Рожденные волшебницами (СИ)

Глава 9. Замыкая круг

Мир склонен изменяться,

однако определённые ситуации неизбежно повторяются.

Найитта Лиландра

Всегда есть шанс собрать солидный урожай того,

что посеяли твои родители.

Дэниэл Коултер

Изящная невысокая фигурка в струящемся чёрном платье скользит среди гостей. В ярком сиянии люстр светлые волосы отливают тёмным золотом.

– Чудесный приём… Леди Уиндер замечательно всё устроила… Мои поздравления, Иоланта…

Голоса. Со всех сторон, как ветер, как шорох листвы. Улыбки, фальшивые и вполне искренние, оценивающие взгляды, блеск драгоценностей и роскошных платьев, звон бокалов с шампанским…

Мама…

– Мои поздравления, Иола, ты постаралась на славу.

– Благодарю, Микаэлла, рада, что ты это оценила.

– Ну что ты, деточка! Ты же наша любимая невестка и мы всегда готовы…

Разве что по щёчке не потрепала, ведьма старая! Высоченная, тощая, скалит свои кошачьи клыки… а вот и вторая половина, низенькая, пухлая (и с каждым годом всё пухлее!), неужели они и впрямь сестры?

«Бернд мог бы найти и получше…»

«Ах, оставь, Габи… Она же ведьма, услышит!»

Шёпоток, вкрадчивый, испуганный – вдруг та, что повернулась спиной, отвлекшись на очередного гостя, действительно услышит?

«Мики, дорогая, в свете и так только об этом говорят, мол, женился Уиндер-младший мало того что на порченом товаре, так ещё и…»

Дальше идут многозначительные жесты и перемигивания.

– Н-нет…

Две пары глаз смотрят с высоты роста и возраста. Взрослые тётеньки, как же…

– Чего тебе, Джейми? – Микаэлла, приторная до тошноты.

– Подслушиваешь?

– Не смейте…

– Ну точно, подслушивал, – как отрезает Габриэлла. – И где он этого нахватался? Не иначе дурная кровь взыграла…

– Сами вы порченый товар!

Прыжок. Клыки увязают в жёстком стоячем воротничке, короткой шерсти, плоти и… крови.

Фу-у!.. А говорят, его кровь дурная… Собственную попробовали бы…

Лили закашлялась. Во рту, казалось, осел привкус той самой крови пополам с клочками шерсти. «Сейчас стошнит», – мелькнуло в затуманенном чужим воспоминанием сознании.

Лукас протянул фляжку с водой, и девушка с благодарной улыбкой приняла её. Мужчина кивнул и отошёл к стене шатра.

– Когда это случилось? – негромко спросила Жасмин, обнимая младшую подругу за плечи.

– Давно, – ответила Фиалка. – Джейми было лет шесть по эосскому исчислению. Тётушки Бернда не стеснялись высказывать своё честное мнение при моём сыне, считая, что ребёнок мал да глуп. Однажды это закончилось вот так… печально.

– Будь у Джеймса больше сноровки… – проговорила Жасмин.

– …и не носи Габриэлла наглухо застёгнутые платья, всё закончилось бы трагедией. – Фиалка покачала головой. – Он был моим рыцарем, всегда защищал меня…

Залив противные ощущения холодной водой, Лили заткнула пробку, глянула на окурок, сиротливо лежащий на платке Анны на покрытом алой скатертью столике. Поморгала, прогнала всю сцену заново.

– А почему был?

Лукас сдержанно кашлянул.

– – –

Макс нагрянул в десятом часу. Да не один, а с чёрной женской сумкой через плечо и компактным тёмно-зелёным рюкзачком под мышкой.

– Возьмите, – заявил он открывшей ему дверь Анне. – Это вещи Вэл, Норика собрала… сохраните их, пожалуйста.

– Через порог не дают… – машинально пробормотала Анна и отступила. – Входи уж.

– У нас гости? – из гостиной выглянула Алин, в чёрных брючках и белом корсаже, с заколотыми в пучок волосами. – А ты кто?

– Макс, энен, – объяснила Анна и повернулась к парню. – Вэл уволили?

– Да. Когда она не вернулась к вечеру, миледи Дейра сказала, что туда ей и дорога, и велела выкинуть её пожитки.

– А это чье? – Алин кивнула на рюкзак.

– Мое. Я уволился по собственному желанию.

Девушки удивленно переглянулись.

– Что с лошадью? – спросила Анна.

– Серая не моя, – пожал плечами Макс. – Она принадлежит леди Стоун, а кобыла Вэл так и не вернулась.

– Если лошадь жива, то возможно она отправилась домой, в Дэнн, – произнесла Алин.

– Это ещё не всё. Сегодня утром Данаида вспомнила, что у неё где-то был поисковый кристалл. Она была полна решимости найти Вэл, так как считала, что её похитили духи…

– Была? – повторила Анна.

Макс вздохнул.

– Именно. Данаида начала искать нужный кристалл в своей коллекции и обнаружила исчезновение одного камня…

Дикарка прищурилась.

– И решила, что это дело рук Вэл?

– Никто не знает наверняка. Хотя Данаида вспомнила, что Вэл уже интересовалась именно исчезнувшим камнем. Кажется, он называется гелиодор…

– – –

Агхраашр, вождь племени ршаа, был недоволен. Очень недоволен. Белая женщина обещала ему редкостное лакомство – светловолосую девушку, что луну назад сумела уйти из его когтей. Белая женщина открыла двери ему и его воинам и дала тряпку, чтобы его воины запомнили запах добычи и не перепутали оный с запахом женщины. Его воины наконец смогли добраться до Арра, жалкого человечишки, вечно путающегося у них под ногами. Взамен Агхраашр обещал, что не тронет белую женщину. Сейчас она сидела перед ним, маленькая, жалкая, забившаяся в угол своей опочивальни, и тоненько скулила. За входным проемом растерянно толпились его лучшие воины. Двоих вождь потерял, третий был покалечен девушкой, оказавшейся чаррой, и соплеменниками, свалившимися на него в самом конце сражения. Добыча ускользнула, Арр тоже. Осталась только белая женщина.

