Руимо. Пришедшая (СИ)

Глава 20

Небо над Свеххом было чёрное от дыма, из-за его плотного покрова не было видно ни луны, ни звёзд. Серые улочки были усыпаны мёртвыми телами, как стражников, так и горожан, убитых с особой жестокостью. Языки пламени жадно перекидывались с одного дома на другой, и происходило это очень быстро: строения располагались вплотную друг к другу, напоминая длинную узкую стену.

На рыночной площади, в преддверии Вартонского Свехха, солдаты под знамёнами золотого ястреба собрали оставшихся в живых и окружили.

Каждые пять минут, строго по времени, смуглокожий генерал в отличающихся от прочих, тёмно-серых доспехах, указывал на кого-то из дрожащей от страха толпы. Несчастного хватали и, больно заламывая руки, вели к каменной стене, усеянной листовками, рядом с которой соорудили эшафот. Рядом с ним длинной полосой вытянулась череда виселиц, на которых застыли неподвижные маленькие тела — быстрой смерти удостаивались только дети, и это считалось проявлением милосердия. Четвертованных мужчин сбрасывали в кучу в выкопанной яме, где они, истекая кровью, умирали в мучениях, а распятые на Свеххской стене женщины расставались с жизнью куда медленнее.

— Это вам за Мильфел, — сквозь зубы твердил генерал всякий раз, когда приходила очередь новой жертвы. Чёрные глаза пылали ненавистью и презрением.

Плач, стенания и крики звучали будоражащим хором, от которого стыла кровь в жилах а сердце, казалось, и вовсе переставало биться. Недолго слышались молитвы трём Светлым: Первый генерал самолично вонзил меч в грудь молящегося служителя храма, и тот упал замертво.

Вместе с ним угасла последняя надежда на спасение. Время, беспощадное как никогда, не замедляло ход ни на мгновение, и ожидающих казни становилось всё меньше.

Никто не пришёл к ним на помощь. Разбойники с синими крестами на плечах расположились на вершине стены, наслаждаясь зрелищем и делая ставки, на кого через пять минут падёт выбор генерала.

Освещённый пламенем, на крыше одного из домов незаметно появился силуэт. Он долго стоял неподвижно, прежде чем его заметили, и с высоты глядел на жестокое побоище.

Раздался громкий свист, топот и лязг доспехов. Линия арбалетчиков выстроилась перед высоким и узким, чуть покосившимся домом, целясь в незнакомца.

— Генерал, — громко позвал один из капитанов. — Глядите!

Морвен раньше других заметил незнакомца, и теперь пристально в него вглядывался. Только один из Элиты мог пройти в оккупированный город незамеченным.

Морвен уверенно зашагал к дому, на крыше которого тот стоял, словно ничего не опасаясь. Большая ладонь крепко сжимала меч, обагрённый свежей кровью служителя храма. Мужчина остановился перед чудом не тронутым пламенем домом и, задрав голову, прокричал, брызжа слюной:

— Это — расплата за Мильфел! Спускайся, слизняк: с тобой я поквитаюсь лично!

Стоящий на крыше ничего не ответил. Ещё раз оглядев превращённую в бойню рыночную площадь, пропитанную запахом дыма и крови, он обмотал вокруг шеи зелёный шарф, выставил вперёд руку и принялся что-то почти неслышно бормотать.

Морвен взбесился. Он не хотел убивать одного из Элиты слишком быстро, позволив арбалетчикам облегчить его участь парочкой болтов.

Размышляя, генерал упустил последнюю возможность что-либо предпринять: рука волшебника засияла, и свечение насильно приковало взгляд каждого. Через мгновение в глазах генерала расползлась темнота; тяжёлые веки закрылись, ноги обмякли и он понял, что падает.

— Будь ты проклят, — успел прорычать он, и, тщетно сопротивляясь заклинанию, медленно опустился на колени, опираясь на меч, и рухнул.

На погрузившуюся в могильную тишину площадь тут же хлынул поток солдат в серо-синих доспехах. Первые ряды замерли. Следовавшие за ними, пробиваясь вперёд, застывали на месте, словно каменные изваяния.

Всюду лежали беспорядочно разбросанные тела, как живых, так и мёртвых. Никто не выстоял.

Среди серо-синих доспехов показался силуэт Александра, и, растолкав застывших солдат, воин вышел вперёд. Генри спустился, остановился рядом; через мгновение рядом с ними материализовалась Анита. Саша быстро взял себя в руки и отдал приказы.

