Рубин II

Глава 9

Ордерион

Хорна, Сажа и третьего воина поселили в крыле для слуг. Тихий Шепот наложил на всех троих юни молчания, из-за чего они не могли даже между собой обсуждать то, что услышали в тронном зале. Поначалу все трое были сильно расстроены, но увидев несколько красивых туремских дев, которые с интересом рассматривали чужеземцев, повеселели.

— Без глупостей, — предупредил их Галлахер, заметив похотливый блеск в глазах воинов.

— Инайю не посрамим, — заверил его Хорн, из-за чего заработал от Галлахера подзатыльник.

К Хейди приставили сразу двух фрейлин и трех помощниц-служанок. Они немедленно принялись крутиться вокруг принцессы, заискивающе улыбаясь и спрашивая, какие наряды ей нравятся. По Хейди было видно, что на наряды ей глубоко наплевать, но она сделала над собой усилие и начала дружелюбно отвечать на глупые вопросы. Галлахера и Хейди поселили в разных покоях, чему принц был вовсе не рад. Но требовать что-либо у Дарроу в данных обстоятельствах казалось непозволительной наглостью. Где покои Рубин Ордерион не знал. Он попытался спросить у камердинера, которого ему назначили, но тот быстро ушел от ответа и поторопился показать принцу, как пользоваться новомодной ванной с душевой лейкой. Ордерион сделал вид, что таких доселе никогда не видел.

Когда камердинер принес Ордериону наряд повелителя силы маны, принц долго смотрел на мужчину в недоумении.

— Приказ короля, — коротко пояснил слуга, и Ордерион, скрипя зубами, начал надевать наряд ордена, к которому он больше принадлежать не хотел.

Увидев его в этом облачении, Галлахер хмыкнул, а Рубин восхищенно улыбнулась. Ордерион так и не смог понять, почему ей нравились платье-ряса и накидка, но Рубин выглядела довольной, и это согревало Ордериона лучше горячего напитка в кубке.

Во время ночной трапезы все были немногословны. Старались обмениваться короткими репликами и не обсуждать подробностей того, к чему готовились. Серебряное Зеркало слишком пристально рассматривал ложный облик Хейди и периодически ей улыбался, из-за чего Галлахер сильнее сжимал приборы и одаривал нахала грозным прищуром. Рубин и вовсе как-то странно косилась на Хейди, будто неодобрительно, но та делала вид, что занята сугубо содержимым своей тарелки. Да, туремцы ели из плоских серебряных тарелок, в отличие от его сородичей, для которых размер миски на столе определял достаток хозяина дома.

Ордерион и думать позабыл об этих маленьких деталях и особенностях, которые отличали культуру его народа от туремской. Для каждого ложка на столе была всего одна, а вот вилок — целых три, выложенных в ряд. Двузубая, трезубая и с четырьмя зубцами. В Инайе вилки все сплошь были двузубыми, и Ордерион заметил, как стушевалась Хейди, увидев перед собой все эти приборы. Галлахер быстро подсказал супруге, что для чего, хотя при этом она залилась краской, будто ее уличили в непристойности. Ордериону не хватало ложек. Большой, средней и самой малой. Он привык есть, в основном, ими. Для каждого блюда — своя ложка. Любимая — средняя с острым краем, которым легко разрезать кусок мяса.

Туремцы любили все поливать подливами и соусами. Желательно разноцветными и с какими-нибудь ягодами внутри. Хлеб нарезали, а не ломали. А еще они обожали зловонные сыры, блюдо с которыми поставили прямо напротив Ордериона.

Рубин именно на сыры и набросилась. Ордерион заметил, что один вид сыра она поливала одним соусом, а другой — макала в мед перед тем, как съесть. И явно наслаждалась вкусом, пережевывая их.

Зловонные сыры Ордерион пробовал не раз, но особой любви к ним не питал. Куда больше ему нравились хрустящий хлеб и оленина.

Хуже всех приходилось Теми. Она, как и многие ошони, не ела мясо. К сырам так же не притрагивалась, оставаясь верной маринадам и тушеным овощам.

После позднего ужина Дарроу попросил задержаться Ордериона, Гронидела и Теми, а остальным пожелал хорошего отдыха.

Рубин

Направляясь в покои, Рубин думала о сестрах, которых отец посреди ночи навещать запретил. Как они отреагируют на ее новый облик? И что она им скажет, когда они спросят ее о даре?

