояние воды, как задать нужное состояние тебе придется понять самому. Думаю, второй раз тебе будет проще.
- Посмотрим - сказал я, всматриваясь в темноту.
Я чувствовал, что сестер здесь уже нет, точнее их материального проявления. Думаю, чтобы следить за нами, им не обязательно проявляться.
- Пойдем - сказал Ольвин. - Нам больше нечего здесь делать.
Я посмотрел на развороченный монумент. Ольвин проследил за моим взглядом, достал из кошеля на поясе три золотые монеты и положил их к ногам брата.
- Любое использование магии отнимает силы - сказал Ольвин. - чем чище сознание, тем меньше сил уходит, но уходят силы всегда.
На выходе нас встретил Грим.
- Вот так-так, они обе были здесь! - воскликнул он. - Похоже, что в жизни жреца есть все что мне нужно.
- Решил остаться? - спросил я.
- Возможно - ответил Грим.
- Прощай - сказал Ольвин Гриму, и пошел к выходу.
- Прощай Грим, спасибо за все - сказал я.
- Прощай Максим, может быть, еще свидимся.
Мы пожали руки друг другу, сжав предплечья возле локтей, и разошлись. Снаружи было темно. Грим рассказал мне, что на юго-западе от храма есть небольшая заброшенная деревушка, люди там давно не живут, но дома неплохо сохранились и там иногда останавливаются посетители храма.
*****
- Ты знаком с астрономией? - спросил Ольвин.
- Мало - ответил я. - Но из книг Кроникора знаю, что вытянутый треугольник, который образует созвездие Единорога, находится строго на севере, Молот гнома на западе, на востоке ничего примечательного, а вот на юге ветвь Акадиса.
- Что ж, неплохо - похвалил меня Ольвин. - Если мы будем держать путь между Молотом гнома и ветвью Акадиса, этой ночью нам не придется мерзнуть и спать на земле.
Похоже, что Ольвин знал о заброшенной деревеньке. Он уверенно зашагал, через темный лес по заросшей тропинке. Я пошел следом, сосредоточенно глядя себе под ноги. Растущая Ирис давала много света, но часть его задерживали листья, и мне приходилось прикладывать большие усилий, чтобы не вступить во что-нибудь или не споткнуться о пересекающие тропинку корни или упавшие ветки. Когда на пути встречалось что-то серьезное вроде ямы или поваленного дерева, Ольвин предупреждал меня. Примерно часа через два мы вышли к небольшой деревне.
Лес расступился, и перед нами открылась поляна, на которой расположились небольшие, бревенчатые дома с соломенными крышами. Всего около десятка. Пространство между домами поросло высокой, высохшей травой. Я беглым взглядом окинул деревню. Перед глазами справа мелькнуло что-то непонятное. Присмотрелся и понял, что мне не показалось. Сквозь один из домов я видел очертания другого дома, находящегося за ним. Стены часть крыши и особенно отчетливо увидел, как в доме горит огонь. Присмотрелся к пространству над крышами, и увидел слабый дымок.
- Ольвин... - начал было я.
- Знаю - тут же отозвался маг. - Ты слишком много времени уделил настройке сознания на огонь. Сейчас ты будешь видеть огонь во всех его проявлениях, не зависимо от того скрыт он глаз или нет. Поэтому для равновесия, я дал тебе заклинание настройки на воду. Думаю, нам стоит посмотреть кто там. Мне кажется, ему нужна помощь.
Сухая трава шелестела под порывами слабого ветра, звезды и Ирис хорошо освещали темные, заброшенные дома. В траве перед нами была небольшая прогалина. Похоже, что тот, кто зажег в одном из домов огонь, так же, как и мы пришел со стороны храма. Мы убедились в этом, когда прошли через траву к нужном дому. У дома, в котором горел огонь, прогалина заканчивалась. Я не чувствовал опасности, но на всякий случай спросил:
- А если у него арбалет, и он не ждет гостей?
