Разыскивается: не-мертвый или живой

Глава 16

Следующим вечером Бринли поспешила в подвал Роматек с теплой бутылкой синтетической крови в руке. Финеас скоро проснется и, без сомнения, проголодается.

Она провела спокойный день в Роматек, околачиваясь вокруг офиса Службы безопасности, кафетерия или спальни, которую ей предоставили в подвале. Финеас был в спальне рядом с ней, и она проверила его днем. Он лежал неподвижно в своем смертельном сне, натянув простыню до пояса, его великолепная грудь была обнажена.

Он выглядел таким умиротворенным, совсем не похожим на разъяренного вампира, который бил по дереву до крови. Она коснулась его рук, провела пальцами по его. Они были холодными, но исцеленными. Слезы выступили у нее на глазах, когда она вспомнила, как он расстроился, услышав ее историю. Он разделил с ней боль и гнев. Он действительно любил ее. Она в этом не сомневалась. Она просто не знала, как сложатся их отношения.

Фил казался очень счастливым со своей вампиршей-супругой Вандой, но он так много потерял. От него отрекся их отец, его наследство отобрали и отдали их младшему брату Ховеллу. И что хуже всего, Фил отказался от возможности иметь детей.

Она всегда надеялась, что когда-нибудь найдет мужа-оборотня, которому будет все равно, что ее отец богат и могуществен. Он полюбит ЕЁ, и у них будут маленькие детишки-оборотни. Они могли бы создать свой собственный маленький мир ликанов где-нибудь в стране.

Финеас любил ее за то, кто она есть. И, как и другие вампиры, он, вероятно, мог бы стать отцом. Дети наполовину вампиры, наполовину оборотни? Возможно ли это вообще? Могут ли гены сосуществовать? Может ли она быть счастлива, живя в мире вампиров? Фил прожил с вампирами девять лет, прежде чем жениться на Ванде. У него было достаточно времени, чтобы приспособиться и оставить мир ликанов позади.

Ему удалось вырваться, но Бринли не была уверена, что ей это удастся. Она провела слишком много лет дома с их младшими братьями и сестрами, поэтому она была привязана к ним так, как не был привязан Фил. Особенно к ее младшей сестре. Глинис было всего одиннадцать лет, когда умерла мама, и она была так расстроена, что Бринли скрыла от нее ужасную правду о неверности отца и безнадежном отчаянии матери. Возможно, это было неправильно, но Бринли не хотела обременять младшую сестру еще большей болью.

Бринли поморщилась. Если она решит остаться с Финеасом, отец, вероятно, прогонит ее. Она может оказаться разлученной со своей сестрой на века. Глинис выросла такой доверчивой и угодливой, что это было все равно, что оставить невинного ягненка среди волков.

А как насчет ее внутренней волчицы? Она была вне себя от радости, ожидая возвращения в Вайоминг сегодня вечером на полнолуние, но она будет возражать против изгнания. Черт побери, это разорвет ее изнутри, если она никогда не сможет вернуться. Со стоном она поняла, что не знает, что делать. Но одно она знала наверняка.

Она влюбилась в Финеаса.

Этим утром она собрала кучу одежды, которую он оставил на полу, и постирала ее в подвальной прачечной вместе со своей. Лара одолжила ей купальный халат и, положив одежду в сушилку, отправилась в свою спальню подремать.

Проснувшись, она приняла душ, надела свежевыстиранную одежду и сложила вещи Финеаса в его спальне. Он все еще был мертв.

Вздохнув, она направилась в кафетерий. Фримонт был там, и она присоединилась к нему за ранним ужином.

Теперь, когда солнце должно было сесть через три минуты, она спешила в подвал. Взошла полная луна, и она уже чувствовала, как ее внутренняя волчица сгорает от нетерпения перекинуться.

Она на мгновение задумалась, не будет ли Кайл приезжать на ранчо своего брата и, возможно, еще калечить коров. Может быть, он извлек всю кровь, чтобы отдать ее Корки. Может быть, она прячется на ранчо Хаггерти вместе с Реттом Бледдином. Зачем ее бывшему жениху покупать ранчо в Вайоминге, когда у него столько земли на Аляске? И зачем ему вступать в союз со злой вампиршей? Так много вопросов, но она знала, что Финеас и его друзья помогут найти ответы.

Тем временем ей не терпелось перекинуться и побродить по Национальному лесу Бигхорн, который примыкал к земле Фила.

Она вошла в спальню Финеаса и поставила теплую бутылку с кровью на прикроватный столик. Он все еще был мертв, но скоро все изменится. Она прошлась по комнате. С минуты на минуту.

