Рубин I

Глава 6

Ордерион

В том, что за ночь мошенница сменила тактику поведения, Ордерион не сомневался. Сначала она просит к ней не прикасаться, а с первыми лучами солнца заявляется в комнату, где он спит, и нагло рассматривает, смея даже касаться его волос. Ордерион ее заинтересованный взгляд ощущал будто кожей. И обрадовался тому, что уснул на боку. Ведь загляни эта «принцесса» под его рубашку, неизвестно чем бы закончился ее интерес… «А чем он мог закончиться? — сам себя спросил Ордерион. — Испугом! Или…» Словив себя на мысли, что вариант «или» его манил, как огонь мотылька, Ордерион сделал себе замечание и напомнил о необходимости самоконтроля.

Девица хоть и краснела, как по заказу, но вполне могла быть опытной жрицей богини любви, снимающей с мужчин штаны быстрее, чем те успеют вспомнить, зачем пришли в храм. Подцепить заразу от девы, которую он совсем не знает — самый глупый поступок, на который способен Ордерион. С другой стороны, с таким даром ей никакая позорная болезнь не страшна! Выходит, что, если она все же из блудливых, у Ордериона есть шанс познать опытность этой бестии. Главное, дитя с ней зачать…

Мысли о грехопадении с прекрасной лгуньей совершенно не вовремя сказались на удобстве в узких штанах. При этом ничего не подозревающая мошенница сидела за столом напротив и уплетала ветчину, которую Ордерион нашел в подвале.

— Нам засветло нужно добраться до ущелья Гразоль, — принц налил себе холодный напиток из кувшина. — Там есть постоялый двор, где мы заночуем. От ущелья до Белого замка день пути.

— Я думала мы поедем в сторону холмов Нотарии, — удивилась «принцесса». — Там, согласно плану пути, мы должны были…

— Как же ты узнала о плане пути? — перебил ее Ордерион.

— Ты знаешь, как, но почему-то не хочешь это признать.

— Я уже объяснил тебе причины своих сомнений. Поверь, за свою жизнь я повидал стольких мошенников, что подвох чую издалека. Возможно, в Звездном замке Турема у тебя есть сообщник. Какая-нибудь дальняя родственница из числа прислуги, которая за небольшую плату делится новостями, что удалось подслушать.

— В фантазии тебе не откажешь, — пожала плечами Рубин. — Даже пытаться не буду переубедить тебя, ведь ты давно все решил! Так почему мы едем не в Нотарию, а в сторону перевала, где дорога более извилистая и опасная?

— В Нотарии мало воинов. А мне необходимо отправить отряд сюда, чтобы они попытались отыскать пропавших… — Ордерион напрягся, вспоминая друга Хорна.

Все же тот опытный боец и, возможно, он все еще жив, как и мирные жители заставы…

— До сих пор не укладывается в голове, как могли исчезнуть все, кто были здесь, — горе-принцесса вытерла руки полотенцем и потянулась к кувшину с напитком. — А если… — она поджала губы.

— Исчезли мы, а не они? — предположил Ордерион.

— Да, — кивнула Рубин.

— На первом же привале в деревне Шио это и выясним. Там нужно будет сменить лошадей.

— Я надеюсь, что в той деревне будут люди, — Рубин налила себе напиток и выпила все до дна. — Еще нам нужно найти гонца, который согласится доставить мое письмо в Турем, — произнесла она на выдохе и поставила пустую чашу на стол.

— Упрямая, — улыбнулся Ордерион. — И изворотливая. Ладно, найду я пару седоулов для счастливчика, который согласится рискнуть своей шкурой, чтобы доставить твое письмо. Только ты его заранее напиши, чтобы потом времени зря не терять.

Рубин тут же подорвалась с места и бросилась вон из кухни. Очевидно, побежала искать писчие принадлежности, чтобы изобразить письмо. Может, и вправду принцесса?

«Не-е-ет, — подсказал внутренний голос. — Мошенники всегда такие. Даже когда за руку поймаешь, все равно пытаются сохранить легенду и отказываются признать очевидное. Будь у настоящей принцессы такой редкий дар, король Турема не стал бы подвергать ее опасности и выдавать замуж за Атана, ведь с ним она бы поехала в Белый замок, где о ее даре могли узнать. «А если другого выбора не было? — тут же спросил он себя и хмыкнул. — А девица умна. Знает, чем широкая огласка такого таланта может для нее кончиться. Потому и помалкивает о своих способностях.»

Ордерион допил напиток и начал собирать припасы в дорогу. Не поленился и осмотрел содержимое хозяйских шкафов, чтобы подобрать сменное платье для «принцессы». Найти бы для нее одежду деры по размеру, чтобы будущих охотников за красотой сразу же урезонить. Тряпки фрейлины погребены под завалами дома, но вот вещи принцессы… Их-то он и не видел.

