Рыцари без страха и укропа [СИ]

Новые знакомства

Эймерик нервно сглотнул: мысли о горе блестяшек таяли на глазах вместе с надеждой легко заполучить эту самую гору. Что, если это логово троллей или ещё кого похуже? Как всегда, об осторожности он вспомнил тогда, когда соблюдать её было уже поздновато. Уж лучше б вообще не вспоминал, в самом деле. Сразу бы жить легче стало.

— О боги, неужели мы опять столкнулись со слугами зла! — возопила было Эни, но, вспомнив, что на сегодня у неё другой репертуар, быстро сменила пластинку:

— Твоё доброе и храброе сердце указало нам верный путь во тьме этих коридоров, благородный сэр Эймерик! Так позволь же ему и дальше вести нас…

— У него палец светится, а не сердце, — бесцеремонно вернул разошедшуюся принцессу к реальности Нимруил, — Предлагаю идти туда, где кто-то плачет. Возможно, мы сможем помочь.

Антуанетта, сообразив, что сейчас не время для постановочных театральных речей, бойко засеменила в указанном направлении. Эймерик мужественно превозмог свою трусость и произнёс:

— Я пойду первым. Если закричу…

— О, ты готов пожертвовать собой, чтобы успеть предупредить нас об опасности! — всё-таки Эни не могла сию же секунду забыть о патетике. Эймерика передёрнуло:

— … Я хотел сказать: если я закричу — спасайте меня изо всех сил, я тут помирать не собираюсь.

Принцесса издала тихий разочарованный вздох, всем своим видом демонстрируя, как сильно ей не повезло с такими доблестными защитничками. Тем временем воришка уже проскользнул вперёд, надеясь, что сможет хоть что-то разглядеть в пещере без света.

Однако ему не пришлось страдать — плачущее существо, сидящее в пещере, сидело рядом с маленькой лампой, освещавшей его лицо. В первую секунду воришке показалось, что он видит человеческую женщину, однако через мгновение он понял: нет, от человека её отличают слишком длинные руки и ноги, а также чёрная кожа и внушительный хоботок посреди лица. Человек-комар! Надо же, они всё-таки действительно существуют: их очень мало в обычных городах, ведь они питаются кровью…

В этот момент под ногу Эймерику предательски попался камень, и плачущая женщина-комар повернулась на звук:

— Кто здесь? — дребезжащим голосом осведомилась она. Эймерик выпрямился, понимая, что скрываться бесполезно:

— Мы не хотим ничего дурного, мы просто думали, что здесь никого нет, и…

Неожиданно женщина-комар почти подлетела к нему и возопила:

— Ты ведь путешественник, так?! Ты можешь уйти далеко и надолго, и никогда сюда не возвращаться?

— Только рад буду, — Эймерик уже понял, что сокровищ здесь нет. А посему, его здесь больше ничто не держало.

— Тогда сделайте милость, — приостановившись, женщина-комар всхлипнула и лишь после смогла выговорить:

— Заберите от меня этого… этого нахала!

— Вас кто-то обидел? — заботливо поинтересовалась Антуанетта. Женщина-комар принялась кивать, едва не стукаясь хоботком о свою грудь:

— Моё имя Зана. Понимаете, многие из нас, если они живут в одиночку, вынуждены на время искать доноров. Чтобы… питаться, понимаете? В город меня не пускают: даже если я замаскируюсь изо всех сил, меня всегда выдаст то, как моя кожа переливается и блестит на солнечном свету. Поэтому я любезно попросила одного путника скрасить моё одиночество…

— То есть, держали его взаперти и пили его кровь, — безжалостно уточнил Нимруил. Зана вновь кивнула:

— Да, отчасти. Но он оказался таким нахалом! Представляете, он назвал меня уродиной! Меня! Прекраснейшую девушку своего народа!

— А что поделать, если ты и есть уродина? — делано удивился незнакомый мужской голоса откуда-то с противоположной стороны пещеры. Вскоре в круг света от лампы неслышным шагом вошёл юркий эльф, судя по лицу — примерно восемнадцати лет. Вьющиеся чёрные волосы, струящиеся по плечам и спине, выдавали его тёмное происхождение: у светлых эльфов не бывает настолько тёмных оттенков волос. Словно в противоположность волосам, его кожа отливала белизной, а чуть раскосые глаза пронзительно-чистого зелёного цвета напоминали кошачьи.

— Вот видите?! — обиженно протянула Зана, после чего снова разрыдалась. Тёмный эльф сделал сочувствующее лицо и похлопал пленившую его женщину-комара по спине:

— Ну-ну, не переживай так! Иногда и уродины находят себе место в жизни. Например, выходят замуж за самых слабых, глупых и ничего не умеющих представителей своего племени, после чего рожают им тучу маленьких комарят…

— Как ты можешь! — всплеснула руками Антуанетта. — Это бесчеловечно — издеваться над недостатками женской внешности!

— То есть я и в самом деле страшная?! — вот теперь рыдания Заны переросли в истерику. Эни беспомощно примолкла, а тёмный эльф пожал плечами:

— Заметьте: я здесь не причём!

— Кто ты вообще такой? — выдавил Нимруил, которого, кажется, тоже слегка поразило поведение нового знакомого. Тот широко улыбнулся:

— О, чую кровь светлых сородичей! Правда, здорово разбавленную. Демон, сирена, эльф, и, кажется, людоящер. А ещё очень интересный магический артефакт на поясе…

— Кто ты? — уже настойчивее повторил гибрид, готовый, судя по лицу, слопать «сородича» без каши и масла. Тот, вздохнув, ответил на вопрос:

— Моё имя Киандалл де Тролло. Рад знакомству.

— Де Тролло? — переспросила Эни, а Нимруил уточнил:

— Это фамилия или раса?

— Вообще-то прозвище, — от души усмехнулся тёмный эльф, — За мою изобретательность и способность сделать незабываемым любое мгновение. Кстати, я тут случайно, краем уха, слышал, о чём вы говорили. Милая Зана, неужто ты выгонишь последнего, кто готов скрасить дни твоего уродского одиночества?..

Женщина-комар решительно отпихнула от себя ехидничающего эльфа:

— Пошёл вон!

— Ну уж нет, не так быстро, — эльф уселся на камень, закидывая ногу на ногу. — Куда вы направляетесь? Если мне с вами не по пути, то я предпочту общество этой очаровательной, несмотря на безусловное уродство, дамы.

— Мы идём в Ла-Венар, — робко произнесла Её Высочество. Она, да и её спутники, положа руку на сердце, надеялись, что сейчас Киандалл заявит: «Нет, мне не по пути, мне в противоположную сторону, я с вами не иду». Но нет, неожиданно эльф вскочил:

— Отличненько! Значит, я с вами.

Эймерик тяжело вздохнул: похоже, этот даже спрашивать у них, в отличие от слишком вежливой для чудовища Заны, не собирается…

— Я обещаю, — почти пропел де Тролло, — Наше путешествие будет поистине незабываемым!