Рип Винклер: Рождение бога

ГЛАВА III

Их было двенадцать. Почему двенадцать? Кто знает.

Так положено. Двенадцать молчаливо стоящих мужчин. Абсолютно разных. Высоких, низких, черных, рыжих, худых, толстых — все в различной, но одинаково поношенной одежде. И на лицах одинаковое выражение. Скорбь. Горе. Впрочем, нет, тринадцать.

Тринадцатым был относительно молодой человек, лет тридцати, тридцати пяти. Он лежал у их ног, на шкуре, расстеленной прямо на каменном полу пещеры. Пещера дала приют беглецам от идущих по пятам солдат. Тринадцатый тяжело дышал. Он умирал.

— Нет! Учитель, нет! — в отчаянии воздел руки к безмолвным каменным сводам один из двенадцати. Тощий с залысинами. — Лучше бы это был я! Так не должно быть!

— Успокойся, Ганселимо, — едва слышно прошептал тот, кого звали учитель, и его голос отчетливо прозвучал в тишине пещеры. — Что написано в книге жизни, того не дано миновать, и не нам изменять и обсуждать начертанное. Видно, пришла моя пора присоединиться к Господину… — Лежащий натужно закашлялся. Из его рта, вместе с желтой слюной, вылетали темно-бордовые кровавые сгустки. — Слушайте, ученики мои, последние слова вашего учителя. Перед смертью было мне откровение. Ровно через тысячу лет, день в день, считая со дня сегодняшнего, на далекой планете Ветлехем в семье плотника родится Мессия. Спаситель. Пришлет Бог наш всемогущий сына своего, дабы мог Он повелевать нами и наставлять на путь истинный. Ждите и детям своим завещайте. Придет царь. Истинно говорю!

Окружающие в знаке величайшего почтения приложили пальцы раскрытой ладони ко лбу.

— Слава Ака Майнью. Дождутся люди.

— И еще. — Голос умирающего стал совсем тихим. — Вот. — Трясущаяся рука выудила из скудных складок одеяния туго скрученный свиток белого пергамента, запечатанный массивной печатью. — Это письмо. Послание Ака Майнью сыну своему. Берегите его. Дороже жизни оно. Любой жизни. Сами не читайте. Только родившийся Мессия, только он по исполнении двадцати одного года и одного дня имеет право вскрыть письмо. Нарушившего тайну печати ждет смерть и вечное проклятие Великого Господина.

Один из двенадцати, пузатый старик на маленьких ножках, наклонился к умирающему.

— Но как они узнают его, учитель?

Больной с трудом передвинул исхудавшую руку на сумку из коричневой кожи.

— Это мои наставления вам. Пророчества на будущие века. Заповеди великого Ака Майнью. Читайте и постигайте. Там все. По шести признакам вы узнаете Мессию. По шести…

Со стороны входа послышался шум, ржание мардоков, бряцание сбруи, лязг металла.

В пещеру ввалилось несколько стражников в полной боевой амуниции. Черная волчья морда скалилась с круглых щитов — знак королевской тайной полиции.

Один из военных, в серебряном шлеме, капитан, вышел вперед.

— Именем Его Величества, наимогущественного Тетрарха великой Галил-Леи имею предписание арестовать гражданина Троцеро Калигулу. Лжепророка и святотатца, также именующего себя учителем.

Двенадцать в пещере молча расступились, и бравый капитан узрел лежащего на полу худого человека, в предсмертном усилии сжимавшего старую кожаную сумку.

— Вот он, — тихо произнес один из двенадцати.

— Он что?.. — разом растерял всю уверенность капитан.

Стоящий у изголовья больного худой мужчина с желтоватым оттенком кожи склонился над несчастным. Прислушался к дыханию. Попытался прощупать пульс.

— Он умер, — прошептал человек. — Учитель умер, — и тихо заплакал.

Императора ни свет ни заря разбудил звонок. Таманэмон сначала не сообразил, где он находится. Вечером накануне он заснул прямо в кабинете.

На негнущихся после неудобного сна ногах император доковылял до стола. Экран высветил лицо военного.

— Слушаю. — Правитель все еще не пришел в себя. Голова на экране в поклоне показала затылок.

— Прошу прощения, что потревожил вас в столь ранний час… — Таманэмон кинул взгляд на часы: полпятого утра. — Вы сами приказали, как только получим ответы на запрос…

Сон Таманэмона как рукой сняло.

— Есть результаты, докладывайте скорее!

— Осмелюсь доложить, выводы не очень утешительные. — Было слышно, как с той стороны экрана зашуршали бумагами. — В организме преступника не обнаружено сколько-нибудь характерных мутаций. Ученые провели самое тщательное обследование, однако все отклонения от нормы обусловлены либо возрастными перестройками, либо кратковременными воздействиями излучений во время космических полетов, которым в большей или меньшей степени подвержены все путешествующие.

— Одним словом, он человек, как и мы с вами.

— Да, не больше и не меньше.

— Ясно. Как с глазом?

Если бы экран показывал всего человека, император увидел бы беспомощно разведенные руки.

— Компьютер начал выдавать полный список — от низших животных до высокоразвитых существ, имеющих схожие органы зрения. После второй тысячи мы его остановили. Не имеет смысла. Всего в списке около десяти миллионов пунктов.

— И здесь, выходит, ничего. Татуировка? Хоть что-нибудь вам удалось выяснить?

— Среди современных официально зарегистрированных религий, сект и кланов ни один не использует подобного изображения. — Император опустил голову. — Однако это еще ничего не значит, — поспешил успокоить его собеседник. — Во-первых, компьютеру неизвестна и десятая доля всех имеющихся группировок, а те, что известны, относятся к так называемым цивилизованным мирам. Банк памяти абсолютно не охватывает варварские территории и далекие скопления. Общеизвестно, что на их долю приходится большая часть религиозных формирований. Не говоря уже о том, что каждый день возникают десятки новых или возрождаются давно забытые старые.