Агхраашр оскалился.

– Ты! – Он ткнул когтем в скорчившуюся фигурку. – Белая девушка… чарра… почему?

Женщина глянула на него. Всё племя знало, что эта женщина принадлежит Арру, но теперь она предала его. Зачем? Странная женщина…

– Почему? – повторил вождь.

Женщина шмыгнула носом.

Агхраашр понял, что белая женщина не объяснит ему, почему умолчала о чарах девушки. Знала-не знала, какая разница? Нет добычи – нет договора.

Есть голод…

– – –

К полудню мы покинули пределы Заклятого леса. Подземный туннель, длинный, тесный и душный, вывел нас куда-то на окраину, где и деревья росли пореже, и бурелома было поменьше. Вылезли мы грязные и раздраженные и, методично препираясь, очень скоро вышли на свет дня. На опушке Скар повернулся лицом к вековым соснам, скорбно уставился на них и простоял так минуты полторы. Я же по-простому рухнула в высокую траву и принялась наслаждаться безмятежностью голубого неба.

– Что ты там делаешь? – хмуро спросил Скар, покончив с медитацией на лесные красоты.

– Отдыхаю, – отозвалась я. – А что делал ты? Молился?

– Прощался.

– Зачем? – Я со вздохом поднялась.

– Потому что не намерен сюда возвращаться. Смысла не имеет. Эх, столько чудесных лет этот лес был мне домом родным…

Я прищурилась. Вокруг опушки расстилался пестрый луг, отороченный по противоположному краю бело-зелёной каймой березового леса.

– Где это мы?

– Юго-восточная часть Заклятого леса, если мне память не изменяет, – мужчина махнул рукой в сторону березок. – Пошли.

– Куда?

– Подальше отсюда.

Я покосилась на хитросплетения кустов и тёмных стволов сосен. Ну да, я бы тоже предпочла здесь не задерживаться, но надо же иметь представление, куда и зачем мы столь целеустремленно топаем.

– Ты что, решила тут заночевать? – Скар нетерпеливо оглянулся на меня. – Сказал же, пошли.

Я послушно побрела за уверенно шагающим спутником. Мы пересекли луг – я немало порадовала мужчину регулярным спотыканием о невидимые в густом травяном ковре ямки и земляные бугорки; прошли через лес по ведомой лишь Скару тропе – которая наличествовала в виде не особо хоженной узкой ленточки, причудливо петляющей меж березок и осин. Там же мы остановились для кратковременного отдыха, поиска раздельных кустиков и утоления жажды водой из фляжки.

За лесочком обнаружился пустынный тракт, носящий, как пояснил Скар, название Южный и ведущий в соответствующем направлении. По пыльной обочине мы и двинулись: впереди Скар, бодро топающий без малейших признаков усталости, позади я, еле переставляющая ноги, как лошадь после бешеной скачки, растрепанная, голодная, вспотевшая – солнце не жалело сил, вытапливая из меня влагу, – и злая словно катус с отдавленным тяжеловозом хвостом.

– – –

Холодная и неподвижная статуя – вот кем она являлась сейчас. Сидящая в опустевшем шатре, словно омертвевшая и лишь кончики чёрных ресниц слабо трепетали, бросая длинные тени на побледневшие щеки.

Вот так просто.

«А почему был?»

Простой вопрос, недоумение в голосе. Кашель Лукаса – конечно, он-то наверняка всё понял ещё когда Лили описывала своё видение-воспоминание. Постепенно округляющиеся глаза Жасмин. И только она, Фиалка, никак не может принять неожиданную информацию.

Вот так просто. Не «был», а «есть».

Есть. Вполне живой, здоровый, повзрослевший… изменившийся. Исходя из рассказа Лили, в свою очередь повторявшей слова «Граций», отнюдь не в лучшую сторону. Фиалка запомнила сына подростком, в аккуратной форме мужского пансиона, с очаровательными золотисто-каштановыми кудряшками, всё свободное время строчившим стихи и так переживавшим из-за непохожести на других. Она уже тогда знала, что изменения необратимы, и в кого Джейми может трансформироваться с возрастом, было ведомо лишь Богине-Матери. Теперь он, вероятно… ох, а ведь она не имеет ни малейшего представления, как её сын выглядит СЕЙЧАС! Точно это знает только Вэл… которую Джейми зачем-то похитил!

Ещё Лили упоминала о сигаретах, Брете и укушенной шее последнего…

Статуя ожила. Фиалка, не думая, на кого она в данный момент больше похожа, на четвереньках добралась до сундучка, достала колоду, перемешала трясущимися руками. Не глядя сняла часть – скорее по привычке, нежели осознанно, – вытянула одну карту, поднесла к глазам.

Златокрылая девушка. Конец…

Карты рассыпались по ковру, выскользнув из ослабевших пальцев. Спустя неощутимое мгновение на пестрые картинки без чувств упала их хозяйка.

– – –

…Они пришли вслед за своими командирами, сильные, хладнокровные, неутомимые, но покорные воле тех, кто стоял выше их по рангу. Попытка развязать очередное сражение кончилась ничем. Один из командиров возжелал противника, миниатюрную темноволосую волшебницу, освободил её, когда девушка попала к ним в плен, и был наказан за предательство ссылкой. Других предводителей постигла участь не менее печальная, как, впрочем, и большую часть простых воинов. Выжившие оказались предоставлены сами себе и, чтобы влачить хоть какое-то существование в чужом мире, они вынуждены были учиться думать. И они научились.

