Рудиарий

Глава 1 Август 225 г. Северное море – Нижняя Германия Паруса свободы и рабства

«Сын волны» – торговое судно, принадлежащее купцу из Белгики Маммию Агрикеле, – переваливаясь на морской зыби, словно утка, медленно входило в широкое устье реки. Чуть выше по течению виднелись причалы, склады и стены лимеса – крепости, поставленной для защиты от набегов германцев еще во времена Траяна. В обширных трюмах корабля, относящегося к классу «круглых судов» – «онерария навис», помещались амфоры с вином, золотая и серебряная посуда, ткани. Все это владелец «Сына волны» намеревался с большой выгодой обменять на хлеб и рабов. Именно за этим судно и шло в Нижнюю Германию, одну из самых беспокойных римских провинций.

– Это даже не Лугдунская Галлия, – обернувшись к единственному пассажиру, с усмешкой произнес кормщик. – Это намного хуже!

– Что, в самом деле?

Стоявший у левого борта рядом с рулевым веслом пассажир – высокий мускулистый юноша в длинной темно-зеленой тунике и небрежно наброшенном на плечи галльском шерстяном плаще, заколотом серебряной фибулой, – недоверчиво посмотрел на приближающийся плоский берег, кое-где поросший высокими стройными соснами. Кормщик больше не стал ничего говорить, сообразив по поведению пассажира, что тому вряд ли есть хоть какое-то дело до его предостережений. Не тот был взгляд у этого странного пассажира, который, похоже, и сам не знал, куда плыл. В Нижнюю Германию? Да, пожалуй, туда, а может быть, и подальше – кто знает? Впрочем, парень заплатил щедро, видно, у него водились сестерции, да и, судя по разговору, он явно не был простым человеком. Наверняка где-то чему-то учился – риторике, философии, поэзии и прочим наукам, принятым в обществе. Хотя на вид вовсе не похож на изнеженного римского богача: твердая, уверенная походка, на поясе короткий меч-гладиус, и чувствовалось, что парень умеет им пользоваться. И зачем ему в Германию? Лучше б пошел в прихлебатели-клиенты к какому-нибудь богатому господину. Этакого-то красавца – голубоглазого, с волосами цвета созревшего пшеничного поля – всякий возьмет. А там уж можно было бы закрутить шашни и с влиятельной матроной, а то и не с одной… Да, парень, похоже, вольноотпущенник – видно, что руки у него грубые, да и в речи иногда проскальзывают словечки, не подобающие воспитанному человеку. А вообще, если б такого продать в рабство, можно бы было выручить хорошие деньги.

Корабельщик бросил на пассажира быстрый оценивающий взгляд и вздрогнул. Юноша словно бы догадался, о чем подумал кормщик, небрежно положил руку на эфес меча и презрительно усмехнулся.

Корабль замедлил ход, натолкнувшись на речные воды, квадратный парус плохо ловил боковой ветер, и забегавшие по палубе моряки принялись поворачивать канатами рею, без особого, впрочем, успеха – судно как-то нерешительно дернулось и, казалось, вообще остановилось. Передав рукоять рулевого весла помощнику, кормщик быстро пошел на нос и, ухватившись за бушприт, свесился с палубы, замахал рукой. От пристани отчалила большая лодка – лоцман, а заодно буксир. Правда, за услуги придется платить, но тут уж ничего не поделаешь, коль нет попутного ветра.

Стоявший у борта юноша, с интересом посматривая на буксир, поплотнее закутался в плащ – ветер был хоть и не попутный, но сильный.

– А ну, давай греби, парни! – скомандовал буксировщикам лоцман – длинный, пегобородый, совсем еще молодой.

Сидевшие в лодке гребцы, зацепив «Сына волны» прочным канатом, изо всех сил навалились на весла. Канат натянулся, словно струна лиры, и торговое судно медленно, но верно пошло вверх по течению.

– Раз-два, раз-два, – командовал гребцами старший. – Давай, давай, не ленись, поддай жару, иначе, клянусь Вотаном, я выброшу кое-кого на корм рыбам!

То ли угрозы подействовали, то ли гребцы просто-напросто хотели покончить побыстрей с этим делом, но, кажется, скорость лодки и идущего за ней на привязи судна несколько увеличилась. Вот уже показался причал, несколько кораблей – таких же круглых, торговых. Чуть поодаль маячили хищными обводами корпусов две быстроходные весельно-парусные либурны – подобные суда с одинаково заостренными кормой и носом обожали пираты и военные.

Берег быстро приближался – уже хорошо были видны бегающие по сходням носильщики, разгружавшие один из торговых кораблей, любопытствующие мальчишки, солдаты с квадратными щитами и в блестящих панцирях. На шлемах воинов гордо развевались разноцветные перья. Одиннадцатый легион? Десятый? Нет, десятый, кажется, расположен в Галлии или вообще в Британии, на Оловянных островах. Пассажир усмехнулся – если и есть у земли край, то он, несомненно, в Британии… Хотя… Его собственная родина находилась еще дальше – где именно, юноша не знал, да и вряд ли кто смог бы ответить на этот вопрос, разве ж только пираты.

Ткнувшись правым бортом в причал, «Сын волны» вздрогнул и остановился, заскрипев всеми досками. Сбросил сходни.

– Надеюсь, я ничего не должен? – подойдя к кормщику, поинтересовался пассажир.

