Разорванная связь

Глава 18

Мы снова возвращаемся к нашим занятиям, как ни в чем не бывало, и это чертовски странно.

Гейб делает вид, что мы не ссорились из-за его импровизированного появления в моем общежитии и появления нового телефона, начиная проводить каждое утро в тренировочном центре, тренируясь и проходя грифоновский курс самообороны. Норт не появляется у моей двери, чтобы выхватить его у меня, так что я могу предположить, что Гейб держал рот на замке. Никто больше не выглядит обеспокоенным похищениями, хотя я замечаю дополнительную охрану в кампусе, которая неуловимо следит за всеми нами, когда мы проходим через здания.

Сойер приклеился к Сейдж, оставляя ее только для того, чтобы посещать свои занятия, и я уверена, что он делает это только потому, что знает, что Гейб следит за нами обоими. Чем больше я осматриваю коридоры, тем больше вижу, что все движутся группами, как будто все группы Связных держатся друг за друга в целях безопасности, так что, возможно, они не так уж незатронуты событиями, как кажется на первый взгляд.

В пятницу мы с Гейбом отделились от Сейдж и Сойера, чтобы отправиться в ТП, и даже с дополнительными тренировками, которые мы теперь проводим перед занятиями, я обнаружила, что мне ужасно хочется вернуться туда к другим студентам. Я жду, когда Вивиан снова поведет нас в лабиринт, мое тело все еще чувствует боль и ломоту с прошлого раза.

Но он не ведет.

Когда я переодеваюсь в свою тренировочную экипировку и снова выхожу на тренировочную площадку, я вижу, что вокруг стоит много парней из ТакТим. Половина из них поворачивается, чтобы хорошенько меня рассмотреть, что очень раздражает, особенно когда становится ясно, что я их знаю.

Это они схватили меня и притащили сюда.

Я уже собираюсь подойти к одному из них, парню, который схватил меня и впечатал в землю в кафе, где я работала, и пнуть его по яйцам так сильно, что его проклятые предки почувствуют это, когда Вивиан зовет начать занятие: — Мы будем работать над приемами самообороны и вернемся на маты.

Я ожидала того же стона, что и в подвале, но вместо этого по комнате мгновенно пронесся гул. Девушки начинают присматриваться друг к другу, а парни — напрягаться, словно это возможность произвести впечатление.

Я остаюсь на своем обычном месте в задней части группы, но Гейб подходит и встает рядом со мной, пара его друзей-футболистов присоединяется к нам, почтительно кивая в мою сторону. Я легонько толкаю Гейба плечом, указываю на парня, которого хочу хладнокровно убить, и спрашиваю: — Как его зовут?

Он хмурится и наклоняется, чтобы тихо прошептать мне на ухо: — Киран Блэк. Он секундант Грифона, и у него вспыльчивый характер, так что держись от него подальше.

Я киваю, но мне кажется, он забывает, что у меня тоже есть характер, и он разгорелся, пылает внутри меня и готов сжечь этого засранца дотла.

— Давайте посмотрим, насколько вы все забыли, не так ли? Ханна, Тай, ложитесь на маты и проведите нас через стойки, удары и блоки, которые мы уже прошли.

К нам подходит один из футбольных приятелей Гейба, а также одна из девушек. Ханна не сплетница и не кокетка, а ее плечи такие мускулистые и очерченные, что я думаю, она раздавит любого, кто выйдет против нее, потому что она явно крутая. Этого почти достаточно, чтобы я почувствовала себя чертовски запуганной.

Ну.

Дело в том, что я уже отработала эти позиции, благодаря времени, проведенному с Гейбом, но я не настолько глупа, чтобы сказать это кому-то. Я просто смотрю, как Ханна и Тай выполняют движения, словно впитываю что-то новое.

Ханна намного лучше меня, это очевидно, но у Тай небрежная работа ног. Я замечаю это одновременно с Вивианом, его рот опускается вниз, и когда он ударяет Тай по лодыжке, обе девушки падают в бездыханную, стонущую кучу.

Я подавляю хихиканье, чем заслуживаю хмурый взгляд Кирана. Грифон не пытается взглянуть на меня, что, как я уже знаю, объясняется его убеждением, что я никчемное отродье, так что это немного жжет.

Как только они встают на ноги, Вивиан выходит на пустое пространство и кричит своим рокочущим голосом: — Правила просты: побеждает тот, кто первым уложит противника плечом на мат, и ни при каких обстоятельствах вам не разрешается использовать свой дар.

