Рассказы (фанатские переводы)

14.1 Холодный случай (2016)

— Ты понимаешь, что должна сделать, — сказала Мэб, Королева Воздуха и Тьмы.

Звучало это не как вопрос.

Я ухватилась за поручень на борту яхты и держалась за него, пока она бумкала и пумкала сквозь неспокойную воду по пути к унылому, холодному берегу.

— Я поняла, — ответила я ей. — Собрать дань с микшани.[55]

Мэб воззрилась на меня на долгую секунду, что доставило мне сильный дискомфорт, а это что-то да значит. В смысле, вам стоит обменяться парой взглядов с моей матерью — Черити Карпентер умеет ужасать. А сейчас я заполучила нечто, в сравнении с чем это было ничто.

— Леди Молли, — сказала Мэб. — Внемли же мне.

Не «посмотри на меня». Разумеется, ведь так звучит не слишком драматично.

Я посмотрела на неё.

На данный момент смертных вокруг не было, но технически мы перемещались по миру смертных, среди алеутов, и на Мэб была одежда смертных. Королева Зимнего двора Фей носила белые меха и большую, пышную белую шляпу наподобие тех, что вы могли видеть у североевропейских важных персон в старых фильмах про Бонда. Ни один живой смертный не стал бы ходить на белых каблуках в этих морях, по мокрой, мёрзлой палубе яхты, при начале завывающего зимнего шторма, но это же Мэб. Она могла выбрать путь наименьшего сопротивления во время практики, но её готовность терпеть возможное людское недоумение и возмущение простиралась не слишком далеко. Она носила то, что хотела носить. И сейчас казалось, что она хотела носить выражение сурового неодобрения.

Мой же наряд, я уверена, ее серьезно разочаровывал, но я привыкла вызывать такую реакцию у «эталонных матерей». Я была одета в зимние джинсы с фланелевой подкладкой, гигантские теплые сапоги, несколько слоев свитеров, тяжелую куртку-бомбер и старый охотничий треух с подвязанными вниз ушами. Удобно, прочно и практично.

Я нуждалась во всём этом не больше, чем Мэб в мехах, зато так было проще смешиваться с окружением, по любому.

— Внешность имеет значение, юная леди, — жёстко сказала Мэб. — Особенно первые впечатления.

— Никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление, — ответила я, закатив глаза.

Это прозвучало немного в духе того парня. Ну, совсем немного.

Мэб долго смотрела на меня, потом ее губы раздвинулись в холодной зимней улыбке. «Мудрость, в оболочке из глупого неповиновения».

— Глупого, — прошипела я.

— Я дала тебе совет, — сказала королева Мэб. — Ты была Королевой Фэйре меньше недели. Было бы разумно ко мне прислушаться.

Яхта начала замедляться, а потом склонилась набок, пустив волну ледяных брызг к скалистому берегу. Для корабля смертных она слишком хорошо справлялась, но здесь, вдали от большинства глаз, сидхе, что ею управлял, был только рад недовольному морю, что могло попортить жизнь опытным смертным капитанам и передовым судам смертных.

«Не смертных», — сказала я себе строго, своим внутренним, разумным голосом. — «Людей. Людей, таких же как и я».

— Благодарю за совет, — ответила я Мэб. — Послушай, мне все ясно. Моя предшественница не выполняла свои обязанности должным образом уже где-то двести лет. У меня куча невыполненных дел и множество ждущей меня работы. Это все я уже поняла.

Прежде чем ответить, Мэб окинула меня еще одним долгим взглядом.

— Ты не понимаешь. — Затем она повернулась и пошла к своей каюте (той, что внутри была больше, чем снаружи). — Но ты поймешь.

Пару секунд я хмуро на нее смотрела, потом перевела глаза на плещущиеся двадцать ярдов моря между мной и сушей, и спросила:

— Как мне попасть на берег?

Взгляни на меня сейчас Мэб, уверена, в ее глазах я бы прочла нетерпение и неодобрение. Вместо этого, она без всяких слов вошла в свою каюту и закрыла за собой дверь.

Оставленная на качающейся палубе, я взглянула на Сидхе, управляющих яхтой. Они оба были мужчинами, оба высокими, оба темноволосые и темноглазые. Совсем не мой тип. Даже немного, черт возьми. Один заметил меня и смело встретил мой взгляд. От ухмылки, в которой скривился его рот, мое сердце ёкнуло. Или это сделала какая-то другая моя часть. Ну то есть, он был чертовски привлекательным самцом.

Вот только он не человек, а один из Сидхе. Очаровывая, он принимает облик, который, как он знает, тебе понравится. И в этом облике с тобой проделают множество вещей, которые ни одно человеческое тело не сможет вынести не сломавшись. Впрочем, это его не сильно заботит.

У моего внутреннего «голоса разума» интонации и звучание прямо как как у моей мамы, что, честно говоря, немного стремно.

К тому же, мне не нужно чтобы он о чем-то «заботился». От него требуется просто потрясно выглядеть, пока я срываю с него одежду и…

Я потрясла головой и отвернулась к океану. Титул Зимней Леди приносил множество проблем. Одной из самых раздражающих было то, что случилось с моим либидо, которое и раньше не жаловалось на слабое здоровье. А сейчас я смахивала на кролика в период подросткового созревания. Я видела секс везде и всюду, даже там, где его не могло быть в принципе, и несмотря на все мои усилия не обращать на это внимание. Все это реально доставало и отвлекало от моей работы.

Двое жутко сексуальных Сидхе уставились на меня, все такие горячие и отвлекающие, но ни черта не делающие для того чтобы помочь мне сойти на берег или проявить себя в моей первой миссии для Королевы Воздуха и Тьмы. И так как последняя Зимняя Леди которая подвела Мэб закончила с пулей в своем черепе, я подумала, что лучше бы сейчас не облажаться.

Похоже, именно это она имела в виду, говоря о «первом впечатлении». Как только до меня дошел смысл этой вежливой угрозы, я почувствовала дрожь в коленях.

Ну хорошо…

Я призвала Зиму. Причем по-крупному. По мере того как сила Зимы вливалась мое тело, я давала бесконечно пустому холоду заполнить меня, стать частью меня, кружиться вокруг ледяным вихрем. Я позволила ей заморозить все — мои заботы о том, что произойдет, если я подведу Мэб, мое любопытство о том, что будет дальше, похоть, которую разжигали рулевые (которые я вдруг поняла, вероятно, были здесь специально для того чтобы проверить мою концентрацию и решимость).

А потом я выпустила эту силу наружу.

Всю свою жизнь (ее чародейскую часть), я привыкла быть прядильщицей паутины иллюзий и ментальной магии. Я была весьма искусна с обращением с тонкими материями, при явной нехватке той мощи, которую я видела в своем наставнике. Я заставила себя приспособиться к мысли о том, что мои действия всегда должны быть тонкими, косвенными, манипулирующими — что мне суждено владеть лишь такого рода магией.

Теперь это было совсем не так.

Треск, раздавшийся от поверхности воды был похож на громовой раскат. В этот момент, холод Зимы заморозил океан на десять футов в глубину и на полмили в каждом направлении. Яхта внезапно оказалась зажатой на одном месте, прекратив движение и качку.

Мне бы стоило провести пару расчетов для более точного результата, но, думаю, для этого маленького трюка ушел объем энергии примерно равный взрыву нескольких крупнокалиберных военных снарядов. Оба рулевых пялились на меня, явно неуверенные в том, что им стоит продолжать со мной свои маленькие игры.

Все верно, милашки. Рассердите меня, и я так вам врежу, что даже ваше детишки родятся все в синяках.

Я одарила их легкой солнечной улыбкой, перепрыгнула через бортовой поручень и пошла к берегу сквозь воющие ветра, прежде чем лед снова начал трескаться.

* * *

Они реально назвали город Неаляска, штат Аляска. Несмотря на первое впечатление, вызванное названием-оксюмороном (в лучших традициях сельского юмора), Неаляска показалась мне больше смахивающей на колонию в инопланетном мире, чем на деревню смертных. Она представляла собой скопление домов и предприятий вокруг Дач Харбора, прославившегося как центральный рыболовецкий порт на том самом шоу, где показывали опасности при ловле крабов.

Речь о настоящих крабах, а не о постельных утехах. Еще раз, речь о тех, что в воде. Блин, эта Зимняя Мантия ведет себя иногда так по-детски… Точно-точно, именно она, а не я.

Все здания были крепкими, приземистыми и небольшими — лучший способ противостоять непрекращающимся потокам ветра, снега, дождя и холодных океанских брызг, которые после выбрасывания их штормом на берег, превращаются в очередной слой, покрывающей побережье, ледяной корки. Город был окружен нависающими, крутыми, грозными горами, на которых не было и следа человеческой деятельности. Поселение цеплялось за ограниченные плоские пространства у подножья гор, как какой-то лишай, упрямо висящий в тени большого камня. Если вы не смотрели на ледяное море, значит перед вашим взглядом было либо небо или холодные, безразличные и непримиримые горы. Небо над головой было нейтрально серого цвета, пока не обещая ни солнечный свет, ни шторм, но готовое предоставить и то и другое беспристрастной рукой и без ранних предупреждений.

Это место, не считалось привлекательным, добрым или милосердным к простым людям, и все же они здесь были.

Мы были. Здесь мы были.

Я пробиралась сквозь морозные ветры и полдюйма снега, который застыл во что-то между льдом и снегом и даже не дрожала.

Гарри Дрезден однажды предупредил меня о том, чтобы я не пыталась лгать себе.

Я старалась не задумываться об этом слишком сильно, пока шла сквозь бесконечные сумерки алеутской осени в город. Походу, я набросила на себя простенький гламур. Для начала понизила уровень внешности с «ошеломляющей красоты» до «что-то обычное». Немного затемнила волосы и кожу (в последние дни они стали явно бледнее обычного). Ну и добавила несколько фунтов, так как до сих пор не восстановила «обычным способом» вес, потерянный во время своей игры в «мрачного темного супергероя» на улицах Чикаго, когда Гарри был по большей части мертв. Все в моем новом образе говорило ничем не примечательна. В завершение, на мою ауру был наложен легкий штрих, утверждающий, что я до жути скучный человек. Перемещаться с такой маскировкой на порядок легче.

Затем я открыла свои чувства, пытаясь отследить неуловимую фэйре, обитающую среди людей в Неаляске.

* * *

Ветер усиливался, неся с собой все больше дождя и снега, и, видимо, жители Неаляски это знали. На улицах никого не было, а малочисленные машины двигались украдкой, как мыши, убегающие с пути хищника. Я почувствовала струйку энергии, исходящей из низкого здания под названием «Простор» и пошла в его сторону.

Меня сразу окружила энергия переполненной, грубой забегаловки. Музыка вперемешку с запахами пива, подгорелого мяса и дыма били мне в лицо, но еще худшее ощущение было от неожиданно нахлынувших в мою голову эмоций. Тут были и пьяный восторг, и пьяный страх, и пьяный угрюмый гнев, и пьяная похоть. В большинстве же, однако, присутствовали трезвые версии всех этих эмоций. Потоки разочарования и напряженности текли от одного «сервера эмоций» к другому (эти сервера мне представлялись перегруженными от постоянной подозрительности). Настороженность, идущая из угла комнаты несомненно принадлежала вышибале, а веселая жадность беззвучно гудящая над остальными, шла явно от владельца забегаловки.

Я чародейка, и специализируюсь на деликатной магии, а потому ужасно чувствительна к людским эмоциям. Оказаться посреди этой мешанины чувств — это как нырнуть с головой в «ну совсем не чистую» воду. Потребовалась пара секунд, чтобы вернуть баланс, приспособиться и зайти внутрь.

