Родомысл

Глава 2. Чужой среди своих

- Хорст, Одоакр… - на сегодня достаточно, - устало улыбнувшись и отложив эспадрон, произнесла Сигги. Германцы почтительно склонили головы и отошли в сторону. Девушка подошла к сделанному во дворе умывальнику и с помощью служанки, держащей полотенце, начала умываться. Свободолюбивая представительница воинственных вестфалов, которые славились своей неукротимостью, оставалась верной себе. Ежедневные ратные упражнения - дочери знатных эделингов, не только нравились с детства, но и способствовали росту ее авторитета среди окружающих. Вызывая этим, искреннее уважение воинов. В конце концов, супруге конунга – мало быть рачительной хозяйкой, матерью детей вождя, мудрой советчицей… Необходимо всегда уметь защитить себя, семью и заменить мужа во время сражения. И вообще, без права обладания оружием и сноровки владеть им – невозможно называться свободным человеком.

Девушка бросила меч в ножны. Невероятной прочности, гибкий и легкий клинок – ей подарил Алексий. Как и короткий чекан. А вдобавок, еще – небольшой и удобный, но очень мощный арбалет. Которым, молодая женщина, научилась виртуозно пользоваться. Хотя Сигги, никогда не расставалась и со своим саксом – символом ее племени. Длинный нож, от названия которого, северо-восточные германцы получили свое имя – всегда был при ней. С помощью острых саксов, ее соплеменники, яростно резались с соседними славянскими племенами... Этим оружием, они десятки лет отбивались от пытавшихся их поработить франков. Однако, проклятый и могущественный король Карл – почти каждый год, громил их ополчения. Огнем и мечем уничтожал и разорял поселения, крестил и переселял непокорных людей, брал заложников из родов. Безжалостно искоренял веру предков и вырезал жрецов. Но необузданные германцы, восставали вновь и вновь. Впрочем, в конечном итоге – истребляя непримиримых, подкупая знать и внося раздор среди саксов – он все-таки добился своего…

Сигги постаралась отогнать прочь, ужасные воспоминания. Жуткая гибель родных, которых сожгли заживо, унизительная неволя, затем продажа в рабство… Не желая терпеть такую судьбу, гордая девушка уже готова была принять смерть. Арабский торговец, которому ее сбыли иудейские купцы, быстро понял, что прогадал и приобрел «пропащий товар». Поэтому толстый мавр, предложил за половинную цену, уступить отчаянную девчонку новому покупателю. Сигги тогда, лишь независимо и с вызовом процедила:

- Либо сбегу. Или убью - себя, или тебя. И все равно, рабыней жить не буду.

Работорговец, зная германские наречия - со злости аж покраснел. Но угрожать или бить ее не стал, не желая спугнуть клиента. Понадеявшись, что тот, не понял слов пленницы. Правда, по резкому и презрительному тону девушки и так было совершенно ясно – что она не покорится. И странный человек, это явно понял. Но неожиданно хмуро улыбнувшись и пожав плечами, по-славянски выразительно произнес:

- А я, рабов не покупаю. Мне невольники не нужны.

После чего, он насмешливо посмотрел на купца и кивнув на девушку, бросил тому звенящий мешочек из черной кожи.

Сигги дико удивилась. Она немного знала славянский говор, от невольницы из лютичей, служившей их роду. Поэтому, вполне уразумела смысл фразы, что сказал незнакомец. Но плохо поняла, что происходит.

- Ты возвращаешь мне свободу? – растерянно и неуверенно, поинтересовалась девушка.

Необычный мужчина, в ответ, лишь невозмутимо покачал головой.

- Нельзя вернуть свободу тому, кто ее не терял. Я только выкупил твою жизнь. Избавив тебя, от неминуемой смерти. Поскольку понятно, что смириться с рабской участью – ты бы не захотела. А значит – вскоре бы, непременно погибла.

Он сочувственно взглянул на Сигги и спокойно добавил:

- Свой долг жизни – вернешь, когда сможешь. Решишь отдать деньги – так найти меня несложно. Чужеземца Алексия – хорошо знают в городе. А сейчас - мои люди отведут тебя к землякам, которые наверняка есть в Константинополе. Одинокой девушке, без поддержки семьи, родни, друзей и не имея средств – здесь находиться невозможно. Впрочем, как и везде.

Сигги была ошеломлена, благородным поступком и словами этого человека. Она внимательней пригляделась к нему. Несмотря на то, что для диковатой девчонки из северных лесов Запада – блеск древнего Византия, роскошь загадочного Востока, мелькание неведомых ранее людей с экзотичной внешностью и удивительными одеждами – слились в одну, живописную картину сказочного Нового Рима. В котором она, конечно, абсолютно не ориентировалась и совершенно пресытилась, новизной обстановки и яркими красками Юга. Но и на этом фоне, освободивший ее странный незнакомец выделялся – и произвел на девушку, сильное впечатление. Отличаясь своей внутренней уверенностью, манерой поведения и внешним видом. То, как необычно держался этот молодой мужчина – просто поразило ее.

- Как тебя звать и откуда ты родом? – нарушил воцарившееся молчание Алексий.

- Мое имя Сигги. Я из саксов. Семья, вся была уничтожена франками, - угрюмо ответила девушка.

- Насколько мне известно, какие-то саксы, служат в наемной гвардии Василевса? – вопросительно повернувшись к своим спутникам, поинтересовался землянин. – Это так, Радомир?

- Да. Выходцы с оловянных островов, - подтвердил чернобородый воин, сопровождавший украинца. – Но их Родина за морем. Это - слишком далеко от ее земель.

- Есть еще несколько торговцев и ремесленников, которые прибыли из северных краев. Проживают в одном из кварталов столицы. Однако, они немногочисленны, - заметил его второй, вооруженный боец.

- Ладно, - в размышлении кивнул головой Алексей. – Всеслав! Проводи девушку к ним. Она явно из знатного сословия. Так что, земляки к ней отнесутся с должным гостеприимством. Приютят и чем смогут – помогут…

Так и произошло. Но Сигги, не захотела надолго оставаться у земляков. Хотя, среди них нашлись негоцианты, которые знали родственников девушки и раньше вели дела с ее семьей. Однако, после гибели рода Сигги и угрозы торговцам со стороны франков, всевозможными карами за покровительство врагам короля – купцы теперь не имели представления, что им делать дальше со своей знатной, однако бесполезной, одинокой и опасной гостьей. Они предложили девушке, переправить ее к дальним родственникам на Север. Или выйти замуж, за одного из их сословия.

Подобное будущее, не прельщало Сигги. Быть приживалкой у далеких родичей, где ее затем также, немедленно сосватают за непонятно кого – гордая девушка не желала. Как и становиться женой купца. К тому же, саксонку сильно заинтересовал незнакомец, благородно освободивший ее из неволи. О котором в Константинополе, говорили много поразительных вещей.

Поэтому, получив деньги у торговцев за долю своей семьи, – Сигги решительно направилась на подворье Алексия.

- Я возвращаю тебе выкуп, потраченный на мое освобождение, - заявила она тогда чужеземцу. И положила мешочек с серебром на стол.

