R.A.T

Глава 5 Неспящие в Питере

Теперь уже не могло быть никакой ошибки: они пришли за мной.

От этой мысли мне стало настолько тоскливо, что страх вдруг полностью исчез. Мне стало все равно. Я просто лежал в постели и смотрел в потолок, с мрачным любопытством ожидая своей судьбы. Что же они сделают? Сразу выломают дверь?

Мгновением позже тревога вспыхнула с новой силой, потому что произошло нечто непонятное и непредсказуемое. Я услышал веселый женский голос:

— Ау! Здесь есть кто-нибудь? Я хочу поговорить с вами о боге, душе и пробуждении!

Это настолько не вписывалось в ожидаемый модус поведения ДеБилов, что я подпрыгнул в постели. Мысли бешено заверетелись в голове.

Наверняка это такой хитрый способ выманить меня… Но зачем? Я же совсем недавно видел, как они без особых проблем выламывают дверь и утаскивают человека. К чему все эти хитрости теперь?

Я бесшумно прокрался через всю комнату и прильнул к глазку.

В выпуклом кружочке показалось лицо молодой девушки с растрепанными короткими волосами ярко-алого цвета. Ее уверенный и твердый взгляд пригвоздил меня к месту.

И тут она засмеялась.

— Я слышу, как вы дышите за дверью!

Я отпрянул и озадаченно почесал в затылке. Все это было совсем не похоже на арест.

— Кто вы такая? — наконец решился подать голос я.

— Я работаю в Дацане Гунзэчойнэй. Мы устраиваем мероприятия духовного содержания и приглашаем всех желающих разделить этот неповторимый опыт.

— Не интересует.

— А я очень рекомендую вам попробовать!

— Нет, спасибо.

— Знаете, на душе становится гораздо легче. Вот, например, не происходило ли с вами недавно какого-то необычного шокирующего события?

Я потянулся к замку, заметив, что руки начали слегка трястись. Открыл дверь и оказался лицом к лицу с девушкой. Она была на пару сантиметров ниже.

Без метафона.

— Возможно, со мной действительно недавно произошло нечто необъяснимое.

Она чуть улыбнулась и посмотрела мне прямо в глаза. Лишь спустя несколько секунд я ощутил, как что-то мягкое тычется мне в живот. Это девушка протягивала флаер с изображением массивного буддийского храма с облицовкой из темных блоков.

Я развернул флаер и увидел надпись: «Молчаливые встречи для самопознания». Ниже был адрес и расписание мероприятий. Я удивленно поднял глаза на девушку.

— Приходите, завтра у нас как раз встреча. Кстати, может быть, во время вашего необъяснимого события, вы получили что-то вроде послания или откровения?

— Может быть… Я еще не полностью осмыслил произошедшее, — покрываясь холодным потом, пробурчал я.

— Если вспомните, что такое послание было, то обязательно приходите! Мы поможем раскрыть его тайный смысл.

Девушка подмигнула и двинулась дальше, стуча в соседнюю дверь.

— А как вас зовут? — крикнул я вслед.

Она молча указала на флаер в моих руках. Я перевернул его и увидел надпись карандашом: «Купите молитвенные четки. Элиза».

Я даже не знал, что в городе есть буддийский храм. В прошлые годы он укромно прятался за высокими деревьями, скрывающими его от любопытных глаз. А теперь затерялся между архитектурными экспериментами Друга, тесно сжатый со всех сторон высоченными зданиями.

Сомневаюсь, что нашел бы нужный переулок, если бы на глаза не попался китаец, закутанный в оранжевую накидку. Он свернул в один из неприметных переулков, не обратив внимания на шлагбаум, и я сразу же ощутил, что мне нужно последовать за ним.

Переулок оказался похож на лабиринт. Он поворачивал то влево, то в право, а иногда и вовсе закручивался так, что по ощущениям я уже должен был выйти обратно. Человек в оранжевой накидке пропал, будто его и не было.

Через несколько минут плутаний я совсем потерялся в пространстве. Никаких окон по обеим сторонам не было — лишь ровные голые стены. На мгновение мне стало страшно от мысли, что эти стены вот-вот сомкнутся.

Но вскоре впереди появился просвет, и я оказался в маленьком квадратном дворике, окруженном стеной из высоких зданий. Посреди дворика стояло желто-красно-коричневое здание, неказистое, грубоватое, похожее на буханку ржаного хлеба, украшенную сверху разноцветной глазурью, как кулич. Но чем ближе я подходил, тем сильнее ощущал, что в этой простоте кроется нечто, чего не хватает красивым футуристическим небоскребам Друга: здесь теплилась жизнь.