Следуя по коридору за Хейди и Галлахером, Рубин не заметила, как Хейди отстала от мужа и поравнялась с ней.

— Не грусти, — прошептала на ухо. — Мы найдем способ тебя вылечить.

— Я очень спокойна, учитывая новости об ограниченном сроке жизни.

— Вообще об этом не думай. Бери пример с вечно неунывающей Ди.

Галлахер скрылся за поворотом коридора, а принцессы остановились.

— Ты правда не помнила, как Ди ловко выпроводила тебя в коридор к Галлахеру? — Рубин осмотрелась, чтобы ее никто не услышал.

— Я точно помню, что муж меня очень обстоятельно порадовал, — поиграла бровями Хейди и тут же насупилась: — А потом держал мои волосы, пока я обнимала ночной горшок. И сейчас я на него злюсь. Он об этом знает, потому прячется за углом, ожидая что я позову его в свои покои! — повысила тон Хейди.

— Я ничего не слышу! — раздалась ответная реплика Галлахера.

— Вы поговорили? — Рубин заглянула в глаза Хейди.

— Он с самого первого дня знал, что на мне марь. Видел сквозь нее настоящее лицо. И ни разу мне об этом не сказал. Не спросил меня, почему я живу так и продолжаю носить на себе маску, даже выйдя за него замуж. Просто молчал, опасаясь, что я испугаюсь и убегу.

— Хейди, возможно, он и поступил немного нечестно по отношению к тебе, — Рубин погладила ее по плечу. — Но когда ты сама узнала правду, рассказать обо всем Галлахеру у тебя не хватило духу.

— В тронном зале я вынуждена была наблюдать за своей жизнью в присутствии посторонних людей, — напомнила Хейди.

— Не сложись обстоятельства таким образом, ты бы еще долго зрела, чтобы признаться во всем мужу. Хейди, мы через многое вместе прошли. Ты не бросила меня одну с Ди. Поддерживала словом и делом. Ты стала мне сестрой, пусть не названной, но по духу. И как сестре я дам тебе совет: перестань бояться того, что муж тебя любит. Ты достойна, чтобы тебя любили, восхищались тобой, — Рубин заправила прядь волос Хейди за ухо, — носили на руках и любовались сменой выражений на твоем… ужасно некрасивом лице.

Хейди пристально смотрела на Рубин, а затем обе засмеялись. Хейди изменила облик и превратилась в копию настоящей Рубин.

— Какой кошмар! — съехидничала Рубин, и обе захохотали с новой силой.

Из-за угла выглянул Галлахер. Он пытливо вскинул бровь.

— И на что это похоже, когда ты видишь иллюзию на супруге? — спросила Рубин.

— Марь то появляется, то исчезает. Когда мерцает, то мешает рассматривать Хейди.

— Я слыхала, что людей, которые способны различать иллюзии, очень мало, — Рубин подошла к Галлахеру. — Это тоже, своего рода, дар.

— На меня большинство юни не действуют, — Галлахер криво улыбнулся. — Юни изменений вообще на мне не работает. Отец всегда считал это проклятием, а не даром. Хотя, на его мнение мне давно наплевать.

Хейди изменила облик на настоящий и приблизилась к мужу. Взяла его за руку, и их пальцы сплелись.

— Спокойной ночи, Рубин, — сладко пропела плутовка. — И пусть тебе приснится сладкий сон о всяких там греховных утехах, которые в ближайшем будущем тебе не светят, — она развернулась и потянула мужа следом за собой.

— Ну и заноза же ты! — крикнула ей вслед Рубин.

— От занозы слышу! — Хейди превратилась в Ордериона, обернулась и подмигнула ей. А после захохотала.

Ордерион

Дарроу долго вел всех троих по каким-то коридорам, пока они не вышли к лестнице и не спустились в подвал. Сняв защитную юни с замка на огромной толстой двери, король предложил всем зайти и присесть.

То была рабочая комната, увенчанная юни-лампами, парящими под потолком. Основное пространство на каменном полу занимали столы со свитками и стеллажи с материалами для изготовления амулетов и юни. Ордерион даже улыбнулся, потому что обстановка в помещении сильно напоминала его рабочую комнату в Белом замке.

Гости уселись на стулья, стоящие у столов, а Серебряное Зеркало тут же принялся изучать содержимое свитков.

