Реальность где-то рядом

// 00. ОБЪЯВЛЕНИЕ ФУНКЦИЙ И ТИПОВ

Сергей застонал и открыл глаза. Белые стены, белый потолок, кровать, тумбочка, телевизор. «Больница, – подумал он, – почему? Что со мной?» Пошевелил руками и ногами – конечности слушались. С трудом, нехотя и с неприятными ощущениями, но – шевелились. Ощупал себя – нет ли где под больничной пижамой бинтов или гипса? Кряхтя, повернулся, опустил босые нога на пол и сразу же левой ступней попал в тапку. Правая тапка тоже нащупалась рядом.

Сел в кровати. Голова сразу закружилась. «Не все сразу, – подумал Сергей, – похоже, лежу я давненько. Что же со мной случилось?» Задумался.

Хорошо помнилось, как он вчера дописал последние страницы «Последнего патруля», которому полагалось стать действительно последним и завершить затянувшуюся серию. Вспомнил и ощутил радостное чувство окончания большого труда, более того, хорошего окончания большого труда. Улыбнулся, качнул головой: «Ай да Серый, ай да… – не будем углубляться». Книга действительно удалась, он сам это чувствовал. «Да, закончил, – в памяти возникла картинка последнего листа бумаги, вылетающего из принтера, – а дальше-то что было?» Помнится, на радостях допили с женой бутылку «Реми Мартен», стоявшую в шкафу еще с Нового года, потом… потом пришел Мельников. Как будто с ним еще сообразили бутылочку чего-то… «Карса» вроде. А дальше? А дальнейшее расплывалось в тумане. «Ой-ей-ей, – подумал Сергей сокрушенно, – неужели напился? До больничной койки? Похоже на то… стыдно-то как».

Тут за дверью послышались шаги. По коридору уверенной походкой шли несколько человек, явно в ботинках на крепкой подошве. Шаги стихли у двери палаты, в которой лежал Сергей, и через секунду послышался негромкий стук.

– Да-да, войдите, – откликнулся Сергей.

В палату вошли двое мужчин с непроницаемыми физиономиями, оба в костюмах, и невысокий худой подросток лет четырнадцати с большим пакетом под мышкой. Сергей мазнул по нему любопытным взглядом, заколебался, выбирая главного из двух (слишком одинаковыми выглядели мужчины), остановился на том, который подошел ближе:

– Здравствуйте, господа. Я вас слушаю.

Против ожидания ответил не один из мужчин, ответил подросток:

– Добрый день, Сергей Михайлович. Как вы себя чувствуете?

– Хорошо чувствую, – ответил Сергей, – разве что мышцы плохо слушаются и голова побаливает, а в остальном – просто отлично.

Паренек кивнул:

– Это нормально. Это скоро пройдет, – обернулся к мужчинам, – оставьте нас.

Двое, ни слова не говоря, повернулись и вышли, мягко и осторожно закрыв за собой дверь, Сергей проводил их недоуменным взглядом.

– Меня зовут Кирилл, – сказал подросток, – ведь вы меня не помните?

– Нет, – ответил Сергей, он все еще недоумевал. – А что, должен помнить?

– Да нет, – Кирилл невесело усмехнулся, – скорее, наоборот – должны не помнить. Сохранить вам всю память, к сожалению, не удалось, несмотря на все приложенные усилия.

– Память? – Сергей удивленно поднял брови. – Но я все помню. Я – Чесноков Сергей Михайлович, писатель, проживаю на…

– Извините, я вас перебью, Сергей Михайлович. Имелась в виду кратковременная память. Сегодня второе февраля две тысячи семнадцатого года.

– Две тысячи… семнадцатого? Вот как…

– Да. Извините еще раз, Сергей Михайлович, у меня мало времени. Я должен вас ввести в курс дела. Есть несколько тонкостей, которые вам следует знать. Во-первых, у нас не было возможности сохранить вам жизнь в пределах вашего родного пространственно-временного континуума. По договоренности с вами, о которой вы не помните, мы переправили вас в этот. Вот, – Кирилл протянул диктофон, – запись нашего с вами разговора.

Сергей взял диктофон незнакомой модели, повертел, положил рядом на кровать. Кирилл продолжал:

– Так что этот город – не та Москва, которую вы знаете. Она точно такая же, но… чуточку другая, – Кирилл улыбнулся, – вы же слышали про параллельные миры.