— Закрой дверь! — крикнул кто-то. Я заметила молодого человека с красным потрескавшимся от холодного ветра лицом. — Христос на небесах, я и так провел на холоде столько времени, что моим шарам понадобится несколько дней чтобы разморозиться!

— Это чертовски многое объясняет, Клинт! — прокричал, под общий грубый смех, еще один мужик с дальнего края бара.

Закрыв за собой дверь, я попыталась проигнорировать угрюмый, раздутый гнев, излучаемый Клинтом. В его настроении было что-то очень неприятное. Когда дело доходит до эмоций, люди и монстры имеют много общего. Нужен ну очень «чужеродный» разум, чтобы найти в нем чувство, существенно отличающуюся от тех, что присущи обычному человеку — благо их до фига. Добавьте к этому влияющие на разум субстанции вроде гормонов и наркоты — и получите нереальное разнообразие различных комбинаций.

Но я без труда распознаю «сигналы», исходящее от рассерженного похотливого хищника.

Немного поизображав дрожь от холода, я протолкнулась к бару и кивнула берменше, выглядевшей, способной по приколу заломать медведя в свой выходной (если у нее вообще бывает выходной). Выложив немного наличных и получив взамен пиво я почувствовала жуткое ощущение, пробежавшее у меня по спине.

Сделав глоток пива (какая-то русская хрень, которая, на вкус варилась из пота Сталина и попала сюда, сбежав из советского Гулага), я небрежно повернулась, и увидела Клинта, стоящего позади меня, примерно на три дюйма ближе чем надо. Его дыхание кстати, тоже ощущалось сильнее чем я могла выдержать.

— Я тебя не знаю. — сказал он.

— Вау. — ответила я.

— Чего?

— Это должно быть лучший «подкат» в истории, — сказала я, выпив еще немного пива. Скорее всего от этого на моей груди не начнет проклевываться со звуком «пинг» шерстяная поросль, но ощущение после глотка было именно таким. — Чего-то хотел?

— Я тебя не знаю, — повторил он. Его дыхание ускорялось, а глаза начали глянцево поблескивать, что мне сразу не понравилось. — Тут все всех знают. Ты здесь новенькая.

— Но не заинтересованная. — ответила я, отвернувшись.

Он тяжело сжал своей рукой мое плечо и развернул меня назад.

— Я с тобой разговариваю.

Когда-то, такой неожиданный физический контакт вызвал бы у меня всплеск адреналина и жуткое сердцебиение от ощущения опасности. Теперь же моя голова от гнева стала раскаленно-ледяной. Я почувствовала, как мои губы расходятся от моих зубов, обнажая оскал.

— Эй, тыковка, — сказал я. — Лучше отвали. Тебе не понравится, куда все это приведет.

— Ты должна пойти со мной — заявил Клинт и потянул меня к себе. А он силен. Хоть и шатается, но все же силен.

— Убери свою руку, пока я не вышла из себя, — сказала я весьма резким голосом, который, в принципе, должен был донестись до всех в этой комнате, перекрыв даже шум и музыку.

И реакция у всей комнаты была… практически нулевая.

А вот это было достаточно интересным. Обычно такие места переполнены обычными «синими воротничками». Здесь не найдешь много философов или интеллектуалов, зато тут много порядочных людей, которые без сомнения будут противостоять агрессору.

Вот только никто из них на меня не смотрел. Не одного взгляда со всего помещения. Все уставились на крошечный экран настенного телевизора, с настолько зернистым и размытым изображением, что я даже не могла сказать, какой спорт транслируют. Еще все вдруг сосредоточились на разглядывании своих напитков. Ну или случайных точек на стене. Забегаловка внезапно заполнилась кислым психическим эквивалентом запаха страха. Я встретилась взглядом с двумя мужчинами, стоящими рядом со мной у барной стойки, но они только посмотрели на барменшу, издавшую рвущийся из самой глубины души возглас: — О нет, только не это опять.

Чего? Неужели Клинт был настолько страшным?

Видимо, да.

Похоже, помощи ждать не от кого. Что значит, все зависит от меня.

— Ладно, давай повеселимся, — сказала я. — Начну считать от трех до одного, и если в тот момент, когда будет сказано «один» все еще будешь ко мне прикасаться, то я отправлю тебя на кушетку терапевта, где пробудешь до конца жизни.

— Со мной. — продолжал настаивать Клинт. Даже не уверена, понял ли он, что я что-то сказала.

— Три.

— Покажу тебе кое-что. — прорычал Клинт.

Два — следующая цифра была произнесена голосом Мэри Поппинс, готовящей кару для непослушных деток.

— Да — сказал Клинт. — Да. Покажу тебе кое-что…

— Оди… — начала я.

И не успела закончить отсчет. Какой-то человек схватил средний палец руки Клинта, (той, что была у меня на плече), зацепил остальные пальцы своей другой рукой и согнул плененный средний назад. Раздался щелкающий звук, как будто сломали мелкую ветку, и Клинт вскрикнул.

Новоприбывший двигался со спокойной эффективностью. В тот же момент, как Клинт смог повернуться к обидчику лицом, новый парень поднял ногу и сильно вдавил каблук вниз под углом к колену Клинта. Второй треск был громче, и Клинт грохнулся на пол кучей стонущего мяса.

— Не думаю, что даме нравится то, что ты делаешь — вежливым голосом сказал новичок. Он был немного выше среднего, может быть, на дюйм или два меньше меня, и сложен как гимнаст с полным набором твердых мускулов и тугих жил. Одет он был так же невыразительно, как и я, его черты были мрачно красивыми, а черные глаза сверкали лихорадочным, интеллигентным жаром.

А еще я его знала. Карлос Рамирес был чародеем и Стражем Белого Совета. Он был всего на пару лет старше меня, горячее, чем целая мальчишеская группа, и я сразу захотела на него запрыгнуть.

Стопэ. Тихо, девочка. Только то, что ты Зимняя леди, вовсе не значит, что ты должна вести себя как твоя предшественница. Посмотри, куда это ее завело.

— Мисс? — спросил он меня. — С вами все в порядке?

— Да, все нормально.

— Я извиняюсь за это, — сказал он. — Некоторые вещи просто не должны происходить. Дайте мне пару секунд.

С этими словами, Карлос нагнулся, подцепил Клинта за шкирку и потащил его к двери. Клинт слабо отбивался и вроде даже нанес пару ударов, которые молодой чародей похоже даже не заметил. Дотащив Клинта до двери, Карлос бросил его в мокрый снег. Затем он снова закрыл дверь и повернулся к комнате.

Все смотрели на него. Музыкальный автомат изливался песней о разбитых сердцах, но разговоры в комнате полностью прекратились. Страх, который я почувствовала раньше, усилился. На мгновение все как будто заморозились, никто не двигался. Затем один из клиентов потянулся за своим кошельком и начал спешно выкладывать на стол купюры, оплачивая свой счет. Все остальные последовали его примеру.

В течение пяти минут в помещении не осталось никого, за вычетом меня, чародея и барменши.

— Что, черт возьми, здесь произошло? — пробормотал Карлос, наблюдая, как уходят последние посетители. Он посмотрел через плечо на женщину за стойкой. — Этот парень сын шерифа или еще какая шишка?

Барменша покачала головой.

— Я закрываюсь. Вам двоим пора на выход.

Карлос показал зажатую между пальцами двадцатку.

— Может сначала пиво?

Барменша раздраженно посмотрела на него, шагнула налево и сказал: — Ты меня понял, мистер? Вам пора на выход. Вам обоим.

— У тебя там пистолет или дробовик под стойкой? — спросил Карлос.

— Не свалишь — сам узнаешь. — ответила владелица бара.

Страх, исходящий от нее, был тошнотворным, практически смертельным. Я покачала головой и сказала Карлосу:

— Наверно, нам стоит уйти.

— С неба падает дофига замороженной воды, я голоден и все еще не выпил. — сказал Карлос. Он спросил барменшу: — Где еще здесь можно перекусить?

— «У Чарли», — ответила она мгновенно. — На другой стороне залива. Зеленая неоновая вывеска. Хорошие бургеры.

Карлос прищурился и изучил барменшу, как будто раздумывая что лучше: прислушаться к ее словам или доставить себе удовольствие и поступить с точностью наоборот.

Своим примером Гарри Дрезден оказал подобное ужасное влияние на слишком уж большое количество людей. И он должен за это ответить.

— Ладно, — сказал он мягко. — Мисс, не желаете ли присоединиться ко мне за трапезой?

— Это было бы прекрасно, — сказала я.

* * *

Итак, мы покинули бар и потащились по мокрому снегу.

Снег, падая на землю и тротуары, звучал как мокрая трещотка. Хотя это не было нужно, я все равно втянула голову в плечи, прижала подбородок как можно сильнее к шее, в общем приняла позу «сжалась от холода».

— Боже, вот это метет, — сказала я.

— Да ну? — поинтересовался Карлос.

— Тебе разве не холодно?

— Конечно, холодно, — ответил Карлос. — Но я полагал, что Зимняя Леди считает это приятным днём.

Я притормозила и уставилась на него на мгновение.

Он в ответ выдал внезапную, озорную ухмылку.

— Привет, Молли.

Я наклонила голову набок.

— Хм. Что меня выдало?

Он жестом указал на свои веки двумя пальцами.

— Мазь истинного зрения, — сказал он. — пробивает любые иллюзии гламура. У меня информаторы по всему городу. Когда они обнаружили одинокую молодую женщину, идущую с дальней стороны острова, я подумал, что стоит самому взглянуть.

— Ясно. — ответила я. — Карлос, скажи мне кое-что.

— Что же?

— Ты собираешься арестовать меня и отправить на суд Белого Совета? Потому что это в принципе не влезет в мое текущее расписание.

В прошлом у меня были некоторые проблемы с Законами Магии, установленными Белым Советом. Проблемы из-за которых моя голова буквально слетела бы с плеч, не походатайствуй за меня Гарри. Но потом он типа как умер, и я осталась одна, вне его защиты. Стражи, в том числе Карлос Рамирес, охотились за мной. Я избегала их — всегда в движении, всегда настороже, всегда в ужасе, что кто-то из отряда жутких мужчин и женщин в серых плащах выйдет из прорехи в ткани реальности прямо передо мной и нанесет смертельный удар. Такая сцена регулярно повторялась в моих ночных кошмарах.

Но они так меня и не поймали.

— Молли, не смеши меня — фыркнул Рамирес. — Уж поверь — если бы мне понадобилось тебя найти и представить перед грозными очами Совета, то это уже было бы сделано. Я даже саботировал работу некоторых оперативников, посланных тебя арестовать.

— И зачем ты это сделал? — спросила я, нахмурившись.

Потому что ты нравилась Гарри. — последовал спокойный ответ. — Потому что он считал, что ради тебя стоит сунуть свою шею в петлю. Кроме того, у меня своя территория, а здесь, несмотря на отсутствие Стража, ты устроила Фоморам настоящий ад.

Они были не единственными чувствующими себя как в аду. Мне тоже было не слишком весело.

— Почему же тогда Совет не назначил замену?

— Они пытались. Но не смогли заставить кого-нибудь добровольно взять занимаемую Дрезденом должность Стража Среднего Запада.

— Интересно, почему нет?

«Слишком много проблем, слишком мало Стражей, — ответил Карлос. — Когда Фомор начинают свои безумства мы увязаем в делах по горло и продолжаем погружаться. К тому же, все, кого Совет просил, хорошо знали Гарри, и никто не хотел унаследовать врагов, которых он себе завел.

— Итак, для полной ясности, — сказала я, — ты здесь не для того, чтобы меня повязать.