Ах, прекрасно, именно в таком соревновании у меня есть шанс победить, а с теми стойками и бросками, которые Гейб прорабатывал со мной, я уверена, что побью… кого-нибудь. Даже если это будет просто первый человек, который недооценивает меня, это будет хорошо для моей уверенности и настроения после той дерьмовой недели, которая у нас была.

Может быть, мои Связные немного отступят, если будут знать, что я могу постоять за себя даже без дара. Я сомневаюсь в этом, но, эй, будем надеяться.

— Фоллоуз, ложись на маты. Мне нужно посмотреть, насколько ты отстаешь, чтобы понять, как, черт возьми, я собираюсь тебя поднатаскать.

Я закатываю глаза на Вивиана, прежде чем ухмыльнуться. — Если ты будешь продолжать придираться ко мне, люди заговорят, старик.

Парни из ТакТим передо мной застывают, как будто они в шоке от того, что я так разговариваю с их любимым тренером, но Грифон просто качает головой, его взгляд устремлен куда угодно, только не на меня.

Я так это ненавижу.

— Завязывай со своим дерьмом. Я не отпущу тебя только за то, что ты разинула рот. Иди с Ханной на маты, и я буду достаточно впечатлен, чтобы не заставлять тебя совершать самоубийства из-за того, что ты мне наговорила.

Я насмехаюсь над ним, даже когда начинаю двигаться. — Если ты думаешь, что это наглость, то ты не видел меня в лучшем виде, но ладно, бросай меня в яму ради своего больного удовольствия.

Гейб ухмыляется, пригнув голову к матам, чтобы Вивиан не увидел, как он наслаждается тем, что я нахамила старому тренеру. У меня такое чувство, что ему бы не сошло с рук столько, сколько мне.

Ханна хорошо сложена, и чем ближе я подхожу к ней, тем больше колеблюсь, потому что не ожидала, что вблизи она выглядит так солидно. Она не ухмыляется и не пытается подзадорить меня, она просто ждет, пока я сниму обувь и подойду. Мы стоим и смотрим друг на друга, пока Вивиан не решает начать спарринг.

— Начали.

Ее первая ошибка в том, что она сразу переходит в наступление, бросается на меня и наносит удары, но после целой недели, в течение которой Гейб делал то же самое, я готова к этому. Я легко, как дышать, использую ее собственный импульс против нее, перекидывая через плечо и укладывая на маты.

Гейб в два раза больше ее, поэтому я немного слишком груба с ней, но прежде чем я успеваю успокоиться и извиниться за то, что была засранкой, ее дар ударяет меня и отправляет в полет через всю комнату, впечатывая в стену.

Визг, который вырывается из меня, смущает меня, но я никак не могу остановиться от шока, что она нарушила правила только потому, что я очень эффективно победила ее.

— Господи Иисусе, мы когда-нибудь сможем провести урок без одного из вас, наносящих ущерб Фоллоуз? С такими темпами ей понадобится пропуск в неотложную помощь, — ворчит Вивиан, но я поднимаюсь на ноги и машу ему рукой.

— Я в порядке, не надо собирать трусики в кучу из-за бумажной волокиты.

Студенты вокруг меня разражаются нервным хихиканьем, как будто они думают, что их убьют за то, что они смеются вместе со мной.

Я потираю затылок, но я не сохраняла лицо, я действительно в порядке. Я в шоке, когда Ханна появляется в поле моего зрения, нахмурившись.

— Прости, не могу поверить, что я только что это сделала! Я уже много лет не теряла контроль над своим даром. Понятия не имею, как это произошло. Ты в порядке? Теье нужна помощь в медицинском отсеке?

Она звучит достаточно искренне, и я отмахиваюсь от нее. — Это не первая стена, в которую меня швыряют, все в порядке.

Она кивает и выпрямляется, поворачивается лицом к Вивиану, но остается рядом со мной, словно ожидая, что я потеряю сознание или что-то в этом роде. Я пытаюсь переключить свое внимание на класс, но воздух в комнате словно изменился, и теперь напряжение просачивается отовсюду. Я оглядываюсь вокруг, но нет никаких признаков того, откуда оно исходит, поэтому я возвращаю свое внимание на спарринг, который происходит на матах.

Я вынуждена отсидеться до конца занятия, но тут начинается грубое соревнование, и смотреть на него чертовски интересно. Раунд за раундом мы наблюдаем, как группы становятся все меньше и меньше. Я испытываю странную гордость за то, что Гейб побеждает в каждом бою, пока не остается последним.

Вивиан ворчливо говорит ему «молодец», и Гейб надувается, как будто его бесконечно хвалят, и это чертовски странно. Мы все возвращаемся в раздевалки, чтобы переодеться, и Ханна все это время держится слишком близко ко мне. Я начинаю думать, что ее извинения были просто дымовой завесой, и она собирается нанести мне удар, пока я стою в нижнем белье, но затем она делает глубокий вдох, как только дверь раздевалки закрывается.

— Срань господня, я честно думала, что вся команда Шора ТакТим разрушит мою жизнь за то, что я тебя отшвырнула. Клянусь, я не хотела этого делать. Понятия не имею, почему мой дар вышел из под контроля.

Ее слова вылетают в спешке, и мне требуется секунда, чтобы вспомнить, что фамилия Грифона — Шор. — Все в порядке, они, наверное, были просто шокированы тем, что ты нарушила правила Вивиана. Я не пострадала, не переживай.

Она стонет и раздевается, чтобы натянуть джинсы и футболку. Мне немного неловко переодеваться на глазах у всех, но только потому, что половина моей одежды мне больше не подходит, и мне неловко выглядеть не так, как я хочу.

— Мы все знаем, что случилось с Зоуи, я знаю, что лучше не терять голову рядом с тобой. Я никогда не позволю этому случиться снова.

Я хмуро смотрю на Ханну, но она все еще что-то бормочет себе под нос, и мне приходится вмешаться, чтобы сказать: — Зоуи потеряла свое место, потому что пошла против товарища по команде, я тут ни при чем. Остынь, Грифон меня терпеть не может. Ты хорошая.

Она останавливается, смотрит на меня в течение секунды, а затем качает головой. — Он лично пошел к ее семье. Я была у нее дома, чтобы закончить задание, которое мы выполняли вместе, и это было самое ужасное, что я когда-либо видела. Личное дерьмо в сторону, ты все еще его Связная, а Грифон Шор — это не тот человек, которого можно просто так вывести из себя по прихоти.

Она закидывает сумку на плечо и спешит уйти, прежде чем я успеваю расшифровать половину того, что она сказала. Я остаюсь стоять в раздевалке, моя толстовка зажата в руках, а все, что я думала, как я знаю о моих Связных, подвергается сомнению.

* * *

Когда мы с Гейбом приезжаем в особняк Норта на ужин, посвященный нашей связи, я все еще представляю собой извращенную, перепутанную кучу эмоций. Мне не нравится чувствовать себя так, будто я не знаю, в каких отношениях нахожусь с кем-то из них, а Гейб все время смотрит на меня, словно боится, что я вот-вот разрыдаюсь.

Я имею в виду, это не так уж далеко от правды, потому что я могу это сделать.

Он отпирает входную дверь, как всегда, но когда мы входим, нас сразу же останавливают двое из персонала дома и водитель Норта. Гейб не выглядит обеспокоенным, но мне так неловко, потому что я видела этих людей десятки раз, но до сих пор не знаю их имен. Мне кажется, что это классицизм и что я какая-то стерва, раз не представилась им должным образом.

Водитель почтительно наклоняет голову и жестом указывает на персонал дома. — Мисс Фоллоуз, советник Дрейвен сегодня участвует в ужине в городе, и вы присоединитесь к нему. В данный момент он на вызове, но он оставил инструкции, чтобы вы были готовы в течение следующего часа, так что мы должны действовать быстро.

О, блядь, нет. Абсолютно нет. — Я не…

— Мисс Фоллоуз, вы действительно должны поторопиться. Советник Дрейвен не сможет поговорить с вами в течение некоторого времени, а у нас так много дел.

Я уже собираюсь повернуться и с криками бежать пешком обратно в кампус, но Гейб кладет руку мне на спину и легонько подталкивает меня в сторону персонала дома, поощряя этому ночному фарсу.

Меня ведут через лабиринт дома в спальню где-то на втором этаже, и тут же женщины «работают» надо мной, раздевают меня и стараются сделать из меня красивую, послушную и безголосую Связную, которую Норт хочет на этот вечер.

Я понимаю, что это не вина женщины, затягивающей меня в потрясающее платье от Dior, и не вина робкой девушки, хлопочущей над лавандовыми оттенками моих волос, поэтому я закрываю рот и позволяю им делать свою работу. Я могу убить претенциозную задницу Норта, когда он выползет из скалы, под которой прячется.

Персонал слишком хорошо знает, как меня обхитрить, поэтому вместо того, чтобы вести меня вниз, где бы ни был Норт, они спускают меня прямо в гараж на лифте, о существовании которого я не знала, и сажают прямо в один из Роллс-Ройсов, запирая двери, чтобы я не могла сбежать.

Мне приходится использовать различные техники медитации, которым я научилась за многие годы, чтобы успокоиться, потому что я вот-вот кого-нибудь зарежу. Не помогает и то, что у меня должны начаться месячные, и все эти дополнительные гормоны вызывают во мне такую безумную жажду крови, что мой дар умоляет меня выпустить его поиграть.

К тому времени, когда Норт, наконец, приходит, я надежно закована в ледяное спокойствие, он скользит на сиденье рядом со мной без приветствия или извинений и я полностью игнорирую его.

Я уничтожу его во время этого ужина.

Поездка в город проходит в молчании и так же неуютно, как в аду.

Я изо всех сил стараюсь не возиться со своим платьем, но я еще никогда в жизни не надевала ничего такого модного. Какая-то часть меня беспокоится, что я выгляжу как идиотка, как ребенок, играющий в переодевания в шкафу своей матери, и полное пренебрежение Норта ко мне ничуть не помогает. Он даже не держит свой телефон в руке в качестве оправдания, он просто смотрит в окно, как будто мы — старая супружеская пара, которая наслаждается только молчанием.

Только когда мы остановились на красный свет перед рестораном, он наконец заговаривает со мной. — Этот ужин касается не только тебя. Если ты действительно заботишься о сообществе Одаренных так сильно, как ты говоришь, то ты будешь вести себя наилучшим образом, на что бы это ни было похоже.

Я ненавижу его.

Я ненавижу его и все его манипуляции. Каждая часть этого опыта произошла от того, что он наблюдал за мной и узнавал обо мне без моего ведома, только для того, чтобы использовать все это против меня, чтобы получить именно то, что он хочет.

Я презираю его.

Водитель останавливается в зоне парковки, и Норт ждет, пока он откроет дверь для нас обоих, поправляя часы Rolex на запястье и откидывая плечи назад, словно готовясь к войне.

Я беру себя в руки и готовлюсь сделать то, что нужно, я могу подождать до конца ночи, прежде чем выцарапаю ему глаза за то, что он самый худший человек, которого я когда-либо встречала, и я включаю в эту оценку того подонка, которого он называет братом.

Норт помогает мне выйти из машины, а затем направляет меня в ресторан и к столику, крепко держа руку на моей спине. Кожа под его ладонью кажется теплой и покалывает, и мне приходится сказать своим узам, чтобы они успокоились, потому что мы его ненавидим. Ему наплевать на меня, он не привел меня сюда как своего любимую Связную, я всего лишь пешка в его шахматной игре.

Все остальные члены совета встают со своих мест, когда видят, что мы приближаемся. Мои колени начинают дрожать, потому что это чертовски большое давление на меня без всякого предупреждения или инструктажа. Он просто ожидает, что я буду знать, что, блядь, здесь делать, и, честно говоря, я, вероятно, все испорчу, сама того не желая.

На мероприятии присутствует не менее двадцати человек, и все они знают мое имя, приветствуют меня, как приветствуют Норта, а я чувствую себя идиоткой, стоя там с ним нарядной, накрашенной, на каблуках и с лавандовыми волосами!

Они все рассматривают меня с ног до головы, оценивая каждый сантиметр, и я чувствую себя как ценная свиноматка на сельской ярмарке. Каждый из них хочет рассмотреть все мои достоинства: длину ног, голубой оттенок глаз, насколько прямо я стою, и поставить мне соответствующую оценку. Я могу сказать, кто из них находит меня привлекательной, и во мне вновь вспыхивает ярость.

Норт выдвигает для меня стул, и я бормочу тихое «спасибо», осторожно садясь, разглаживая платье по бедрам, пытаясь успокоиться.

Я едва не выпрыгиваю из собственной кожи, когда Норт наклоняется, чтобы поцеловать меня в макушку, как будто я для него какой-то дорогой человек, и мне приходится прикусить язык. Это все притворство, демонстрация единства и контроля, чтобы не оставалось никаких сомнений в его силе и честности.

Я точно знаю, сколько пыток я могу выдержать, и нет никого в этой комнате, кто мог бы выбить из меня эту правду: Норт на самом деле чертовски хороший член совета.

