Рассказы (фанатские переводы)

17.5 Беглец (2023)

Меня зовут Мыш, и я очень Хороший Мальчик. Все так говорят.

Когда Мой Друг, Гарри Дрезден, попросил меня охранять его маленькую девочку, пока она была в школе, я с гордостью согласился. Для меня устроили тест для служебных собак, который мне удалось пройти, потому что мой друг велел делать всё, что скажет человек, проводящий тест, что и было сделано.

Теперь я Служебная Собака, и ношу волшебный жилет, который заставляет всех думать, что я очень важен для Моей Мэгги, поэтому мне разрешают везде ходить с ней. Это самое лучшее, потому что Моя Мэгги иногда бывает очень неуверенной, и всегда хорошо иметь друга, который сидит с тобой и виляет хвостом, когда ты не уверен.

Я осторожно перевернул одну из карточек по истории Соединённых Штатов, на которой было написано: «Этот президент США мог писать одновременно два письма на разных языках».

Моя Мэгги уже укладывалась спать в одной из футболок своего отца с надписью «Не заставляй меня класть тебя в багажник. Там и так тесно». Она была маленьким ребёнком с тёмными волосами и тёмными глазами.

Она сморщила носик, нахмурилась, глядя на карточку, и предположила:

— Бенджамин Франклин?

Я издал ворчливый звук.

— Ничего не могу с собой поделать, он мне нравится больше всех, — сказала Мэгги. — Может быть, Джон Адамс?

Я лёг на бок и заскули.

Мэгги захихикала надо мной.

— Рональд Макдональд?

Я перекатился на спину и издал недовольный звук. Ужасающие Гамбургерные Клоуны не имели ничего общего с Американской Революцией, а завтра должна была быт контрольная работа.

— Ты слишком серьёзно относишься к урокам, Мыш, — сказала мне Мэгги. — Это Джефферсон, все это знают.

Я сел и сказал «Гав» самым одобрительным тоном, чтобы Моя Мэгги знала, что она ответила правильно. Моя Мэгги была очень умной ученицей, но иногда ей хотелось заниматься другими делами больше, чем школьными.

Я любил школу! Я так многому там научился! Например, Чтению! И Математике! И Науке! Я ходил в класс со всеми другими детьми, и все меня гладили!

Мне кажется, если бы больше собак поняли, как весело учиться в школе, они бы все захотели туда ходить.

Мы с Моей Мэгги занимались викториной по Американской Революции, пока не выключили свет, а потом Моя Мэгги легла в кровать, взяв свой фонарик и комиксы и забравшись с ними под одеяло. Я лёг напротив двери, послушно приготовившись предупредительно фыркнуть, если кто-то из монахинь спустится в коридор. Моя Мэгги любила свои комиксы, и, хотя она нарушала правила, всегда засыпала через несколько минут, так было и сегодня.

Я задремал, доверившись своему носу и ушам, которые предупредят меня, если случится беда.

Так и случилось.

В полночь.

Сначала всё было тихо. В следующий миг сам воздух задрожал от неуловимой силы. Когда я открыл глаза, в воздухе, вровень с полом комнаты общежития Моей Мэгги, раскрылся разлом. В течение нескольких секунд он расширился в неровный овал тёмно-красного света, и что-то огромное начало прокладывать себе путь.

Моя Мэгги крепко спала и неподвижно лежала в постели, её щеки порозовели.

Я встал и подошёл к ней, чтобы встать между ней и открывающимися вратами. От них исходила сила — но никакой угрозы, и тогда мне пришло в голову подождать и посмотреть, что происходит.

Медленно, практически неуловимо, из врат вышло огромное чудовище. Из красного света появились три огромные клыкастые головы, с огромными лапами, которые втащили огромное чудовище в комнату общежития. Там едва хватило места, и я оказался нос к носу с абсолютным чудовищем — собакой, излучающей метафизическую массу и силу.

Я осторожно наклонился вперёд, принюхиваясь к центральной голове. Три головы принюхались в ответ, изучая мой запах, прежде чем сосредоточиться на мне, а затем глубокий, звучный голос отчётливо прозвучал в моем сознании.

— Пожалуйста, прошу простить моё вторжение. Я здесь в поисках Мыша Дрездена, — достаточно вежливо сказал зверь.

— Это я, — ответил я в том же духе. — Я — Мыш Дрезден.

— Меня зовут Цербер. — Сказал зверь

— Ты знаменитость, — сказал я.

— Да, — ответил трёхголовый пёс. — Мне нужна твоя помощь.

— Я Служебная Собака, — сказал я. — Но думаю, это означает, что я в основном помогаю Моей Мэгги.

Одна из голов Цербера с любопытством принюхалась к маленькой девочке.

— Она в опасности.

Мои уши навострились, и я посерьёзнел.

— Почему?

Две головы Цербера выглядели пристыженными и свесились вниз.

— Я не выполнил свой долг. Пленник сбежал из-под стражи владыки Аида. Я должен выследить беглеца. Но для этого мне нужна твоя помощь.

— Владыка Аид и Мой Друг знают друг друга, — заметил я.

— Да, — серьёзно ответил Цербер. — Мой господин считает, что беглец был вызволен из Аида, чтобы навредить твоему другу и его потомству. Моему господину нравится твой друг, поэтому он послал меня на помощь.

Я издал низкое рычание.

— Кто мог сделать такое?

— Когда мы найдём их, — сказал Цербер, — я расскажу тебе.

Я снова зарычал, уже более задумчиво.

— Я не могу пойти с тобой. Мне нельзя оставлять Мою Мэгги без защиты. Я её Служебная Собака.

Цербер сел и принялся размышлять об этом.

— А что, если Мой Владыка обеспечит ей безопасность? — предложил он.

— Я не знаю его, — сказал я. — Как и тебя.

— Я клянусь тебе своими носами и хвостом, — сказал Цербер, — Твоя Мэгги будет в безопасности.

— О! — сказал я, — это, конечно, совсем другое дело.

— Благодарю тебя, — серьёзно сказал Цербер. Все три его головы повернулись в сторону всё ещё светящихся врат.