— Все верно, мисс Карпентер. Теперь, когда вы член королевской семьи, этот арест будет… несколько затруднителен. И, честно говоря, у меня нет ни малейшего желания пересекать дорогу Мэб. Вообще когда-либо.

— Тогда зачем ты здесь? — спросила я.

Мальчишеская улыбка промелькнула на его лице, и что-то внутри меня слегка дрогнуло.

— Возможно, я просто хотел встретиться с новой королевой Зимнего двора, — сказал он.

Я взмахнула своими ресницами.

— Ты мне не доверяешь, Карлос?

Улыбка немного поблекла, а затем скривилась.

— Это не личное, Молли. Судя по тому, что я слышал, ты являешься суверенным исполнительным органом иностранной сверхъестественной нации, которая находится в формальных и нестабильных отношениях с Белым Советом.

Я почувствовала, как усмехаюсь его ошибке.

— Значит, это дело Совета, — сказала я.

Его губы сжались в тонкую линию.

— Без комментариев.

— Так официально», — сказала я. — Что ты думаешь об этой сцене в баре?

— Странно, правда?

— Знаешь, что я задумываю сделать?

— Развернуться назад и исследовать место, чтобы понять отчего все вдруг свалили?

Я подмигнула ему.

— Собиралась сказать: «Найти теплое место, чтобы пообжиматься», но, конечно, мы можем сделать то, что ты предлагаешь.

Карлос несколько раз моргнул.

Вообще-то, я тоже моргнула.

Последние несколько лет были тяжелыми. Я привыкла отгораживаться от людей. Мое либидо практически скукожилось от неиспользования. Я едва могла позволить Гарри приблизиться ко мне. И вот я здесь, флиртуя с офигенно симпатичным Карлосом Рамиресом, как будто я была девушкой, которой нравится флиртовать.

Я помню эту девушку. Раньше я была этой девушкой. Это тоже было частью того, что сделала Маб для меня, когда устроила мое возвышение, чтобы стать Зимней Леди? Потому что, если это так…

То мне это нравилось.

Должно ли это пугать меня? Решила, что не хочу об этом беспокоиться. Какое же облегчение снова ощущать подобные ощущения.

Я поджала губы, легко чмокнула Карлоса и повернулась, чтобы вернуться в забегаловку. Ему потребовалось около пяти секунд, чтобы начать следовать за мной.

* * *

Мы нашли укромное место рядом около здания с видом на «Простор». Я подняла завесу, чтобы убедиться, что нас не заметят, и мы принялись ждать.

Это не заняло много времени. Минут через пять-десять по дороге спустилась тихая колонна людей, двадцатка сильных человек, хрустевших по полузамерзшему мокрому снегу. Их возглавлял Клинт вместе с другим мужчиной, очень высоким и худощавым типом в капитанской фуражке, с дублёной кожей и пустыми, невыразительными глазами мертвой рыбы. Они промаршировали к «Простору» и вошли внутрь, аккуратно, как военная часть на параде. Ни один за всё время не сказал ни слова.

— Ха, — выдал Карлос. — Вот ни капельки не странно.

— Без шуток. Кабак проклятых.

Я нахмурилась.

— Они похожи на местных?

— Водонепроницаемые сапоги и плащи, — сказал он. — Вероятно, рыбаки.

— Типа, из команды Клинта? Члены экипажа приходят подраться в кабацкой потасовке ради других товарищей по команде?

— Я похож на кого-то, кто в курсе подобных дел? Я из Лос-Анджелеса. — Он почесал нос. — Вопрос, который меня мучает заключается в следующем: разве есть люди, которые готовы сражаться ради такой задницы, как Клинт? — Он прищурился. — Можно тебя кое о чем спросить, Молли?

Я усмехнулась ему.

— Думаю пока рановато для предложений руки и сердца, Карлос.

В темноте было трудно сказать, но думаю, что его щеки немного покраснели. На самом деле это было восхитительно.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Общаюсь с Миксани, — сказала я или попыталась сказать. К моему сильному удивлению, было произнесено следующее: — Болтаю с потенциальным партнером по поцелуям.

— Я серьезно. — поморщился Карлос.

Я пыталась сказать Миксани, но получилось «Как и я».

— Ладно, — сказал он. — будь по твоему.

Что за хрень со мной творится? Разве что… Это часть Закона Зимы.

У Зимнего Двора Фэйре был железный свод законов, составленный самой Мэб. Он работал не как закон смертных. Нарушив его, вы не отгребали наказание. Вы просто не могли его нарушить. Вообще. Физически на такое неспособны. Когда Мэб издает закон, существа из ее Двора подчиняются ему, хотят они этого или нет. Правила прописываются у них «на подкорке», и нужно приложить немало усилия, чтобы просмотреть эти правила на уровне сознания. Я медленно вздохнула и поняла, что любой из Потаенного Народа Зимнего Двора имеет право на личную неприкосновенность и не может быть выдан смертным или кому-либо еще без предварительного согласия.

Я выдохнула сквозь зубы.

— Это не личное. Я не могу об этом говорить.

Он на мгновение нахмурился.

— А как насчет сделки?

— Я покажу тебе свое хозяйство, а ты мне свое? — спросила я. — Мне нравится ход твоих мыслей.

— Вау, — сказал он, и теперь я был уверена, что его щеки пылают. — Вау, Молли. Это не… Не… Ты можешь хоть на минуту отнестись к этому серьезно?

Я улыбнулась ему, и тут же поняла, что сделка изменила все в отношении правил. Сделки должны были быть сбалансированы в правильных пропорциях и в схожей монете. Это тоже был Закон Зимы. Если Карлос скажет мне, зачем он здесь, я бы могла больше поведать о своей реальной цели.

— Договорились. — сказала я.

— Мы получили сообщение от Элейн Мэллори через Паранет, — начал Карлос, наблюдая за входом в «Простор». — Смутные описания странной атмосферы и нетипичной деятельности здесь, в Неаляске. Пропадающие без вести люди, непонятное поведение, дисбаланс энергий — и все такое в этом роде. Кто-то должен был это проверить.

— Хм…

— Твой черед.

— Меня прислала Мэб. Я здесь чтобы взыскать долг.

Секунду я почти физически чувствовала на себе его взгляд.

— Ты… Мытарь Мэб?

— Мытарящая. И вообще, думаю это ближе к сборщику налогов.

— Они просто мытари для правительства. — ответил он. — Что же случилось? Кто-то из Миксани выбесил Мэб?

Мои брови приподнялись.

— Ты знаешь о них?

— Очевидно. Я ж чародей. Блин, Молли, за кого ты меня держишь?

Я почувствовала, что улыбаюсь.

— Это внутренние дела Зимнего Двора.

Он кивнул.

— Мне кажется, что, если здесь есть племя Фейре, они, вероятно, знают гораздо больше о странных вещах, происходящих в их городе.

— Звучит разумно.

— Похоже, мы оба выиграем от взаимного сотрудничества, — сказал он. — Если я помогу тебе с твоей работой, возможно, ты сможешь помочь мне с моей.

Помощь от смертного на моем первом деле? Мэб это не понравится.

С другой стороны, я была уверена, что когда дело доходит до моего «вписывания» в роль Зимней леди, Мэб не нравится куча того, что я делаю. Может сейчас она более-менее привыкла к моему «стилю».

— Думаю, это может сработать. — кивнула я. — Но сначала ты поможешь мне с моим делом.

— Молли, — сказал он, кладя свою руку себе на грудь. — Ты меня обижаешь. Неужели думаешь, что я тебя кину?

— Нет, если мы сначала сделаем мою работу, — сказал я сладко. — Ты уже достаточно знаешь Зиму, чтобы знать, что я сделаю то, о чем говорю.

— Да. — он протянул мне руку и спросил: — Мы заключили сделку?

Я потянулась к его руке, но, похоже, по Законам Зимы рукопожатия недостаточно. Поэтому я притянула его к себе за руку, прижалась и нежно поцеловала в губы.

Внезапно ничего в мире больше не имело значения. Вообще ничего. Только мягкий жар его губ на моих губах, его короткий вздох от неожиданности, а затем внезапный пыл в ответном поцелуе. Что-то задрожало внутри меня, дрожь от волны удовольствия, похожей на звуковую волну от огромного колокола. Поцелуй был символом. Для подобного эффекта обе стороны должны были желать этого поцелуя.

Спустя некоторое время поцелуй закончился и мои губы чуть оторвались от его губ. Я сидела, учащенно дыша, с полуоткрытыми глазами, смотрящими в никуда. Мое сердце колотилось и посылало вспышки желания, пробегающие по всему телу, беря начало внизу живота.

Я не была уверена, что это, черт возьми, со мной происходит, но это было невероятно… правильно.

Наверное, это должно было несколько меня напугать.

Карлос открыл глаза, которые светились ярким пламенем.

— Сделка заключена, чародей. — прошептала я. Затем, вздрогнув, я поднялась и отступила от него, пока мой рот не решил, что стоит снова попробовать на вкус его губы. — Приступим.

* * *

Я утихомирила свое желание, тихо пробормотала: «Какусу», — и накинула на нас лучшую завесу, которую могла создать — то есть экстра класса. Это была одна из первых вещей, которым я научилась, и у меня это получалось хорошо. Свет вокруг нас слегка потускнел, и мы исчезли из виду любого, кто не стал бы использовать сверхъестественные способности, чтобы обнаружить нас. Смесь из мокрого снега и дождя могла бы стать проблемой, так как любой, кто внимательно приглядится, задастся вопросом, почему эта смесь отскакивает от пустоты в воздухе. Но совершенства не существует, не так ли?

Я кивнула Карлосу, и мы незаметно пересекли улицу по направлению к Простору. Здание, которое больше полугода засыпано снегом, не нуждается в большом количестве окон. Здесь их было два. Оба находились рядом, утоплены в стену и довольно высоко, чтобы свет мог попадать внутрь.

Мы оба схватились за скользкие подоконники, подтянулись и заглянули внутрь бара.

Рыбаки стояли в две параллельные шеренги лицом к бару. Их тощий вождь в шляпе капитана смотрел на барменшу, которая стояла за стойкой, сжимая тряпку, словно какой-то бесполезный талисман. Ее лицо побледнело и было покрыто каплями пота. Она дрожала так сильно, что казалось, что она сейчас упадет, и она достаточно громко, так что было слышно даже за окном не смотря на мокрый снег, продолжала повторять одну и ту же фразу, «Я не знаю, я не знаю, я не знаю, я не знаю, я не знаю».

Капитан рыбаков сделал шаг вперед к ней, и напряжение на ее лице немедленно увеличилось, наряду с громкостью и отчаянием ее голоса. «Я не знаю, я не знаю, я не знаю!»

«Ментальный допрос», — отметила я. Вторжение в разум человека было чудовищным преступлением. Он наносил неисчислимый ужасающий урон не мозгу физически, а их сознанию. Ощущения, которые он вызывал, технически назывался болью, но это слово не соответствовало действительности. Если бы кто-то копался в вашей голове достаточно долго, он сделал бы вас бездумным овощем или неизличимым безумцем.

Я это знала, потому что сама делала это. У меня были самые благородные намерения в мире, но я была моложе, тупее и полна уверенности в себе, и люди пострадали.

Рычание прорвалось вместе с выдохом Карлоса. «И мы имеем нарушение Третьего закона. И это никоим образом не случайность или даже действие из лучших побуждений».

«Исходя из того что он смертный», — прошептала я. «Если же нет, то эти законы к нему не применимы».

«В любом случае оторву ему его голову».

«Круто», — произнесла я, — «а кто он?».

«Кого это волнует?»

«Что он здесь делает?»

«Нарушает законы».

