Рассвет ночи

Глава 5 ТЕНЬ ЗВЕЗДНОГО ПОКРОВА

Когда все проснулись, Кейл поведал друзьям о том, что узнал из книги о Ростке Пряжи. Он не стал упоминать о шелковой маске, найденной меж страниц тома, и о том факте, что спал от силы пару часов, но совсем не чувствовал усталости.

— Так это артефакт? — спросил Джак, задумчиво раскуривая трубку, которую всегда доставал после пробуждения.

Эревис мог лишь пересказать прочитанное и не претендовал на понимание всего, что узнал.

— Да, артефакт. Но при этом еще и живое растение, — ответил он. — Дружище, ты же видел его. Его создали жрецы Шары, ну, или нашли и вырастили после падения Незерильской империи, чтобы досадить Селунэ и новорожденной Мистре. Его корни прорастают в Теневую Пряжу, а ветви достигают Пряжи Мистры.

— Крона и корни магии, — протянул хафлинг, окутанный клубами ароматного дыма.

Магадон, полускрытый сумерками, сидел скрестив ноги и подперев рукой щеку. Широкополая, низко надвинутая шляпа оставляла его лицо во тьме.

— Что он делает? — спросил он.

Ривен откашлялся и плюнул на землю, что было таким же утренним ритуалом, как трубка у Джака.

— А нам разве не все равно? — в свою очередь поинтересовался он.

Флит выдохнул в сторону Драйзека клуб дыма и с отвращением покачал головой.

Кейл решил пропустить вопрос Ривена и ответить Магадону:

— Он высасывает магию из Пряжи, усиливает во много раз, и этой магией может пользоваться маг, захвативший Росток.

— Но как? — спросил Джак. Убийца пожал плечами:

— В книге ничего не сказано о способе.

— Те слаады не были магами, — отметил Ривен.

— Не были, — согласился Кейл. — Но подозреваю, что их хозяин, Странник, — маг.

На это Драйзек ничего не сказал, погрузившись в разглядывание своих рук.

— Но если это так, то Странник может следить за нами прямо сейчас, — предположил Магадон, окинув взором беззвездное небо.

Джак покачал головой.

— Я так не думаю, — сказал он и хмуро глянул на трубку, уже успевшую потухнуть. — Обращения к богу не работают в этом месте. По крайней мере к моему богу. Могу поспорить, что и магу не удастся шпионить за нами здесь. Кроме того, он может вообще больше не интересоваться нами. Например, думать, что мы погибли на дне Темного озера. Зачем следить за мертвецами?

Проводник явно согласился с выводами Джака.

— Есть предположение, что Странник хочет сделать с силой Ростка Пряжи? — спросил он.

Кейл пожал плечами:

— Этого мы выяснить не можем.

— Дополнительные варианты, — промолвил Джак, вспоминая Сефриса, Избранного Огма, явно сумасшедшего человека, который предсказал их судьбу, хоть и сделал это в виде математических загадок.

Хафлинг вытряхнул пепел из трубки и убрал ее в сумку на поясе.

— Что бы он ни задумал, мы можем быть уверены, что не стоит ожидать ничего хорошего. — Он бросил взгляд на Ривена. — Вот почему нам не все равно, зент.

Усмехнувшись, Драйзек потянулся всем телом.

— Говори за себя, Флит. — Помедлив с минуту, он указал на сумку, в недрах которой исчезла трубка Джака. — У тебя есть еще одна такая штука?

— Какая? Трубка? — удивленно подняв брови, спросил хафлинг.

Ривен кивнул.

Джак обменялся ошеломленным взглядом с Кейлом и вытащил из сумки запасную трубку — простую, без украшений, вырезанную из дерева. И передал ее Ривену вместе с запасом табака и запасным огнивом.

— Вот, держи. А табак хороший, из Мистдейла, — похвастался хафлинг. — Не трать попусту.

Процесс раскуривания трубки оказался убийце явно не в новинку. Не говоря ни слова, он разжег ее и с удовольствием затянулся. Потрясенный Кейл с ошеломленным видом уставился на Драйзека.

— Никогда не видел, как люди курят? — спросил Ривен.

— Никогда не видел, как куришь ты, — выдавил Эревис.