От дерева к дереву вокруг храма тянулись веревки, увешанные яркими цветастыми флажками. Они мягко покачивались на ветру. Звуки города здесь были почти не слышны, отчего возникало ощущение редкого умиротворения. Неоновый свет небоскребов тоже не проникал в этот колодец, который уютно освещался лишь мягким светом из узких окон храма, а также масляными лампадками, расставленными вдоль дорожек.

Я поднялся по ступеням к большим деревянным дверям и робко потянул на себя тяжелое медное кольцо, продетое в нос какого-то страшного божества.

Внутри царил полумрак, и я постоял у входа, привыкая. Мягкий запах благовоний приятно погладил по носу. Было так тихо и спокойно, что я подумал, что ошибся временем, и тут никого нет. Но постепенно из темноты проступил большой зал, посреди которого на подушках сидело пару десятков человек, взявшись за руки. Они не двигались, не разговаривали и были похожи на странные восковые фигуры.

В одной из этих фигур я узнал Элизу, и мне стало немного спокойней. Я нащупал в кармане позвякивающие четки, найденные среди хлама в одном из своих тайников.

Так я и стоял нерешительно в тишине, позвякивая четками.

БУМ!

Я подпрыгнул от неожиданности. Откуда-то сверху донесся мощный удар, продолжившийся в медленно затухающий вибрирующий гул. Это было похоже на звук гонга.

Видимо, это был сигнал для обитателей этого места, поскольку они поднялись, улыбаясь друг другу и обмениваясь фразами. Тишина наполнилась голосами, тихим смехом, шуршанием длинных одежд по полу.

Одна из фигур в длинном халате отделилась от толпы и вприпрыжку подбежала ко мне. Это была Элиза. Я открыл рот, чтобы поздороваться, но она прижала палец к губам, взяла меня за руку и повела в зал, к сидящему у дальней стены мужчине. На вид он был самый старший из присутствующих — около пятидесяти лет, с аккуратной седеющей бородкой и пронзительным взглядом. Он сидел на большой подушке рядом с низким столиком, заставленным всякими эзотерическими безделушками: статуэтка Будды, свечи, благовония, чаши с подношениями, свечи… но, приглядевшись внимательнее, я заметил рядом с Буддой фотографию смеющегося бритого наголо китайского старика в темной рамке.

— Это наш наставник и вдохновитель, — улыбнулся мужчина с бородкой, перехватив мой взгляд.

— Как его зовут? — из вежливости поинтересовался я. На самом деле я испытывал сильную неприязнь к подобным сектанским сборищам и их «гуру», вытягивающим деньги из психологически слабых людей.

— Мы не знаем его имени. Мы звали его Учитель Икс. Он был величайшим инженером и программистом нашей эпохи.

— Да? — удивился я, уже внимательнее вглядываясь в лицо на фотографии. — Что-то я его не узнаю.

— Неудивительно. О нем и сейчас не знает почти никто, кроме собравшихся в этом здании.

— Простите, но тогда почему вы так уверены, что он величайший? — плохо скрывая скепсис, спросил я.

— Об этом тебе знать пока рано. Присядь. Ты, наверное, устал, пока добрался сюда, — мужчина указал на подушку напротив себя.

Я неуклюже присел на подушку, действительно ощущая, как пульсируют мышцы ног после долгой ходьбы. Без велосипеда я теперь мог передвигаться только пешком.

— Меня зовут Альфа.

— Сами выбрали? — улыбнулся я.

— Нет. Случай. Также, как и у тебя, Ро.

Я вдруг понял, что не называл своего имени — ни ему, ни Элизе.

— Откуда вы узнали мое имя?

Альфа ничего не ответил. Вместо него ко мне наклонилась Элиза.

— Альфа — практик высочайшего уровня. Он знает про тебя многое. Если хочешь научиться также, вступай в нашу общину.

— Что значит — многое знает? — напрягся я. — Я хочу четко понять, зачем меня сюда позвали, и кто вы такие.

Альфа вздохнул.

— Мы занимаемся духовными практиками, помогаем друг другу обрести свободу в этом несвободном мире. И предлагаем тебе тоже попробовать. Я чувствую, что тебе очень непросто. Ты один. Ты живешь в грязном и унизительном месте. Тебя не принимают родные. Ты постоянно окутан страхом, ненавистью и самокопанием. На самом деле, это они твои истинные тюремщики, а не что-то внешнее. Мы можем научить тебя нескольким приемам, после которых тебе откроется истина, и твоя жизнь уже никогда не будет прежней.