«А вдруг…»

Ордерион рванул из дома к полуразрушенному гостевому «особняку». «Все равно, что иголку в стоге сена искать», — подумал про себя и выругался.

«А вдруг…», — вновь промелькнула опасная мысль.

— Куда ты ушел? — голос Рубин заставил его обернуться.

Она бежала к нему со всех ног, явно испуганная тем, что он оставил ее одну.

— Ты письмо написала? — игнорируя ее вопрос, произнес Ордерион.

Рубин остановилась рядом и достала из кармана сложенный лист бумаги, запечатанный сургучом. Перед ним возникла дилемма: вскрывать его или нет.

— И что ты написала? — спросил он.

— Что жива и в сопровождении дера направляюсь в Белый замок. И что принц Атан мертв.

— Зашифровала послание? — Ордерион сунул его в нагрудный карман.

— Конечно! — возмущенно произнесла Рубин, будто, по ее мнению, писать обычные письма королевские особы не умеют.

— Тогда найди для себя теплую накидку и жди меня у конюшни.

Рубин

Даже в юбке Рубин уверенно держалась в седле и галопом летела за Ерионом. Поначалу ее смутил вид чистых кальсон, украденных из чужих вещей, которые теперь были выставлены на обозрение в связи с задранным выше колен подолом платья. Но Ерион на ее исподнее внимания вообще не обратил, из чего Рубин сделала вывод, что простолюдинки привлекают к себе не так много внимания деров, как об этом принято шептаться по углам.

Ерион то сбавлял темп, давая возможность лошадям отдохнуть, то снова ускорялся, будто опасался опоздать. Когда солнце вышло в зенит, они добрались до деревни Шио и оба вздохнули с облегчением, увидев там людей.

Ерион помог Рубин слезть с лошади и сразу же повел животных к конюху. Было видно, что на местности он ориентируется прекрасно. Тем не менее жители, заприметив на своей территории воина в наряде Белого замка, быстро опускали головы и старались тут же ретироваться.

Дабы не мешать Ериону договариваться с конюхом, Рубин отошла от конюшни в сторонку и терпеливо ждала возвращения своего спутника. Местные, проходя мимо нее, озирались. Женщины смотрели, почему-то, со злобой, а вот взгляды мужчин пробирали до костей. Рубин никогда не чувствовала себя так стесненно среди людей. Будто ее раздели и выставили на всеобщее обозрение!

Она опустила голову и попятилась ближе к конюшне.

— Эй, красотка, как тебя зовут?

Рядом остановились двое молодых мужчин в поношенных одеждах простолюдинов.

От них разило потом, и Рубин поморщила нос, подавляя приступ тошноты.

— Немая, что ли? — гоготнул один из них.

— Ты откуда к нам приехала? — тут же спросил другой.

— Извините, мне пора идти, — она хотела развернуться, но один из незнакомцев схватил ее за юбку платья.

Рубин от ужаса дар речи потеряла.

— Погодь, красавица! Коли мужика при тебе нет, может, мы чем поможем? — тот, что удерживал ее за платье, показал щербатую слащавую улыбку.

— Гох, остань от девицы! — прокричала ему женщина, проходящая мимо. — Сразу же видно, что из этих она… Заразу еще подцепишь, потом к волхвам тебя вози!

— А от такой красотки и заразу не страшно подцепить! — захохотал Гох и дернул за юбку платья Рубин.

— Руки свои от девы моей убрал! — прогремел голос Ериона.

Он вышел из конюшни и направился прямо к наглецам. Тот ретивый, что за юбку ее удерживал, тут же подобрался и отступил.

— Сразу бы сказала, что у тебя мужик есть, — он плюнул Рубин под ноги, и оба были таковы.

Рубин продолжала стоять, как вкопанная.

— Все в порядке? — поинтересовался Ерион, останавливаясь рядом и заглядывая ей в лицо.

— Нет, — честно ответила она.

— Испугалась? — удивился Ерион. — Да прокляла бы их именем Дхара и сразу бы отстали!

— Я хотела уйти, но один меня за платье схватил! — пожаловалась Рубин.

— Ну так нагой бы его в пах ударила и рванула ко мне. Или ты только кинжалами угрожать умеешь? — Ерион улыбался.

— Я не умею, — прошептала Рубин.

— В пах бить? — не понял дер. — Тут особые таланты не нужны. Замахиваешься со всей силы и наносишь удар. А потом сразу убегаешь, ибо мужики от этого свирепеют. Ты что, только среди деров крутишься? Или с простого народа деньги вымогать — это не твой уровень?

Рубин прищурилась и побагровела от злости. Хотелось что-нибудь хлесткое сказать, но улыбающееся лицо Ериона тут же отвлекло от правильных мыслей.