— Положи, где взял, — шикнул на него король, и зальтиец покорно отодвинул от себя рукопись подальше.

— Есть идеи, что натворили Верховный и твой отец? — король подпер спиной одну из стен.

— Скорее всего, использовали ману для разрыва границы миров и путешествий туда-сюда, — пожал плечами Ордерион.

— Просто ради потехи они не стали бы так рисковать, — Теми опустила руку на стол и уткнулась в нее подбородком. — Неправильно разрушишь границу в одном месте — может начаться цепная реакция расслоения. В принципе, с ней мы и имеем дело. Полностью утратим границы — миры расползутся, как ветхая ткань, и все обратится в обрывки.

— Что могло их заставить нарушить закон нерушимости границ миров? — Гронидел откинулся на спинку стула.

— Жажда наживы? — предположил Ордерион. — Возможно, они воруют оттуда ману, ведь наши постоянные месторождения стали меньше ее приносить.

— Они могли открыть новые месторождения, — отмахнулся Гронидел. — В трактате изложено, как это сделать. Опасно, правда. Можно мир в клочья разорвать, но предки же не погнушались целых пять месторождений открыть!

— И все на территории Инайи, — злорадно заметил Дарроу.

— Небесный замок на территории Инайи находится, — Теми поморщилась. — Предыдущий Верховный был одним из рода Инайи. Логично, что и месторождения они открывали поближе к родному дому.

Ордерион задумался.

— Тогда что они ищут в других мирах?

— Оружие, золото, драгоценные камни, — начал перечислять Гронидел, — вечную жизнь…

— Очень умно, — хмыкнул Ордерион. — Логично было бы таскать из чужого мира то, чего нет в нашем.

— А если это в другой мир они таскают из нашего то, чего у соседей нет? — оживилась Теми. — Юни уникальны для нашего мира. Так гласит трактат «О юни». Луар сетует, что месторождения стали приносить меньше маны. Верховный жалуется, что процесс создания юни из-за этого постоянно стопорится. Наладь они поставки этого товара в какой-нибудь из других миров, нужно было бы как-то объяснять другим, почему у людей в нашем мире этого становится меньше.

— Думаешь они ману с юни кому-то продают? — неодобрительно покачал головой Дарроу. — Тогда для этого нужны связи в другом мире. Покупатели и торговцы.

— Существо явилось в наш мир, чтобы уничтожить месторождения маны и знания, с помощью которых мы можем их открыть заново, — продолжал рассуждать Ордерион. — Ди сама говорила, что не владеет маной. У нее для чудес есть какие-то свои штуки. Она назвала их «технологиями». Как мы боремся с контрабандистами, возможно, для мира Ди Верховный и Луар — это главари банды контрабандистов? И она желает остановить поставки маны и юни в свой мир?

— Тогда чем платят Верховному и Луару за их услуги? — развивал тему Гронидел.

— Золото, камни, исцеление, — развел руками Ордерион. — Выгода в чем-то должна быть. Ди сказала, что, если ее план провалится, то нас уничтожат.

— Она могла блефовать, — Теми подперла голову рукой.

— Не уверен. — Ордерион встал и начал ходить взад и вперед, размышляя. — Да, она умна, изворотлива и хладнокровна. Но при этом у меня возникло впечатление, что кроме нее до нас никому дела нет. Будто только Ди всех нас жаль, как бывает жаль убивать загнанную лошадь.

— Наша задача остановить разрушение нашего мира, — напомнил Дарроу. — А ответы на другие вопросы мы получим, пленив Верховного повелителя силы. Ордерион, — король взглядом заставил принца остановитья, — мы с Теми и Грониделом приняли решение вынести Вотум Недоверия. Да, в виду ситуации, неполным составом. Мы обменялись знаниями трех трактатов, но этого до сих пор недостаточно для того, чтобы понять, как создавать порталы между мирами.

— Вы же здесь всего несколько дней, — Ордерион недоуменно смотрел по сторонам. — Вы что, сразу захватили с собой копии трактатов? И как вы за такое время всех их изучили?

— То, что мы тебе покажем, должно остаться в этой комнате, — Дарроу подошел к столу и взял книгу. Открыл ее — страницы оказались пусты. — Присядь, Ордерион, — король указал на стул.

Принц покорно сел рядом.

