Романов #09

Глава 21

Государь не обманул. Стоило нашему разговору закончиться, а мне спуститься на первый этаж, как к особняку подъехал автомобиль с гербами Царской Службы Безопасности. Что интересно, никакого сопровождения с ним не было, видимо, Ворошилов не слишком верит, что хоть сколько-нибудь интересен возможным врагам своей конторы.

Дав приказ прислуге сопроводить полковника в малую гостиную, сам я занял место в господском кресле и велел подать нам кофе. Помещение это в основном использовалось для частных встреч, когда о делах не говорят, а лишь занимаются светским общением. Темные деревянные панели, почти черный пол, плотные занавески на окнах и множество зеленых ламп — практически классика английского стиля. Огромный бар, который язык не повернется назвать «мини», наличествовал.

Двери распахнулись, и ко мне без объявления вошел Андрей Викторович.

— Дмитрий Алексеевич, — наклонив голову, он с улыбкой прошел по помещению, — доброго вам утра.

Я поднялся навстречу и протянул руку.

Ворошилов мне нравился. Он был человеком дела, который к тому же оказался на своем месте. И, по сравнению с остальными знакомыми мне опричниками, совсем не пользовался служебным положением, чтобы задирать благородное сословие или пытаться строить из себя жестокого палача.

При слове «опричник» никто ведь не представит вежливого мужчину в хорошем костюме, который обходительно будет общаться с любым человеком, с которым сводит долг. А Андрей Викторович именно таков. Мягкий указующий перст жестокой службы.

— Утро доброе, господин полковник, — поздоровался я, когда он ответил на мое рукопожатие. — Не откажетесь от чашечки кофе?

Пока Ворошилов занимал соседнее кресло, прислуга уже принесла посуду. Говорить при посторонних мы, разумеется, не стали. Андрей Викторович дождался, когда мы останемся одни, и только после этого раскрыл кожаную папку, которую принес с собой.

— Дмитрий Алексеевич, я прекрасно помню, какие именно слова вы использовали в наш прошлый разговор, — сообщил он, вынимая бумаги. — Но, полагаю, на этот раз вы все же не станете отказываться от должности куратора Царской Службы Безопасности?

— Должность от слова «долг», Андрей Викторович, — хмыкнул я. — А мой долг, как и любого настоящего князя — защищать свою страну. Государь приказал, и я исполняю его волю.

Вручив мне документы, полковник приступил к кофе. А я быстро прошелся взглядом по листам. «Оракул», естественно, все запишет, проанализирует и выдаст мне полное содержание, когда я пожелаю. Но и самому читать и осваивать материал необходимо. У меня ведь есть не только искусственный, но и свой интеллект.

Официальное назначение меня временно исполняющим обязанности куратора ЦСБ. Смешно, но ради этой бумажки практически каждый придворный готов был бы многое отдать, не исключая первенца. В действительности же все, что было написано в указе, заверенном личной подписью государя Русского царства Михаила II, это исключительно обязанности. Никаких привилегий, прав и свобод.

Следующими шли новые бланки о секретности. Да, становясь куратором ЦСБ, я автоматически получаю доступ к таким тайнам, о которых никому лучше не знать. И пусть конкретно я могу все это и так получить с помощью «Оракула», однако понятно, что у царя нет иной кандидатуры на эту роль.

Я его сын. Мне не стать цесаревичем, зато в моей верности Михаил II уж точно может не сомневаться. Кто еще может похвастать подобным расположением государя? Мечтающих о таком, конечно, много, да только царь властью делиться не желает, а для меня должность куратора ЦСБ — потолок любой придворной карьеры. Выше просто не прыгнуть, да мне и не нужно.

Пока я проставлял свои подписи на документах и прикладывал личную печать, Андрей Викторович успел допить первую чашку кофе и налить повторно. Лежащие на тарелочке рядом печенье и пирожные исчезали во рту полковника с пулеметной скоростью.

— Готово, Андрей Викторович, — постучав бумагами об стол, чтобы их выровнять, сообщил я.

Ворошилов тут же поднялся на ноги и глубоко поклонился.

— В таком случае от лица всей нашей Службы, Дмитрий Алексеевич, — торжественно произнес он, — поздравляю с назначением. И жду ваших приказов.

Естественно, это не значило, что нужно прямо сейчас командовать опричниками. Однако у меня имелись некоторые мысли на этот счет.

— Вы, Андрей Викторович, у меня теперь в прямом подчинении, — объявил я. — А потому тоже должны кое-что подписать.