Каждый клочок сплетен о его политике и планировании, которые я слышала с тех пор, как меня притащили в кампус Дрейвена, — это то, с чем я согласна, например, что сообщество одаренных должно больше помогать неодаренным или найти лучшие решения для осиротевших детей одаренных, раз уж Сопротивление похищает и убивает так много одаренных. Он не хочет сидеть сложа руки и смотреть, как люди страдают, он активно заботится о безопасности и выравнивании разрыва в благосостоянии между семьями из высших слоев общества и одаренными, живущими в районах с более низкими доходами.

У меня нет выбора, кроме как играть в послушную Связную.

Я наклеиваю на лицо сладкую улыбку и устанавливаю зрительный контакт с каждым человеком за столом. Когда Норт занимает место рядом со мной, я кладу свою руку на его руку на столе, чтобы все видели, потому что если ему можно устраивать шоу, то и мне можно.

Он никак не реагирует, только его пальцы слегка напрягаются под моим прикосновением, и я стараюсь не думать о том, что моего Связного отталкивает ощущение моей кожи на его. Черт, как же мне пережить этот ужин, не сорвавшись и не набросившись на него? Это чертовски трудно, но я сохраняю улыбку на своем лице, даже когда мои узы начинают скорбеть внутри меня.

— Значит, в твоем мире снова все хорошо, Дрейвен? — говорит пожилой, видный мужчина на другом конце стола. Он достаточно красив, но в улыбке на его лице есть что-то отталкивающее.

Его Связная — худая, отчаянно выглядящая женщина, сидящая рядом с ним, с усмешкой смотрит в мою сторону. Она даже не пытается скрыть свое презрение ко мне, и я выпрямляюсь, принимая боевую позу, потому что нет ничего лучше, чем взгляд отвращения, чтобы привести меня в боевую готовность.

— Олеандр нужно было время, чтобы найти себя. У нее дикая натура, которую никто из ее Связных не хотел подавлять, хотя мы рады, что она снова с нами. — Его голос ровный, он жестикулирует на моих волосах, как будто их цвет доказывает, что со мной много возни, а не то, что я просто девятнадцатилетняя девушка с собственным характером и личностью.

Я улыбаюсь и хлопаю ресницами, как будто он сделал мне комплимент, и мы идеально синхронизированы, что нет никаких проблем, мы абсолютно счастливы, что оказались вместе на всю жизнь из-за этой дурацкой связи.

Его пальцы снова сжимаются вокруг моих, и я не знаю, предупреждает ли он меня прекратить это или показывает удивление тем, как легко я решила согласиться с этим дерьмом, которое он мне навязывает.

— Я, например, очень рад видеть вас вместе. Норт слишком много сделал для нашего народа, чтобы его бросил непокорный ребенок, — говорит женщина, сидящая слева от меня.

Ее глаза впиваются в мои, и я изо всех сил стараюсь не отвести взгляд, не поддаться этому демонстративному проявлению силы. Она идеально накрашена, ее волосы аккуратно уложены, а платье разрезано по груди так, что сквозь изумрудно-зеленое кружево видны намеки на сиськи, что делает ее воплощением элегантности. Она смешивает коктейль со своим даром, проводя пальцем над ободком в непринужденной властной манере, за которой настороженно наблюдают несколько членов Совета за столом.

Это заставляет меня задуматься, на что они все способны.

Норт хихикает под нос и тянет меня за руку под стол, так что наши соединенные руки ложатся на его бедро. Глаза женщины следят за этим движением, и я вижу, как она вздрагивает. О мой Бог. О мой гребаный Бог, это еще одна из его бывших любовниц, которая пришла поиздеваться надо мной, потому что ее бесит, что я его Связная. Она сидит здесь и харкает на меня не потому, что я отреклась от своей связи, а потому, что ее бесит, что я вернулась и теперь ей придется со мной соревноваться.

Ну, к черту шутки в ее адрес, я не хочу иметь ничего общего с этим бессердечным ублюдком. Моя улыбка превращается в оскал. — Я знаю, насколько велик мой Связной, спасибо.

Можно уже закончить этот ужин, пожалуйста?

Достаточно просто узнать, что мой Связной занимается сексом с одной из наших гостей, чтобы изменить мои планы по созданию единого фронта.

Норт сразу же чувствует изменения во мне, и мне интересно, является ли это просто врожденной способностью читать людей или это как-то связано с тем даром, который он прячет под своими идеальными костюмами. Его пальцы снова сжимают мои, и я вырываю их из его хватки.

Если раньше он считал меня капризной девчонкой, то сейчас он даже не представляет, что его ужин пробудил во мне. Может быть, я и готова стиснуть зубы и бороться с этим ради общего блага, но как только мы выберемся из этого места, я наброшусь на этого засранца.