Дарроу закрыл книгу и начертал пальцем на ее обложке некий символ юни, а затем закрыл глаза и с силой прижал ладонь сверху. Рука короля покрылась золотыми метками самых разных юни, а от головы Дарроу стал лучиться свет!

Ордерион прирос к стулу, ожидая, что будет дальше.

Дарроу погас и отошел от стола.

— Открой ее, — он указал на книгу.

Ордерион открыл. Строчки текста побежали по страницам. Ордерион переворачивал листы, текст исчезал с одной страницы и тут же появлялся на другой.

— Когда ты закончишь изучать трактат «О форме маны», Теми и Гронидел передадут в эту пустышку знания о своих копиях. Любой другой, кто откроет эту книгу, не увидит в ней ничего, кроме пустых страниц. У тебя по дню, чтобы изучить каждый из трактатов. Через три дня мы отправимся в Небесный замок, чтобы бросить вызов Верховному повелителю силы. И ты к этому сражению должен быть максимально готов.

— Вы храните копии трактатов в своем разуме? — Ордерион повернулся к Дарроу лицом. — И обмениваетесь ими друг с другом с помощью каких-то специальных юни?

— Для того, чтобы это стало возможным, — Гронидел постучал себя пальцем по виску, — у нас в голове есть по одному отверстию.

Ордерион смотрел на Гронидела и не мог понять, тот опять шутит или говорит вполне серьезно.

— То не шутка, — подсказал Гронидел. — Верховный называет эту юни «искрой». Чтобы поместить ее в голову, волхвы в Небесном замке делают в черепе маленькое отверстие.

— И как выглядит эта «искра»? — Ордерион покосился на трактат.

— Как очень маленькая черная пластинка, — пояснил Гронидел. — Деталей не могу сказать. Пока мне дырку в голове сверлили, я спал. Но после пробуждения приходил в себя долго. Мысли в голове путались. Было тяжело отделить знания, которые были у меня до появления искры от тех, что я приобрел в жизни. Да, и я забыл часть своего детства. Видно, волхвы что-то намудрили, пока в меня юни засовывали.

— У каждого из нас потеряна часть воспоминаний из детства, — буркнула Теми. — Так что не прибедняйся.

— Что ты! Я так рад отверстию в своей голове! — Гронидел едва на пол не плюнул.

— Зато мы можем мгновенно обмениваться знаниями, — подытожил Дарроу. — Об искре и ее роли ты прочтешь в трактате «О юни».

Ордерион проскользил по каждому из них полным сомнений взглядом и произнес:

— Существо ничего не говорило об уничтожении копий трактатов. Я подумал, что она и вовсе не знает об их существовании. А сейчас я предполагаю, что Ди просто собирается убить всех хранителей знаний.

— Пусть попробует, — Теми размяла пальцы.

— Зачем вы делитесь этими тайнами со мной? — принц постучал пальцем по книге.

— Сразить Верховного повелителя маны никому из нас не по силам, — Дарроу опустил ладонь на плечо Ордериона, — кроме тебя. Однажды ты зажег звезду и смог оплавить Янтарного Сокола, за что тебе дали имя Свет Звезды. В этот раз тебе придется довести начатое до конца.

— Только сразу его не убивай, — добавил Гронидел и направился к двери. — Пусть сначала на вопросы наши ответит.

— Куда вы? — не понял Ордерион, глядя как Теми следует за Грониделом.

— Спать! — бросил Гронидел через плечо.

— Только попробуй пробраться в крыло к моим дочерям — убью! — предупредил Дарроу.

— Сдались мне твои дочери! Мне бы с них юни изменений снять да на способности посмотреть!

— Гронидел! — прогремел голос Дарроу.

— Да успокойся уже, наконец! — принц Зальтии открыл дверь и пропустил Теми. — Я с Холодной Водой иду развлекаться.

Теми с размаху стукнула Гронидела кулаком по плечу.

— Ай, больно же! — завыл Гронидел.

— Дошутишься у меня, щенок!

— Да всем известно, что ты с Тихим Шепотом постель делишь, — донеслось из коридора. — А-а-ай! Теми, больно же!

— Уйди с глаз, пока не прибила, — шикнула дева-ошони.

— Кто вас надоумил сделать Гронидела хранителем знаний? — Ордерион повернулся к книге.