Драйзек выдохнул несколько идеально ровных колец из дыма и мрачно усмехнулся:

— А я никогда не встречал человека с желтыми глазами, который может перемещаться из тени в тень. Думаю, это место всех нас меняет, Кейл.

С этим Эревису оставалось лишь согласиться.

— Мы собираемся выбраться отсюда, — сказал Джак, — найти тех слаадов и остановить Странника. Никто не знает, что еще может случиться.

— А никому и не надо знать, — пробурчал Ривен, не вынимая изо рта трубку. — Понимаешь?

Джак посмотрел на убийцу так, словно тот вдруг позеленел на глазах:

— О чем ты, черт возьми, говоришь? Табак так быстро стукнул тебе в голову? Мы должны со всем этим разобраться.

Ривен вытащил трубку, выдохнул через ноздри дым и посмотрел на Кейла. Тот со вздохом кивнул:

— Это наша битва, Джак. Личная. Была нашей с самого начала. И только мы должны с ней закончить, и никто более.

У хафлинга отвисла челюсть.

— Наша битва?! Всемогущая тьма! Это большое дело, Кейл, куда больше всех нас. Росток — это артефакт. Мы говорим о самой Пряже. Это не какая-нибудь там стычка гильдий. Нам нужна помощь. Я знаю кое-кого, они…

Эревис пристально посмотрел на друга, и Джак затих. Убийца знал, сколь значительным было дело. Но также знал, что оно было его.

— Дружище, мы можем справиться сами.

Ривен издал нечто среднее между кашлем и смехом. Хафлинг повернулся к Магадону:

— А что ты скажешь?

Проводник, пожав плечами и не переставая укладывать гигантский рюкзак, ответил:

— Один из слаадов убил Нестора, занял его место и чуть не убил вас. Для меня это дело тоже стало личным.

— Вы трое думаете неправильно, — сказал Джак и пробормотал: — Башмаки Обманщика! Пушистые Башмаки Обманщика!

Видя ужас на лице хафлинга, Кейл постарался выглядеть спокойным:

— Мы их остановим, дружище. Мы справимся сами.

— Лучше бы тебе не ошибаться, — вздохнул Джак, явно говоря искренне.

Веселость Эревиса испарилась. Ему действительно лучше оказаться правым.

Магадон встал и, нагнувшись, отрегулировал лямки.

— Мы никого не сможем остановить, если будем сидеть здесь. Давайте поднимайтесь. Надо идти.

Кейл последовал его примеру и принялся собирать свой скарб.

Хафлинг потер спину, в том самом месте, где его насквозь пронзил мечом один из слаадов, Долган, и с ворчанием вскинул собственный рюкзак.

— Мы ведь должны этим проклятым слаадам пару ударов, верно? — обратился он к Эревису.

— Ты прав, дружище, — улыбнулся Кейл.

Он видел, что хафлинг начинает свыкаться с решением.

— Знаешь, Флит, иногда ты говоришь дельные вещи, — хмыкнул Ривен.

Вытряхнув пепел из одолженной трубки, он аккуратно убрал ее в карман.

— Держи язык за зубами, зент, — ответил Джак. — И помни… это моя трубка.

Лишь спустя два дня чаща начала редеть. Когда в конце второго дня путники остановились на привал, лагерь их располагался среди бескрайних равнин; их холмы и впадины напоминали океанские волны. Высокая трава с толстыми грубыми листьями, похожими на зазубренные кинжалы, доходила Джаку до пояса. Плоское единообразие нарушали лишь случайные островки деревьев. Причем каждое дерево было столь искривленным, что казалось, оно само завязалось в тугие узлы, лишь бы оторваться от почвы. По правде говоря, хафлингу было куда уютнее в угрюмом лесу, чем на этих равнинах. Он чувствовал себя беззащитным перед хищным небом да и видел на полполета брошенного камня. Спрятаться здесь было негде.

В одной вспотевшей ладошке он сжимал священный символ, в другой голубое огниво. А потел он, казалось, постоянно с тех пор, как путники попали в этот темный мир. Джак чувствовал себя маленьким, и чувство было совсем не связано с его ростом. Когда он размышлял о трансформации Ривена и Кейла, думал об артефакте, искал во всем происходящем коварные замыслы богов, то чувствовал, что стал свидетелем творения мифа. И это его ужасало.