— Кажется, Рик говорил поступать гуманно? — воскликнул он, наблюдая, как со стены снимают распятых. Где-то послышался звук лопнувшего от жара стекла. — Я хочу прирезать каждого ублюдка за то, что они сотворили!

— Мы не можем вершить самосуд, — обречённо сказала Анита, опустив васильковые глаза. — Их судьбы решит Рик.

— Выходит, человеку не нужно быть подвластным Ментору, чтобы быть чудовищем, — мрачно произнёс Генри, и двинулся к выкопанной у стены яме с искалеченными мужчинами, которых активно вытаскивали наверх. Половина Тувиамских солдат занималась ранеными, десять рядовых медиков не успевали оказывать всем помощь; большая часть людей погибла, потеряв слишком много крови. Уцелевших отправили собирать пожитки и пообещали убежище в стенах Золотого города.

Вартонские солдаты, целые и невредимые, занимали слишком много пространства; все они в скором времени кучей лежали на другом конце площади, полностью обезоруженные. Анита и Генри позаботились о солдатах первого генерала; прежде, чем они очнулись, волшебники заперли их барьером и теперь каждый, кто пытался выйти за пределы магического круга, получал сильнейшие ожоги, в худшем случае — сгорал заживо. Несколько неудачных попыток бегства и обугленные, ссохшиеся тела у тёмной черты на брусчатке, от которой в небо вздымались мелкие листочки пепла, наконец образумили вартонских солдат.

Генерала привязали к столбу. Александр стал перед ним, терпеливо ожидая, пока тот очнётся, борясь с желанием вонзить клинок ему в глотку.

Сперва он закашлялся и, сильно зажмурившись, выругался. Исполосованное шрамами лицо скривилось в ехидной гримасе.

— Вы опоздали, — прошипел Морвен, скаля зубы. Он дёрнулся, пытаясь высвободиться из тугих пут. Верёвки затрещали, но не подались; Александр снял округлый блестящий шлем, покрывавший всю его голову и лицо, и взял под бок. — Каково это — иметь силу и власть, куда большую, чем у кого-либо, и всё равно не суметь спасти свой народ? Вы жалки, при всей своей огромной мощи!

Холодное остриё упёрлось в щетинистую шею Морвена. Он откинул голову назад, сжав губы; по шее к ключицам потекла тонкая струйка крови.

— Назови мне хотя бы одну причину, по которой я мог бы оставить тебе жизнь, — прорычал Саша, глядя Морвену в глаза. Тот удивился, а после, криво усмехнувшись, рассмеялся.

— Тебе, юнец, нужна причина? И это я слышу от воина Элиты после бойни в Мильфеле. После учинённой вами расправы над целым городом! Ну же, давай: покончи с этим. Мне нечего терять.

Белый меч неслышно скользнул в ножны. Ничего не ответив, Александр развернулся и, стуча стальными подошвами по брусчатке, двинулся к раненым.

Среброглазый нахмурился, когда Беата поведала ему об обстановке в Свеххе.

— Передай мои слова Аните: всех гражданских депортировать в Золотой город, Морвена в зал допроса. Вартонский Свехх захватить и очистить от разбойников, оказывающих сопротивление по возможности брать живыми. По выполнению миссии ждать дальнейших приказов.

Чародейка кивнула, закрыла глаза и погрузилась в непродолжительный транс. Рик выглянул из-за угла: двери в Мируистэль охраняли шестеро вооружённых до зубов стражников, по периметру заднего двора были разбросаны маленькие группы, не меньше полусотни мечников в общей сложности. На балконах и выступах в тени горгулий прятались лучники.

Рядом послышались шаги. Беата мгновенно бросила простое иллюзионное заклинание, и свернувший в их сторону патрульный увидел лишь пустоту на месте, где они стояли, и отправился дальше, подозрительно оборачиваясь. Когда он скрылся из виду, чародейка опустила скрещенные перед собой руки, и пелена иллюзии растаяла.

— Надеюсь, Офелия заметит всплеск энергии хотя бы через несколько минут, — Беата цыкнула. — Энергию артефакта-портала нельзя почувствовать на расстоянии, но это…

— Мы должны попасть внутрь без лишнего шума. Справишься?