По моему сигналу прислуга внесла черную папку с моим личным гербом. Вытащив из нее уже заполненный бланк, я протянул его полковнику. Ворошилов с приподнятой бровью принялся читать текст, а я просто ждал, пока он закончит.

Я подготовился на всякий случай — после того, как полковник предложил мне место куратора, пришлось озаботиться. Конечно, мне не хотелось такого исхода, однако распечатать пару сотен бумажек — на всякий случай — было не слишком сложно. А варианты развития событий мы с «Оракулом» уже обкатали.

Ничего необычного в документе, естественно, не было. За исключением пары пунктов о том, что полковник не имеет права никому и ничего разглашать о делах Царской Службы Безопасности, которые ведутся лично мной. Единственные, с кем можно это обсуждать, — государь и я.

— Кажется, вы всерьез подошли к нашему прошлому разговору, — заметил Андрей Викторович, ставя свою подпись на документе.

— Предпочитаю выходить на бой, только подготовившись, — легко кивнул я. — «Оракул», перехвати управление серверами Царской Службы Безопасности.

Ворошилов дернулся, в его глазах я увидел плохо скрываемое сомнение. Однако ничего предпринимать он не стал. Меня назначил государь, я только что получил все полномочия, а сам Андрей Викторович к тому же только что согласился сохранять происходящее в строжайшей тайне.

— Готово, князь, — голос Кристины раздался в моем ухе, и я продолжил отдавать указания.

— Выдать полковнику Ворошилову Андрею Викторовичу полный доступ к внутренним делам Царской Службы Безопасности, — приказал я, протягивая руку к своей чашке кофе. — Установить абсолютный допуск к государственной тайне. Наложить полный запрет на проведение допросов в адрес полковника Царской Службы Безопасности Ворошилова Андрея Викторовича.

— Готово, князь, — вновь отчитался искусственный интеллект.

Полковник сидел ни жив ни мертв. Он, с одной стороны, понимал, что взлетел выше, чем мог царский человек. А с другой, я ведь допустил его вообще ко всем секретам в стране. И спрос с него будет соответствующий.

— «Оракул», пошли по подразделению спецназа ЦСБ для сопровождения сегодняшних гостей государя, — велел я, сделав маленький глоток кофе. — Поднять войска вокруг столицы. Полная боевая готовность для армии.

— Приказание отдано, князь.

— Переведи сервера ЦСБ в режим паранойи, — завершил я отдавать распоряжения. — Выдать все доступные материалы по текущим делам соответствующим следователям ЦСБ с указанием местонахождения фигурантов. Пошли спецгруппы для захвата и уничтожения.

— Исполнено, князь.

Спокойно потягивая бодрящий ароматный напиток, я перевел взгляд на полковника. Ворошилов молчал, глядя строго перед собой. Должно быть, со стороны это все звучало не слишком хорошо, однако раз уж я взялся за обязанности куратора ЦСБ, то и доводить дело до конца буду так, как посчитаю нужным.

— Все в порядке, Андрей Викторович? — уточнил я, приподняв бровь.

Полковник кивнул, переводя взгляд на меня.

— Скажите, Дмитрий Алексеевич, ваш «Оракул» действительно сильнее того, который вы предоставили нам? — зашел он издалека.

— Разумеется, — кивнул я.

— И вы не отдали его нам?

— А с чего я должен был выполнять вашу работу, полковник? — вопросом на вопрос ответил я. — Мой «Оракул» — моя собственность. Я подарил вам менее способную версию, это верно. Однако, давайте смотреть правде в глаза, вы свое звание заслужили не благодаря моему искусственному интеллекту, а своими действиями и упорством. Так в чем вы хотите меня упрекнуть?

Он было открыл рот, но тут же сомкнул губы. Видимо, вспомнил, что я теперь его прямое начальство. Надо мной стоит только государь, а другие мне не указ и диктовать ничего не могут.

— Прошу прощения, Дмитрий Алексеевич, — склонил голову Ворошилов. — Я позволил себе лишнего.

— Не стесняйтесь задавать вопросы, Андрей Викторович, — махнул рукой я. — Вашей вины нет в том, что вы чего-то не знаете. Вот если бы вы не хотели знать, тогда бы у меня возникли сомнения насчет вашей профессиональной пригодности. А теперь, полковник, допиваем кофе и едем в Кремль. Нас ждет встреча с государем.

Как куратор ЦСБ я имею право входить к Михаилу II без доклада, и, разумеется, без ожидания приемных часов.

Московский особняк великих князей Соколовых .