- Арбалет у него есть - сказал Ольвин. - Только этот арбалет нуждается в починке.
- Ладно - сказал я и толкнул дверь.
Заглянул внутрь. Просторная комната. Слева грубая деревянная лавка и стол, окно справа затянуто мутной пленкой. Следы на пыльном полу ведут к печи у дальней стены. Там рядом с печью закутавшись в плащ, сидела миниатюрная фигурка. Лица я не видел. Было в ее позе что-то жалостливое, я сразу не смог понять, что именно вызвало такое ощущение. Рядом с фигуркой лежали арбалет и короткий меч. Одно плечо арбалета было сломано, болталось на закрепленной, на нем тетиве. Я вошел, следом за мной Ольвин.
- Простите, что потревожили - сказал я.
Голова с темными, грязными волосами повернулась, и на нас, глазами раненного зверя, посмотрела молодая девушка. Ее лицо было все в запекшейся крови, левая сторона превратилась в один сплошной синяк. Когда она нас рассмотрела, то в ее взгляде появилось удивление. Слабая эмоция на секунду зажгла ее глаза и тут же погасла. Девушка с трудом набрала воздуха в легкие и сказала еле слышно:
- Я знаю вас...
- Не исключено - сказал Ольвин, подошел к девушке и присел рядом с ней на корточки. - Что с тобой случилось?
Девушка посмотрела на него исподлобья и ничего не ответила.
- Ты как будто в лапах бешенного тролля побывала - продолжая внимательно рассматривать девушку сказал Ольвин.
Девушка прислонила голову к печи и ее взгляд застыл. Я уже было подумал, что все, знакомство окончилось, но плащ в районе груди еле заметно приподнялся и тут же опустился, дышала она реже, чем следовало и с трудом. Скорее всего были сломаны ребра. Ольвин поднялся и подошел ко мне.
- Дело плохо - тихо сказал он. - Удивительно, что Ирис еще не пришла за ней.
- Она умирает? - спросил я.
- Она уже мертва - ответил Ольвин. - Она дышит ее сердце бьется, но жизненная сила полностью оставила ее. Она пуста. То, что мы видим не постижимо для меня.
- И ей нельзя помочь? - спросил я.
Ольвин посмотрел на меня, потом на девушку.
- Есть один способ - ответил Ольвин. - Но он рискованный и отнимет много сил, к тому же я не верю в удачный исход.
- Ты же говоришь, то что она еще дышит это чудо! - сказал я. - И я думаю мы наткнулись на нее не просто так. Может все-таки попробуем ей помочь?
- Попробуем? - задумчиво переспросил Ольвин. - Хорошо, ты меня почти убедил. Я попробую ей помочь, но мне нужна вода, много воды. Принеси мне воду, и я попробую ей помочь.
- Ты издеваешься? - спросил я. - Где я тебе найду воду, да еще в такую темень?
- Квинту олтэ ойл - произнес Ольвин.
- Это совсем не смешно! - разозлился я. - Речь идет о жизни человека.
- Разве я смеюсь? - спросил Ольвин, и его невозмутимость разозлила меня сильнее, чем это мог бы сделать его смех. - Во-первых она не человек, а эльф. Во-вторых, мы о ней ничего не знаем, и нам неизвестно, как она оказалась в такой ситуации. Ее оружие видело немало крови, а что если она заслуживает смерти?
- Тогда почему жизнь приводит к ней человека, который может ей помочь? - ответил я вопросом на вопрос.
- Вот и отлично, докажи мне что это не просто совпадение. Используй заклинание и принеси мне воду, тогда и посмотрим, смогу ли я чем-то помочь.
Я вылетел из дома со злостью хлопнув дверью. Злость распирала меня, но я не мог ничего с этим поделать. Однако, немного подышав прохладным ночным воздухом понял, что все-таки можно попытаться сделать то, что просил Ольвин. Это деревня, а деревни абы где не строят, где-то поблизости должна быть вода и можно попытаться найти ее обычным способом.