Землянин одобрительно кивнул и с улыбкой ответил:

- Я и не сомневался, в твоем благородстве.

Мужчина немного помедлил, а потом неброско полюбопытствовал:

- Что собираешься делать дальше? Вернешься к себе на Север?

На лицо девушки набежала тень. Она отрицательно качнула головой.

- Нет. Моя семья погибла, слуги разбежались, имущество разграблено, а наши земли - отданы франкским воинам или саксам-изменникам.

- Неужели, у тебя не осталось никакой родни? – удивленно приподняв бровь, спросил хозяин дома.

- Есть, конечно, - пожала плечами Сигги. – Но единственной дочери из могущественного рода Амалов, будет умалением чести, приехать к ним униженной и обездоленной бесприданницей.

Она с вызовом взглянула прямо в глаза, стоящему напротив человеку. Украинец с непроницаемым видом хранил молчание, выжидательно смотря на нее.

И Сигги твердо произнесла:

- Мне говорили, что ты принимаешь к себе на службу, некоторых освобожденных воинов и мастеров. Я не считаю, что долг жизни можно погасить деньгами. И хочу полностью вернуть его, отслужив у тебя определенное время. Воинскими умениями, я владею неплохо.

Алексей в размышлении, бросил на нее задумчивый взгляд и кивнул своим мыслям. Действительно, в плане безопасности – девчонка может стать эффективной страховкой. Большинство нападающих убийц, ведь не ждет, что прелестная и грациозная девушка – обладает навыками жестокого бойца. Для потенциальных киллеров – это окажется большим сюрпризом.

- Хорошо. Сейчас твое мастерство, проверят мои воины. И если все будет в порядке – то я согласен, принять тебя на службу, - сказал он…

Далеко не сразу, Сигги стала не просто телохранительницей, но и помощницей Алексия. Увидев ее хозяйственность и распорядительнось, мужчина все больше доверял девушке различные дела и заботы. Она очень быстро выучилась грамоте, счету и греческому языку, проявив незаурядные способности – чем сильно его удивила. Быстро освоилась в громадном и непривычном городе. А уж властности, привлекательности и харизмы - Сигги было не занимать. Так что вскоре, саксонка уверенно вошла в близкий круг вождя.

И чем дольше, она находилась рядом с Алексием, тем все больше, этот необычный человек ей нравился. Да и ему, Сигги это явственно чувствовала - она была далеко не безразлична. В конце концов, девушка сама не выдержала любовных мук и в одну из ночей, пришла к чужеземцу. И он, не отверг ее...

Скрывать свои отношения, Алексий не стал. А когда молодая женщина забеременела – то прямо сказал ей, что они должны пожениться. Унижать доверившуюся ему любимую девушку, да еще происходившую из знатной семьи - он не собирался. Сигги была по настоящему счастлива. Правда ее избранник, сразу же предупредил молодую женщину, что стать его супругой, как и правой рукой в общине - она сможет, только приняв христианство.

Для Сигги, возникшее препятствие, явилось главной трудностью в обретении счастливого будущего. Данное обстоятельство, впрочем, проявилось уже в первые месяцы ее службы у Алексия. Все ближники чужеземца, в свое время прошли обряд крещения. Она же, испытывала только ненависть к распятому Богу и его последователям. Ее семью и народ, франки Карла Великого уничтожали и покоряли именем Христа. Предать веру своих предков и память своих близких, для девушки из сословия древних эделингов - было просто немыслимо. Однако, ее любимый - носил знак креста. Это противоречие, долго мучило и терзало Сигги...

Хотя, она вскоре заметила, что не только он, но и его соратники - значительно отличаются своим поведением и восприятием этого учения, от других христиан. Русы (так назывались люди, принесшие Алексию клятву верности), были вовсе не похожи на жестоких франков или лицемерных ромеев.

Со временем, чужестранец раскрыл девушке суть этой религии и смысл заповедей. Рассказал на примерах - роль и преимущества христианства, в жизни людей. Наследница благородного рода Амалов, много общалась с чужаком. Тем более что иноземец, не пытался клеймить нравы других народов или обычаи ее предков. А объяснял, что христианская вера - намного более подходящее учение, для улучшения отношений между людьми. И куда более удобная религия, чтобы управлять общиной.

Когда Сигги, стала официальной женой Алексия и матерью их детей - ее статус, в глазах русов вырос очень высоко. Тем более что муж, вовсе не был огорчён, что родившийся первый ребенок, оказался не сыном, а дочерью. Сигги, в очередной раз убедилась, в широте души своего любимого.

Кроме того, ее муж, очень трогательно заботился как о супруге, так и о дочурке. Женщина с улыбкой вспомнила, как он под страхом смерти, требовал от повивальных бабок, чтобы те мыли руки с мылом, кипятили все тряпки, протирали "огненной водой" ранки... А потом, уже ей самой, запрещал туго пеленать малышку. Изготовил для ребенка удобные "спальные мешки" из овчины, соорудил в своих мастерских детскую коляску, дарил дочке игрушки «неваляшки» и «матрешки»...

Еще сильнее, Сигги удивило, как Алексий совершенно спокойно, принимал то обстоятельство что его жена, далеко не сразу забеременела вторым ребенком. И лишь через пять лет, у них появился сын. А согласно жизненному укладу всех народов, которые ей были известны – от семейной женщины, требовалось рожать чуть ли не каждый год. Тем более, если у пары - еще не было наследника. Но муж, доходчиво разъяснил ей – что таким образом, не только женщина быстро гробит свое здоровье, но и дети, нередко получаются слабыми и ущербными.

Ну а требования к чистоплотности и всего, что касалось соблюдения мер чистоты, у него вообще, было удивительным. И как заметила девушка, это - наиболее тяжело принималось людьми. Особенно, в отношении личного мытья и посещения отхожих мест. Но Алексий, посредством собственного примера, объяснений, поощрений и наказаний - действуя упорно и неуклонно, все-таки добился своего…

Сигги, бросила взгляд на стрелки больших «часов», механизм которых, как раз начал отбивать семь ударов по пополудни. Тягучий звук била, разносился далеко по окрестностям. Это странное устройство, Алексий с мастерами установил на особой конструкции, высокой остроконечной крыши своего дома. «Часы», было видно и слышно издалека. И теперь жители поместья, как и местные обыватели - имели возможность гораздо точнее ориентироваться во времени. Сперва, данное явление вызывало недоумение, любопытство и даже испуг у соседей. Но вскоре многие горожане, благодаря быстро распространившимся слухам, поняли принцип отсчёта и оценили удобство данной вещи. Чужоземец, естественно, объяснил своим соратникам и близким людям, для чего предназначены «часы» и как разбираться в их показаниях. Ну а его сподвижники, рассказали об этом и остальным жителям виллы.

Молодая женщина, удивлённо покачала головой. Все таки ее муж - необыкновенный человек! И дело не только, в удобных бытовых вещах или полезных предметах, которые он создавал вместе с мастерами. И даже не в его уме, обширных знаниях или чудесных рассказах, очаровывающих слушателей и колоссально расширивших кругозор германки. Само отношение к людям, у странного иноземца разительно отличалось - от поведения спесивых и лицемерных христиан-ромеев, грубых и заносчивых франков, хитрых и надменных исмаилитян, недалёких и простодушных славян или жестоких и суровых германцев...