– Нет, господин. – Корабельщик покачал головой, незаметно окатив юношу полным алчности взором – вот бы такого продать! Да не здесь, хотя бы в Нарбоннской Галлии, не говоря уже о Риме. Парень красив, к тому же силен, высок, строен. И молод, очень молод – вряд ли больше двадцати. Из такого мог бы выйти хороший гладиатор. Если б его схватить да кинуть в трюм… Кормщик не удержался и с досадою сплюнул, коря себя за то, что такая хорошая мысль явилась к нему так поздно. Впрочем, возможно, не так уж она была хороша – слишком много всякого важного люда провожало парня на пристани Каракозинума, в Лугдунской Галлии. Двое блистающих панцирями воинов, похоже, что не из простых, еще какие-то небедно одетые люди, в одном из которых кто-то из матросов признал ротомагусского ланисту. Ну его к Везуцию, этого пассажира, кто его знает, какие у него покровители? Может, и здесь уже кто встречает? Да нет, не похоже.

Простившись с кормщиком и матросами, юноша быстро сошел на берег. Налетевший ветер трепал его золотистые волосы, а шерстяной плащ, выкрашенный дубовой корой в желто-коричневый цвет, развевался за плечами парня, словно крылья исполинской птицы счастья. Сделав несколько шагов в сторону небольшого городка, расположившегося сразу у пристани, путник нерешительно остановился, посматривая на одно из торговых судов, похоже, готовящее к отплытию.

– Эй, малый. – Он поймал за плечо пробегавшего мимо мальчишку. – Не знаешь, куда направляется этот корабль?

Мальчишка помотал головой:

– Не-а, не знаю.

– Так узнай. – Юноша опустил в ладонь мальчика маленькую медную монетку – асс.

– Ого! – обрадованно улыбнулся мальчишка. – Сейчас мигом узнаю, господин!

Грязные пятки парня застучали по доскам причала. Орали вездесущие помоечницы-чайки, вода в реке была коричневато-мутной, даже чуть отливала золотом, хотя это, наверное, потому, что в ней отражалось клонящееся к закату солнце. Юноша посмотрел на небо, голубовато-зеленое, с небольшими фиолетово-синими тучами и розоватыми облаками, подсвеченными снизу расплавленным золотом солнца. Красиво! Но похоже, что завтра пойдет дождь.

– Аве, молодой человек! – Двое вооруженных мечами и короткими копьями воинов подошли к странному пассажиру. – Можно поинтересоваться, кто ты, откуда и куда?

– Ант Юний Рысь, – слегка поклонившись, представился юноша. – Вольноотпущенник велением сенатора Марка Луниция Арбелла, наместника Лугдунской Галлии.

Он вытащил из-за пазухи маленький кусочек пергамента и протянул воинам. Те по очереди зашевелили губами – читали.

– Что ж, – произнес наконец один из солдат, пожилой, с морщинистым лицом и висловатым носом, – видно, тебе можно верить. Как там у вас, в Галлии, разогнали мятежников?

– Разогнали. – Юний кивнул. – А как же? Кто ж устоит перед мощью легионов?

– А почему у тебя такое странное имя? – подозрительно поинтересовался второй солдат, молодой и безусый. – Ант Юний Рысь.

– Антом меня прозвали, так как думали, что это – мое племя, хотя мой отец не ант, а лютич, ну а Рысь – прозвище.

– И зачем же ты сюда приехал, Ант Юний Рысь? – усмехнувшись, спросил пожилой. – Боюсь, вряд ли ты сможешь здесь быстро разбогатеть – слишком уж глухой край. Да и германцы – это тебе не галлы!

– Знаю. – Юноша согласно кивнул. – Есть у меня здесь одно дело… впрочем, может быть, и не здесь. – Он задумчиво посмотрел в сторону, увидев, как от причала со всех ног бежит к нему давешний лохматый мальчишка.

– Тот большой корабль идет в Британию за оловом и рабами, – отдышавшись, доложил он и с надеждой посмотрел на Юния.

– Жаль, – вздохнул тот и, вытащив из висевшего на поясе кошеля еще один асс, протянул его мальчику.

– Спасибо, господин! – возликовал парень. – Да поможет тебе Вотан!

– Так-так, – нехорошо улыбнулся молодой воин. – Выходит, ты только что прибыл и уже хочешь отплыть обратно? Странно.

– Что тут странного? – Юний пожал плечами. – Мне просто нужно попасть в земли ободритов. Говорят, это рядом с Янтарным берегом.

– А что у тебя за дела с ободритами?

– Разные.

– И все же?

– Это мое дело. – Похоже, юношу уже стали раздражать настойчивые расспросы.

– А вот и ошибаешься! – возликовал молодой. – Приказом легата Гнея Сервия Парвуса мы должны задерживать всех подозрительных. А может, ты лазутчик германцев? Каких-нибудь там франков, тевтонов, бургундов? Пожалуй, нужно запереть его в амбаре и доложить центуриону, а, Вителий? – Молодой посмотрел на своего напарника. – Больно уж он подозрительный.

– Вот как? – изумился юноша. – А что, здесь уже не действуют римские законы и можно вот просто так, без всяких оснований, схватить любого?

– Так ты не гражданин, а вольноотпущенник, – хмуро заметил пожилой, и путешественник сменил тактику.

Улыбаясь, он вытащил из кошеля два серебряных денария.