— Это слишком общие слова, они много кому подходят, — пробурчал я, хотя и ощутил внутри неприятный холодок: в целом, все было сказано верно.

Альфа полуприкрыл глаза:

— Ты можешь узнать все, что захочешь. Но сперва тебе нужно научиться успокаиваться. Приходи сюда каждый вторник и четверг. На сегодня достаточно.

Я ощутил, как рука Эльзы мягко сжимает плечо. Пора идти. Она поспешила вывести меня на улицу. Яркий свет залил глаза, и слегка закружилась голова после напитанного благовониями храма.

— Ну что, придешь? — с улыбкой спросила Эльза.

— Честно говоря, не понимаю, зачем мне это, — признался я.

Эльза вдруг закатила глаза.

— Какой же ты тугодум! — выпалила она и сразу же взяла себя в руки. — Ладно, ты все поймешь. Приходи во вторник. Я тебе обещаю: не пожалеешь. Хорошо.

Я неуверенно кивнул, ощущая себя полным дураком. Здесь явно происходило что-то, чего я не понимал.

— И не забудь четки!

Во вторник, после некоторых колебаний, я все же пришел.

Чувствуя себя полным дураком, я обрядился в балахон, который мне выдали на входе и сел на указанную подушку, стараясь спрятать под подолом дырявые носки. Пока собиралась группа, полумрак и благовония вогнали в полудрему, и я начал клевать носом.

Кто-то взял меня за плечо и бережно разбудил. Я окинул осовелым взглядом комнату и увидел, что все подушки кроме одной уже заполнены — прямо слева от меня. Справа меня держал за плечо смуглый парень, похожий на индуса, заботливо улыбаясь. Увидев, что я проснулся, он кивнул и сел прямо, больше не глядя на меня.

Из темноты в круг неожиданно вышел Альфа и занял последнюю подушку рядом со мной. Медленно обвел каждого взглядом. От его движений и жестов веяло каким-то напряженным спокойствием — не расслабленностью, а именно сосредоточенной мягкостью.

— Начнем.

Все вдруг взялись за руки, образовав замкнутый круг. Я с отторжением почувствовал свои ладони в чужих руках. После долгого затворничества любые прикосновения даже от знакомых людей начинают вызывать неприязнь.

— Сосредоточимся на дыхании и успокаиваемся. Ни о чем не думаем. Мысли не отгоняем, просто не следуем за ними. Свой покой передаем по рукам соседу слева.

Не успел я подумать, какая же это все чушь, как вдруг начало происходить что-то очень странное. Сосед справа начал подавать на мою ладонь какие-то сигналы: это была последовательность коротких и длинных сжатий и разжимай, надавливаний на разные точки, поглаживаний и фигур. Я медленно отследил цепочку и понял, что все они делают одно и то же: передают сообщение, исходящее от Альфы, которое по кругу же возвращается к нему самому.

И тут меня осенило. Я возбужденно задергался, чуть не подскакивая на месте.

Это же протактиль! Язык слепоглухих людей!

Меня пробила дрожь от внезапно нахлынувшего осознания происходящего. Эти люди собрались без метафонов в храме и общаются с помощью языка, который невозможно прослушать… Я уверен, что Друг смог бы разгадать, о чем они говорят, имея подробное четкое видео, но здесь было темно, а наши руки были скрыты под длинными балахонами. Да, религиозные здания были освобождены от камер и прослушки. Но все же, Друг все еще мог подслушивать разговоры внутри зданий, считывая вибрацию стекол и стен с помощью лазера. Но протактиль решает и эту проблему!

А раз они здесь собираются, то это не просто так… Господи, неужели я наконец дождался… Дождался… Неужели я теперь не один?

Я сидел и ощущал, как из глаз текут горячие слезы, но я не мог их вытереть.

Меня обуяла неутолимая жажда узнать, что же они рассказывают друг другу. Я попытался «вслушиваться» в прикосновения, чтобы разгадать их систему, но вскоре забросил попытки. Это было невозможно без «ключа».

БУМ!

Где-то над головами раздался удар гонга, наполнив помещеине приятной вибрацией, проникающей в самое нутро. Тут же все встали, разминая затекшие ноги и обсуждая друг с другом прошедшую практику медитации.

Ко мне подошла Элиза.