В доме, который стоял неподалеку мне удалось найти деревянную кадку, правда без ручки, когда-то к ней была примотана веревка или что-то вроде того, но сейчас ручки не было. Главное, чтобы не протекала. Я взял кадку и попытал счастье в следующем доме. Похоже удача была сегодня на моей стороне, во втором доме я нашел кусок веревки и толстую палку. Часть веревки пошла на ручку для кадки, а часть я намотал на палку. Растительного масла и воска для изготовления факела, к сожалению, не нашлось, но это было лучше, чем ничего.
- Квенту элтара ойн!
Огонь загорелся сразу. Взяв в одну руку импровизированный факел, а во вторую кадку я вышел из дома и опасливо глядя на сухую траву поднял факел повыше над головой. Обходя вокруг каждого дома, я искал хоть что-нибудь, хотя бы отдаленно напоминающее колодец. Поиски ничего не дали. Если колодца нет, значит где-то рядом есть источник.
Я обошел деревню кругом останавливаясь через каждые пять семь шагов и прислушиваясь к лесу. Воду я не услышал. Немного углубился в лес, споткнулся припав на одно колено и едва не встретился лицом со стволом дерева. Во мне снова проснулась злость и осознание бессмысленности и бесполезности моих действий. Воду мне ночью не найти, ее и днем то не везде отыщешь, если она вообще есть. Я начал злится на себя, на Ольвина, на судьбу, которая привела меня в этот ужасный мир, во мне разгорался огонь. Снова пришлось глубоко дышать. Веревка прогорела и факел потух. Я бросил палку, достал из сумки флягу и сделал несколько глотков.
- Квинту олтэ ойл - произнес я, но результата это не принесло.
Убрал флягу обратно в сумку. Осмотрелся, прислушался. Ничего.
- Квинту олтэ ойл - повторил я.
И опять ничего. Тогда я как попугая начал твердить это заклинание, внимательно смотря по сторонам. Я вернулся в деревню. Сухой травы поднимающейся выше пояса здесь стало меньше, вытоптал ее я прилично. Продолжая твердить заклинание, сел на ступеньки ближайшего к лесу дома. Глядя в темноту я не переставал твердить одно и тоже.
- Квинту олтэ ойл, квинту олтэ ойл...
В горле пересохло, запал иссяк. Я замолчал, закрыл глаза, меня потянуло в сон, захотелось лечь прямо на ступеньках и уснуть, но тут раздался звук. Звук четкий, ясный прямо в моей голове. Как будто камешек упал в воду. Бульк. Звук повторился снова, потом еще и еще. Я встал сошел со ступенек и повернулся направо, звук немного приглушился, но не пропал. На каждый удар сердца камешек падал в воду. Бульк, бульк, бульк. Я повернулся налево. Звук стал громче. Сделал несколько шагов, еще и еще. Звук стал отчетливее.
Остановился не дойдя десяти шагов до следующего дома. Посмотрел под ноги и в темноте увидел то, чего не заметил при свете факела - присыпанные землей доски. Доски только слегка выдали себя оголившимися краями, но этого было достаточно. Отчистив доски от земли и подняв их, я нашел старый колодец. Чтобы достать оттуда воду пришлось порезать свой плащ на ленточки и сделать из них веревку.
На поиски воды у меня ушло два с половиной часа, но в итоге Ольвин получил, то что просил.
- Воду надо вскипятить - сказал он.
Я начал думать о том, где взять посуду для разогрева, но строгий взгляд Ольвина прервал ход моих мыслей.
- Квинту олтэ ойл - произнес я и положил руку на кадку.
Вода тут же забурлила и от нее пошел пар.
- Хорошо - сказал Ольвин.