– Чушь! – сердито сказал Сергей. – Ума не приложу, зачем вы вешаете мне эту лапшу на уши, но…

– Не хотите верить – не верьте, – Кирилл улыбнулся еще шире, – скоро сами убедитесь. Второе, что вам следует знать: в этой Москве вы – просто психолог городского физдиспансера Чесноков Сергей. В этой Москве нет писателя Чеснокова Сергея. По крайней мере, до сегодняшнего дня не было.

Сергей покачал головой:

– Допустим, я поверил. И что же такого произошло за те годы, которые я не помню?

Кирилл подвинул тумбочку и сел на нее напротив Сергея.

– У меня нет времени, чтобы все вам рассказывать, Сергей Михайлович, да и смысла особого нет. Скажу лишь, что вы очень мне помогли, и я вам крайне благодарен. Здесь, – Кирилл протянул свернутый пакет, который держал в руках, – триста тысяч долларов и ваши документы. Ваша одежда – в шкафу.

Сергей взял пакет:

– Триста тысяч? Немаленькая сумма. Похоже, я и в самом деле вам неплохо помог. С этими деньгами можно жить и будучи психологом в диспансере.

Кирилл засмеялся:

– Деньги – ерунда, основная моя благодарность в другом заключается. Но не буду говорить прежде времени, – Кирилл подмигнул, – будет вам сюрприз. А пока скажу только, что скучать вам здесь, я думаю, не придется.

Откуда-то вдруг зазвучала негромкая переливчатая мелодия. Кирилл нахмурился, посмотрел на часы, нажал на них сбоку, мелодия прекратилась. Кирилл поднялся.

– Ну что же, Сергей Михайлович, мое время вышло, давайте прощаться. Еще раз большое спасибо за то, что вы для меня сделали. Мне было очень приятно с вами познакомиться. Прощайте. – Кирилл протянул руку. Сергей протянул в ответ свою, чуть задержал рукопожатие:

– По понятным причинам не могу ответить «взаимно», но в любом случае благодарю за все хорошее, что сделали для меня вы, – и добавил: – Если сделали. Прощайте.

Кирилл пошел к двери, открыл ее, но вдруг обернулся:

– Знаете, Сергей Михайлович, я вам завидую. Я не стал бы с вами меняться местами, даже если бы предложили, но все равно – завидую. И – я думаю, мы еще встретимся. Поэтому – до свидания.

Кирилл улыбнулся на прощание и закрыл дверь. Сергей посидел еще некоторое время. Головокружение улеглось, мышцы уже вроде не думали бастовать, кажется, можно было попробовать встать. Что Сергей и сделал. Получилось с первой попытки. Сергей встал, подошел к окну. За стеклом мело, хлопья снега кружились по небольшому больничному парку, превращая невысокие ели и скамейки в странные белые изваяния. Легкая слабость еще ощущалась, но Сергей и сам чувствовал, что это – ненадолго.

Зверски захотелось есть. Сергей вернулся к кровати, развернул пакет. В пакете был паспорт, водительское удостоверение, причем номера их совпадали с теми, что были у Сергея раньше, более того, это были определенно его права и паспорт. Еще в пакете лежало тридцать плотных пачек стодолларовых купюр. Сергей подобрал диктофон, нажал «Play».

– Хорошо, насчет памяти, будем считать, мы договорились. Теперь давайте обговорим место. – Вроде бы голос Кирилла.

– Какие у вас есть варианты? – Другой голос.

Сергей поморщился, своя речь в записи ему никогда не нравилась. Запись была плохого качества, вдобавок голос звучал устало, хрипловато, но, несомненно, был его голосом. «Ладно, потом послушаю», – решил Сергей и выключил диктофон. Уже хотелось не есть, хотелось – жрать.

