Рожденные волшебницами (СИ)

Глава 10. Омут

Бывает, тянет в омут словно,

Когда тупик и серая тоска,

А там спокойно, тихо и укромно,

Там раствориться можно без следа…

Флоксин, волшебница и поэтесса

В углу было пусто. Яркие клочья одежды валялись по всей комнате, некоторые, вдавленные в ковёр, сохранили чёрные отпечатки грязных ступней. В воздухе ещё витал запах крови и никогда не мывшихся тел, заполнявших помещение совсем недавно.

Лили с отрешённым видом бродила вокруг кровати, прислушиваясь к звукам, которые не слышал никто, и вглядываясь в лишь ей ведомые картины.

От тела не осталось ничего. Только тёмное пятно в углу указывало, где закончила свои дни неизвестная девушка.

– Как её звали? – глухо спросил Макс, стоя вместе с Анной и Терой на пороге спальни.

Дикарка покачала головой.

– Лил не знает.

– Странно, – сказала Анна. – Ведь он жил здесь столько лет и, судя по всему, незваные гости его не беспокоили! Что же случилось, если они смогли проникнуть сюда?

– Меня гораздо больше волнует Вэл, – буркнул Макс. – Что этот подонок сделал с ней?

– Она решила наказать его за измену, – бесстрастно заговорила Лили, невидяще глядя на ворох длинных ниток возле кровати. – Девушка, молодая, красивая… он привёл её сюда и начал развлекаться с ней…

Макс насупился.

– Она наказала… себя.

– Не придумала ничего лучше, кроме как впустить монстров? Ну-ну, – заметила Тера.

– Он и девушка скрылись…

– Куда? – Макс шагнул было к Лили, но Анна удержала его, положив руку на плечо.

– Она не знала, как… А им было всё равно…

– Кого поделить на органы и кости? – Дикарка вздохнула. – Если исходить из количества встретившихся нам монстров, досталось им не очень много.

Макс стиснул зубы и вышел. Анна укоризненно покосилась на Теру, но та лишь пожала плечами. Анна покачала головой и выскользнула вслед за парнем.

– Некоторые дикарки чересчур прямолинейны, – бросил Макс через плечо.

Маленький огненный шарик освещал короткий коридор, соединяющий спальню с центральным проходом. Анна поманила шарик, заставляя его передвинуться поближе к проёму, где непоколебимым изваянием стоял парень.

– Такое встречается не только среди дикарок, – справедливости ради заметила Анна. – И не стоит обижаться.

– Я не обижаюсь. Просто она говорит так, что волосы дыбом встают. Невинная девушка погибла, а дикарке лишь хиханьки да хаханьки. – Макс насупился сильнее, непреклонно скрестив руки на груди. – Наш наставник Ромус неоднократно говорил, что дикарки – на редкость бессердечные существа.

«Угу. Про эненов тоже много чего рассказывают. И далеко не лестного. А дикарки просто по-другому относятся к смерти».

– Давно ты стал эненом? – вслух спросила Анна.

– Лет пятьдесят назад. – Макс уставился на каменную кладку стены. – Та девушка… её звали Гертина… была нашим первым заданием. Я лично охранял её… и недоглядел.

Анна вздохнула. Гертина… неудивительно, что впоследствии несостоявшаяся энен взяла псевдоним Лара.

– Конечно, мы искали Скара. Не нашли, хотя попыток не оставляли. А потом Оракул предсказал, что история может повториться, и указал место и время. Я вызвался добровольцем, хотя напарнику эта идея не понравилась. Однако возражать он не стал.

– У вас есть Оракул?

Парень посмотрел на Анну.

– Есть. Для определения грядущих событий выбирается тот, кто способен видеть будущее. Обычно на него указывает Оракул, покидающий пост. Но смена Оракула происходит лишь раз в тысячелетие, на рубеже.

– А… – девушка помедлила. – А предварительно он тоже должен… умереть?

Макс кивнул.

– Надеюсь, вы им в этом не помогаете.

– Ни в коем случае. – Парень умолк, прислушиваясь к шороху рыскающих по другим помещениям дикарок и Жасмин. Глянул на Анну. – А ты?

– Что – я? Я волшебница, полукровка, незаконнорождённая дочь одного известного лорда-единственного и простой гувернантки-человека. Родилась на Первом материке, школу магии окончила на Втором, в «Грациях» уже семь лет. Вся биография.

– Я тоже родился на Первом материке, только школу окончил самую обыкновенную. Мечтал стать музыкантом.

– Почему не стал?

– Утонул.

Анна опешила. Разумеется, она вовсе не собиралась уточнять обстоятельства скоропостижной кончины Макса, но будничный, даже равнодушный тон её удивил. Вот так просто?!

– Не беспокойся, я давно привык к этому факту, – произнес парень, заметив округлившиеся глаза девушки. – Меня он ничуть не заботит.

Анна вздохнула.

«Какая прелесть – оживший утопленник!» – поймала она ехидную мысль Теры и поняла, что дикарка слышала весь их разговор.

«Надо было отойти подальше», – подумала Анна.

«Ну и отходили бы», – не замедлила отозваться Тера.

«Анна!»

«Фелис?» – Девушка выскочила в центральный коридор навстречу подруге. Шарик шмыгнул следом.

Златоглазая пантера мчалась прямо на неё. Руководствуясь инстинктами, как всегда не сулившими ничего хорошего, Анна метнулась обратно, попутно цапнула Макса за рукав рубашки и со всей доступной скоростью бросилась в спальню. Тера отшатнулась, молниеносным движением отстегнула от пояса арбалет и зарядила его. Следом за девушкой влетели две чёрные тени и встрёпанная Жасмин.

– Скорее закройте дверь!