Иван Михайлович сегодня почти не спал. Умом младший сын бывшего министра иностранных дел понимал, что казнить и как-то притеснять государь его не станет. Однако и ни на что хорошее на этом приеме не рассчитывал.

Увы, сам он был зачат в пробирке, которую тайно подменили. И так Соколовы получили в свой род биологического сына царя. За это великий князь Выборгский лишился шанса стать губернатором Московским.

А сегодня ночью отец с сестрой вообще провернули дело, из-за которого у Невского случился приступ. И было совершенно неясно, сможет ли после него Емельян Сергеевич хотя бы самостоятельно есть.

А ведь он не просто губернатор Московский и великий князь. Он — куратор Царской Службы Безопасности. Да, под плотным колпаком самого государя, без права на малейшую ошибку. Однако — куратор ЦСБ. И атака на него — всего равно, что посягательство на безопасность самого государя.

Если в первый раз отец всего лишь лишился Москвы, чего государь лишит род Соколовых сейчас?

Пребывая в раздраженном от бушующих нервов состоянии, Иван Михайлович так и не смог заснуть. И теперь, собираясь на прием к царю, с неудовольствием глядел на свое осунувшееся лицо в зеркало.

Сестра — с той понятно, она мстила Невскому за похищение и вынужденный брак с принцем Германского рейха. Но отец, старый политик, не мог не знать, что Михаил II не оставит такую подставу накануне столь важного дня безнаказанной.

Ни с кем не общаясь, великий княжич Соколов вышел на улицу, где его ждал почетный эскорт. Иван Михайлович несколько секунд смотрел на родовые гербы, нарисованные на автомобилях, после чего со вздохом направился к своему транспорту.

Стоило ему остановиться у двери, которую с почтительным поклоном раскрыл слуга, ворота особняка неожиданно раскрылись, впуская на территорию машины ЦСБ. Нервно сглотнув, Иван Михайлович усмехнулся.

Решив, что опричники прибыли за отцом, Соколов не спешил садиться. Но из броневика выскочил боец в униформе капитана и бодрым шагом направился именно к великому княжичу.

— Капитан Иволгин, Царская Службы Безопасности, — представился он. — Приказано сопровождать вас по дороге в Кремль.

Оставаясь внешне спокойным, Иван Михайлович все же внутри сильно удивился. Меры безопасности или конвой для заключенного? Что там, государь мог бы его и в заложники взять, чтобы вынудить великого князя самому во всем сознаться и покаяться. Нечасто, но такое тоже случалось.

— Что ж, капитан, едем, — ответил великий княжич, после чего сел в машину.

Дорога до Кремля была недолгой, и все это время Соколов размышлял о том, как выпутаться из возможных проблем, которые создала ему его семья.

Кремль. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

В сопровождении Ворошилова я шел по коридорам, отвечая кивком на приветствия редких придворных. До приема еще оставалось время, царь обычно в такие дни еще только завтракает.

Но сегодня, естественно, поспать Михаилу II не удалось. Слишком важная фигура Емельян Сергеевич, чтобы отмахнуться от того факта, что куратора ЦСБ временно нет.

Гвардейцы не спускали с меня взгляда, однако никаких препятствий не чинили. Им уже доведено, что теперь я — временно исполняющий обязанности куратора Царской Службы Безопасности со всеми вытекающими. И несмотря на то, что раньше я, как и прочие посетители, передвигался только под строгим присмотром, теперь был волен ходить где пожелаю.

Андрей Викторович следовал за мной на расстоянии шага и по правую руку. Так положено — чтобы я мог легко обернуться и не искать подчиненного взглядом, а сразу отдавать приказы.

Мы дошли до царских покоев, и гвардейцы спокойно пропустили меня внутрь. А вот полковнику входить не полагалось. Не получив никаких указаний, он остался ждать снаружи.

В царских покоях было светло — раскрытые шторы пропускали достаточно света, горели лампы на потолке. Сам Михаил II спокойно читал газету за стеклянным журнальным столиком. Царь уже был одет в брюки и рубашку, пиджак висел чуть в стороне.

Повернув ко мне голову, Михаил II кивнул мне на соседнее кресло.

— Садись, Дима, — велел он. — Я уже наслышан о твоих решениях. Не слишком ли резко ты взялся? Армию даже поднял.

Я усмехнулся в ответ, устраиваясь напротив.

— Имело место нападение на куратора Царской Службы Безопасности, государь, — произнес я. — У меня есть доказательства, которые, разумеется, укажут, что Соколов прекрасно представлял, что делал, когда сообщал тебе о происшествии у Лебедевых, и какое участие в этом приняла его дочь.