– Помогите мне добраться до Янтарного берега.

Монеты тут же исчезли в заскорузлых ладонях солдат.

– Ну вот. – Вителий довольно ухмыльнулся. – Так бы сразу и сказал. Конечно, поможем… чем сможем! – Воин расхохотался.

– Я вижу, у тебя меч?! – не отставал молодой. Вот зануда! – Умеешь им владеть? Был легионером?

– Я был гладиатором в Галлии. – Юний скривился, видно, ему было не очень-то приятно вспоминать об этом периоде жизни. – Затем сражался в рядах центурии славного Теренция Капитона.

– Теренция Капитона?! – неожиданно громко переспросил Вителий. – Да, когда-то я знал такого! Так он уже центурион?

– Был, – коротко ответил юноша. – Пока его не убили.

– Галлы?

– Они.

– А ты не хотел бы завербоваться к нам в легион? – пристально оглядев путешественника с головы до ног, неожиданно предложил Вителий. – Дело хорошее, не прогадаешь! Считай сам – жалованье, трофеи, потом участок земли и пенсия – двенадцать тысяч сестерциев. Двенадцать тысяч! А? Решайся же!

– Сначала я должен закончить свои дела. – Юний любезно улыбнулся. – А потом, что ж, почему бы и нет? Служить в легионе – это все же лучше, чем умирать на арене.

– Вот и молодец, – подмигнул юноше римлянин. – Сегодня ж доложу о тебе центуриону. Только ты вот что… оставь что-нибудь в залог, например пергамент, где написано, что ты больше не раб.

– Пергамент? – Юноша задумался.

Расстаться с этим документом было бы, наверное, неосмотрительно… если б дело происходило в каких-нибудь более цивилизованных провинциях, скажем в Нарбоннской Галлии или даже в самом Риме. А здесь, на германской границе, в лимесах, этот пергамент – пустой звук. Так, никуда не годная безделушка, и уж тем более она не понадобится на Янтарном берегу и в диких лесах ободритов.

– Возьмите. – Юний протянул пергамент. – И подскажите, где мне найти таверну или постоялый двор. Признаться, я немного проголодался.

Вителий повернулся лицом к городку и вытянул руку:

– Во-он, видишь ворота?

– Ну.

– Сразу за ними свернешь направо, потом, у портика, налево, а там увидишь.

Кивнув, юноша перебросил через плечо полу плаща и быстро направился в город. Протянув стражникам сестерций, он миновал ворота и оказался на мощеной улочке, которая ничем не отличалась от многих ей подобных, расположенных во всех городах Империи, к коей с недавних пор относились и все провинции, даже такие дикие, как Лугдунская Галлия, Белгика и обе Германии – Верхняя и Нижняя. Пройдя вдоль оград домов, Юний достиг портика и, как было указано, повернул налево, выйдя на широкую улицу, которая, судя по количеству прохожих, явно вела к городскому форуму, где располагался рынок.

Войти на постоялый двор можно было через лавку, которая располагалась на первом этаже трехэтажного дома и торговала всем подряд – зеленью, мясом и рыбой. За стеной располагалась глиняная плита, на которой скворчали жарящиеся яства, а дальше, в небольшом зале, по римскому обычаю, стояло с полдесятка столов, за которым сидели посетители – корабельщики, ростовщики, менялы. Кто-то ужинал, кто-то глушил вино, кто-то уже пел песни, люди приходили и выходили – день заканчивался, наступал вечер. В сутолоке никто не обратил внимания на вошедшего, и Юнию стоило немалых усилий отыскать хозяина заведения – чернобородого толстяка с обширной лысиной и круглым румяным лицом.

– Что угодно любезному господину? – В ответ на неоднократный зов тот вылез-таки из-за печки. – Имеется свежая рыба – только что принесли, а также куриные и утиные яйца, орехи, грибы, вареная телятина и жареное коровье вымя.

– Гм. – Юноша задумчиво пошевелил пальцами. – Пожалуй, пусть поджарят рыбу, и к ней – грибы, подливу и лепешку. Да, и вино. Найдется здесь вино?

– Обижаешь, молодой господин! – Хозяин развел руками. – Найдется и вино, вчера только привезли из Галлии, и пиво.

– И еще мне нужно будет переночевать, – придерживая рукой кошель, продолжал Юний. – Возможно, даже не одну ночь.

– Всегда пожалуйста! – Толстяк рассыпался в любезностях. – Лучшие комнаты на втором этаже.

Юноша улыбнулся:

– Думаю, они же – и самые дорогие. Нет, у меня не так много денег.

– Тогда осмелюсь предложить третий этаж, но сразу предупреждаю: возможны соседи.

– Пусть, – кивнул Юний. – Я займу во-он тот столик в углу. Пока жарится рыба, вели подать мне вина с подсоленной водой и хлебом.

– Сделаем, господин. – Хозяин постоялого двора поклонился и, повернувшись к печке, принялся орать на слуг.

Юноша, обойдя пару галдящих компаний, скромно уселся в уголке и осмотрелся. Заведение было небольшим, но вполне уютным, хотя, впрочем, воздух казался каким-то спертым – скорее всего из-за печки – и даже душноватым. На дворе стоял август, хоть и не такой жаркий, как в Галлии.