Священный Круг подобного вольнодумства не одобрил. Темноволосая волшебница, успевшая к тому моменту выйти замуж, родить сына и сменить цвет волос, вызвалась добровольцем. В результате её экспериментов бывшие воины заметно прибавили в росте, силе (выносливости им было не занимать и так!) и, самое главное, количестве. Таких результатов волшебница не ожидала, но постаралась сделать всё, чтобы ликвидировать их раз и навсегда. Рычащий результат полной ликвидации не поддавался, более того, обремененный чувством голода, он становился лишь сильнее и злее. Тогда волшебница решила, что для начала существ необходимо запереть, сдержать, дабы они не могли причинить вреда мирным жителям.

И появился Заклятый лес.

А вскоре в его тёмных недрах родилось существо, взявшее себе имя Скар и объявившее себя вне всех рас и народов, вне богов и богинь, вне общепринятой магии и любого Дара. Симпатичный кудрявый мальчик умер где-то в мрачной чащобе, оставшись в памяти своей матери да ещё двух-трех человек, знавших Джеймса Уиндера, сына Иоланты Оринны, леди Уиндер…

Фиалка вздрогнула и открыла глаза. Склонившееся к ней лицо Жасмин излучало беспокойство, вскинутая рука застыла возле самой щеки Фиалки.

– Я так подумала, что не стоит оставлять тебя надолго одну. Не ошиблась, как погляжу. Ты в порядке?

Фиалка обвела глазами купол и стены шатра. Световая сфера слабо, болезненно мерцала, выдавая нестабильность общего магического фона, из-за складок отодвинутого полога сочились голоса: Теры и ещё чей-то, женский и незнакомый.

– Не знаю… не уверена, – пробормотала Фиалка и приподнялась.

Жасмин помогла ей сесть. Фиалка посмотрела на свою левую руку, безвольно обвисшую вдоль тела. Побелевшие пальцы по-прежнему сжимали уголок карты.

Полог зашелестел, пропуская Теру. Дикарка откинула назад встрепанные рыжие волосы, глянула недоуменно. Жасмин покачала головой – ничего страшного.

– «Грации» пришли, – сообщила девушка. – И этот парень, Макс.

Жасмин кивнула.

Тера вздохнула.

– Анна сказала, что Вэл ухитрилась прихватить с собой сувенир – кристалл из коллекции Данаиды. А именно гелиодор.

Жасмин ахнула.

– Наш гелиодор?!

Дикарка пожала плечами.

– «Грации» этого не знают. Макс, впрочем, тоже. По его словам, у Данаиды довольно-таки неплохая коллекция, которую она начала собирать лет несколько назад. Само собой, о происхождении камней девушка скромно умалчивает, однако Макс уверен, что энергетически заряженные экземпляры там есть. Относится ли свистнутый гелиодор к их разряду, парень не ведает.

– Ну всё к демонам, – решительно заявила Жасмин. – Шут с ним, с заклятием, самостоятельно оно не деактивируется ни завтра, ни послезавтра, так что немедленно на поиски Вэл и кристалла. Если кто-то будет возражать… что ж, это его проблемы.

Тера кивнула и вышла.

– Радикально, – отозвалась Фиалка, не сводя глаз с карающего меча в руке златокрылой девушки.

– Ничего не поделаешь. Неизвестно, как отреагирует камень, оказавшись в кольце созданного с его помощью заклятия. Если наш гелиодор действительно каким-то чудом попал к Данаиде и теперь вместе с Вэл перекочевал в лес, то остаточная энергия с одинаковым успехом может как усилить слабеющее заклятие, запечатав лес намертво, так и разрушить его окончательно.

Фиалка промолчала. В первом случае придется ждать два-три десятка лет, прежде чем начнется неизбежный процесс распада заклятия. Велика вероятность, что до этого момента те, кто останутся в лесу, не смогут оттуда выбраться.

Во втором случае – полная деактивация. За одну ночь монстры разбегутся на все четыре стороны, и кто знает, насколько плотными будут их завтрак, обед и ужин…

Опять. Всё возвращается: ситуация, необходимый выбор. Меньшее зло…

Когда-то ей пришлось выбирать – спасать сына, в пылу обиды, гнева и непонимания сунувшегося туда, куда не следовало, или довести до конца уже начатое дело, пока с таким трудом собранные в одном месте существа не разбежались кто куда. Давление со стороны окружающих было велико, но ещё сильнее подстегивало ощущение собственной вины и ответственности. Отношения с Джейми стремительно портились, они едва могли разговаривать спокойно, не на повышенных тонах… А вдруг тогда родились настолько низкие, настолько малодушные мысли, что возмездие не замедлило последовать? И одно чувство вины сменилось другим…

– – –

– Ну и когда ЭТО наступит?

– Потерпи немного.

– Сколько ещё? Я устала, проголодалась и… и хочу принять ванну!

– Рабыни не жалуются.

– Какая я тебе рабыня, господин?

– Ну ладно. Ты свободна, иди куда заблагорассудится.

Я насупилась. Конечно, куда я теперь пойду? Местность-то незнакомая.

Солнце медленно, как степенная матрона на прогулке, клонилось к закату. Бледно-голубое небо наконец-то припорошило хлопьями облачков, щедро рассыпанных над вершинами растущих вдоль дороги дубов, молодых и раскидистых. Тракт по-прежнему вдохновлял своей первозданной пустотой, заставляя задуматься: а пользуется ли им ещё кто-нибудь?

Скар сидел под одним из дубков, невозмутимо покуривая вторую за час сигарету и любуясь производимым сизым дымком. Я, демонстративно отгородившись от мужчины стволом, отсиживала пятую точку на твердой земле по другую сторону дерева. Вертела в руках сорванный цветок вероники, время от времени вглядывалась в туманную даль дороги в надежде увидеть обещанный Скаром экипаж.