Император грустно улыбнулся.

— Спасибо за утешение. Я очень надеялся, однако примерно такого ответа и ожидал. На всякий случай проверьте религии и кланы прошлых лет. Вдруг что-нибудь да выплывет.

— Уже сделано. Последние сто лет ничего подобного не возникало. Однако если прикажете, мы пошлем запрос и на более раннее время.

Правитель задумался.

— Нет. Пожалуй, не стоит. Вы и так сделали, что могли. — Оппонент хранил молчание. — Если у вас все, то я попробую поспать. В семь утра потрудитесь, чтобы этот доклад был у меня на столе.

— Как прикажете.

— И последнее. — Император отдернул руку, уже потянувшуюся к выключателю. — От Рипа никаких известий?

— Нет, — удивился военный. — Насколько мне известно, вчера Рип-сан отбыл на катере в неизвестном направлении и пока не возвращался.

— Хорошо. Будите меня, если появится хоть что-нибудь новое. — Император прервал связь. Несмотря на то что он сказал, император понимал, в эту ночь ему больше не заснуть.

Таманэмона, видимо, все-таки сморил сон. На этот раз его разбудили крики, доносящиеся из-за закрытой двери, ведущей в приемную.

— …у меня приказ, раньше семи утра к их величеству…

— А мне плевать! Если вы сейчас же Не…

Император догадался, что это не в меру ретивый начальник охраны выставил у его двери караул, дабы дать возможность отдохнуть своему правителю. Он потянулся к пульту.

— Что происходит?

Возня с той стороны унялась.

— Ваше величество, — ответил динамик, — к вам Рип-сан, очень возбужденный, он требует…

— Пропустите!

Почти тотчас дверь распахнулась, и в кабинет влетел разъяренный Рип. Таманэмон отметил помятую одежду и покрасневшие, давно не видевшие сна глаза будущего зятя.

Рип без сил опустился на диван и обхватил голову руками.

— Принесите мне в кабинет что-нибудь поесть, — распорядился Таманэмон.

Рип с благодарностью посмотрел на императора.

— Ничего не вышло? — Тот подошел к юноше.

— Это просто какой-то заколдованный круг. Такое ощущение, что Тай-Суй взбунтовался и находится на их стороне. Сначала родители, теперь… Марико. — Слова юноше давались с трудом.

Император вспомнил, что до его отъезда Рип собирался отправиться в прошлое к отцу и матери. За последними событиями он забыл поинтересоваться результатами путешествия. Исходя из последних слов Рила и отсутствия гостей во дворце, все закончилось не лучшим образом.

— Расскажи по порядку. — Таманэмон присел рядом.

В дверь постучали, и на пороге возник слуга, толкающий тележку, нагруженную всевозможной снедью. Повара будто специально готовились, были здесь и суп, и закопченное мясо и вареный рис, и блюдо с фруктами, и даже небольшая бутылочка вина.

После того как слуга удалился, правитель Нихонии до краев наполнил один из бокалов содержимым бутылки.

— Выпей, — протянул он его Рипу.

Юноша молча принял и залпом, как водку, опрокинул вино в себя. Ни вкуса, ни градусов напитка он не почувствовал.

— Может, сначала поешь, — предложил Таманэмон.

— Нет. Потом. Позже. Сперва поговорим. — Рип замолчал. Император не торопил его. — Мне не удалось спасти принцессу. Я не смог даже проникнуть в день ее похищения.

— Объясни, — не понял император.

— Если честно, я думал, вы мне объясните. Такая же или примерно такая же ситуация произошла и когда я пытался вытащить из прошлого родителей… Рип вновь замолчал. — Лучше расскажу я вам все по порядку…

Таманэмон возбужденно прошелся по комнате.

— Ты уверен в себе? От волнения ты вполне мог перепутать переключатели. А может, в машине произошло что-то вроде короткого замыкания, ненадолго…

— Я несколько раз отправлялся туда и обратно, — устало помотал головой Винклер. — И ничего я не напутал. Проклятой машине черт знает сколько лет, и она пока работала. Но, дьявол забери, перенести меня в два самых важных дня она не может. Я пробовал отправиться в ночь и даже в день похищения принцессы. Так же как и с родителями, Тай-Суй переносил меня на день позже. Когда уже все произошло и ничего нельзя изменить.

Для императора услышанное было не меньшим потрясением, нежели для Рипа. До сих пор он привык полагаться на всемогущество машины времени. И пусть этим могуществом не часто приходилось пользоваться, а по правде сказать, вообще никогда, но мысль, сама мысль, что любое происшествие, событие, случай можно исправить, переиначить, переиграть, увы, расслабляет.

И теперь, когда помощь Тай-Суя особенно необходима, они столкнулись с обстоятельствами, когда он бессилен…

— Тебя никто не видел?

Рип мотнул головой.

— Я спрятался на своем катере. По счастью, его не обыскивали.

— Это хорошо… Теперь о том, что ты рассказал. Согласись, это странно, очень странно. Не обижайся, но я сам должен все проверить.

Рип кивнул:

— Я знал, что вы так скажете. Поэтому привез Тай-Суй с собой.

— Что-о-о! Ты притащил машину времени во дворец? Но как ты мог? Это опасно. Ты представляешь себе последствия?

— Думаю, так будет лучше всего. Во-первых, установка всегда останется под рукой, во всяком случае, пока мы не спасем Марико, а во-вторых, и вы должны это понимать, неизвестно зачем похитили принцессу. Может статься, кому-то известна тайна машины времени, или, как все думают о ней, нихонского сверхоружия. Я всячески гоню от себя эту мысль, но все может быть, и при соответствующей обработке Марико выдаст, где она находится.