Слуга – шустрый мальчишка – принес заказанное вино в кубке и хлеб. Отломив кусочек хлеба, Юний обмакнул его в вино и, смакуя, медленно отправил в рот, чувствуя, что по-настоящему проголодался.

– Угостишь?

К столу вдруг присела девушка – светлоглазая, с темно-русыми, стянутыми узеньким ремешком волосами. Хрупкие плечи девушки покрывала полупрозрачная накидка, затканная серебром, наверное весьма недешевая. Узкая туника из синей шерсти настолько плотно прилегала к телу, что четко обрисовывалась линия груди с твердыми пупырышками сосков. Незнакомка выглядела вполне симпатичной, правда немного назойливой. Впрочем, ее ремесло не составляло для путешественника тайны. В конец концов, почему бы и нет?

– Садись, – усмехнулся юноша и, подозвав слугу, потребовал кувшин вина и еще один кубок. Денег пока хватало, а дальше… дальше будет видно. Не так уж они и нужны в дальних диких краях, куда важнее – острый меч и удача.

– Как тебя зовут? – Юний поднял бокал.

– Арника, – улыбнулась девчонка. На вид она казалась ровесницей юноши или, может, чуть младше. – Ты странно говоришь, не по-здешнему.

– Я из Галлии.

– Понятно. – Арника с видимым удовольствием допила вино.

– А ты здешняя? – поинтересовался Юний.

– Как видишь… Ты остановился здесь?

– Да. Еще вина?

– Может, пускай принесут его в твою комнату? – Девчонка совершенно беззастенчиво погладила себя по груди и напрямик спросила: – Надеюсь, у тебя найдется несколько серебряных монет?

– Найдется, – хохотнул юноша и жестом подозвал хозяина: – Я передумал. Хочу отдельную комнату.

– Тогда на втором этаже. – Толстяк кивнул, пряча глаза, и, кажется, девушка ему подмигнула.

Похоже, они были в сговоре – раскручивали постояльцев. Пусть! Все равно нужно разузнать ситуацию: что здесь за люди, есть ли купцы, часто ли приходят корабли и, самое главное, добирается ли хоть кто-нибудь до Янтарного берега? Нужны были сведения, а от кого их получить, как не от портовой девки? Вот кто наверняка знает все местные сплетни, да и на вид она вовсе не дурна.

Снова подозвав хозяина, они вслед за ним поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж и оказались в довольно просторной комнате с широким, стоявшим прямо посередине ложем и небольшим столиком, на который хозяин поставил большое деревянное блюдо с рыбой и кувшин вина и, улыбнувшись, пошевелил пальцами:

– Два сестерция, мой господин.

Юноша запустил руку в кошель:

– Получи!

Поклонившись, толстяк удалился, и новые знакомцы наконец приступили к делу, ради которого сюда и пришли. Заперев дверь на узкий засов, Юний обернулся и растянул губы в улыбке – Арника уже стащила с себя тунику и, подперев подбородок рукой, валялась на ложе голой. Скинув на пол обувь и плащ, юноша бросился к девчонке, и та легкими уверенными движениями быстро освободила его от остальной одежды.

Да, гетера оказалась красива и умела: уложив парня на спину, сама уселась сверху, и Юний, застонав, сжал ее бедра руками. Тоненькая, но не тощая, Арника казалась молоденькой березкой, светло-серые глазищи ее смотрели прямо, лишь в самой глубине искорками затаилась усмешка…

Погладив юношу по груди, она поднялась и, подойдя к стоявшему на треноге светильнику, чуть притушила пламя.

– Так ведь лучше, правда? А ты красивый. – Она вновь улеглась рядом, и Юний закрыл глаза – ему было очень приятно ощущать кожей прикосновение нежных рук.

– Ты тоже красивая. – Обняв девушку, он перевернул ее на спину, навалился сверху, целуя грудь. – Очень…

– Я знаю, – простонала Арника. – Знаю…

Лаская девушку, Юний вдруг наткнулся рукой на что-то непонятное на спине, у самой лопатки. Клеймо! Выжженное клеймо в виде переплетенных букв «Д» и «П»!

– Ты была рабыней?

Девушка вздрогнула и напряглась:

– Откуда ты знаешь?

– У тебя на спине – клеймо господина.

– Марк Домиций Поркус – так звали моего хозяина, – отвернувшись, призналась Арника, и юноша ласково погладил ее по спине. – Гад был, каких мало. Истинно поросенок, «поркус», даже не поросенок, а большая свинья.

– Ты получила вольную? – поинтересовался Юний. – Или просто сбежала?

– А для тебя есть разница?

– Никакой… Выпьешь вина?

– Давай.

Они уселись рядом на ложе, и Юний принялся расспрашивать Арнику про город и его обитателей. Та отвечала поначалу не очень охотно, но вскоре разговорилась, и путешественник узнал немало интересного о горожанах. Например, что начальник крепости – центурион Гай Целерис – взяточник и казнокрад, что жена городского эдила – стерва, а малолетний сын одного из дуумвиров просто обожает мужчин. Все это было, конечно, интересно, но не очень важно, и юноша постепенно перевел разговор на другие темы, упомянув, что хотел бы предпринять дальнюю торговую поездку за янтарем.

– Янтарный берег? – одеваясь, изумленно переспросила Арника. – Оставь ты эту затею, парень, все равно ничего хорошего из нее не выйдет. Кстати, с тебя два сестерция.

– Пожалуйста! – Юний протянул деньги. – Уже уходишь?