— Гронидел — единственный из нас, кто доехал до Верховного и задал ему вопросы, — напомнил Дарроу. — Так что выбор наш я считаю удачным. Пойдем, — позвал Дарроу за собой, углубляясь в помещение. — Покажу тебе комнаты для экспериментов с юни. Предупреждаю сразу: будь осторожен. В замке проживает много людей. Разнесешь его — Рубин за тебя замуж не выдам.

— Замок не трону, — пряча улыбку, заверил Ордерион.

— Когда твой отец предложил Турему заключить брачный союз, — Дарроу подошел к одной из дверей и повернулся к принцу лицом, — я ответил, что приму его предложение и желаю в качестве супруга старшей дочери видеть тебя, Орде. Но Луар ответил мне отказом, написав, что в качестве супруга для Рубин рассматривает исключительно твоего брата Атана. Знаешь, почему он так поступил?

Ордерион нахмурился, размышляя над ответом.

— Отец знал, что когда-то своим решением вы спасли мне жизнь, — он поднял глаза на Дарроу. — Атан перед вами в этом долгу не состоял.

— Верно, — король открыл дверь и жестом пригласил принца войти.

Внутри оказалось помещение, облицованное металлическими пластинами, покрытыми копотью. Скорее всего, именно там Дарроу проводил эксперименты с юни.

— Я не собирался передавать трон дочерям, — Дарроу смотрел на каменный пол под ногами. — Последней женщиной — королевой на Великом континенте была Ида и правила она землями Ошони. Туремский трон не знал женщин — королев, и я надеялся, что проживу достаточно долго для того, чтобы увидеть рождение внуков и воспитать из них достойных кандидатов в наследники. Эти планы ни для кого не были секретом, но теперь мне придется их изменить, — Дарроу повернулся лицом к Ордериону.

— Что вы имеете в виду? — принц напряженно изучал невозмутимое лицо короля.

— Я знаю, как излечить Рубин. И сделаю это перед тем, как ты и остальные отправитесь в Небесный замок. Цена за использование тайной юни, описание которой ты найдешь в трактатах, — жизненные силы. Это будет жертва, которая меня убьет.

Ордерион смотрел на Дарроу и не мог поверить в услышанное.

— Должен быть другой способ, — пораженно прошептал принц.

— Он существует. Можно забрать часть жизненных сил у более молодого повелителя силы и продлить существование Рубин.

— Я готов! — яростно выпалил Ордерион.

Дарроу отрицательно покачал головой.

— Это лишь отсрочит момент гибели моей дочери, но не вылечит ее. За полное исцеление цена одна — жизнь. И эта жертва приносится добровольно, иначе юни не активируется.

— Должен быть способ создать юни исцеления из маны окружающего мира, — продолжал убеждать Ордерион. — Мы найдем его, Дарроу! Я найду! А пока можно забрать у меня часть жизни и подарить Рубин время!

— Только ты способен победить Янтарного Сокола, Орде. И для этого тебе необходимы все силы.

— Вы — король, Дарроу. За вашими плечами весь Турем. Я даю вам слово, что после похода на Небесный замок либо найду способ вылечить Рубин по-другому, либо отдам свою жизнь за нее! — принц поднял руку. – Клянусь вам в этом!

— Ты и я можем погибнуть в походе, а кроме нас с тобой никто не согласится принести подобную жертву, — строго отчеканил Дарроу. — Я поступлю так, как решил. Ты знаешь, что я прав. Не время цепляться за призрачные надежды. Необходимо использовать то, чем мы владеем, сейчас. Я прошу тебя не разглашать наш разговор. Рубин и остальные не должны знать, что через три дня Турем останется без короля, и тогда трон по праву преемственности по крови впервые унаследует женщина.

Ордерион зажмурился и сжал пальцами переносицу. Рубин никто и никогда не пророчил трон. Все полагали, что Дарроу дождется внука — наследника и передаст правление мужчине, как на протяжении веков происходило в Туреме и Инайе до сих пор. А теперь Дарроу говорит Ордериону, что через три дня добровольно примет смерть и водрузит на плечи Рубин правление Туремом.

— Скажи мне, Орде, что входит в обязанности короля — консорта? — голос Дарроу вывел принца из размышлений.

Он уронил руку и обреченно взглянул на короля.

— Поддерживать и защищать свою королеву, — словно заученную фразу, озвучил Ордерион.

— Поддерживать в чем?

— Во всем.

— Защищать от кого?

— Ото всех.

— В этом помещении можешь проводить опыты с юни, — Дарроу обвел рукой стены и вышел.