Он доброжелательно и как к равным, относился ко всем, независимо от национальности, знатности или пола. Оценивая людей по их личным качествам, а не за происхождение, статус, религию или богатство. Сам же Алексий, всегда держался с большим достоинством. И никогда не пытался кичиться, пугать или давить - своим положением, деньгами или силой. Но при этом, никто не воспринимал его слабым или мягкотелым. При необходимости, чужак всегда проявлял суровость и жесткость...

А его забота о своих людях и честность с окружающими - вообще, были поразительным явлением. Дети всех служащих ему людей, имели равные возможности учиться. Суд был правый и единый для всех. Недаром русы - безгранично верили своему вождю. Да и среди аристократов, ученых мужей, купцов, моряков, либо работающих на иностранца простых ромеев, как и у обычных горожан столицы - Алексий пользовался неизменным уважением и снискал добрую славу…

Начал накрапывать дождь и Сигги заглянула в помещение «школьного класса», где вместе с другими детьми - уже училась ее шестилетняя дочь Герда. Там в комнате, на стоящей вертикально доске, сделанной из сланцевых пластин, мальчик Гроздан (сын воеводы Ратибора), мелом выводил решение примера по сложению. Классная доска и цветные мелки, также были придумкой ее мужа. Как и использование в арифметике арабско-индийских цифр (хотя и римские числа, дети тоже изучали). Да и обучение грамоте, Алексий проводил в непривычной для местных людей манере. Но по его методике и дети, и взрослые - гораздо быстрее и легче, осваивали чтение и письмо.

Убедившись, что с учебой все в порядке, молодая женщина прошла к своему годовалому сыну Бранду. Он умиротворенно спал в своей кроватке и за ним, естественно, присматривала служанка. Поцеловав малыша, Сигги счастливо улыбнулась. Германские имена детям, она выбрала сама – желая не только запечатлеть в них определенные качества, но и храня память о своих родителях. Алексий не возражал. Хотя, конечно, при крещении – всем давали еще и «христианские имена». Но здесь ее муж старался, чтобы они – по возможности, соответствовали тому имени, которое уже носит человек. Это его намерение, встретило полную поддержку у русов. Так, в частности Сигги, после обряда крещения, назвали Никой (фактически, сделав перевод ее германского имени). А ее дочь Герда – стала Александрой.

В общем можно сказать, что знатная женщина из древней фамилии Амалов – была счастлива и пока вполне удовлетворена своей жизнью. Правда некоторые моменты, вызывали у нее сильное раздражение и очень омрачали действительность. К примеру, хотя у самих русов (среди которых были и славяне, и германцы, и даже иногда встречались греки) - Сигги пользовалась большим уважением и имела непререкаемый авторитет. Однако, она явственно ощущала, определенное пренебрежение к ней - со стороны ромейской знати, духовенства и даже местных купцов. Что больно задевало ее чувства и сильно ранило гордость.

Впрочем открыто, подобное никто не показывал и уж тем более, не демонстрировал. Но утонченные аристократы, высокопоставленные вельможи и богатые негоцианты, опосредствованно и вскользь, постоянно давали ей это понять. Не давая забыть, о ее варварском происхождении, подразумевая недавнее язычество, отсутствие римской культуры и невысокую образованность. Сигги, никогда не звали в именитые дома или на престижные мероприятия. Такие приглашения, касались исключительно Алексия. К ним в поместье, конечно, приходили капитаны, военачальники, торговцы, мастера или заморские гости – но это, скорее были деловые визиты. Признания высшего общества Византия – ей получить не удалось.

Но куда больше, девушке из родовитых эделингов не нравилось, что ее муж, любит еще одну женщину. Хотя у саксов, где она выросла, такое положение в семье было нередким и подобное - считалось в порядке вещей. Однако все равно, Сигги было неприятно делить любимого человека с другой женщиной. Пусть даже эта Софья, была на несколько лет старше – однако она, все еще оставалась красивой. Вдобавок, прекрасно образованная аристократка, из очень знатной семьи, завсегдатай высшего света устраивала блестящие приемы… А главное – она еще имела и детей от Алексия. Которых он любил не меньше, чем Герду и Бранда. И посвящал им, немало времени.

Отношения с этой женщиной ее муж, начал еще до того, как они поженились. И как объяснил супруге - не только оттого, что Софья пришлась ему по сердцу. Он ответил на ее чувства, еще и потому, что знатная патрициантка, в сущности, оказалась жертвой несчастливой судьбы. А затем, полюбил ее всей душой…

Впрочем, Сигги была уверена, что муж – ею дорожит куда больше. И несмотря на чувства Алексия к гречанке, высокий статус, положение в обществе Нового Рима и блестящий образ жизни Софьи – представительница воинственных саксов, все равно считала, что румийка, будет вынуждена ей уступить. Не только из-за молодости. А потому, что ведь именно Сигги, Алексий доверил тайну о переселении русов в ближайшие годы на Север.

Раздраженная отношением спесивых ромеев и полная властных амбиций воинственная германка, однажды прямо спросила мужа – почему он не попробует, завладеть Константинополем. Захватить этот город – было мечтой любого из конунгов Севера. А ее Алексий, обладающий большой популярностью у народа. Владеющий пятью тысячами обученных и дисциплинированных бойцов. Имеющий поддержку среди ремесленников, купцов, духовенства, части аристократии и даже военных – вполне мог претендовать на власть в Новом Риме.

В ответ, чужеземец криво усмехнулся и сокрушенно пожал плечами.

- Взять власть в столице, я пожалуй смогу, но вот удержать ее - будет очень трудно. Зачем же тогда заморачиваться и мараться? А впоследствии, придется неизбежно проливать кровь. И таким образом - ослаблять страну, плодить обездоленных, привлекать агрессивных соседей. Или ты хочешь, просто кроваво ограбить город? Ну и куда потом уходить с этими богатствами? Впрочем, я конечно, могу попробовать и прочно утвердиться на престоле Византия. Но для этого, мне нужно стать ромеем и породниться с высшей аристократией Империи. Ну, к примеру, жениться на Софье! Думаю патриарх, пойдет на встречу в таком вопросе. Тогда меня точно признает, почти вся элита Романии. Вот только для этого – мне придется, сперва от своей прежней жены избавиться. Например, инсценировать твою смерть от болезни, или – навсегда в далекий монастырь заточить?

Он насмешливо посмотрел на Сигги и отрицательно покачал головой. А потом, задумчиво и непонятно проговорил про себя:

- У этой Империи нет будущего. Всерьез реформировать ее - сложно и почти бесперспективно. В корне менять уклад жизни и мировоззрение людей – это слишком непосильная задача. Придется столкнуться с таким сопротивлением, что… - он только махнул рукой. – Недаром грубый, бедный, но динамичный и более свободный Запад – в конечном итоге, перехватит пальму первенства в развитии…

Алексий поднял глаза на Сигги и внезапно, озорно ей подмигнул.