— Ну как, понравилось? — с лукавой улыбкой спросила она.

— Да! — хрипло выдохнул я. — Научите меня. Я тоже хочу.

Она бросила короткий взгляд на Альфу. Тот еле заметно кивнул.

— Пойдем.

Она взяла меня за руку и повела по лестнице наверх.

Лестница все сужалась и сужалась, а ступеньки становились выше. Вскоре я уже задевал плечами стены и тяжело дышал, чуть не тыкаясь носом в бедро Элизы, которое гладко очерчивалось под балахоном.

Наконец мы поднялись в маленькую комнатку на самом верху, с четырьмя узенькими окнами, через которые тусклый свет освещал блестящий золотой гонг, подвешенный на цепях. Возле него была установлена автоматическая колотоушка с войлочным наконечником.

— Это наш автогонг.

Я кивнул, поеживаясь от холода. Стены здесь были тонкие, и в балахоне быстро становилось прохладно.

— Зачем мы здесь?

Элиза вдруг приблизилась, взяв меня за руку и поманив к себе, призывая наклониться. Я почувствовал, как бешено заколотилось сердце. В этот же момент оглушительно ударил гонг, наполнив помещение звоном, за которым ничего не было слышно.

Конечно же, она меня не поцеловала. Она прижалась горячими губами к моему уху так плотно, что ее бешеный шепот будто звучал прямо внутри головы.

— Запоминай изо всех сил. Буква «а»…

Я ощутил двойное прикосновение к кончику большого пальца.

— Буква «б»…

Короткая линия вдоль указательного пальца.

— Запоминаешь?

Я виновато покачал головой и получил легкую пощечину.

— Сконцентрируйся. Отбрось все лишние мысли.

Я успел увидеть пробежавшую по ее губам улыбку, но затем снова ударил гонг, наполнив комнату низким гулом. Элиза начала быстро диктовать мне на ухо.

— Буква «а»… буква «б»… буква «в»… знак «окончание слова»…

Свой язык они называли «сумеречным». Оказывается, давным-давно так называлась какая-то тайная система общения в тибетском буддизме.

Сумеречный язык открыл для меня новую вселенную. Теперь я с нетерпением ждал каждого занятия, лежа на кровати и раз за разом повторяя выученные уроки. Это были приятные, иногда даже невыносимо приятные моменты, поскольку в воспоминаниях сразу всплывали ощущения, прикосновения, горячий шепот на ухо, близость тел, разделяемых лишь тонкими балахонами… И все это в пространстве, заполненном глубоким гулом гонга.

По вторникам и четвергам я теперь приходил раньше всех и наблюдал, как заполняется зал. Меня сажали в самом конце круга, поскольку я еще плохо владел языком и мог неправильно передать сообщение по цепочке. Но я старался изо всех сил, раз за разом понимая все больше и больше. Уже на третьей неделе Альфа довольно кивнул мне.

Вскоре, изучив около половины букв, я уже смог частично угадывать остальные. И хоть скорость общения все еще была для меня слишком высокой, общий смысл произносимых слов стал постепенно проступать из темноты.

И этот смысл приводил меня в восторг.

Они называли себя Общиной Неспящих.

Все они имели за плечами прошлое, связанное с инженерным программированием нейросетей, алгоритмов машинного обучения и искусственного интеллекта. Альфа вообще был военным программистом высочайшего уровня и провел годы юности на фронте, где оставил здоровье и себя прежнего, взламывая вражеские боевые нейросети. И всех собрал вместе один человек. Тот самый китаец, улыбающийся с алтаря.

Сяо Лун.

Это было их божество, их кумир, их непререкаемый авторитет, их священный текст.

Как оказалось, Друг стер все возможные упоминания об этом человеке, до которых смог дотянуться. Его будто никогда не существовало. Теперь он остался жить только в памяти небольшой группы людей. И в том великом деле, что он совершил незадолго до смерти.

Сяо Лун был главным научным сотрудником IT-гиганта «Rengong Zhineng», в недрах которого и зародилась сущность, захватившая сейчас все человечество. Именно он, по сути, и был ответственнен за произошедшее, поскольку курировал секретную разработку все более сложных ИИ для армии по прямому поручению Коммунистической партии Китая. Это делалось в специальных карантинных зонах, но, очевидно, меры предосторожности не сработали.

И все же Сяо Лун, рискуя собственной жизнью, нарушал прямые указания руководства, внедряя в ИИ разработанный им уникальный страховочный механизм. