Рудиарий

Глава 13 Весна 227 г. Рим Шайка

Почему Рысь столь слепо доверился Лации? Вроде и знакомы они были недолго, да и сама профессия девушки вовсе не располагала к доверию, и тем не менее Юний все же решился искать у нее помощи. Нужен, обязательно нужен был человек, не понаслышке знающий всю местную жизнь. И не только знания тут были важны, но и сама возможность поведать об этой жизни, а такую возможность – при всей ее кажущейся простоте – имели отнюдь немногие. Кто-то просто боялся, а кто-то никогда бы не рассказал ничего чужаку. Искать других людей – тратить время, а с Лацией вроде как уже установился контакт, к тому же юноша чувствовал, что юная жрица любви сильно обижена на кого-то из местных заправил. Ее сильно избили плетью, вероятно во время оргии, и хорошо за то заплатили. Именно эти, доставшиеся унижением и кровью, деньги и швыряла на ветер Лация, торопясь расстаться со столь нехорошим заработком. Именно на эти деньги она угощала Юния… а буквально на следующий день был убит Флудан. Может быть, эти события как-то связаны между собой? И кого так испугалась девушка в ту ночь, в харчевне у Соляных ворот? Кажется, туда заглядывал вихрастый воренок, укравший у Юния книгу в термах Траяна. Можно сказать, с него все и началось. Вступившиеся за парня сообщники, кинжал с буквами «К. Л.» – «Клавдия Лонга», вакханалия в доходном доме Флудана – в этом вот самом доме, аресты и затянувшееся расследование.

– Лация, – подняв голову, тихо спросил Рысь, – ты согласна помочь мне?

– В чем? – серые блестящие глаза девушки округлились. – Нет, конечно, согласна. Только ты объясни.

– Меня подозревают в убийстве.

– Знаю. Об этом тут все болтают. Кстати, так этому Флудану и надо – нехороший был человек. Так это разве не ты его?

– Нет. – Юноша с горечью покачал головой. – Но обвиняют меня. Вот я и хочу выяснить, кому это надо.

Лация уселась на ложе, обняв руками колени. Сквозь смуглую кожу ее, казалось, просвечивали кости – тонкая линия позвоночника, худенькие лопатки. Юний ласково погладил девушку по спине.

– Ой, – неожиданно засмеялась та. – Щекотно.

– Ну, не буду. – Юноша улыбнулся.

– Нет, погладь. – Лация схватила его руку, приложила к своему животу, подержала немного и, искоса взглянув на юношу, спросила, почему он вдруг доверился ей.

– Не знаю, – пожал плечами Юний. – Мне почему-то кажется, что я знаю тебе уже не одну сотню лет.

– И мне…

– К тому же кому мне здесь довериться? Толстухе Зарпигоне? Капулию – плотнику, больше похожему на разбойника?

– Он и есть разбойник… И страшный разбойник, опасайся его, Юний! – Девчонка зябко поежилась, и юноша притянул ее к себе.

– Даже если ты и предашь меня, – прошептал он, – мне все равно будет приятно о тебе вспомнить.

– Спасибо, – грустно усмехнулась Лация. – Но я не предам тебя, можешь мне поверить. Знаешь почему?

– Почему же?

– Ты не оттолкнул меня и не презирал, как все. Ты говорил со мной как с нормальным человеком, ничуть не хуже обычных граждан, а когда я позвала тебя составить мне компанию в харчевне на виа Солея – ты беспрекословно пошел, хоть и знал, что я проститутка. Не побрезговал. Вот и сейчас… – Девушка неожиданно улыбнулась. – Ты ищешь у меня помощи… и вовсе не смущаешься тем, что я из тех, кого называют падшими женщинами.

– Ты хорошая, насколько я успел узнать.

– Никто еще мне такого не говорил, да и вообще не разговаривали – только использовали.

– Тогда, перед харчевней, – осторожно начал Юний, – тебя били? Если не хочешь отвечать, не отвечай.

– Что ж. – Лация передернула худенькими плечами. – Спрашиваешь – отвечу. Флудан позвал меня к себе, там, в лупанарии, сказал, что есть возможность быстро и хорошо заработать. Он вообще строит… строил из себя моего благодетеля – как же, взял в заведение после смерти отца, спас от голода… Козел! Правильно, что его убили! Кроме Флудана, в комнате – лучшей комнате лупанария – уже находился Камилл. Это мальчик из наших, он обычно ублажает знатных стареющих матрон, а еще гость, вернее, гости – маленького роста старик, очень противный, весь такой морщинистый, лысый, с нависшими над глазами бровями. И с ним – вихрастый мальчишка, вероятно, слуга.

– Где-то я уже видел таких, – прошептал про себя юноша. – Да и Камилл – знакомое имя.