— Запросто, — довольно сказала она. Маленькая ладошка коснулась холодного, шершавого камня замковой стены, и мгновением позже Рик услышал тихое шипение и почувствовал кислый запах. Покрытая чёрной жижей, она плавилась и проседала от прикосновения чародейки; через несколько минут два силуэта незаметно просочились в образовавшуюся неровную пещерку.

Анита сильно устала: после двух сотен и пятидесяти шести раненых, разом перемещённых в Золотой город её колдовством, она почувствовала, что стоит на ногах уже не так твёрдо. Слабость и опустошённость, которые она испытывала, были верным признаком того, что запас её сил вот-вот иссякнет; расстояние от Золотого города до Свехха было достаточно большим, и телепортация сперва тувиамского войска, а заем выживших, отняла немало энергии, но больше всего её ушло на барьер, сдерживающий вартонских солдат. Прежде, чем отбыть, она передала Александру и Генри приказ Среброглазого, и теперь помогала вносить раненых в лазарет.

Лиана сразу же отправилась на помощь к медикам и, не жалея сил, вытаскивала с того света одного несчастного за другим; по её просьбе Шателон выпустил Эйру, и та почти наравне с Лианой, группой целителей и медиками, работала скальпелем и иглой несмотря на то, что в её арсенале не было исцеляющих заклинаний.

Анита свою задачу выполнила. На возвращение в Свехх у неё навряд ли хватит сил; посидев на лавке у лазарета, она побрела к Белому замку.

В круглом зале собраний не было ни души. Лирсул слабо мерцал в темноте, отбрасывая на светлые стены фиолетовые блики. Анита обошла дугообразный стол и остановилась у открытого балкона, с которого Рик любил наблюдать за городом. С высоты отлично была видна каждая улочка, сквер или парк; не заметить огромное скопление солдат под Бастионом и силуэты на его вершине было просто невозможно.

У волшебницы появилось дурное предчувствие. Бежать к Бастиону отсюда придётся, по меньшей мере, час; собрав свои последние силы, она начертила заранее запасённым мелом вспомогательный символ и переместилась на вершину, где за происходящим по ту сторону стены наблюдали оставшиеся маги и воины Элиты.

Чародеи, Константин и Дмитрий, стояли слева и справа от Тимо, Сванны и Кристофера. Воины были полностью экипированы и готовы действовать; Тимо, напустив на лицо капюшон, крепко сжимал свой длинный изогнутый лук, на поясе выглядывали рукоятки метательных ножей и кинжалов. Сванна, высокая и статная, была закована в тяжёлые доспехи, и из рук не выпускала опущенный остриём вниз длинный, тяжёлый меч. Кристофер, ростом ниже и сложения более мелкого, положил ладонь на рукоять одной из сабель и подался вперёд, дабы лучше рассмотреть движение снизу.

Шесть пространственных разломов. На пустыре перед Бастионом от суховатой земли, высотой почти в пять метров, тянулись неровные, слабо мерцающие расщелины, разбросанные недалеко друг от друга. Каждый раз, когда из разлома на Тувиамскую землю ступал вартонский солдат, он светился ярким синим светом.

По ветру развевались штандарты с золотым ястребом, расправившим крылья. С каждой минутой людей становилось всё больше, и они заполонили пустырь, словно туча муравьёв, выползших из потревоженного муравейника.

— И что нам с ними делать? — громко спросил Кристофер, перекинувшись через зубец стены. Ветер нещадно трепал одежду и волосы, от него слезились глаза.

— Зачем что-то делать? — удивился Дмитрий, взявшись за подбородок. Среди блестящих в лунном свете доспехов он высматривал капитанские плащи. — Бастион неприступен. Пусть стоят себе, идиоты.

— Я сообщила Беате, — Анита тёрла слезящиеся от ветра глаза.

— Что сказал Среброглазый?

— Сказал проверить всех на Myura axtereum, генерала взять живым независимо от того, проклят ли он.

— Интересно, — Сванна облокотилась на каменный выступ, лязгнув доспехами. Она громко фыркнула, низкий голос звучал недовольно. — С нами всё понятно: тех, кто не проклят, мы не тронем. Эти парни настроены так же дружелюбно? Эй, Константин — куда ты?

Чародей ступал неслышно, и, если бы Сванна в этот миг на него не посмотрела, то как и остальные не заметила бы его исчезновения. Теперь все обернулись и посмотрели на него. Мужчина не остановился; он коротко посмотрел на своих товарищей, и лисьи глаза недобро блеснули. Анита прекрасно знала этот взгляд — чуть замутнённый, холодный и пронзающий насквозь.

