Монтгомери стоял на своем излюбленном месте перед огнем, но сегодня он не испытывал от этого привычной легкости. В доме царил настоящий хаос: постоянно задавались вопросы, стоял ужасный шум, а громкие голоса никак не позволяли ему найти покоя.
Особенно, учитывая то, что он знал кое-что неизвестное остальной части семьи, кое-что, что уберегло бы их от горя, которое они испытывали.
Робин шагал по комнате и сыпал проклятиями. Николас в одиночестве сидел за главным столом с кубком крепчайшего эля в руках. За последние семь дней этот кубок почти стал его частью. И это было так не похоже на него — столь много пить, но Монтгомери не мог винить его. Николас, очевидно, думал, что именно он повинен в побеге Аманды. Как предполагал и сам Монтгомери — частично это было правдой. Если бы Николас промолчал о своем желании, то, возможно, Аманда бы не исчезла.
Нет, дело совсем не в этом. Аманда исчезла бы в любом случае, независимо от того, что сказал бы или не сказал Николас.
Она решила, что Джейк не вернется.
Это разбило ей сердце.
Монтгомери покачнулся на каблуках, поняв, что в этом-то все и дело. Джейк и вправду не вернулся, но был ли это его выбор?
За последние несколько недель Монтгомери почти поверил, что Джейк действительно являлся эльфом, пришедшим спасти Аманду от ее грубых ухажеров. Не было никаких сомнений и в том, что Джейк уехал на родину за своими вещами, но, очевидно, ему не позволили возвратиться. Возможно, он томится, плененный, всем сердцем желая вернуться и принести с собой золото, чтобы жениться на женщине, которую любит.
Или что-то в этом роде, сказал себе Монтгомери.
Но он не мог сказать Робину и остальным братьям, где скрывается Аманда. Он дал клятву, хотя в глубине сердца решил, что, если Джейк вернется, он расскажет ему, куда уехала Аманда, чтобы тот мог спасти ее и привезти домой.
И пусть Аббатство Сикерк находилось не так уж далеко, но достаточно далеко для того, чтобы Монтгомери уже начал скучать по своей сестре.
Но Джейк не вернулся, поэтому Монтгомери был вынужден стоять перед огнем, пытаясь сохранить спокойствие и сдержать свою клятву, стараясь не думать о том, что человек, которого полюбила его сестра, мог решить, что она не стоит его попыток вернуться.
Меньше всего ему хотелось верить в это.