— Я жду, — произнес он.

— Чего ждешь? — не поняла Рубин.

— Фразы, которой ты собираешься мне ответить.

— Я примеряюсь к твоему паху, — Рубин опустила глаза к своей мнимой цели.

— Потренируешься на ком-нибудь другом, — он обхватил ее за плечи и повел к конюшне. — Лошадей нам сейчас сменят. Гонец, что согласился передать твое письмо, тоже нашелся. Я предупредил, что на заставе нет людей. Объяснять, что случилось, не стал. Но даже за эту информацию пришлось два лишних седоула приплатить, чтобы воодушевить добровольца нам помочь.

— И где гарантии, что твой гонец вообще письмо повезет? Может, поскачет по окрестностям и довольный заработком домой вернется.

— Мы все равно об этом позже узнаем. И тогда ему конец. Инайя — не Турем. Здесь за нарушения устного договора можно смертную казнь схлопотать.

— И лишиться языка за клевету, — добавила Рубин, но руки Ериона со своего плеча не убрала.

Наоборот, прижалась к нему сильнее, пока шла. С ним спокойней. И теплее.

— В Туреме языки режут почаще, чем здесь.

— Кто тебе такое сказал? — удивилась Рубин.

Ерион ничего не ответил, только тяжело вздохнул.

***

Пообедав в местной таверне, они снова отправились в путь. Спустя пару часов холмы сменились крутыми подъемами и резкими спусками горных дорог. Быстро ехать при всем желании возможности не было, и они почти плелись друг за другом.

— Ерион, мы до заката успеем? — спросила Рубин, глядя на диск белого солнца, плавно спускающийся за вершины гор.

— Должны, — уклончиво ответил он, чем вселил в нее страх.

Рубин ерзала в седле и надеялась, что они доедут до ущелья Гразоль раньше, чем она обмочит ноги. Но сейчас… Стало невмоготу!

— Ерион, я хочу в кусты! — взмолилась Рубин.

— Пить по дороге надо было меньше, — сделал замечание он. — Целую флягу воды в себя влила!

Не смотря на свой укоризненный тон, он все же остановился и спешился. Рубин с облегчением вздохнула, приметив подходящие кусты слева на склоне дороги.

Ерион помог ей слезть с лошади и взял ретивую кобылку под уздцы.

— Я быстро, — пообещала Рубин и нырнула в кустарник.

Чувствуя накатившее облегчение, она благоговейно уставилась в небо, на котором появились зарницы. Шипение под самым боком заставило ее замереть. Рубин повернула голову и увидела серую змею, застывшую в разинутой пастью в полуметре от нее.

— Ты долго там еще? — прокричал со стороны Ерион.

— Змея, — прошептала Рубин, стараясь не шевелиться.

— Что? — не расслышал Ерион.

— Змея! — пропищала Рубин, щурясь от напряжения.

Серая тварь отклонилась назад перед прыжком и резко кинулась на Рубин. Зубы угодили в плотную ткань юбки. Рубин подскочила и завизжала, пытаясь сбросить с платья эту извивающуюся мерзость. Нога соскользнула в сторону. Послышался хруст. Земля ушла из-под ног, разваливаясь на куски и камнями скатываясь по крутому склону. Рубин кубарем полетела следом, срывая голос в беспомощном крике.

Змея осталась где-то позади, а Рубин продолжала скользить на юбке по сухой траве и щебню. Спину раздирало в кровь, на пятой точке живого места не осталось. Голос пропал. Впереди обрыв. «Неужели на этом все?» — успела пронестись мысль в голове перед тем, как Рубин сорвалась в него и полетела вниз.

— Руби-и-ин! — услышала она ор где-то вдалеке.

Голос Ериона отразился от скал и эхом загомонил в шуме ветра, поднимающего юбку ее платья вверх. Рубин закрыла глаза, готовясь к падению. Лишь один миг боли — и все будет кончено.

Боль действительно была жуткой. Но холод воды, в которую она упала с огромной высоты, оказался страшнее. Из груди Рубин разом выбило весь воздух и его пузыри устремились куда-то вверх.

Рубин зависла, не в силах пошевелиться и начать плыть. Не разбилась насмерть, так утонет…

Кто-то подхватил ее за талию и потянул вверх. Принцесса открыла глаза и сквозь воду увидела лицо Ериона. До поверхности еще так далеко, а она уже готова глотать воду, чтобы задышать.

Ерион, будто уловив ее мысли, припал к ее губам. Рубин с жадностью распахнула их, делая живительный вдох. Ерион отстранился, продолжая тянуть ее на поверхность.

Вынырнули и одновременно вдохнули. Рубин начала перебирать руками и ногами, пытаясь удержаться на поверхности воды. Они оказались посреди какого-то горного озера, и до берега еще было прилично плыть.