Через мгновение из багрового света появилась фигура в плаще с капюшоном, более или менее похожая на человека, но пахнущая темнотой и сыростью, а также ползучими чешуйчатыми тварями. От фигуры исходило спокойствие и сила, голова в капюшоне на мгновение оглядела комнату, прежде чем невозмутимо опустилась в кресло за столом Моей Мэгги и сложила женственные руки на одном колене. Казалось, что капюшон на её голове время от времени мягко колышется.

— Это моя подруга, — сказал Цербер. — Она очень заботится о женщинах. И будет охранять Твою Мэгги до рассвета.

— Тогда я должен вернуться до рассвета, — сказал я.

— Согласен, — сказал Цербер. — Давай не будем терять времени и найдём след.

Я встал, отряхнулся и подошёл к фигуре, охранявшей Мэгги, чтобы обнюхать её, отметив запах. Она пахла отчасти как человек, а отчасти как змея, и почувствовал, как от неё исходит веселье, пока принюхивался к ней.

Если с девочкой что-то случится, сам ад не сможет скрыть от меня след этого существа.

— Кого мы выслеживаем? — спросил я Цербера.

Три головы зарычали из трёх глоток и одной груди.

— Чудовище старого мира, — прорычал Цербер. — Немейского Льва.

Цербер на мгновение озарил одну из стен здания красным светом, и мы прошли сквозь него, что показалось мне гораздо практичнее дверцы для собак. Пройдя сквозь неё, Гончий Пёс Аида тряхнул своей огромной массой и расплылся тенью. Закончив, он имел только одну видимую голову и был размером с очень, очень большую, но вполне нормальную собаку, как я, чёрной бойцовской породы, тяжёлую и толстую от мышц.

— Это очень хорошая иллюзия, — сказал я с некоторой долей понимания. Мой Друг был волшебником, в конце концов.

— Спасибо, — серьёзно сказал Цербер и пустился бежать. Я не отставал от него, что было нелегко. Мне много и часто приходилось заниматься в школе, но на её территории не хватало места, чтобы как следует потренироваться, и поэтому моя роль главного телохранителя и компаньона Мэгги быстро сделала меня мягким и пухлым.

— Я не понимаю, — сказал я. — Ты можешь так много. Зачем тебе нужна моя помощь?

Цербер издал негромкий рык.

— Льву, при побеге из Аида, помогли извне. А теперь против меня действует какая-то сила. Не смертная магия и не божественная в том смысле, в котором я её знаю.

Его взгляд устремился на меня.

— Что-то вроде той, что используешь ты.

Это заставило меня вздрогнуть.

— Ооо.

— Ты знаешь, о чём я говорю?

Я утвердительно зарычал.

— Моя Тень. Он тоже храмовая собака. Но он Плохой Пёс.

Мы оба вздрогнули от одних только этих слов.

Цербер навострил уши.

— Мои притязания на Льва превыше всего. Но это существо мешает мне как-то выследить Льва. Я подумал, что ты поможешь уравновесить чашу весов.

— Я с удовольствием это сделаю, — подтвердил я. — Но я не могу просто сказать тебе, где находится Лев.

Мой легендарный спутник замедлил шаг, когда мы завернули за последний угол, и перед нами предстал Замок, блочный каменный дом, который Мой Друг отобрал у Злодея-Преступника. В это время суток Замок должен был быть заперт и погружен в темноту, но вместо этого снаружи стояло полдюжины мужчин с фонарями, в основном собравшихся у большой деревянной входной двери, где тротуар был освещён рядом нескольких перевёрнутых и горящих автомобилей.

В одном из них, большом белом пикапе, была дыра в блоке двигателя. Металл вокруг дыры всё ещё светился от жара — так велика была сила, с которой что-то маленькое и неудержимое прошло сквозь него.

— Здесь начинается след, — сказал Цербер. — У Немейского Льва уже тысячелетия не было тела. Его тени пришлось взять себе хоть какое-то, чтобы использовать его в качестве сосуда. Он всё ещё слаб.

Я моргнул, глядя на машины.

— Это — спросил я, — слаб?

— Да, — сказал Цербер. — В своё время для победы над ним потребовалась сила Геракла.

Мы оба остановились в тени на противоположной стороне улицы от Замка, пока мужчины светили фонарями на искорёженные машины и грузовики и разговаривали. Я узнал двоих из них — Уилла Бордена, оборотня, который сражался рядом с Моим Другом в великой битве, и Майкла Карпентера, который был просто лучшим человеком на свете, конечно, после Моего Друга.

— Я просто не понимаю этого, — говорил Уилл. Он был коренастым мужчиной небольшого роста и двигался с невероятной силой, тщательно скрываемой.

— Ты уверен? — осторожно спросил Майкл. Он был высоким мужчиной, его волосы и борода отливали серебром, но его тело всё ещё оставалось плотным от мускулов. — Ты абсолютно уверен, что это был Мистер?

— Стражники сказали, что он снова выбрался наружу, — с уверенностью сказал Уилл. — И тут бац. Он издал вопль и понёсся по улице. Переворачивая машины.

Майкл нахмурился.

— Может, это была иллюзия? Скрывающая что-то ещё?

Уилл покачал головой.

— Я не знаю. Гарри говорил что-то о том, что враждебные иллюзии не работают вблизи Замка после того, как он начал принимать контрмеры.

— Он действительно так сказал? — спросил Майкл.

— Нет, он пробормотал что-то вроде: «Я заблокировал враждебные иллюзии и чары на обозримое будущее, так что если они там что-то есть, считайте, что оно настоящее». Затем пошатнулся и поплёлся обратно в свою комнату.

Майкл вздохнул и с тревогой на лице оглядел Замок.

— Это был тяжёлый год для него.

— Да, — сказал Уилл. — Но он всё ещё пытается.

Уилл поморщился.

— Послушай. Это всё-таки Мистер. Может, нам его разбудить?

Более рослый мужчина задумчиво нахмурился.

— Ему очень тяжело. Мне не хочется думать о том, что ему придётся принимать новые удары.

— Ты хочешь, чтобы мы обманули его? — спросил Уилл.

Майкл слабо улыбнулся.

— Нет. Никогда. Ложь, даже во благо — это семена, из которых прорастают неприятности.

Уилл вздохнул.