«Хмм», — продолжила я, — «интересно как много у него друзей?»

Периферийным зрением я увидела, как у Карлоса заходили желваки, а потом он расслабился. Я посмотрела на него и увидела, как он успокоился, подавив свой гнев, и слегка покачал головой. «Я уничтожу его. Как только я узнаю, кто он такой, сколько у него друзей и что он делает в этом городе».

«Оу», — невинно произнесла я, — «А это не то же самое, что ты изначально имел ввиду?»

Он начал было отвечать, когда его пальцы соскользнули с подоконника и он упал.

Он не произвел много шума. Небольшая царапина на стене и глухой стук, когда он ударился о землю, — но голова капитана повернулась минимум на сорок пять градусов вокруг оси, слишком большой угол для человеческой шеи, а его глаза сузились. Он замер на пару секунд, а затем повернулся на каблуках и пошел к двери.

«У нас компания», — прошипела я Карлосу, тихонько спустившись на землю от окна. Мои ноги не скользили по льду, потому что здесь Королева Зимы, между прочим. Я быстро подошла к нему и присела, слегка положив руки на его грудь. «Оставайся на месте и не двигайся. Я прикрою нас».

Он быстро посмотрел на мои руки, перевел взгляд на меня, затем выражение его лица стало сосредоточенным и он снова лег на покрытую мокрым снегом землю.

Я сделала максимально все, что умела, чтобы усилить скрывающую нас завесу. Капитан вышел из Пролома и огляделся, и я впервые взглянула так близко на этого человека.

С ним явно что-то было не так. На первый взгляд могло показаться, что его подвергли воздействию холода, ультрафиолетового излучения и соленой воды, которая замерзла. Но при этом трещины на его коже были слишком острыми, а покрасневшие участки были слишком яркие для такого воздействия. На мгновение меня настигло ужасающее впечатление, что его кожа пыталась вместить слишком много массы, как переваренная сосиска. В его глазах было то, что выглядело как начало катаракты — только при этом их края дрожали и качались, как живые существа.

Даже по моим стандартам это было довольно странно.

Уровень странности был сравним с хентай, когда мужчина открыл свой рот, а затем открыл его еще немного шире, а затем открывал его до тех пор, пока его челюсть не отворилась, как крышка сундука, и извивающийся клубок пурпурно-красных щупалец не начал дергаться в воздухе, словно пытаясь зацепиться за запахи.

Я почувствовала, как мой рот растягивается в широкую улыбку. Шторм с мокрым снегом был ужасным местом для охоты на запахи. Я не могла бы рассказать, откуда я это знала, но я знала это точно так же, как знала, что он не заметил моего полога. Как бы там ни было, это была не его территория, а моя.

Щупальца втянулись внутрь движением, как у лягушки, которая втягивает язык. Капитан переступил с ноги на ногу, на мгновение вглядываясь по сторонам в ночь, а затем повернулся и шагнул обратно в бар. Мгновение спустя вся странная безмолвная колонна рыбаков, включая Клинта, вышла из бара и спустилась с холма к гавани. Клинт шел, ступая поврежденной ногой, как обычно, будто его не особо беспокоило, что колено вывернуто вовнутрь.

«Что за черт?», — выдохнул Карлос, когда они ушли, — «что это такое было?»

«На самом деле?» — спросила я его. Из моего живота вырвался абсолютно безумный смешок. «Это была самая большая срань, которую я когда-либо видела до сих пор так близко». Я посмотрела на него сверху вниз, приложил руку ко рту и издала булькающие звуки, покачивая пальцами, как щупальцами.

И вдруг я осознала, что оседлала Карлоса Рамиреса. И что он пристально смотрит на меня своими черными глазами и что я мону смотреть в ответ очень, очень долго.

«Знаешь, что я хочу сделать?», — я задала ему вопрос.

Он облизнул губы и затем взглянул на удаляющуюся группу. «Последовать за ними?»

«Да, именно», — сказала я, сглотнув. «Последовать за ними. Мы также можем и это сделать». Я встала и помогла ему подняться.

«Подожди, что?»

«Я флиртую с тобой, дурачок», — сказала я и улыбнулась ему. «Что, ты не умеешь работать и подшучивать одновременно? После всего твоего хвастовства?»

Он поднял руку, закрыл глаза и потер свою переносицу. «Я Dios. Это… совсем не то, что я ждал этим вечером. Подожди-ка».

Он нырнул за угол Простора и через мгновение появился с небольшим набором снаряжения. Через несколько секунд он надел серый плащ Стражей Белого Совета и застегнул пояс с оружием, на одной стороне которого был меч, а на другой — большой пистолет.

«Мечи и пистолеты», — сказала я, — «Круто и сексуально». Затем, подобрав край плаща, поморщилась. «А вот это… уже не круто».

«Стражи делают много хорошего», тихо проговорил он. «То, что мы делаем не всегда красиво, но это необходимо делать». Он кивнул в сторону удаляющихся капитана и его команды.

«Как те… вещи. Кто-то должен что-то сделать». Он слегка улыбнулся, когда двинулся за ними. «Ты и Дрезден не можете быть везде».

Я ненадолго внимательно пригляделась к нему. «Ты хромаешь», — заметила я. Это было слабостью и бросилось мне в глаза. Почему-то не заметила раньше.

«Видела бы ты меня с месяц назад», — сказал он. «Едва мог встать со стула. Чупакабра атаковала меня со спины. Идем».

Теперь я могла увидеть боль в его движениях и рефлекторно это проанализировала. Его спина была слишком напряженной, гораздо сильнее, чем раньше. Похоже, падение из окна разбередило не зажившие до конца раны. Можно использовать это против него.

Хотелось бы, чтобы подобные мысли не приходили ко мне так естественно, но после нескольких месяцев борьбы с фоморами на улицах Чикаго, месяцев под руководством Леанансидхе, такие мысли стали моей второй натурой.

Я скрестила руки чтобы избавиться от появившихся мурашек (вызванных отнюдь не погодой) и поспешила вслед за красивым молодым Стражем.

* * *

Погода продолжала ухудшаться, когда мы достигли набережной. Это было недалеко от Простора, но далеко становится относительным понятием, когда яростный холодный ветер несет с собой вверх по склону (как раз в наши лица) мокрый снег и ледяные брызги. Меня это освежало, было даже немного приятно. Но ради духа товарищества и определенно не потому, что я хотела скрыть свои растущие уровни странности от Карлоса, я подражала Стражу: наклонила голову против ветра и поджала плечи, одновременно обхватывая свой живот.

— Кто же будет жить здесь? — прорычал Карлос, дрожа.

— Люди которые достаточно умны, чтобы оставаться дома в такую погоду? — предложила я. — Паразиты с щупальцами? Упрямые волшебники? Ты приехал на Аляску, но не ожидал холод?

Он не мог по-настоящему закатить глаза, пока его ресницы неуклонно покрывались льдом, но он честно попытался.

— Может, такая погодка будет в самый раз для ваших покоев Ваше Высочество.

Я сверкнула в его сторону улыбкой, и мы продолжили следовать за капитаном и его командой. Они не тратили впустую время, возвращаясь к пристани на набережной и садясь на корабль с написанным на его корме названием Бетси Ли. Они подняли трап, кстати, достаточно ловко, и пошли на нижние палубы, без каких-либо колебаний или взглядов назад — причем все это в полной тишине.

Мы еще немного посмотрели, потом Карлос кивнул.

— Я раздумываю о «случайном» взрыве топлива. Лодка мгновенно сгорает в воде, прихватывая их с собой.

— Вау. — ответила я.

— Не прямо сейчас. Пока я не уверен, что там только они. Просто думаю о будущем.

Я посмотрела вверх и вниз по набережной (ну то что можно были охватить взглядом из-за погоды).

— Ну, мы точно не сидим здесь всю ночь, присматривая за лодкой.

Также мы не могли спокойно перемещаться по Бетси Ли, учитывая весь этот лед на палубе.

Хотя, вообще-то, я могла.

— Пойду-ка осмотрюсь, — сказала я. — Скоро вернусь.

— Эээ… — отреагировал Карлос. — Чего? Молли…

Проигнорировав его, я проворно пробежала небольшое расстояние до дока, спустилась по нему, а затем легко запрыгнула на палубу корабля. Мои ноги не скользили, а позвоночнику непрерывно пробегала дрожь. Я подвергла себя опасности, ступив на территорию явно опасного хищника, и это было офигенным ощущением.

Именно это произошло с Мейв? Неужели она слишком полюбила чувство опасности? То есть, она потратила годы, бросая вызов чертовой Мэб. Что может быть еще опаснее?

Я тряхнула головой и начала разведывать корабль, полагаясь на свои инстинкты. Гарри всегда был хорошим источником советов о проблемах. В конце концов, он имел дело с ними на постоянной основе, и, по его опытному мнению, если у вас одна проблема, то у вас проблема. Но если у вас несколько проблем, то у вас также может быть и возможность. Одну проблему, утверждал он, часто можно использовать для решения другой, и у него были истории о зомби-тиранозавре, для аргументации этого заявления.

У Миксани было несколько столетий безупречной репутации, в плане выплаты дани уважения Мэб. Они прекратили всего несколько лет назад. Какими бы разнообразными и непостоянными ни были существа Фэйре, они редко делали что-либо без причины. И, о чудо, в этом самом маленьком городке, находящемся в еще большем захолустье, чем любой другой маленький городок, который я когда-либо видела, странные тентакливые твари устроили свою Империю Тихого Ужаса.

Шансы, что эти два факта не связаны? Вероятно, близки к нулю.

Я не хотела испытывать судьбу в замкнутых пространствах под палубами — если дело дойдет до конфронтации я буду в проигрышном положении. Так что я по-быстрому исследовала палубу, мостик и хранящиеся на нем рыболовные принадлежности, шагая как можно легко и тихо. Как раз перед тем, как решить снова уйти я заметила его: одинокое темное перо, блестящее от опалесценции, зажатое между двумя металлическими рамами, которые похоже были ловушками для крабов, подготовленными к закидыванию в море.

Ощутив небольшой прилив триумфа, я взяла перо и легко спрыгнула обратно на палубу и через пару мгновений вернулась к Карлосу, сунувшим свой пистолет обратно в кобуру. Он был готов начать стрелять, если у меня возникнут проблемы. А еще говорят, что джентльменов сейчас не осталось.

— Что ты нашла?

Ухмыльнувшись, я показала свою добычу.

— Перо?

— Не просто перо. — ответила я. — Перо баклана.

Он вылупился на меня.

— Откуда ты это знаешь?

Я не хотела говорить что-то вроде Погуглила это в Законе Зимы, но Мантия Силы, которую я унаследовала от Мейв, знала все о подданных Мэб, и знания, которые содержались в Мантии, проникли и закрепились в моей голове на уровне затверженных с детства уроков.

— А ты как думаешь? — спросила я вместо этого.

Легонько стукнув себя косташками пальцев по голове и он кивнул.

— Ну разумеется. Миксани.

— Элементарно, Ватсон, — сказала я, подмигнув ему, прежде чем начать идти. — Предлагаю тебе захватить свой пистолет, на всякий случай.

— На какой случай? — спросил он, поворачиваясь, чтобы последовать за ним.

— На случай, если Мискани решат, что они не в настрое для компании.

* * *

Залив Илиюк — прекрасное место протяженностью в четыре мили, а это весьма длинная береговая линия. Нам пришлось пройтись вдоль залива, чтобы добраться до той части Неаляски, которая была физически дальше всего от дока, где пришвартовалась Бетси Ли. Погода перестала ухудшаться и остановилась на уровне «мучительно и мокро». Карлос, натянув капюшон своего плаща, стоически шел вперед.