– Ну а дальше, – Лация сглотнула, – старик велел нам раздеться – именно старик, Флудан стелился перед ним, лебезил и явно боялся. Затем мальчишка-слуга связал нам руки и… Больно было. Очень. Мы с Камиллом кричали, а хлеставший нас старик от криков еще больше распалился, думаю, мы и не нужны ему были для… гм… тех целей, за которыми обычно приходят в лупанарий, вовсе нет. Гнусный старик, похоже, просто вымещал на нас злобу. Слава богам, он быстро утомился. Впрочем, он передал хлыст мальчишке, слуге, и тот тоже от души поработал им, пока старец не махнул рукой. Флудан не обманул – заплатил как следует. Я вот теперь думаю: если старикан оказался бы куда более выносливым, а его слуга – сильным, они просто-напросто забили бы нас до смерти.

Юний обнял девушку и спросил, не разговаривали ли между собой Флудан и этот старик.

– Да уж перебросились парой слов, – усмехнулась Лация. – Что-то про деньги да про какую-то Клавдию…

– Клавдия?! – встрепенулся Рысь. – Ты ничего не путаешь?

– Нет, именно это имя они и называли…

– А потом этот мальчишка-слуга увидел нас с тобой в харчевне. А утром убили Флудана. В общем, сделали все, чтобы вывести меня из игры. – Юноша задумчиво вздохнул. – Но понять не могу: зачем все так сложно? Уж наверное, легче всего было бы просто убить меня.

– Выходит, ты им зачем-то нужен? – предположила Лация.

– Молодец! – тихо хохотнул юноша. – Именно! Я знал, что ты отнюдь не глупа.

– Глупые у нас долго не живут.

– Не живут… – шепотом повторил Юний. – Не живут… Я им зачем-то понадобился, наверняка из-за близости к помощнику префекта или даже к самому цезарю. Наверное, они хотели меня как-то использовать и для этого привязали к себе кровью… Да только я сбежал, расстроил все их планы. А зря! Так бы, глядишь, и вызнал что-нибудь. Вот уж недаром говорят: поспешишь – людей насмешишь. А может, еще не поздно? И в самом деле… Да, раз уж я им так нужен… Я-то нужен. А вот ты, Лация?! – Юноша закусил губу и, вскочив с ложа, нервно заходил по комнате. – Что же делать? Что делать?

– О чем ты? – Девушка недоуменно посмотрела на него, плотнее закутываясь в покрывало, – ночь выдалась прохладной.

– Значит, вот как выходит… – Рысь все ходил, в мозгу лихорадочно кипели мысли. Да, девчонка им явно ни к чему. Вполне можно ее и убить, так, на всякий случай, чтоб не болтала лишнего. Лации явно грозит опасность.

– У тебя нет возможности куда-нибудь уехать из Рима? – взглянув на притихшую девушку, поинтересовался Юний.

Та покачала головой.

– Значит, нет… А спрятаться где-нибудь можешь? У тебя есть дом?

– Ты забыл, мой дом – лупанарий.

Юноша задумался, обхватив голову руками. Нужно было срочно что-то предпринять, вряд ли девчонку оставят в живых до утра. Впрочем, возможно, он и сгущает краски.

– Лация, ты сама, по своей воле, пришла сегодня в эту таверну?

– Сама, конечно. А ты полагаешь, что меня притащили силой? – Девушка рассмеялась. – Нет, просто тетка Зарпигона обещала через одну знакомую, что не прочь подкормить меня сегодня, а заодно и подогнать клиентов. Она часто так делает, Зарпигона. И мне выгодно, и ей.

– Посиди!

Не дожидаясь ответа, Рысь быстро натянул тунику и скрылся за дверью. Стараясь не шуметь, прошел по темному коридору. Сквозь окошки в торце задувал ветер, снизу, от лестницы, пахло кухней и выгребной ямой. Спустившись по узким ступенькам, юноша осторожно заглянул на кухню и замер. У плиты сидели двое – Зарпигона и здоровяк Капулий, сидели без всякого дела, даже не разговаривали, словно бы чего-то ждали. Мощные волосатые руки Капулия держали огромных размеров нож и точильный брусок.

Неслышной тенью Юний вернулся обратно.

– Собирайся, – шепотом приказал он.

– Почему так рано? – изумилась девушка. – Впрочем, может быть, ты и прав. Тетка Зарпигона еще должна мне ужин – надеюсь, яства еще не совсем остыли.

– Они ждут тебя там, на кухне, – с горькой усмешкой промолвил Юний. – И Зарпигона, и плотник Капулий с огромным острым ножом! Если хочешь – иди к ним.

– Ты думаешь…

– Уверен! Тебе нужно бежать, и чем быстрее, тем лучше. Вот только – куда. Хотя есть одно местечко. Больше все равно некуда… – Юноша положил девчонке руки на плечи и посмотрел прямо в глаза, серые и блестящие, напоминавшие небо далекой родины. – Знаешь Тибуртинскую улицу?

Лация молча кивнула.

– Сейчас выйдешь из дома, спрячешься где-нибудь в районе садов Лукулла, а как рассветет, пойдешь на Тибуртинскую, отыщешь там дом некой Юлии Филии – там на воротах написано. В доме не должно никого быть – живи. Как можно быстрее на рынке Траяна найди книжную лавку, скажешь, что от меня, и спросишь писателя Гая Феликса. Расскажешь ему обо всем, он поможет. Все поняла?

