Рудиарий

Глава 10 Зима 227 г. Рим Сын Зевса и Семелы

Наверное, Рысь все же не пошел бы в дом Флудана, даже при всем своем любопытстве просто поленился бы тащиться невесть куда на окраину города. Да и райончик там, так называемый «Цирк Фламиния» или девятый округ, был еще тот. Одиноких путников грабили и убивали не только ночью, что еще можно было хоть как-то объяснить, но часто и средь бела дня. Да и добираться туда сколько – Рысь три часа потратил, пусть даже зимних, которые, как все знают, заметно короче летних. И ведь пошел, пошел все-таки Юний, пересилил лень, и не из одного только любопытства вовсе. Вчера, возвращаясь от Кассии, он все ж таки заглянул на Тибуртинскую улицу, проведал дом Юлии Филии. Все такое же пустое, здание бдительно охранялось привратником – угрюмым вольноотпущенником с грязной свалявшейся бородой. На все вопросы тот отвечал односложно: хозяев нет и будут лишь по весне. Ну хоть такие новости, все лучше, чем никаких. Значит, Юлия все же умудрилась как-то нанять сторожа для своего имущества – да вот почему-то не возвращалась, наверное, опасаясь мести Клавдии и ростовщика Каллимаха. Тем не менее Рысь был рад, что Юлия, похоже, жива и надеется вскорости возвратиться в Рим. Иначе б не нанимала охранника, который даже не пустил юношу в дом, – и правильно сделал: сторожить так сторожить! – а на вопрос о нанимательнице отвечал, что хозяйка дома заплатила ему за два месяца вперед.

– Да где, где ты ее видел-то? – пытался выспросить Юний, но тщетно – бородач больше ничего не говорил, даже несмотря на блеск монет в ладони юноши.

Рысь лишь вздохнул да махнул рукой:

– Ладно, хоть жива. Да ты с ней наверняка в Остии виделся?

Неподкупный страж лишь хмыкнул и повернулся, закрывая калитку. Вот тут-то Юний и разглядел у него за поясом кинжал с вырезанными на рукояти буквами «К. Л.». Хотел было спросить, но бородач уже захлопнул калитку. Да и сам Юний быстро раздумал спрашивать: не таким уж и словоохотливым оказался этот мрачный на вид сторож. Показать ему свой кинжал? И что дальше? В лучшем случае бородач пошлет его туда же, куда уже пригласил плосколицый слуга Кассии – в дом составителя речей Флудана… Куда Рысь, в конце концов, и отправился. Нет, прошлой ночью он еще несколько раз пытался завязать разговор со сторожем, но тот даже не подходил к двери. Пришлось плюнуть да уйти несолоно хлебавши. У ворот особняка квестора его встретил недобрый взгляд молодого преторианца Марка – слишком уж Рысь задержался.

И вот теперь юноша бордо шагал по мокрой от дождя мостовой виа Фламиния, пожалуй, одной из самых длинных, если не считать виа Латы, и прямых римских улиц. Уже прошел величественное здание Пантеона, справа тянулось поле Агриппы, а за ним виднелись роскошные Лукулловы сады, знаменитые своей черешней… Ого! Кажется, там, за деревьями, Феликс! Ну да, это именно его бородка мелькнула из-под капюшона…

– Феликс! Эй, Феликс, аве!

Нет, похоже, что обознался. И к лучшему. Нужно ли втягивать мирного литератора в столь опасное предприятие? А сады ну просто невозможно красивы, даже сейчас, зимой. Настоящее чудо – Лукулл прославился на века.

Юний знал уже, что именно Лукулл, сподвижник знаменитого Суллы, будучи консулом почти триста лет назад, привез эту ягоду из далекого Понта.

Ага – а вот там, за углом, не Феликс? Нет, снова обознался. Что такое? Постоянно литератор мерещится? Может быть, потому, что пресловутый Флудан тоже имеет какое-то отношение к литературе? А в общем-то ну их всех, литераторов, уж куда лучше вспомнить деяния Цезаря, Красса, Помпея. Вот люди были – гиганты. Особенно Цезарь. И его «Записки о Галльской войне», что не так давно дал почитать Феликс, ничуть не хуже Тацита и никак не менее талантлив, хотя тот же Феликс, кажется, считает иначе.