Это заняло время, но мы добрались до бревенчатого здания на окраине города, на котором была надпись «Рыбный рынок Неаляски». Пара бакланов — большие темные морские птицы — сгрудились на выступающем бревне в углу здания, частично укрываясь от ночи под карнизом крыши здания. Я чувствовала на себя взгляды их темных, ярких глаз, пока подходила к затемненному зданию, но я не шла к двери. Вместо этого я направилась прямо к птицам.

— Приветствую Миксани от имени повелительницы Арктис Тор, — формальным тоном сказала я. — Я, ее назначенный представитель, по праву пришла за данью для Зимнего двора. Думаю, встреча с вашими старейшинами может принести положительные результаты всем участвующим сторонам.

Птицы пристально на меня уставились. Затем, их взгляды одновременно устремились на Карлоса.

Он поднял руку и сказал.

— Страж Рамирес из Белого Совета Чародеев. Я прошу прощения за то, что появился в последнюю минуту, но я пришел с миром и был бы признателен за встречу с вашими старейшинами.

Две птицы пялились на него пару мгновений, потом посмотрели друг на друга. Одна из птиц исчезла в ночи.

Другая взмахнула крыльями, спланировала на землю недалеко от нас и замерцала. Секунду спустя баклан исчез, и на месте, где он был мгновение назад, сидела совершенно голая молодая женщина. У нее была бронзовая кожа и миндалевидные глаза человека с щедрой порцией крови коренных американцев в жилах, ее волосы были темными и блестящими, со слабыми вспышками опалесценции в них и длинной почти превышающий ее рост, Она не могла быть старше меня, и была скроена, как пловец — вся из гибких мышц и изгибов.

Взгляд ее агатовых глаз был тяжелым. Кипящий гнев расходился от нее волнами.

— Сейчас? — спросила она меня. — Ты пришла только сейчас?

Я типа новичок в этих делах, — сказала я. — И это вообще-то моя первая остановка. Я Молли, новая Зимняя Леди.

Девушка прищурилась, буравя меня взглядом. Она молчала целую минуту, прежде чем процедила.

— Науя.

— Рада знакомству, Науя. — сказала я.

Простая шутка вызвала в ответ подозрительный взгляд и настороженный прищур. Судя по всему, Мейв произвела на местных жителей нехилое впечатление. Эта девица была той еще штучкой.

— Мне нечего тебе сказать, — тон Науи был аккуратно-нейтральным. Она повернулась к Карлосу и наклонила голову в жесте, напоминающем вежливое приветствие, только намного жестче. — Чародей Рамирес. Мы слышали о тебе, даже здесь. Ты совершил немало для своего юного возраста.

Карлос улыбнулся ей легкой и уверенной улыбкой.

— Просто подожди, пока я не стану достаточно взрослым, чтобы получить водительские права.

Науя секунду смотрела на него, а затем резко посмотрела вниз, ее щеки покраснели на несколько оттенков. Не то чтобы я могла ее винить. Карлос был чертовски мил, и он реально умел целоваться. Мои губы слегка покалывали в памяти, и я сложила руки так, чтобы получилось незаметно потереть рот.

Где-то, через три минуты дверь на рыбный рынок открылась, и ненастная ночь чуть озарилась от света свечей. Науя сразу встала и вошла внутрь. Внутри стоял молодой человек примерно ее возраста, одетый в тяжелую фланелевую робу. Он достал еще одну подготовленную робу и осторожно обернул ее вокруг плеч Науи, прежде чем кивнуть нам и отойти в сторону, чтобы мы могли войти.

Мы вошли, и молодой человек закрыл за нами дверь. Потребовалось несколько секунд, чтобы наши глаза привыкли к слабому свету свечей, после чего я поняла, почему Миксани были так расстроены.

У них сейчас была середина похорон.

Мертвый мужчина средних лет, достаточно похожий на Наую, чтобы быть ее отцом или дядей, лежал на столе посреди комнаты. Он был одет в комбинацию из практичной современной одежды и местного наряда, сделанного кажется, из шкуры тюленя, богато украшенного бисером и слоновой костью. Его руки были сложены на груди, а под ними лежал костяной нож или какой-то наконечник копья. Науя и ее коллега-мужчина заняли позиции по обе стороны от женщины среднего возраста, стоявшей рядом с телом, выражение ее лица было искажено горем. Трое из них смотрели на меня с надеждой.

Карлос подошел ко мне настолько близко, что мы почти соприкасались. Умышленно подтолкнув меня бедром, он посмотрел на стропила маленького здания рынка.

Десятки ярких глаз пялились на нас. Я не могла сказать, сколько бакланов скрывалось на стропилах, но они были повсюду и ждали с молчаливым терпением хищников.

Я перевела свой взгляд от них к старшей женщине, стоящей передо мной.

— Я — Молли, новая Зимняя Леди, — сказала я, надеюсь, почтительным и спокойным тоном. — Я пришла за данью.

— Я Алуки. — тихо сказала женщина. Она указала на похоронное лежбище. — Это мой муж, Тупиак. Мы обратились к вам за помощью несколько лет назад.

— Как понимаю, помощь не пришла.

Алуки уставилась на меня. Науя выглядела так, словно хотела броситься и вырвать мне глаза.

— Что ж, прошение дошло до адресата, и теперь я здесь, — сказала я. — Давайте все уладим.

— Откуда тебе знать о наших бедах — произнесла Алуки.

— Я знаю, что их корень на Бетси Ли — ответила я.

Глаза Науи внезапно стали огромными и черными, она почти трепетала, стоя на месте.

Карлос встал между нами и почтительно кивнул.

— Старейшина Алуки, я Страж Рамирес из Белого Совета Чародеев. Мы осведомлены о трудностях в этом месте. Я здесь, чтобы помочь. Если мои услуги пригодятся в деле восстановления баланса у Миксани, то буду рад их предоставить.

Алуки склонила голову перед Карлосом.

— Мы не богаты, Страж. Я не могу просить вашей помощи.

Разумеется, нет. Миксани были из Зимнего Двора, а Фэйре никогда не давали и не принимали подарки или услуги без равноценного обмена. Весы обязательств всегда должны были оставаться в равновесии.

— Не нужно, — ответил Карлос. — Я заключил сделку с леди Молли, которая уже предложила оплату от вашего имени.

О, со стороны Карлоса это был отличный жест. И он сработал. Алуки еще раз задумчиво посмотрела на меня, а потом кивнула.

— Моя предшественница, — сказала я, — не смогла ввести меня в курс всех своих обязательствах до того, как она умерла. Пожалуйста, расскажите, как Зима может помочь вам.

— Нет. — прошипела Науя, устремляясь ко мне.

Алуки, глядя на меня, остановила поднятой рукой младшую Миксани. Затем она сказала:

— Наш враги восстали из глубин и обрели смертные оболочки. Каждый сезон они забирают кого-то из нас.

— Забирают? — спросил Карлос. Он кивнул в сторону мертвого Миксани. — Примерно так?

Алуки покачала головой, говоря ровным, утомленным тоном.

— У врага есть сила. Наши люди выживают, прячась среди смертных. Мало кто из нас воин. Только Тупиак, Науя и Куник имели возможность бросить вызов врагу. Они пытались спасти тех, кто был взят. Они потерпели неудачу. Мой муж был ранен и не выжил.

— Ваш враг держит пленников? — спросила я. — Прямо сейчас?

Она кивнула.

— На корабле на нижней палубе. Пока они в плену, дани не будет.

— Что ж, тогда — сказала я, переглянувшись с Карлосом. Он оскалился в волчьей улыбке и кивнул. Кивнув в ответ, я продолжила, глядя на Алуки. — Мы со Стражем собираемся увести их оттуда.

Она подняла подбородок.

— Вы можете сделать это?

— Я могу. — сказала я. — И сделаю.

Как только эти слова были произнесены, в воздухе раздался слабый бум, и я почувствовала, как что-то щелкнуло где-то в моей голове. Мною только что было дано обещание.

А Зима держит свои обещания.

Алуки на мгновение уставилась на меня, затем осела, склонила голову и кивнула.

— Да будет так.

— Ваши люди, которых захватили, — спросила я, — как мне их узнать?

Науя оскалилась и прорычала сквозь зубы.

— Они забрали наших детей.

* * *

— Блин, я обожаю работу героя — сказал Карлос, когда мы вышли обратно в шторм. — Никакой мутной серой зоны, никаких мучительных вопросов, никакой противоречивой морали. Плохие парни забрали детей, и мы идем их освобождать.

— Верно? — спросила я его и кивнула. — Должно быть, так все время чувствовал себя мой отец.

— У Рыцарей Креста никогда не бывает заданий, которые они ставят под сомнение? — спросил Карлос.

— Думаю, они задаются другими вопросами. Для папы это всегда было для спасение всех. Не только жертв. Он также должен был попытаться спасти и монстров.

— Странно. — сказал Карлос.

— Не так уж странно. Быть может, предложи кто-нибудь руку помощи монстрам, то они бы не стали монстрами. Ты понимаешь?

— Вот уж нет. Наверное, я видел слишком много монстров. — Он переместил свой оружейный пояс в более удобную позицию на бедрах и снова завернулся в плащ. — Или слишком много жертв. Не знаю.

Наши шаги хрустели в мокром снегу, и на фоне этого вкупе с шумом от еще большего количества мокрого снега и грохота волн на берегу я почти не услышала его следующие слова.

— Около шести месяцев войны, — говорил он, — я носил с собой клещи, чтобы забирать зубы вампира в качестве трофеев. Вот как сильно я их ненавидел.

Я ничего не сказала. Карлос, как и многие другие молодые Стражи Совета, был крещен в пламени битвы. Гарри говорил об этом однажды, делая все возможное, чтобы защитить меня от войны. Он чувствовал себя ужасно, ведя группу детей, как он это видел, в порочный конфликт между Белым советом и Красной Коллегией.

Я чувствую, что протаскиваю их через мясорубку. Даже если они придут домой целыми.

— Ты ненавидел их. А потом они исчезли — сказала я.

— Пуф — ответил Карлос. — Война окончена. — Он покачал головой. — Odium Interruptus. А потом предполагалось вернуться к обычным делам. Просто двигаться дальше. Только я так и не понял, как это сделать. И половина бараков в казармах была пуста.

— Части тебя этого не хватает, — сказала я.

Его губы сжались, хотя это была не улыбка.

— Мне не хватает определенности, — сказал он. — Я скучаю по тому, как близок я был с отрядом. Без остального, в основном, я могу обойтись. — Он взглянул на меня, а затем отвернулся. — Работа Стражей не всегда проста. Или чиста. Я делал то, чем не горжусь.

— Кто из нас не делал этого? — сказала я.

Мы прошли молча еще несколько шагов. Затем он сказал:

— Как только мы разберемся с этими детей, я хочу снова тебя поцеловать.

В моем животике произошел маленький веселый кульбит, а мое сердце ускорилось, чтобы составить компанию.

— Да ну? А что, если я не хочу?

Он посмотрел на меня весьма прямым и напряженным взглядом. Его глаза были темными, сексуальными и отважными.

— Ты хочешь. — сказал он.

Он не ошибся.

* * *

Мы подобрались к Бетси Ли, используя мою лучшую маскировку, передвигаясь быстро и тихо. Мы уже разработали план. Карлос входит первым и устраивает адский переполох, отвлекая всеобщее внимание. Моя работа заключалась в том, чтобы оставаться невидимой, хватать детей и убраться с ними с корабля.

А затем мы будем убивать.

Но на полпути через палубу к двери, ведущей внизу, Карлос остановился. Он чуть наклонил голову и прищурился. Он взглянул на меня и приподнял брови в незаданном вопросе.