Арника улыбнулась:

– У меня и кроме тебя есть еще сегодня дела. Прощай. Если хочешь, я приду завтра.

– Ты не рассказала мне про купцов.

– Завтра! – расхохоталась гетера. – Все завтра.

Ну, завтра так завтра.

Проводив девчонку до лестницы, юноша вытянулся на ложе, подложив под голову руки. Не спалось – выспался впрок еще на судне; нахлынули вдруг какие-то воспоминания, мысли…

Вот огромное озеро Нево – озеро-море. Набегающая на плоский берег волна, черные валуны, седая широкая лента реки, по берегам серебрятся ольховые заросли, и плакучие ивы склоняют к самой воде свои гибкие зеленые ветви. Лес – огромные, вздымающиеся к небу сосны, мрачные ели, осины, редкие островки берез. И селенье – на холме, почти у самого озера.

Враги появились внезапно – ободриты Тварра, – приплыли на больших морских лодках из крепкого ясеня. Сторожа поначалу приняли их за торговцев, а когда сообразили, было уже поздно. Ободриты не знали жалости. Жгли, убивали стариков и мужчин, насиловали женщин, ловили детей и молодых девушек, чтобы затем продать в рабство. Врагов было много, и Доброй, отец Юния, вернее, еще просто Рыси, напрасно пытался сопротивляться. Уложив множество нападавших, пал и сам, как и все воины озерного племени. А ведь все они были сильны и ведали особо искусство «звериного» боя, используя в приемах повадки птиц и животных. Однако ободриты взяли числом и коварством, еще раз подтвердив поговорку о том, что никогда нельзя доверять чужакам. Погибла в схватке и мать Рыси Невдога из древнего лесного племени весь, что проживало в далеких урочищах и чащобах, погибли и прочие родичи. Враги перебили всех взрослых, а детей и подростков, связав, побросали в свои челны и, привезя домой, продали в рабство римлянам из колонии Агриппина.

Поначалу Рысь оказался на вилле, затем – в гладиаторской школе, а уж потом – в центурии Теренция Капитона, почти полностью погибшей в галльских болотах. Гладиаторы, в том числе и Рысь, помогали легионерам бороться с мятежными галлами. Мятеж подавили, сам Рысь едва не погиб, зато приобрел друзей-римлян – легионеров Валерия и Луция. Валерий оказался племянником императорского легата, который по его просьбе и подарил Рыси свободу. Ланиста, конечно, скрипел зубами, лишаясь одного из лучших бойцов, но что он мог сделать против слова легата? Конечно, даже получив свободу, Рысь мог бы остаться в гладиаторской школе и тренировать молодых, как многие ветераны – Плавт, Эней, Лупус. Однако, хорошенько подумав, юноша решил иначе. В конце концов, что его связывало с Ротомагусом, городом Лугдунской Галлии, в котором находилась гладиаторская школа? Друзья? Так легионеры не собирались там оставаться, а единственный друг-гладиатор, иллириец Тирак, был продан ланистой перекупщику из Массилии. Узнав об этом, Рысь почувствовал горечь и уже больше не собирался оставаться при школе, тем более что нравившаяся ему девушка Флавия Сильвестра, приемная дочь всадника, нет, уже сенатора Децима Памфилия Руфа, уезжала со своей семьей в Рим. Спровоцировав мятеж, Памфилий Руф сам же его и подавил, благодаря чему обрел лавры спасителя отечества и сенаторский титул. Теперь все дороги его вели в Рим. Устроив прощальную вечеринку для аристократии Ротомагуса, новоявленный сенатор уехал. А вместе с ним и Флавия. И кажется, она ничуть не грустила по поводу переезда.

Поначалу Рысь хотел было ехать за ней, но, подумав и посовещавшись с друзьями, охладел к этой затее. Кто он? Бывший гладиатор, презираемый всеми раб, а ныне – вольноотпущенник, которого ни в одном приличном доме не пустят дальше прихожей. Что он сможет дать Флавии? Предложить руку и сердце? Смешно говорить. Разве что изредка встречаться в постели, так и это может Флавии быстро прискучить, ведь у ног ее будет лежать Рим! Флавия уехала, друг Тирак в Массилии. Валерий с Лупусом звали завербоваться в легион, да Рысь не очень-то хотел этого, даже несмотря на хорошее жалованье. Воевать за деньги?

А чем тогда ремесло легионера отличается от жизни гладиатора? И те и другие не свободны и делают что велят. Нет, Ант Юний Рысь, как называли его друзья-римляне, вовсе не хотел этого, а хотел… Чего, и сам не знал. Наверное, для начала следовало отдать долг погибшим родичам – отомстить за них подонкам-ободритам во главе с их коварным вождем Тварром. Ободриты, как юноша уже вызнал, жили недалеко от Янтарного берега. Туда и следовало добраться и убить наконец Тварра, чтобы души родичей успокоились на том свете. Месть – дело важное и достойное, но для нее нужно было сначала найти обидчиков. Впрочем, Рысь не сомневался, что найдет – ведь помогут боги! Вот они уже и послали ему эту девушку, Арнику. Кроме всего прочего, через нее наверняка можно будет многое разузнать.