— Но, — сказал Майкл. — Учитывая, как он был потрясён, я сомневаюсь, что от него будет много пользы. Мы начнём поиски сейчас и дадим ему поспать до утра. В любом случае, до его пробуждения осталось всего несколько часов. Продолжай прочёсывать Замок и следи, не объявится ли Мистер. Возможно, то, что видел охранник, было чем-то вроде чар.

Уилл кивнул с гримасой.

— Ты в это веришь?

— Пока рано во что-либо верить, — спокойно сказал Майкл. — Нужно получить больше информации.

— Ты ведь знаешь, на кого сейчас похож, верно? — сказал Уилл с двусмысленной улыбкой.

Майкл усмехнулся.

— У него и вправду есть склонность влиять на людей.

— Эй, — сказал Уилл. — Разве это не твой пикап?

Майкл вздохнул и посмотрел вверх.

— Да. Ну по крайней мере, он застрахован.

Они продолжали тихо разговаривать, когда вернулись в здание, забрав с собой всех мужчин, кроме двух. Эти двое на мгновение уставились на разбитые машины, посмотрели друг на друга, а затем встали чуть ближе друг к другу, чтобы встретить ночь.

Цербер повернулся и серьёзно посмотрел на меня.

— Тень Льва забрала кота волшебника.

Я уставился на него на мгновение, потрясённый.

— Что? Зачем?

— Духу Льва нужно было тело. Я подозреваю, что тот, кто помог ему сбежать, контролировал духа и приказал ему завладеть котом волшебника, когда тот окажется снаружи.

— Но это же Мистер. Он мой друг.

Цербер зарычал и сузил глаза.

— Кота забрал Лев. И Лев сделал его непобедимым.

Он наклонил голову к светящейся дыре в пикапе Майкла.

— Видишь?

Кот ударил машину с такой силой, что металл оплавился. Но его не разорвало. Лев пробил весь двигатель насквозь, и всё остальное внутри.

— Меня не волнуют двигатели и металл, — сказал я. — Меня волнует мой друг Мистер!

Цербер некоторое время пристально смотрел на меня.

— Кот, — сказал он наконец, — одержим одним из самых смертоносных существ, которых когда-либо знали в моих краях. В своё время, чтобы остановить Немейского Льва, потребовалась сила полубога.

Он пристально посмотрел на меня и сказал:

— Лев будет убивать невинных. Его нужно остановить.

— Я не причиню вреда Мистеру, — твёрдо сказал я. — И не позволю навредить ему. Никому.

Грудь Цербера завибрировала от рычания, такого низкого, что я не мог его услышать, только почувствовать.

— Что ты сказал?

Я наклонил голову к Церберу и сказал:

— У тебя шесть ушей. Неужели ни одно из них меня не услышало?

Цербер на мгновение замолчал, а затем фыркнул.

— Контроль Льва над ним будет слишком силен, чтобы разорвать его. Но, возможно, есть способ. У меня нет особого желания причинять вред этому твоему Мистеру. Но я выполню свой долг.

— Мы оба, — сказал я. — Сердце моего друга сильно ранено. Ему нужен Мистер, чтобы помочь ему почувствовать себя лучше.

Легендарный Пёс вздохнул.

— Я не знаю, что можно сделать. Но мы должны найти Льва, пока тот не начал вредить невинным. Ты видишь, как он опасен, даже ослабевший от голода.

Я уставился на искорёженное машины. Если бы было нужно, мне бы удалось уничтожить эти машины. Более-менее. Но это заняло бы у меня время, а одержимый Львом Мистер сделал это за несколько секунд.

Цербер был рассудителен и насторожен — это подразумевало, что Немейский Лев был существом, по крайней мере, таким же грозным, как и он.

Одержимый Мистер был очень, очень опасен, и не только для машин или невинных людей.

У Моего Друга разорвалось бы сердце, если бы Мистер ранил или убил невинного.

А человеку, даже если это Мой Друг, может быть не под силу столько сердечных страданий.

Возможно, в этом и был смысл. Этот побег не был случайностью или причудой судьбы.

Это было нападение на Моего Друга.

Внезапно мне захотелось кого-нибудь укусить.

— Как скоро Лев достигнет полной силы? — спросил я.

— Не скоро, — ответил Цербер. — Он будет набирать силу по мере того, как будет убивать. Если я пойду по запаху, ты сможешь убедиться, что Твоя Тень не вмешается?

— Мы найдём Мистера, — твёрдо сказал я. — И мы спасём его.

— Мы найдём его, — согласился Цербер, хотя его голос был настороженным. — А там посмотрим.

Цербер взял инициативу на себя, опустив свою огромную голову к земле, и начал идти по следу. У него был отличный нюх. Я сам едва мог отследить путь Мистера, а мой нюх был лучше, чем почти у всех известных мне собак. Но Цербер был Большим Псом. Кроме того, у него было три носа, что, на мой взгляд, давало ему несправедливое преимущество.

Но всё равно. Пёс — это его нос, и носы Цербера были потрясающими. Он был намного круче меня, и это тоже было потрясающе.

Почти сразу после того, как мы отправились в путь, я почувствовал, что против нас действует сила — мягкая, но неумолимая, как гравитация, противодействующая нашему пути, как будто, куда бы мы ни бежали, нам приходилось подниматься в гору.

Теневая энергия пронизывала сам воздух, создавая условия для того, чтобы случайности складывались против нас — из-за неё грузовик, изрыгающий дым и зловоние на улице рядом с Цербером, попытался сбить нас со следа. Помимо этого, другие машины отвлекали нас своими болезненно громкими гудками, а порывы ветра, проносясь между зданиями, поднимали в воздух двадцать тысяч городских ароматов, чтобы скрыть след.

Из моей груди вырвалось рычание, и воздух вокруг меня замерцал светом, когда я направил свою волю против этой тени, увеличивая скорость, чтобы мчаться по правую сторону от Цербера. Эта была работа Моей Тени направленная на то, чтобы навредить Моему Другу, и от одной мысли об этом моя шерсть вздыбилась, а лазурный свет запульсировал и заискрился. Моё возмущение исторгло свет из моей шерсти в воздух вокруг нас, который расширился, чтобы защитить Цербера, окутав Легендарного Пса мерцающим спектральным синим светом.