– Здесь нет двери, – заметила Тера.

– Тогда перекройте проход!!

Пол ощутимо завибрировал. Макс рванул вперед, вытянул руки вдоль тела, закрыл глаза и начал что-то бормотать. Вибрация дополнилась мерным, плавно нарастающим гулом.

– Момент истины – энен колдует, – шёпотом прокомментировала Тера.

Проём залило золотистым сиянием, медовым пологом растекшимся от порога до угловатого верха. Макс открыл глаза, Анна заморгала, бросив поиски подходящего, но бесполезного теперь заклинания.

– Защита? – спросила Жасмин.

Макс обернулся, кивнул.

По ту сторону сияния мелькнула рослая фигура, кинулась с разбегу – и с протяжным воем вылетела в центральный коридор.

«Неплохо работает», – отметила Алин.

– Откуда они взялись? – Анна оглянулась на Жасмин.

– Шут их знает. Мы осматривали соседние комнаты – пустые по большей части, – и вдруг эти существа полезли изо всех щелей, как осы из потревоженного улья. Попробуй-ка отмахаться, когда и места мало, и противника много, и силы на исходе. Ну, мы послали парочку в нокаут и к вам.

«Угу», – подтвердила Фелис.

– Нашли что-нибудь? – негромко спросил Макс.

– Нашли. Туалет, – фыркнула Жасмин.

Анна провела срочную самодиагностику и вздохнула. Фелис покосилась на подругу и дёрнула ухом.

«Тесно. Да и на сколько нас хватит чисто с физической точки зрения?»

«Ненадолго, – мрачно отозвалась Алин. – Мы тоже устаём».

Остальные также занялись унылыми переглядываниями, из которых следовало, что геройствовать в данный момент не настроен никто.

Ну, почти никто.

– И что, мы будем здесь сидеть до конца года? – проговорил Макс.

– Ты можешь переместиться за пределы леса? – вскинула голову Жасмин.

– Отсюда – нет.

– А выйти и самостоятельно расправиться с ними? – она кивнула на проём.

Парень одарил её соответствующим взглядом.

– Пошлите весточку вашей подруге, – спустя минуту насупленного молчания предложил Макс.

– Не пройдёт, – отрезала Жасмин. – Заклятие блокирует любую телепортацию, включая почту.

– Ну Вэл же переместилась, – вздохнула Тера.

– Это сделала Лиландра. Ей человеческая магия не помеха. А астральная проекция и вовсе отдельный предмет разговора.

– Давайте признаем, что мы тут застряли, – вмешалась Анна.

«На неопределённое количество времени», – добавила Алин, хотя её услышали только дикарки да Анна.

– Отлично, – буркнул Макс, отворачиваясь к креслу в углу. – А Вэл сейчас, возможно, насилуют и обескровливают.

– Что, всё сразу? – деланно удивилась Тера.

Свистнуло, и по пелене-защите с силой ударил камень размером с полголовы Анны. Девушка вздрогнула, а камень, словно мячик, свистнул обратно и даже в кого-то попал.

– И ещё давайте постараемся не срываться друг на друге, – продолжила Анна. – Что до Вэл, то лично я не вижу причин беспокоиться за неё… – Выражение лица Макса ей не понравилось сразу. – Потому что она… э-э…

«Ушла со Скаром добровольно», – подсказала Фелис.

«Во всяком случае нет никаких признаков, что Скар как-либо издевался над ней, – добавила Алин. – Её запах ещё сохранился в коридоре и… хм, туалете, но страха в нем… в запахе, конечно, не туалете… не ощущается».

– …волшебница!

Тера задумчиво кашлянула.

Лили, всё это время молчавшая как застенчивая барышня, вдруг опустилась на край постели, заморгала, изучая шёлковые клочья под ногами.

– Знаете, по-моему, Вэл влюбилась в Скара, – произнесла она тихо, но отчётливо.

Особенно в наступившей после первых её слов тишине.

– – –

Агхраашр никуда не торопился. Чарры сунулись в логово Арра – такого шанса вождь упустить никак не мог. Чарры потратили свои чары на его воинов, возвращавшихся из логова, и теперь были беспомощны. Агхраашр воспользовался этим, загнав чарр в ловушку. А возведённая чаррами преграда… всего-навсего временная помеха. Чары истают – рано или поздно. И тогда Агхраашр и его воины получат добычу лучшую, нежели Арр и какая-то девица. И уж тем более лучшую, чем женщина Арра…

Надо только подождать.

– – –

Предрассветная серая мгла клубится за окном. Белый тюль колеблется на сквозняке. Воздух в остывшей комнате напряжён, натянут, словно струна, до опасного предела.

Соблазн. Так близко, так маняще… так непреодолимо.

Клыки скользят по доверчиво открытой шее, горячее дыхание касается нежного изгиба. Синяя жилка под тонкой белой кожей пульсирует маленьким живым маяком.

Соблазн. Близко. Слишком близко.

– Ммм?

Клыки замерли.

– Да?

– Что ты там делаешь?

Соврать. Что-нибудь приторно-романтичное или вызывающе откровенное. Едва ли она заметит… особенно в такой момент. В конце концов, боль и удовольствие связаны неразрывно.

Она шевельнулась в его руках, потянулась, прижимаясь ещё ближе, ещё теснее, хотя, казалось бы, дальше уже некуда. Обронила вскользь, мурлычающим тоном:

– Попытаешься укусить – лично клыки обломаю.

От неожиданности он даже вернул челюсть на место. Подумал и убрал клыки.

– Хм?

– Что?

– Надеюсь, ты там не уснул?

Ещё и издевается, зараза. Нет, спать он пока не собирается. И она тоже.