Провалившись в плотную пелену сна лишь к утру, юноша проспал почти до полудня. Когда он спустился в харчевню, солнце стояло уже высоко. Сиренево-сизые тучи затянули полнеба, похолодало, повеяло влагой, и уже было ясно, что скоро пойдет дождь. Оставаться на постоялом дворе не хотелось, и, наскоро перекусив в пустом зале, Юний вышел на улицу. Подумав, он направился к форуму. Именно там, на торге, наверное, и можно что-нибудь узнать о пути к Янтарному берегу.

Рынок, пропахший свежей рыбой и дублеными шкурами, которые разложили прямо на мостовой звероватого вида торговцы, шумел сотнями голосов, на все лады расхваливающих товары. Амфорами продавалось привозное вино и оливковое масло, кучами громоздилась шерсть и тюки светлых льняных тканей, блестящие зеленоватые мухи жужжащими тучами кружили над мясными рядами, горожане корзинами брали орехи, фрукты и только что пойманную рыбу. Шныряли мальчишки – разносчики лепешек и напитков, кричали что-то на совершенно непонятном Юнию языке, переходили на латынь, лишь завидев покупателей-римлян. Хоть город и был построен римлянами, однако их влияние в этой земле было еще слабее, нежели в Лугдунской Галлии, совершенно справедливо считавшейся дикой. Почти все знатные галлы общались меж собой на латыни, здесь же, похоже, было наоборот. По пути к рынку юноша не услышал ни одного знакомого слова.

Какой-то нахал вдруг сильно толкнул его, и Юний непроизвольно схватился за меч. Обернувшись, юноша увидел лишь красный шерстяной плащ, развевающийся за широкой спиной обидчика и тут же, сбоку, вдруг заметил разложенные на прилавке куски полупрозрачного застывшего золота. Янтарь!

Подойдя ближе, Юний взял один камешек, покрутил между пальцев – на ладони заиграло маленькое теплое солнце.

– Красиво! – Юноша восхищенно кивнул торговцу, кряжистому бородатому мужику в наброшенной на плечи выделанной волчьей шкуре.

– Да, да, – затряс бородищей торговец. – Красиво, очень. Купи, господин, не пожалеешь! Подаришь своей подружке.

– У меня нет подружки.

– Так будет! А пока возьми для себя.

Юний покачал головой и прищурился:

– Откуда привозят такие чудесные вещи?

– О, из далекого далека, мой юный друг! – усмехнулся купец. – Из той земли, где зимой море, озера и реки делаются твердыми, как слюда.

– И ты ездишь туда сам?

– Нет. – Торговец на миг опустил глаза. – Иногда эти солнечные камни привозят сюда дикие кимвры. А почему ты спрашиваешь?

– Да так, – пожал плечами юноша. – И сам бы с удовольствием посетил те далекие земли.

– Вот как? – почему-то настороженно переспросил купец. – Не советую, парень. Очень не советую!

Ничего не добившись от бородатого, Юний отошел от него и, на ходу разглядывая разложенную для продажи посуду, медленно пошел прочь. Солнце уже скрылось за плотными серыми облаками, накрапывал дождик, и, наверное, можно было бы и возвратиться уже обратно на постоялый двор, немного вздремнуть, дожидаясь визита Арники… Или все же прогуляться до пристани?

– Эй, господин! – Кто-то схватил юношу сзади за локоть.

Юний резко обернулся: мальчишка, босоногий, в коротких, до колен, меховых штанах и такой же безрукавке, надетой прямо на голое тело, веснушчатый и лохматый.

– Чего тебе? – Юноша строго посмотрел на парня.

– Меня послал тот торговец, у которого ты спрашивал про солнечный камень.

– А, бородач, – усмехнулся Юний. – Что ему надо?

– Он сказал: если хочешь отправиться в путь, приходи в одно место.

– Куда же?

– Тут недалеко. Я покажу.

– Что ж, идем. – Юноша радостно потер руки. Кажется, римская богиня судьбы наконец-то поворачивалась к нему лицом.

Выйдя с форума, они свернули за угол и, пройдя мимо базилики, углубились в лабиринт узеньких немощеных улиц, остро пахнущих нечистотами. Где-то рядом орали, слышалась ругань, за глухим забором истошно залаял пес. Юний непроизвольно обернулся – выглянувшее было из-за угла девичье личико проворно спряталось обратно. Юноша даже обиделся: неужто он такой страшный, что девушки от него шарахаются?! Насколько удалось рассмотреть, красивое было личико – сероглазое, пухлощекое, цвет волос скрывал капюшон. А вообще очень похоже на Арнику. Впрочем, здесь все такие – светлоглазые, русоволосые, на зависть чернявым римлянкам.

– Идем же, господин. – Проводник потеребил путника за руку. – Не хотелось бы попасть под ливень.

– Откуда ты так хорошо знаешь латынь, парень? – догнав мальчишку, поинтересовался Юний.

– Я ж горожанин! – с гордостью ответил тот. – К тому же часто ошиваюсь на пристани.

– Ты кимвр?

– Нет, господин, я франк. Из тех франков, что называют салическими.

– Но ваш говор схож и с кимврским, и с тевтонским, и с алеманским?

– Не во всем, господин, не во всем. – Мальчишка засмеялся, показав щербатые зубы, и остановился у какой-то узенькой калитки в глухом и высоком заборе. – Пришли.

Стукнув в дверцу три раза, проводник замер, прислушиваясь. За забором послышались шаги, и дверца открылась.

– Прошу, мой господин!