— Я об этом не подумал, — признал император. — Может, ты и прав. Где сейчас машина?

— В ангаре, на моем звездолете. Позже придумаем, куда ее перепрятать ненадежнее. Однако это еще не все. Я летал в Империю. Несколько раз. Генерал Гордон здесь ни при чем.

— Ты уверен? Он мог лишь косвенно касаться акции. Скажем, финансировать ее. Тактиками и исполнителями вполне могут выступать другие люди.

— Проверил все, что только мог. Гордон не имеет к похищению принцессы абсолютно никакого отношения. Если желаете, можете убедиться сами, однако копать следует не здесь. Займемся генералом — потеряем время.

— Что ж, придется довериться твоему чутью. Но если не Гордон, тогда кто и зачем?

— Не знаю. Пока. Но узнаю. Узнаю обязательно.

Император с Рипом рассматривали машину времени, уютно умостившуюся в грузовом отсеке звездолета.

В тесном трюме космического корабля Тай-Суй казался много больше, нежели в каменной пещере.

Таманэмон опустил один из рычажков. Опутанная серыми нитями крышка кокона временной капсулы тихо поднялась.

— Подожди меня здесь. — Таманэмон забрался внутрь. — Думаю, долго я не задержусь.

Крышка опустилась, и кокон вновь стал единым целым.

Рип первый раз наблюдал со стороны, как действует Тай-Суй. На всякий случай он отошел подальше. Однако опасения оказались напрасны. На пульте лишь засветился один из многочисленных индикаторов, и… капсула исчезла. Ни шума, ни вспышки, ни дыма. Просто исчезла, дешевым спецэффектом в фильме про магию.

Почти сразу, с едва слышным хлопком, кокон появился вновь. На этот раз юноша смотрел внимательнее и заметил, что капсула возникает из одной точки, стремительно увеличиваясь в размерах до нормального состояния.

Рип принялся ждать. По истечении положенных двенадцати минут капсула повторила исчезновение-появление, крышка откинулась, и на свет выбрался император. Одежда правителя была помята, почти незаметно отросла борода. Император был мрачнее тучи.

— Все, как ты и рассказывал. Я оказался во дворце на следующий день после похищения. — Он зло пнул сомкнувшуюся капсулу. — Черт! Никогда не полагайся на технику. Тем более прогомианскую.

Рип надеялся, слабо, но надеялся, что императору удастся то, что не смог сделать он.

— Неужели это первый подобный случай? — не выдержал юноша. — Неужели за все триста лет, что ваша семья владеет Тай-Суем, ни разу не происходили неполадки. Да вы сами пользуетесь им уже лет сорок.

В глазах старика что-то зажглось.

— Не могу сказать, как у моих предшественников… записей никто, к сожалению, не вел, но вот что касается меня… теперь я припоминаю. Очень давно… может, это не так и важно. Когда я был примерно в твоем возрасте, меня, естественно, тянуло попутешествовать на Тай-Суе. Посмотреть другие времена, планеты… Я знаю, запрещается пользоваться машиной времени как аттракционом — это одно из первых правил, оставленных императором Киото Дэнтедайси, однако тогда мне было плевать на любые правила. По молодости лет я решил, что все равно никто и ничего не узнает.

Да, я посетил множество миров. Как в своем времени, так и в других… Волшебное путешествие как раз подходило к концу, и вот тогда… Я попал совсем не в то место, какое планировал.

— Как это произошло?

— Я все еще не совсем уверен, подходит ли сюда этот случай. Вполне возможно, просто перепутались кнопки, во всяком случае, до сегодняшнего дня я именно так и думал. Перед каждым путешествием я сначала отправлялся в конечную точку, ненадолго, так сказать, осмотреться. Вдруг мне там не понравится или окажется слишком опасно… В тот раз я решил добраться в прошлое Нихонии. В далекое прошлое. Уж и не помню, может, на тысячу, а может, и больше лет назад. Мои предки тогда еще даже не заселили Хонс. Нажал кнопки, поставил рычаг и…

Я не знаю, куда меня занесло, однако это определенно был не Хонс. Чужая планета. Чужой воздух, солнце, небо, растительность. Я оказался перед огромным зданием. Точнее, это было не здание, а целый комплекс. Эдакий город в миниатюре, я даже залюбовался архитектурой. Больше всего строения напоминали… храмы. В любом случае если и не храмы, то что-то связанное с религией.

— Каким образом вы это определили?

— Ошибиться трудно. Высокие, монументальные сооружения, явно сработанные хорошим архитектором или архитекторами и явно предназначенные не для жилья. Когда видишь такое, сразу понимаешь, с чем имеешь дело.

— С обитателями довелось встретиться?

— Я стоял у самого большого и, соответственно, самого величественного здания. У меня оставалось время, и я решил войти. А почему нет? Створки дверей были гостеприимно распахнуты.

— И вы вошли и столкнулись с чудовищем.

— Нет, не с чудовищем. Внутри строение поражало еще больше, чем снаружи. Потрясающе красиво. Я окончательно убедился, что передо мной культовое сооружение — все стены и даже потолок были расписаны, картины явно из жития святых или бога.

— Это были люди?

— Люди. Во всяком случае, внешне. Я двигался по коридорам и глазел, пока не попал в просторный зал — центральное помещение храма. Как практически в любом подобном сооружении, стены поднимались до крыши. Толстенные колонны, лепка, украшения из золота и камней и, конечно же, картины. Я стоял как завороженный. Может, поэтому я не сразу заметил массивный золотой трон на той стороне зала — настоящее произведение искусства.

Трон был огромен, но что самое интересное, на нем восседал не менее огромный человек. Под два метра, широкие плечи, сильные руки и очень красивое лицо в обрамлении черных длинных волос. Видимо, главный священник или еще кто. Человек, наверное, задумался, а тут, откуда ни возьмись, появляюсь я.