— Вот! — прорычал Цербер. — Я нашёл след! Отлично!

Я рявкнул, посылая волны невидимой энергии света, текущие, как река, впереди нас, чтобы убедиться, что никто из бедолаг не пострадает от столкновения с полными решимости Адским Псом, и мы вдвоём пустились в безостановочный — ну, в основном безостановочный — бег.

Мы помчались из города на запад, минуя в темноте кварталы, парки и торговые центры. Всё больше моей воли уходило на то, чтобы склонить случайности в нашу пользу и беспроблемно проходить в тени мгновенно меркнущих уличных фонарей или между машинами, так, чтобы их фары никогда не светили на нас. Мы мчались из центра на окраины, из окраин в бывший пригород, мчались со скоростью, намного превышающей скорость большинства... ну, машин.

Адский Пёс бежал строго по прямой. Цербер перепрыгивал металлические ограды и немного отклонялся в сторону, чтобы обходить дома — деревянные заборы и хозяйственные постройки он просто игнорировал, и мы оставляли в них след из дыр размером с небольшой автомобиль.

— След становится всё более чётким, — сказал мне Цербер, и теперь я мог легко идти по нему сам. Мистер прошёл этим путём менее пяти минут назад. Мы остановились на окраине жилого района, где было полно голой земли и остовов деревянных рам. За ним простирались поля с рощицами деревьев, где начинались фермерские угодья Иллинойса и сельская местность.

Мы находились за пределами города.

— Вон та ферма, — прорычал Цербер. — Лев там.

Я задрал нос вверх и сказал:

— Я чувствую запах крови.

— Корова, — подтвердил Цербер. — Льву нужно убивать. Должно быть, его заставили воздержаться от убийства смертных, пока он не сможет восстановить свои силы из других источников.

В ночи что-то закричало. Возможно, это была корова.

Я вздрогнул.

— Что теперь?

Цербер молчал несколько секунд, прежде чем осторожно сказал:

— Давай сначала их вынюхаем.

Их? Ах да, конечно. Если Немейскому Льву помогли выбраться из Аида, было бы глупо полагать, что он был один. Осторожный подход казался наиболее разумным.

Мы двинулись вперёд, низко пригнувшись, насторожив носы и уши. Ферма была небольшой — квадрат, разделённый на участки. Два из них были полями, один — пастбищем, а на другом находился дом и хозяйственные постройки. Извилистый ручей, заросший деревьями, был единственным укрытием, и мы воспользовались им, чтобы подойти. Ветер дул прямо нам в носы, давая хорошее представление о том, что нас ждёт впереди, и благодаря этому начали подкрадываться к фермерскому дому и его постройкам на расстояние нескольких секунд резкого рывка

Мы затаились под прикрытием деревьев и кустарника, растущих у ручья, и я наблюдал, как нечто пронеслось через пастбище и врезалось в третью корову. Корова издала крик боли и зашаталась, и как же я был рад, что не мог отчётливо видеть, что там происходило с бедным животным. Оно билось, лягалось, стонало, а потом постепенно затихло, когда из него вытекла жизнь.

После этого тень метнулась к курятнику рядом с фермой. Птицы пронзительно закудахтали, но их кудахтанье закончились лишь слабым звуком, а что-то очень большое, с очень большой грудью, издало кашляющий звук, который всколыхнул траву и волной прокатился от фермерского дома.

— Нам надо спешить, — сказал Цербер. — Лев снова вспоминает, как правильно действовать в мире смертных.

Я глубоко вдохнул и сказал:

— В доме есть дети.

Цербер бросил на меня острый взгляд. Затем он наклонился вперёд, и я услышал сопение его дополнительных носов.

— Ага, — сказал он. — Так и есть. У тебя очень хороший нос для этого.

— Дети это важно, — сказал я.

И тогда мы наконец увидели Немейского Льва.

Он явился в облике кота Мистера. Мистер был очень крупным котом неизвестной породы (но всё же намного меньше меня), с короткой серой шерстью, со вздыбленным хвостом и с ухом, повреждённым в драке. Но в то же время он был совсем не Мистером. Луна отбрасывала от кота слишком большую, слишком громоздкую и слишком тёмную тень, и темнота вокруг него, казалось, имела свою собственную форму — что-то массивное, но запертое в одном измерении.

— Чем больше крови он прольёт, — заметил Цербер, — тем больше у Льва будет доступа в царство смертных.

Адский Пёс наклонился вперёд, готовясь к действию.

— Подожди, — сказал я. — Смотри.

Цербер взглянул на меня, но остался ждать.

И тут дверь в дом открылась.

В дверном проёме стояла человеческая фигура, одетая в тяжёлую чёрную мантию с тяжёлым чёрным капюшоном. Фигура стояла лицом ко Льву и приветственно подняла руку в перчатке.

Мгновение спустя рядом с фигурой в капюшоне появился Моя Тень. Моя Тень был храмовой собакой, как и я, только он не был таким пухлым и приятным на ощупь. Этот пёс был худым и сильным, и в его движениях было что-то такое, что говорило о голоде, который ему никогда не удастся утолить. От него исходила тёмная энергия.

Моя Тень прильнула к фигуре в одеянии и издала низкий рык.

— О, — сказал я с тихим ужасом. — Я думаю, это Коул.

— Что за Коул? — спросил Цербер.

— Один из врагов Моего Друга, — сказал я.

— Смертный волшебник? — спросил Цербер.

— Да.

— Это плохо, — сказал Пдский Пёс. — Этот мир не мой. Если его воля будет достаточно сильна, он может заманить меня в ловушку или изгнать.

Я задумчиво пошевелил ушами.

— Мы должны справиться с ними, — сказал я. — Отвлеки Льва как-нибудь. Я изгоню его из Мистера.

Цербер оскалился.

— Или я могу убить кота, и произойдёт то же самое.

— Мы не будем этого делать. Я должен сберечь Мистера для Моего Друга.

— Это всего лишь кот, — сказал Цербер.

— Я буду Хорошим Псом и спасу его, — сказал я.

— Для того чтобы мне быть Хорошим Псом, я должен отправить Льва обратно к Моему Владыке, — сказал Цербер. — Я очень Хороший Пёс. Он всегда так говорит.

