Ростки лжи

Глава 39

На запрос о получении тел Исгерд огорошил меня новостью, что уже извёл на свои эксперименты по овладению искусством смерти все тела, что были у шаманов северного ветра, и новых пока не предвидится. Я чувствовал себя обворованным! И ведь ни слова ни сказал, гадкий старикашка!

Я уже глубоко вдохнул в себя воздух, намереваясь высказать подлому вору всё, что о нём думаю, однако каким-то шестым чувством старый шаман понял мой настрой и поспешил подсластить пилюлю:

— У меня есть идея, как научить тебя искусству духов. Более бесталанного ученика я в своей жизни не видел, однако кое-что я всё же придумал.

Это заставило меня проглотить уже готовые ругательства.

— Рассказывай. — коротко приказал я.

Старик в ответ на приказной тон посмотрел на меня как солдат на вошь, но вступать в полемику всё же не стал.

— Как показали тесты, тебе совершенно не даются манипуляций силой духов, или нейтралью, как называют её ваши шаманы. Создаётся впечатление, что твоя душа по каким-то причинам просто отвергает энергию океана бытия. Уникальный случай в моей практике. — начал издалека менторским тоном говорящий с духами. — Однако я всё же придумал кое-что интересное. Мы, шаманы, используем духов не только для того, чтобы воздействовать на реальность напрямую: наше искусство также позволяет нам создавать особые предметы, с заключёнными в них духами, что даёт возможность пользоваться частичкой нашего умения и простым воинам.

— Это те камешки с выгравированными символами, что я видел у вас? — слегка разочарованно уточнил я. — Предлагаешь мне просто обвешаться амулетами?

— Принцип схож, но я предлагаю другое. — покачал головой седовласый шаман. — Это было бы слишком просто. К тому же это отнюдь не значило бы что я научил тебя искусству духов. Нет, у меня есть идея получше. Я заключу духа в собственной крови, свой силой привязав его к ней навсегда. А потом перелью её тебе, сделав кровным побратимом. Теоретически это должно позволить тебе пользоваться силой духов через посредника в виде того духа, который будет в ней. Если опыт будет успешными, можно будет повторить и расширить. А когда научишься управлять несколькими духами одновременно, с их помощью ты сможешь найти и подчинять себе других духов. Конечно, это будет не так эффективно, как у обычного шамана, но на слабенького ученика по возможностям должно вполне потянуть.

Вот тут я всерьёз задумался. Предложение старика было интересным. Исходя из этого что я знал о нейтрале и искусстве духов, выходило, что моя душа, вероятно, в силу происхождения, была совершенно неспособна к манипуляциям местной духовной силой. И старый шаман предложил натуральный ход конём: просто привязать к моему телу духа, как к амулету, и научить управлять им через телесные виды энергии, такие как сила жизни или смерти. Фактически, просто пришить к себе кусок чужой энергетической оболочки, и пользоваться им для манипуляций энергией.

Идея звучала интересно, но у меня были обоснованные подозрения, что подобные грубые игры с собственной энергетической оболочкой могут плачевно закончиться. Если бы всё было так просто, каждый второй сын льда уже был бы шаманом.

О чём я честно сообщил Исгерду.

Старик выпучил глаза, и не на шутку рассердился.

— Просто? Ты называешь это просто? — рассвирепел седовласый шаман. — Ты хоть представляешь, насколько могучим шаманом надо быть, чтобы провернуть подобное? Да меньше десятка говорящих с духами на всём севере способны на такое! Подчинять духов само по себе сложнейшее испытание, а тут надо вообще выбить из духа любые зачатки неповиновения, затем сделать из собственной крови вместилище, и сделать так, чтобы оно не разрушилось при переносе! Только по-настоящему великие шаманы на такое способны!

Я примирительно поднял руки.

— Хорошо, допустим, это сработает. Но меня смущает идея переливания крови между разными расами. Мне от этого не поплохеет?

— Заодно и проверим. Раз уж с девками нормально кувыркался, не думаю, что будут проблемы. Если что, я тебя вылечу. — равнодушно махнул рукой шаман.