Михаил II медленно свернул газету и отложил ее в сторону. Плотно поджатые губы, чуть нахмуренные брови — он явно был не слишком доволен тем, как повернулся разговор.

— Будешь настаивать, что Емеля невиновен? — спросил он.

— Виновен, — покачал головой я. — Они все виновны. Вражду нужно было давным-давно прекратить. Однако каждое новое поколение Рюриковичей только все больше бередило старые раны. И в итоге у нас на глазах разворачивается бескровная междоусобица.

Спокойно протянув руку к кружке с чаем, государь кивнул.

— Продолжай.

— Я подниму Емельяна Сергеевича на ноги, — произнес я, глядя в лицо своему биологическому отцу. — Тебе ведь известно, что он нашел и вытащил с фронта Иващенко?

— Известно, — кивнул Михаил II. — Парень заслужил титул своими действиями. Он ведь не просто прорыв англичан сдержал. Он фактически предотвратил контрнаступление Британской империи. И вскоре вновь станет боярином Иващенко. Без своих предавших меня родичей, само собой.

— Полагаю, когда придет в себя, — продолжил я, — Невский расскажет тебе, государь, что хотел с помощью Ростислава Владимировича снять со своей шеи лежащее на ней лезвии гильотины. Он спас твоего сына, совершил достойный поступок, и ты мог бы его отблагодарить за это.

Царь кивнул.

— За сына ему многое бы списалось, Дима.

— Сейчас у тебя много потенциальных цесаревичей, государь, — сказал я. — Если рассматривать все, как звенья одной цепи, можно было бы заявить, что Невского подставили. Но боярыня Лебедева — наркоманка, у которой уже не было шанса на спасение. Не сама же она придумала куратора свергнуть? Да и Соколов действовал по привычке — увидел возможность укусить, и укусил. Знал ли он о том, что совершает преступление против опричнины, которая олицетворяет твою власть?

— Разумеется, знал. Миша не дурак, и такие ситуации просчитывает далеко вперед.

— А значит, он хочет чем-то от тебя откупиться, — кивнул я.

Несколько секунд я следил за лицом Михаила II.

— Но ты не примешь его взятки, — продолжил я.

— Тебе действительно интересно разбираться в этом деле? — уточнил государь. — Меня не удивляет, что ты принял сторону Невского, у вас сложился достаточно эффективный тандем. Однако Соколовы — не менее полезный для страны род. И однажды крупную ошибку они уже совершили.

— А теперь они поплатятся губернаторским креслом, — предположил я.

Царь прикрыл глаза на мгновение, подтверждая мою догадку. Но вслух, разумеется, ничего не сказал.

— Если это все, Дима, то тебе пора меня покинуть, — велел Михаил II. — Сейчас начнется прием, и ты должен будешь явиться на него в положенное время. За то, что согласился на роль куратора, я тебя вознагражу. Но — потом.

Кивнув, я поднялся из кресла и направился к выходу. Когда за мной закрылась дверь, Ворошилов подошел с готовностью исполнить любое мое распоряжение.

— Андрей Викторович, у вас командировка, — произнес я, увлекая полковника за собой. — Сейчас садитесь на самолет и отправляетесь на Урал. Там вас встретят и передадут лекарство для Емельяна Сергеевича. Доставите его лично мне в руки, внутрь не заглядывать, везти со всеми предосторожностями.

— Может быть, назначить кого-то более подходящего на роль курьера, Дмитрий Алексеевич? — уточнил он.

— К сожалению, я не могу выдать доступ к государственным тайнам для всех и каждого, Андрей Викторович. Так что вам придется немного попутешествовать. А теперь, полковник, не задерживаю.

Ворошилов, явно не слишком довольный задачей, удалился, оставив меня посреди коридора одного. Я же с помощью линзы позвонил Волкову.

— Слушаю, князь, — поприветствовал меня боярич.

— Святослав Святославович, к вам скоро прилетит полковник Царской Службы Безопасности. Вручите ему контейнер НБ-22, — распорядился я.

— Как прикажете, князь, — ответил тот.

Двадцать вторая партия наноботов. Пока что самая совершенная наша модель. С ней, конечно, великий князь Невский лишится своего дара. Однако это временно, пока наномашины его не подлатают, ведь для меня сейчас важнее не его магическая сила, а здоровье.

Потому что дольше необходимого на должности куратора я находиться не хочу. У меня и так слишком много куда более важных дел.