— Ну и бедовая же ты! — выдал Ерион, помогая Рубин держаться на воде. — Как будто проклята!

— А можно без замечаний! — разозлилась принцесса, начиная клацать зубами от холода. — Я едва не погибла, если ты не заметил!

— Ой, действительно! Что-то я отвлекся и не понял, как оказался в этой воде!

— Холодно! — едва не провыла Рубин.

— На бережку тебя огрею и согрею, — пообещал Ерион.

— Ты же не бьешь женщин! — поморщилась Рубин, продолжая грести.

— А ты не женщина! Нечисть во плоти!

— Да как ты смеешь!

— Плыви, давай, — он подтолкнул ее под зад.

Рубин стерпела неприличный жест и дала себе слово позже проехаться ногой по паху спасителя.

***

Они выползли на берег и рухнули лицами в траву. Рубин перевернулась на спину, чувствуя, как все тело буквально парализует от холода.

Ерион метнул пульсар в какой-то куст, и тот вспыхнул на глазах.

— Раздевайся, — приказал он, начиная снимать с себя мокрую одежду.

— Не могу, — простонала Рубин. — Тело не слушается.

Ерион выругался. Витиевато и почти искрометно. Будь у Рубин вместо ушей цветы, они бы точно завяли. Она безвольно наблюдала за тем, как дер рваными движениями раздевает ее. Даже странным показалось, что ей уже все равно.

Шлепок по лицу немного отрезвил.

— Слышишь меня? — лицо Ериона нависло сверху.

— Да, — прохрипел ее голос.

— Не засыпай. Сейчас согреешься.

— Да, — прошептала она, закрывая глаза от неги, охватившей тело.

— Рубин, не вздумай засыпать! — рявкнул он над самым ухом.

— Я? Не-е-ет, — ответила она и открыла глаза, чтобы рассмотреть небо.

Всполохов зарниц стало гораздо больше, а барашки белых облаков начали отсвечивать алым.

— Закат, — в пустоту произнесла Рубин.

Кто-то прижал ладони к ее щекам. Лицо Ериона заслонило небо.

— Рубин, пожалуйста, не засыпай, — кажется, он уже умолял.

Странно даже слышать эти непривычные для его голоса интонации. Мольба в исполнении этого дера действительно ласкала слух. Добавить бы его низкому звенящему металлом голосу немного мягкости — и получилось бы нечто совсем особенное, что, наверное, весьма бы понравилось ей.

Дер подхватил ее на руки и усадил у горячего куста. Стало тепло. Не от огня, а от голой мужской груди, прижимающейся к ее обнаженной спине. «Стыд и срам», — сказала бы Рубин, будь ей в данный миг не все равно.

— Только не засыпай, — прошептал голос Ериона над самым ухом.

О да… Она услышала ту самую мягкость, о которой думала только что. Волна дрожи разлилась по телу, вместе с жаром, исходящим от огня.

— Расскажи мне что-нибудь, — попросил Ерион все тем же мягким голосом, нашептывающим на ухо. — Какую-нибудь историю.

— Сказку хочешь? — тихо спросила она.

— Давай сказку.

— Жила-была на свете принцесса. Звали ее Рубин, — произнесла она и замолчала.

— А дальше? — прошептал Ерион.

— У сказок должен быть счастливый конец. А у этой истории он печальный.

— Так поменяй его на счастливый, — предложил Ерион.

Рубин опустила голову и прижала ладонь к обнаженной груди. Ее накрыла мужская каменная кисть. Черная, словно обугленная, и абсолютно холодная.

— Твоя рука, — произнесла Рубин, теряя ход мыслей.

— Не смотри на нее, — попросил Ерион.

— Изменения сущности под действием маны не обратимы. Возникнув однажды, они все больше и больше поражают тело, пока не доберутся до центра силы в груди. Мана никого не щадит. И за власть над ней тоже надо платить.

— Кто рассказал тебе об изменениях сущности?

— Мама, — прохрипела Рубин. — Она так рьяно желала обуздать ману, что утратила главное — рассудок. Начала обвинять отца в том, что теряет свою сущность. Что по его вине она не может выздороветь. В конце концов мама возненавидела его и решила отомстить. Он убил ее у меня на глазах, — тихо пробурчала Рубин. — Помню только вспышку, и мамы больше нет. На полу в комнате для изучения маны остались черные следы от ее босых ног. Отец запер комнату и больше никогда и никому не позволял в нее заходить.

— Как зовут твоего отца? — спросил Ерион.

— Ты знаешь его имя. Так же, как и мое.

Ерион молчал, обнимая ее со спины.

— Родители рассказали тебе, что у тебя есть дар? — спустя минуту спросил он.