– Ты уверен? – подала я голос.

– Уверен. Он уже лет двадцать здесь ездит, утром и вечером, в одно и то же время. – Мужчина чем-то щелкнул. – Вот-вот будет.

Заинтересовавшись, я высунулась из-за ствола. Скар держал на ладони карманные часы на цепочке. Я протянула руку.

– Можно?

Мужчина глянул на меня.

– Что?

– Часы. Посмотреть.

– Можно. Только не вздумай себе захапать. Мне, между прочим, тоже нужны деньги.

Я состроила гримаску и взяла часы. Надо же, золотые, с камешками… бриллиантами, по-моему. Я перевернула их, провела пальцем по гладкой задней стороне. А это что? Инициалы… две буквы, «Б» и «Д». И крошечное сердечко между ними. Я нахмурилась. «Б» и «Д»… и сердечко.

Брет и Дейра.

Ведь у Брета как раз украли часы, деньги и сигареты.

Так Скар ещё и мелкий воришка, нападающий со спины?

Я вернула часы. Мужчина хмыкнул и спрятал их.

– Всем надо на что-то жить, – заметил он.

– А я думала, вампирам не нужны деньги, только чей-нибудь фамильный склеп и кровь.

– Во-первых, вампирам, поскольку они известные долгожители, деньги очень даже нужны – никому не хочется в течение многих веков влачить нищее существование. Особенно чистокровным вампирам. Во-вторых, я не вампир. В-третьих, подъем.

Я встрепенулась. На дороге действительно появился экипаж, запряженный парой гнедых деревенских лошадей. Вернее, не совсем экипаж, а крытая повозка, мерно покачивающаяся из стороны в сторону и с грохотом подпрыгивающая на ухабах. Кроме невозмутимого возницы, занятого скорее лузганьем семечек, нежели лошадьми – которые, впрочем, прекрасно выполняли свою работу без его вмешательства, – в таких повозках обычно путешествовали простые селяне, не обременные собственным транспортом. На большие расстояния эти доморощенные экипажи не ходили, чрезмерной пунктуальностью не страдали и иногда ломались.

Скар шагнул на дорогу и махнул неторопливо приближающейся повозке рукой. Потом оглянулся на меня и поморщился.

– Ну что? – вскочила я, возмущенная брезгливой гримасой.

– Видок у тебя…

– Конечно, – буркнула я, внезапно почувствовав себя распоследней поломойкой, надевшей основной рабочий инструмент вместо платья. – Чай, не от модистки.

Мужчина решительно снял плащ и бросил его мне.

– Накинь-ка.

– Ага, будь добра, не позорься, – язвительно отозвалась я, но спорить не стала.

– Не поднимай глаза и коси под немую дурочку, – добавил Скар и, цапнув меня под локоть, направился к повозке.

Та остановилась, внутри удивленно и недовольно загомонили. Возница-человек, как и положено при его профессии, спокойно смерил нас с козел изучающим взглядом.

– Добрый вечер, любезный. Найдется свободное местечко для меня и моей сестры?

Хотя «сестричка» и опустила очи долу, от неё не укрылось, как золотая монетка, кокетливо сверкнув, по дуге переправилась из ловких пальцев в услужливо подставленную широкую ладонь.

– Да-да. Как раз завалялась парочка. Прошу, – возница указал на заднюю часть своего транспорта.

– Благодарю, – кивнул Скар и, сильнее сжав мой локоть, повел свежеприобретенную родственницу в вышеозначенном направлении.

Встретили нас почти дружелюбно. Настороженно замолкли, ощупали цепкими взглядами и безо всяких вопросов освободили часть левой скамейки, одновременно пододвинув к себе поближе корзинки-сумки. Мы скромно заняли предложенное место и повозка, скрипнув передними колесами, тронулась. Никто из пяти пассажиров не пытался завязать разговор, чему лично я обрадовалась, втянув голову в плечи и поглубже засунув руки в карманы плаща.

Внутри было довольно темно – свет проникал только через отдернутый полог в передней части повозки. Я нахохлилась, уподобившись всклоченному воробью, и украдкой прижалась к Скару. Он откинулся на обрешетку и грубое полотно тента, прикрыл глаза, словно собираясь вздремнуть. Я дикаркой зыркнула на разместившегося напротив дородного катесса с огромной корзиной и вжалась в спутника.

– Да расслабься ты, – негромко, исключительно для «любимой сестры», произнес Скар. – Никто не намерен бросаться на тебя. Они здесь и не такое видали.

Второй раз я зыркнула уже на него.

– Ты удивишься, когда узнаешь, сколько всевозможных существ путешествуют таким образом. Включая волшебниц.

Я попыталась представить роскошную Фелис в подобном интерьере, но не преуспела.

– Главное – одеться попроще и при необходимости натянуть капюшон на нос, – добавил Скар.

Ну да, много тут по потёмкам наглядишь… Я внезапно сообразила, что мы, скорее всего, находимся между двумя поселениями, разделенными сравнительно небольшим отрезком дороги. Зараза, а я ведь и впрямь могла уйти…

«Ага, пугать местных жителей своим располагающим к общению внешним видом».

И самое главное – куда потом? В особняке если меня и ждут, то исключительно с чем-то острым, способным отрубить воровке руки. Домой? Без Маркизы, личных вещей и гроша за душой? Спокойно посмотреть родителям в глаза и уверить, что ничего страшного не произошло? Или к волшебницам, которых я едва знаю?

«Нельзя сказать, что я Скара знаю лучше. Честно говоря, такая личность вообще не должна внушать доверия. Хотя получается, что я-то ему доверилась… От безысходности, – тут же решила я. – В конце концов он заварил эту кашу…»

«А ты охотно согласилась оную продегустировать», – ехидно вставил внутренний голосок.

Э-э… и как здесь возразишь? Тем более самой себе?