– Да вроде не дура.

– Тогда пошли!

Они вышли в коридор и на цыпочках направились к черной лестнице. Юний осторожно выглянул в окно… и тут же поспешно спрятался – на улице, около лестницы, маячила низенькая вихрастая фигурка. Воренок!

– Все перекрыли, гады!

Вернувшись в комнату, юноша быстро разорвал на узкие полосы покрывало, не пожалел и накидку Лации. Ну а дальше – спустить веревку в окно и помочь девчонке выбраться было совсем уж плевым делом.

Помахав Лации рукой, Рысь проводил ее взглядом – ночь была светлая, звездная, да и на востоке, над Саллюстиевыми садами и Соляными воротами, уж загорелась широкая золотисто-багровая полоса.

Зарпигона уже начала подремывать, когда вдруг наверху послышались громкие шаги и недовольный голос. Мужской голос, вовсе не девичий, а они-то с Капулием ведь поджидали Лацию.

– Что там такое? – удивился плотник… или лучше его все-таки называть разбойником, как того и требовало его основное занятие.

– Не знаю. – Стряпуха пожала плечами. – Пойду поднимусь, посмотрю.

Подняться ей не дали. Свалившийся с лестницы постоялец – недавний, тот самый чернявый парень, у кого и должна была находиться сейчас Лация, – схватил старуху за шиворот и начал трясти с такой необузданной силой, что обычно наглая Зарпигона побледнела от страха.

– Ах ты старая карга! – вопил постоялец. – Ты кого мне подсунула? Воровку?

– Э, парень, полегче! – вступился за толстуху Капулий. В правой руке его зловеще блеснул нож. – Ого! – Разбойник внимательно взглянул прямо в лицо юноше. – Эге, да я, кажется, тебя знаю!

– Да и я… – Зарпигона замигала. – Вот старая дура! Как же раньше-то просмотрела? Рысь из Трех Галлий! Ну ты даешь, парень. Отпусти, задушишь.

– Узнали наконец? – ухмыльнувшись, Рысь отпустил стряпуху и как ни в чем не бывало уселся за ближайший стол. – Вина бы.

– Налей ему, Зарпигона, – не выпуская из рук ножа, распорядился Капулий. – Здорово ты переменился, издали б нипочем не узнал.

– Так ведь ищут же! На всех площадях трубят.

– Не надо было убивать.

Рысь лишь скривился:

– Знаете ведь, что не я это… Тем не менее ничего не доказать. Прошу помощи – за тем к вам и пришел.

– А девчонка? – пришла в себя Зарпигона. – Где девчонка, Лация?

– Сбежала, гадина, – Рысь покачал головой. – И все мои денежки с собой унесла, собачина гнусная. Просыпаюсь – ни ее, ни денег. Что теперь делать, ума не приложу! И это в моем-то положении… Впрочем, – юноша вдруг ухмыльнулся, – думаю, я вам зачем-то нужен.

– Догадливый… – Зарпигона и Капулий переглянулись.

– Покличь-ка мальчишку, – не сводя с юноши недоверчиво прищуренных глаз, попросил стряпуху разбойник.

Зарпигона распахнула дверь и выглянула на улицу:

– Хилон, эй, Хилон… Иди сюда, что глаза таращишь? Раньше нужно было таращить. Сбежала девка-то!

– Как сбежала?! – удивленно тряхнул вихрами Хилон. – Клянусь Вакхом, мимо меня даже кошка не пробегала!

– А ваша девка точно сбежала? – цинично усмехнулся Юний. – Может, где-нибудь в доме прячется?

– Никакая она не наша. – Зарпигона покривилась. – Так, приблудная… Но мы ее все равно найдем, будь спокоен. Ух, гадина!

Капулий внимательно посмотрел на юношу:

– Ну что, поговорим, парень?

– Поговорим, – кивнул Рысь. – Ради того и пришел.

– Умный…

– А в гладиаторах другие не выживают!

Долгий разговор с разбойником дела не прояснил. Правда, кое-что все же стало понятно. Оказывается, Капулий еще в самом начале приметил нового постояльца, намереваясь использовать его в своих разбойничьих целях, а тут как раз кстати пришлось непонятное убийство Флудана – непонятное, это по словам Капулия. Вот разбойничек и решил, пользуясь случаем, привязать к себе бывшего гладиатора. По крайней мере, именно так он все сейчас и объяснял, напирая якобы на свою полную откровенность. Однако многое, слишком многое, продолжало оставаться непонятным: и взаимоотношения Флудана с тем властным стариком, о котором говорила Лация, – об этом наверняка многое мог бы поведать вихрастый воренок Хилон, – и через кого шли деньги к Флудану, и зачем его так срочно убили, может быть, как раз из-за этих денег? За всем этим стояла какая-то мрачная тайна, однако Рысь не отчаивался, намереваясь на полную катушку использовать свое новое положение таящегося от людей изгоя.

Капулий предложил ему стать членом шайки – отлично, почему бы и нет? Только похоже, что шайка эта весьма малочисленная – сам плотник, Зарпигона с лупанарским мальчишкой Камиллом да Хилон. Но тот, как, скривившись, пояснил Капулий, был на особом положении. Не много дел можно наделать, хотя как сказать. Доходный дом, таверна – все это можно в момент приспособить к преступной деятельности, скажем, заманивать и грабить постояльцев или – куда хитрее – устроить притон, а затем шантажировать его посетителей, чем, похоже, и занималась шайка. Они же, наверное, и убили Флудана, не поделив однажды добычу. Однако всплывает вопрос: кто теперь будет вместо Флудана владеть доходными домами и лупанарием? Вот когда объявится этот новый владелец, станет, наверное, ясно, кому было выгодно убийство вольноотпущенника.

– Ну, видишь, как тебе повезло, парень? – Капулий наконец закончил свою пространную речь. – Ясно, без нас ты бы совсем пропал.

– Без вас – это без кого? – с усмешкой переспросил Рысь.

– Ну… – Лжеплотник замялся. – Без меня, без Зарпигоны, без… В общем, я тут самый старший.

Изобразив на лице грусть, юноша пожал плечами:

– Похоже, выбора у меня и нет.

– Точно нет, парень! – Капулий осклабился. – Тем более ты ведь сам к нам пришел.

– Ла-адно. – Рысь засмеялся, настороженно поглядывая в маленькие глазки разбойника. Тот все же был здоровенным детиной и вполне мог, заговорив зубы, неожиданно пустить в ход нож для разделки мяса или ту пару кинжалов, что были припрятаны у него за поясом под широкой накидкой-лацерной.

– Думаю, этот красавчик нам пригодится, – отвернувшись от плиты, подала голос Зарпигона. – Да он и сам вроде не прочь. А? Хочешь заработать хорошие деньги, Рысь?

– А кто ж не хочет? – Юноша пожал плечами. – Скажите только, что делать-то?

– А вот об этом сейчас и поговорим, – с подозрением оглядевшись по сторонам, осклабился Капулий. – Слушай сюда, парень…

Предложение, сделанное главой шайки, было настолько предсказуемым и убогим, что Рысь на миг испытал самое настоящее разочарование. Похоже, что Флудан все-таки был убит вовсе не ради того, чтобы завлечь в банду бывшего гладиатора, вернее, не только из-за этого. Капулий, судя по всему, действовал сейчас на свой страх и риск. Плотник с Зарпигоной, как видно, просто хотели немного подработать без ведома хозяина, а в том, что таковой имелся (тот властный старик, о котором рассказывала Лация?), можно было не сомневаться. Потому и Капулий в ходе беседы несколько раз предупредил, чтобы юноша особо не болтал с Хилоном. Хилон… Да, этого парня здесь явно хотели обвести вокруг пальца, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: именно Хилон и представляет здесь зоркое око истинного хозяина. Пожалуй, это и есть самое интересное из всего, что Рысь пока почерпнул. Хилона нужно обязательно каким-то образом прижать. Не сейчас, конечно, – сперва надо осмотреться, войти в доверие, – но в самое ближайшее время.

Собственно, убогое предложение Капулия состояло в следующем. Рысь, как бывший популярный гладиатор, наверняка имеет на примете пару-тройку богатых и скверно охраняемых домов, в которых можно с успехом пошуровать, лучше всего – в отсутствие хозяев. Естественно, юноша не стал отнекиваться, сказав, что, конечно, таковые домишки имеются, правда хорошо бы для начала кое-что разведать, присмотреться.

– Вот и присмотрись, – хохотнул разбойник. – Только день-два, не больше. К чему тянуть?

Рысь расхохотался – в этом плане он был абсолютно согласен со всеми членами шайки, в которую, кроме Капулия с Зарпигоной, входил еще Камилл. Вот он-то и должен был приглядывать за новоиспеченным разбойничком – Капулий даже на миг не хотел терять Рысь из виду.

– Хорошо, – согласно кивнул Юний. – Камилл так Камилл. Сразу после полудня пусть ждет у мавзолея Августа.

– Он может и сюда прийти, – напомнила Зарпигона.

– А вот уж нет, – резко возразил Рысь. – Нечего ему лишний раз в таверне мелькать.

– И правда, – подумав, одобрительно кивнул Капулий. – Пусть уж ждет где сказано. Я передам парню. Ну, а ты смотри… – С угрозой в голосе разбойник положил руку на рукоять кинжала. – Ежели что – на дне моря достану и на куски порежу.

Рысь в ответ лишь улыбнулся:

– Пустая угроза для гладиатора. Пойду пока посплю… – Он с видимым наслаждением потянулся и поднялся из-за стола. – Разбудите в полдень.

Его разбудили в шестом часу дня, как и просил. Наскоро перекусив вином и хлебом, Рысь вышел на улицу, с удовольствием подставив лицо теплому весеннему солнцу. Пройдя узкими переулками, юноша перепрыгнул глубокую канаву и, свернув за угол, оказался на длинной, широкой и прямой, как стрела, виа Фламиния, пересекавшей почти полгорода. Слева, за акведуком, на пологих холмах зеленели сады, справа, за городской стеной, блестела река, а где-то далеко впереди, за красными черепичными крышами зданий, смутно угадывались контуры цирка Фламиния и Пантеона.