Я помню, он тогда глянул в мою сторону, а затем ткнул пальцем. «Как ты посмел, червь, явиться сюда, когда я отдыхаю!»

Представляешь? Ничего себе приемчик. Говорил он тихо, но кресло стояло в таком месте, что голос разносился по всему помещению.

Я был молод и ему ответил: «Если я червь, то ты в этом кресле похож на жабу, так что сиди и не квакай в своем болоте».

Что тут началось. Он взревел, словно его в причинное место оса укусила. Отовсюду начали появляться типы в балахонах, здоровяк надрывается, приказывает то ли выпустить мне кишки, то ли повесить на них, а может, и все вместе. Те в балахонах было двинулись исполнять и в этот момент…

— Вы исчезли.

— Да. Двенадцать минут истекли. Может, еще и на прощание успел пару ласковых добавить, не помню… Когда вернулся, хохотал как сумасшедший, представляя, как у них вытянулись физиономии, а особенно у главного…

— Это все? Больше вы не возвращались в тот храм?

— Нет. Не помню куда, но я отправился дальше.

— И вы не знаете ни места, ни времени, куда вас закинуло?

— Ни малейшего понятия. Говорю же, я хотел попасть на Хонс и до сегодняшнего дня думал, что всего лишь напутал с управлением. Получается, не напутал.

— Рассказанное вселяет некоторую надежду. Я, признаться, боялся, что дело во мне и событиях, связанных с моей персоной. Теперь же выходит, что нечто подобное случалось и раньше. Может, и другие императоры сталкивались с нашими проблемами?

— Чего не знаю, того не знаю. Но кое-какие выводы уже можно сделать. Либо не во все времена изначально можно проникнуть, либо интересующие нас промежутки что-то блокирует.

— И именно на эти промежутки приходится смерть моих родителей и похищение Марико. Не слишком ли много совпадений?

— Иными словами, ты хочешь сказать, что кто-то знает о Тай-Суе и о природе времени и пользуется этим? Причем знает больше нас? Позволь с тобой не согласиться. Смерть родителей и похищение моей дочери вряд ли связаны между собой. То, что мы не в состоянии перенестись в эти дни может оказаться чистой случайностью. Похитителям просто повезло.

— Как и убийце.

— Мы не знаем, насколько часто встречаются и как долго продолжаются закрытые для нас области. Может статься, они вообще дрейфуют. Или возникают спонтанно… — Император, было видно, хотел сказать еще что-то, но внезапно замолчал.

Молчал он довольно долго.

— Эй, с вами все нормально? — напомнил о себе Рип.

— Дрейфуют… слово навело меня на одну мысль. Тай-Суй, это же не только машина времени, но и пространства… Если блокируются те или иные времена, закрыты ли они для всех мест?

— Не понял.

— Ты не можешь проникнуть на Угрюмую в день гибели родителей?

— Так.

— А если ты отправишься не на Угрюмую, а на любую другую планету?

— Зачем? Мне-то нужно на Угрюмую. Хотя… постойте… Уже оттуда я смогу перелететь на Угрюмую обычным звездолетом. Это же гениально! Более того, отправившись на неделю, месяц, наконец, год назад, можно сесть на дальний рейс и успеть как раз к развитию событий. Не блокируется же время, в конце концов, целый год, а ради Марико я согласен ждать и десять лет. Винклер вскочил со своего места. — Давайте немедленно попробуем!

Император уже открывал кокон.

— Только для начала попробуй небольшой промежуток, скажем, отправься за день до похищения.

— Хорошо. Если только получится…

— Если получится, не забудь вернуться за мной.

— Черт побери! — Винклер, словно волк в клетке, расхаживал из угла в угол кабинета правителя.

— Ты все правильно сделал, ошибки быть не могло? — как можно мягче задал вопрос император.

— Вы же знаете, два раза пробовал и обе попытки одно и то же. — Рип махнул рукой. — Черт побери! Ну почему, почему! Почему я не могу проникнуть в нужное место, в то время как в любое другое — пожалуйста.

— Давай, рассказывай все по порядку.

— По порядку! Это в который раз?

— Может, мы упустили нечто важное или… одним словом, не знаю. Но лучше расскажи.

— А чего рассказывать, вы и… В общем, так. Как мы и планировали, оказался я на Сиоку за день до похищения. Таким образом, время и место были что нужно. Естественно, я обрадовался. Взял билет до Хонса, сел на корабль. Вечером я уже должен был быть на месте…

Император не перебивал, в который раз выслушивая историю.

— …подлетаем мы, значит, сижу я, любуюсь Хонсом в иллюминатор и тут… Чуть сознание от страха не потерял. Темнота, холод, удушье и вместо салона корабля трюм моего катера и ваше удивленное лицо. Ну и как это нам поможет?

— Пока не знаю. С родителями попробовать не хочешь?

— Какой смысл. И вам и мне понятно, что там ждет то же. Проклятые закрытые времена! Только приближаешься к ним, как тебя выбрасывает обратно.

— Да уж. Однако кое-что мы все-таки узнали.

— Например.

— Если конечной точкой оказывается, как мы его называем, «закрытое время», машина высаживает путешественника в ближайшую незаблокированную точку. Так было на Угрюмой, когда ты оказывался на день позже запланированного, так получилось и с Марико.

— А как же ваше неудавшееся путешествие в молодости. Вы тогда попали вообще на другую планету?

— Может, наряду с закрытыми временами существуют и закрытые пространства… И они тоже дрейфуют…

— Только нам ждать некогда. Знаете что, раз уж с Тай-Суем не получилось, да и ваши эксперты-ученые оказались не на высоте, у меня появилась одна идейка.

— Делись, если не секрет.

— Какой уж тут секрет. Окраинные миры!