- Не переживай, скоро у нас появится собственное королевство. Где мы, будем сами себе хозяевами. Я не зря, подбираю верных людей, строю общину, налаживаю различные связи, коплю оружие и богатства. В ближайшие годы, мы переселимся и создадим свою державу на северо-востоке…

Слова мужа – невероятно вдохновили, родовитую дочь Амалов. Стать независимыми властителями! Иметь свои обширные земли! Воздвигнуть самостоятельное государство, вдали от этих надменных ромеев. Сигги по-настоящему захватил, честолюбивый замысел мужа. Кроме того, она была уверена, что эта заносчивая Палеолог, ни за что на свете, не уедет из комфортного и родного ей Константинополя. Где знатная патрикисса, неразрывно связана тысячью незримых нитей, с обществом и жизнью Нового Рима.

Да и ее дети (Георгий и Юлия), которые формально считались аристократическими потомками и наследниками покойного престарелого мужа Софьи, в глазах русов и Сигги – выглядели, не более чем бастардами. Это в своем Византии, спесивая Палеолог значила очень много, но в общине русов и в диких лесах Севера – она стала бы, фактически никем. Слабой, ничего не умеющей, жалкой любовницей-приживалкой. Сигги, с огромным удовольствием, красочно представляла, как эта - полагающая себя намного выше ее, чванливая высокородная и титулованная дама, узнает и примет новость о том, что Алексий со своей настоящей семьей покидает Романию.

А на новом месте, ни новой любовницы, ни тем более второй жены – Сигги не допустит. Да и ее муж, никого подобного не заведет. Христианская вера не позволяет. И вообще, вряд ли в диких лесах и варварских степях северо-востока, найдется настолько красивая и образованная женщина (вроде Софьи), которая могла бы привлечь внимание Алексия…

Сигги очень любила мужа. Размолвки, которые у них бывали в начале отношений, вызванные разницей культур и темпераментов - по мере того, как они все лучше узнавали и понимали друг друга, случались все реже. Разве что, некоторая ревность германки к знатной патрициантке, периодически давала о себе знать… Правда несколько месяцев назад, между супругами возник серьезный раздор, на почве определенных разногласий, касательно близкого круга подруг Сигги. Обычно Алексий, уважал ее права и в этом отношении, практически не ограничивал. Но в тот раз, у них состоялся тяжелый разговор, который оставил у родовитой саксонки неприятный осадок.

- Послушай Сигги, - сказал ей тогда Алексий. – Ты не только моя жена и мать наших детей. Ты еще и второй человек в семье и нашей общине, представляющий и заменяющий меня. И в этом смысле, не только пользуешься большими, чем другие правами и властью. Но значит имеешь и немалые общественные обязанности, несешь большую ответственность. Я и раньше тебе говорил. Впрочем, у себя на Родине, в родовитой семье эделингов – уверен, ты также об этом всегда знала и никогда не забывала.

- Что ты хочешь сказать? – удивленно и встревоженно, спросила молодая женщина.

Землянин пожал плечами и укоризненно посмотрев на нее, веско произнес:

- Я не требую от тебя, устраивать тут светские приемы, чтобы можно было хоть иногда, принимать важных гостей. И сопровождать меня, с представительными визитами – не прошу. Подобного у тебя не получится. А в глазах нашей общины, ты и так – выглядишь и держишься очень достойно. Русы любят и уважают тебя. Даже можно сказать, гордятся. Но… Стоит быть осторожней, в своем поведении. Чтобы не подвести, доверившихся нам людей и «не подставить» наших детей.

Сигги, порывисто поднялась со стула и подошла к любимому.

- Объясни, какая опасность нам угрожает? И что я, сделала не так? – в сильном волнении и пристально глядя ему в глаза, резко бросила она.

Грустно покачав головой, украинец с укором произнес:

- Пока меня не было, ты слишком быстро и неосмотрительно, приблизила к себе, эту недавно выкупленную из неволи девушку – Литану. Я понимаю, - подняв руку и останавливая возражения жены, спокойно продолжал он. – Ее трагическая судьба и пережитое рабство, невольно напомнили тебе, собственные злоключения. Да и по своему свободолюбию, и темпераменту – вы во многом схожи. Однако, мы ее плохо знаем. И как следует, не проверили. Испытательный срок у нее – также, далеко не закончен. Между прочим христианство, она еще не приняла. И нашей семье – не присягала. Клятвы, соблюдать законы русов – пока тоже, не приносила. Согласилась, лишь придерживаться правил общины. Для новичка, это нормально и естественно. Более того, такие вещи от нее, покуда и не требуются. Тем более, как тебе известно – чтобы вступить к нам, нужно не только желание кандидата, но одобрение руководства и членов общины.

- В общем, - он еще раз внимательно глянул на супругу. - Слишком мало она у нас находится. То есть, держать ее на вторых ролях и использовать для второстепенных работ – это нормальное положение. Но сразу допускать в ближайший круг? Это не только выглядит, весьма опрометчиво. Но и наши люди – смотрят на такой поступок, весьма косо и неодобрительно. Сознавая, все возможные риски для русов. Да и вообще, они не понимают – с чего бы такая честь и доверие, к абсолютно неизвестному человеку. Причем без всяких заслуг, с ее стороны?

Сигги, несколько растерянно произнесла:

- Но ведь она, из славян. Да еще из полянского племени. Ты ведь к ним благоволишь? И сам же освободил Литану с Божедаром. В то время – когда вообще, никого не выкупал. Выходит, поверил им? Да и симпатизируешь, этой молодой и красивой паре. А жених Литаны, кстати – уже давно христианин. Так что и она, хотя бы для замужества – рано или поздно примет крещение. Эта девушка, мне также понравилась. Особенно за свой нрав. Хоть она и значительно младше меня, но я в ней почувствовала родственную душу…

Алексей крепко про себя выругался и сокрушенно вздохнул.

- То, что они мне понравились, ведут свой род из полян, или я испытал сочувствие к их драматичной судьбе… - вовсе не отменяет соблюдения мер безопасности и наших внутренних правил. Доверяй, но проверяй! – слыхала такое выражение? И вообще, как ты думаешь – отчего я, не принимаю к нам язычников или тех людей, кто отказывается принести клятву верности нашим законам? Хотя, к примеру они, зачастую согласны присягнуть лично мне и нашей семье? К тому же такие люди, могут быть очень полезными и храбрыми? И кроме того, как ты успела заметить, я уважительно отношусь, почти ко всем религиям и народам! Почему же тогда я, так поступаю?

Он окинул Сигги суровым взглядом и жестко проговорил:

- Потому что, для человека другой религии - традиции его рода, вбитая с детства мораль и уклад жизни, а главное, заповеди и страхи его богов… Всегда будут важнее и приоритетней, каких-то правил и установок чуждой общины. А это - прямой путь к сварам, распрям и развалу любого объединения. И вылезет подобное – при первом же кризисе. Да просто, от обычных недоразумений начнется. В этом случае, даже клятва верности вождю, ничего надолго не гарантирует. Ибо она будет, чисто персональной. Погибнет лидер и его семья – и все! Впрочем, и такую присягу, трактовать можно – достаточно произвольно, исходя из традиций своих богов. Я уже не говорю о том, что для большинства людей, клятва, данная «неверному» - весьма условна. Так что, общие законы и единая религия – это основы нашего нынешнего и будущего выживания и могущества.