Вот тут я в очередной раз пожалел о неудачной ночи. Вообще, о проблемах биологической безопасности стоило подумать до того, как я согласился на спор с Ларой. Но не рассказывать же об этом шаману? Клятый старик до конца своих дней ржать будет, уж его-то за прошедшие месяцы я хорошо узнал. Но отказаться от этого предложения всё же было выше моих сил. Куш стоил того, чтобы рискнуть.

Из-за того, что Исгерд извёл все свободные тела, не поставив меня в известность, я решил подойти к поискам материала с другой стороны и осведомился у Вальгарда о том, кто является самым старым сыном льда в клане.

— Ты его знаешь. — почесав подбородок, ответил вождь. — Крегорн Скала. Он один из старейшин клана, но далеко не самый влиятельный. Заведует обучением детишек.

Затем Вальгард посмотрел на меня крайне подозрительно. Похоже, учитывая прошлые вопросы, вождь северного ветра легко догадался к чему я клоню.

— Не думай, что он скоро умрёт. Старик прибедняется, но всё ещё крепкий - несколько лет точно протянет. — предупредил меня вождь.

— У меня на примете кое-что поинтереснее. — слегка улыбнулся я. — Где мне его найти?

Старый варвар нашёлся на небольшой площадке, скрытой за домами в углу деревни. Он тренировал детей: ещё совсем маленьких, самые рослые были немногим выше моего пояса. Старейшина действительно возвышался над ними, словно скала. Карапузы лет пяти-шести на вид, если судить по меркам людей.

В отличие от детей, Крегорн заметил меня сразу, ещё в проходе между домами. Но виду не подал, продолжая тренировку. Я не стал вмешиваться, наблюдая. Старый воин учил детей стрелять из лука: ставил в стойки, показывал, как не повредить пальцы тетивой…

Он был неплохим наставником. Терпеливым, незлобным, ответственным. Глядя на него, я окончательно уверился, что он будет хорошим кандидатом.

Лишь когда тренировка окончилась, я подошёл к ветерану.

—Чем обязан такой чести? — осведомился варвар, собирая снаряжение для тренировок.

Впрочем, его тон отлично иллюстрировал, что именно он на самом деле думает о встрече со мной. Но это было наигранным: в эмоциях варвара не было раздражения. Лишь лёгкое любопытство.

— У меня есть для вас предложение. Мне кое-что нужно от вас, и я хотел бы, чтобы вы согласились на это добровольно. — начал издалека.

Варвар ухмыльнулся.

— Обычно так говорят о предложении, которой тебе определённо не понравится. Что тебе нужно, верховный?

В иерархической цепочке северных варваров я занимал странное, с их точки зрения, положение. Не был вождём, но именно мне они принесли присягу. Поэтому большинство сынов льда звало меня просто верховным: предполагаю, по аналогии с верховным шаманом.

— Твоя смерть. — пожал плечами я.

Старый воин мгновенно напрягся. В эмоциях проскользнула готовность к бою, даже безнадёжному. Но я продолжал безмятежно стоять, не двигаясь, и спустя пару минут он слегка расслабился, продолжая буравить меня подозрительным взглядом.

— Ты что, хочешь казнить меня? И чтобы я добровольно согласился, раскаялся в грехах и сказал своим сторонника в клане любить тебя до седьмого колена? — тон и эмоции ветерана говорили о том, что он предпочтёт броситься на меня и умереть от клятвы на месте такому исходу. Я отчётливо почувствовал как нить между нашими душами опасно натянулась.

— Нет, ты неправильно меня понял. Я имею в виду кое-что совсем другое. — отрицательно качнул головой я. — До тебя доходили слухи о моих способностях?

Варвар слегка расслабился. Однако только внешне: на деле он, как ему казалось, невзначай подошёл к тренировочному снаряжению и закинул на плечо большую тупую железную секиру.

— Совсем немногое. — честно признал варвар. — Маледика маназ. — насмешливо процитировал моё прозвище ветеран.

Я стянул с левой руки перчатки и сжал чёрные пальцы в кулак.