Происходящее пугало хафлинга до глубины души. Раньше все его приключения проходили по одному сценарию: приключения, интересные по большому счету лишь для самого Джака. Но сейчас события переросли размер историй, рассказываемых в тавернах. Теперь Флит даже радовался, что был всего лишь простым жрецом второстепенного бога.

Он взглянул на Кейла, на его пепельную кожу, янтарные глаза, притягивавшиеся к убийце тени и подумал, что ноша, которую должны нести герои, слишком тяжела.

— Местность все еще похожа на Торил, — сообщил Магадон, возглавлявший группу.

Даже тон его голоса помог Джаку отвлечься от тягостных мыслей и расслабиться. Проводник казался крепким и спокойным, словно вековой дуб. Как будто он всегда знал, где находился и куда собирался отправиться.

«Магадон тоже был семнадцатым», — подумал Джак, вспомнив старого Сефриса.

— Если и дальше так пойдет, то мы доберемся до теневого двойника Звездного Покрова через два-три дня, — продолжил псионик.

«Это при условии, что он не будет от нас отдаляться», — подумал Флит, но в ответ лишь кивнул.

Подвижность ландшафта на Уровне Тени создавала у него ощущение, будто бы почва была корабликом, плывущим по бескрайнему невидимому морю. Мысль эта заставила Джака поежиться, и он поскорее выкинул ее из головы.

На всем протяжении пути хафлинг пытался втянуть Кейла в разговор, но друг каждый раз отделывался неприветливым ворчанием. Джак знал, что это значило: Эревис размышлял и что-то планировал.

Ривен казался вполне довольным тем, что шел в тишине, один на один со своей новоприобретенной силой в руках, которую он постоянно исследовал. Флит с тревогой думал, на что же еще способны руки Драйзека и что они уже наделали.

Чуть позже в тот же день сначала поднялся ветер, а затем пошел дождь. Хлеставшие с небес тяжелые струи черной воды ветер разбивал на свинцовые капли, бившие Джака по лицу, словно камни из пращи. Багровые молнии яростно терзали небо. Оглушающий гром сотрясал землю. Гроза была великолепной и одновременно устрашавшей, словно тот повелитель демонов, которого Кейл с Джаком когда-то победили.

Магадон скомандовал привал, и путники разбили палатки под ветвями деревьев, напоминавших ели. Джак позаботился в тот вечер приготовить говяжью отбивную, лишь бы заставить Ривена держать рот на замке. Хотя промасленные тенты защищали друзей от непогоды, хафлингу удалось урвать лишь пару часов беспокойного сна.

Гроза бушевала и весь следующий день, но путники тем не менее преодолели довольно большое расстояние. Магадон отказался останавливаться из-за погоды, и хафлинг был этому рад. Он хотел покинуть эту долину, и если город теоретически мог быть выходом с Уровня, то он испытывал острое желание попасть туда как можно скорее.

Где-то спустя полдня они добрались до цели своего путешествия.

Остановившись на вершине небольшого холма, они тщетно пытались спастись от ветра и дождя, кутаясь в промокшие плащи, натянув поглубже шляпы и капюшоны. Перед ними расстилалась долина, полого спускавшаяся с холма. Далеко в центре ее, видные лишь во вспышках молний, высились руины города, словно нарыв вздымавшегося из почвы. Развалины, казалось, занимали площадь, равную Селгаунту, если не большую. Неповрежденными оставались лишь невысокие, построенные впритык друг к другу и словно приникшие к земле здания. Джак не видел ни людей на улицах, ни какого-либо движения. Это было жутко.

Долгое время они стояли, глядя на город, словно убеждая себя в реальности его существования. В центре города вспыхивал огонек золотистого света, где-то среди приземистых зданий, словно кто-то открывал и закрывал фонарь.

У Джака перехватило дыхание. Он пристально вглядывался во мрак и уже подумал было, что огонь ему привиделся. Но спустя некоторое время вспышка появилась вновь. Для хафлинга эта вспышка, этот цвет означали лишь одно: путь домой.

— Вы это видели?! — обратился он к Кейлу и Магадону, стараясь перекричать шум ветра.

Оба кивнули.