– – –

– Здесь должен быть потайной ход, – заявила Лили, тщательно ощупывая стену напротив слабо мерцающего проёма. – Скар и Вэл как-то же выбрались. Сомневаюсь, что, прожив в этих катакомбах больше полувека, Скар не исследовал их вдоль и поперёк и не подготовил себе путей отступления. Должна же была ему передаться хотя бы капля материнской практичности…

– В детстве он практичным не был, – вздохнула Жасмин. – Скорее застенчивым и тихим. Но в подростковом возрасте это довольно быстро прошло.

– Что прошло? И о ком вы говорите? – спросила Анна, сидевшая в кресле. У её ног лежали два чёрных катуса.

Лили и Жасмин переглянулись. Макс бросил медитировать на собственное творение и обернулся. В ту же секунду из сумрака центрального коридора вылетел очередной булыжник (иначе и не назовёшь), впечатался в пелену и бодро отправился по обратному адресу. Монстры повторяли сей фокус уже не первый час, проверяя защиту на прочность, но штурмовать своими телами пока не решались. Хотя Анна подозревала, что, рискни они, и от защиты останутся лишь горькие воспоминания. В конце концов, все щиты такого рода построены по одному принципу.

– О Скаре, – сказала Лили.

– О Джеймсе, – сказала Жасмин.

Из небольшой, отделённой кремовыми занавесками нише, которую погибшая девушка использовала вместо стенного шкафа, храня в оной свои немногочисленные наряды, выглянула Тера.

– Каком-таком Джеймсе? А… Случаем, не о том Джеймсе?

– О нём самом, – снова вздохнула Жасмин. – Я знаю, это не моя тайна… но обета молчания я тоже не давала. Поэтому расскажу.

Тера подошла к постели, села рядом, готовая поддержать бывшую коллегу.

– Безусловно, для половины здесь присутствующих не секрет, что настоящее имя Фиалки – Иоланта Оринна. Выйдя замуж за лорда Бернда Уиндера она стала, соответственно, леди Уиндер. В этом браке у Иолы родился сын Джеймс, мальчик, скажем так, с весьма необычными способностями. Не совсем маг, не совсем вампир, не совсем оборотень и, понятное дело, уж точно не совсем человек. Столь, хм-м, разнообразные таланты не могли не сказаться на характере ребёнка. Он рос тихим и замкнутым, однако начавшееся в подростковом возрасте развитие повлекло за собой не только традиционные изменения.

Фелис подняла голову.

«Содержательно. А кто отец?»

«Факт: не Бернд Уиндер, – заметила Алин, щурясь на свет ночника. – Знавала я одну катессу, у которой то ли мать, то ли бабушка в девичестве была Уиндер. У таких маги и через десять поколений не рождаются. А сие странное сочетание может достаться либо посредством тесного общения с подобным существом, либо по наследству».

Анна содрогнулась. Без сомнения, Жасмин знала, кто настоящий отец сына Фиалки, но делиться информацией с непосвящёнными явно не собиралась.

– Отношения Джеймса с матерью стали очень напряжёнными, – продолжала молодая женщина. – В один отнюдь не прекрасный день они серьёзно поругались, и Джеймс сбежал. В лес, полный кровожадных монстров, с целью доказать свою самостоятельность. На следующий день на лес наложили заклятие. – Жасмин опустила глаза, но лишь на мгновение. Голос её был ровный, спокойный, без намёка на лишние эмоции. – Тогда проникнуть за кольцо заклинания было невозможно, равно, как и выйти из-за пределов оного. С тех пор Джеймс считался погибшим.

Катусы переглянулись.

«Сухое досье», – мысленно фыркнула Алин.

«Это из-за Макса», – уточнила Анна, искоса наблюдая за бесстрастным лицом парня. Тщательная дозировка. Впрочем, даже если среди волшебниц детали этой истории не разглашались, что тут говорить об эненах?

– – –

Жасмин умолкла. Осталось то, о чём энену знать не стоило, да и «Грациям» тоже. Даже Тера и Лили не знали этого…

Кто он, настоящий отец Джейми…

Как Бернд Уиндер, невысокий, субтильный молодой человек, движимый благородными (наверное) побуждениями и давлением со стороны родни («пора бы мальчику остепениться»), героически опустился на одно колено и сделал Иоле предложение руки и… имени.

Сколько было косых взглядов и недобрых шёпотков, когда особо доходчивые на пальцах посчитали и соотнесли дату свадьбы и дату рождения ребёнка…

Сколько их стало, когда Джейми впервые бросился на Габриэллу, причём прилюдно…

Как Иола пыталась забыться в работе, что не пошло на пользу ни работе (магия штука тонкая и чувствительная), ни раздираемой бесконечными ссорами и склоками семье…

Как на глазах Жасмин был сделан страшный выбор: довести до конца начатый ритуал или отправиться на поиски сына, сбежавшего, судя по всем признакам, именно в лес…

И сколько потом было истерик, слёз и метаний, вины, отчаяния и безысходности…

Нет, девочки этого не знали. Даже среди коллег по группе эта история не распространялась, ибо так хотела Иола.

– Погибшим? – наконец изрёк Макс.

Жасмин устало посмотрела на него. Честно говоря, сейчас она предпочла бы торчать здесь в обществе надежного Лукаса, а не энена с его вроде бы благородными порывами и праведным гневом.

«Ничего не поделаешь: я сама настояла, чтобы Лукас остался с Иолой. А ведь он хотел пойти. Очень хотел».

– Погибшим, – вслух подтвердила молодая женщина. – Мы не смогли узнать, выжил ли Джеймс, да он и не подавал никаких весточек.

– Отринул имя отца своего, – пробормотала Лили, заглядывая под пыльные гобелены и старательно, наморщив носик, простукивая отдельные камни.