Юний чуть задержался:

– А ты что же, здесь останешься?

– А меня туда не звали… Эй, господин! – Парень просительно протянул грязную ладошку.

Юноша со вздохом кинул в нее асс:

– Бери, вымогатель.

Довольно улыбнувшись, мальчишка сунул монету за щеку и скрылся за углом, откуда сразу же послышался шум потасовки – то ли монету у парня отбирали, то ли просто так мутузили, кто знает? А может, и он кого-нибудь трепал. Юний хотел было пойти посмотреть, да поленился и, пригнув голову, вошел в призывно открытую калитку, после чего очутился в узком дворе, заваленном дровами и навозом. Окружающий вид был вполне гнусным – может, так и принято у германских купцов? Юноша скривился… и скривился еще больше, когда увидел, как из-за навозной кучи вдруг вышли двое дюжих парней и, недобро ухмыляясь, молча пошли навстречу гостю. В руках у обоих были большие, обитые железом дубины, крайне не понравившиеся Юнию. Не оборачиваясь, он лишь помотал головой, краем глаза заметив еще двоих позади, у самой калитки. Засада! Но что он им всем сделал?

– Эй, ребята, вы не ошиблись?

Ответом был удар дубиной, просвистевшей мимо виска юноши. Однако…

Выхватив меч, Юний неожиданно подпрыгнул и, перевернувшись в воздухе назад – прием «лягушки», – бросился к калитке, туда, где его меньше всего ждали. Два выпада мечом – и противники разбежались, схватившись за проткнутые клинком руки. Бывший гладиатор Рысь еще не забыл свое ремесло! Но хотя путь вроде теперь был свободен, не следовало сломя голову нестись прочь – те, с дубинами, быстро бы его догнали. Эти дюжие парни представляли собой весьма серьезную силу: меч против дубины не поможет, особенно короткий гладиус. Правда, Юний все же был гладиатором… Но и парни отлично владели своим оружием. Не обращая внимания на раненых товарищей, парни, нарочито небрежно помахивая дубинами, не спеша разошлись, чтобы не мешать друг другу. Один из них вдруг сделал длинный выпад. Юноша уклонился и попытался в прыжке достать парня острием меча. Достал, конечно, но всего лишь поцарапал кожу. И снова дубина едва не задела плечо! Юний вовремя отскочил, а ведь сзади тоже был враг! И он напомнил о себе резким ударом. «Не дать сделать замах, не дать им поднять дубины – вот единственно верная тактика», – быстро сообразил Рысь. Что ж, придется вертеться.

Казалось, у юноши вдруг появилось четыре руки и два меча. Противники опасливо попятились – как видно, не ожидали подобного. А Юний, притворно бросившись на того, кто был у калитки, специально подставился, ожидая удара… Ага, вот и просвистела дубина, орудие эффективное, но не совсем удобное. А вот теперь пришел черед меча, пусть он короткий, но если представить, что вся вытянутая рука – клинок, то… Удар юноши наконец достиг своей цели: схватившись за грудь, парень выронил дубину и тяжело опустился наземь. И тут вдруг – Рысь успел-таки среагировать, сказалась гладиаторская подготовка – мимо просвистела стрела! Лук! Откуда он у них? Ведь, кажется, германцы не часто пользуются луками. Впрочем, какая разница? Юний вздрогнул, разглядев целящегося в него из окна лучника: бородач, торговец! Так вот в чем дело! Они, видно, почуяли в Юнии своего возможного конкурента и решили, не говоря худого слова, избавиться от него побыстрее. Значит, Янтарный берег не так уж и недосягаем! Значит, до него вполне можно добраться, а там, если позволят боги, и отыскать, наконец, Тварра! Ага, отыскать… Если здесь не кончат. От следующей стрелы юноша еле увернулся – торговец стрелял отлично, и где только так научился? Скрывшись за ставнями, бородач наложил на тетиву очередную стрелу. И за калиткой снова маячат тени! Значит, этот путь отрезан. Тогда куда?

В дом! – словно ударило в голову Юнию. Скорее в дом, если и есть спасение, то только там. Уж там он доберется до лучника, несмотря даже на этого мордоворота с дубиной, статуей застывшего у входа. Юноша пригнулся, выжидая удобного для решающего рывка момента…

– И чем это вы тут занимаетесь, разрешите узнать?

Юний даже и не сообразил, кто это произнес, не до того было. Быстро обернулся, увидев, как во двор входит римский патруль в полном боевом облачении – в панцирях, шлемах и со щитами. Десятник – ага, старый знакомый Рыси Вителий – с неодобрением осмотрелся и хмыкнул. Парень с дубиной проворно убрался в дом. Интересно, а куда они успели деть труп второго? Или он только ранен и поспешил скрыться сам?

– Добро пожаловать. – В дверном проеме показался улыбающийся торговец. – Рад видеть тебя, Вителий, как и твоих воинов.

– Аве, Ксавей, – кивнул римлянин. – Что это вы здесь не поделили с этим славным юношей?

– О, я принял его за разбойника… Но, если это не так, я не имею претензий.

Юний вложил в ножны меч.

– Ну, тогда я, пожалуй, пойду. – Он бочком пробрался к калитке.

– Да и мы тоже, – кивнул Вителий и махнул рукой воинам: – Уходим, ребята.

– Как… – подождав десятника, уже на улице спросил у него Рысь, – как вы оказались здесь столь вовремя?!