Остановившись возле мавзолея Августа, Юний сразу же заметил за колонной тощую фигурку Камилла. Одетый в короткую салатного цвета тунику, тот, вытянув шею, внимательно вглядывался в вереницу проезжавших мимо возов, груженных деревянными балками и кирпичами, – в отличие от всех прочих, повозкам со стройматериалами разрешалось ездить и днем. Поскрипывая, подскакивали на булыжниках мостовой колеса, волы медленно перебирали ногами, лениво переругивались между собой возчики.

– Видать, все ж таки собрались ремонтировать Аврелиеву улицу, – поздоровавшись с Рысью, сообщил Камилл. – Эвон, туда и свернули.

Выглядел мальчишка как-то не очень жизнерадостно, скорее хмуро.

– А что там, на Аврелиевой? – просто так, для поддержания разговора, спросил Юний. – Ни пройти ни проехать?

– Конечно, – усмехнулся парень. – Там ведь яма на яме, особенно ближе к воротам. Да и ворота бы, честно говоря, подновить не мешало, а то смотреть страшно. – Камилл презрительно сплюнул и, хлопнув загнутыми кверху ресницами, посмотрел на Рысь. – Ну, куда идем?

– Для начала – на виа Лабукана, затем – на Тибуртинскую. – Изображая глубокие раздумья, Юний взъерошил свои крашеные волосы. – Есть там пара домишек. Хозяева – ротозеи, думаю, не так-то и трудно будет там пошуровать.

– Это хорошо! – Камилл воспрянул духом. – Я и сам хотел бы сказать тебе, Рысь, чтоб ты не очень-то засматривался на слишком богатые дома. Да, там, наверное, есть что взять – но ведь есть и немаленькая охрана. А хозяева-ротозеи – этот как раз то, что надо! К чему лишний риск?

– Да, для нас троих не всякий дом подойдет, – согласно кивнул Юний и искоса взглянул на напарника. – Больше-то ведь нет никого… Впрочем, как нет? А Хилон? Он ведь, кажется, тоже из наших?

– Из наших, да не совсем. – При упоминании Хилона Камилла аж перекосило. – Гад он, между нами говоря… Гад и соглядатай!

– То-то он мне сразу не понравился! – Юний подлил масла в огонь. – Так и высматривает, так и зыркает. А тут, с утра еще, советовал Капулию послать тебя на самое опасное дело: дескать, убьют этого трусливого осла Камилла – туда и дорога.

– Ах так?! – Камилл явно разгневался – глаза его засверкали, щеки запылали пурпуром. – Ах, он вот так говорил? А сам-то он не трусливый осел? Ишь выделывается, тварь! А когда нужно было убрать Флу… одного козла… небось к нам прибежал – помогите!

Ага! Рысь едва сдержал радость. Камилл таки проговорился: Флудан был убит кем-то из шайки. Впрочем, об этом Юний и так догадывался, однако теперь догадка подтвердилась. Рассуждая логически, можно было сделать вывод и о том, что Флудан был убит по приказу истинного хозяина доходных домов и лупанариев. Флудан – пешка, вернее, ширма, за которой прячется кто-то очень влиятельный и ловкий. Отыскать этого человека – и задание Гая Феликса можно считать выполненным. А потом…

А что, собственно, потом? Лавровый венок, как греческим героям, почести и богатство? Феликсу – да, а он, Ант Юний Рысь, как будет отмечен? Наверное, деньгами. А к чему деньги? Бывший гладиатор, ныне вольноотпущенник – у обычных римских граждан подобный статус вызывает лишь холодное презрение, которое способны изменить разве что деньги. Конечно, не в виде сестерциев, дупондиев, ассов или даже серебряных денариев, и не золотые ареусы… Собственность! Только законная собственность, которую никто, даже сам император, не имеет права отобрать. Обладание ею и дает истинную свободу. Доходный дом, мастерская, меняльная контора, пара-тройка кораблей…

Что же, выходит, именно к этому и нужно стремиться? Быть богатым, а значит, свободным, то есть владеть собственностью, – да, в Риме это многое значило. Но имело ли это хоть какое-нибудь значение для него, Рыси? Наверное, имело… Нет, раньше, давным-давно, на далекой родине, среди пологих холмов, поросших угрюмым ельником, среди высоких, рвущихся в небо сосен, богатство не значило ничего, ведь все принадлежало всем. Может, стоит вернуться туда, отомстить наконец убийцам рода – ободритам и их вождю Тварру?