– А поскольку история носила сугубо личный характер, давать объявление в газету мы не стали. – Глаза Жасмин нашли глаза Макса, два взгляда – спокойный и напряжённо-недоверчивый – скрестились обоюдоострыми мечами.

«Грации», похоже, всё поняли и сделали свои выводы, однако, согласно неписаному закону о неразглашении некоторой информации перед конкурентами, солидарно молчали.

– Поэтому, когда Скар впервые возник в поле нашего зрения, докопаться до его истинного происхождения было практически невозможно, – процедил Макс сквозь зубы.

Жасмин улыбнулась: «Кажется, его мнение о волшебницах упало ещё ниже».

– Ой, а тут что-то написано, – неожиданно сказала Лили.

Тера живо обернулась к подруге.

– Что-нибудь неприличное?

– Сама ты… неприличное, – беззлобно отмахнулась Лили и подняла уголок гобелена повыше, чтобы свет ночника коснулся столбика коротких, убористых предложений. – О-о… Девочки!.. Прошу прощения, и мальчик тоже… Да это заклинание! Отправка посланий телепортационным каналом!

– – –

– Что-то долго их нет, – задумчиво изрёк Лукас и посмотрел на Фиалку.

Молодая женщина ответила ему спокойным взглядом, ни на миг не прерывая тасования. Хотя уже начала волноваться сама. Позади – безликий вечер в компании Лукаса и бессонная ночь наедине с размышлениями и воспоминаниями. Здесь и сейчас – вязкая тревога за подруг, за коллег, за невинную девушку, угодившую в этот водоворот, и необъяснимый, панический ужас, возникавший при мысли о сыне. Кто или что он теперь? Не совершит ли непоправимого? Или… уже совершил?

Фиалка закрыла глаза, провела пальцами по неровной стопке.

«Где они? Почему задерживаются?»

Нащупала и вытянула карту, открыла глаза. Сидящий напротив, возле стены шатра, Лукас выжидающе смотрел на молодую женщину. Фиалка перевернула карту.

Спящая девушка.

– Они не могут пока действовать, – медленно проговорила Фиалка. – Им нужно время, чтобы восстановить силы.

Лукас отчётливо скрежетнул зубами. Молодая женщина бесстрастно изучала карту, как делала всегда, чтобы не нервировать клиентов раньше срока.

Стены на заднем плане. Они укрылись где-то и выжидают? Но где?

«Джейми должен был где-то жить… Джейми… Ведь он больше не Джейми… Скар».

Даже произнесённое мысленно, имя резануло надрывным хрипом.

Шрам.

Что побудило его взять именно такое прозвище?

«Что мне теперь делать? Как помочь подругам?»

Фиалка отложила карту, заново перемешала колоду, вытянула вторую карту.

Человек, связанный по рукам и ногам, застыл на краю пропасти.

Тупик.

«Нельзя сдаваться, нельзя!»

Молодая женщина взглянула на Лукаса.

– Что-то насмотрели? – поинтересовался мужчина, кивнув на карты.

– Проводите меня в особняк Аид.

– – –

Проснулась я в довольно странном месте: в изножье широкой кровати, почему-то лежа поперек оной, в просторной, полной зябких сумерек комнате. Перевернувшись с бока на спину, я оглядела ворох мятых простыней пополам с одеялом и покрывалом и поняла, почему так темно: окна спальни выходили не на восточную сторону. Зябко было оттого, что и на кровати, и в помещение я пребывала в гордом одиночестве. А необычное местоположение моего покрывшегося мурашками тела в доступной форме объяснила память, благодаря чему я густо покраснела и натянула ближайшую простынку до подбородка.

«Этой ночью мы узнали много нового и интересного».

Ну, не скажу, что нового… но интересного – это факт.

«Приличный мужчина после столь близкого знакомства с… э-э… девицей обязан на ней жениться!»

Так это приличный. Хотя если Скар не слинял отсюда с утра пораньше, могу с уверенностью заявить, что он не безнадёжный.

«А если слинял?»

Я поёжилась, ощупала шею. Вроде ничего подозрительного. И как я в такой мало подходящий момент ухитрилась сообразить, что Скар примеривается к моей шее? Ведь случись это минутой позже, и шута с два я бы разобралась в ощущениях и вычленила из них лишние. Честно говоря, даже и не стала бы…

Дверь распахнулась, и моему задумчивому взору предстал Скар, полностью – за вычетом плаща, – одетый, гладко выбритый – правда, я ещё не видела у него ни малейшего признака щетины и начинала резонно подозревать, что его каким-то образом сия обязанность миновала, – неприлично бодрый и не отягощённый моральными терзаниями. Обнаружив, что я не сплю, мужчина усмехнулся и бросил мне несколько ярких тряпок. Я едва успела сесть и поймать их.

– Это тебе, – сообщил Скар, повернулся к большому зеркалу над комодом, достал из кармана маленькую расчёску и принялся тщательно причёсываться.

– Ну да, и тебе доброе утро, – пробормотала я, разбирая тряпки, оказавшиеся женской одеждой.

Было совершенно очевидно, что баловать меня завтраком в постель и милыми девичьему сердцу (и ушам!) глупостями вроде «как спалось моему любимому солнышку?» мужчина не собирался.

«А чего ты хотела? Нежности, слюни-сопли?»

Мама! Белый корсет с алой вышивкой!..

– Где ты это взял?

– Нашёл.

– Не буду уточнять, где и у кого.

– Не стоит.

Я нашла его глаза в зеркале и выжидающе уставилась. Скар крепился секунд несколько, затем обернулся, глянул недоумённо.

– Что тебе теперь не нравится?

– Ты не мог бы?.. – Я указала на дверь.

– Зачем?