— Это единственный свет нормального цвета, который нам попался с того момента, как мы прибыли сюда, — отозвался проводник.

— Выход отсюда? — спросил Джак.

В его голосе непроизвольно прозвучала надежда.

— Возможно. — Проводник пожал плечами.

Сквозь дождь и ветер они вновь всмотрелись в город. Вспышка повторилась.

— Может, это сигнальный огонь? — предположил Ривен.

— А может, ловушка, — заявил Кейл и вытащил из ножен Клинок Пряжи. — В любом случае есть лишь один способ это выяснить. Готовы?

Джак в ответ вытащил свой короткий меч и кинжал. Драйзек обнажил сабли, а Магадон достал из-за спины лук.

— Будьте начеку, — велел Эревис и стал осторожно пробираться по скользкой от дождя траве, ковром покрывавшей долину.

Прогрохотал гром, и вспышка молнии вновь осветила город. Флит отчетливо увидел рухнувшие здания, разрушенные мегалиты, разбитые статуи, измененные дождем и ветром до неузнаваемости. Все постройки выглядели так, словно их постигла какая-то неведомая катастрофа. Единственными уцелевшими скульптурами были статуи, украшавшие крыши маленьких, одноэтажных зданий в центре.

— Здания в центре выглядят очень странно, — заметил Джак. — Они слишком маленькие, чтобы быть домами. Как думаете, что это такое?

— Это могилы, — отозвался Кейл мрачным голосом.

У хафлинга кожа покрылась мурашками. Слишком уж много в городе было могил.

Магадон вел их в разрушенный город с луком наготове. Кейл с Клинком Пряжи в руке настороженно крался вслед за проводником. За ним на приличном расстоянии следовали вооруженные Джак и Ривен, пристально оглядывая окрестности. Хафлинг очень нервничал. Он не мог унять дрожь в руках, поэтому голубой свет огнива заставлял тени от Флита и его спутников плясать на руинах.

Из темноты выплывали рассыпавшиеся, заросшие травой здания. Но даже руины сохраняли в себе дух былого архитектурного величия. Повсюду виднелись изящные арки, словно парившие в воздухе, толстые мраморные колонны, искусная каменная резьба. Должно быть, когда-то город был великолепен.

Повсюду на земле виднелись останки. Большая часть их явно принадлежала людям, другие поражали своими размерами. Кейл лишь осмотрел их, не сказав ни слова.

Широкая, вымощенная плитами дорога расстилалась перед путниками, ведя в темноту, к склепам в центре города. Из трещин росли сорняки, трава, грязновато-серые дикие цветы и даже небольшие деревца. Руины были очень старыми.

По крайней мере, все, кроме кладбища.

Джаку было не по себе. Обычно такое чувство у него возникало, когда в его сторону кидали недружелюбные взгляды. Но сейчас он не мог понять причину. Его не оставляло ужасавшее ощущение, что совсем рядом рыщет нечто зловредное.

Несмотря на льющий как из ведра дождь, воздух оставался тяжелым и словно липким, как будто путники пробирались сквозь сотни слоев паутины. Джак не сумел взять себя в руки и теперь двигался, держа кинжал перед собой, словно рассекая воздух.

Соратники молча шли по пустынным улицам мертвого города. Ривен с Магадоном разошлись на десяток шагов от дороги, проверяя здания с обеих сторон. Джак с Кейлом двигались чуть позади, оставаясь по центру дороги. Спустившись в долину, компаньоны более не могли видеть вспышки золотого света — некрополис заслонили руины. Но это не имело значения. Друзья знали, куда идти. Дорога вела их прямо к цели.

Примерно спустя четверть часа ливень ослабел, но молнии по-прежнему терзали небо. Джак был настороже и держал в поле зрения ту сторону дороги, которую обследовал Ривен, — должен был держать, — но вновь и вновь взор его обращался к Кейлу. Друг наблюдал за Магадоном, но иногда просто оглядывался по сторонам. Хафлинг подумал, что никогда не привыкнет к этим желтым глазам.

Джак приблизился к Кейлу.

— Что случилось? — спросил он пронзительным шепотом.

— Не знаю, Джак, — ответил Эревис, явно смешавшись. — У меня такое чувство, будто я откуда-то знаю это место. Словно мой разум — это палимпсест, и сейчас проступают затертые письмена.

