Рожденная в полночь

ГЛАВА 35

Господи! Неужели Дерек догадался, что она целовалась с Лукасом? Неужели ее чувства выдают ее с головой? Кайли этого не знала. Но и спрашивать тоже не хотела. Поэтому она просто лежала на камне и смотрела на деревья. Казалось, от шума близкого водопада колышется листва. На мгновение мысли вернулись к старой легенде, но близость Дерека была важнее. Оба молчали. Дерек придвинулся ближе, так что тыльная сторона его ладони слегка коснулась ее руки. От этого прикосновения по коже побежали мурашки.

— Твоя мама завтра приедет? — спросила Кайли.

— Конечно. Она никогда не упустит возможности поставить меня в неловкое положение.

Кайли хихикнула, вспомнив, как вспыхнул Дерек, когда мать поправила ему волосы.

— Она тебя любит.

— Она ведет себя так, будто я ребенок. А кто-нибудь из твоих приедет?

— Оба, — ответила Кайли. — Так они сказали. Наверное, завтра конец света, раз они окажутся вместе в одной комнате.

— Так вот почему ты такая мрачная?

— И поэтому тоже.

Дерек слегка пожал руку Кайли.

— Ты мне нравишься. И потому мне не нравится, когда ты печальная.

Его пальцы крепче сжали ее ладонь. Он обещал вести себя хорошо, но, похоже, не видел ничего плохого в том, чтобы держаться за руки. Кайли не знала, можно ли назвать это просто рукопожатием. Знала только, что это приятно ничуть не меньше объятий. Его рука была теплой, не волшебным теплом, а самым обычным, человеческим.

— Ты мне тоже нравишься.

— Вот и хорошо, — сказал Дерек.

Кайли послышалась улыбка в его голосе. Еще несколько секунд они молчали, потом он спросил:

— А еще ты, наверное, расстроена из-за призрака?

— Да.

Чувствуя себя с ним абсолютно защищенной, она рассказала ему про сон и про то, что призрак хочет, чтобы она помогла ему смыть незаслуженное пятно позора за военное преступление, которого он не совершал. Дерек слушал ее взволнованный рассказ. Сообразив, что говорит только она, Кайли остановилась и спросила:

— Ты все еще хочешь отказаться от своего дара?

— Да, мне лучше, когда я от них отключаюсь. Холидей говорит, что если я буду продолжать в том же духе, то скоро просто перестану их слышать. Конечно, она считает, что это плохо. А ты как думаешь? Ты-то разве не хочешь отказаться?

Кайли сама удивилась, что ответила не сразу.

— Дар пугает меня, — ответила она. — Наверное, я недостаточно храбрая. Но, увидев сон, я постоянно думаю о том солдате. Какой он был смелый. Возвращаясь, чтобы спасти женщину, он знал, что идет на верную гибель. Мне хотелось бы узнать его имя, чтобы выяснить, не был ли он и в самом деле обвинен в том, чего не делал. А если был, я хочу исправить ошибку.

Кайли прикрыла глаза.

— Но знаешь, что самое странное? — сказала она.

— Что?

Дерек играл ее пальцами.

— Он кажется мне знакомым. Будто я откуда-то его знаю.

— Может, и правда знаешь.

— Откуда? — повторила Кайли. — Я даже спросила у мамы, не служил ли кто-нибудь из нашей семьи в армии, но она сказала, что нет.

Дерек придвинулся ближе.

— Холидей не рассказала тебе, как призрак выбирает, кому являться?

— Она говорит, это бывает по-разному. Я могла проходить мимо места, где был этот призрак, а может, у него какие-то свои причины.

Дерек посмотрел на часы.

— Терпеть не могу сообщать плохие новости, но наш час закончился тридцать минут назад.

— Да, это в самом деле плохие новости.

Кайли закрыла глаза.

— Дерек?

— Да.

— Спасибо.

— За что? — спросил он.

— За все.

Кайли перевернулась на бок. И ей так захотелось поцеловать его, что она готова была заорать. А если его взгляд не лгал, то и он чувствовал примерно то же самое. Он придвинулся еще немного. Кайли ощутила его дыхание у себя на губах. Дерек был так близко, что она могла бы пересчитать его ресницы, но она смотрела только на губы.

— Кайли.

От его голоса она совсем растаяла.

— Да, — с трудом произнесла она.

— Рядом с тобой очень трудно держать слово.

— Извини.

Она едва его не поцеловала. Едва. Но понимая, что это будет нечестно по отношению к нему, да и к себе самой, она сдержалась. Не сейчас.

На следующее утро Кайли сидела рядом с матерью, а та уже в десятый раз поглядывала на часы. Кайли невольно подумала, что либо матери так противно ее общество, либо она боится увидеть отца. Может быть, верно и то и другое.

— Я так рада, что ты здесь не без пользы, — сказала мать.

Она поправила на себе коричневый костюмный пиджак. Цвет не шел к ее оливковой коже и темным волосам. Только подчеркивал круги под глазами.