— Дай мне какую-нибудь ненужную деревяшку.

Варвар подобрал учебную мишень для стрел в виде деревянного круга, и как колесо отправил её мне.

Я подобрал тяжёлый деревянный диск левой рукой, ухватив за край. А затем сжал пальцы что было силы.

Дерево брызнуло щепками, ломаясь. Часть из них впилась мне в пальцы мёртвой руки. Но крови не было, и я направил немного силы в руку: раны затянулись, и выталкивая щепки и занозы из ссадин.

— Впечатляет. — внешне равнодушно проследил за всем этим Крегорн. — Но я всё ещё не понимаю, к чему ты клонишь.

Любопытство внутри варвара усилилось.

— К тому, что я могу проделать подобное с почти любой плотью. Сделать сильнее, крепче, быстрее — но она уже не будет живой. Моё искусство позволяет мне поднимать мёртвых, превращая тела павших в солдат. Выносливых, сильных, быстрых…

— Так вот почему шаманы изменили погребальные обряды. — мгновенно сложил мозаику старейшина, почесав затылок. — Но полагаю, не всё так прекрасно? Ты не перечислил один из главных критериев воинов: умение. Полагаю, подобные вояки будут не сильно умнее брёвна? Ты хочешь, чтобы я тренировал их? Но при чём здесь моя смерть тогда?

— Насчёт ума ты прав, но бывают и исключения. Искусный мастер смерти может сохранить разум или его подобие поднятому созданию. Но это лучше всего срабатывает, если обращение происходит тогда, когда исходный материал ещё жив.

— Так тебе нужна жертва. — глаза Крегорна расширились. — И ты хочешь, чтобы я ей стал? Что заставляет тебя думать, что я соглашусь на подобное? Я стар, но я не идиот. Это скверный конец, и лучше уж провести остаток жизни, обучая детей.

—Ты не понял. — отрицательно качнул головой я. — Я хочу, чтобы ты стал подобным воином. Ты стар, и тебе недолго осталось. Мне по силам превратить тебя в подобного воина: быстрого, сильного, не знающего усталости, не боящегося ран. Это не будет концом в привычном тебе понимании: твой разум и душа останутся привязаны к телу, продолжая существовать в таком обличии. В процессе ты умрёшь, конечно, но весьма условно: ты останешься способен говорить, ходить, думать. Тебе не нужна будет еда, сон, или женщины: мёртвое тело не предназначено для подобного. Но ты всё ещё можешь быть воином, опытным воином, и станешь даже сильнее себя в молодости.

— Гладко стелешь. Вот только что-то мне подсказывает, что у такого существования немало минусов, о которых ты не упомянул. — недоверчиво усмехнулся ветеран.

— Разумеется. — не стал отпираться я. — Основной из них это фактическая смерть тела. Ни вкуса еды, ни женской ласки, ни сладкого сна… У меня нет точной статистики, но есть серьёзные подозрения, что подобное существование будет негативно влиять на сознание разумного. Спустя столетия существования в таком теле можно и с ума сойти.

— Столетия? — ветерану показалось, что он ослышался.

— Мёртвое тело, в отличие от живого, не стареет. Хотя некоторая подпитка ему нужна: тебе придётся охотиться и убивать кого-то, либо бывать в местах, где произошло множество смертей. Энергия смерти не берётся из ниоткуда.

Крегорн впал в глубокую задумчивость, размышляя. А потом внезапно усмехнулся каким-то своим мыслям:

— Дай угадаю: помимо всего прочего, у тебя в процессе будет возможность подчинить мой дух, так же, как шаманы подчиняют своих духов, верно?

Я лишь пожал плечами.

— Да, и такое возможно. Но это необходимо, если материал является, например, пленным врагом. Ты же уже принёс мне клятву верности: поэтому в твоём случае я просто воспользуюсь уже имеющейся связью, лишь укрепляя её.

— Мне надо подумать. Приходи через неделю. — наконец, высказался старый воин и всем своим видом дал понять, что разговор окончен.

Настаивать на немедленном ответе было глупо.