— Сегодня Бастион патрулирую я, — прозвучал хриплый, неприятный голос. Не спеша спускаясь по крутым ступеням, прежде, чем исчезнуть из виду, он потянулся к золотистому футляру за спиной.

Анита оцепенела: неужели он собрался…?

Несколько раз она выкрикнула его имя, просила остановиться и не делать этого. Тщетно. Отправила сигнал Беате, но сейчас она молчала.

— Сделайте же что-нибудь! — воскликнула она, обращаясь к оставшимся. — Он же не будет ни с кем церемониться!

— Если тебя это так волнует, почему сама его не остановишь? — в голосе Сванны звучали насмешка и вызов. Анита не нашлась, что ответить; в глубине души она боялась Константина, как и большинство тех, кто хотя бы немного его знал. Этот человек относился к тем, кто получал удовольствие, отнимая жизни; он был наделён силой столь великой, что та туманила и подчиняла себе его рассудок, и он не ведал страха. Тем не менее, он всецело был предан Среброглазому, и ради него был готов на всё. Однако, как это сейчас произошло, его преданность уступила своеволию.

Волшебница в последний раз попыталась получить хотя бы от кого-нибудь поддержку.

— Я — пасс, — Дмитрий махнул ладонью, блеснув тонкими колечками на всех пальцах. — Если Константин решил надрать им задницу, пусть так и сделает. Сегодня Бастион под его защитой, он вправе поступать как сочтёт нужным. На что эти ребята рассчитывали, заявившись на Тувиамские земли с оружием?

— Вот это будет представление, — усмехнулась Сванна.

Анита стиснула зубы. На лице Кристофера, с морщинами вокруг глаз и рта, читалось недовольство, но вступать в конфликт с Константином он явно не собирался.

Волшебнице сейчас ни за что не хватит сил на прочтение заклинания, отделяющего проклятых Myura axtereum, а Дмитрий явно не собирался этого делать. Единственное, что ей осталось — искать помощи у чародейки не просто сильной, но и наделённой властью. Той, которая выше рангом и в отсутствие Среброглазого может взять на себя командование, чьё решение и слово оспорить нельзя.

Анита, словно ветер, помчалась вниз по ступеням.

Тяжёлые, громоздкие ворота Бастиона отворились с протяжным стоном. Решётка, оставив в земле борозды, скрипела, поднимаясь вверх и открывая путь. Вскоре она вновь опустилась за одиноким силуэтом, не спеша движущимся навстречу целой армии, и ворота звучно захлопнулись.

Этот мужчина ввёл в недоумение вартонских солдат: либо он глупец и самоубийца, либо решил вести переговоры. Вскоре поступил приказ пропустить его ко Второму генералу.

Солдаты в блестящих доспехах поочерёдно расступались и смыкали строй, звеня защитными пластинами, когда шёл невысокий темноволосый мужчина. Многие отметили, что он чересчур спокоен для своего нынешнего положения. Кто-то, узнав его, обливался холодным потом, кто-то в мыслях осыпал проклятиями.

На возвышении у последнего действующего разлома, на пятнистом жеребце в конных доспехах, восседал генерал Орд. Сняв с большой головы остроконечный шлем, украшенный пышными белыми перьями, он спешился и приказал линии арбалетчиков перед ним опустить оружие.

— Капитан стражи Мильфела, единственный выживший, отозвался довольно лестно о вас, сказав, что вы опытный тактик и стратег, Орд. Но на деле всё оказалось иначе, раз вся Вартонская армия, — Константин сделал паузу, пройдясь взглядом слева направо, — стоит под Тувиамским Бастионом. Без колдунов, не имея осадных орудий.

— А ты, Мясник, ростом оказался ниже, — усмешка раскрасила уставшее лицо генерала. — Осада Бастиона — бессмысленная затея, это знают даже последние идиоты.

— Стало быть, пришли сдаваться.

— И снова — нет.

Блестящий шлем покрыл голову генерала, его рука сделала едва заметный жест, который не ускользнул от внимательного взгляда Константина, как и последовавшее после него движение в строю.

— Разведчики говорят, видели в Мильфеле одного магика, уж больно на тебя похожего. Видели, что устроил он там резню, и никого не пощадил — ни детей, ни женщин.

— Орд, — резко воскликнул чародей, повысив голос. — Только глупец прикажет своим солдатам стрелять мне в спину. А глупость…должна быть наказуема.