Я пошевелила пальцами в кармане и вдруг ощутила знакомое тепло, обхватившее ладонь с нежностью матери. Сквозь тонкую подкладку плаща кольнула острая грань.

Во внутреннем кармане лежал гелиодор!

Может, мне ещё удастся отправить камень Жасмин и хоть как-то помочь волшебницам уж коли я взяла его без разрешения?

– Ленида, голубушка! – окликнул возница через отдернутый передний полог.

Сидящая на правой скамейке женщина, сгорбленная, в мятой накидке и с пучком седых волос, выпрямилась немного, покряхтела, тяжело поднимаясь, и высунулась к вознице.

– Чавой?

– Токо гляньте, какая зарница. Прям небо кровью окрасилось.

– Энто, милок, к ветреной погоде.

– – –

Всполохи силовых заклинаний отражались в бледной небесной сини как в огромном зеркале, озаряя далекие вершины сосен. Фелис даже приостановилась на мгновение, разглядывая этот странный эффект. Потом сообразила, что всему виной заклятие Фиалки, рассеивающее исходящую из леса магию в виде разноцветных вспышек. Таким образом остаточная энергия никуда не девалась дальше окрестностей, чьи жители могли лицезреть подобное световое представление.

«Вот вам и слепое пятно», – подумала дикарка и вернулась к прерванному занятию.

Как и в прошлый раз, группа волшебниц успела достаточно углубиться в чащу, прежде чем столкнулась с тремя монстрами. Численное превосходство было налицо, Фелис даже не сочла заметно растерявшихся существ хоть сколько-нибудь серьезным препятствием. Она и Алин в два приема разобрались с каждым, и волшебницы продолжили свой путь. Лили возглавляла импровизированный отряд, уверенно выполняя функции проводника, Жасмин и Тера прикрывали ей тыл и не только – в случае чего девушка не могла одновременно сражаться и поддерживать хрупкую связь с аурой искомого объекта. За ними бесшумно следовали Фелис и Алин, единодушно предпочитавшие звериную ипостась человеческому телу, а в арьергарде шли Анна и Макс.

За время этого перехода Фелис поняла, что Теру, несмотря на обстоятельства, больше устраивает облик девушки-волшебницы, нежели истинной дочери Луны, и узнала, что в магическом арсенале эненов имеются средства защиты, но не нападения. Отбиваться Максу предстояло с помощью старого доброго арбалета, который он на глазах Анны и Фелис собрал из кучи маленьких деталей, обнаружившихся в его рюкзаке. Как следствие, арбалет размерами не впечатлял. Дикарка лелеяла скромную надежду, что он хотя бы удал.

Вторая группа монстров пришла с закатом, позолотившим небо и отдельные верхушки сосен. Существ было явно больше дюжины, и они стройной вереницей вышли из зарослей практически перед самым носом Лили, с наветренной стороны. Встрече поначалу никто не обрадовался, однако монстры обменялись многозначительными взглядами и бросились в атаку. И небо окрасилось алыми и пунцовыми вспышками…

– – –

– Ты странно разговариваешь.

– Хм-м?

– Ну, то так, то эдак. Почему?

Голову ко мне Скар не повернул. Даже глаза не открыл.

– Какая разница, почему?

Я поёжилась. Повозка плавно покачивалась из стороны в сторону, остальные пассажиры то ли спали, то ли старательно делали вид, что спят, дабы не смотреть на наши нечеткие в сгустившихся сумерках силуэты.

Мелкая, незначительная, казалось бы, деталь, привлекшая моё внимание ещё в первую нашу встречу. Его речь.

– Никакой, в общем-то. Просто мне интересно, почему ты время от времени соскакиваешь с уличного говора на более приличный, а иногда и вовсе разговариваешь как лорд.

– Ты понятия не имеешь, как разговаривают настоящие лорды.

– А ты имеешь?

– Я вырос среди них.

Я усмехнулась.

– И как тебя угораздило?

– Мама удачно замуж вышла.

– – –

Как и большинство волшебниц, рукопашную схватку Анна не любила и потому монстров к себе близко не подпускала, ограничиваясь прицельной стрельбой огненными шарами. Врожденный активный Дар позволял использовать оформленную в тот же шар энергию без лихорадочного поиска нужного заклинания и вспомогательных предметов вроде амулетов и зелий. Но здесь же таилась и отрицательная сторона: сила-то твоя, она не безгранична и после десятого-одиннадцатого шара средней мощности начинаешь уставать, а после пятнадцатого и вовсе рискуешь свалиться в обморок. Посему девушка старалась не разбрасываться и, когда шар то ли седьмой, то ли восьмой вместо намеченного монстра с треском превратил жиденький куст в ярко пылающий факел, чуть не взвыла от досады. Эдак недолго все текущие возможности исчерпать, повиснув беспомощным грузом на шее подруг и коллег.

Монстры всё не кончались, новыми партиями по две-три особи вылезая с той же стороны, что и предыдущая группа. Куст погас, осыпавшись горками золы. Лили, ни на шаг не отходившая от Теры, резко обернулась и вскрикнула:

– Вот он!

Анна метнулась под прикрытие надежной мужской спины и глянула в означенном направлении. Сгоревший куст открыл несколько огромных почерневших валунов, сваленных беспорядочным курганом посреди небольшой полянки. Девушка недоуменно моргнула и вдруг сообразила, что все валуны имеют правильную форму обработанного камня.

«На шалашик под сосенкой рассчитывать не стоило».

Собрав оставшуюся энергию, горячившую кровь не хуже алкоголя, Анна бросилась вперед. Увернулась от замахнувшегося было монстра, разбежалась и, в доли секунды вспомнив заклинание левитации, взвилась стрелой над головами существ и Теры с Лили. Рыжеволосая дикарка по инерции пригнулась, но Анна воспарила на заранее прикинутые три метра и мягко приземлилась ровнехонько перед курганом. Сосны и кусты росли здесь значительно реже, жёлтая хвоя местами обнажала каменный настил мощеного двора. Поодаль обнаружились похожие горы.