От своих учеников я узнал, что Крегорн всю неделю ходил к разным шаманам клана, видимо, спрашивая некоторые подробности.

Старейшина сам явился ко мне через неделю.

— Я согласен. Но у меня будет несколько условий. — в эмоциях ветерана была только решимость.

Свои условия, похоже, он намеревался отстаивать до последнего.

— Огласи весь список.

— У меня есть друг, такой же старик, как и я. С детства он мечтал отправиться на крайний север. Наши походы туда, как правило, заканчиваются плачевно: почти никто не возвращается. Холодно, нечего есть, опасные твари… Шаманы изредка отправляют экспедиции за редкими ингредиентами туда, да и только. И вот я подумал: а ведь воин, которого ты описываешь, вполне пройдёт и может вернуться. Сильный, прочный, не нуждающийся в еде и отдыхе… Такой сможет дойти до края континента и вернуться. Так что моё первое условие такого: освободи моего друга от клятвы, сделай из него тоже, что планируешь сделать из меня. И пусть он отправляется на север, как давно мечтал.

Крегорн слегка лукавил. По его эмоциям я чувствовал, что рассказ о мечте его друга отправиться на север — правда лишь отчасти. Нет, скорее всего, всё так и было, но это не было главным. Предполагаю, шаманы хотели заполучить в своё распоряжение подобного воина, внимательно понаблюдать за ним, возможно, и в самом деле отправить его исследовать север: но именно их желание было здесь первостепенным.

— Хорошо, я согласен на это.

Как бы говорящие с духами не напрягались, им не удастся повторить пронзающего мрак. Даже сам демон позаботился о том, чтобы я не смог передать это знание. А один рыцарь смерти в их распоряжении погоды не сделает.

— Второе условие: я хочу, чтобы наши шаманы присутствовали во время процесса.

Я с трудом удержался от улыбки. Какая очаровательная наивная самоуверенность в том, что всему можно научиться, просто посмотрев.

— Никаких проблем. Пусть смотрят.

— Третье и последнее условие: я отправлюсь с вами на юг. Если ты и вправду сделаешь из меня могучего воина вновь, нечего просиживать штаны дома.

Я улыбнулся. Пожалуй, это было единственным требованием которой старый гигант высказал для себя, от души.

— Мог бы и не спрашивать.

Ритуал проводили в одном из домов, принадлежащих шаманам. У них нашёлся особняк с крупным залом, где был лазарет: впрочем, лежанки растащили, оставив лишь одну по центру.

Я настоял на том, чтобы присутствовали и мои ученики. Пусть они пока лишь ученики шаманов, им тоже будет полезно взглянуть. Добавит веры в наставника. Действо посетил даже Исгерд.

Первым я решил превращать друга Крегорна - всегда полезно отрабатывать процесс на менее ценном экземпляре. Незнакомый мне старик спокойно улёгся на кушетку: в его эмоциях не было даже тени страха. Говорящий с духом отошли к стенам, внимательно наблюдая.

— Будет больно. — предупредил я.

— Я воин. Воины не боятся боли. — хрипло ответил старик.

Достав костяной стилет, я принялся медленно выводить символы на теле старика. К счастью, несмотря на возраст, на теле немолодого гиганта было не так уж и много морщин и складок: чувствовалось, что воин даже в преклонном возрасте не забросил тренировки.

Ритуал поднятия пронзающих мрак требовал изрядной подготовки и некоторых инструментов. Несколько костяных амулетов с заготовленной вязью проклятий, чистый прах живого, не затронутого искусством смерти существа. Но за время, проведённое в клане, я сумел подготовить всё необходимое.

Часть символом вырезались напрямую на теле будущего рыцаря смерти. Часть я рисовал своей кровью. Иногда я макал костяной окровавленный стилет в коробочку с прахом, соединяя линиями вырезанные раны и кровавые письмена.

Старик замер, даже не шелохнувшись в процессе. Лишь мерное, тихое дыхание и слегка вздымающаяся грудь выдавала, что он же ещё жив.