Джак даже не слышал о такой вещи, как палимпсест, но ему стало не по себе.

— Откуда ты можешь знать это место? — спросил он. — Может, благодаря книге из храма?

Джак проследил взглядом за Ривеном, который забрался в осыпавшийся вход здания, когда-то, похоже, бывшего лавкой. Пару мгновений спустя он появился вновь, жестом показав, что все чисто.

Кейл вновь покачал головой и ответил:

— Я не уве…

Драйзек вдруг застыл и свистнул. Резкий звук на мгновение перекрыл шум дождя. Проворный, как кошка, убийца взобрался на крышу того самого здания, откуда только что вышел. Припав к плоской крыше, он посмотрел вперед, на скопление высоких зданий, увенчанные куполами вершины которых Джак мог лишь смутно разглядеть в темноте.

Кейл и Джак просигналили Магадону. Проводник оставил осмотр домов на своей стороне и присоединился к друзьям.

— Что там такое? — спросил он.

— Смотри, — ответил хафлинг, указав в сторону Ривена.

Там, впереди, над крышами зданий, зажглось слабое холодное свечение голубого цвета. Джак мысленно определил, что источник его находился в паре улиц от них. Но то было не золотое свечение, увиденное ими с холма. Нет, нечто иное.

Не отрывая взгляда от источника света, Ривен взмахом руки позвал друзей.

Троица подкралась к зданию — оно оказалось завалено запыленными столами и разбитой посудой — и полезла на крышу. Кейл забрался первым и помог Джаку. Следом поднялся Магадон, которому подъем дался труднее. Все трое пригнулись и устроились возле Ривена. Теперь они могли разглядеть источник призрачного света.

— Чтоб мне сгореть! — прошептал Флит.

Магадон достал стрелу и натянул тетиву.

В паре сотен шагов от них из высоких полуразрушенных строений, бывших храмом, если судить по частично рухнувшему металлическому куполу, украшавшему центр, струился поток из сотен призраков. Все они были женщинами и юными девушками.

Расплывчатой колонной призраки двигались вперед. Казалось, они шли, но ноги их находились в паре дюймов от земли. А одежды из тяжелой серебристой парчи шелестели от куда более нежного ветра, чем тот, что трепал промокший плащ Джака. Каждое из привидений держало призрачную свечу, закрывая ее руками, словно защищая от дождя, который на самом деле лил и сквозь свечу, и сквозь самого призрака.

Пламя сотен свечей и было источником потустороннего голубого света. Хотя призраки шли безмолвно, губы их шевелились в унисон, и Джак чувствовал, что они то ли пели, то ли читали молитву.

Кейл, сидевший рядом с Флитом, отстраненно пояснил:

— Это молитва Солнцу. Последняя надежда Элгрин Фау.

Хафлинг слышал слова друга, но едва ли понимал их важность. Он не мог оторвать взгляд от процессии призраков. Их мрачная, молчаливая красота завораживала его. Хотя призраки шествовали по улице как раз под ними, Джак не чувствовал страха и даже не протянул руку к своему священному символу. Вместо этого он ощутил глубокую печаль, волной исходившую от процессии. На шествующих лежала печать проклятых, но призраки закрывали свои свечи так, словно они были их единственной возможностью спастись.

Лук Магадона зазвенел, стрела готова была вылететь.

Кейл положил ладонь на плечо проводника и прошептал:

— Они не могут причинить вред, Магадон. Дай им пройти.

Проводник помедлил, прежде чем опустить лук.

Процессия плыла прямо мимо их дома, затем поворачивала и шествовала дальше по улице. Казалось, призрачные женщины не замечали путников. Все они были высокими и стройными, со светлыми волосами и прекрасной кожей. У них были большие чудесные глаза, чуточку раскосые, необычно большие мочки ушей, украшенные несколькими серьгами. Джаку они казались прекрасными, нереальными и неземными. Хафлинг молча наблюдал за шествием.

— Куда они идут? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

— На восток, — ответил Эревис. — Молиться на равнинах, чтобы вновь взошло солнце. Они думают, что все еще находятся в своем мире, но это не так. Здесь солнце не всходит никогда.