Анна обошла курган и увидела башню, относительно невысокую, в два этажа, оплетенную плющом по самые зубцы.

– Лили!

Анна с огненным шаром наизготовку обернулась. Худощавая фигурка, каким-то чудом миновав двух монстров, подскочила к ней, тяжело дыша, глядя на башню широко открытыми глазами.

Тера стреляла из ручного арбалета очень даже хорошо. Во всяком случае, как заметила Анна, промахивалась она редко. Тем не менее девушка решила не ждать, пока дикарка перезарядит оружие для второй цели. Добавила шару мощности, вскинула руку, отправляя энергетический сгусток в пространство. И просто отвернулась, подавив желание зажать нос. Эх, сделай она шар ещё сильней, не пришлось бы сейчас вдыхать аромат горящего тела…

Лили часто заморгала, поморщилась.

– Воняет-то как…

– Быстро и эффектно – это, увы, пока без меня.

– Здесь он живет… немного дальше, под землей. – Лили умолкла, прислушиваясь к чему-то неведомому.

Анна осмотрелась. А что, в самый раз для такого существа.

Макс, ожесточенно работая руками, ногами и арбалетным прикладом, пробился к девушкам вместе с чёрной пантерой. Алин и Жасмин приотстали, разбираясь с наиболее неугомонными.

– Где вход? – спросил Макс, глазами обшаривая башню, словно на ней имелась соответствующая табличка.

– Тут его нет, – сообщила Тера, подойдя поближе.

«И Скара там тоже нет», – добавила Фелис.

Анна поскребла по сусекам и сотворила световой шарик. Похожий на пламя свечи, огонек озарил заметно побледневшее лицо парня.

– Что? Что значит – нет?

– Вход не здесь, – сказала Лили. – Он в одном из курганов, за башней. Только Скара в подземелье уже нет. И Вэл тоже.

– А где они?

Лили пожала плечами.

– – –

До конечной остановки мы не доехали. Высадились в неверных сумерках, среди тишины дороги и цепкого боярышника, и собственно туда (то бишь в кусты) направились. Скар шёл уверенно, не смущаясь вечерних потемок, хлестких ветвей и отсутствия тропинки. Мучимая мыслями о ванне и ужине, я покорно плелась следом, уже плохо соображая, куда мы идем и зачем.

Конец плутанию по кустам положила ограда. Высокая, фигурная, она вынырнула из мрака как приведение из старой башни. Сей факт Скара ничуть не опечалил, и мужчина скомандовал:

– Лезь.

– Что-о?! – задохнулась я праведным гневом. – Зачем?

– Как зачем? – удивился Скар. – Ты же хотела принять ванну? Ну так вперед.

Я сердито посверкала очами, но, поскольку не родилась ни катусом, ни катессой, должного впечатления это не произвело.

– Подсадить?

Вместо ответа я некультурно задрала юбку до колен и полезла на эту дурацкую ограду. Многочисленные завитушки на прутьях существенно упростили подъем, чего нельзя было сказать о зубцах в верхней части.

– Ну чего ты там застряла? – зашипел мужчина мне в… нет, не спину. Кое-куда пониже.

Я стиснула зубы, забралась повыше и перекинула ногу через подозрительно белевшие в сумерках зубцы. Дальше ситуация покатилась по наклонной в прогрессирующий идиотизм. Я перекинула вторую ногу, перенося вместе с ней всё тело, попыталась утвердиться на внутренней стороне ограды. Вроде бы утвердилась, начала спуск, услышала резкий треск, от неожиданности выпустила зубцы, пискнула… Потом был ещё более противный треск рвущейся материи и удар в спину. Сразу стало трудно дышать. Я закашлялась, перевернулась на бок, прямо-таки физически ощущая пляшущие перед глазами искры. Рядом на удивление легко спрыгнул Скар, присел возле меня.

– Что с тобой? Ты ушиблась?

– Нет… убилась, – прохрипела я.

Интересно, почему ноги покрылись зябкими мурашками и кожей чувствуют колкую траву?

Мама родная…

Предположение мне не понравилось. Собственные голые колени, выглядывающие из-под разлетевшихся пол плаща, понравились ещё меньше.

Мужчина проследил за моим ошарашенным взглядом и присвистнул.

Я быстро села и запахнула плащ. Скар поднялся, отрывистым жестом отряхнул штаны.

– Боги! Что я, твоих голых ног не видел? И вообще, встречал лодыжки и посимпатичнее.

М-да, не комплимент…

Я покосилась на означенную часть ног – и что ему не нравится? – потом тоскливо посмотрела на юбку, заметно оживившую местный пейзаж в целом и ограду в частности.

– Идти можешь? – участливо спросил мужчина.

Я встала, кивнула.

– Тогда пошли.

– А?.. – я указала на чёрные лохмотья, повисшие на злополучном зубце.

– Забудь. Идем.

Очень скоро я поняла, где мы находимся: в саду. Тихом и тёмном, немного неухоженном, но всё же саду, о чем сообщили мощеные дорожки, геометрически правильные клумбы и ровные, как по линейке, рядки деревьев. Чуть позже обнаружился аккуратный прямоугольный пруд, а за ним выходящая в сад терраса и дом.

– Кто здесь живет? – полюбопытствовала я, пока мы огибали тёмную неприветливую заводь.

– В данный момент – никто. – Скар по-хозяйски поднялся по ступенькам на террасу и без малейшего зазрения совести выбил дверь ногой.

Я поморщилась.

– По-моему, это незаконно.

– По-моему, эти хлипкие дверцы даже бить необязательно. Плюнешь, и откроются.

– Это не оправдание.