– Я хочу принять ванну, прежде чем одеваться.

Мужчина пожал плечами.

– Да на здоровье. Только недолго.

– А ты не мог бы выйти?

– Что? Тоже мне, вспомнила о девичьей застенчивости. Я и так уже всё видел… и трогал.

Мои щёки запылали, но я непреклонно ткнула пальцем в сторону двери. Скар хмыкнул, спрятал расчёску в карман и вышел.

Я омыла свои бренные телеса, выбрала из вороха одежды красную юбку длиной мне до колен и белую блузку, кое-как натянула на себя – юбка жала в бёдрах, блузка в груди, к тому же пришлось завязать её узлом повыше талии, а то она сидела на мне точно детская распашонка. На корсет махнула рукой – обойдусь, да и не спрячешь под него ничего… Обувь и нижнее бельё, хвала богам, остались при мне, так что в заключение я расчесала волосы, с непонятной грустью посмотрела на неприбранную постель и тоже вышла.

– – –

Скар сидел в столовой на краешке обеденного стола, смачно хрустел маринованными огурцами, доставая их прямо из большой банки, и напряжённо размышлял. Жизнь не то чтобы зашла в тупик, но определённо заплутала, словно заячьи следы. Вопрос: куда идти дальше? Будь он один, у него не возникло бы даже самого хилого сомнения. Но поскольку он совершенно добровольно взвалил на себя блондинистую ношу, то понятия не имел, куда с ней теперь подаваться. Ну привел её в дом внучки Джулии, второй сестры Бернда, ну скоротали ночку за весьма приятным занятием, а дальше что? Бросить Вэл на дороге? Ну так раньше надо было бросать, а сейчас вроде как внезапно проснувшаяся совесть (и откуда взялась?) не позволяет. Отвести в родной дом? И где гарантия, что за свою «поруганную» невинность Вэл не натравит на него весь Священный Круг? А не она, так «Грации» или «цветочницы»? Тащить за собой до победного? А на хрена?

Знакомый писк раздался неожиданно, прозвучав громом среди ясного неба. Скар послушно завертел головой в поисках материализующегося послания и лишь потом сообразил, что посылать письма ему, в принципе, некому. В этом же доме, насколько Скару было известно, магов не водилось отродясь.

– Ой!

Скар обернулся. Вэл застыла на пороге столовой, зачарованно глядя, как посреди тёмно-коричневой столешницы, в облачке красной мерцающей пыли, прямо из, казалось бы, ничего возникает непритязательный жёлтый клочок.

– Демоны… – пробормотал Скар.

Это было заклинание его собственного изобретения! Он сам, лет в… ну, в общем, в школьные годы сочинил текст и построил энергетическую основу. А главной особенностью сего творения являлся фокус, позволявший Скару отправлять записки кому и куда угодно, а тем, кто пользовался его изобретением – только ему лично, где бы он в данный момент ни находился и на чьё бы имя не писалось сообщение. Посредством именно этого заклинания Скар отправлял Вэл записку… И был совершенно уверен, что никто о нём не знает…

Девушка подняла на мужчину глаза.

– Это кому?

– Шут его знает. – Скар потянулся за бумажкой, развернул, прищурился, силясь разобрать меленький, убористый текст.

«Ио, если ты получишь это сообщение, знай, что мы застряли в подземных катакомбах где-то в Заклятом лесу. Нас осаждают монстры, но мы работаем над коллективным планом спасения. Будем рады любой помощи.

Кому: Фиалке.

От: Лили и компания.

Р. S. Передай Лукасу, чтобы он не волновался. Со мной всё в порядке.

Жасмин».

– Что там? – спросила Вэл, обойдя стол и предприняв попытку прочитать записку.

– Ничего. – Скар быстро смял бумажку.

– Как это – ничего? – возмутилась девушка. – Я видела там знакомые имена!

– Неужели? – деланно удивился Скар.

– А вот представь себе! – в тон ему ответила Вэл и протянула руку ладошкой вверх. – Отдай.

– Да забирай. – Скар вручил ей банку, спрыгнул со стола и, подхватив лежащий на ближайшем стуле плащ, ушёл.

– – –

– Леди Дивейнен?

Фиалка обернулась, вежливо улыбнулась вплывшей в гостиную Данаиде, но следовать примеру Лукаса и подниматься с бежевого дивана не стала. В конце концов, её статус это вполне позволял.

– Леди Стоун, – кивнула Фиалка. – Доброе утро.

– Доброе утро. – Данаида опустилась на край кресла, чопорно сложила руки на юбке форменного платья. – Мне доложили, что у вас ко мне срочное дело. Могу я узнать, какое?

– Безусловно. Мне стало известно, что на днях у вас пропал некий камень…

– Позавчера, – уточнила единственная. – И он не пропал, его украли.

– Какой ужас, – сухо пробормотал Лукас.

Данаида смерила его язвительным взглядом.

– Да, ужас. Моя дорогая мачеха считает, что это дело рук горничной, исчезнувшей в тот же день.

– А как считаете вы? – осторожно спросила Фиалка.

– А я никак не считаю. В любом случае камня у меня больше нет, и эта девушка никогда уже сюда не вернётся.

– Могу я узнать, что это был за камень?

– Гелиодор.

– Это ведь разновидность берилла, не так ли? Наверняка он был очень красив.

– Да. Был.

Фиалка пристально посмотрела на единственную.

– Откуда он у вас?

Данаида презрительно дернула плечиком.

– Не думаю, что вас это касается, миледи.

– Касается. Тем более, раз он исчез, нет смысла скрывать его происхождение. Вам ничем это не грозит. Рассказывать что-либо вашей мачехе я не собираюсь.

– Ну… коли вы настаиваете... Я купила гелиодор в магазине «Белая магия», что расположен здесь же, в Реалле. Это было несколько лет назад, когда Дей… моя мачеха приобрела этот дом, и мы приехали посмотреть, на что же она потратила папины деньги.

– Мы?

– Я и Маргарет, моя подруга.

– Понятно, – отозвалась Фиалка. – По-моему, «Белая магия» тогда только открылась.

Дана безразлично пожала плечами:

– Возможно. Не знаю.

– И никаких странностей за гелиодором не водилось?

– А должны? К тому же я купила его по дешёвке, в качестве красивого экземпляра в коллекцию. Он так мерцал… словно глаз единственного. – Девушка мечтательно вздохнула и тут же опустила ресницы. – Жалко.

– Да, жалко, – согласилась Фиалка и встала. – Благодарю за помощь, доброго дня. Выход мы найдем сами.

– Интересная штука получается, не правда ли? – вполголоса заметил Лукас, когда они покинули гостиную и недоумевающую Данаиду. – Вы с Жасмин лично спрятали среди остатков этого особняка камень, защитили его посредством заклинания, а потом пришла Лиландра, раскопала, взломала и забрала? А спустя энное количество лет ещё и продала по дешёвке? Причём будущему обитателю всё того же особняка?

Фиалка не ответила. Длинная чёрная юбка шелестела по полу.

Первым порывом молодой женщины было ворваться в «Белую магию» и призвать найитту к ответу.

«Бесполезно. Она ничего не расскажет. А силой… Даже будь у меня прежняя сила, Лиландра отправила бы меня далеко за горизонт одним коготком».

Терпение.

Особенно с найиттами, которые не считают нужным объяснять мотивы своих поступков.

Фиалка расстегнула верхнюю пуговицу кремовой, с металлическим оттенком, блузки, нащупала и вытянула хрустальную подвеску в серебряной оправе. Сжала гладкий кристалл в ладони, согревая его, мысленно настраиваясь на свою ассистентку, черноволосую катессу Кейси. Телепатические дарования встречались не так уж и часто, а связь поддерживать иногда было просто необходимо. Хрустальные украшения же являлись прекрасными проводниками психической энергии.

«Кейси?»

«Фиалка?» – отозвалась катесса. Насколько знала молодая женщина, ассистентка сейчас находилась на площади.

«Кейси, сходи, пожалуйста, в «Белую магию» и попроси Лиландру… хм… нет, лучше передай ей, что мне нужна её срочная консультация. Относительно Заклятого леса».

«Очень срочно?»

«Очень».

«Поняла. Одна нога здесь, другая там».

Фиалка улыбнулась и спрятала подвеску под блузку.

– Думаете, Лиландра снизойдёт до объяснений? – проговорил Лукас.

– Вряд ли, – вздохнула Фиалка.

Они успели выйти на крыльцо особняка и спуститься по широким ступенькам, когда позади хлопнула дверь и застучали тяжёлые мужские шаги.

– Госпожа Фиалка!

Они с Лукасом обернулись. Брет в три прыжка преодолел центральный лестничный пролёт.

– Госпожа Фиалка, здравствуйте! Вижу, на сей раз я не ошибся и это действительно вы.

– А что, это может быть и не она? – скептически уточнил Лукас.

– Да, мне уже случалось ошибаться, – смущённо улыбнулся Брет. – Платье смутило… ну, ещё рост.

Фиалка и Лукас переглянулись.

– Чем могу быть полезна? – спросила молодая женщина, недоумевая, зачем она потребовалась жениху Дейры.

– Понимаете, – Брет покосился на входную дверь, – тут такое дело… личное дело.

– Если можно, поскорее. Я тороплюсь.

– Позвольте проводить вас до ворот.

Фиалка кивнула, глазами показав Лукасу, чтобы он следовал на несколько шагов позади.

Осторожно взяв молодую женщину под локоток, Брет повел её к воротам, на ходу излагая свою проблему. А проблема заключалась в том, что, когда мужчина в очередной раз поругался с Дейрой (крайне неодобрительно относившейся к таким вредным пристрастиям любимого как азартные игры, курение и, о ужас, чтение заумных книг), он не придумал ничего лучше, как вместе с извинениями принести руку и сердце, то есть сделать предложение. Дейра, давно мечтавшая о браке по любви, а не ради выживания, с радостью согласилась и с присущей ей практичностью занялась планированием будущего грандиозного мероприятия. Брет же, хоть и запоздало, но задумался. И одной тёплой ночью, наслаждаясь свежим садовым воздухом и медитируя на окно спальни горничных, понял – прожить отпущенные судьбой годы в обществе Дейры он не готов. И если до сего важного момента он вынашивал идею навестить известную предсказательницу с целью уточнить кое-какие детали своего будущего, то после озарения решил прибегнуть к более радикальным мерам. Брет направился прямиком к Лиландре. Но мужчине не повезло: возле «Белой магии» он наткнулся сначала на Норику, а затем из магазина вышла Вэл. Он любезно подвёз девушек до особняка и затаился. На некоторое время. Думал-мудрил, выбирал подходящий момент, ибо Дейра, обычно подозревавшая худшее, старалась не отпускать жениха ни на шаг. Просто сообщить ей о своём желании расстаться, да ещё и едва сделав предложение, Брет боялся. К тому же Дейра явно почувствовала что-то неладное и усилила надзор. И вот, вечером, в одиночестве, пешком, предварительно наврав невесте с три короба, Брет предпринял попытку номер два. Чем оная закончилась, Фиалка знала и так.