Я остановилась, нахмурилась, а затем внимательно оглядела палубу. Было пусто. Лодка качалась на волнах, врезавшихся в нее, но другого движения на ней не было. Было спокойно и тихо, как в могиле. Фактически…

Было ощущение пустоты, как в квартире без мебели, как на школьной площадке на выходных.

Карлос внезапно двинулся быстрее, скользя к лестнице. Он поднял руку, велел мне подождать и молниеносно спустился вниз. Он появился через минуту.

«Пусто», — сообщил он. «Там никого нет».

«Черт возьми, что-то, должно быть, предупредило их», — произнесла я.

Он кивнул. «Ты права, они где-то следят».

Я отправилась обратно в док, а затем на границу дока с сушей. Видимость была не очень, но я все же прошептала: «Акари», щелкнула запястьем и создала шар льдисто-зеленого света в воздухе над моим правым плечом. Для такого дела зеленый был самым подходящим цветом. Глаз смертного различает оттенки зеленого гораздо лучше чем любые другие цвета в спектре.

Мне потребовалось всего несколько секунд метаний вперед-назад, чтобы найти то, что я искала: исчезающие под падающим снегом вмятины в слякоти, следы множества ног.

— Карлос, — сказала я, указав на землю. — Следы.

Он подошел и прищурился.

— А это не те, что они оставили вернувшись к лодке в первый раз?

— Не может быть. Наши следы часовой давности уже пропали. Эти были сделаны после того, как мы ушли.

Он поднял брови.

— Серьезно, Арагорн? Где ты научилась этим штукам?

— Мама научила меня. Она была скаут-вожатой для моих братьев.

— Подумать только, а я профукал свою юность, изучая магию, — сказал Карлос. — Можешь определить, были ли с ними дети?

— Блин, чувак. Я Принцесса Фэйре, а не судебный аналитик. — Я качнула головой, намекая ему следовать за мной, и мы отправились за нашей добычей.

* * *

Следы закончились у церкви.

Это была русская православная церковь с двумя луковичными куполами, вывеска на его внешней стороне гласила, что это: «Святой Вознесенский собор Господа нашего». В морозной ночи это место казалось жутким и чертовски зловещим. В окнах святилища сиял странный сине-зеленый свет. Думаю, я видела тень, проходящую мимо окна, извилистую и гладкую, как плывущая акула.

— О, — сказал Карлос, резко останавливаясь. Я чувствовала как его голове формируются цепи расчетов и ассоциаций. — Ой-ой.

— Что «о»?

— Все только что стало хуже.

— Почему?

Он нервно облизал губы.

— Ну… Как много Лавкрафта ты читала?

— Да как-то не отслеживала это дело. — ответила я. — Где-то между нулем и ничем. А должна была?

— Скорее всего. Это всегда последняя вещь, которую по канону узнает ученик.

— У меня такое чувство, что мое обучение было не совсем каноничным.

— Ну да. Как и у Гарри. Ты слышала о Древних?

— Не думаю что таким прозвищем вежливо называть Rolling Stones. Они все еще устраивают потрясные шоу.

Он кивнул и покосился на меня.

— Мне нужно, чтобы ты сейчас отнеслась к этому серьезно.

— Настолько плохо?

— Может быть. Они… Своего рода сборище сущностей. Реально старых и реально могущественных сущностей.

— Что, типа боги?

— Типа то, что снится богам в их кошмарах.

— Чужие из-за Внешних Врат.

Он кивнул.

— Только они не за Вратами. Они здесь. В клетке, связаны и спят, но они здесь.

— Звучит опасно.

— Да и нет. Они питаются психической энергией. Страхом. Плодами коллективного подсознания, осознанием того, что существует внутри человечества.

Я покосилась на него.

— Это означает, что?

— Чем больше людей знают о них и боятся их, тем бодрее и сильнее они становятся. Вот почему люди, которые о них знают, мало о них говорят.

— И как это связано с ценами на пиво в Неаляске?

— Один из Древних известен как Спящий. Говорят, что его могила находится где-то под Тихим океаном. И этот проклятый придурок Лавкрафт опубликовал истории и легко запоминающиеся стишки об этом. — Он покачал головой. — Усиление сигнала дало Спящему достаточно силы, чтобы влиять на мир. У этого есть много культов. Люди… заражаются. Медленно сходят с ума. Теряют свою человечность. Превращаются во что-то другое.

Я вспомнила открытый рот капитана с извивающимися щупальцами и вздрогнула.

— Думаешь, вот что здесь происходит? Культ Спящего?

— Это собор Святого Вознесения Господа Нашего — отметил он. — Для культиста Спящего это означает нечто в принципе иное, чем для большинства людей. Можно сказать, они даже не пытаются скрывать свою деятельность.

— Ок. Итак, это что-то меняет в том, что мы должны сделать сегодня вечером?

Он кивнул в сторону собора.

— Чувствуешь это?

— Жутко, с большой буквы «Ж» — ответила я тоже кивнув.

— Это еще хуже. Тут святая земля. Посвященная Спящему. Войдя туда, мы не будем иметь дело с кучкой разбитных рыбаков с щупальцами. У них будет сила. Там гнездо колдунов.

— О… — сказала я. — Ой. — Я подумала обо всем этом пару мгновений. — Итак, это что-то меняет в том, что мы должны сделать сегодня вечером?

Он оскалился.

— Думаю, ничего не изменилось.

— Думаю, ничего не изменилось. — согласилась я.

— Знаешь, — сказал он, — я чертовски отважен.

— Знаю.

— Но я не дурак. Ты же сейчас Королева Фэйре, так?

— Ну, вроде бы да…

— Не могла бы вы высвистеть сюда отряд огров или еще кого-нибудь, чтобы помочь в этом деле?

Я подумала об этом секунду.

— Да, могла бы.

— Может что-то такое и должно случиться? — предложил он.

На секунду я затихла, потом ответила. — Нет.

— Агась… — кивнул он. — А почему нет?

— Во-первых, потребуется время, чтобы притащить их сюда. Во-вторых, это территория Миксани, и огры должны будут выплачивать штраф за вторжение, соблюдать обычаи, и все это займет еще больше времени. В-третьих…

Я моргнула. О. Вот что Мэб имела в виду.

— Что? — спросил Карлос.

— Это мой первый выход. Все Зимние, каждая злая и хищная тварь Фэйре, следит за этим и будет взаимодействовать со мной, основываясь на том, что я здесь делаю. Первые впечатления имеют значение, и я не собираюсь быть ребенком, который кричит о помощи, при первой же шишке. Я буду хищником, который, черт возьми, разорвет на части любого, кто переступит ему дорогу. Я собираюсь убедиться, что мне не придется доказывать им свою силу снова и снова до конца времен. Итак, мы с тобой идем туда и разберемся сами.

Карлос фыркнул и коротко кивнул. — Ладно. Что ж. Эти люди — они больше не люди. Что-то другое заняло их тела. Там нет никого, чтобы спасать. Понимаешь?

Намек был понят. Имелось в виду, что я могу играть жестко, не боясь столкнуться с Белым Советом. Я покосилась на собор и сказала: — Хорошо. Новый план.

* * *

Гарри был большим сторонником того, чтобы бить по зубам того, с кем собираешься драться. Разумеется, такая тактика играла ему на руку, и не всегда была умной или возможной, но это был всегда способ захватить инициативу и контролировать первые секунды конфликта.

Конечно, Гарри использовал бы огонь. И я почти уверена, что он не вытащил бы волшебную палочку и не подготовил заклинание «Рейв одной женщины», которое я разработала. И я абсолютно уверена, что он не тратил бы время, чтобы запустить заклинание «Бумбокс Диджея Молии К» которое играло C&C Music Factory «Gonna Make You Sweat» (Everybody Dance Now) настолько громко, что его можно было услышать в Анкоридже.

Но я это сделала. Мне нужен был громкий шум, который был бы совершенно неуместен и максимально непонятен для любой сверхъестественной твари, сидевшей внутри рыбаков, а существа сверхъестественного мира не особо в курсе последних веяний в поп-культуре. Плюс, это была танцевальная музыка 90-х. А эта хрень в принципе никем не воспринимается нормально.

Тяжелые басы и свинцовые аккорды начали бить в окна. Я высвободила «Рейв одной женщины», и воздух вокруг меня наполнился световым и пиротехническим шоу, которое сделало бы Фестиваль Пылающего Человека похожим на детскую образовательную передачу Район Мистера Роджерса. Мое сердце забилось от страха, волнения и чего-то тревожащего, вроде похоти, когда я пересекла последние несколько футов до входа в собор.

А затем, когда песня проорала: «А теперь все танцуют!», я откинулась назад, втянула силу Зимы в свое тело и выбила пинком большие двойные двери с петель, как будто они были сделаны из бальзы и скотча.

В этот момент я поняла настоящую причину, по которой Гарри продолжает так делать.

Это. Блин. Потрясно.

— Дайте мне музыку! — подпела я с песне и пошла вперед. Возможно, я попутно совершала сопутствующие ритму движения руками и бедрами.

Слушайте, я давно не танцевала, ясно?

Пары шагов хватило чтобы пересечь небольшой вестибюль и зайти в святилище в грозовом облаке ярких огней, ливня разноцветных искр и под сотрясающий воздух музыку. Войдя, я внимательно рассмотрела рыбаков.

Все двадцать из них были там, рассредоточенные по всему святилищу, трое из них во главе с капитаном, стояли у алтаря вместе с полудюжиной детей Миксани, в возрасте от четырех до десяти лет. Запястья детей были связаны одной длинной, жестоко врезавшийся в кожу веревкой.

Когда я вошла, все в соборе подняли руки, чтобы прикрыть глаза. Рты культистов раскрылись, и из них высунулись хлещущие в воздухе щупальца.

Я почувствовала, наплыв уродливой, склизкой, давящей силы, которая, концентрируясь вокруг рыбаков, превращалась в вихрь из настоящей тьмы. Затем, подобно потоку загрязненной воды, вихрь перешел от каждого из культистов к капитану, чьи щупальца, щелкая и извиваясь собрали тьму в огромный коллективный сгусток отрицательной энергии, запущенный прямо в меня.

Он летел быстро, слишком быстро, чтобы увернуться, слишком мощно, чтобы быть остановленным любой подвластной мне магией, и ударил меня в солнечное сплетение, как огромное, смертельное копье.

Ну, по крайней мере, так это выглядело для них. На самом деле я была на расстоянии десяти футов левее, прячась за своей лучшей завесой, поддерживая при этом гламур моей иллюзии. Заряд поразил мой маленький мираж, и конфликт энергий, в сочетании с трудностью управления Рейвом и Бумбоксом, привели к невозможности его поддерживать. Изображение лопнуло, как мыльный пузырь, а заряд тьмы проделал в полу и фундаменте вестибюля рытвину размером с ковш экскаватора.

Капитан застыл на секунду, не понимая, что только что произошло. Этот момент не был потрачен мною на колебания. Я уже спешила по левому проходу, скрытая под своей завесой и сжимая в руке пластиковую рукоять ножа. Добравшись до первого щупальцерылого рыбака, я одним легким движением перерезала ему глотку.

Из-за грома Бумбокса, я едва услышала внезапный пронзительный крик боли, который издала тварь, и это было именно то, чего я ожидала. Среди общего хаоса, остальные рыбаки ничего не заметили, так что я даже не замедлилась.

Я успела прирезать еще троих из них, прежде чем один из культистов увидел, что происходит, и завопил, показывая в мою сторону.

Номер четыре был прикончен, в момент когда он повернул голову, чтобы посмотреть на что указывает его товарищ. К несчастью, падая он дергался, заливая меня кровью.