Она остановилась в ногах кровати, когда его тело дернулось. Его грудь расширилась и приподнялась над кроватью, отчего спина выгнулась дугой. Она поморщилась. Это выглядело болезненно.

– Финеас, – она бросилась к нему. – С тобой все в порядке?

Его глаза открылись и сразу же сфокусировались на ней.

Она улыбнулась.

– С возвращением. Я принесла тебе бутылку...

Его глаза вспыхнули красным, и с вампирской скоростью он схватил ее за руки и перебросил через себя на кровать.

– Финеас! – ее сердце грохотало в ушах. Господи, он поднял ее так, словно она ничего не весила. Ее глаза расширились, когда он склонился над ней.

Он коснулся ее щеки, потом провел пальцами по шее. Кончики пальцев прижались к ее пульсирующей артерии, и его ноздри раздулись.

– Такой голодный.

У нее возникло странное желание позволить ему укусить себя. Часть ее была потрясена, но бОльшая, более настойчивая часть находила это желание возбуждающим, а сам акт – притягательным. Интимным. Его клыки будут внутри нее. Ее кровь внутри него.

Волчица внутри нее зашевелилась, привлеченная мыслью о крови. Она тихо зарычала. Господи, если она сейчас перекинется, то может потерять контроль и укусить Финеаса, а это будет катастрофой.

Она указала на прикроватный столик.

– Я принесла тебе немного крови.

Он посмотрел на бутылку, потом снова на нее. Его глаза все еще горели красным.

Она снова указала на бутылку.

– Она приятная и теплая. И свежая.

Его губы скривились.

– Не такая свежая, как ты, – он провел пальцем по ее ключице. – И не такая же теплая.

Она поморщилась. Это была загвоздка в ее плане, на которую она не рассчитывала.

– Финеас, не бросайся меня. Возьми себя в руки. Взошла полная луна, и мне нужно... – она замолчала, когда его палец коснулся ее губ.

Он провел пальцем по изгибу ее верхней губы, затем по нижней.

– Ты знаешь, как сильно я тебя хочу?

Ее тело отозвалось волной похоти и желания, но она попыталась не обращать на это внимания.

– Ты голоден. Я понимаю, – она указала на бутылку. – Поторопись и выпей.

– Я говорил не о еде, – он сел и потянулся за бутылкой.

Она попыталась сесть.

С вампирской скоростью он толкнул ее обратно.

– Останься.

Одной рукой он поднес бутылку ко рту, а другую положил ей на плечо, прижимая к кровати.

Ее внутренняя волчица зашипела, раздраженная тем, что ее сдерживают, и стремясь перекинуться.

– Финеас, – она снова попыталась сесть.

Он не позволил ей сдвинуться с места.

– Лежи.

– Я не собака.

– Это уж точно, – его рука скользнула вниз и накрыла ее грудь.

У нее перехватило дыхание. Ее сосок затвердел под его ладонью, и она боролась с желанием выгнуться ему навстречу. Сейчас было не время поддаваться желанию, но, Боже мой, она хотела его.

Он снова поднес бутылку к губам и отпил. Его кадык двигался с каждым глотком. Такая сильная, мужественная шея. Его рука нежно сжимала ее грудь в такт каждому глотку крови. И с каждым пожатием ее желание становилось все сильнее.

Неужели он голый под этой простыней? То, что она могла видеть, было прекрасно. Гладкая бархатная кожа поверх твердых как камень мышц. Она провела рукой по мускулистым мышцам его руки, по выпуклости бицепса и по широким плечам. Когда она погладила его грудь, глубокий стон вырвался из его горла.

О Боже, она так сильно хотела его. Она сжала бедра вместе. Если он в ближайшее время не сорвет с нее одежду, она сделает это сама.

Нет! – возразила ее внутренняя волчица. Сегодня моя ночь.

Она застонала от разочарования. Финеас допил бутылку, поставил ее на стол и снова склонился над ней.

– Твои глаза все еще красные, – прошептала она.

– Я хочу тебя, – он убрал волосы с ее лба. – Я так давно хочу тебя.

– Тогда почему ты отказал мне в тот вечер?

– Ты хотела короткого романа, основанного на похоти. Я хочу большего.

Она провела пальцами по колючей щетине на его подбородке.

– Я тоже хочу большего. Но я не вижу, как...

– Если мы захотим этого достаточно сильно, мы заставим это работать.

Она смотрела в его красные, пылающие глаза и осмеливалась верить, что каким-то образом их любовь уцелеет.