— Варварские миры! — удивился император. — Но ведь это же… как окраинные миры помогут отыскать Марико? Не говоря уже о том, что человеку там пропасть легче, чем в жерле действующего вулкана.

— У меня есть кое-какой опыт в посещении тех мест. Верно, человеческая жизнь ценится там дешевле медяка…

— Говорят, каждый второй житель тех мест космический разбойник или был им когда-то.

— Насчет этого утверждать не могу, но вот что их там порядочно, это точно. Они-то нам и помогут.

— Каким же образом?

— Путешествуя, совершая свои рейды, набеги по всей галактике, сорвиголовы бывают в таких местах, куда ни одно живое существо в своем уме не сунется. Вот настоящий и самый полный банк данных. Нужно просто правильно им воспользоваться. Если о глазе не знают они, тогда не знает никто.

Император встретил идею без особых восторгов.

— Не знаю. Путешествие слишком опасно…

— Вы можете предложить другой путь?

— Совсем не обязательно лететь тебе лично. Пошлем людей. Если с тобой, не приведи господь, что-либо случится, как после этого я смогу смотреть в глаза дочери? Отец называется, не сберег будущего мужа.

— Нет. Я благодарен за заботу, но это мое и только мое дело. Во-первых, другие не должны рисковать вместо меня, а во-вторых, в отличие от них я не остановлюсь, пока не найду хоть какую-нибудь нить.

— Если все настолько серьезно, то я отправляюсь с тобой.

Рип вскочил.

— Я не позволю вам этого сделать!

— Хочешь присвоить все лавры победителя? — Император лукаво прищурился.

— Вы же знаете, что это не так…

— А раз не так, то и разговор закончен. Марико моя дочь, неужели ты хоть на секунду мог предположить, что я стану отсиживаться во дворце, в то время как ты, возможно, будешь нуждаться в моей помощи.

— Это так, но вы не только отец Марико, вы еще и император, а монарх не принадлежит себе. Если погибну я, этого никто, кроме нескольких близких людей, не заметит, но если подобное случится с правителем Нихонии… — Рип выразительно развел руками, как бы пытаясь охватить весь комплекс возникающих проблем.

— Одна из основных обязанностей правителя — обеспечение преемственности, проще говоря, потомство. Я стар и новых детей у меня уже не будет. Тем более важно спасти Марико.

— Вы не можете лететь со мной! — неожиданно воспрял духом Рип.

— Почему на этот раз?

— Потому что вы не только император, но еще и хранитель Тайны Дома: Тай-Суя. Кроме меня и принцессы, тайна известна только вам и никому более. Случись что с нами, Тай-Суй окажется навсегда потерян для Нихонии, а возможно, и для всего мира.

Правитель погрузился в раздумья несколько дольше обычного.

Винклер уже внутренне начал праздновать маленькую победу. Он любил старика и меньше всего хотел подвергать его жизнь опасности.

От ответа императора избавил страшный шум, доносящийся из-за двери, ведущей в приемную.

Шум разделился на крики, крики перешли в ругательства, наконец дверь с треском распахнулась и в кабинет влетел раскрасневшийся Эйсай. По пятам за разъяренным юношей следовал личный секретарь императора, предпринимая безуспешные попытки удержать юношу.

— Их величество в данную минуту занят. Посетителей… — бесполезно лепетал несчастный уверенно вышагивающему Эйсаю. Наконец он не нашел ничего лучше, как мужественно вцепиться в руку нарушителя порядка.

— Ваше величество, Рип. — Эйсай безуспешно пытался стряхнуть прилипшего, словно муха, служащего. — Как только я услышал, сразу же во дворец. Как принцесса? Уже есть след? Похитители не пытались связаться?

— Вот тебе и ответ на твой вопрос, — улыбнулся, обращаясь к Рипу, старик.

— Не понял, — мотнул головой Рип.

— Я тоже, — внес свою лепту Эйсай и сделал попытку незаметно выкрутить руку секретарю.

— Как я в свое время доверился тебе, так можно и в этот раз оставить на Хонсе человека, посвященного в тайну.

— Но… — опешил Рип от услышанного.

— Ты не доверяешь Эйсаю?

— Как себе.

— Тогда в чем дело? Ты прав, с нами действительно может произойти все что угодно. Он, — император указал на копошащихся Эйсая и секретаря, станет человеком, которому мы доверим свои знания и который, в случае чего, передаст их последующим поколениям. О лучшей кандидатуре, нежели Эйсай, не стоит и мечтать.

Лучшая кандидатура как раз оторвала от себя секретаря и выпихивала того из кабинета.

Рип понял, что проиграл. Император поднялся со своего места и подошел к молодому нихонцу.

— Эйсай-сан, — вкрадчиво начал он, — не желаете ли пройтись? Недалеко. До одного звездолета…

Эйсай бегал по тесному помещению грузового трюма корабля, как намазанный скипидаром.

— Что! Этого не может быть! Вы меня разыгрываете!

Рип и император спокойно стояли рядом.

— Не может быть! — гнул свою линию Эйсай.

— Почему?

— Не может быть и точка! — Юноша подозрительно посмотрел на правителя, пытаясь узреть в прищуренных глазах хотя бы намек на улыбку. — Это неправда, да? — Голос был почти умоляющий.

— Правда. — Таманэмон был непреклонен. — Ты видишь перед собой машину времени.

Несчастный обратил мольбы к Рипу.

— Неправда?

— Правда, правда. И хватит корчить из себя недоумка. Мы не в том положении, чтобы разыгрывать.

— Я сошел с ума, — вполне серьезно подытожил Эйсай. Он перевел взгляд на присутствующих. — И вы тоже! — Юноша был почти счастлив.

— Может, его стукнуть? — предложил Рип. — Гарантирую, сразу дойдет.