Магически говоря, кровь важна во всех отношениях. Например, она несет в себе заряд магической энергии и может использоваться для наложения заклинания на конкретного человека за сотни или тысячи миль. Кровь твари была сильнее чем у смертных и несла тяжелый заряд. В момент, когда кровь коснулась моей завесы, сила в ней вспыхнула искрами, а потом проделала в завесе гигантскую дыру, сделав меня неожиданно видимой перед всем культом.

На моем пути появился еще один заряд энергии, брошенный отдельным культистом. В нем не хватало силы, собранной со всей территории, как в первом заряде, и в этом мне чертовски повезло. Мощи выставленного мной щита, еле хватило, чтобы отклонить удар и нырнуть на пол, пока другие заряды проносились мимо меня, выедая в стене позади куски размером с кулак.

Лежа на полу много не увидишь, но, очевидно, воющим культистам нужно подобраться ближе, посылая своих ближайших членов наброситься на мою тушку, в то время как другие будут удерживать меня своими зарядами тьмы. Не начну двигаться и быстро — сомнут. Зимняя Королева или нет, для меня это плохо кончится.

Я распустила остатки завесы, формируя в уме и потом запуская новое заклинание. Затем я вскочила и побежала к выходу.

Также я вскочила и побежала по ближайшему проходу между скамьями. Также я вскочила и побежала к алтарю. Также я вскочила и начала сдвигать скамьи по диагонали, направляясь к ближайшему рыбаку. Также я вскочила и принялась отступать шаг за шагом, создавая в процессе перед собой нечто, похожее на тяжелый энергетический щит. Также я вскочила и бросила в капитана взрыв темно-синей энергии. Также я вскочила и…

Короче, вы поняли: тринадцать Молли начали бегать повсюду.

Взрывы темной энергии разрушали скамьи, пробивали дыры в стенах и разбивали витражи. Некоторые из них попадали в цель, уничтожая иллюзорных Молли, но другие миражи продолжали двигаться, нырять и уклоняться.

Тем временем я оставаясь тише воды ниже радаров, проползла двадцать футов в сторону исповедален. Я сделала то, что хотела: полностью захватила внимание культа.

Карлос появился, ни производя ни малейшего шума. Стена за алтарем была сделана из темного дерева, но она просто… разлетелась на гребаные атомы в пределах овала шести футов высотой и трех в поперечнике, открыв проход для молодого Стража.

Безо всяких церемоний, Карлос указал на культиста, пробормотал слово силы, и луч бледно-зеленого света ударил щупальцерылого в спину. Тварь в человеческой оболочке просто распалась в смесь водянистой грязи и чего-то похожего на угольный порошок. Юный Страж не терял ни секунды. Прежде, чем первый культист закончил падать на пол, Карлос вытащил свой меч и аккуратно вонзил его в затылок другого культиста. Тварь изогнулась на секунду, а затем упала, как камень, дергая ротовыми щупальцами в тихих кричащих конвульсиях.

Капитан обернулся к Карлосу и выпустил волну темной энергии размером с райдерную газонокосилку. Страж уронил меч, скользнул задней ногой по полу и сел на корточки. Его руки скользили в изящной грациозной симметрии и перехватывали энергию, собирая ее, как некий огромный мыльный пузырь.

Это было заклинание водной магии, специальность Карлоса. Очертив руками широкий круг, он сделал пару похожих на пируэты шагов и протянул руки к капитану, посылая темное заклинание, обратно к отправителю. Оно ударило капитана, как маленький грузовик, отбросив его со сцены и протащив через половину святилища.

— Давайте, детки — крикнул Карлос, подняв свой меч и почти презрительно отбив им летящий на него взрыв культистской магии. — Я отвезу вас домой!

Малышей Миксани не нужно было просить дважды. Они встали, крупные дети помогли мелким, и неуклюже поспешили по проложенному Карлосом маршруту побега. Он прикрывал их, делая один продуманный шаг за другим, удерживая левой рукой энергетический щит, перехватывая им вражеские удары, или парируя их мечом Стража.

Через несколько секунд он покинет помещение вместе с детьми Миксани, и у меня останутся только культисты. Я напряглась и начала собирать энергию.

А потом покрасневшая, грубая от тяжелой работы, липкая и холодная рука Клинта вломилась в исповедальню и схватила меня за горло. Это застало меня врасплох, и внезапная боль, когда его пальцы сжались, отключив мне подачу воздуха, была неописуема. Он поднял меня и, не колеблясь ни секунды, начал вбивать меня попеременно в левую и правую стену исповедальни, каждый удар жутко мощный и не с большим чувством, чем при выбивании пыли из ковра.

С каждым ударом своей головы о дерево, я чувствовала себя все более оглушенной. Мои ноги вдруг ослабли и обмякли, Рэйв и БумБокс внезапно исчезли. Следующее, что я помню, — меня тащат за шею к алтарю. Клинт подходит к нему и бросает меня на спину на священный стол. Я моргнула глазами, пытаясь заставить их сфокусироваться, и поняла, что вокруг меня собрался культ, круг щупальцерылых с мертвыми глазами.

Карлос и дети исчезли.

Хорошо.

— Оно не смертное, — произнес Клинт, каким-то образом говоря сквозь щупальца, хотя и жутким нечеловеческом тоном. — Видите? Оно другое. Оно не должно быть здесь.

— Да. — сказал капитан.

Убейте это. Оно стоило нам нашей жертвы.

— Нет. — сказал капитан. — Ты новичок в мире смертных. Кровь этого существа более могущественна, чем поколения Миксани и их отродья. — Щупальца извивались все сильнее и сильнее. — Мы можем иссушать ее раз за разом. Кровь более могущественная, чем та, которую мы пролили, чтобы проложить путь для Спящего. Наш Господь восстанет! — Глаза капитана встретились с моими, и за ними не было ничего, ни души, ни чего-то, даже отдаленно человеческого. — И он будет голоден. Возможно…

— Возможно, тебе стоит подумать об этом — сказала я, голосом полным шипящих согласных. — Уходи прямо сейчас. Покинь этот остров и не возвращайся. Это твой единственный шанс выжить.

— Что есть выживание в сравнении с воцарением нашего Господа? — спросил капитан. — Склонись перед ним. Отдайся ему по собственной воле.

— Ты ведь не знаешь кто я, не так ли осьминожьи мозги? — спросила я.

— Склонись, дитя. Ибо, когда Он придет, Его ярость будет совершенным, ужасающим штормом. Он утащит тебя в свою тюрьму и замурует тебя там. Вечность в тишине. Вечность в темноте. Вечность в ужасном холоде.

— Я Молли, Зимняя Леди — сказала я шелковистым голосом.

Извивающиеся щупальца внезапно замерли на мгновение. Затем капитан начал что-то кричать.

Прежде чем он что-то успел сказать, я высвободила в соборе безудержную, ненаправленную, бесформенную и неукротимую силу из самого сердца Зимы. Она прошла сквозь меня, пронеся сквозь меня и замерзшую агонию, и удовольствие, бывшее сильнее любого оргазма.

Из меня вырывался лед, формируя мечи, копья, косы, кинжалы и пики. В одно мгновение, лес кристаллических лезвия и острий возник и с ослепительной скоростью разросся. Лед заполнил собор, и все, что было на его пути, живое и неживое, было пробито, разрезано, измельчено, а затем вбито с мощью несущегося локомотива в каменные стены святилища.

Все было закончено менее чем за секунду. Потом была только тишина, прерываемая местами треском и стоном совершенно чистого льда. Я могла ясно видеть сквозь все это культистов. Разбитые, разорванные на части, раздавленные, их кровь сверкала алым в те моменты, когда она растапливала лед, которого касалась — чтобы через мгновение застыть рубиновыми кристаллами.

Капитану, пригвожденному к потолка собора, понадобилась почти минута, чтобы сдохнуть.

И пока он умирал, я лежала на святом столе, неудержимо хохоча.

* * *

Лед рассеялся передо мной, открыв коридор, примерно на полдюйма шире чем мои плечи и высотой мне по макушку. Я медленно, сонно вышла, чувствуя себя восхитительно оторванной от всего. По пути к выходу пришлось перешагнуть через руку. Она дергалось в мелких судорожных автоматических спазмах. Я походя заметила, что это зрелище вроде должно было беспокоить меня чуть сильнее.

Снаружи я нашла Карлоса и детей Миксани. Они молча смотрели на меня. Единственным источником звука был дождь со снегом. Лишь несколько окон были освещены. Буря заставила Неаляску закрыться у себя в домах, так что кроме нас вокруг не наблюдалось ни души.

Я закрыла глаза, обратила лицо к шторму лицо к шторму и промурлыкала:

— Сожги все дотла.

Карлос молча прошел мимо меня. Я почувствовала движение сил, когда он сосредоточил свою волю на огне, настолько горячем, что воздух шипел, свистел и плевался, пока он это делал. Мгновение спустя за моей спиной появилось теплое сияние за которым последовало потрескивание и бормотание поднимающегося пламени.

Когда мы уходили, одна стена была уже покрыта пятиметровой огненной завесой. К тому времени, когда мы вернули детей на рыбный рынок, собор стал маяком, который распространял жуткое свечение сквозь мокрый снег и брызги. Загорелось несколько огней, и я могла видеть темные фигуры и пару машин скорой помощи возле костра, но спасти это место было уже невозможно. В любом случае, собор был немного отделен от остальной части Неаляски. Он будет гореть в одиночку.

Бакланы начали окружать нас, их крики были странными и приглушенными в темноте, и дети подняли глаза, неуверенно улыбаясь. Когда мы добрались до рынка и зашли, нас ждали Алуки и Науя. Науя вскрикнула и помчалась вперед, чтобы обнять маленькую девочку, которая закричала: «Мама!» и обняли шею женщины-Миксани.

Бакланы вылетели из ночи через открытую дверь, грациозно принимая человеческую форму при приземлении. Вокруг детей звучали радостные голоса, и все больше родителей воссоединились со своими потерянными малышами. Последовало еще больше объятий, смеха и счастливых слез.

Это зрелище подумала я вероятно, тоже должно было вызвать у меня более сильные чувства чем сейчас.

Карлос смотрел на это с широкой теплой улыбкой на лице. Он пожимал руки и приятно кивал, его обнимали и похлопывали по плечу. Наблюдая за ним, я наконец-то что-то почувствовала. Почувствовала восхищение его шрамами, памятью о его мастерстве, его мужеством, и ощутила абсолютную необходимость запустить в него пальцы.

Никто не находился ближе пяти футах от меня — по крайней мере, пока Алуки не пересекла комнату от гробницы, где все еще лежал ее муж, подойдя ко мне.

— Полагаю, вы хотите получить дань прямо сейчас. — сказала она тихим голосом.

Я почувствовала как темные, яркие глаза со всех сторон комнаты, сосредоточились на мне.

— Мне нужны отдых и еда. — сказала я. — Вернусь, когда стихнет буря, если это приемлемо.

Алуки моргнула, и ее голова качнулась назад.

— Это… да. Конечно, леди Молли. Спасибо за это.

Я кивнула ей и повернулась к двери. Прямо перед уходом я взглянула через плечо и спросила: — Карлос? Идешь со мной?

— Ну… — сказал он, и его улыбка сменила несколько оттенков. — Ну… ну конечно, я иду.

* * *

К тому времени, когда мы добрались до отеля Карлоса, уже бушевал шторм.

Ну и погода тоже ухудшилась.