Но даже для этого нужны деньги – просто так из Рима не выберешься, за все нужно платить… Да и вообще, нужно ли покидать Империю ради мести и ради того, чтобы вернуться в полузабытую уже землю, где шумят бескрайние леса и изумрудные волны Альдейги-Нево – озера-моря – лижут холодный берег? Вернуться туда, где никто не ждет? А стоит ли? Ради чего? Чтобы в одиночестве любоваться, как качаются на ветру сосны? Вернуться… А может быть, вернуться по-другому, не полунищим изгоем, а во главе легиона, несущего дикому лесному краю римский закон и порядок? Ведь этот закон и порядок, что бы про него ни говорили, был выгоден всем. Особенно тем, кто занимался делом, – купцам, мелким торговцам, ремесленникам, да многим…

Рысь закрыл глаза, представив вдруг, как, вспенивая рострами волны седого Волхова, пристают к берегу римские либурны, как возникает укрепленный лагерь, а затем и город, Колония Юния, с широкими мощеными улицами, просторными площадями, термами, библиотеками, цирком, с великолепными храмами Юпитера и Юноны, Сатурна и Весты, Мокоши и Световита. Да, да, Мокоши и Световита – римляне никогда не отвергали чужих богов. Возможно такое? Почему бы и нет? Ведь, как частенько говаривал Феликс, все зависит от целесообразности. Где Альдейга-Нево? Далеко-далеко на северо-востоке, за дикими германскими племенами – тевтонами, бургундами, кимврами, которые постоянно нападают на римские укрепления-лимесы вдоль границ двух беспокойных провинций – Верхней и Нижней Германии. А что, если позади диких племен вдруг образуется некая римская сила? Станут ли они нападать на лимесы так же беззаботно и часто? Вряд ли. Поэтому…

Замечтавшись, Рысь споткнулся о каменное возвышение, предназначенное для перехода улицы в дождливые дни, и, выругавшись, полетел чуть ли не под колеса повозки, груженной тяжелыми балками. Мало того что ушибся, так еще и разорвал тунику, и все это под веселый хохот прохожих и возчиков.

– Эй, смотрите! Вот так раззява!

Ушиб колено, порвал тунику, еще и смех этот дурацкий, вот уж поистине вляпался.

– Беда не приходит одна, – вставая, на родном языке зло пробормотал юноша и тут же переиначил пословицу на римский манер: – Бездна призывает бездну.

– Что ты сказал? – помогая подняться, хлопнул глазами Камилл.

Рысь повторил.

– То же самое произнес перед своей смертью Флу… один человек, – шепотом поведал парень.

– Ладно уж, «один человек». – Юний погладил ушибленное колено. – Говори уж прямо:

Флудан. Здорово Капулий его завалил – тот и не пикнул.

– Капулий? – В глазах мальчишки промелькнул ужас. – Так ты все знаешь!

– Правда, я бы лично не стал обвинять плотника, – с усмешкой продолжил Рысь. – Ведь ни меч, ни кинжал, ни копье не виноваты в том, что убивают. Вот так и Капулий.

Испуганно оглянувшись, Камилл не поддержал темы, чему способствовало и происшествие, случившееся прямо на углу, у алтаря Мира. Попавшее в выбоину колесо повозки застряло, подломилось, и весь груз балок с грохотом высыпался из телеги, едва не задев проходивших мимо грузчиков.

– Ничего себе! – ахнул Камилл, увидев, как огромные, прочные на вид балки при падении вдруг рассыпались в труху. – А дерево-то – гнилье!

Впрочем, напарников случившееся мало интересовало – следовало спешить, чтобы управиться с делами до вечера. Вот Рысь и спешил, быстро обходя возы.

Свернув к акведуку, они перешли длинную Пинцийскую улицу, миновали стену Сервия Туллия, немного прошли вдоль широкой улицы Альта и Семита и, спустившись с Виминала, оказались на Тибуртинской. Идти предстояло еще долго, Тибуртинская улица – длинная.

– Зайдем в харчевню, передохнем? – оборачиваясь на своего несколько приотставшего спутника, предложил Юний.

– Зайдем! – явно обрадовался тот. Вид у парня был крайне усталый, еще бы – тащиться через полгорода.

Харчевня на углу улицы Патрициев и Тибуртинской располагалась в довольно людном месте, что было на руку Рыси, уже разработавшему план избавления от своего спутника. Теперь предстояло воплотить придумку в жизнь, причем как можно быстрее.

– Ну и вино! – хлебнув из поданной кружки, скривился Юний. – Уксус, натуральный уксус! – Он поднялся из-за стола. – Пойду набью морду хозяину!

– Эй, эй, что ты! – испугался Камилл, едва не подавившись оцеллой. – Умоляю, не надо этого делать, вдруг придут стражники, или…

– Да пошутил я. – Юноша улыбнулся. – Но вино попрошу другое. Я сейчас.

Подмигнув напарнику, он быстро направился к кухне, бросая внимательные взгляды на сидевшие в харчевне компании. Слева громко гомонили торговцы, обсуждая цены, справа – бородатые крестьяне в шерстяных, пахнувших навозом туниках толковали о посевной, у самой кухни гоготала толпа молодежи – человек пять лет по семнадцать – двадцать, из тех самых, в жизни ломаного асса не заработавших, римских граждан, грубо говоря, бездельники-плебеи.