— Нет у меня никакого дара, Ерион. Не знаю, что ты себе придумал, но я не владею силой маны.

— Значит она настолько бесконтрольна, что ты сама не понимаешь, что можешь управлять ей.

Рубин наклонилась вперед и хотела обернуться, но Ерион не позволил, с силой прижав ее обратно.

— Смотри на огонь. Он согреет.

Рубин перевела взгляд на его руки, оплетающие ее грудь. Сильные мужские руки, испещренные черными отметками силы. Они стелились по коже, словно молнии, сплетаясь друг с другом и образуя единую сеть, медленно уничтожающую своего хозяина.

— Если ты исцелил меня, почему не можешь излечиться сам? — спросила Рубин, еле шевеля губами.

— Я не умею исцелять маной, принцесса.

— Врешь, — произнесла она и потеряла сознание.

Ордерион

Вспышка света разошлась от тела Рубин по сторонам, наплывая волной на все вокруг. Принц закрыл глаза, наслаждаясь потоком чистой маны, пронизывающей каждую частичку его тела. Нега накатила точно так же, как и тогда, в подвале, когда он впервые увидел, на что способна эта прекрасная плутовка.

Новая исцеляющая волна — Ордерион едва не простонал от наслаждения, сильнее вжимаясь в спину утратившей контроль над силой Рубин.

Дева запрокинула голову, изгибаясь в его руках и скользя носом вдоль его шеи. Снова волна. Ордерион не смог сдержать стон удовольствия.

Рубин прижалась губами к его шее, часто дыша и подставляя грудь под ласки его ладоней. Если он войдет в нее, кончит от одного только движения. А Рубин так и провоцировала, потираясь ягодицами о возбужденный член.

— Я хочу… — прошептала она, и Ордерион зажмурился, прекрасно осознавая, что вовсе не его она хотела.

Это мана. Она управляла ей и дарила телу соблазн получить еще больше удовольствия.

Его юни изменения разрядилась. Распахни Рубин веки, смогла бы увидеть… того самого принца Орде — урода во плоти. Научись Рубин контролировать свою силу, возможно, смогла бы помочь излечиться и ему. А ежели нет… Что ж, день назад у него не было даже надежды спастись. А сейчас та самая надежда терлась о него и молила подарить ей еще немного себя.

Левая рука скользнула к лобку искусительницы. «Нельзя… Нельзя этого делать», — шептал разум на краю сознания.

— Я хочу… — вторил ему хриплый голос Рубин.

Пальцы спустились ниже, окунаясь во влагу и скользя вдоль набухших складок. «Войти бы в нее, хотя бы один пальцем…»

«Нельзя…» — продолжал давить разум, прячась в тени греховных мыслей.

Ордерион нащупал горошину ее удовольствия и начал тереть. Рубин застонала, плотнее прижимаясь к его руке. Сейчас сам кончит от этого…

Волна света снова залила пространство вокруг. Более яркая и плотная по своей структуре.

— Что же ты делаешь со мной, моя принцесса? — прошептал Ордерион, продолжая настойчиво ублажать ее клитор.

Расплата за постыдный акт перестала иметь значение. Остались только он и она. И неистовое желание поскорее довести ее до освобождения от оков бытия. Общий стон экстаза слился с ярчайшей вспышкой, прошившей Ордериона насквозь. Семя брызнуло прямо в огонь полыхающего куста. Он мог поклясться, что такого блаженства доселе не испытывал. Мана Рубин как будто открыла потаенные двери и позволила удовольствию бушевать и властвовать над немощным телом. Эхо их голосов растаяло в воздухе. Волна расслабления накрыла истомой, даря мнимые покой и умиротворение.

Рубин вжалась носом в шею Ордериона и продолжала часто дышать. Он крепче обнял ее, сплетая ее ноги со своими. Прекрасное создание и чудовище, измененное силой. Плевать, о чем она врет и что скрывает. Плевать, сколько мужчин у нее было до их встречи. Плевать, что будь она в себе, убегала бы от него с криком, как от монстра. Он никогда не забудет этот момент. Порочный и чистый одновременно. Сокровенный и личный для обоих. И если… если она сможет помочь ему излечиться, он ее никому не отдаст. А если не сможет… то он все равно ее никому не отдаст…

Рубин

— Милая, проснись…

Кто-то настойчиво тряс ее за плечо.

— Рубин, просыпайся.

Она открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Постыдное сновидение еще не отпустило слабый разум, и Рубин залилась краской, глядя в обеспокоенное лицо Ериона.

Он был одет, а на ней из одежды… Она уставилась на высохшую исподнюю рубашку, которую Ерион успел на нее нацепить. Но была-то Рубин голой… Это она хорошо помнила.

— Одевайся, — поторапливал Ерион. — Надо уходить.