Современному искусству смерти не нужны слова. Но демон в число прочего научил меня и древнему языку мастеров смерти: в качестве дани традициям, как он сказал. В написанной мною книге для варваров оттуда были лишь обрывки, традиционные символы для ритуалов, которые легко можно заменить при нужде. Но сам я знал мёртвый язык довольно неплохо, пусть и не имел большой языковой практики. Поэтому, вместе с рисованием, я зашептал:

— Ашера метриа ратан делс, экондар невериа когра модан, инабиас левиан тенета…

Слова мёртвого языка срывались с губ, а все шаманы вокруг обратились в слух, стремясь запомнить каждое словно. Внутри я улыбался этому. Вставить слова там, где они не нужны, будет хорошей шуткой над ними.

Закончив с рисованием, я положил левую руку на сердце сына льда и прикрыл глаза, сосредотачиваясь.

— Ливиус Тенетрис анебас!

Вместе с моим криком тело гиганта выгнуло дугой, из груди донёсся хриплый полустон-полукрик. По красным линиям на теле начала распространяться чернота, захватывая их всё до единого. Сердце жертвы остановилось, замерло.

Несколько минут уже мёртвый старик лежал неподвижно, пока сонмы связанных между собой проклятий делали свою работу. А затем он открыл белёсые, мерно светящиеся едва заметным серым цветом глаза.

Я резким, быстрым движением развернулся и зашагал к выходу, постаравшись, чтобы это не выглядело как бегством. На первый взгляд, ритуал прошёл успешно, однако нити клятвы больше не связывали меня с этим стариком, будучи разорваны шаманами ещё до его обращения.

Учитывая заявленные характеристики пронзающих мрак, у меня не было уверенности, что в случае необходимости я смогу успокоить немёртвого гиганта на месте. В целом, поднятие нежити высшего класса без контролирующих контуров являлось грубейшим нарушением техники безопасности: но в данном случае это была вынужденная мера. А ещё внутренне меня слегка подрагивало от напряжения: поднятие оказалось заметно тяжелее, чем я предполагал…

Это заставляло задуматься о том, что скоро придёт время пополнять силы. Последний раз мощный приток энергии смерти я получал во время принесения жертвы в Норн-Газале, когда инициировал одного из шаманов силой смерти. За последние годы, конечно, я изрядно поднял собственные возможности, но и мои силы были не бездонны. Единственной причиной, по которой я до сих пор не прирезал несколько десятков животных, восполняя силы, было то что мне не хотелось показывать северным варварам свою слабость. Исгерд периодически с любопытством поглядывал на меня: он знал, что я демонстрировал силу, знал о моих учениках, да и на уроках с ним мне часто приходилось делать немало. Как активно практикующий адепт искусства смерти, седовласый шаман, несомненно, знал, что сила смерти не берётся из ниоткуда, и потому он с интересом наблюдал, когда же и мой резерв покажет дно, чтобы хотя бы примерно оценить мой запас сил.

У меня не было намерений удовлетворять его любопытство. Пускай сил оставалось не так много, как хотелось бы, на ещё один тяжёлый ритуал и мелочи для учеников вплоть до отъезда меня хватит. А затем… Ну что же, путешествие через дикие земли не зря считается смертельно опасным.

На следующий день, на том же месте, я превратил Крегорна в пронзающего мрак. Неожиданно, но несмотря на уже имеющийся опыт, это оказалось заметно тяжелее. Настолько, что я даже не смог сдержать лёгкий тремор правой руки по завершении. В пожилом старейшине оказалось на удивление много жизни.

В этот раз я не стал уходить сразу по завершении.

— Вставай. Как ощущения? — деловито обратился я к открывшему глаза гиганту. Серая кожа сына льда потемнела и стала похожа не тёмный пепел. Тот присел на кушетке хрустнул шеей, сделал пару пробных движениё руками, и потянулся, сбрасывая с себя засохшую кровь и осматривая себя на предмет ран: но порезы от стилета уже затянулись. А затем поднялся и внимательно посмотрел на меня.

— На удивление хорошо. — ответил мне глухой, безжизненный голос. — В теле невероятная лёгкость, никакой боли или дискомфорта.