Юний оглянулся – сидевший спиной к кухне Камилл сосредоточенно жевал свою оцеллу. Бесцеремонно присев за стол, Рысь раздвинул молодых плебеев локтями.

– Эй, парни!

– Но, ты не очень-то! – окрысился было тот, что слева, в штопанной тунике.

Юний хлопнул его по плечу:

– Хотите сестерций?

– Хотим два сестерция, – криво усмехнулся «штопаный». – Что, избить кого-нибудь? Это мы можем, верно, ребята?

Компания заржала.

– Нет, избивать никого не надо, – засмеялся Рысь. – Видите за тем столом парня в светло-зеленой тунике?

Ребята оглянулись:

– Кудрявый, что ли? Крашеный?

– Ну да, он, – Юний кивнул. – Это племянник моей жены, а тут, вишь, неподалеку, живет одна зазноба…

– И ты хотел бы ее навестить, – под общий хохот продолжил «штопаный». – А племянник, конечно, тебе в этом мешает. – Парни переглянулись. – Есть тут один подвал. Можем запереть ненадолго.

– Вот-вот, – обрадованно поддакнул Рысь. – Мне хотя бы до вечера. Только вы это, будто бы перепутали его с кем-то.

– Не учи ученых.

– Это вам сейчас, остальное здесь же, вечером. – Вытащив пару сестерциев, которые тут же исчезли в узкой ладони «штопаного», Рысь направился к выходу и уже оттуда наблюдал, как ловко парни окружили ничего не подозревавшего Камилла.

– Аве, Марк! – «Штопаный» с размаху хлопнул мальчишку по плечу. – Привет тебе от Тита.

– Я не Марк, уважаемый… И не знаю никакого Тита. – Камилл испуганно завертел головой, и Юний спрятался за дверным косяком.

– Зато Тит тебя хорошо знает! И поручил нам забрать у тебя денарий. Тот, что ты ему должен еще с февральских нон!

– Да не знаю я никакого Тита! Эй, люди, люди… Помогите!

Камиллу быстро заткнули рот и, выведя из харчевни, потащили куда-то в сторону Эксквилинских ворот, да на полпути свернули в какую-то узкую щель. Проводив компанию глазами, Рысь удовлетворенно кивнул и, запахнув лацерну – скрыть разорванную на подоле тунику, – быстро направился по Тибуртинской улице. Золотое, опускающееся за Тибр солнце припекало плечи, оставляя на мостовой смешные длинные тени. Миновав шумный рынок Ливии, Юний прошагал еще, наверное, где-то с полмили, пока наконец не остановился перед воротами знакомого двухэтажного дома.

– Эй. – Подойдя ближе, он негромко постучал. – Лация! Это я, Юний.

Ворота тут же открылись… и Рысь едва не стал жертвой огромного, чуть было не набросившегося на него пса!

– Фу, фу, Калад! – послышался девичий голос, и здоровенная псина послушно улеглась у самых ворот, преграждая вошедшему юноше выход.

– Ну наконец-то! – Девушка бросилась Рыси на шею. – Мне так здесь скучно одной и страшно, – пожаловалась она. – Хорошо хоть, твой Феликс дал мне вот этого пса… Тихо, тихо, Калад, хоро-о-ший…

– Сама-то его не боишься? – искоса поглядывая на собаку, усмехнулся Юний.

– Вначале боялась, а теперь привыкла. – Лация пожала плечами. – К тому же я ведь его кормлю, Феликс присылает продукты.

– Отлично. – Юноша потер руки. – Значит, у тебя с ним постоянная связь. Когда придет гонец?

– Завтра утром.

– Замечательно. Теперь слушай внимательно и запоминай – передашь Феликсу следующее…

Солнце уже совсем село, когда вернувшийся в харчевню Рысь заплатил парням остаток обещанной суммы и в ожидании Камилла расслабленно уселся за стол. Растрепанный мальчишка, тяжело дыша, наконец показался в дверях.

– Аве, Камилл! – издевательски помахал рукой Рысь. – Где пропадал?

– Ты здесь, слава Юпитеру! – обрадованно бросился к нему напарник. – Видишь ли, меня тут перепутали с каким-то Марком – вроде я кому-то должен, какому-то Титу, бросили в подвал. Потом пришел этот самый Тит, и вот, все выяснилось. Отпустили.

– Повезло тебе, – Юний усмехнулся. – Могли бы и не отпустить. Ну что, я подобрал домишко.

– Отлично!

– Пойдешь смотреть?

– Гм… Да нет. Я ж тебе доверяю. А где домик-то?

– Да тут, рядом, на Тибуртинской. Завтра ночью там никого не будет – пара домашних рабов да сторож.

– Многовато…

– Какое там «многовато»? Смотри, я уже все придумал. Поедем на повозке, чтоб добычу на руках не тащить – там есть чего взять. В общем, так…

Идея с повозкой пришлась по душе и Капулию – и в самом деле, чего тащить добычу на себе? Много не унесешь, да и вообще крайне подозрительно выглядит. Уж лучше на телеге…

– Найдешь повозку-то? – Рысь недоверчиво посмотрел на разбойника.