Она подскочила на ноги и подобрала с земли высохшие кальсоны. Куст давно потух, а над озерной гладью стелился плотный туман. Чего-то еще не хватало, но Рубин все никак не могла сообразить, чего именно.

— Где звуки? — она замерла с платьем в руке и с ужасом в глазах уставилась на Ериона.

— Я не знаю, — ответил он. — Этот туман над озером появился только что. И с его приходом все стихло.

Ордерион создал пульсар и зажег другой куст. Рубин наспех накинула платье и обулась.

— Пойдем, — он взял ее за руку и повел к нависающей над озером скале. — Возможно, найдем пещеру и спрячемся в ней. Иначе придется искать кусты или снова нырять в воду.

— В воду я не пойду, — Рубин покосилась на клубы тумана, взмывшие над озерной гладью.

Первый людской крик рассек зловещую тишину. Истошный женский вопль, похожий на предсмертный. За ним появился второй. Третий. Пока они не превратились в гомон, от которого хотелось зажать уши.

— Все повторяется, — прошептала Рубин. — Все повторяется!

Движение воздуха сбоку. Ерион остановился, и Рубин уперлась ему в спину.

— Ложись на землю, — произнес он, глядя на туман, приближающийся к ним вместе с криками людей.

— Я не… Я не…

— На землю! — гаркнул он и повалил ее за мгновение до того, как над головой что-то пролетело.

Крик Рубин застрял поперек горла. Ериона прижал ладонь к ее губам.

— Замолчи, — прошептал дер на ухо. — И не шевелись.

Рубин медленно выдохнула и кивнула, ютясь под тяжелым телом Ериона. Рядом кто-то топнул. Принцесса скосила глаза и увидела огромную серую ногу какого-то животного. Она была похожа на гигантскую колонну из шершавого бетона с зазубринами и выбоинами. Конечность заканчивалась шариками пальцев с тусклыми костями. Нога взмыла в воздух и топнула дальше. Рубин перевела взгляд вверх. Из тумана высоко в небе показалось туловище гиганта. Вытянутое в длину, оно то расширялось, то сужалось. «Дышит», — сделала вывод Рубин. Рядом с туловищем показалась чья-то щупальца. Словно раздутый до необъятных размеров осьминог, владелец щупальца парил в воздухе на перепончатых крыльях и нападал на дышащее туловище, пытаясь прилипнуть к нему.

В сажене над головой Рубин пронеслось брюхо огромного паука. Он быстро перебирал серыми волосатыми лапами и едва не затоптал их с Ерионом. Вспышка света над озером заставила обоих повернуть головы в ту сторону. Расходясь в тумане, она освещала фигуры людей, разбегавшихся по сторонам. Их что-то подхватывало набегу и уносило в небо, мгновенно заглушая вопли.

Свет над озером начинал светить все ярче и ярче, детализируя новых монстров вокруг. Бегающие, прыгающие, летающие твари, мохнатые и лысые, с хоботами и лапами, растущими из крыльев…

Мимо пронеслось существо. Бестелесная тень, похожая на ту, что видела в лесу Рубин. Оно направлялось к фигурам людей, кричащих вблизи источника света. Вспышка.

Рубин зажмурилась, а когда открыла глаза, вокруг ничего не было. Ни тумана, ни гигантов, ни криков людей. Мгновенно вернулись звуки природы. Слабый ветерок потрепал волосы. Холод от земли застудил тело.

— Ерион? — дрожащим голосом произнесла Рубин.

— Ты в порядке? — спросил он, утыкаясь носом ей в висок.

— Ты тоже это видел? — решила уточнить Рубин, боясь, что сходит с ума.

— Тоже самое хотел спросить у тебя, — признался он.

— Что это такое? Что за нечисть? И кто те люди, что кричали в тумане?

— Я не знаю, — ответил Ерион. — Понимаю только, что нам очень повезло не быть задавленными одним из этих монстров.

— Если бы не ты… — слезы покатились из глаз Рубин. — Я бы не удержалась на месте и побежала. И погибла бы!

— Все позади, — прошептал Ерион, не отрывая носа от ее виска. — Я рядом с тобой.

Рубин почувствовала, как его губы касаются кожи ее щеки. Дыхание перехватило на вдохе от этой ласки. Грехопадение не за горами. Она ведь именно это намеревалась получить от Ериона? Отчего же сейчас медлит? Нужно всего-то голову повернуть и встретить его губы. А там как пойдет… Но не может. Застыла в моменте, где повернуть голову означало разрушить чары столь нежного и ласкового прикосновения.

— Мне холодно, — сдавленно шепнула Рубин и сразу же дернулась под Ерионом.

— Сейчас согрею тебя, — он быстро встал и поджег еще один большой куст.