Ордерион замешкал, собираясь с мыслями, и последовал за королем.

— Когда меня не станет, — озвучил Дарроу, — Рубин должна будет позаботиться о Туреме. Если не станет Рубин, эту обязанность примет на себя Сапфир. Мои дочери не готовы управлять королевством, — Дарроу вошел в помещение, где на стеллажах стояли разные ящики. — Желая оградить их от опасностей мира за крепостными стенами замка, я не подготовил их к настоящей жизни и возможному наследованию трона. — Дарроу указал на ящики и прокомментировал: — Здесь материалы для создания юни и амулетов. Бери все, что посчитаешь нужным. — Король развернулся и вышел из комнаты, Ордерион поспешил за ним. — Рубин по своей натуре очень доверчива. Она верит людям, а для монарха это плохо, — Дарроу закрыл за Ордерионом дверь. — Рядом с ней должен находиться порядочный мужчина, который не позволит моей дочери совершать роковые ошибки и защитит ее, несмотря ни на что. Лучший король-консорт, Орде, это мужчина, который искренне любит свою королеву. Такой супруг сделает ради нее все, даже подпишет себе смертный приговор, скрыв ее дар от остальных, и, рискуя головой, отправит послание монарху другого королевства. — Дарроу открыл новую дверь и показал Ордериону библиотеку. — Моя младшая дочь Изумруд наивно полагает, что научная библиотека расположена в королевском крыле. Я постоянно меняю замки на двери в той части замка, потому что Изумруд раз в неделю их ломает. Жажда получать новые знания перевешивает в ней страх перед моим гневом. — Дарроу закрыл дверь в библиотеку и вернулся в центр основного помещения. — Здесь собрано мое наследие. Береги его. И не позволяй Изумруд совать нос в эту библиотеку.

— К чему вы ведете, Дарроу? — принц внимательно смотрел на короля.

— Невозможно быть подготовленным ко всему, Ордерион. Иногда события в нашей жизни стоит принимать как волю богов, и смиренно исполнять отведенную для нас роль, — ответил Дарроу. — Я не стал убивать ребенка, который не совладал со своими силами. Возможно, ты до сих пор не понял, что Верховный специально провоцировал тебя, вынуждая смотреть на то, к чему ты был морально не готов. Он ожидал, что выбросом твоей маны с легкостью справится, а после призовет твоего отца, дабы выторговать у него поставки маны из месторождений по сниженным ценам. Это понял каждый из гонцов смерти, оказавшийся в том зале в тот день. Но ты, мой мальчик, оказался не так прост. Оплавил кожу Янтарного Сокола, — Дарроу спрятал улыбку. — Поверь, это его потрясло. Отец спас тебе жизнь, заключив с Верховным сделку о снижении цены на ману. А я не убил ребенка, что стал разменной монетой в играх ордена Повелителей силы с одним из монархов. Боги ничего не дают просто так, — Дарроу подошел к столу и погладил пальцами книгу. — Ты вырос в достойного мужчину, который по прихоти судьбы повстречал мою дочь на заставе и спас ей жизнь, — Дарроу обернулся к принцу. — Я знаю, что ты ее любишь. Да и Тихий Шепот без труда распознал твои эмоции. Моя дочь тоже любит тебя. А это очень хороший залог для брака. Я благословляю ваш союз, Орде. Но заключите вы его, когда все закончится.

Ордерион продолжать стоять как вкопанный и пристально смотреть на Дарроу.

— Сейчас ты должен поблагодарить меня и поклониться, — подсказал король.

Ордерион тут же опомнился и склонился в поклоне:

— Благодарю за оказанное мне доверие, Ваше Величество. Даю слово поддерживать и защищать вашу дочь, пока смерть не разведет нас.

— Это все, что я хотел услышать. С Рубин поговорю чуть позже, — Дарроу направился к двери. — Спать будешь в отведенных для тебя покоях, а еду и питье я распорядился приносить сюда.

Король вышел и оставил дверь открытой, а Ордерион подошел к стулу и камнем рухнул на него. Добровольная жертва, где цена за спасение — жизнь. И Дарроу принесет ее, оставив Рубин не только с грузом правления на плечах, но и с чувством вины за то, что отец погиб, а она выжила. Рубин не согласится принять «дар» отца. Но беда в том, что отец ее спрашивать не станет. И с этим придется жить дальше. Что Ордерион может сделать в данной ситуации?