Его взгляд опустился к ее губам. Она обвила руками его шею, когда он медленно приблизился.

– Да, – выдохнула она, закрыв глаза.

Его губы коснулись ее губ, сначала нежно, хотя в ее реакции не было ничего нежного. Ее пальцы впились в его плечи. Ее сердце бешено колотилось.

Ее волчица возразила, угрожая перекинуться.

Финеас углубил поцелуй, прижавшись губами к ее губам, и она открыла рот, чтобы впустить его. Она переплела свой язык с его. У него был вкус крови, но она много раз пробовала кровь, будучи волчицей, и это только делало ее еще более голодной.

Волна волчьей силы пронзила ее, и она, вздохнув, прервала поцелуй.

– Финеас, мне нужно перекинуться! Я не могу больше ждать.

Он откинулся назад, поморщившись.

– Черт.

– Ничего не могу поделать. Мы должны поспешить!

С вампирской скоростью он выскочил из кровати и бросился в ванную, так быстро, что она едва успела увидеть его обнаженное тело. Но того, что она увидела, было достаточно, чтобы она рухнула на кровать со стоном разочарования. Через несколько секунд он вернулся, накинув на себя одежду, которую она выстирала.

Она вылезла из постели, пока он натягивал ковбойские сапоги, и заметила камеру наблюдения под потолком. Она мигала красным.

– Эта штука включена?

Он взглянул на нее, и его глаза снова стали обычными темно-карими.

– Черт.

– Это значит "да"?

– Да, – он надел ковбойскую шляпу и бросил ей свою куртку. – Пойдем.

Она шла рядом с ним.

– Значит, нас было видно на мониторе в офисе Службы безопасности?

– Может быть, – он направился по коридору, на ходу застегивая клетчатую рубашку. – Я должен был подумать об этом, но я... отвлекся, – он нажал кнопку лифта. – Я должен перед тобой извиниться.

– За что? – она смотрела, как он заправляет рубашку в джинсы, и подумывала о том, чтобы предложить свою помощь.

– Я дал волю рукам, – он застегнул джинсы и ремень. – Я плохо соображал.

– Финеас, я в порядке. Я... наслаждалась этим.

Он взглянул на нее.

– В самом деле? – когда она кивнула, его губы изогнулись в улыбке, а взгляд переместился на ее грудь. – Ты была права насчет Б-чашки.

Она улыбнулась.

– Приятно знать, что правило трех шагов все еще действует. Я волновалась после того, как ты отказал мне прошлой ночью.

Он подождал, пока она войдет в лифт, и нажал кнопку первого этажа.

– Что это за правило трех шагов?

– По моему опыту, мужчины, как правило, довольно просты, – она замолчала, когда он выгнул бровь. – Ну, по сути, это означает, что в любой момент мозг мужчины находится всего в трех шагах от мыслей о сексе.

Он нахмурился, раздумывая, когда взял у нее куртку и надел ее.

– Я не согласен.

– Ты не так часто думаешь о сексе? – она усмехнулась. – Мне трудно в это поверить.

Он искоса взглянул на нее.

– Мне не нужны три шага. Черт, я просто смотрю на тебя и уже хочу секса.

Ее щеки вспыхнули румянцем, и она медленно улыбнулась.

– Знаешь, после того как я побуду волчицей несколько часов, я смогу вернуться, и мы сможем устроить свидание. У меня, как правило, много избыточной энергии, которую мне нужно отработать.

Он двинулся к ней.

– Я мог бы тебе помочь.

– Боже мой. Ты быстрее трех шагов.

– Еще бы, – он положил руку на стену лифта рядом с ее головой. – У меня быстрый ум, но медленные руки.

Она облизнула губы.

– Звучит идеально.

Он сдвинул шляпу на затылок и наклонился для поцелуя.

Дрожь пронзила ее, а пальцы ног сжались в ковбойских сапогах. Какой сексуальный поцелуй. Страшно представить, на что будет похоже занятие любовью с ним.

– Фин?

– Ммм, – он уткнулся носом в ее шею.

– Дверь лифта открылась.

Он оглянулся.

– Черт.

Они поспешили в офис Службы безопасности МакКея. Золтан брал меч и пистолет из оружейной ячейки. Фримонт сосредоточился на экране компьютера, но его глаза мерцали, а рот подергивался.

Бринли взглянула на стену с мониторами и заметила спальню Финеаса в нижнем ряду. Чертовски прав.

Финеас надел наплечную кобуру и проверил пистолет.

– Где Джек и Лара? Нам нужно идти.

– Они только что ушли, – ответил Фримонт. – Джек телепортировал ее в школу. У вер-пантеры начались схватки, и Лара настояла на том, чтобы отправиться туда. Джек сказал, что встретится с вами позже.

– Кейтлин рожает? – спросила Бринли. Проклятье, как же ей не хотелось пропустить роды. Но она ничего не могла с собой поделать. Ей нужно обратиться. – О Боже, а что, если Кейтлин придется обратиться?

Фримонт пожал плечами.

– Я не знаю. С ней какой-то вампир-доктор из Хьюстона.

– Робби телепортирует Карлоса обратно, – добавил Золтан. – Теперь, когда здесь темно, они скоро прибудут.

Финеас коснулся ее руки.

– Если хочешь, я могу перенести тебя в школу.

Она поморщилась.

– Мне нужно перекинуться, – волчице было наплевать на ее новых друзей. Она рычала внутри нее. Пошли сейчас же! – Мне нужно вернуться в домик. Сейчас, – в ней сохранялась надежда, через несколько часов она сможет вернуться и посмотреть, как дела у Кейтлин.

– Ладно, – Финеас сунул ножи в сапоги и повернулся к Золтану. – Готов идти?

Золтан вложил меч в ножны.

– Да.

Финеас схватил Бринли, и через несколько секунд они материализовались в домике в Вайоминге.

Золтан быстро огляделся.

– Все выглядит так же. Днем никто не приходил.

На секунду фигура Бринли замерцала, пока она боролась, чтобы не дать волчице вырваться.

– Ого! – Финеас отскочил.

Она взяла себя в руки.

– Это было близко.

– Да уж я понял! – Финеас сдернул шляпу и провел рукой по волосам. – На секунду мне показалось, что я обнимаю волчицу!

– Почти так, – она села и стянула ковбойские сапоги. – Ненавижу обращаться в одежде. Она все равно всё порвет, – она стянула носки.

– Ты сейчас будешь раздеваться? – Финеас бросил предупреждающий взгляд на Золтана.

– Пожалуй, я проверю лошадей в конюшне, – он шагнул к входной двери, затем оглянулся на Финеаса, его глаза блеснули. – Ты не присоединишься ко мне?

Финеас бросил шляпу на кухонный стол.

– Через минуту.

Золтан фыркнул и вышел, закрыв за собой дверь.

– Он знает, как обращаться с лошадьми? – Бринли встала, чтобы расстегнуть ремень и джинсы.

– Конечно. Он привык к лошадям. Он – чувак из Средневековья, – Финеас отошел, чтобы закрыть окно. – Здесь нужны жалюзи.

– Боишься, что меня увидит олень? – она сбросила джинсы на пол и отбросила их в сторону. Ее руки дрожали, когда она расстегивала рубашку. – Я так взволнована. Я едва могу себя контролировать.

– Я тоже немного волнуюсь.

Ее щеки вспыхнули.

– Мы всегда раздеваемся перед обращением, – она делала это на глазах у других в течение многих лет, но внезапно почувствовала себя неловко, когда Финеас так пристально наблюдал за ней. Она сняла рубашку и бросила ее на стул. – Ты хочешь пойти со мной? Там целая куча деревьев, по которым можно лупить.

– Очень смешно. Мне нужно кое-что выяснить, но я вернусь за тобой через... сколько... два часа?

Она потянулась за спину, чтобы расстегнуть лифчик.

– Я не знаю, как долго меня не будет. Ты же знаешь, у меня не будет часов, – она сняла лифчик и бросила его поверх рубашки.

Он втянул в себя воздух. Она покраснела.

– Здравствуйте, дамы.

Она рассмеялась, радуясь, что ее застенчивость была недолгой, и направилась к двери.

– Увидимся позже, биг бой.

Он посмотрел на свои джинсы.

– Неужели это так очевидно?

Она усмехнулась, выходя на крыльцо. Прохладный воздух холодил ее кожу, но скоро она согреется в толстой меховой шубе.

– Ты ничего не забыла? – спросил Финеас с порога.

Она выскользнула из трусиков и бросила их ему через плечо.

– Прибереги их для меня, ладно?

Он поймал их, его глаза горели красным.

Она сбежала по ступенькам на травянистый луг. Наконец-то! Полная луна осветила ее, и она подняла руки, сдаваясь внутренней волчице.

Прилив энергии был оргазмическим, настолько сильным и подавляющим, что она не чувствовала боли от смещения костей или прорастания шерсти. Через несколько секунд она уже была волчицей.

Она была свободна.