– Сказала начинающая воровка.

Я нерешительно преодолела три ступеньки, пересекла пустынную площадку террасы. Высокие стеклянные двери в белых рамах грустно поскрипывали, на неопределенный срок лишившись нещадно выбитого запора, выполнявшего скорее декоративную, нежели практическую функцию. Спорить с очевидным фактом я не стала и переступила порог чужого дома.

– Умница, – хмыкнул Скар и скользнул следом, прикрыв – мало ли! – за собой створки.

– – –

…Отблески огня отражались в огромных голубых глазах с вертикальными зрачками. Бело-серебристые волосы, уложенные в чопорный пучок, и скромное бежевое платье с чёрной оторочкой совсем не вязались с хищным пламенем в лазурной глубине.

– Бедный мальчик, – медоточиво ворковала Сесилия, заглушая доносящиеся с лестницы крики. – Тебе, должно быть, приходится сейчас очень нелегко, да?

«Мальчик» зыркнул из-под встрёпанных каштановых кудрей на сидящую рядом катессу. А она хороша: стройная, со всеми радующими мужской глаз формами, чарующим голосом сирены и ангельской невинностью во взгляде. И это несмотря на то, что, когда он родился, она уже начала выезжать в свет!

– Мне очень жаль. – Рука Сэсси вспорхнула на его волосы, погладила небрежно. – Всё это так ужасно!

Где-то на втором этаже одновременно хлопнули двери. Стало тихо.

– Право слово, они могли бы вести себя сдержаннее. – Сэсси придвинулась к нему вплотную, прижалась бедром. – Выяснять отношения при ребёнке…

– Я не ребёнок.

– Я вижу.

– Я окончил пансион… и готовлюсь поступить в Вэйнерскую академию искусств.

– Я знаю. – Пальцы ловко перебирали блестящие прядки. – Мой маленький поэт… Скажи, ты всё ещё пишешь стихи?

Неуверенный кивок. Во рту пересохло, ладони вспотели. И почему он не может рыкнуть на неё, как на Габриэллу и Микаэллу, как на отчима, как на других людей и даже маму?

Сэсси обнажила острые клыки в кошачьей усмешке.

– А ты по-прежнему посвящаешь их своей тётушке или за время обучения у тебя появилась девушка?

Он вздрогнул. Хотел было отодвинуться, но узкое двухместное канапе особой свободы не предоставляло.

– У меня… н-нет девушки.

Откуда взялось это детское заикание? Зараза! Он бросил взгляд на её правую руку, покоящуюся среди складок юбки. Кольца нет. Значит, Сесилия ещё не замужем. И, похоже, не собирается… Тётушка… Ну, формально да, но на деле она ему, в общем-то, никто. Младшая сестра Бернда, мать которого была катессой…

Сэсси склонилась к его лицу. Хищный огонь заполнил небесные глаза целиком.

– И никогда не было?

Он сглотнул. Какого шута она творит?

– А в-вы… не боитесь?..

– Тебя? Нет…

…Скар поморщился и сделал солидный глоток бренди, самым бесцеремонным образом позаимствованного из чужого бара. Поставил бутылку на подлокотник кресла, посмотрел на огонь в камине. Рыжие язычки освещали пыльную, но в меру удобную – особенно после сомнительных прелестей подземелья – библиотеку как когда-то жаркое пламя озаряло маленькую гостиную в особняке Уиндеров на Эймстерском канале. Спустя несколько часов, едва Сэсси оправила платье и удалилась, насмешливо сверкая глазами, в гостиную вихрем ворвалась его мать и потребовала начать немедленные сборы. В ту ночь они уехали. На срочное задание, ответила мама на нетерпеливое «куда?». Спустя несколько дней появился Заклятый лес. Но о последнем факте Скар узнал только спустя несколько лет.

Мужчина прислушался. С нагревом воды пришлось повозиться – подзабыл, как это делается в условиях богатого дома, – зато Вэл наконец-то перестала ныть и с восторженным лицом ребёнком, получившего в подарок желанную игрушку, отправилась принимать ванну. Скар же разжёг камин в библиотеке, ознакомился с содержимым бара и устроился в массивном кресле. Эх, развлечений никаких, кроме собственных воспоминаний… книжку, что ли, взять на ночь?..

Что-то тихо.

– Вэл? – позвал мужчина. – Вэл!

Не слышит или сбежала через окно? На втором-то этаже? Вряд ли… Или утопла?

Помянув ласковым словом её родню, Скар с неохотой вылез из такого уютного кресла и вышел в сумрак коридора. Вэл облюбовала ванную комнату рядом с хозяйской спальней, и мужчина направился туда. Заглянул в опочивальню, обозрел освещенную канделябром кучку одежды на полу – в частности, то, что было платьем, – подобрал свой плащ – это его любимая вещь! – и приблизился к двери в ванную. Из-под тёмной полированной створки сочился свет, слышались плеск воды и негромкое пение. Скар помедлил, подавив желание распахнуть дверь во всю ширь с заявлением: «Ну что, не ждала меня, детка?!». Вздохнул, вспоминая о хороших манерах, и деликатно постучал.

– Вэл?

На мгновение воцарилась тишина. Потом что-то – или кто-то? – булькнуло, прозвучало неуверенное:

– Д-да?

– Всё в порядке?

– Э-э… да. – Пауза. – А что?

Скар огляделся в поисках приличного предлога.

– Просто подумал… не надо ли тебе разжечь камин?

– Зачем?

– Чтобы ты не простудилась, когда выйдешь из ванной.

– А-а… да, конечно, было б неплохо.

Скар покачал головой. И что он с ней возится? Как будто ему сумасбродных волшебниц на всю оставшуюся жизнь не хватило…

– – –

Услышав голос Скара за дверью, я едва не ушла на дно ванной как легендарный «Владыка морей», затонувший на мелководье возле берегов Второго материка. Но вроде бы всё обошлось, и нарушать моё уединение мужчина не стал. Правда, в честь этого помылась я несколько быстрее, чем планировала.