Кейл не отрывал взгляда янтарных глаз от проплывавших внизу женщин:

— Они живая память Элгрин Фау, Джак, когда-то называемого Серебряным городом.

Открыв от изумления рот, хафлинг уставился на друга.

Магадон тоже удивленно посмотрел на Эревиса. Ривен за спиной Кейла знающе кивнул и пояснил:

— Когда Кессон Рел похитил небо, жители Элгрин Фау начали погибать. Тьма этого Уровня погубила тысячи, прежде чем насытилась. Выживших разбросало по разным Уровням.

Убийца обвел взглядом обширные руины.

Джак попытался вообразить город, полный огней и людей, но не смог. Уровень Тени оставил от него лишь пустую темную оболочку. Хафлинг подумал о трагедии, результаты которой видел перед собой, и оцепенел. Он обменялся взглядом с Магадоном, а потом перевел взгляд с Ривена на Кейла.

— Откуда вы двое все это знаете? — осторожно спросил он, не уверенный, что действительно хочет знать ответ.

— Я видел это, — ответил Эревис и склонил голову. — Или, быть может, читал об этом.

Ривен с любопытством взглянул на Кейла.

— Я видел это во сне, — добавил он.

Джак кивнул, но на самом деле не понял ничего, просто не мог придумать, что сказать. События были слишком масштабными, чтобы что-либо говорить. Глядя на Кейла, Флит по-прежнему видел перед собой своего друга. Но вместе с тем видел и нечто большее, кое-что темное. Героя? По какой-то причине он вновь вспомнил о Сефрисе.

«Первый из Пяти, — подумал хафлинг. — Интересно, что это значит на самом деле?»

Храня почтительное молчание, они наблюдали, как призраки безмолвно продолжали свой безнадежный путь на запад сквозь дождь, чтобы молиться солнцу, которое не увидят больше никогда. Кейл с тоской смотрел на процессию.

Когда призраки скрылись из виду, Магадон тихо спросил:

— Эревис, ты правда знаешь, что тот золотистый свет — наш путь домой?

Ушедший в свои мысли Кейл вернулся к реальности. Он покачал головой:

— Я не знаю, Магз. Хотел бы знать. Но… Я словно вспоминаю.

— Вспоминаешь? Что это значит?! — воскликнул Джак.

— Дружище, я только так могу объяснить происходящее, — пожав плечами, ответил Эревис.

В то же мгновение Джак решил во что бы то ни стало вытащить друга с Уровня Тени. Тьма проникала в Кейла, пропитывала его, словно губку. Хафлинг даже думать не хотел, что станет с его другом, если тьма подавит его окончательно. Не желал думать о том, что может стать с каждым из них. Впервые за все время Джак признался — по крайней мере, себе, — что не хочет, чтобы друг был этим «Первым из Пяти». Он даже не хотел больше, чтобы Эревис оставался жрецом. Ему хотелось, чтобы Кейл был лишь Кейлом, его другом, и никем больше.

Хафлинг положил руку на предплечье убийцы. Тени, доспехом окутывавшие Кейла, хищно обвились вокруг пальцев Флита.

— Давай пойдем дальше, — сказал Джак. — Мы должны найти источник того света. Это путь домой, — добавил он так уверенно, как только смог.

Словно в ответ на его слова, они вновь уловили вспышку того волнующего золотого света, который напомнил Джаку солнечный свет. Источник его, расположенный где-то вблизи гробниц, путники со своей позиции на крыше не могли разглядеть.

Сверкнула молния, окрасив город в багровые тона.

— Джак прав, — сказал Магадон и спрыгнул с крыши.

Остальные последовали за ним и побрели сквозь руины и дождь к центру города.

Пока они шли, хафлинг попытался отвлечь Кейла от мыслей о призраках и напомнить о чем-нибудь обычном, об их жизни до его превращения в шейда.

— Льет так же, как прошлой весной, когда я испытывал благосклонность Тиморы в «Алом клинке». Помнишь? Я раз десять выиграл в «клинки и ножи» и на эти деньги жил потом недели две, купил пять новеньких шляп.

Кейл улыбнулся, но, судя по выражению глаз, оставался где-то очень далеко.

— Помню, дружище. — Помолчав с минуту, он добавил: — Я многое помню.