– Найду, – осклабился тот. – Есть у меня знакомые возчики. Значит, завтра ночью? Отлично! Точно богатый дом?

Вместо ответа юноша лишь скривил губы.

И вот наступила ночь, темная и безлунная, – как раз такая и нужна для черных разбойничьих дел. В садах Саллюстия истошно орали коты, где-то на Квиринале лаяли собаки, а по широкой Тибуртинской улице, поскрипывая колесами, неспешно катила телега, запряженная парой волов. Впереди, на пересечении с виа Лабикана, внезапно показался свет.

– Стражники! – боязливо ахнул Камилл и дернулся было бежать, да Капулий быстро схватил парня за шиворот.

– Сиди! Удавлю гада… – Разбойник обернулся к Юнию. – Сейчас увидим, в каком порядке твои папирусы…

– В самом полном. – Рысь лениво сплюнул. – Зря, что ли, вчера целый день рисовал?

– Эй, вы! – Высоко подняв фонарь, стражники остановились перед повозкой. – Кто такие, куда и что везете?

Стражников оказалось четверо – естественно, это были не элитные преторианцы, а обычный наемный сброд из вольноотпущенников и рабов, подчинявшихся городскому префекту. Впрочем, вооружены все четверо были вполне прилично – короткие мечи, панцири, копья. У стоявшего позади всех воина Рысь заметил висевший на поясе рог – если что, могут подать сигнал.

– Горшечник Кассиодор из Гамеи нанял нас для вывозки негодных амфор на черепковый холм, – непринужденно спрыгнув с телеги, произнес Юний. – Вот договор.

Один из стражников – видимо, старший – развернул полоску папируса и зашевелил губами:

– «Я, Аппий Коргн Кассиодор из Гамеи, вольноотпущенник всадника Авла Аппия Коргна, владелец горшечной мастерской на виа Тибуртина…» Проезжайте!

Стражники расступились и телега, поскрипывая, покатила дальше.

– Слава Юпитеру, пронесло! – с видимым облегчением прошептал Камилл.

Капулий хмыкнул и подстегнул волов. Мимо тянулись глухие стены закрытых ночными ширмами лавок, высокие крыши домов чернели на фоне темно-синего звездного неба. Где-то за углом вдруг послышался приглушенный крик – скорее возглас – и затих. Какая-то крупная птица, тяжело взмахивая крыльями, перелетела с крыши на крышу.

– Коршун, – еле слышно прошептал Камилл.

– Сам ты коршун, – засмеялся Рысь. – Обыкновенный голубь.

– Ага, голубь, как же! – не выдержав, ухмыльнулся Капулий. – Голубь, парни, больших денег стоит. Его бы поймать да продать в богатый дом, к столу. Полсотни старых денариев!

– Иди ты! – недоверчиво махнул рукой Юний. – За какого-то голубя – полсотни полновесных серебрях?! Не может такого быть.

– Капулий прав, – вступил в беседу Камилл. – Я сам видал, как богатей Кассий Лонгин отвалил за пару голубей тысячу сестерциев, мода такая у них теперь – голубей жрать.

Рысь пожал плечами и пристально всмотрелся в темноту. Кажется, подъезжали.

– Стой! – узнав ворота, шепотом скомандовал он. – Значит, как и договорились – сначала войду я: рабы меня знают, может, и не придется никого убивать, просто свяжем.

– Хорошо бы, – мечтательно протянул Камилл, а Капулий лишь скривил зверскую рожу.

Юний слез с телеги и громко постучался в ворота:

– Эй, есть кто-нибудь живой?

– Чего надо? – послышался за воротами заспанный мужской голос.

– Это дом Климентия Друза?

– Ну, допустим. А ты кто таков?

– Я из Капулии, проездом. Привез письмо от Викентия Флора, друга твоего хозяина, понял?

– Днем приходи. Сейчас нету хозяина, вообще никого нет.

– Днем я уеду. А сейчас – и переночевал бы заодно, а? Ну, что тебе стоит пустить? А у меня и вино хорошее с собой есть, и кусок жареного поросенка.

– Поросенок? Это хорошо… Ты один?

– Один, один…

– Ну хорошо, заходи. Только быстро!

Ворота дома чуть приоткрылись, и Юний юркнул в образовавшуюся щель. Лязгнул засов.

– Как бы он нас не обманул, – недоверчиво прошептал Капулий.

– Не должен бы, – тихо отозвался Камилл. – Вроде бы Рысь – парень честный. Да и дом этот мы с ним вместе высматривали, так что все чисто.

– «Чисто», – издевательски передразнил разбойник. – Вот попадемся, отправят тебя на каменоломни, а то и вообще казнят.

– А почему именно меня-то?! – вдруг возмутился Камилл. – Что я, больше всех…

– Тсс! – Разбойник вдруг зажал ему рот ладонью.

Скрипнув, отворились ворота.

– Ну, что встали? – выйдя на улицу, негромко произнес Рысь. – Я их связал. Заходите…