Моя Тень сделала пару шагов вперёд и уставилась прямо на меня.

Я затаил дыхание.

— В чём дело?

Я посмотрел на Цербера.

— Он знает, что здесь кто-то есть. Чувствует, как я препятствую его воле.

Моя Тень понюхал воздух, но ветер был не с ним. Он сделал несколько беспокойных шагов, пока Коул стоял перед Львом.

— Благодаря мне ты освободился от вечного наказания, — сказал Коул, его голос был звучным и грубым.

Лев расхаживал взад-вперёд, небрежно раздирая когтями землю. Маленькие лапы Мистера прорыли в земле борозды в фут шириной. Он издал кашляющий звук и ещё один рык.

— Потому что если бы я разрешил тебе забирать жизни смертных, ты бы сразу привлёк к себе внимание, — сказал Коул, его голос был раздражённым. — В Чикаго есть по крайней мере четыре обладателя Силы, которые могли бы изгнать тебя. Продолжай сомневаться во мне, и я сделаю это сам.

Лев зарычал и загрёб землю задними когтями. При этом он отбрасывал полные пригоршни грязи.

— Разумеется, у меня есть для тебя смертные, — спокойно сказал Коул. — Ты пропустил свиней. Кормись. Мы обсудим план, как только ты закончишь.

Немейский Лев издал рычащий звук, повернулся и помчался прочь к другой пристройке.

На этот раз крики были действительно отвратительными, жалобными, высокочастотными и ужасными.

Коул развернулся и скрылся в доме. Спустя мгновение Моя Тень последовал за ним, хотя и с неохотой, оглядываясь назад в напряжении.

— Коул собирается скормить ему детей, — сказал я. — Мы должны защитить их.

— Я не настолько Хороший Пёс, — сказал Цербер.

— Но я именно такой Хороший Пёс, — сказал я ему.

— К тому времени, когда Лев полакомится душами смертных, эта битва станет очень трудной, — сказал Цербер.

— Возможно, нам стоит сначала вцепиться зубами в Коула и Мою Тень.

— Они находятся за порогом дома, — сказал Цербер. — Я не смогу войти без приглашения.

— А что, если мы оба пойдём сражаться со Львом, — сказал я, — пока он будет в свинарнике.

— Возможно, ты сможешь быстро изгнать Льва, — сказал Цербер. — Потом мы разберёмся с волшебником, если потребуется. Если сможем.

— Если мы не сможем, — сказал я, — волшебник будет там. И Моя Тень. А он тощий и быстрый.

— Тогда нет времени для мягкости, — сказал Цербер, в его голосе звучало сожаление. — Мне жаль.

— Мы должны спасти Мистера, — сказал я. — Он нужен Моему Другу.

— Мне жаль, — повторил Цербер. — Лев слишком опасен.

Я посмотрел на Цербера.

И показал ему свои зубы.

— Что ты делаешь? — сказал Цербер. Я заметил, что его тень тоже стала намного больше, чем должна была быть. Гораздо больше меня.

— Если ты не поможешь мне спасти Мистера, я помогу Коулу и Моей Тени победить тебя.

Цербер выглядел негодующе.

— Ты не сделаешь этого.

— Я клянусь носом и хвостом.

Легендарный Пёс уставился на меня в недоумении.

Вдалеке завопил другой поросёнок.

— Это меняет дело, — сказал он через секунду. — У нас мало времени. Каков твой план?

— План?

— Если ты хочешь стать Большим Псом, — сказал Цербер, — у тебя должен быть план.

Я запрокинул голову и потряс ушами, пока не появился план.

— Очень хорошо, — сказал я. — Но ты должен делать то, что я говорю. И ты должен довериться мне. И тогда мы оба станем Хорошими Мальчиками.

Цербер с надеждой завилял хвостом.

Я сосредоточился и начал видоизменять энергию, чтобы помочь плану сработать.

Первая часть плана была проста. Цербер под покровом ночи сбросил свою иллюзию и внезапно стал огромным и грозным. А ещё у него было три головы. Он промчался через двор к свинарнику, и пробил в нём дыру размером с гаражные ворота.

Из сарая раздался страшный звук, похожий отчасти на кашель, отчасти на рычание, и Цербер ответил свирепым лаем. Свиньи начали визжать в ещё большей панике, когда в ночи раздался треск ломающегося дерева.

С одного конца здания вылетела большая машина, что-то вроде трактора размером с грузовик. Он прокатился по земле и завалился на бок.

Внутри фермерского дома зажегся свет. Входная дверь, сорвавшись с петель со скрипом протестующего металла, упала на крыльцо, и Моя Тень встал на неё всеми четырьмя лапами, пристально глядя в сторону сарая. Темнейшая энергия начала исходить от него бурлящими волнами, которые смертный не смог бы увидеть, и Моя Тень помчался к сараю, чтобы присоединиться к битве.

Он не заметил меня, притаившегося в ближайших зарослях. В этом и заключалась проблема работы с тёмной энергией — она ослепляла даже тех, кто её использовал. Моя Тень пронёсся со всей своей сверхъестественной силой и грацией, и мне снова стало грустно от того, во что превратился мой брат.

Но хоть мне и было жаль его, в опасности были невинные дети, а это было важнее.

Я подождал, пока Моя Тень войдёт в сарай.

Затем взяв выбранную мною большую палку, я помчался вперёд. Это было трудно, но повернув голову набок так, что палка, зажатая в челюстях, упёрлась в землю, и стал бегать вокруг дома по кругу, наклоняясь так, чтобы лапы были с внутренней стороны круга.

Боковая часть сарая взорвалась дождём щепок и обломков разбитого дерева, некоторые из которых разлетелись очень быстро и далеко.

Цербер упал на спину, все три головы рычали и кусались, а сверху на него приземлилось нечто мохнатое, похожее на одну из саблезубых кошек каменного века, только с огромной гривой. Это гротескное нечто с мускулами, чудовищной силой и скоростью приземлилось на него. Огромные челюсти Цербера впились и рвали тело врага, как и его когти, но Немейскому Льву было на это наплевать. Его шкура была неуязвима, и там, куда ударяли челюсти и когти Цербера, сыпались зелёные искры, но при этом никаких ран не появлялось, а кровь не лилась на землю.