Стрелы засвистели в воздухе. Все они обратились в пыль рядом с Константином, за спиной которого что-то коротко блеснуло.

Только спустя несколько мгновений стоявшие вокруг чародея солдаты в ужасе расступились, не в силах удержать удивлённые возгласы. Секундой позже Второй генерал своими глазами увидел то самое лезвие, и понял, что ему пришёл конец.

Всё произошло чудовищно быстро, и Орд не успел что-либо сказать.

Золотое лезвие мельком блеснуло около вытянутой руки чародея; он развернулся и точным, грациозным движением отправил его в полёт.

Страшный свист ураганом пронёсся по кругу, сопровождаемый скрежетом стали. Людские крики появились с опозданием. Солдаты, что кидались на чародея, выделывавшего движения, подобные ритуальному танцу, замирали и кусками падали наземь, поднимая пыль. В бешеном водовороте стали, плоти и крови, лезвие безжалостно косило хрупкие даже в доспехах человеческие тела, словно траву, и этому не было конца; вскоре оно жадно метнулось вслед за спасающимися бегством…

Вдруг свист прекратился. Орд поднял глаза, и его ослепил свет — тот исходил от вытянутой вверх руки высокой, стройной женщины, подобной спустившемуся с небес ангелу, замершему рядом с истинным воплощением зла.

Тело генерала обмякло, веки закрылись сами собой. Решив, что умирает, он был рад, что этот кошмар наконец закончился.

Лиана тыльной стороной ладони вытерла со лба пот. В запятнанном кровью белом халате, не выпустив из руки скальпель, она долго смотрела на результат работы Константина. До тех пор, пока Анита не коснулась её плеча, выведя из пронзившего её оцепенения.

— Что ты наделал, — стальной голос Лианы прозвучал тихо, но ничуть не дрожал. Константин безразлично осмотрелся и, без капли эмоций, ответил:

— Я преподал им урок. А так же всем, кто ещё раз рискнёт пойти против Тувиама.

Скальпель выскользнул из пальцев и звонко упал на землю. Целительница схватила мужчину за ворот, рывком притянула к себе и прокричала в лицо:

— Я спасаю жизни, в то время как ты отнимаешь их без счёта! Скольких ты сейчас убил? Сотни? Десять сотен? Скольких ты оставил калеками на всю оставшуюся жизнь!? Эти люди, — она указала пальцем на то, что от них осталось, — пришли под Бастион и ты, зная, что преодолеть его они не смогут, не потрудился узнать, прокляты они или нет!

— Пришедший с мечом, от меча погибнет.

Лиана оттолкнула Константина, резко замахнулась. Мужчина не стал уворачиваться от удара; из носа на тонкие губы стекла струйка крови.

— В отсутствии Рика и Александра, Элита подчиняется моим приказам. Найти всех, кто ещё дышит, и нести в госпиталь. Исполнять!

Лиана, сперва покраснев от гнева и теперь бледная от ужаса, побежала к Бастиону. Анита и Константин смотрели вслед её отдаляющемуся светлому силуэту на фоне красного, хлюпающего под ногами месива и чёрного массива стены. Волшебница, чувствуя на себе пристальный, прожигающий взгляд, отправилась искать выживших.

Тувиамские солдаты с носилками были всюду. В быстром темпе они переправляли раненых в госпиталь, места в котором уже давно закончились. Анита, рискуя поплатиться собственным здоровьем из-за перегрузки, брала на себя тех, кто был в особо тяжёлом состоянии.

Лиане и медикам пришлось работать ещё быстрее, чем прежде, а раненым не было конца.

Константин, наступая на раскроенные тела, подошёл к месту, где лежал Орд; его бронированный жеребец, напуганный запахом крови и попытавшийся ускакать прочь, обезглавленной тушей валялся среди прочих солдат.

Последний пространственный разлом сомкнулся, как только объявились Лиана и Анита, однако на его месте остался временный магический след — почти прозрачный, блестящий и струящийся сгусток энергии, который видели или же чувствовали опытные чародеи, либо одарённые особым чутьём существа. Подобные пространственные врата — в виде вертикальных и диагональных разрезов, служили дверью в один конец: пройти сквозь них можно. Вернуться обратно — нельзя.

Взвалив генерала на плечи, чародей покраснел и напрягся от натуги. И вынужден был прибегнуть к телесной магии, которую использовал в крайних случаях: она давалась ему с трудом, и на неё у Константина уходило куда больше сил, чем на что-либо.