— Но, но, — поднял руку Эйсай. Глаза его начали загораться знакомым огнем. — Но если это машина времени, — он вскочил и опять возбужденно забегал, — невероятно! Какие возможности… все что хочешь… Можно отыскать даже пропавшие клады… Добывать антикварные вещи… Я познакомлюсь со всеми императорами… Девушки… Классная штука!

— Видишь, понял. И стукать не потребовалось, — подытожил император.

— Ага, сразу после девушек.

Эйсай уже успел посерьезнеть.

— Если передо мной действительно то, о чем вы говорите, то почему вы до сих пор не спасли Марико, и зачем вообще мне рассказали о ней? С этим аппаратом что-то не так?

Винклер кивнул:

— Лучше не скажешь. Именно не так. Видишь ли, несмотря на то что это на самом деле машина времени, как выяснилось в последнее время, она далеко не всесильна.

— Мы не можем с помощью Тай-Суя спасти Марико, — поддержал его император.

— Почему? Если есть машина времени, то чего проще. Нажимаешь кнопку, или чего там у нее, на пять дней в прошлое, а дальше, как говорится, дело техники.

— В том-то вся и проблема. Она не переносит на пять дней назад.

— Наверное, слишком маленькое расстояние?

— Нет, она не переносит именно в тот день.

— Тогда я ничего не понимаю. Я думал, если машина времени, то уж…

— Мы тоже так думали до недавнего времени, а вышло совсем наоборот. Ну да ладно, не об этом сейчас.

— Наконец-то подошли к главному. Итак, зачем вы открыли мне самую оберегаемую тайну императорской семьи?

Сначала Рип, а затем и император рассказали Эйсаю все как есть, и про бессилие машины, и про свое решение отправиться в окраинные миры, оставляя Эйсая кем-то вроде хранителя.

— Постойте, — перебил рассказчиков нихонец. — Я, конечно, глубоко польщен оказанной мне честью, да что там, я просто не нахожу слов, но вам, Таманэмон-сан, не нужно отправляться с Рипом и рисковать собственной жизнью. Я буду только рад заменить вас в этом опасном предприятии.

Император помотал головой.

— Нет. Я благодарен тебе, но нет. Мы уже обсудили этот вопрос с Рипом. Марико моя дочь, моя единственная дочь. Неужели ты думаешь, я смогу сидеть и ждать только потому, что мне известна Тайна Дома?

Да пропади она пропадом, эта тайна и все ее преимущества, если они не в состоянии вернуть мне моего ребенка, если из-за них я буду вынужден оставаться в неведении. Ты, Эйсай, хороший человек, кроме того, ты состоишь в родстве с императорским домом. Я знаю, ты сбережешь тайну и если откроешь кому-либо, то это будет достойный человек. Лучшей кандидатуры нам не найти.

Эйсай торжественно поклонился.

— Почему такой грустный тон, — встрял в разговор Рип. — Мы еще живы и умирать не собираемся. Мы вернемся. Вернемся с Марико.

Эйсай перевел взгляд с одного на другого.

— Тайна будет сохранена, все как вы хотите. Могу я еще что-нибудь для вас сделать?

Император указал на Рипа.

— Он расскажет тебе, как пользоваться Тай-Суем. И спасибо за предложение. Что можешь, ты уже делаешь.

Когда за ушедшим правителем закрылась дверь, нихонец подскочил к другу.

— Невероятно. Я до сих пор поверить не могу, что путешествия во времени не сказка, а реальность.

— Поверишь еще. Ты не представляешь, как я удивился, первый раз узнав о Тай-Суе.

— Тут ты не прав. Что-что, а представить могу. Даже очень хорошо. Наверное, каждый примерно одинаково будет реагировать на подобное. Это настолько расходится со всеми представлениями, законами, укладом… неужели прогомианцы так далеко ушли от нас?

— Даже подумать страшно. И что самое интересное, до сих пор так и не выяснено, что случилось, куда подевались или хотя бы как выглядели представители этой расы.

— Может, такой конец ждет все развитые цивилизации. Они доходят до определенной ступени, этапа, открывают законы управления временем, пространством, по сути, становятся почти богами в нашем понимании, а потом… хлоп. Были и нет. Исчезают неизвестно куда и неизвестно как, даже портрета на память не оставив.

— После них осталось много машин, механизмов, приборов. И спустя столько миллионов лет они мало того что не рассыпались в пыль, но еще и работают.

— Ага. И с большей частью мы никак не можем разобраться. А ведь этим занимаются лучшие умы.

— Наши лучшие умы. Когда-нибудь и они дорастут до понимания.

— Удивительно, как вообще император Киото, нашедший Тай-Суй, догадался, что перед ним. И научился пользоваться.

— Я сам поражаюсь. Хотя в управлении она не такая уж и сложная, но понять, принять идею, что перед тобой не что иное, как машина времени, вот это действительно загадка. Впрочем, как я слышал, тогда ему было что-то около восемнадцати. В таком возрасте еще и не в такое поверить можно, как и предположить самое бредовое.

— И он оказался прав. Может, наши ученые подходят не с той стороны. Просто нужно показать прибор ребенку, у которого инстинкты, или, если хочешь, шестое чувство еще не атрофировалось окончательно, и, глядишь, они будут поражены результатами.

— Не знаю. Предложи им такой выход.

— Чтобы меня подняли на смех? Дураков нет. — Эйсай подошел к машине. Ладно, заговорились мы с тобой. Показывай, как действует это чудо прогомианской техники.

Рип пододвинулся ближе.

— Прежде всего хочу тебе сказать, что перед тобой не только машина времени, но и пространства, то есть с ее помощью возможно попасть и в нужное время, и в нужное место. Вот этим рычагом…

Рип начал посвящать нихонца в тонкости управления Тай-Суем. Когда они закончили, за окном ангара, в котором стоял звездолет, наступил уже вечер.