- Конечно, - спокойней продолжал он. – Многие христиане, тоже совершают массу гадостей и подлостей. Но, во-первых, заповеди этой религии - гораздо гуманней в моральном и культурном отношении. И намного перспективней – для жизни народа и создания государства. Во-вторых, когда эти правила нарушает христианин, он четко сознает – что идет на преступление. А если такое сделает язычник - то для него подобный поступок, может выглядеть доблестью, угодной его богам и выгодной для его семьи или личного посмертия. Наконец, в-третьих – я потому и даю, определенный срок пришлым людям. Чтобы они хоть немного, успели проникнуться духом наших законов и религии, привыкнуть к ним, воспринять и совершить выбор.

Мужчина сделал паузу и досадливо поморщился:

- А ты, вот так сразу приближаешь к себе, непроверенного и чужого человека? А если эта девушка, имеет зуб на саксов? И захочет отомстить? Ваши германцы, со славянами не церемонятся – вырезают и порабощают, очень активно. Думаешь, раз ее племя проживает далеко от вас – этого достаточно? Но жрецы славян, часто обмениваются вестями! Расстояния им не помеха. Или, для ее Мокоши, жертва чужим ребенком – будет благим, для спасения рода делом? Либо девчонка, на тебя за что-то обидится? Ты ведь ее – совсем не знаешь! Или, к примеру, для осуществления своей благополучной любви, под угрозой страха или награды – эта Литана, станет у нас соглядатаем служащим нашим врагам? И вообще, она может принять крещение из выгоды и по-быстрому - чисто для замужества? А такое - совсем не значит, стать полноценной христианкой и глубинно измениться. И далеко не факт, что эта юница из полян, даже впоследствии искренне сделает это. Между прочим девушка, является родственницей, какой-то из жриц славянских богов. И ее дома, весьма качественно воспитали в нужном духе. Впрочем… - он ненадолго приостановился, - нам сейчас даже на руку, что эта Литана, пока не меняет веру.

Заметив удивленный взгляд жены, Алексей задумчиво промолвил:

- Во-первых, как я только что сказал – столь поспешное согласие на крещение, у этой девчонки - никакого доверия, у меня точно не вызовет. А во-вторых – ей скоро предстоит путь домой. А к своим соплеменникам и родне, лучше прибыть – еще не отвергнув старых богов. Так нам всем, будет выгодней…

Он устало махнул рукой и мрачно закончил свою речь:

- Пойми. То, что они мне приглянулись – не имеет значения. Рисковать семьей, подрывать доверие у своих людей, подставлять под удар наши замыслы – я не хочу и не имею права. И вообще, главным мотивом освобождения этой парочки – у меня было вовсе не сочувствие, к их трагической судьбе. Просто эти люди, родом из тех краев – где мы собираемся прочно осесть и закрепиться. И они мне нужны – для получения сведений про те земли и местную обстановку. Ну и для налаживания связей с тамошними племенами, полагаю очень пригодятся. Иначе, сразу после подавления мятежа Фомы и царящих враждебных настроений, среди обиженных на нас славян – я не решился бы тогда, выкупать этих молодят. Так что вскоре, они отправятся с нашим торговым кораблем, на свою Родину…

- Нам кажется удалось, господин! – с сияющей улыбкой на своем изборожденном морщинами лице, встретил Алексея мастер Клеон. – Мы добавили в раствор, только одну четверть костяной муки! Оставив прошлый нагрев. И посмотрите - чаша выглядит так, как вы и говорили! Это - просто невероятная вещь!

Он с благоговением подал украинцу изящный сосуд, покрытый яркой глазурью. Услышав радостную весть, пришедший в эргастерий землянин, в волнении принял из рук гончара элегантный кратер и выйдя на подворье поднес его к дневному свету. Солнечные лучи, казалось насквозь пронизывают тонкие керамические стенки изделия, нежно подсвечивая его изнутри. Прикоснувшись к нему ножом – мужчина услышал тонкий мелодичный звон. Нежный звук, плавно поплыл вокруг - словно тоненький колокольчик, отозвавшись повсюду.

- Настоящий фарфор! –взволнованно прошептал Алексей, - у нас наконец, все получилось. - Он удовлетворенно покачал головой и меланхолично задумался…

Самым «крутым ништяком» от внеземных кураторов и одновременно проклятьем для попаданца, стало вскользь обещанное ими – «улучшение памяти». Понятное дело, что инопланетянам, было глубоко плевать на чувства землянина. Да и о его психике – они заботились, поскольку-постольку… Ибо, находясь в крайне стесненных обстоятельствах и будучи очень жестко ограничены правилами внедрения – «прогрессоры» всячески старались, при столь скудных возможностях, максимально повысить шансы миссии. Естественно, эти «ангелы небес», серьезно рисковали - так поступив, впрочем, исходя исключительно из собственных интересов…

В итоге, оказавшись на Дэссе, с минимальным набором предметов и навыков для выживания, при полном отсутствии будущей поддержки, стиснутый суровыми этическими законами и вынужденный самостоятельно разрабатывать «план действий» - помолодевший до 17 летнего возраста Алексей, сначала даже обрадовался тому факту, что любая информация, которую он когда-либо читал, слышал или видел в своей прошлой земной жизни – стоило немного поднапрячься, легко и в малейших деталях сразу же появлялись в его сознании, быстро выплывая из глубин памяти.

Однако, этот выгодный бонус имел и другую, весьма нелицеприятную оборотную грань. И пришелец вскоре, ощутил это в полной мере - «вспомнив все». Держать в себе огромный груз болезненных переживаний и прежде всего, остроэмоциональных воспоминаний – было чрезвычайно тяжело. Особенно, будучи навсегда оторванным от дома, родных, близких и пребывая в другом мире и абсолютно чуждой эпохе. Да и немало чего, из своей прошлой жизни – человеку хотелось забыть. Людская память, предавая многое забвению, в этом смысле – непроизвольно выступает своеобразным иммунным органом, сохраняя психику и нервную систему людей. К тому же, сберегать в полной готовности всю информацию, не освобождая и не стирая (хотя бы частично) «прошлые ячейки» и соответственно, постоянно находиться «в напряженно-переполненном состоянии» - для такого, память и психика людей, явно не предназначены. И вскоре, неизбежно происходит либо нервно-психический срыв или эмоциональное выгорание. Либо человек, попросту сходит с ума.

Алексей в размышлении, угрюмо пожал плечами и пренебрежительно хмыкнул. Видимо «кураторы», каким-то образом решили проблему «перегруженности» его памяти. Ну, а что касается психики землянина, то похоже инопланетяне, просканировав «кандидата» пришли к выводу, что он достаточно духовно силен и сможет справиться – как с трудностями адаптации в новом мире, так и со своими «якорями из прошлого».