Однако Цербера было не так-то легко одолеть. Огромный пёс просунул лапы под Льва и отбросил его в сторону, а затем вновь встал на ноги так быстро, что это казалось магией. Цербер бросился на Льва и схватился с ним грудь в грудь. Два огромных зверя беспорядочно метались взад и вперёд, проделывая огромные борозды в земле, когда сверхъестественно мощные мышцы упирались в землю.

Но кровь Цербера текла из ран от когтей и клыков. А у Льва — нет.

В дверях дома потемнело, и вдруг там появился Коул в тёмной мантии и тёмном капюшоне, держа в одной из рук посох волшебника. С минуту он смотрел в сторону битвы, а потом я увидел под капюшоном сверкание белых зубов.

— Дар от Владыки Аида? — пробормотал Коул. — Зачем привязывать одного, если можно заполучить двух?

Он поднял руку и начал что-то бормотать себе под нос. Сила собралась вокруг него и начала змеиться к Церберу.

И тогда я закончил круг, выронил палку и коснулся носом борозды в земле и ощутил всплеск яркой энергии.

Невидимая завеса моей энергии вырвалась из круга, поднялась вверх и окутала фермерский дом куполом, а Сила Коула погасла, как свеча на праздничном торте Мэгги.

Тёмный волшебник на мгновение замер и уставился на свою руку. Затем он вдохнул и снова вытянул руку, произнося слова громче, но ничего не произошло.

Из моей груди вырвался рык, я бросился к тёмному волшебнику в попытке вцепиться ему в горло.

Я Хороший Пёс. Но люди, которые обижают детей, заслуживают того, чтобы их кусали. Мой Друг согласился бы со мной.

Коул в последнюю секунду заметил моё приближение и поднял свой посох. Ему удалось просунуть его между своим горлом и моими челюстями, но мне удалось перебороть его и повалить на землю всей тяжестью своего тела. Дыхание вырвалось из него с хрипом, и я сомкнул челюсти, раздробив посох, словно это было лакомство из стоматологической кости.

Возможно, мне следовало это продумать заранее.

Посох волшебника — мощный магический инструмент, который часто используется для хранения Силы, чтобы волшебник мог высвободить её, когда он устал или не имеет доступа к естественным энергетическим потокам мира. Энергия, накопленная в посохе, вырвалась наружу и швырнула меня в потолок фермерского дома.

Удар был достаточно сильным, чтобы навредить даже мне, и я грузно упал обратно на Коула, который произнёс слабое проклятие. Мы оба были, оглушённые и ослабленные, как будто бились друг с другом. Он просунул руку между моими зубами и своим горлом, и я укусил его, но его мантия была зачарована защитной магией, и мне не удалось прокусить её.

Этот Плохой Человек напал на Моего Друга, когда тот был так расстроен, что не мог бороться. Он подверг опасности Мистера, с которым я был знаком с тех пор, как был маленьким щенком.

Поэтому я стиснул как тисками его магическую броню, крутанув головой, плечами и бёдрами, и едва не вывернув челюсти, таки сломал обе кости его предплечья, как палки.

Коул закричал.

Он дёрнулся, и я ослабил хватку на его внезапно покачнувшемся предплечье. Коул вывернулся из-под меня и, пошатываясь, пошёл на кухню. Я двинулся следом, по-прежнему находясь в замешательстве.

Он схватил огнетушитель из красного металла своей здоровой рукой, и вдруг мой нос и глаза наполнились порошком, который очень плохо пах. Я отшатнулся в сторону, тряся головой и неконтролируемо чихая, чтобы прочистить нос. Когда моё зрение вернулось в норму, Коул уже выбегал через парадную дверь.

— Эш! — заорал он.

Я пыхтел и рычал, в горле у меня першило от пороха, но его не преследовал — в этой части плана Цербер был предоставлен сам себе.

Мой нюх уже подсказал мне, где находятся дети — заперты в спальне. Я взревел, бросил всю тяжесть своего тела и яркую энергию на дверь и разбил её. Внутри находились трое детей, все они были меньше моей Мэгги, с тёмной кожей, прижались друг к другу и сопели, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

— Гав, — ободряюще сказал я и завилял хвостом. Наверное, вид у меня был глупый, поскольку меня покрывала вся эта белая пудра.

Дети просто уставились на меня.

Ой.

Они же встречались с Моей Тенью. И он был похож на меня. Но не был мной. Он не был таким мягким и пушистым.

Я вошёл в спальню и лёг на спину, чтобы показать им свой животик, виляя хвостом и говоря:

— Гав!

Самый крупный из троих, мальчик, посмотрел на меня.

— Другой пёсик, — тихо сказал малыш. — Он толстый. И у него есть ошейник.

— Гав! — повторил я и ободряюще извивался. Затем встал и пошёл к сломанной двери, вертясь кругами и виляя хвостом. — Гав, гав!

Снаружи раздались новые грохочущие звуки, и Цербер издал пронзительный вой боли и ярости. Дети услышали эти звуки и шарахнулись назад — и в то же время я почувствовал, как сила круга, созданного мною вокруг фермерского дома, дрогнула и исчезла. Должно быть, Коул задел магический круг и разорвал его.

Я подошёл к ним и начал толкать детей носом, издавая ободряющие звуки, окутывая их слой за слоем яркой энергией, пробуждая смелость и изгоняя страх.

— Мне страшно! — сказала одна из маленьких девочек.

Другая просто тихо заплакала.

Маленький мальчик долго смотрел мне в глаза. Затем он сглотнул, и я почувствовал, как в его сердце поднялась сила, гораздо превосходящая его маленькое тело, когда он посмотрел на своих младших сестёр и сказал:

— Мы должны выбраться отсюда.

— Гав, — серьёзно сказал я и осторожно подтолкнула его.

— Пошли, — твёрдо сказал он. — Держитесь за руки. Мы идём домой.

Он поставил сестёр на ноги и заставил их взяться за руки, что всегда полезно для людей, когда дела идут плохо. Затем положил руку на мой ошейник, ухватился за него, и я повёл их вперёд, моя шерсть сверкала тысячами маленьких голубых искр яркой энергии.