Орд был значительно больше Константина, а в доспехах и вовсе был неподъёмным.

Он мог бы обратиться за помощью к Аните. Но не сделал это по причинам сугубо личным, включающим в себя неприязнь.

Сначала ему показалось, что за спиной кто-то хихикнул. Спустя два шага с генералом на плечах это повторилось, тогда чародей остановился и стал прислушиваться. Говорили двое, голоса были женские и он не понимал, откуда те могли взяться. И тут его осенило: разлом не закрылся. Его всего лишь сузили до размеров едва заметной щёлки, которая снова расползлась. Константин обернулся и убедился, что его догадка оказалась верна: на месте сгустка энергии красовалась неровная диагональная полоса разрыва.

— Ах, какой талант, какой энтузиазм — и всё пропадает понапрасну! — воскликнул низкий, сильный женский голос.

— А какой мужчина! Ты только посмотри в эти чёрные глаза, на эту осанку… — второй голос был шипящим, слова произносил с акцентом.

— Ты всё о своём. Но в чём-то ты права: он не похож на прочих стамра. Он — хищник, как и мы, и этим привлекает.

— Вот видишь? Я знала, на кого положить глаз.

— Но слышала я…что женщины его мало интересуют, и крутится он всё время рядом с Среброглазым. Уж это неспроста, скажу тебе.

Звонкий, заразительный смех.

— Если женщины ему не интересны — значит, настоящих женщин он, бедняжка, ещё и не встречал.

Одобрительная усмешка.

— Говоришь, всё время рядом с Среброглазым? Это не удивительно, знаешь ли, — продолжил шипящий голос. — Хотя…Всё это пустое, сплетни. Но я бы удивилась, если б кто-то имел возможность проводить с ним столько времени, и не…гм. Как жаль, ведь нас Среброглазый, скорее всего, захочет убить, едва завидев.

Следующие фразы прозвучали шёпотом: двое поняли, что их беседу слышат.

Константин скинул с плеч тяжёлую ношу в виде генерала, несколько смущённый услышанным в свой адрес, и тело громко шлёпнулось на землю, подняв облако пыли. Чародей подошёл к едва заметному разрыву, и шёпот прекратился вовсе, однако двое наверняка видели его, в то время как его взору предстала лишь размытая тёмно-синяя пелена. Тогда он, щекой прислонившись к разлому, поднёс ладонь к губам и прошептал:

— Меня интересуют женщины. Но в меньшей степени, чем Среброглазый.

Отпрянув, сделал руками несколько жестов, произнёс заклинание и под его словом разлом закрылся окончательно.

За тонкой стеной послышались торопливые шаги. Очутившись в старой пыльной коморке, Рик надеялся, что Мируистэль особо не изменился со дня его последнего визита. Вспоминая расположение комнат, он догадался, что они с Беатой сейчас прямо под одной из лестниц, ведущих к королевским покоям.

Замок охранялся хорошо — как снаружи, так и внутри; воспользоваться магией Беаты и переместиться прямиком в покои принцессы означало в открытую заявить о себе Офелии. Рик не сомневался: особенно сейчас придворная чародейка не отступит от Фелиции ни на шаг.

— Иллюзия, которой ты накрыла дыру в стене, точно нас не выдаст?

— Поводов для беспокойства нет, — Беата тихо чихнула от пыли. — Вы уже решили, как мы доберёмся до принцессы?

— Отсюда напролом идти нельзя: она сбежит прежде, чем мы её настигнем.

— И как же?

— Тихо.

Снова шаги, теперь осторожные, но не менее громкие. Кто-то остановился у двери, пропускавшей свет через тонкие щели. Она со скрипом приоткрылась, подняв пыль, и на серый пол силуэтом упала чья-то тень.

Рик, прижавшись спиной к стене, только протянул руку за незваным гостем, и тут же отдёрнул назад.

— Ты чего в чулане забыл, дурень? — послышалось в коридоре. — Тебе сказано было — ко входу!

— Я слышал шорох, — неуверенно ответил стражник.

— Опять крысы, должно быть. Иди, я погляжу, что тут стряслось.

Тень первого стражника исчезла, и вскоре на его место пришёл другой. Рик посмотрел на Беату. Она долго держалась, но как только отняла от носа руку, опять чихнула. Чародейка растерянным и извиняющимся взглядом посмотрела на Рика, когда послышался звук вытаскиваемого из ножен меча.