— У тебя приятные подруги.

Когда мать приехала, Кайли познакомила ее с Деллой и Мирандой. Мать потом сказала Кайли:

— Волосы у той девушки странные. Но если она не хулиганка и не наркоманка, то вообще-то приятная.

— Она не хулиганка, мама, — промямлила Кайли.

Наступило молчание, и Кайли поняла, что такой и будет теперь ее жизнь с матерью: протесты против ее предрассудков и неловкие паузы. Через стол повеяло холодом. Не тем, какой шел от призрака, другим.

Или это все-таки призрак?

Кайли взглянула в угол и увидела, что он стоит там, смотрит на них и плачет кровавыми слезами. Сердце у нее сжалось, и Кайли, как никогда, захотелось узнать, как его зовут, чтобы хоть как-то ему помочь.

— Ты уверена, что никто из нашей семьи не служил в армии? — снова спросила Кайли.

— Абсолютно, дорогая. — Мать снова взглянула на часы. — А ваша воспитательница — как ее зовут, Холидей? — тоже очень симпатичная.

— Холидей красивая, — сказала Кайли, вспомнив, как они переглянулись с воспитательницей, и та покачала головой, что означало, что мать у нее обыкновенная женщина.

— Ладно, думаю, мне пора, — сказала мать. — Не проводишь ли меня до машины?

Кайли украдкой посмотрела на стенные часы. Мама уезжала, не просидев у нее и получаса. Вполне достаточно, чтобы назвать это полноценным общением.

— Конечно.

Делла и Миранда сидели с родителями, и вид у обеих был несчастный. Похоже, сегодня вечерняя болтовня, ставшая у них ритуалом, будет печальной.

Кайли дошла с матерью до парковки, не произнеся ни единого слова. К счастью, призрак за ними не последовал. Когда настало время прощаться, мать слегка сжала плечо Кайли. Девушка вспомнила, как ей хотелось, чтобы мать обняла ее на похоронах, и на сердце стало тяжело.

— Знаешь, некоторые мамы обнимают детей.

Лицо матери на мгновение исказилось.

— Хочешь, чтобы я тебя обняла?

— Нет, — сказала Кайли.

Кому нужно выпрошенное объятие? Все равно что выпросить извинение.

— До свидания, мама.

Кайли развернулась и пошла обратно в столовую, ждать отца. Она не оглянулась, чтобы посмотреть, как мать отъезжает и, может быть, хочет помахать рукой. Отныне и впредь — никаких объятий, а значит, и никаких прощальных взмахов.

Кайли едва его узнала. Во-первых, куда подевалась седина на висках? Во-вторых, волосы стали другого цвета. И конечно, он был по-другому подстрижен. Что уж говорить об одежде. Пожилые мужчины не должны носить джинсы в обтяжку.

— Это он? — спросила Холидей.

Кайли захотелось соврать и выбежать через заднюю дверь, но отец приметил ее через всю комнату и двинулся к ней.

— Значит, это он сверхъестественный? — спросила Кайли, борясь с неловкостью, и оглянулась на Холидей — та шевелила бровями.

— Нет. — Она глубоко вздохнула. — Но это не значит…

— Знаю, — прервала ее Кайли.

— Как ты тут, моя недотрога? — Отец крепко обнял Кайли.

Зажмурившись в его объятиях, Кайли постаралась забыть про его внешний вид и просто наслаждалась привычным ощущением покоя, исходившим от него. Слезы навернулись на глаза, и она проглотила комок, взмолившись, чтобы не разрыдаться.

— Я в порядке, — пробормотала она и отодвинулась.

В носу щипало, но слезы отступили.

— Это твоя подружка? — спросил отец, кивнув на Холидей.

Кайли посмотрела на приколотый к блузке Холидей значок старшей воспитательницы и подумала, что, наверное, крашеные волосы повлияли на его зрение.

— Хотела бы я быть их подружкой, — Холидей протянула руку для пожатия. — Холидей Брэндон, старшая воспитательница.

— Шутите, — сказал отец. — Вам от силы лет двадцать. И вы не похожи ни на одну воспитательницу, каких мне приходилось видеть.

Улыбка у него стала шире, и он окинул взглядом стройную фигурку Холидей.

— Нет, я серьезно, — Холидей осторожно освободила руку.

Кайли вытаращила глаза на человека, который всегда был ее опорой, начиная от расцарапанных коленок, споров с матерью и до отношений с мальчиками. А теперь реальность давила, как самосвал. Ее отец флиртовал. С Холидей. С Холидей, которая, ну, скажем… лет на пятнадцать его младше.

— Куда подевалась твоя седина, папа? — выпалила Кайли.

— Не… не знаю.

— Прошу меня извинить, — сказала Холидей, и в глазах ее мелькнула улыбка. — Оставляю вас наедине.

О нет, подумала Кайли. Этого человека она не знала и была не уверена, хочет ли знать.

— Он таким не был, — глотая слезы, жаловалась Кайли.