Выйдя с детьми из фермерского дома, и мы оказались на поле битвы мифов и легенд.

Цербер и Немейский Лев рвали и терзали друг друга. Они ревели, рычали и катались, борясь за преимущество, пробивая себе путь через курятник так, что щепки летели во все стороны.

На стороне Льва сражался Плохой Человек Коул. Он заорал, подняв свою здоровую руку, и по двору с грохотом пронеслась пурпурная молния. Она ударила Цербера в плечо и разодрала сверхъестественно прочную плоть огромного пса в клочья.

Цербер завыл в агонии, и в этот момент Моя Тень бросился на него сзади, окутав его саваном силы тени, и мой брат ударил легендарного пса в подколенную ямку.

Цербер упал, брызнула кровь, тень растеклась по его раненой ноге, и Лев приземлился на него сверху, сгребая его и раздирая когтями с неистовым остервенением.

Я повёл детей в обход дома и скрылся из виду, направившись к дверям погреба. Яркая сила изменила мир так, что двери не были заперты, и я взялся за одну из ручек и потянул её на себя, чтобы открыть.

— Сюда! — сказал мальчик. — Идём! Мы должны спрятаться!

Он повёл своих сестёр вниз по лестнице в убежище, как раз когда я услышал крик Коула:

— Эш! Забери детей!

Сверкнула молния, и снова раздался раскат грома. Цербер закричал. Лев ревел в триумфе берсерка.

Я толчком закрыл двери убежища и закрутился, засияв от сил, как раз в тот момент, когда Моя Тень вприпрыжку побежал в сторону дома и остановился передо мной, весь источая силу, а его тьма волнами накатывала на него, встречая мою яркую силу каскадом маленьких красных и синих искр, как боевые ряды светлячков, встретившихся на полпути между нами.

— Ты, — прорычал он. Его презрение было очевидным. — Ты стал ещё толще.

— Ты подлец, — сказал я в ответ. — Это дети. Как ты можешь помогать обижать детей? Мы не для этого родились.

— Простак, — усмехнулся Моя Тень. — Жирный, глупый раб в ошейнике.

— Он светится, — рычал я, — чтобы машины могли видеть меня ночью. Потому что Мой Друг заботится обо мне.

Моя Тень оскалил зубы и сделал шаг ко мне. Конфликт между нашими энергиями становился всё ярче и интенсивнее, и трава почернела и пожухла от разлетающихся искр.

— Убегай, брат, — с усмешкой сказал Моя Тень. — Раб Подземного Мира практически уничтожен. Ты не сможешь противостоять нам.

— Они дети, — прорычал я из глубины своей груди. — Это причина противостоять вам.

— Они — мясо, — сказал Моя Тень.

Я показал ему свои зубы.

— Ты, — сказал я тихо, — Плохой Пёс.

Самое смертельное оскорбление, которое я знал, повисло в воздухе в полной тишине.

И Моя Тень со всей своей тёмной силой бросился вперёд, чтобы убить меня.

Мы встретились в потоке сталкивающейся энергии, ставшей явной и видимой, голубой свет и тёмная тень столкнулись вместе, наряду с нашими клыками, когтями и телами. Моя Тень был ужасным противником. Наша сила была почти равной, сырая энергия источника тьмы и света, из которой были созданы весь ужас и надежда, вся ярость и преданность, вся ложь и правда, и я почувствовал, как его сила пытается заставить меня поскользнуться и упасть, но моя собственная сила не уступала ему, и мои когти крепко впились в землю.

Моя Тень был крепок и быстр, но я был сильнее и выносливее. Он врезался своей грудью в мою, и мне пришлось отбиваться от него, наши челюсти боролись за возможность вцепиться в горло. Он почти достал меня, но густая шерсть на шее и плечах затрудняла укус, и я сгрёб его за уши.

Мы яростно боролись на протяжении одного вдоха, потом разошлись, снова сцепились друг с другом, и на этот раз я отбросил его назад. Он снова поднялся на ноги с бешеной скоростью, что немного пугало. Я не осмелился последовать за ним, опасаясь, что он может проскользнуть мимо меня и причинить вред детям.

— Держи его, пёсик! — крикнул мальчик, подбадривая меня сзади, его собственный маленький маячок яркой энергии добавился к моему собственному.

Я встал на все четыре лапы перед дверью в погреб и опустил голову, так что голубые искры посыпались с моей шерсти, в то время как Моя Тень рыскал слева и справа. С дальней стороны дома раздался ещё один громогласный взрыв, и послышался звук сминаемого в битве старого автомобиля перед фермерским домом.

А потом раздался заунывный вой оттуда, где Цербер сражался с Коулом и Львом.

А затем наступила тишина.

По другую сторону фермы, а может быть, в одной из хозяйственных построек, запылал пожар. Из-за этого огня, тени за фермой стали ещё темнее, и мой брат стал менее заметен, лишь сверкали его глаза и зубы.

Моя Тень высокомерно поднял голову и уставился на меня, с ненавистью прижав уши.

— Владыка Грядущего идёт, — прорычал мой брат, тяжело дыша. — Это твой последний шанс убежать.

В ответ я оттолкнулся ногами, вздыбив землю, и не двинулся с места.

Коул и Немейский Лев вышли из-за угла фермерского дома. Человек-волшебник хромал и прижимал к себе раненую руку, но его спина была прямой. От него исходила ярость в собственном облаке тёмной энергии, которое тянулось к Моей Тени и заставляло его рычать с той же яростью. Тёмный волшебник остановился позади Моей Тени, за его спиной маячил Лев, его глаза по-кошачьи пристально смотрели через его плечо.

Все трое уставились на меня, и я почувствовал, как их взгляды, словно ножи, впились в мою кожу.

— Гарри, — пробормотал Коул, глядя на меня. — Ты — чудовищная заноза в моей заднице.

С другой стороны фермы пожар разгорался всё сильнее, и тени становились всё гуще.

И вот они начали приближаться.

— Эш, — сказал Коул. — Заблокируй его ауру, пожалуйста.

Мой брат зарычал, и я почувствовал, как моя яркая энергия померкла, даже когда тени вокруг него уменьшились, его тьма и мой свет расплылись и уменьшились в тандеме.