Римлянин рассмеялся, обнажив крупные, как у лошади, зубы.

– Скажи спасибо местной гетере, Арнике. Это ведь она, заподозрив неладное, позвала нас.

– Ага, – улыбнулся Юний. – Значит, вот кто за мной следил. А где же она?

Вителий усмехнулся:

– Тебе лучше знать. Это ведь твоя знакомая. Ты, я смотрю, парень не промах.

Вечером Арника все же пришла к Юнию. Явилась как ни в чем не бывало. Юноша поблагодарил ее вполне искренне, лишь удивился, с чего бы это на него взъелись торговцы.

– Ты зря выспрашивал их про солнечный камень, – засмеялась девчонка. – Место, откуда его привозят, они не выдадут никому, тем более тебе, чужаку.

Рысь погрустнел:

– Что ж, однако, делать?

– А у меня есть для тебя очень хорошая новость, – лукаво прищурилась Арника. – Я ее тебе скажу… но не сейчас, чуть позже…

Подойдя к юноше, она обняла его за плечи, и тот крепко прижал ее к себе, погладил, ощущая через тонкую тунику, как быстро твердеет, наливается грудь. Ощутив на губах соленый вкус поцелуя, Юний снял с девушки пояс, опустил руки и, нащупав подол, медленно стащил тунику. Арника только того и ждала, застонала, нетерпеливо помогая юноше сбросить на пол одежду. Сгорая от нахлынувшего желания, оба повалились на ложе…

А потом Арника, вместо того чтобы, как и обещала, сообщить хорошую новость, вдруг принялась занудно расспрашивать Юния о его прежней жизни, о родственниках и знакомых. Юноша скупо рассказывал.

– Значит, ты совсем один-одинешенек, – потянувшись, словно дикая кошка, подвела итог девушка. – Это хорошо…

– Чего ж хорошего? – резонно удивился Юний.

– А? – Арника, похоже, думала о чем-то своем. – Что ты сказал?

– Да так, – отмахнулся юноша. – Еще вина? Да, когда же ты скажешь приятную новость?

– Скоро. – Девчонка посмотрело в окно. – Уже совсем скоро.

Она нагнулась, упираясь руками в край ложа, и, обернувшись, подмигнула юноше:

– Подойди сюда. Погладь мне спину… и ниже… Во-от… во-от…

Юний снова на какое-то время потерял над собой контроль, отдавшись страстному любовному пылу. Потом, погладив девушку по плечам, уселся рядом.

– Ну, где ж твоя новость?

– Я знаю корабль, отправляющийся к Янтарному берегу!

– Не может быть! – не осмелился поверить Рысь.

– Да, да… И они согласны взять тебя… за определенную цену.

– Сколько? – Юноша судорожно дернулся к кошелю.

– Смешная сумма – тридцать денариев.

Юний облегченно хмыкнул:

– И в самом деле смешная.

– Эй, – напомнила девушка. – Не забудь и мне два сестерция.

Рысь со смехом заплатил за услуги и поинтересовался, когда же отходит корабль.

– Завтра, – с улыбкой ответила Арника. – Завтра с восходом солнца.

– Но мы же не успеем договориться. – Юноша озабоченно вскочил.

– Э, не спеши, парень. Я уже обо всем договорилась…

– Вот спасибо!

– …и отведу тебя прямо на корабль.

– Арника, ты настоящий друг! – Юний снова обнял девушку и поцеловал в губы.

– Эй, – тихо прошептала та, – нам уже пора выходить…

Первые лучи прятавшегося за дальним лесом солнца уже золотили очистившееся от дождевых облаков небо. Мочила ноги роса, а в общем-то было тепло и сухо. В густой траве пели жаворонки и еще какие-то птицы. Сунув стражнику взятку, Юний и Арника вышли из городских ворот и быстро направились к пристани.

– Вот он, – остановившись напротив большого торгового корабля, кивнула девчонка и закричала: – Эй, мы пришли.

С судна тотчас же скинули сходни. Одноглазый матрос в узких галльских штанах-браках с поклоном проводил гостей в каюту капитана – маленькую каморку на корме.

– Рад познакомиться! – Капитан оказался маленьким плюгавеньким человечком с желтым лицом и недоверчивым взглядом. По-латыни он говорил, глотая некоторые буквы – с чисто римским произношением.

– Меня зовут Авл Корнелий Фулгет, – запоздало представился моряк, кажется хороший знакомый Арники. – Говорят, ты, мой господин, не прочь пуститься в далекое плаванье?

– Не прочь, – улыбнулся Юний.

– Так выпьем же за это! – Капитан наполнил из стоявшего на специальной подставке кувшина небольшой кубок и протянул его юноше. – Да помогут нам боги!

Юний опустошил кубок одним махом. Вино оказалось недурным, пряным, с каким-то необычным горьковатым привкусом. Вкусно…

Борта каюты вдруг пришли в движение, изогнулись, а палуба, вздыбившись, ударила юношу по лицу.

– Что такое? – пытался спросить он, но ни язык, ни губы не слушались, а в ушах звучал громкий смех капитана и Арники. Проникающий в каюту солнечный свет померк, глаза юноши закатились.

Когда он очнулся, вокруг было темно, пищали крысы, где-то совсем рядом, за стенкой, плескалась вода, а на руках и ногах звенели тяжелые цепи!

Твари!!!