— За три дня найти другой способ исцелить Рубин, — произнес принц и повернул голову к лежащему на столе трактату.

Рубин

Рубин нежилась в теплой и мягкой постели вплоть до прихода служанки. Перед завтраком она собиралась повидаться с сестрами и все-таки выяснить, где отец приказал поселить Ордериона.

Не то, чтобы она собиралась навещать его в покоях по ночам, но… Поразмыслив немного, Рубин поняла, что именно это она и намеревалась делать.

Заглянув в комнату для досуга сестер, Рубин замешкалась, но все же вошла внутрь. Сапфир, которой на прошлой неделе исполнилось девятнадцать, при виде Рубин спокойно отложила рукоделие и встала. Семнадцатилетняя Изумруд выронила книгу из рук и зажала ладонью рот. Фрейлина, что сидела с принцессами, едва не лишилась чувств, осознав, что повелительница маны, вошедшая в комнату для досуга принцесс, никто иная, как Рубин.

— Оставьте нас, — попросила старшая принцесса, и фрейлина тут же выскочила в открытые двери.

— Ты же не повелеваешь маной, — произнесла Сапфир, качая головой. — Боги, что эти инайцы с тобой сделали?

— Жизнь спасли, — улыбнулась Рубин.

Сапфир бросилась к сестре и крепко обняла ее.

— Я думала, что все. Свидимся только в царстве Дуона. А ты жива. И это главное. — Сапфир отстранилась и пригладила мантию на плечах Рубин. — Крови прошли? — внезапно спросила она.

— Сапфир, — Рубин неодобрительно покачала головой.

— Так прошли или нет?

— Ты же видишь, что я не в трауре, — ответила Рубин.

— Слава богам, не прижилось семя этого урода, — она отвернулась. — Надеюсь, Дхар примет Атана с распростертыми объятиями.

— Ты не должна так говорить о мертвых, — сделала замечание Рубин.

— Потом отругаешь меня, — Сапфир снова обняла Рубин. — Нам сказали, что ты вечером прибыла. Могла бы и раньше к сестрам заглянуть. Или внезапно встала на путь истинный и решила все приказы отца исполнять?

— Ты как всегда слишком прямолинейна.

— Зато не молчу, как Изумруд, — Сапфир отошла на несколько шагов и тяжело вздохнула. — Так и будешь рот зажимать? — не оборачиваясь к младшей сестре, спросила громко.

— Она просто испугалась, да Изумруд? — Рубин шагнула к ней.

Та отняла ладонь от лица и вытянулась в струну.

— Это можно исправить? — прошептала, едва шевеля губами.

— Конечно, — слукавила Рубин. — Но нужно время. И терпение.

Изумруд опустила плечи и сгорбила спину. «Расслабилась» — подумала Рубин, ласково глядя на сестру.

— Хочешь меня обнять? — она раскинула руки по сторонам.

— Нет, — пробурчала Изумруд и села. — Я не обнимаю врунишек.

— И в чем же я соврала?

— Когда мана берет свое — назад пути не бывает.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Рубин.

— Из книг, — Изумруд отвернулась.

— Ты опять влезла в библиотеку отца? — пытливо прищурилась Рубин.

— Да, — подтвердила Сапфир, — и влетело ей по полной.

Рубин подошла к Изумруд и обняла ее.

— Одни науки в голове.

Изумруд опустила голову на плечо Рубин и всхлипнула.

— Не плачь, дорогая. Все будет хорошо, — успокаивала Рубин.

— Ты в это веришь? — спросила Сапфир.

— Только это мне и остается.

— А какой у тебя дар? — Изумруд заискивающе заглянула в лицо Рубин.

— Я целительница.

— Правда, что ли? — покосилась на нее Сапфир. — Так чего ты нас никогда не лечила?

— Я не знала, что у меня есть дар. Так бы, конечно, я вас лечила.

Рубин обняла обеих сестер сразу и снова тяжело вздохнула.

— Может, и мы с Изумруд обладаем даром?! — воскликнула Сапфир. — Вдруг мы тоже целительницы!

— Нет у вас дара, — с камнем на сердце ответила Рубин.

— Рассказывай, как ты о своем-то таланте узнала? — Сапфир взяла ее за руку.

— Ну-у-у, — протянула Рубин, — для этого мне пришлось умереть.