Рубин села у огня и стерла слезы со щек. Ерион опустился на землю за ее спиной и обвил руки вокруг талии Рубин, вытягивая ноги и прижимая ее спиной к своей груди. И она позволила.

— У тебя на груди юни, — произнесла принцесса, считая, что после всего случившегося за эту ночь имеет полное право задать этот вопрос мужчине, который ее обнимал. — Что она делает?

— Защищает меня, — ответил Ерион.

— Ты с ее помощью создаешь свое марево?

— Да.

— А много таких юни на твоем теле? — Рубин опустила глаза на правую руку Ериона, которая сейчас выглядела точно так же, как и левая его рука.

— Нет, — произнес он.

— Твоя правая кисть… — Рубин остановила себя, подбирая слова. — Почему сейчас она выглядит нормальной?

— Мана скрывает то, что я не хочу показывать, — голос Ериона стал заметно тише.

— И насколько много… ты не хочешь показывать?

Ерион не ответил.

— Сколько времени у тебя осталось до дня гибели центра жизни в груди? — озвучила новый вопрос Рубин.

Ерион снова не ответил.

— Десять лет? — предположила она.

Молчание.

— Пять?

Опять молчание.

— Ты можешь сказать?! — Рубин вырвалась из его объятий и подскочила на ноги.

— А что это изменит? — спросил он ее.

Она прижала ладонь ко лбу и зажмурилась.

— Ты сказал, что я владею силой маны. Что у меня за дар?

— Целительство, — Ерион тоже встал. — Я вправил тебе плечо, но полностью восстановила тело ты сама. Царапины на твоей коже… Их ты тоже вылечила сама. И мы с тобой не умерли от переохлаждения, потому что ты исцелила нас обоих.

— Хорошо, — кивнула Рубин. — Объясни мне, как этим пользоваться.

— Чтобы использовать ману, ты должна ее почувствовать. Пока в тебе этого внутреннего осознания нет, все твои способности такие же непредсказуемые, как молнии в небе. Сможешь уловить движение потоков маны через твое тело — поймешь, как ими управлять. А затем начнешь тренироваться и оттачивать мастерство.

— Звучит до безобразия просто, — Рубин вскинула руки. — Но я ничего не чувствую! И до момента моего попадания в тот злополучный лес я не умела лечить себя.

— Это маловероятно, — отрицательно покачал головой Ерион. — Возможно, твои родственники не рассказывали тебе. Неужели не было случаев, когда ты чудом исцелялась за одну ночь?

— Волхвы помогали, — пожала плечами Рубин.

— Или ты помогала сама себе, а тебе говорили, что это волхвы?

Рубин насупилась.

— Я никогда не слышала о повелителях маны, которые умели бы исцелять. Возможно, ты знаком с кем-то из них? Они могли бы подсказать, как обуздать этот дар.

— Мне жаль тебя огорчать, но из ныне живущих повелителей силы целителя я знаю только одного — тебя.

Рубин поморщилась.

— Это настолько редкий дар?

— Не просто редкий. Это дар, из-за которого тебя могут запереть и убить.

— О чем ты? — Рубин отступила от него на шаг.

— Волхвы знают способы, как погрузить человека с даром в беспробудный сон, а повелители силы выкачивают из него целительную ману до тех пор, пока тело не погибнет. Ты же понимаешь, что повелитель силы ничего не создает сам, он лишь преобразует ману в особую форму, которой способен управлять. Для меня эта форма — дар света и огня. Для тебя — дар исцеления. Люди добывают ману из месторождений и заряжают ей юни, пользуясь услугами повелителей силы, способных это сделать. Не станет таких, как мы, от месторождений маны для людей прока не будет. От этих месторождений мы с тобой не зависим. Для нас мана есть повсюду. Она пронизывает все, что нас окружает, и мы улавливаем ее, собирая через центр своей жизненной силы. Месторождения — это особые ее скопления, из которых можно получить сразу много маны и создавать из нее сотни и тысячи юни ежедневно.

— А те повелители силы, кто занимаются созданием юни… Они долго живут?

Ерион склонил голову, будто за свой ответ испытывал личную вину.

— Десять лет, если повезет. И год — если нет, — озвучил он.

— Хочешь сказать, что таких как мы сначала находят, затем обучают, а потом отправляют на работу к месторождениям, где смерть настигает в течение десяти лет?

Рубин сама не верила в то, что говорит. Истории про ману и юни, которые рассказывал ей отец, никогда не касались того, как именно все это работает. Есть повелители силы — есть простые люди. Одни служат ордену Повелителей, другие — королям. Орден дарует благо всем людям во всех королевствах! Выходит, что не все так просто… Отсюда закон о наказании за укрывательство одаренных детей? Отсюда кара за его нарушение? В каком мире она живет? Что знает о народе, которым управляет ее отец?