— Теперь ты умрёшь, брат, — сказал Моя Тень. — И понапрасну.

Тёмный волшебник поднял руку, и я почувствовал, как он собирает силу для ещё одного удара молнией — и без моего собственного энергетического щита у меня не было бы шансов защититься от него.

Я вызывающе тряхнул гривой и сказал:

— Ты забыл две вещи, брат.

Моя Тень приостановился, внезапно насторожившись.

— Во-первых, — сказал я, — никто не указывает котам, что им можно или нельзя делать. Даже волшебники.

Мой брат издал предупреждающий рык, а Коул сделал паузу, внезапно напрягшись.

— И? — спросил Мой Тень. — Какая вторая?

— Я жульничаю.

У основания потемневшей стены фермы позади них вспыхнули огни. Точнее шесть огней. Вокруг этих огненных глаз возникла абсолютная, чернильная, пустотно-чёрная твердь, и Цербер, Гончий Пёс Аида, непримиримый и непреклонный надзиратель за мифическими мёртвыми, издал такой грозный рык, что от него задрожала земля.

Коул вздрогнул.

Трёхголовый пёс-монстр поднялся на задние лапы, и в трёх челюстях вспыхнуло адское пламя. С рёвом Цербер раздулся в размерах и силе так, что его голова оказалась выше фермерского дома, и выпустил три яростные струи тёмно-красного и синего пламени, которые устремились к Коулу, опаляя летнюю траву на расстоянии тридцати футов по обе стороны от него.

Коул поднял руку, выкрикнул отчаянно слово, и воля мифического зверя встретилась с волей Владыки Грядущего. От щита, поднятого волшебником, отхлынули в сторону потоки пламени, и даже Немейский Лев и Моя Тень отшатнулись назад, внезапно испугавшись.

— Мистер, — огрызнулся я. — Я знаю, что ты получаешь удовольствие. Пора заканчивать игру. Мы сейчас нужны Гарри.

И когда мой брат внезапно отвлёкся, я собрал свою светлую энергию и залаял сильно и громко, что этот звук разнёсся на многие мили по сельской местности, ударив в тёмного духа, овладевшего моим другом котом.

Коул вихрем помчался ко Льву и закричал:

— Убей их! Я приказываю тебе убить их!

Лев вздрогнул от моего лая, отшатнулся, и от ярости и какофонии столкнувшихся сил старый монстр вдруг стал бесплотным, тьмой, идеей, воспоминанием.

Здесь, в буйстве сил, сотрясающих воздух, раздираемый Цербером, Коулом и Моей Тенью, древний дух не смог удержаться в своём смертном теле перед лицом моей мощи, и внезапно Немейский Лев стал лишь огромной тенью, тянущейся из крепкого, покрытого шрамами тела старого кота Мистера.

Который посмотрел на Коула. А затем вполне осознанно отвернулся и принялся тщательно приводить в порядок одну из лап.

Цербер ждал этого, и ужасный огонь Подземного Мира охватил Коула и тень, сжигая её, заставляя свернуться, как газетная бумага в огне, в то время как удаляющийся рёв Льва начал исчезать в непостижимой дали и глубине, вгоняя дух Немейского Льва под землю, в то время как волны моей собственной энергии накатывали на него волна за волной, присоединяясь к усилиям Цербера.

И через несколько секунд Немейский Лев снова стал историей, воспоминанием, частью прошлого.

— Нет! — закричал Коул, боль и разочарование захлестнули его.

Огромные челюсти Цербера сомкнулись, и огромный пёс обрушился на землю с такой силой, что она задрожала, а деревья на старом дворе покачнулись.

Хороший Мальчик Владыки Подземного Мира гордо возвышался над Коулом и Моей Тенью и медленно, очень медленно обнажал все свои три набора клыков в тройном рычании.

Так же поступил и я. Это был подходящий момент для такого рода вещей.

— Теперь, брат, — прорычал я, делая шаг вперёд. — Пришло время бежать тебе.

Коул повертел капюшоном туда-сюда между мной и Цербером. Я чувствовал боль, исходящую от него.

И внезапный страх.

С проклятием он повернулся, выкрикнул слово и разорвал завесу между миром смертных и царством духов, пронзив реальность своей волей. Затем он схватил Мою Тень за раненое ухо и втащил его вперёд сквозь завесу.

Через секунду портал закрылся за ним, и они исчезли.

В тишине горели пожары. Фермерский дом уже начал догорать.

Серый кот Мистер мурлыкнул и начал выгибать спину и тереться ею о мою грудь.

— Вот и всё, — с профессиональным удовлетворением отметил Цербер. — Я получу тройное угощение, когда вернусь домой.

— Я не знал, что ты можешь дышать огнём, — сказал я.

— Ага, — скромно ответил Цербер. Он уменьшился в размерах и стал просто большим.

— Это больно? — спросил я.

— Только тем, кто заслужил это, — серьёзно ответил Цербер. — Это был дар Моего Владыки, а он очень заботится о справедливости.

— Ооо, — сказал я и завилял хвостом.

Позади меня раздался скрип.

Мы повернулись и увидели, что трое детей выглядывают из погреба и смотрят на Цербера широко раскрытыми глазами. Мистер подошёл к мальчику, всё ещё мурлыча, и успокоительно потёрся о колени мальчика. Мальчик наклонился, чтобы погладить старого кота. И тут маленькие девочки тоже захихикали. Одна из них подошла ко мне и погладила мою гриву, как это делала Моя Мэгги.

Вдалеке мои чуткие уши уловили вой сирены скорой помощи.

— Это был хороший план, — сказал Цербер. — Притвориться, что мы проигрываем.

— Плохие Люди всегда ищут слабости, — заметил я. — И как только они думают, что нашли её, они больше ничего не видят.

— Мне пора идти, — сказал Цербер.

— Ещё нет, — серьёзно ответил я.

— Но смертные скоро прибудут, — сказал Цербер. — Они позаботятся о детях.

— У нас есть несколько минут до этого, — ответил я. — И мы Хорошие Мальчики.

Цербер наклонил ко мне все три головы. А потом он начал вилять хвостом.

И в свете горящей фермы Цербером, я, и даже Мистер, провели оставшееся время, играя с малышами.