Молодой мужчина, нервно сглотнул комок и крепко сжал зубы. Преодолевать все это – оказалось довольно сложно и тяжело… С другой стороны – он интересовался дома многим, был весьма начитан и знал немало. Поэтому, даже чисто в технологическом отношении, несмотря на низкий уровень местных производственных мощностей – пришелец мог привнести, определенную долю улучшений и изобретений в местный быт. А практически абсолютная память – капитально облегчала и ускоряла дело.

Впрочем, все равно, даже несмотря на такое подспорье и относительно высокий уровень экономической базы Нового Рима, для успеха каждого серьезного нововведения, будь то изготовление стали, зеркал, красителей или фарфора – Алексею требовалось порядочно времени. От полугода, до нескольких лет проб и ошибок. Невзирая на то, что вдобавок он еще обладал деньгами, возможностями и нужными мастерами. Однако, его чисто теоретические и неполные знания, даже при этих, довольно благоприятных условиях, конечно никак не могли гарантировать быстрого эффекта от подобных начинаний. Это ведь - не пуговицы или рупор изобретать. Только во взаимодействии с талантливыми умельцами и путем долгого кропотливого труда, далеко не сразу, но все же со временем, удавалось достичь успеха. Как, к примеру, с нынешней фарфоровой посудой…

Хотя большинство серьезных новинок, он специально придерживал. Сознательно не приступая покуда, даже к работе над ними. Это касалось прежде всего, пороха и связанного с ним оружия. Другие изобретения – украинец сделал быстро, но ограничил их производство, массово не продавая товар на сторону. Как ту же продукцию, самогонных аппаратов – которая использовалась им, в основном в медицинских целях или для выделки горючих смесей. Некоторые нововведения, землянин лишь относительно недавно запустил в дело. Например, листовое стекло, примитивные подзорные трубы, спиртовые лампы или зеркала. Руководствуясь при этом, мерами безопасности. Лишь после того, как Алексей достаточно увеличил, обучил и вооружил свою дружину – он выбросил такие товары на рынок.

Украинец только тяжело вздохнул, погрузившись в невеселые мысли. Восемь лет он уже находится на Дэссе, потеряв навсегда родных и близких, навеки утратив родной мир, фактически погибнув у себя на Земле. И больше всего его терзала, даже не обострившаяся от чуждости здешних людей или иного времени, горькая память воспоминаний о своей альма-матер. Не бытовые неудобства, информационный голод или медленный темп жизни местных аборигенов (поскольку и в наиболее цивилизованном, комфортном, динамичном, и развитом городе планеты – Константинополе, он чуть ли не физически ощущал грубость, ограниченность и неспешность тутошней жизни). Не чужеродность обитателей Средневековья, отличавшихся от его современников, с одной стороны ранним взрослением, а с другой – повседневной обыденной жестокостью, чудовищной нетерпимостью и узостью кругозора. Вовсе не эти вещи, как и потребность психологически приспосабливаться к нравам и привычкам, совершенно дикой для него, социально-культурной среды – сложнее всего было переносить землянину.

И даже не опасность и громадная важность, принятой судьбоносной миссии, или ответственность за доверившихся ему людей – невыносимо давили на Алексея. Нет, вовсе не это, сильнее всего угнетало и мучило человека из иного мира и времени. Глубокое безнадежное одиночество – как страшная тень, никогда не покидало землянина, всегда находясь рядом с ним.

Да, у него тут появились деловые партнеры, преданные соратники, искренние друзья, любимые женщины, дети… Но близких и сущностно понимающих людей – априори, быть не могло. Довериться и открыть душу – здесь было некому. И дело даже не в рисках для миссии или угрозе, что его примут за сумасшедшего или слугу дьявола. Просто люди этой планеты и эпохи, по определению, были слишком ему чужды – культурно, интеллектуально, ментально...

Алексей загружал себя различными делами, воинскими и организационными занятиями, пытливо изучал местную жизнь, активно общался с учеными мужами и сидел в библиотеках, посвящал личное время и любовь своим женщинам и детям… Однако подобное, далеко не всегда помогало утолить, глубокое внутреннее одиночество человека из другого мира. Чужеродность которого, была заметна всем окружающим (независимо от их происхождения). Нередко, бросаясь прямо в глаза. И явственно проявлялась, не только в его лице, взгляде, манере держаться, одежде, привычках, введенных в обиход «новинках» или поступках. Инаковость пришельца, чувствовалась и ощущалась людьми, буквально на уровне инстинкта.

Понимая это, Алексей с первых шагов в этом мире, даже не пробовал выдавать себя за кого-то из местных или притворяться. Но и после восьми лет пребывания на Дэссе, несмотря на повсеместное уважение и популярность – он и для ромеев, и для своих «русов», и даже для близких людей - по-прежнему оставался загадочным чужеземцем. Странным и непонятным. Умным, сильным, благородным, а для некоторых - и любимым человеком. Лидером и вождем… Но все равно – чужаком.

- Приветствую Ратибор! Со счастливым возвращением тебя, - широко улыбаясь, радостно обнял вошедшего в горницу соратника Алексей. – Удачен был поход? Легким ли, оказался путь? – с живым любопытством, расспрашивал он.

- Слава Богу, все прошло благополучно Алексий. И мы, преодолев все трудности и превратности дороги – наконец вернулись домой, - степенно отвечал могучий воин.

- Ну присаживайся за стол, угощайся и все обстоятельно рассказывай – как сходили. А мы, с ближниками – внимательно послушаем и обсудим твои новости, - уважительно кивнул украинец, приглашая сподвижника отведать расставленные яства…

Корабль с шестью десятками человек на борту, отправленный землянином на северо-восток в земли славян, что жили у Славутича – после длительного и опасного путешествия, осенью вернулся в Константинополь. Плавали они не только торговать, но и наладить доверительные отношения с племенами полян и разведать местную обстановку. Прибытие торгового похода, было радостно встречено русами – которые гостеприимно принимали, отсутствовавших долгие семь месяцев своих товарищей.

… - Нашли мы, указанное тобой место Алексий, - неспешно вел свою повесть Ратибор, - Однако, хотя там раньше, явно было людское поселение, но сейчас – никто не живет.

Он потер ладонью свой роскошный ус и задумчиво покачал головой.

- Местные славяне сказывают, что там когда то, обитали их родичи. Но хазары их оттуда прогнали – убив последнего непокорного князя. Степняки на какое-то время, поставили в тех местах свой погост, чтобы взимать дань с окрестных жителей и брать мыто с идущих Данапром торговых лодей. Но уже лет пятнадцать миновало, как они также покинули его и отчего то ушли. Забросив свой торговый пост.

Воевода посмотрел на своего вождя и утвердительно качнул подбородком.

- А места там, действительно очень богатые лесом, рыбой, дичиной, доброй землей. Вельми удобные для обороны и чудо как лепы. Вид с гор такой – аж дух захватывает, - ныряя в свои воспоминания, мечтательно проговорил он.

- Пять столетий назад, у остготов именно в тех краях на Борисфене, была крепость Дармстад, - метнув взгляд на Сигги, в размышлении сказал Алексей. – После их поражения от гуннов и славян, полянский князь Кий, основал там свой град Киев. А его потомков, похоже разгромили хазары. Заставили платить дань окрестных славян и учредили свой форпост Самбатас.

Окружающие ненадолго замолчали, погрузившись в свои думы.

- И еще, княже, - опять заговорил Ратибор. – Греческий рудознавец, смог отыскать, указанные тобой места - с железом, солью и солнечным камнем.

- Добрая весть, - потер руки украинец. – А как у вас вышло с местными людьми? Успешно сторговались?

- Да, - иронично усмехнувшись, пожал богатырскими плечами собеседник. – Народу там мало. Прячутся по лесам у речушек. Боятся кочевников и варягов. От нас, сперва тоже убежали и схоронились. Ладно хоть Божедар и Литана – помогли. Девчушка, из их рода оказалась. Так что затем, мы с ними подружились. Это ведь люди нашего слова. Потому - мехов, меда, воска и полотна, наменяли у них вдосталь.

- Ну что ж, - обвел удовлетворенным взглядом, своих единомышленников Алексей. – Полагаю, следующей весной – отправим туда русов сразу на трех кораблях. Со всеми пожитками, добрым оружием, инструментами, зерном, картошкой… Пускай обосновываются и закрепляются на новом месте. Будем постепенно переселяться. Сейчас как раз, удачное время. У хазар внутренняя замятня-междоусобица – им не до окраин. Викинги покамест, еще не развернулись. А местные поляне, после погрома от степных тарханов – слабы и разобщены. Кто возглавит наш следующий поход – решим позже.

Украинец сделал паузу и далее, произнес довольным тоном:

- Детально, ход и результаты прошедшей экспедиции, – не совсем понятно выразился он. – Обсудим потом. А пока отдыхай друже. Все участники молодцы и достойны награды.

Землянин, испытывающим взором посмотрел на Ратибора и наливая ему кубок, наклонившись, едва слышно на ухо промолвил:

- Немного погодя, мне нужно будет потолковать с тобою с глазу на глаз…

- Рад, что нам обо всем удалось договориться – приложив ладонь к сердцу, учтиво произнес смуглый араб. – Уверен, что наше торговое сотрудничество, будет взаимовыгодным. И принесет тебе, достопочтенный Алексий и моему повелителю – обоюдную и большую пользу.

- Я не сомневаюсь в этом, - доблестный Джадир. – склонив голову, вежливо ответил землянин. – Русам, всегда будет желательно дружить, со столь богатым и могущественным народом. Полагаю, что наше партнерство в будущем, не будет ограничиваться только торговыми делами, - проникновенно взглянув на мавра, многозначительно проговорил украинец.

- Вполне возможно, нам удастся расширить рамки совместной деятельности, - уважительно кивая головой, задумчиво промолвил собеседник. – Я передам твои слова и подарки моему халифу. И полагаю, что он, весьма заинтересуется…

Алексей принимал у себя дома, представителя агарян. Военачальник исмаилитян, ближайший вельможа самого Эль-Мамуна - был послом при дворе Василевса. Многоуважаемый Джадир, изъявил желание поближе познакомиться с очень известным и набирающим все большую силу чужеземцем. Который со своими воинами, сыграл решающую роль в прошлой битве и прославился производством уникальных товаров.

Встреча оказалась достаточно плодотворной. Стороны обсудили вопросы взаимовыгодной торговли. Русы согласились продавать солидные партии зеркал, листового стекла, ярких ламп, сервизы хрустальной и фарфоровой посуды, связки пушного меха, некоторые устойчивые красители, качественную белую бумагу, рессорные возки… В обмен, мавры обещали поставить заказанные Алексеем тюки хлопковых и шелковых тканей, бочонки с черной кровью земли (нефтью), редкие пряности и специи, тростниковый сахар, чайные листья, южные фрукты, персидские ковры, а также - саженцы различных плодово-ягодных культур, семена злаков и овощей.

Уже несколько десятилетий, как началось серьезное потепление климата. И как было известно пришельцу, такая тенденция будет только усиливаться. Мир вступал в период, средневекового климатического оптимума. Пик, которого - придется на 11 век. На британских островах, станут выращивать виноград. Гренландия зазеленеет. На побережье Белого моря – разрастутся дубы и лиственницы. Славяне начнут активно расселяться на северо-восток – дойдя до Печоры. Этому, конечно, способствовало и распространение среди них, технологий выделки железа, и давление кочевников (перекрывших пути в южные степи), но главное – именно потепление климата, открыло возможности вызревания ржи в северных районах. В общем Алексей, пользуясь благоприятной ситуацией, хотел привить максимально возможное количество сельхозкультур в восточнославянском регионе.

Посол халифа, принял приглашение землянина разделить с ним трапезу. Сидя вместе с женой и ближайшими соратниками, за длинным и широким столом – украинец и мавр вели неспешную беседу, попутно угощаясь кулинарными изысками и напитками, привнесенными иномирцем в местную кухню. Араб высоко оценил, подаваемые блюда из картофеля, десерт из сладкого мороженного, кремового торта, цветных леденцов. С удовольствием пробовал газированные напитки… В свою очередь, заморский гость пообещал в ответ, прислать к столу гостеприимного хозяина, много различных восточных сладостей.

Алексей, позвал на обед друзей и заодно проводил публичное чествование, отличившихся участников экспедиции. Он щедро наградил ромейского рудознавца Деметрия, воеводу Ратибора, кормчего Путяту… Присутствующие, поднимали наполненные вином чаши, провозглашая здравницы выдвинувшимся и показавшим себя в походе русам.

- Наши молодята, тоже очень помогли. Особенно, когда довелось с местными людьми договариваться и торговать, - поставив опустевший кубок и вытерев рукой усы, сказал Ратибор.

Алексей, с улыбкой переглянулся с Сигги, одобрительно кивнул и промолвил:

- Ну что ж, давайте пригласим их на пир.

Вскоре, Божедар и Литана, учтиво поклонившись стояли перед князем. Все присутствующие, невольно залюбовались этой красивой парой. Прилюдно похвалив их и одарив подарками, чужеземец лукаво заметил, обращаясь к девушке.

- Что же ты, не захотела остаться у родичей в своем краю? Вместе с женихом? Русами, вы пока еще не являетесь и клятву верности моей семье, покуда не приносили. Ну, а что касается отработки выкупа за освобождение из рабства... Свой долг – вы уже во многом отслужили в походе. Да и ваши соплеменники, могли с лихвой отдать недостающее - мехами и медом. Почему же тогда, не остались на Родине?

Литана засмущавшись, тихо проговорила:

- Феодор христианин – это очень не понравилось моей родне. К тому же, жрецы и родственники, присмотрели мне другого суженого.

Землянин весело рассмеялся и добродушно качая головой, бросил насмешливый взгляд на свою жену.

- Да… Клан защищает, помогает и оберегает. Ведь без взаимопомощи и поддержки, нынче выжить невозможно. Но с другой стороны – никакой свободы и выбора у молодых, нигде, никогда и ни у кого сейчас нет. Их женят и выдают замуж, исходя из статусных, хозяйственных, религиозных или политических интересов. И везде, это выглядит естественно и закономерно, - негромко произнес он.

- Таковы обычаи мудрых предков, - важно подтвердил, Джадир. – Родители и семья лучше знают, что необходимо для процветания рода.

Все присутствующие, согласно закивали.

Алексей невесело улыбнулся, грустно пожал плечами и взглянув на стоящих перед ним молодых, сочувственно произнес:

- Не было бы счастья, да несчастье помогло – и вы, пройдя испытания, не только встретились, но и сможете теперь в жизни быть вместе. Любовь – это роскошь, которую мало кто может себе позволить, по нынешним временам.

Украинец, опустил глаза долу и о чем-то задумался. Не заметив, что его арабский гость, все с большим интересом вглядывается в лицо юноши. Такое внимание горячего южанина, да еще не к прелестной девушке, а к парню – могло показаться довольно странным. Особенно потому, что молодой человек, под пристальным взором мавра – явно напрягся и побледнел. Впрочем, никто из гуляющих на пиру подвыпивших людей, не обратил внимания на этот мимолетный эпизод. В конце концов, отпустив молодят восвояси, князь с ближниками продолжили свое застолье…

- Прими в залог нашей искренней дружбы, от меня дар, - прощаясь с Джадиром, произнес Алексей. – Это зеркало, станет усладой глаз для твоих жен. А подзорная труба, даст возможность тебе – издали видеть замыслы врагов на поле боя.

С этими словами, землянин вручил гостю приготовленные презенты. Поклонившись с восточной учтивостью, тот в ответ, благодарно произнес:

- Я не останусь в долгу, Алексий. И хочу преподнести, столь гостеприимному и великодушному хозяину, пару великолепных арабских скакунов. Для тебя и твоей прекрасной супруги. Мы никогда не продаем наших коней. Но отдать в дар – это другое дело. И пусть эти лошади, несут тебя – только к победе.

Тонко улыбнувшись, он далее заметил:

- У моего народа, есть остроумное изречение: «В мире, существует лишь три истинных радости – вкушать мясо, втыкать мясо в мясо и ездить на мясе». Причем, последнее наслаждение – считается самым достойным.

Присутствующие, не стесняясь Сигги, откровенно засмеялись, удачной шутке гостя.

- Хорошо, что между нами нет крови, достославный Алексий! И ничто, не может омрачить нашу дружбу, - спустя минуту, продолжил говорить мавр. - В последней битве, мои воины не сражались против твоих бойцов. А сейчас у нас вообще, царит мир.

Джадир, внимательно оглядел ближников князя, посчитав что их поддержка, в будущем не будет лишней и решил сделать им завуалированный комплимент.

- Но высшей ценностью и украшением великого вождя, являются его преданные соратники. Они, как надежные руки – нужны для воплощения в жизнь, замыслов повелителя. На них, всегда можно опереться в трудный час. И они в любое время, готовы защитить его спину в минуту опасности.

- Твои слова исполнены мудрости, благородный гость, - уважительно подтвердил хозяин дома. – Верные друзья – самое дорогое, что может быть у человека.

- И у тебя их много Алексий, - окинув пристальным взором окружающих, заметил собеседник. – Как у настоящего великого вождя, которого ожидает большое будущее. Причем, как я вижу – твои люди уже с юных лет, безоговорочно привязаны к тебе и служат, не щадя жизни.

- Как и я им, - пожав плечами, сказал землянин. – Мои сподвижники твердо знают, что я - никогда им не лгу, не предам и не оставлю. И у нас, есть общая цель. Это и является – основой нашей дружбы.

- А как же боязнь неминуемой кары и щедрость? Кнут и пряник? Земли, звания, серебро и награды? Пролитая кровь и угроза расправы? Разве не на них, держится власть вождя? – с интересом спросил украинца Джадир.

- Золото может укрепить верность, любовь или дружбу – но купить их за золото, невозможно, - спокойно ответил Алексей. – Служить нужно - не за страх, а за совесть. Наказания, конечно, необходимы, для управления и воспитания людей, однако добрая слава – важна еще больше.

- Возможно ты и прав, - в размышлении качнув головой, проговорил араб. – Действительно, особенно для юношей, слава лидера – значит куда сильнее, чем золото. И они идут к такому предводителю намного охотней, чем служат у богатого купца за щедрое вознаграждение. Однако и возвышать молодых людей, даже за реальные заслуги – опрометчиво. Это запросто, может вскружить им голову. Да и старые соратники обидятся. Преклоняюсь перед твоей мудростью, князь, - поднял взгляд на Алексея Джадир. – То-то, я не сразу понял, почему твой юный воин, несмотря на совершенный подвиг, пока не вознагражден по достоинству.

В горнице, внезапно наступила напряженная тишина. И среди воцарившегося вокруг, настороженного молчания, громко прозвучал вопрос Алексея:

- Кого ты имеешь ввиду, уважаемый Джадир?

Араб, недоуменно оглянулся и обвел непонимающим взором, всех присутствующих.

- Я говорил, о бывшем тут юноше. Которого вы чествовали с его невестой, за их заслуги в походе. Я еще тогда, сильно удивился – отчего он до сих пор, состоит в столь низком звании. А еще недавно, оказывается был рабом! Ведь этот молодой человек, совершил настоящий подвиг - служа тебе, князь! Ну, я и предположил, что возможно его семья, сильно провинилась перед тобою и потому ты не спешишь, прощать и возвышать этого человека? Подобное, все объясняло. Но когда стало понятно, что он круглый сирота – я признаться, был несколько озадачен. Впрочем, у повелителя могут быть и другие, не менее веские причины, так поступать.

- Где ты его раньше видел, почтенный Джадир и что такого выдающегося, сделал этот парень? – придавив гостя тяжелым взглядом, глухо произнес Алексей.

- Он ведь, помог вам в сражении! – в удивлении проговорил мавр. И изумленно, наблюдая угрюмые лица вокруг, пожав плечами в замешательстве добавил:

- Я видел его, в шатре Фомы-славянина, в последние дни перед битвой. Поскольку, как предводитель союзной конницы, от своего халифа – я присутствовал на совещаниях, которые устраивал по вечерам «император Константин». Паренек был оруженосцем у самозванного Василевса. К тому же, его доверенным лицом, ибо он - пробовал всю еду и напитки, которые подавались на стол. И вдруг, в разгар сражения – Фома неожиданно умирает... А после победы Льва Армянина, всех уцелевших приближенных неудавшегося претендента на престол, естественно, казнили – как изменников. Но этот юноша жив и благополучно служит у тебя! Вот я и решил - что он был твоим человеком в стане врага. И рискуя жизнью, помог одержать победу – убрав узурпатора.

Лицо Алексея окаменело. Люди в горнице, давно поднялись из-за столов и мрачно слушая речь мавра - хмуро молчали. Казалось всех вокруг, сковал ледяной хлад. И среди этой мертвой тишины, четко прозвучал жесткий приказ князя:

- Хорст! Ивор! Лютавор! Немедленно схватить Божедара! Его невесту - взять тоже! Обоих заковать в железо и бросить в поруб! Держать отдельно друг от друга!