Размышляя о знаменитых римлянах, сведения о которых неустанно черпал из книг, юноша миновал мавзолей Августа и свернул налево, в квартал, плотно застроенный высоченными каменными домами, значительная часть которых принадлежала квестору Клавдию Росту, ныне законному мужу Флавии. Улочки сделались узкими, так что местами вообще невозможно было бы разойтись. Стало темно – едва миновал полдень, но низкое серое небо истекало дождем. Пахло какой-то затхлостью и нечистотами, которые многие обитатели доходных домов выплескивали прямо из окон, ленясь дойти до выгребной ямы.

– А где тут дом Флудана? – увидев идущую навстречу пожилую женщину с испитым лицом, поинтересовался Юний.

Ничего не ответив, та, словно сомнамбула, покачиваясь, прошла мимо, обдав юношу стойким запахом гнили. Пожав плечами, Юний пошел дальше, стараясь не вляпаться в нечистоты, и постепенно выбрался на небольшую площадку с колодцем, у которого играли одетые в грязные лохмотья дети. Услыхав вопрос юноши, они тут же бросились врассыпную.

– Да что же это! – Юний сплюнул под ноги. – У кого б еще спросить про этого Флудана? Ага… Эй, уважаемые!

Двое вынырнувших из какого-то закоулка мужчин, судя по уверенности, с какой оба держались, явно были местными. Да, что странно – едва выйдя на площадь, они сразу же направились прямиком к путнику… на ходу доставая ножи.

– Эй, красавчик! – крикнул кто-то из них. – Нам тут не очень-то нравятся такие, как ты!

– Надо же! – усмехнулся Рысь. – Как сходятся наши мысли: вы мне тоже не очень нравитесь. – Юноша вытащил из ножен кинжал. – Поговорим?

Мужики – с виду крепкие и довольно решительные – внезапно остановились и даже словно бы враз подобрели.

– Так ты, похоже, из наших. – Разбойники, как по команде, убрали ножи. – Ну-ка, покажи рукоять!

– Нате, смотрите. – Рысь покрутил кинжал между пальцами, будучи в любую минуту готовым воспользоваться своим оружием.

– Новенький. – Бандиты переглянулись. – Идем, отведем тебя к дому Флудана. Что-то ты припозднился, парень, все давно уже собрались.

Юноша ничего не ответил, а лишь, пожав плечами, сунул за пояс кинжал так, чтобы можно было легко вытащить, и, обходя лужи, зашагал следом за мужиками.

Дом, куда они вскоре пришли, с виду казался обычным: унылые желтовато-серые стены с облупившейся штукатуркой, маленькие подслеповатые окна, вонь. Только вот не было обычного столпотворения на первом этаже – кажется, там отсутствовала лавка-таберна, что являлось для доходных домов не совсем обычным делом.

– Сюда, – один из сопровождающих кивнул на лестницу, ведущую на верхние этажи, и отошел в сторону.

Не спуская с мужиков глаз, Юний быстро поднялся по лестнице и очутился в длинном полутемном коридоре, освещенном откуда-то сбоку дрожащим оранжевым светом. Остро пахло благовониями, слышались приглушенные голоса, смех и даже плач.

Придерживая кинжал у пояса, юноша осторожно заглянул в открытую дверь. Помещение за ней неожиданно оказалось довольно просторным: было похоже, что две комнаты просто соединены в одну. На циновках, разложенных по всему полу, везде сидели и лежали полуголые люди – мужчины и молодые женщины. В углу, распространяя тепло, светилась углями жаровня. Впрочем, здесь и без нее было достаточно жарко от множества разгоряченных тел. Где-то у противоположной стены музыканты тихо пощипывали струны цитры, а вот кто-то гулко ударил в тамбурин. Судя по тяжелому дыханию собравшихся, они недавно плясали и лишь только что опустились отдохнуть на циновки. И – словно бы ждали чего-то.

На вошедшего юношу никто не обратил внимания – то ли не заметили в полутьме, а скорее всего, всем было наплевать – мало ли кто тут сидит рядом. Отыскав свободное место у стенки, Юний осторожно уселся между кудрявым юношей в набедренной повязке и девушкой с заплетенными в мелкие косички волосами, на которой вообще не было ничего, кроме тяжелого жемчужного ожерелья на тонкой шее. Глаза девушки оказались необычными – раскосыми и словно бы вытянутыми к вискам, в сосках груди поблескивали кольца.

– Слава Дионису. – Чуть подвинувшись, девушка улыбнулась.