— …все понял? — закончил свою лекцию Рип.

— Вроде да. Действительно, не так уж и сложно. — Эйсай посмотрел на друга. Небритый, давно нечесаные волосы торчат во все стороны, между бровями залегли глубокие складки. — Когда вы отправляетесь с императором?

— Не знаю, как только подготовят корабль и загрузят всем необходимым. Правитель как раз сейчас занимается этим. Неизвестно, сколько времени продлится наш вояж.

Эйсаю очень хотелось успокоить друга, сказать что-нибудь ободряющее… слова, которые лезли в голову, звучали слишком затасканно, неискренне.

— Все будет хорошо, — произнес он.

— С Марико? — встрепенулся Рип. — Я тоже надеюсь. Эйсай сжал плечо друга.

— Тебя гложет что-то еще? Не так ли?

— От тебя не утаишь. Мои родители.

— Родители? Если и ошибаюсь, ты говорил, что они погибли. Много лет назад.

— Это так.

— Тогда почему… — Эйсай хлопнул себя по лбу. — Извини, никак не могу привыкнуть, что можно отправиться в прошлое. Ты хочешь спасти их?

Рип кивнул.

— Так в чем проблема? Оседлай чудо-аппарат и дело сделано.

— Если бы все было так просто. Как мы не в состоянии проникнуть во время похищения принцессы, то же самое происходит и когда я отправляюсь к ним.

— Да, задачка.

— Есть еще одно. Император предположил, что закрытые времена могут мигрировать, открываться. У нас нет возможности проверить, насколько это соответствует истине или сколько для этого потребуется лет. Но одно не дает мне покоя. Если со мной что-либо случится, то уже никто не сможет помочь родителям.

— Почему это никто, — возмутился Эйсай. — Обидеть хочешь. У тебя есть друг и он полностью в твоем распоряжении.

— Спасибо. В тебе я ни на секунду не сомневался, но нет.

— Почему? Мне не трудно!

— Во-первых, мне не хотелось бы подвергать твою жизнь опасности из-за своих проблем, тем более что ты остаешься хранителем тайны, а во-вторых, мне самому хочется сделать это. Если это только возможно.

— Знаешь что, — предложил нихонец, — расскажи мне. Расскажи мне все. Как было, какие сложности возникли, по крайней мере, если с тобой, не дай бог, что случится, останется человек, способный помочь.

Рип секунду подумал.

— Ладно. Но обещай, что если это хоть немного опасно, ты ни в коем случае не станешь рисковать своей жизнью. Что бы ни случилось.

— Честное бойскаутское. — Эйсай серьезно поднял два пальца.

Винклер рассказал про катастрофу, про свои бесплодные попытки попасть в нужный день, про то, как выяснилось, что это вовсе не несчастный случай, а также о загадочном неизвестно куда пропавшем пассажире звездолета.

Эйсай некоторое время переваривал историю.

— Ты пробовал проделать с родителями то же самое, что и в случае с принцессой?

— Ты имеешь в виду перенестись на другую планету, а затем перелететь на Угрюмую?

— Или пожить на Угрюмой с начала экспедиции.

— Какой смысл? Мы выяснили, что это невозможно. Время выбрасывает тебя как пробку из бутылки шампанского.

— Иными словами, ты не пробовал?

— Я же сказал. Не имеет смысла. Случай принцессы это ясно доказал.

— Ладно, — пошел на попятную Эйсай, — в конце концов, ты много больше знаешь о природе времени. Но предложить стоило.

— Идея хороша. Вот только если бы она оказалась выполнимой.

— Ну, мы обязательно что-нибудь придумаем. Как только ты вернешься, вместе обманем эту чертову штуку. — Нихонец замолчал. — Слушай! Гениально! Напишем родителям письмо, в нем попытаемся отговорить от участия в экспедиции. Отошлем примерно за год до события.

— Получи ты сам нечто подобное, да еще и неизвестно от кого, ты поверишь?

Юноша задумался.

— Пожалуй, нет. Но есть еще один вариант. Можно предложить им, скажем, миллион кредиток только за то, что они отказываются от поездки. Большие деньги. Это сработает.

— Спасибо, друг, но нет, — покачал головой Рип.

— Почему? — искренне удивился нихонец.

— Да потому что, ты правильно сказал, они не поедут, и что это даст?

— То, что ты хочешь. Они будут живы.

— Вот именно, будут. Для прошлого, для будущего, для всей последующей истории Виктор и Сандра Винклеры умерли во время исследовательского полета на Угрюмой. Что случится, если вдруг они выживут? Может, погибнет кто-либо другой, может, нет, но в любом случае прошлое, а соответственно и будущее уже не останется таким. Оно изменится. Сильно или совсем чуть-чуть, незаметно, но оно изменится. И в первую очередь изменится для меня. После смерти родителей меня воспитывала сестра отца. Что случится, если они выживут, да еще и окажутся при деньгах. Однозначно, мы уедем с Альмы маленькой планеты, моей родины. Возможно, даже вероятно, они захотят дать мне хорошее образование. Со временем я стану бизнесменом, адвокатом, врачом, да какая разница кем. Важно одно — я уже не буду тем Рипом Винклером, которого ты видишь перед собой. Мы вообще никогда не встретимся или встретимся, но пройдем мимо, как чужие люди.

— Об этом я как-то не подумал, — смутился Эйсай. — Время вообще опасная штука, чтобы играть с ним. И если ты решился что-то изменить, то десять раз подумай, какие последствия это вызовет.

— Но ведь можно отослать письмо Марико, — не унимался Эйсай, начальнику дворцовой стражи, в конце концов. Предупредить. Это же ничего не изменит?

— Нет, за исключением того, что ты так никогда и не узнаешь о Тай-Суе.

— Если это единственная жертва, то я согласен.