— Кто здесь!? — громко воскликнул стражник, не решаясь переступить порог. Неуверенно шагнув вперёд, он выставил перед собой меч.

Из тени на него набросилось нечто большое и прежде, чем он успел что-либо предпринять, заволокло в темноту. Дверь медленно и беззвучно закрылась. Мужчина не понял, когда именно упустил из рук свой меч и потянулся к запасному кинжалу, но на его месте обнаружил пустоту. Что-то холодное и острое упёрлось ему в шею, после чего послышался леденящий душу шёпот:

— Закричишь — убью.

Угроза звучала более чем убедительно.

Беата осторожно закрыла шершавую дверь, и пыльная кладовка погрузилась во тьму.

— Где Фелиция? — прозвенел сталью голос Рика.

— В своих покоях, — растерянно ответил стражник, когда лезвие его же кинжала начало впиваться в шею.

— Офелия?

— Я не знаю!

— Сколько человек охраняют покои?

— Сэр Эмерн и его десять лучших воинов стоят прямо под дверью. Ещё тридцать — в коридоре…

— Чудно. А теперь поспи.

Послышался звук глухого удара. Мужчина обмяк, получив по затылку, и Рик уложил его на пол.

— Какой у нас план? — спросила чародейка, шмыгнув носом.

— Читай заклинание сразу, как только поднимемся наверх. Я отвлеку стражу.

— Что, если все они прокляты? Чары усыпляют лишь тех, чей разум не сломлен. И я не знаю, подействуют ли они на Офелию: наверняка она с ног до головы увешана оберегами. Если всё окажется так, как я предположила, мы рискуем потерять время, пробиваясь к Фелиции, и упустить её.

— Если заклинание не подействует — задержи их топью. Тогда они не станут мне преградой.

В тёмных покоях, пропитавшихся благовониями и дымом, находились двое. Фелиция только проснулась. Не успев переодеть ночную сорочку, она лениво опустилась в кресло напротив Офелии.

Рыжеволосая сидела в вальяжной позе, и, задумчиво глядя в тёмное небо через вытянутое окно, вдруг замерла с широко раскрытыми глазами, поднеся к губам изящную курительную трубку.

— Показалось, — решила она, ощутив едва различимый магический импульс. Фелиция, всё ещё сонная, прилагала все усилия, чтобы глаза не закрылись.

— Просыпайтесь, Ваше Высочество, — Офелия, сложив губы трубочкой, выдохнула облако дыма с вишнёвым ароматом. — И всё же, зря вы не послушали моего совета и остались в замке. Теперь вы враг Среброглазому, и медлить он не станет.

— Мируистэль под надёжной охраной, — резким тоном ответила принцесса. Услышав «Среброглазый» она вздрогнула, словно её окатили ледяной водой, и прежняя сонливость тут же исчезла.

— Верно, моя госпожа. Только вы забываете о том, что он владеет ценными артефактами, и в его распоряжении лучшие чародеи.

— Только когда почувствуешь чужое колдовство, я соглашусь уйти.

— Боюсь, при таком раскладе у вас не останется иного выбора, Ваше Высочество.

Лицо чародейки окутал серый дым. Она прекрасно знала причину, по которой Фелиция упрямо не желала уходить из замка: Ментор. Он обещал за ней вернуться, но чутьё подсказывало Офелии, что этого может и не произойти.

Чародейка подняла с подлокотника тонкую руку, разглядывая перстень с переливающимся внутри серым камнем.

— Что, если сегодня он не придёт за вами, как обещал?

Фелиция сразу поняла, что та имеет ввиду Фира.

— Вздор! Офелия, не глупи. Он всегда держит слово.

— В таком случае, «его слово» задерживается уже на тринадцать минут.

Фелиция недовольно фыркнула, резко встала. По пути к гардеробу спустила с плеч тонкие шлейки, и лёгкая сорочка с тихим шелестом упала к ногам.

— Помоги мне с корсетом, — приказала она, выбрав платье. Из-за спинки кресла показалась рука, раздался щелчок пальцами. Шнуровка на спине затянулась сама собой, на миг лишив Фелицию возможности дышать, а после сложилась в красивый бантик.

Принцесса не спеша надела золотые серьги и сияющее бриллиантами ожерелье, тонкие запястья украсили браслеты.

— Взгляни, — обратилась она к чародейке, выбирая туфли. — Какие, на твой вкус, сюда больше подходят? Из кожи златозмея, или шёлковые?