Ольвин подошел к девушке, взял ее на руки и отнес к столу. Ногой отодвинул лавку и положил ее на пыльные доски. Поводил руками над ее головой, потом над грудью, животом и ногами.
- Подойди - позвал меня Ольвин.
Я подошел.
- Этому не учат ни в каких магических академиях - сказал Ольвин. - Методы старой школы не дают ученикам развить чувствительность. Когда ученика переполняют ощущения, связанные с одной стихией, все остальное меркнет. В этом случае маг может научиться виртуозно управлять силами одной из стихий, но тогда сотни или даже тысячи других магических инструментов становятся недоступны. Ты уравновесил огонь водой, я не ошибся - из тебя выйдет толк. Попробуй нащупать ее оболочку. Сейчас она уплотнилась и это сделать легче. Девушка с характером, она будет бороться до последнего.
Я попробовал повторить действия Ольвина, и начал водить руками над ее головой.
- Ниже - сказал Ольвин. - Закрой глаза и переведи все свое внимание на кончики пальцев и ладони. Почувствуй сначала свою кожу.
Я сделал все как он сказал.
- Теперь ищи...
Моя ладонь превратилась во что-то легкое и воздушное. Я начал водить рукой вверх- вниз и вдруг встретил противодействие. Еле уловимое.
- Хорошо - тихо сказал Ольвин. - А теперь прощупай всю поверхность оболочки.
Оболочка и правда ощущалась очень плотной. Чуть ниже груди с правой стороны в оболочке был провал, а в районе живота оболочка показалась мне слишком твердой, почти не живой.
- У нее сломаны ребра - подытожил Ольвин. - С правой стороны одно со смещением. Ей повезло, что оно не проткнуло легкое. Сильные ушибы органов брюшной полости. Ей не хватит собственных сил чтобы восстановиться, но ее оболочка уплотнилась и это хорошо, если подлатать сосуд и влить в него немного жизни думаю она будет жить.
Что-то подобное Даша уже проделывала на моих глазах с Волком. Точнее тогда я все видел ее глазами. Нахлынувшее воспоминание изменило мое восприятие и вместо умирающей девушки, на столе я увидел пустой сосуд с трещиной на прозрачной поверхности. Внезапно я почувствовал ее боль. Боль была острой, пронзающей все тело. Восприятие снова изменилось, и я увидел, как Ольвин держит две руки над тем место где я почувствовал провал.
Девушка выгнулась упершись затылком и подав грудь к верху.
- А-а-а! - протяжно и хрипло застонала она.
- Держи ее ноги! - крикнул Ольвин.
Я обошел Ольвина и навалился всем корпусом на ее ноги. Ольвин положил левую руку чуть ниже ее шеи и без видимых усилий прижал грудь к столу. Правой рукой Ольвин схватил что-то в воздухе и потянул на вверх.
- А-а-а! - уже даже не застонала, а захрипела девушка.
- Можешь отпускать - сказал Ольвин. - Ребро не месте, теперь нужно немного подлатать.
Ольвин водил руками над правым боком девушки, так как будто лепил что-то из глины, иногда совершая аккуратные движения пальцами словно поправляя какую-то мелкую деталь. Я стоял рядом и смотрел на то, как трещина в стенке сосуда понемногу затягивается. Не знаю сколько все это продолжалось, временя остановилось. Когда Ольвин сказал, что почти все готово, я снова посмотрел на мир обычным взглядом. Пыльная комната в заброшенном доме, массивный деревянный стол и девушка на нем. Вид у нее был уже не такой жалкий и дышала она ровнее.
- Почти все - сказал Ольвин. - Остался один маленький штрих.
Ольвин положил руки на живот девушки и замер, закрыв глаза. Сначала я ничего не видел, но потом перед глазами, вместо Ольвина появилась паутина из его сосудов, вен и артерий. Потом я увидел, как по ним побежали светящиеся струйки. Мыслей в моей голове не было, но я понимал, что это жизненная сила Ольвина и стекалась она к его рукам. Оболочка девушки, как губка жадно втягивала светящиеся потоки. Видение окончилось так же внезапно, как и началось.