Отец пробыл у нее меньше часа. Холидей, словно чувствуя, что Кайли расстроена, попросила ее съездить с ней в город за припасами.

— Разводиться тяжело, — сказала Холидей. — Поверь, когда мои родители развелись, они как с ума сошли. Мать даже сделала силиконовую грудь и стала одалживать у меня одежду.

— Как же вы это пережили? — спросила Кайли.

— Не спрашивай. И ты переживешь. И очень помогает потребление мороженого в больших количествах, — Холидей улыбнулась, заруливая на парковку, где стояла мороженица. — Что скажешь? Не хочешь остудить свои горести порцией сливочного, сладкого, холодного?..

Кайли кивнула. Холидей подошла к дверям.

— Идем. Для начала возьмем штук пять образцов, а потом закажем тройную порцию.

— А вы какие печали хотите заесть? — рассмеялась Кайли.

— Шутишь? А знаешь, сколько часов я сражалась с мистером Наглым Большим Вампиром?

— С Бернетом? — догадалась Кайли. — Почему бы вам просто с ним не согласиться?

— Согласиться с Бернетом? Ну нет! Он получит свое только через мой волшебный труп. Наглый, грубый, отвратительный… и очень настырный.

— Вы что, влюбились? — поддразнила Кайли.

— Продолжай в том же духе — и мороженого не получишь, — ткнула в нее пальцем Холидей.

Кайли и Холидей вдоволь напробовались всего — от мятного шоколадного до бананового с шоколадным. У Кайли глаза разбегались от такого разнообразия. И она рискнула задать вопрос, который прежде никогда не задала бы:

— А как вы узнали, что влюбились?

Холидей облизала с ложки остатки мороженого со вкусом сахарной ваты.

— Ты простых вопросов не ищешь, я смотрю.

Кайли подцепила крохотный кусочек пекана.

— Не-а.

Холидей изучающе посмотрела на мороженое у себя в вазочке.

— По-моему, я влюблялась несколько раз. Несколько раз — сердцем, остальные — гормонами.

Ответ Холидей идеально описал ситуацию между Кайли, Дереком и Лукасом. Кайли тоже зачерпнула мороженого.

— И все закончились ничем?

— Ага. Любовь — странная штука. Ходит, как утка, крякает, как утка, пахнет, как утка. Но поспишь с ней месяц-другой или послушаешь чушь вроде как про алтарь, и она начинает вонять хуже скунса.

— Это вы меня так предупреждаете, чтобы я не спала со всеми подряд? — спросила Кайли.

— Нe-а, это я так тебе объясняю, чтобы ты не принимала ее с ходу за чистую монету, — Холидей нацелилась ложечкой в Кайли. — Если парень рассыпается перед тобой бисером, это еще не значит, что ты должна делать все, что он пожелает.

Кайли с Холидей дружно рассмеялись.

— Если бы можно было вернуть прошлое, я не стала бы спать с тремя парнями из тех, с кем спала. Но в прошлое хода нет. А воспоминания остаются. Плохие воспоминания похожи на татуировку в мозгах. — Она легонько ударила себя ложечкой по лбу. — Никакой лазер не поможет.

Кайли кивнула. У нее тоже было несколько неприятных воспоминаний, поэтому она сразу согласилась Холидей.

Покончив с мороженым, они прошли через смежную дверь в книжный отдел. Кайли обратила внимание на книгу «Преодолеть дислексию». Она пролистала ее и подумала, читала ли такое когда-нибудь Миранда. Подойдя к прилавку, она спросила, есть ли у них другие книги на эту тему. Продавщица показала ей целый стеллаж. Кайли отобрала еще три книги и расплатилась.

Холидей просматривала книжки. Кайли вышла и очутилась на главной улице городка. Необычное это было место. Антикварные лавки соседствовали со специализированными магазинами и даже кондитерской — вроде той, куда родители таскали ее в детстве. Мимо, держась за руки, прошла супружеская чета, и Кайли попыталась вспомнить хоть одно путешествие, когда ее родители вели бы себя как влюбленные. А они когда-нибудь вообще брались за руки? Уходили они всегда каждый по своему делу. Отец ехал играть в гольф. Мать отправлялась за покупками.

Кайли направилась к фургону и тут заметила еще одну парочку, выходившую из дешевой гостиницы. Они целовались. Это было не мимолетное прикосновение губ, а настоящий страстный поцелуй — так целуются любовники. К поцелую добавилось хватание за задницу. «Нашли место», — подумала Кайли. То ли они забыли о том, что на них смотрят, то ли им наплевать. А Кайли — хорошо это или плохо — не могла оторвать от них глаз. Главным образом потому, что у нее включился сигнал тревоги. В них было что-то знакомое.

Она видела, как пальцы женщины скользнули за ремень джинсов любовника. Кайли разинула рот. Какая пошлость! Это было непристойно, но Кайли, спрятавшись за фургоном, продолжала смотреть. Когда они наконец отлипли друг от друга, она узнала. Колени у нее подогнулись, и Кайли вцепилась в дверцу.

Господи!