Ответа не последовало. Фелиция разозлилась и выкрикнула:

— Офелия!

Что-то с деревянным отзвуком ударилось о пол. Рядом с изогнутым креслом лежала трубка с удлинённым мундштуком, струйку вздымающегося дыма развеял ветерок из полуоткрытого окна.

Фигура в тёмном платье плавно поднялась с кресла и долго стояла неподвижно.

— Что это с тобой? — наконец вымолвила принцесса, чувствуя, как растёт беспокойство, словно в под рёбрами порхают бабочки. Ответ последовал не сразу.

— Пора уходить, — вяло обронила Офелия и обернулась. Её взгляд показался Фелиции странным: он был опустошённым, невидящим и мутным, прежние искры в нём больше не сверкали.

Чародейка стала у центрального окна и принялась что-то монотонно произносить. Широко раскинула руки, и кончики пальцев с каждым мгновением сияли всё ярче и ярче. Сперва она начертила в воздухе какой-то символ, затем заключила его в большой круг, и повторила свои действия ещё несколько раз. Комната озарилась почти слепящим светом портала, и из мерцающего круга веял холод. Чародейка застыла, подняв перед собой руки, удерживая созданный ею коридор в пространстве.

Принцесса неуверенно подошла ближе к ней и заметила, что лицо её стало бесцветным, лишённым каких-либо эмоций.

За дверями что-то громыхнуло. Фелиция резко обернулась, услышав громкие возгласы и лязг металла. В этот же миг синий свет засиял ярче прежнего, и кто-то ступил на мраморный пол.

— Мы уходим, Лиша, — послышалось позади, после чего холодная ладонь прикоснулась к плечу. Фелиция подняла голову, и, засияв от радости, обняла Фира.

— Я знала, что ты не бросишь меня, — прошептала она.

— Скорее, пока не поздно.

— Но как же Офелия? Она останется здесь? Мы должны взять её с собой!

Двустворчатые двери с грохотом распахнулись, в комнату вломился мужской силуэт.

— Сейчас! — набегу выкрикнул он, в руке блеснул длинный меч.

Мягкое свечение в конце коридора приковало взгляд принцессы; чарующее и успокаивающее, оно подчиняло себе мгновенно, и серо-зелёные глаза закрылись сами собой.

— Сейчас! — прокричал Рик, выбив дверь, и тут же заметил Офелию, Фелицию и высокого мужчину с ней рядом, но черты лица не рассмотрел из-за яркого синего света. Фигура Фелиции скользнула на пол, двое остались стоять как прежде. Мужчина в тот же миг подхватил её, легко закинул на могучее плечо. Рик ускорился настолько, насколько мог. Ментор толкнул ногой кресло, и то с чудовищной силой полетело в Среброглазого; он увернулся, кресло разлетелось на куски, влетев в стену.

— Привет от Маркуса, — успел сказать Ментор, и нырнул в закрывающийся портал. Рику оставался всего один метр до портала. Осознав, что не успеет схватить Ментора и затащить обратно, он метнул вслед за ним кинжал, и синий магический круг исчез.

Руки Офелии опустились. Рик молча стоял посреди комнаты, когда прибежала Беата. Взглянув на него, женщина предпочла какое-то время помалкивать, но не сдержалась, заметив неподвижно стоящую рыжеволосую чародейку.

— Подумать только, — проворковала она, обойдя Офелию по кругу. — Проклята! И не известно, как давно! Если Кукловод знает, если видел Золотой город её глазами…Мы в большой опасности, Рик.

— Этого я не предусмотрел, — мрачно произнёс он. Беата коснулась его плеча.

— Вы не могли заранее знать об этом.

— Должен был.

— Однако, теперь мы знаем, что заклинание не действует на Менторов, и тем самым выдаёт их. Можем взять её с собой, — чародейка взглядом указала на стоящую слева Офелию. — Её воспоминания смогут нам о многом рассказать, и…

Вдруг Беата замолчала, нахмурилась. Рик обернулся.

В руке рыжеволосой блеснуло что-то тонкое. Поднеся ладонь к шее, она сделала плавное горизонтальное движение. Лезвие выпало и лязгнуло о пол.

Шея расползлась от ровного, длинного надреза, на ключицы и грудь тут же хлынула горячая кровь. Прежде, чем Офелия рухнула на пол, её аккуратные губы растянулись в жуткой улыбке.