– Слава, – подумав, эхом откликнулся Юний.

Незнакомка удивленно вскинула глаза:

– Надо говорить «Слава сыну Зевса и Семелы». Верно, ты в первый раз здесь?

– В первый, – кивнул Юний, с любопытством осматриваясь вокруг. Все чуть слышно переговаривались, что-то пили – да, похоже, будто ожидали чего-то.

– Пей! – Сидевший справа кудрявый юноша с улыбкой протянул вновь прибывшему гостю золоченую чашу с вином.

Рысь, поблагодарив кивком, взял чашу и сделал длинный глоток. Вино оказалось неразбавленным, вязким и терпким, в голове зашумело.

– Я красивый? – подвигаясь ближе, неожиданно осведомился юноша.

– Гм, как тебе сказать? – Юний не знал, что и ответить. – Да, наверное, красивый.

– Вот и славно, – явно обрадовался парень. – Хочу во время танца совокупиться с тобой!

– Хорошее желание, – усмехнулся Рысь. – Только вот я этого не хочу.

– Я тебе не нравлюсь? – Парень обиженно вскочил на ноги. – Смотрите-ка, люди!

В пропитанном благовониями воздухе явно запахло скандалом. Юний покачал головой: а так ведь все хорошо начиналось! Не долго думая, он дернул парня за ноги… и почувствовал горлом холодное острие.

– Зачем ты обидел Кирика? – злобно прищурив глаза, осведомилась раскосая девушка.

Интересно, где она прятала кинжал?

– А может, ты соглядатай?! – Девчонка оскалилась и вдавила острие сильнее, так что едва не закапала кровь. – Пробрался? То-то я смотрю: ты не знаешь наших правил, а ну…

– Я не хочу совокупляться с Кириком, – как можно шире улыбнулся Юний, соображая, как побыстрее и без лишнего шума отправить на тот свет эту больно уж проницательную девицу, а заодно и юного сластолюбца Кирика.

– Не хочешь? – змеей прошипела незнакомка. – А тебя здесь никто и не спрашивает, понял?

– П-понял. – Нарочно замявшись, Юний нащупал рукоять кинжала. – Но, в таком случае я куда больше хотел бы совокупиться с тобой.

Сказал – и сразу почувствовал, как давление лезвия ослабло.

– Ты очень красивая, – юноша развивал успех, – я это сразу заметил. Думаешь, зря сел с тобой рядом?

– И ты мне нравишься, – опуская кинжал, неожиданно улыбнулась девчонка, и в самом деле вовсе не такая страшная, как показалась вначале. – И я б хотела совокупиться с тобой… Но вот Кирик… он же сказал первым!

– Да ну его. – Обняв девушку за плечи, Юний напряженно оглянулся на поднимавшегося на ноги Кирика.

– Он может пожаловаться жрецам, – предупредила собеседница. – Они его любят.

А юный сластолюбец уже ухватил Юния за руку:

– Ты такой сильный… Снимай же скорей тунику, сейчас начнется танец!

– Кирик. – Девчонка резко дернула парня за руку, отчего тот снова повалился на пол – ну правильно, столько вина выхлебать, да еще неразбавленного.

– Кирик, он согласен, – зашептала на ухо упавшему раскосая. – Только ты принеси, пожалуйста, еще вина, ладно?

– Ла-адно, так и быть. – Кирик шутливо погрозил пальцем. – А он пусть пока раздевается…

– Он прав – быстро снимай тунику. – Девчонка хлопнула Юния по плечу. – Быстрее, на тебя уже косятся.

Кивнув, юноша быстро стащил тунику, краем глаза посматривая, не возвращается ли с вином сладострастный Кирик.

– Он не придет, не смотри.

– Почему?

– Не успеет!

Юний хотел спросить почему, но грянула музыка – обрушилась грохочущим водопадом кимвалов, рожков и бубнов, так что стало больно ушам. И тем не менее музыка становилась все громче. «Бамм-бах, бамм-бах! – ритмично стучали барабаны. – Бамм-бах!» Выводя какую-то дикую мелодию, на высокой ноте верещала флейта, а затем, забравшись в верха, вдруг резко упала вниз и по-волчьи завыла. А барабаны все били, все в том же завораживающем ритме: бамм-бах, бамм-бах! Сбрасывая остатки одежды, забились, задергались в том же колдовском ритме люди, словно потеряв вдруг человеческий облик.