Далее случился переполох, вызванный исчезновением Вэл и камня, Брет ударился в философские размышления (благо и Дейра отвлеклась, и постельный режим как-то располагал) и пришёл к выводу, что деяния богов не бывают без причины. Расценив нападение вампира (Фиалка мысленно содрогнулась) как знак свыше, мужчина решил вернуться к первоначальному плану и прежде обратиться к предсказательнице. Ну, а тут – о чудо! – она сама пришла.

– Знаете, – устало вздохнула молодая женщина, – я пока не принимаю клиентов.

– Тогда, быть может, позже? – с надеждой спросил Брет.

Лукас обогнал их, дабы отвязать своего вороного, которого он, не мудрствуя лукаво, оставил возле приоткрытых ворот, забросив вожжи на ветку можжевельника. На редкость непривередливое животное не расстроилось и сейчас с энтузиазмом ощипывало изумрудную «коновязь».

Фиалка остановилась, высвободила руку.

– Не думаю. Лучше соберитесь с мыслями и признайтесь во всем Дейре. Вряд ли из вашего брака выйдет что-то хорошее, если вы уже сейчас вынуждены скрывать от неё свои истинные чувства. Доброго дня.

С помощью Лукаса она вскарабкалась в седло (конь высокий, она маленькая, юбка длинная), устроилась боком, по-дамски, подождала Лукаса и снова вздохнула, на сей раз с облегчением, когда они выехали на Еловую аллею.

– Оказывается, вы популярны, – отметил мужчина, глядя на дорогу поверх головы Фиалки. – Вас даже со спины узнают.

– Поэтому именем «Дивейнен» я пользуюсь, только если надо куда-то срочно попасть. И это «куда-то» – дом аристократов.

– Или весёлых вдовушек аристократов.

Подвеска на груди женщины ощутимо нагрелась, слабо завибрировала. Фиалка спешно нащупала кристалл, сжала.

«Кейси?»

«Я около «Белой магии». Магазин закрыт, никто не отвечает и не выходит. Где Лиландра, я не знаю».

Кейси безо всяких телепортов передвигалась феноменально быстро, однако найти исчезнувшего найитта мог только другой найитт.

«И никаких записок?»

«Никаких».

«М-м… ладно, возвращайся на площадь».

«Угу».

Фиалка разжала пальцы.

– Куда теперь? – невозмутимо поинтересовался Лукас.

– К Заклятому лесу. И побыстрей.

– – –

Скара я нашла на террасе. Он сидел на верхней ступеньке, в накинутом плаще, и курил. Дожевав прихваченный из банки огурец (саму банку я закрыла и отнесла на кухню – должен же быть предел воровской наглости!), я осторожно приблизилась к мужчине, присела рядом. Надо отметить, мои ноги в чёрных ботинках и торчащих из них белых носках очень оригинально смотрелись в сочетании с короткой юбкой и блузкой. Узел неприятно оттягивало вниз, но что поделать, карманы в этой юбке были не предусмотрены…

– Что-то случилось? – спросила я, искренне надеясь, что Скар не пошлёт меня подальше в лес.

– О чем ты?

– О записке. Я успела прочитать подписи: это от Лили и Жасмин. У них… неприятности?

Мужчина глянул на меня, искоса и хмуро. Потом стряхнул с кончика сигареты пепел.

– Запомни, милая, у волшебниц ВСЕГДА какие-то неприятности.

– Значит, им нужна помощь?

– Коли начали рассылать сообщения, значит, припёрло.

Я поморщилась.

– И тебя это не волнует?

– А должно?

Я посмотрела на пруд. Тёмное зеркало наполовину заросло ряской. За аккуратно подогнанными друг к другу валунами, окаймлявшими заводь, сверкали каплями росы синие и фиолетовые ирисы.

– Ты знаком с ними?

– С кем?

– С Жасмин и Лили.

– С чего ты взяла?

– Ты знаешь, что они волшебницы.

– Кто этого не знает? – Скар небрежно передёрнул плечами. – Лилию видел несколько раз, а Жасмин… ну да, я с ней знаком. Хотя вряд ли она меня помнит.

– Помнит? Это было так давно?

– Давно. В другой жизни. – Мужчина затушил окурок о плитку второй ступеньки и выкинул его в кусты.

– – –

Какого демона?! Ничего он ей не должен и не обязан, тем более пересказывать свою биографию. Чхать он хотел на Жасмин, на Лилию и весь их цветочный балаган! Собственная мать бросила его подыхать в лесу, ещё и радовалась, поди, что так легко отделалась от нежеланного ублюдка, зачатого по пьяной лавочке неизвестно где и с кем!! О да, он прекрасно знал подробности своего появления на сей грешный свет – подслушал как-то давно, когда маман, в очередной раз поругавшись с отчимом, рыдала на плече дражайшей подружки Жасмин, неурочным вечером заехавшей в гости… Конечно, наверняка потом маман заявила, что долг перед родным миром важнее всего, что из двух зол выбирают меньшее и вообще, на алтарь светлого будущего ещё не то приносят. Подумаешь, сын! Один хрен не знала, что с ним делать. А тут и от старого грешка избавилась, и мир спасла, и от нелюбимого муженька сразу сбежала. Б..!!!

– – –

Я вглядывалась в напряжённый профиль Скара, пытаясь понять, о чем он сейчас думает. Или о ком (ясен день, не обо мне)? И какая она, его другая жизнь?

«Я вырос среди них…»

Вырос среди лордов… потому что…

«Мама удачно замуж вышла…»

За лорда.

Я прищурилась. Впечатления аристократа Скар не производил. Да и внешне не походил.

– Ты не слишком любишь волшебниц, – наконец заметила я.

– Не люблю, – буркнул мужчина. – В основном парочку конкретных личностей.

«Ой, ну не приставать же к нему с вопросом, не вхожу ли я в эту загадочную парочку».