Когда Ольвин повернулся ко мне лицом я не поверил тому что вижу. Его волосы посидели, лицо осунулось, из провалов глазниц на меня смотрели усталые старческие глаза. Тяжелой походкой Ольвин подошел к печи и опустился на пол. Тщательно завернулся в свой плащ и закрыл глаза. Я тоже почувствовал, как на меня навалилась нечеловеческая усталость. Хотелось сесть прямо на том месте, где я стоял, а еще лучше лечь, закрыть глаза и уснуть.
- Случись что - я не сразу узнал изменившийся голос Ольвина и понял, что говорит он только когда посмотрел на его шевелящиеся губы. - И нас можно будет взять голыми руками.
- Тогда, возможно, нам стоит помолиться сестрам, чтобы ничего плохого не случилось - предложил я.
Ольвин улыбнулся, но ничего не сказал.
- Слушай Ольвин, а зачем нужна была вода? - спросил я.
- Напои ее и помой как следует, а то пахнет от нее, как от человекаволка, неделю не ходившего на двух ногах.
Я стоял не в силах понять шутит он или нет.
- Я не шучу - полушепотом произнес Ольвин. - И во имя Элданы не трогай меня больше. Мне надо поспать.
Глава 24
Железный король.
Кхард сидел в своем шатре вместе с двумя самыми преданными ему офицерами Гантрамом и Харманом. Они были с Кхардом еще до того, как он стал генералом. Честные, в меру честолюбивые, сильные духом и совсем независтливые. Именно последнее качество было решающим для Кхарда, когда он принимал решение сделать их своими помощниками. Два года назад в круг приближенных вошел и Девин Лэйк. Сейчас, Девин, как самый молодой выполнял поручение генерала. К вечеру двести человек, которые после роспуска армии были отобраны якобы, для пополнения императорской гвардии должны были быть в полной готовности, отдохнувшие и трезвые.
В шатре царило молчание. С самого утра настроение у Кхарда было мрачное. Сказывалось длительное ожидание и невеселые мысли, тревожащие генерала последние несколько месяцев. Большая часть работы по подготовке к этому дню легла на его плечи. Он руководил поиском и сбором наемников, а также занимался множеством других сопутствующих вещей. Кхарду пришлось создать целую тайную службу. Ведь наемников надо было не только найти и собрать в Адэне, но также нужно было следить за тем, чтобы они оставались в столице до той поры, когда понадобятся их мечи, и чтобы при этом наемники не болтали лишнего. В этом деле правой рукой Кхарда был человек по имени Брайс. Брайс давно покинул имперскую армию, но при этом продолжал выполнять поручения Кхарда, за достойное, в отличие от солдатского жалования, вознаграждение.
Для того, чтобы планы по захвате власти, после смерти Томаса, оставались тайными, необходимо было найти писаря, способного к криптографии. Среди множества недоучек и тех, кто умел читать и писать, бездумно записывая со слов или копируя уже написанное, найти такого было очень и очень непросто. После долгих поисков такой человек был найден и в результате послания, касающиеся дел, связанных с захватом власти, надежно зашифровывались. Не зная ключа к каракулям изображенным на бумаге, прочесть их практически невозможно. Когда метод шифрования был придуман, понадобились еще люди способные с помощью ключа расшифровывать послания. Расходы росли, а лорды Саталас и Неревер все это время сидели в своих замках, лишь иногда присылая золото и серебро необходимое для осуществления задуманного. Месяц назад они и вовсе прекратили финансовую поддержку, сославшись на то, что им нужно собрать и вооружить армию, чтобы удержать захваченную власть, утешив Кхарда тем, что все расходы, на которые ему придется потратить личные средства, после захвата дворца, он сможет компенсировать из императорской казны.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