— Не торопись. Ничего не произойдет.

— На этот раз почему?

— По очень простой причине: никто не поверит. Я и сам думал об этом. Даже справлялся у военных. Каждый день во дворец приходят сотни, а иногда и тысячи писем. Примерно каждое десятое содержит угрозу или предупреждение.

— Значит, нужно написать так, чтобы они не могли его игнорировать. Скажем, может написать сам император, уж его-то рука им известна.

— Да, и подпишется: император Таманэмон.

— Конечно.

— А начальник охраны пойдет с этим письмом лично к императору, императору, живущему в том времени, а он об этом ни слухом ни духом. Подумают, чья-то злая шутка, не более.

В этот момент по трапу корабля загрохотали шаги. Оба юноши разом вздрогнули и кинулись к иллюминатору.

По лестнице поднимался император Таманэмон Дэнтедайси. Через секунду старик показался в отсеке.

— Как прошло ознакомление?

— Нормально, — махнул Рип. — Теперь он знает столько же, сколько и я.

— И до сих пор чувствую потребность проснуться. Слишком уж все невероятно.

Старик кивнул Винклеру:

— На всякий случай я распорядился. Если злоумышленники все же дадут о себе знать, нас немедленно оповестят.

Рип промолчал. Он, как и император, понимал, что прошло уже достаточно времени, дабы похитители, если хотели, могли потребовать выкуп.

— Пора, Рип. Корабль готов. Прощайтесь. Через пять минут вылетаем.

Винклер кивнул:

— Я готов.

— Хорошо, — император повернулся к выходу, — жду тебя на корабле.

Рип протянул руку Эйсаю.

— Прощай, друг. Может, больше и не увидимся.

— Я тебе дам, не увидимся. Я еще на свадьбе твоей погуляю. Только попробуй сказать что-то против.

— Согласен, мы с Марико всегда рады тебе.

— Вот именно, без Марико не возвращайся, — пригрозил пальцем нихонец, а теперь пошли, провожу вас.

Светящаяся точка корабля исчезла в звездном небе, растворившись среди сотни таких же маленьких огоньков. Эйсай оторвался от созерцания звездолета с улетающим другом и огляделся по сторонам.

Немногочисленные провожающие уже начали расходиться каждый по своим делам. Большинство из них — спать, и никто не заметил озорных искорок, блеснувших в темных глазах молодого нихонца.

Эйсай еще некоторое время оставался недвижим. Затем он быстрым шагом направился к своему флайеру.

Дома он первым делом кинулся к почтовому терминалу и в течение получаса набирал послание. Закончив, Эйсай дважды перечитал его, удовлетворенно кивнул и надписал довольно необычный адрес: «Премьер-министру, лично в руки, если в течение года от меня не поступит дальнейших инструкций и если к этому времени не вернутся Рип Винклер или император Таманэмон Дэнтедайси».

Закодировав таким образом письмо, он нажал клавишу «отправка», и оно, вместе со своим содержимым, исчезло с экрана аппарата, в ту же секунду поступив в общий банк памяти.

Покончив с этим, Эйсай лихорадочно забегал по дому, собирая вещи.

— Как же, жди их, как будто я совсем ни при чем, — шептал юноша, не прерывая занятия. — Мы вернемся, а может, не вернемся… А я, значит, сиди и волнуйся. Дудки! Не на того напали. — Набив небольшой мешок, юноша остановился посередине комнаты, еще раз осматривая помещение и прикидывая, не забыл ли чего. — Пусть вызволить Марико я и не смогу, но по крайней мере с родителями попытаюсь. Попытка не пытка. Заодно и машину опробую. Кажись, все. — Эйсай завязал мешок.

Через минуту флайер вновь нес юношу в сторону чернеющей громады резиденции императора Нихонии.

По дороге Эйсай еще раз обдумал правомочность своих поступков. Имеет ли он право оставлять Тай-Суй? Более того, возможно, доверять его тайну, тайну, которая не принадлежит ему, другому человеку. Пусть и главному в государстве.

Одобрили бы его поступок Рип, император, Марико? Эйсай даже не до конца понимал, какая сила, какое безумство, а может, разум толкнули его на то, что он собирался совершить.

Когда Рип рассказывал о своих родителях… В его голосе, глазах была такая мука, Эйсай уже тогда решил помочь другу.

Почему он решил, что непременно сможет сделать это, Эйсай не знал, как и не знал, отчего вбил себе в голову, что Тай-Суй, отказавшийся отправляться в нужное время при похищении Марико, непременно перебросит его к отцу и матери Рипа.

А премьер-министр… Если не вернутся Рип и император, все равно Эйсаю придется выносить тайну Тай-Суя на обсуждение. Она не принадлежала ему. Она принадлежала Нихонии.

Будь что будет, решил Эйсай с беспечностью юности. Двум смертям не бывать, победителей не судят…

Каин развалился на диване и наблюдал, как львоподобный зачем-то обнюхивает кварцевую пепельницу на столе комнаты-кабинета.

— Продолжай, — напомнил о себе голос.

— А что еще рассказывать… На императорский дворец напали. Сразу, как Рип покинул Хонс.

— Этого следовало ожидать, — подытожил голос. Фраза была произнесена равнодушно. — Ты сделал, что я приказывал?

— Конечно, — кивнул широкоплечий, — я оглушил одного из грабителей, перед тем как он наложил на себя руки. Теперь у них есть пленник.

— Уже нет, Каин, — возразил голос, — уже нет. Но кое-что они все-таки получили. Что с принцессой?

— Как и должно быть. Рип с императором теряются в догадках, кто и зачем это сделал. Сейчас как раз предпринимают попытки поиска.

— Прекрасно. — В голосе впервые послышались заинтересованные нотки. Так говорит игрок или болельщик, наблюдая за ходом партии.