Сергей распахнул шкаф. В шкафу лежали пара утепленных джинсов, несколько сорочек, серый вязаный свитер. Нашелся в шкафу и небольшой кожаный портфель, чему Сергей обрадовался – мысль о том, чтобы нести по улицам Москвы триста тысяч долларов наличными в полупрозрачном пакете доставляла ему некоторый дискомфорт. На вешалке висело черно-коричневое пальто, при пристальном рассмотрении оказавшееся бобровым – только мехом внутрь. Классического покроя, без излишеств, но той нарочитой скромности, что отличает действительно дорогие вещи. Сергей хмыкнул. Он быстро переоделся, надел пальто, с радостным узнаванием достал с верхней полки небольшую меховую шапку, тоже бобровую. Посмотрел в зеркало и остался доволен – вылитый Шаляпин.

Вышел в коридор, огляделся, двинулся наугад направо – и не ошибся: шагов через пятьдесят коридор привел его в холл. Рядом с дверью за стойкой скучала пожилая медсестра. Увидев Сергея, она подняла голову, улыбнулась приветливо и спросила:

– Покидаете нас, Сергей Михайлович?

– Да, – ответил Сергей, – благодарю за гостеприимство, но надеюсь, больше не понадобится. Мне надо где-нибудь расписаться?

Сестра отрицательно покачала головой:

– Ничего не надо, все уже сделано. Доброго вам здоровья, Сергей Михайлович.

– Спасибо. Не подскажете… – Сергей заколебался, спрашивать, «где я нахожусь», ему не хотелось… – не подскажете, как к метро пройти?

– Отчего ж не подсказать, – охотно откликнулась медсестра, – как выйдете через ворота, идите направо, а потом все прямо и прямо, выйдете на Варшавское шоссе. Повернете налево и там, совсем скоро, станция метро будет. А может, вам такси вызвать, все же после болезни? Посидели бы пока, чаю попили.

– Спасибо, не надо. – Сергей улыбнулся. – Вашими стараниями, я уже совсем здоров. Пройдусь лучше, свежим воздухом подышу. До свидания.

Сергей толкнул массивную дверь и вышел наружу. Злой ветер тут же накинулся на него, словно волк, сидевший в засаде. Но Сергей поплотнее запахнул шубу, поднял воротник, и ветер разочарованно отстал, только подвывал негромко где-то сбоку, уже не пытаясь застудить. Сергей с наслаждением втянул в легкие свежий морозный воздух и зашагал по громко скрипящей под ногами заснеженной тропинке к воротам.

Семен, кутаясь в свое зябкое пальтишко, забежал под прикрытие палатки, замедлил шаг, подошел к столику и поставил два исходивших паром одноразовых стаканчика.

– Опять шаурму свою взял, – недовольно сказал Антон, – сто раз тебе говорил, что есть эту гадость – только себя травить.

– А тебе я и не брал, – парировал Семен, – на, держи свои блинчики. По мне, так вовсе не гадость. – Семен с наслаждением впился зубами в шаурму, но вдруг замер с округлившимися глазами.

– Что, – съязвил Антон, – крысиный хвостик в зубах увяз?

Семен, усиленно пережевывая, промычал что-то и ткнул пальцем Антону за спину. Антон обернулся и увидел проходившего мимо полного усатого мужчину в черно-коричневом пальто. Мужчина был Иным – и довольно сильным. Антон посмотрел пристальнее. Лицо совершенно незнакомое. Недоуменно обернулся к Семену:

– Ну Иной, ну уровня так первого-второго. И что? Ты его знаешь, что ли?

Семен, дожевав, непонимающе посмотрел на Антона, а потом скептически поджал губы:

– Дубина ты, Антон. И за что только тебя так шеф любит? Ты глянь, он же неинициированный.

– Да ну, брось, – удивился Антон, снова оборачиваясь, – откуда тут взяться… – но тут же заметил то, на что не обратил поначалу внимания: метка где? Метки не было. И закончил: – Ни хрена себе.

– Сказал я себе, – отозвался Семен, – значит, так, я за ним аккуратненько потопал, а ты звони шефу. Пусть-ка он его сам охмуряет, а то если мы попробуем и облажаемся, то будем тогда ближайшие двести лет Кунсткамеру украшать. В виде баранов – сиамских близнецов. Но ты глянь, какая силища. Не удивлюсь, если он Великим станет после инициации. – Семен быстро допил кофе и, подняв воротник, двинулся следом за неизвестным Иным.

Антон достал телефон, набрал номер. Дождался ответа.

– Пресветлый?.. Добрый день. У нас очень странный случай…