Юний огляделся: уже танцевали все – извивались, льнули друг к другу, а кое-кто уже и дергался в сладостных судорогах соития.

Раскосая девчонка прижалась к груди юноши.

– Как тебя зовут? – стараясь перекричать бой барабанов, спросил Рысь. Странно, но девушка расслышала.

– Кармина.

– Ты не римлянка?

– Я из далеких степей хунну… Обними меня.

Кармина вдруг изогнулась и прыгнула юноше на грудь, обхватив ногами, повалила вниз, на циновки, а вокруг ухали барабаны и дико бесновалась толпа.

– Слава Дионису! – закричал кто-то, и все подхватили:

– Слава Вакху! Слава…

Слева и справа, везде, мужчины и юноши любили женщин и друг друга, потные тела сливались в сладострастном экстазе, а барабаны все неутомимо били: бамм-бах, бамм-бах!

Какой-то мужчина в плотной черной накидке и с цитрой – одетый, видимо, музыкант – осторожно перешагнул через Кармину и Юния и даже, кажется, пристально посмотрел юноше в лицо – и тут же отвернулся, прибавил шагу, стараясь не споткнуться о валяющиеся под ногами тела.

– Не приближайся к жаровне, – в паузах между ударами крикнула Кармина. – И не пей больше вина, иначе…

– Что «иначе»?

– Иначе ты можешь оказаться сегодняшней жертвой.

Юний улыбался. Ему вдруг стало хорошо, так хорошо, как еще и не было никогда. Музыка, вино, обнаженные девушки, каждая из которых согласна на все, и вокруг все милые родные люди. Какие хорошие у них лица! Все пляшут, улыбаются, что-то кричат.

– Слава Дионису, слава!

«Бамм-бах, Бамм-бах, бамм!»

Музыка внезапно стихла, и наступила какая-то гнетущая тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием и редкими судорожными вскриками.

– Менада, – восторженно прошептал кто-то. – Невеста Вакха.

Появившаяся неизвестно откуда женщина в длинной белой юбке изогнулась, простирая вперед смуглые тонкие руки. Верхняя часть тела менады была обнажена, лицо закрывала золотая маска, изображавшая усмехающегося фавна, тяжелая грудь была измазана чем-то красным.

– Я радуюсь вместе с вами, люди! – глухо произнесла менада и, махнув рукой музыкантам, сделала несколько шагов вперед. Глухо ударил бубен. Зарокотал тамбурин.

– Рады ли вы Вакху? – извиваясь в такт музыки, спросила невеста веселящегося бога.

– Рады! – сотней голосов отозвалась толпа.

– Дионис-Вакх тоже радуется, глядя на вас.

– Слава Дионису! Слава!

– Кто хочет стать другом Дионису? – опустившись на колени, женщина внезапно вытащила из складок юбки короткий изогнутый меч, каким сражались «фракийцы».

– Я! Я! – собравшиеся наперебой выгибали груди.

– Стойте! – возвысила голос менада. – Вакх выберет сам…

С кривым мечом в руках она медленно обходила всех, дергаясь под глухой бой барабанов, иногда останавливалась, проводила острием меча по обнаженной груди очередной жертвы, растирала пальцем выступавшую кровь… и медленно переходила к другому.

Наконец менада остановилась перед Юнием, который давно уже, вняв совету Кармины, ничего не пил и не принюхивался к запаху благовоний.

– О! – Острие меча впилось юноше в грудь, а из-под золотой маски фавна послышался вдруг злобный торжествующий смех. Смутно знакомый.

– Вот он, истинный друг Вакха! – громко возопила женщина.

Юний отпрянул, чувствуя, как десятки липких рук хватают его со всех сторон.

– Не пытайся бежать, маленький глупый гладиатор, – расхохоталась менада, – бесполезно. Знай, ты будешь умирать долго. Кровью твоей мы наполним священные кубки.

– Наполним! – в экстазе подхватила толпа, и Рысь почувствовал, что его сейчас разорвут на куски.

Спокойно! Юноша прикрыл глаза, представляя себя маленьким скользким тритоном, ящерицей. Если ящерицу поймать за хвост, она отбросит его и все равно убежит. Не обращая больше внимания на крики, Рысь явственно ощутил себя маленьким, вертким… а ощутив, резко упал на пол, растворяясь меж людских ног, словно тритон среди тины. Люди гонялись за ним, но хватали лишь друг друга. Вот и заветная дверь, за ней коридор – свобода. Изогнувшись, юноша вскочил на ноги.