Никто из нас не говорил, когда мы дошли до его комнаты, и он открыл передо мной дверь. Это был хороший отель, гораздо приятнее, чем ожидалось в такой провинции. Я вошла, сбросив свой плащ на пол. Он упал с хрипящим звуком мокрой ткани и потрескиванием тонкого льда. За ним последовало несколько слоев рубашек, которых становилось все меньше с каждым моим шагом вглубь комнаты. Наконец сверху на мне не осталось ничего.

И все это время я чувствовала на себе его взгляд. Затем я медленно повернулась и улыбнулась ему.

Выражение его лица застряло где-то между благоговением и голодом. Его темные глаза ярко сверкали.

— Ты промок и замерз, — прошептала я. — Вылезай из этой одежды.

Он медленно кивнул и пошел ко мне. Его плащ, пальто и рубашки присоединились к моим. У Карлоса Рамиреса были мускулы гимнаста, а его тело тут и там было отмечено шрамами. Сильный. Доблестный. Я одобряю.

Он остановился передо мной, раздевшись до джинсов. Продолжал приближаться ко мне, пока наши тела не встретились, и затем мягко прижал меня к кровати позади. Почувствовав жар его кожи у себя на груди я закрыла глаза, издала легкий стон и бросилась в поцелуй, который ощущался, как будто мир собирается исчезнуть в ядерном апокалипсисе.

Внезапный взрыв желания, исходивший от него, ощущался как погружение в горячую ванну, и я наслаждалась этим, в то время, как мой собственный пыл усиливался. Мои руки скользнули по его груди и плечам, потянулись к его спине. Он как будто весь состоял из напряженных мышц, тепла и чистой страсти. Его рот коснулся моего горла, затем моих плеч и груди, и я издала стоны желания, подбадривая его.

— Молли. — сказал голос моего здравого смысла.

Его рот на секунду покинул меня, когда он стянул мои ботинки. Я выгнулась, чтобы помочь ему снять мои джинсы, и услышала, как он сдирает свои. С нетерпеливым рычанием я села и разорвала его пояс.

Молли. — снова здравый смысл. — Ты меня слышишь?

Я бросила ремень через комнату, мысленно приказала здравому смыслу заткнуться, и разорвала Карлосу джинсы. Я никогда не хотела ничего так сильно в своей жизни, как сейчас, чтобы Карлос был голым и прижимался ко мне.

— Это не ты — отметил здравый смысл.

Я стянула джинсы с его бедер. Боже, он был прекрасен. Я взяла его за руку и откинулся на кровать, потянув его за собой.

— Сейчас, — сказала я. Мой голос вышел рычащим и хриплым. — Больше никаких ожиданий. Сейчас.

Карлос простонал, снова поцеловал меня, я почувствовала как он прикасается ко мне, а потом…

…потом я сидела содрогаясь на полу в душе, под струями бившей вокруг меня горячей воды.

Стопэ.

Чего?

Что за хрень?

Я посмотрела на воду. Слив был закрыта пробкой, и воды уже набралась где-то на семь или восемь дюймов.

А еще вода была розовой.

О, Боже.

Я посмотрела на свои руки. Мои ногти… Мои ногти выглядели длиннее. Жестче.

И под ними было что-то красное.

Что только что произошло?

Я встала и вышла из душа, мокрая, не удосужившись обернуться полотенцем. Поспешила обратно из ванной и остановилась в дверях в шоке.

Комната была разгромлена. Матрас был у дальней стены, а еще и у двери, разорванный пополам. Лампы погасли, комнату освещало частично из ванной и то лишь узкую полосу пространства. Вся увиденная мной мебель была разломана. Такая же участь постигла и кроватный каркас.

А Карлос…

Он лежал на полу, весь в крови. Одна из его ног была сломана, острые осколки раздробленной голени торчали из кожи. Его лицо распухло под кровавой маской, глаза заплыли. Он был покрыт следами от когтей, царапины истекали кровью. Чародей лежал под странным углом, дергаясь от боли, одна рука инстинктивно прикрывала спину.

Его раненую спину. Его слабость.

Я с ужасом смотрела на свои руки, на кровь под ногтями.

Я сделала это.

Я использовала его слабость простив него.

— Мэб — выдохнула я. Выдох оборвался и перешел во всхлипывание. — Мэб! Мэб!

Мэб может при желании появиться в раскате грома. Этот выход на сцены был гораздо менее драматичным. В дальнем углу комнаты зажегся свет и явив, спокойно сидящая в углу на стуле Королеву Зимы. Она смерила меня на меня холодным опалесцирующим взглядом и подняла одну бровь.

— Что произошло? — спросила я. — Что, черт возьми, произошло?

Мэб спокойно посмотрела на Карлоса.

— То, что будет происходить всякий раз, когда ты попытаешься быть с мужчиной. — ответила она.

— Чего? — уставилась я на нее.

Три королевы лета; три королевы зимы, — сказала она, сновая гладя на меня глазами пришельца. — Дева, Мать и Карга. Ты Дева, леди Молли. И для тебя стать другой, стать матерью — значит разрушить Мантию Силы, которую ты носишь. Мантия защищала себя — как и должна.

Что?

Она наклонила голову и уставилась на меня. — Это все в рамках Закона. Рекомендую тебе в будущем хотя бы несколько часов каждого дня потратить на размышления об этом. Со временем ты получишь адекватное понимание своих ограничений.

— Как ты могла это сделать? — требовала я ответа. Слезы на моих щеках казались полосами горячего воска. — Как ты могла это сделать?

— Я ничего не делала. — спокойно ответила Мэб. — Это все ты.

— Проклятие, ты знаешь о чем я!

Ты были одарена великой и ужасной силой, юная леди, — сказала Мэб свирепым тоном. — Ты действительно думаешь, что можешь просто продолжать жить так, как будто ты все еще смертная девчонка?

— Ты могла предупредить меня!

— Когда я попыталась, у тебя было желание не слушать, а шутить.

— Ты сука, — сказала я, качая головой. — Ты могла бы сказать мне. Ты гребаная сука. — Я повернулась, чтобы вернуться в ванную, взять полотенца и помочь Карлосу.

Когда я повернулась, Мэб оказалась прямо позади меня, ее нос чуть было не прижался к моему. Ее глаза мерцали разными оттенками цветов и сияли холодным гневом. Ее голос шелестел бархатным шепотом, более страшном, чем любой взбешенный крик.

— Как ты меня назвала?

Я вздрогнула, внезапно переполнившись страхом.

Я не могла выдержать ее взгляда.

Я ничего не сказала.

Через мгновение она стала чуть менее напряженной.

— Да, — сказала она, снова спокойным голосом. — Я могла бы сказать вам. Но решила вместо этого научить. Уверена, это произвело невероятное первое впечатление.

— Я должна помочь ему. — сказала я. — Пожалуйста, отойди.

В этом нет необходимости. — сказала Мэб. — Ему не грозит смерть в ближайшие нескольких часов. Я уже послала весть в Белый Совет. Их целители мгновенно прибудут, чтобы позаботиться о нем. А тебе надо немедленно уйти.

— Я не могу просто так его оставить. — сказала я.

— Как раз именно это ты и можешь сделать. — сказала Мэб. — Ее голос чуть смягчился. — Ты больше не та, кем была, дитя. Ты должна адаптироваться к своему новому миру. Не сделаешь — вызовешь ужасные страдания, не в последнюю очередь самой себе.

Она наклонила голову, словно прислушиваясь, и сказала. — Буря стихает. У тебя есть твой долг.

Мои челюсти упрямо сжались.

— Я не могу просто так его оставить.

Мэб моргнула, словно переваривая мои слова.

— Почему нет?

— Потому что… Потому что порядочные люди так не поступают.

— Какое это имеет отношение к любой из нас?

Я мотнула головой.

— Нет. Я не собираюсь быть такой.

Мэб поджала губы и медленно выдохнула через нос.

— Упрямая. Как наш Рыцарь.

— Агась, чертовски верно.

Я не уверена, можно ли «микро-закатить» глаза. Но у Мэб это получилось.

— Отлично. Я буду сидеть с ним до прибытия чародеев.

Я повернулся, чтобы посмотреть на изломанную фигуру Карлоса, лежащую на полу. Затем я поторопилась накинуть на себя достаточно одежды, чтобы соблюсти приличия. Я опустилась на колени и поцеловала его в лоб. Он издал тихий стон, который разорвал что-то в моей груди.

— Мне жаль. — прошептала я. Снова поцеловала его лоб. — Мне так жаль. Я не знала, что это произойдет. Прости…

— Время никого не ждет, Леди Молли, — сказала Мэб. Она пересекла комнату, чтобы встать напротив меня возвышаясь над бедным Карлосом. — Даже Королев Фэйре. Собери дань.

Я последний раз поцеловала его в лоб и поднялась, чтобы уйти. Но остановилась у двери, чтобы подумать и проконсультироваться с Законом Зимы.

Я никогда не задумывалась над тем, что это была за дань. Но это было прописано в Законе. Я медленно повернулась и в ужасе уставилась на Мэб.

— Их дети. — прошептала я. — Ты хочешь, чтобы я забрала их детей.

— Да.

— Их детей. Ты не можешь…

— Я и не буду. Ты это сделаешь.

— Но… — покачала я головой.

— Леди Молли — мягко сказала Мэб. — Взгляни на Внешние врата.

Я взглянула.

Закон Зимы показал мне яркую картину. На дальних границах реальности велась бесконечная война. Война против безжалостной угрозы пришельцев, известной просто как Чужие. Война, в которой участвуют миллионы фэйре, чтобы не допустить вторжения и разрушения Чужими самой реальности. Война настолько долгая и горькая, что кости павших стали частью ландшафта. Это балы причина самого существования Зимнего Двора, причиной по которой мы были такими агрессивными, дикими, переполненными похотью и ведомые необходимостью создавать как можно больше себе подобных.

— Ты наполнила меня голодом, который я никогда не смогу утолить, — прошептала я.

— Мы не можем ожидать, что наши люди будут нести бремя, которое мы сами не несем. — непримиримым тоном ответила Мэб. — Ты научишься терпеть это.

Ты хочешь, чтобы я забрала детей. — прошипела я.

— Я веду войну. — просто сказала Маб. — Для ведения войны нужны солдаты.

— Но они же дети. Дети вроде моих младших братьев и сестер. И ты хочешь чтобы я их забрала.

— Разумеется. Это идеальное время, чтобы учиться и тренироваться, до тех пор они не наберутся сил и не будут готовы к битве. Это единственный способ подготовить их к будущему. Единственный способ дать им шанс пережить обязанности, исполнения которых я от них требую.

— Как долго? — спросила я сквозь стиснутые зубы. — Как долго их не будет?

— До тех пор, пока в них не будет нужды.

— Имеешь в виду, «пока их не убьют». Они никогда не вернутся домой.

— Твое возмущение бессмысленно. — Голос Мэб был ровным, спокойным, наполненным неопровержимой логикой. — Я приговорил миллионы детей Зимы к жизни полным насилия и к смерти в бою, потому что это должно быть сделано. Не сможем выполнить свой долг — не будет дома, в который они могли бы вернуться. Не будет никакого смертного мира, безопасного и целого для твоих братьев и сестер.

— Но… — мой протест ослаб.

— Если у тебя есть альтернатива, я была бы более чем готова рассмотреть ее.

Повисло молчание.

— У меня нет альтернативы. — тихо сказала я.

— Тогда выполни свой долг.

Я открыла дверь и обернулась, взглянув на нее.

— У меня пока нет альтернативы. — сказала я жестко. — Это еще не конец.

Мэб снова медленно моргнула. Затем она наклонила на долю дюйма голову, выражение ее лица было задумчивым.

Я повернулась и ушла, оставив за собой изломанное тело Карлоса Рамиреса, ушла чтобы украсть у Миксани их детей.

И я не могла перестать плакать.