— Есть какие-то проблемы с памятью? — продолжил задавать контрольные вопросы я.

Мёртвый гигант на миг задумался, а потом отрицательно покачал головой.

— Нет. На удивление стало даже лучше. Как сейчас помню свой первый поход в Арс.

Потемневшие губы Крегорна растянулись в жутковатой улыбке, а сам гигант мечательно зажмурил глаза.

— Ну что же, значит, всё прошло хорошо. — констатировал факт я. — Потренируйся с другими воинами, освой новые возможности: возросшие силы бесследно не проходят. Только осторожно, не покалечь никого.

Примерно неделю старик развлекался, разбираясь с возросшей силой и скоростью. Превосходное тело нежити, соединённое с многолетним опытом боёв, показывало отличные результаты. Ветеран валял по полу с десяток неплохих воинов без особого напряжения.

Но затем, немного придя в себя, Крегорн явился ко мне для серьёзного разговора.

— Что будет со мной дальше?

— Тебя интересует нечто конкретное?

— Не думай, что я не осознаю, что ты сделал. — Мёртвый гигант глухо хмыкнул. — Шаманы сказали, что теперь они не уверены, смогут ли разорвать связующую нас клятву. Иными словами, теперь я твой вечный раб, и если раньше у меня ещё оставались возможности взбрыкнуть при желании, то теперь их точно нет. Честно говоря, я даже удивлён, что ты оставил мне возможность свободно мыслить об этом: Исгерд говорил, что при желании ты, скорее всего, мог как-то подправить и моральные приоритеты.

— И всё же ты согласился. — заметил я.

— Думаю, ты и сам знаешь почему.

Разумеется, я догадывался. Наверняка шаманы ему неделю мозги полоскали, заливая сказки о долге и о том, что жизнь одного старика не так уж и важна.

— В целом, ничего не поменяется. — пожал плечами я. — Будешь моим телохранителем, периодически буду посылать тебя в места потяжелее, как бойца прорыва. В свободное время делай что хочешь, пока это не вредит мне и моим планам.

— Удивительная щедрость.

Я серьёзно посмотрел в глаза своему первому рыцарю смерти.

— Предпочитаю строить отношения с подчинёнными на доверии. Тогда они работают более эффективно.

Гигант глухо, раскатисто расхохотался. Звучало это жутковато.

— Какое забавное заявление от того, кто связал всех своих вассалов разнообразными клятвами верности.

— Это повсеместная практика, нет? — поднял брови я.

Пронзающий мрак ещё раз хмыкнул.

— У нас точно нет. По-твоему, что, все члены клана присягали Вальгарду на верность? Нет конечно. Не знаю, как насчёт другие королевств, но в Арсе такая же ситуация. Никто ходит в храм просить ваших мастеров связывать клятвами каждого кмета: представляешь, какая это гора работы?

— Таковы условия древних традиций. Когда бросаешь вызов вышестоящему лорду, по традиции, твоими воинами должны быть…

— Именно. Воинами. — прервал меня Крегорн. — Однако ты, например, потребовал присяги от всего клана. Женщин, детей, стариков…

На это мне было нечего возразить. Право слово, клятва верности как вещественная штука была той вещью, что мне особенно понравилось. Иметь возможность убивать любого предателя или несогласного, даже не посылая за ним убийц, была настолько невероятно удобной, что я просто не мог удержаться.

— Доверяй, но проверяй.

В ответ на это мёртвый старейшина только фыркнул. Но в дальнейшую полемику вступать не стал.

— Я займусь тренировками воинов, пока мы не отплыли. Парни совсем разленились, когда я состарился и уже не мог задавать им приличную трёпку. Время наверстать упущенное. Позови, если понадоблюсь.

С этими словами рыцарь смерти развернулся и был таков. Эх, таких бы десяток… А лучше сотню. И заковать в латы. Я мечтательно зажмурился.

Но увы, реальность сурова: были проблемы и с необходимыми силами, и с желающими, и с железом.

Хорошо, что у меня был план, как решить их всё.