– Хорошо прыгаешь, гладиатор! – выступая из темноты, расхохоталась менада. Позади нее маячили дюжие фигуры жрецов с копьями и мечами. Ах, так…

– Видят боги, я не хотел убивать. – Пожав плечами, юноша поднялся на ноги. – Но раз вы так хотите…

Неуловимым движением, тысячекратно отточенным в учебных и боевых схватках, Рысь легко вырвал из рук невесты Вакха ее кривой меч и стремительной молнией метнулся к выходу, где неподвижно стояли жрецы, еще не понимая, что это несется по коридору их смерть.

А вот менада, похоже, очень хорошо это понимала.

– Осторожней! – сбрасывая маску, закричала она. – Это гладиатор!

Голос! Жутко знакомый голос.

Рысь на бегу обернулся… Клавдия! Клавдия Роста, бывшая жена квестора. Так вот, оказывается… Впрочем, сейчас пока не до нее.

Раскрутив над головой меч, юноша занес для удара руку… Странно, но на месте жрецов оказался тяжеловооруженный воин в панцире и блестящем шлеме. Впрочем, какая разница? Все они тут одна шайка. Что ж, смерть легионера будет быстрой, не поможет и панцирь – перед гладиатором вряд ли устоит даже преторианец. Аве, воин! Идущий на смерть приветствует тебя! А готов ли ты сам к смерти? Вот она!

– Стой, Юний! – разгневанно закричали с лестницы. – Стой, я кому сказал! А ты, Арбелл, отойди в сторону.

Воин поспешно исполнил приказ. Рысь остановился – похоже, поклонники Вакха замыслили очередную подлость. Ну да, так и есть – вон тот, в черной накидке, кажется, музыкант.

Без всякого страха музыкант подошел к юноше.

– Слава богам, мы успели. – Знакомо сверкнули глаза, дернулась узкая персидская бородка.

– Феликс! – удивленно-радостно воскликнул Рысь. – Неужто это ты?

– Похоже, что и вправду я, друг мой. Как Цезарь? Уже всего прочел?

– Почти, – улыбнулся Юний. – И впрямь хорошая книга. Но что…

– Подожди. – Обернувшись, Феликс властно махнул рукой: – Вперед, ребята. Хватайте всех, потом разберемся. Выставили во дворе стражу?

– Да, господин.

– Ну, да помогут нам боги. Впрочем, тут, кажется, уже и помогать нечего.

Юний с недоумением смотрел на приятеля и беспрекословно повинующихся ему воинов, которых, как ему показалось, было никак не меньше центурии.

– О! Клавдия Роста? – Феликс шутливо поклонился матроне. – Я почему-то так и предполагал.

Клавдия презрительно скривилась. Подошедшие воины вежливо взяли ее под руки и вместе со всеми прочими повели по длинному коридору. Голые девчонки сконфуженно закрывали лица.

– Что-то я никак не пойму, – потряс головой Юний. – Ты ведь вроде писатель.

– Писатель, – почесав бородку, кивнул Феликс. – Но еще и помощник префекта. А вакханалии – то, что происходило здесь, – запрещены еще лет сорок назад, при Коммоде. Поддержание должного порядка в городе – прямая обязанность префекта Авла Луция и моя.

– Так ты знал?!

– Да, – довольно кивнул Феликс. – Наконец-то я накрыл этот притон. У этих людей были крупные средства: афера с зерновозными парусниками – их рук дело. Я-то поначалу подозревал твоего приятеля, ланисту Септимия, но, как выяснилось, ошибался.

– И ты не мог мне заранее все рассказать? – никак не успокаивался Рысь.

– Кто мало знает – тот лучше действует. – Помощник префекта усмехнулся. – Извини, но так было лучше.

– А буквы на рукоятке кинжала? Что они значат?

– Тайный знак. – Феликс пожал плечами. – Еще до замужества Клавдию прозвали Клавдия Лонга – Длинная Клавдия. Она и в самом деле довольно высокая женщина.

– Клавдия Лонга, – шепотом повторил Юний. – К. Л.

– К. Л., – согласился Феликс. – К. Л.

Светало. В узкие окна дома, ухмыляясь, заглядывала серебряная луна. Солдаты префекта выводили на улицу связанных посетителей притона.