Потому что я ему, по большому счёту, никто. Не возлюбленная, не друг и не враг. Так, случайная партнёрша на одну ночь.

И кто бы мог подумать, что от этой мысли, юркой, словно воробей, станет так больно?

Я снова уставилась на пруд, мечтая погрузиться с головой в омут и не всплывать.

Никогда-никогда.

Откуда-то налетел ветерок, пошуршал листвой деревьев, стряхнул звёзды-капли с ирисов, всколыхнул зелёную заводь. Я зябко поёжилась, чувствуя себя ужасно одинокой. Вроде сижу здесь со Скаром, а ощущение – будто одна…

– Пройди сквозь зеркало воды… Своё по праву забери…

– Ты что-то сказала? – неожиданно спросил мужчина.

Я недоумённо покосилась на него.

– Я? Я ни…

Нечто быстрое прорвало зарябившуюся гладь пруда, взвилось вверх струйкой воды пополам с мелочью ряски, сверкнуло на солнце маленьким голубым шариком. Я крайне уместно разинула рот.

– Ой, да я его…

На сей раз шарик решил не медлить. Он рванул к нам с неумолимостью пущенной из лука стрелы, словно предвидя, что Скар обхватит меня за плечи и попытается столкнуть со ступенек террасы…

Именно попытался. Шарик ударил в нас раньше, ослепив ярким голубым светом. Последним ощущением стали собственно руки Скара, сжавшие мои плечи…

– – –

На опушке, повернувшись к Лукасу спиной, Фиалка переоделась. Расстегнула и сбросила блузку, сняла юбку, оставшись в заранее надетых чёрных брюках и корсаже. Запихнула вещи в чересседельную сумку, взамен достала потёртую коробочку. Осторожно открыла. На бежевом бархате тускло мерцало кольцо – узкий золотой ободок безо всяких вставок.

«Почему я его не сняла? Наверное, я просто о нём забыла…»

А потом стало поздно. Металл оттянул на себя часть энергии и тут же, будучи не в состоянии удержать её – слишком много для неподготовленного предмета, – вернул, преобразовав заклинание. Вместо надёжной стены (для лучшего построения которой Фиалка выбрала гелиодор) получилось кольцо. Стена должна была запереть монстров в лесу, не давая им выйти, а случайному путнику войти, и в ней планировалась так называемая «дверь» – проход для знающих заклинание-«ключ». А кольцо запечатало намертво, без «дверей», «окон» и прочего, и в то же время буквально через несколько лет начало саморазрушаться. Оно образовало странную, нестабильную «слепую» зону и лишь Богине-Матери ведомо, почему заклятие не деактивировалось намного, намного раньше!

«Семейное наследие Уиндеров – обручальное кольцо. Оно принесло мне одни несчастья…»

Лукас, созерцавший крепость леса, обернулся, глянул подозрительно на коробочку.

– Что вы намерены делать? Камня-то у вас нет.

Фиалка закрыла коробочку.

– Действительно, его у меня нет. Но если гелиодор по-прежнему у Вэл, а девушка всё ещё где-то в Заклятом лесу, то можно установить канал между камнем и кольцом, так как они оба заряжены одинаковой энергией. Есть шанс, что они притянутся друг к другу, как магнит…

– Не уверен, что это потребуется, – заметил Лукас, глядя мимо Фиалки.

Следуя его примеру, молодая женщина тоже обернулась. И обмерла.

– – –

Как только реальность вернулась ко мне, схлынув голубой волной с органов восприятия и, самое главное, слуха, я узнала много нового и интересного. К счастью, не о себе. Однако фраза «найду, голыми руками придушу эту паршивую найитту!» оказалась наиболее благозвучной.

Я искренне посочувствовала Лиландре и тут же задалась вопросом: когда Скар успел с ней познакомиться? Тоже в другой жизни?

– …Что это потребуется.

Я вздрогнула. Абсолютно незнакомый голос. Я открыла глаза и рухнула в траву, придавленная телом Скара. Перед моим взором мелькнули лошадиные копыта, невысокая светловолосая девушка в чёрном и опоясанная колючим бурьяном стена исполинских сосен.

– Твою… – начал Скар, почему-то не торопясь с меня слезать.

– Хватит мою мать поминать. Ты с ней даже незнаком, – огрызнулась я.

Ага, как в сомнительном месте на мне возлежать, так он всегда готов, а как в более располагающей к этому занятию постели, так его ветром сдувает!

– И желанием не горю, – отозвался Скар.

– Да пошёл ты!.. – я принялась яростно брыкаться, и мужчина соизволил-таки встать.

– Это, я так понимаю, девушка Вэллариана, похищенная кровожадным монстром, а это – собственно злокозненный монстр, – прокомментировал всё тот же незнакомый мужской голос.

Я покраснела и быстро села. Скар отряхивал штаны и плащ. Я покосилась на спутника, поняла, что руку помощи мне не подадут, и самостоятельно утвердилась на своих двоих.

Высокий темноволосый мужчина и впрямь был мне незнаком. Зато я хорошо знала эту часть опушки – именно с этой полянки Скар меня похитил.

«С чего начали, к тому и вернулись!»

Я перевела взгляд на девушку, застывшую возле вороной лошади изящной, хотя и мертвенно-бледной скульптурой. Ой, да это не девушка, это…

– Фиалка! – воскликнула я, обрадованная и удивлённая одновременно.

Молодая женщина никак не отреагировала, широко открытыми карими глазами глядя на… я медленно повернулась… на Скара. Он же впился в Фиалку не менее странным, застывшим взглядом.

Губы молодой женщины шевельнулись, но слов – или слова? – я не расслышала.

Зато я хорошо поняла, что в ответ очень тихо произнёс Скар.

– Мама?..