Закутавшись в два больших голубых полотенца, словно рыцарь в доспехи, я с опаской выглянула в просторную спальню. Никого. В камине гостеприимно потрескивал огонь, на широкой – как и положено – кровати, на овальном подносе, меня дожидался ужин, состоящий из прошлогодних солений-копчений – в общем, всего того, что можно найти в кладовой хорошей хозяйки. Успокоившись, я шмыгнула на постель и принялась за еду.

Чей это дом, Скар так и не сказал. Те, кто жил здесь, были в меру состоятельны, если исходить из сравнительно небольших размеров особняка и предметов обстановки, но не столь богаты, как, например, некоторые соседи леди Стоун. Я не сомневалась, что Скар знал местных обитателей и уж точно знал дом – ориентировался мужчина в нем словно в своём родном. Плюс Скар знал, куда идти, как сюда попасть и что в данный момент в особняке никого нет и, судя по всему, не предвидится в ближайшее время. Такие познания отнюдь не результат везения или хваленой мужской дедукции.

«Может, здесь живут его родственники?»

Шут знает…

Я расправилась с ужином, сняла обёрнутое вокруг головы полотенце и наведалась в гардеробную хозяйки. Разумеется, дама увезла одежду с собой, но я решила не сдаваться, рассудив, что вряд ли горничная выгребла всё до последнего платка. Поиски увенчались успехом в виде бирюзового шелкового халатика. Скинув второе полотенце и набросив халатик, я поняла, что здешняя хозяйка значительно ниже меня ростом и несколько толще. В результате от пояса пришлось отказаться, застегнувшись на крохотные перламутровые пуговички. Выйдя из гардеробной, я посмотрелась в зеркало над туалетным столиком и ужаснулась. Боги… выглядит как рубашка с чужого плеча, причём рубашка, едва прикрывающая бедра!

Я покрутилась, оттянула полы – хотя куда их тянуть-то? – и смирилась. Вроде самое главное скрыто от чужих недобрых глаз, а своё нижнее бельё я успела постирать, и теперь оно сушилось в ванной комнате на трубе подачи горячей воды.

«Ладно уж. В конце концов, я же не пойду на улицу в таком виде…»

А куда я пойду?

Я поставила поднос на комод, откинула покрывало и одеяло. М-да… Не очень свежее, но после кушетки в подземелье кажется почти роскошью…

Тихо. Очень тихо.

Я покосилась на входную дверь. Интересно, куда Скар пропал? Где он собирается спать? Он вообще собирается ложиться спать?

«Эй, любопытство до добра не доводит!»

Да знаю я, знаю…

Открыла дверь, высунулась в коридор. Тихо, темно. Я скользнула во мрак. Впереди возник свет – узкая полоска на полу, змеей выползшая из-под одной из створок. Осторожно ступая, я приблизилась, протянула руку, замерла. Дверь была прикрыта не полностью, являя тёплую золотистую щель. Я прищурилась, вглядываясь в неясные очертания. Ага, вот камин, большое чёрное кресло перед ним, угол книжного шкафа, мерцающего золочеными корешками… и Скар. Он стоял возле камина, спиной ко мне… обнаженной мускулистой спиной.

Я почувствовала, как стремительно краснею. О-о, какой приятный пейзаж! Ниже, правда, по-прежнему наличествуют штаны… Хм, ну и мысли у меня!

Скар наклонился к креслу, извлек откуда-то из-под оного бутылку, глотнул неизвестного мне напитка, повернулся, чтобы поставить её обратно. Я поспешно отпрянула. Зараза!! Нет, ну до чего я докатилась: подсматриваю за полуобнажённым мужчиной, будто никогда такового не видела! Конечно, у Скара хорошая фигура, есть на что девушке взгляд кинуть, но бесстыдно подсматривать…

Я вновь приникла к щели и едва не вздрогнула. В узком поле моего зрения никого не было. Где Скар? Отошёл в сторону или отлучился «носик попудрить»?

– Не спится?

На сей раз я вздрогнула. Круто развернулась и тут же отшатнулась, ибо Скар не просто стоял за моей спиной. Он стоял очень близко.

Лопатками я ощутила стену около косяка. Руки мужчины упёрлись в неё, по обеим сторонам от моего лица. Скар навис надо мной, насколько это было возможно при нашей небольшой разнице в росте, завораживая своим пристальным, жгучим взглядом. Я вжалась в стену.

– Приняла ванну?

Я кивнула.

– Поела?

Я усердно затрясла влажными прядями волос.

– Тогда чего тебе в спальне не сидится?

Я передёрнула плечами.

– Я… – Умные мысли, ау! – Я хотела пожелать тебе спокойной ночи.

Эй, я же умные мысли звала…

– И ещё подоткнуть одеяльце и поцеловать в лобик. – Скар усмехнулся и скользнул взглядом по нисходящей.

Ладони вспотели, в животе затянулся узел, тугой и раскалённый. Мне стало страшно. И почему я не заперлась, а ещё лучше не забаррикадировалась в хозяйской спальне?

Потому что не очень-то и хотела.

Я посмотрела мужчине в глаза. Потом на белеющий в темноте торс и снова в глаза. Скар тоже взглянул мне в лицо. Мы застыли – на минуту, на две или на несколько секунд. Воздух вокруг сгустился, на мгновение приобрел физически ощутимую форму. Затем Скар схватил меня за руки повыше локтей, притянул к себе и поцеловал. И по тону этого отнюдь не нежного поцелуя я поняла, что идти мне теперь и впрямь некуда…

«Отчего же? Всегда есть куда стремиться. В спальню, например!»

Ну и ладно. Главное – мне не страшно.