— Покупая у волхвов юни, люди не задумываются о том, что на каждом из них значится чье-то имя. Это цена за мироустройство, в котором каждому отведена своя роль. Я рассказываю тебе то, о чем не должен говорить. Это знание передается от Верховного повелителя силы каждому из своих учеников. Несогласных с установленным порядком казнят «гонцы смерти» — самые сильные представители ордена Повелителей. Расскажешь кому-то о том, что я открыл тебе этот секрет, гонцы придут за мной. И за тобой. В мире маны ты либо выживаешь, как умеешь, либо погибаешь.

— Ты же можешь передать меня в орден и излечить свой недуг, — она с болью во взгляде смотрела на Ериона, боясь услышать от него обещание именно так с ней и поступить.

— Я не убиваю невинных ради того, чтобы продлить собственную жизнь, — покачал головой Ерион. — Заключив с тобой уговор, — он показал свое запястье, на котором виднелся белесый отпечаток юни — я нарушил устав ордена, к которому принадлежу. За это нас с тобой могут приговорить к смерти. Хочешь выжить — слушай меня и не перечь. Обуздаешь свою силу — сможешь и мне помощь. А ежели нет — будешь знать, что у тебя есть дар, который нужно от всех скрывать.

— А за особами королевских кровей гонцы смерти тоже могут прийти? — на всякий случай уточнила Рубин.

— Да, лжепринцесса. Они могут прийти даже за королем.

Рубин отвернулась, переваривая услышанное. Распознав в ней дар, отец действительно мог скрыть его от всех остальных. Даже от нее самой. Целитель… Целителям не дарят и десяти лет… Поэтому такая строгость и запреты? Поэтому жизнь взаперти? Любая поездка только с разрешения. Никого из посторонних лиц — только свои, самые верные, самые близкие. Правила и запреты, манеры и этикет. И ничего о мане, кроме сказок.

— Я хочу в кусты, — Рубин развернулась и побрела вдоль кромки берега озера.

Ерион следовал за ней.

— Я никуда не денусь! — прокричала она, желая только одного, чтобы он оставил ее в покое.

Когда в детстве старшая фрейлина рассказа Рубин, что Белого Деда не существует, а подарки под снежное дерево укладывают слуги, волшебный мир маленькой Рубин пошатнулся, но не рассыпался. Зато теперь он грудами камней обвалился ей на плечи, придавив к холодной земле.

Кто на этом свете главный? Кто из королей воинственней и богаче? Глупые вопросы перестали иметь значение, когда ответом на них стал «седоул». Не будет седоулов — не станет и юни. Исчезнет и надобность в тех, кто их продает. Но седоул будет существовать вечность, вместе с алчностью и желанием его заработать. Прекрасная мана — дар богов и свет жизни — превратилась в разменную монету, за которую можно приобрести все, что захочешь. Здоровье, молодость, красоту, цвет волос, длину ресниц, стройность фигуры, силу мышц, желание мужа, — все покупалось и продавалось, а миром руководил седоул.

Орден Повелителей силы, которому подчинялись волхвы, внезапно превратился в отдельное королевство, в котором правили свои законы. И именно этому королевству подчинялись все остальные, ведь орден создавал юни из маны и передавал их волхвам, что продавали юни людям. Раньше Рубин считала, что повелители силы и волхвы служат богам. А теперь она поняла, что поклонялись они седоулу.

Рубин остановилась и взглянула на ровную гладь воды. Она заметила, что Ерион остановился чуть поодаль, оставив свои пульсары вдалеке. Зачем она рассказал ей все это? Ей, принцессе, которой не верит?

Что случится, когда они доберутся до Белого замка? Он сдаст ее ордену и попросит вылечить себя за ее счет? А она, поверив во все его заверения, молча пойдет на заклание?

Поэтому он ее стережет? Боится, что она даст деру, а он останется без вознаграждения?

Рубин взглянула на печать уговора, застывшую на ее запястье. Как избавиться от нее? Как убежать и снова спрятаться за стенами Звездного замка? А дальше что? Отец заключит очередной договор и выдаст ее замуж. За уродца из Инайи. И вернется Рубин сюда, чтобы снова повстречать Ериона, который сдаст ее ордену. Круг замкнется. Жизнь закончится.

Рубин прижала кулак ко лбу, пытаясь вернуть контроль над эмоциями. Сейчас ей не скрыться. Для начала нужно узнать, как разорвать их с Ерионом уговор и снять с себя печать юни. Избавится от метки сделки — получит шанс сбежать. Куда? Туда, где ее никто не знает. В место, где никому не придет в голову искать под нарядом простолюдинки принцессу.

Рубин повернулась и зашагала обратно. Наметки плана уже есть. Дело за деталями.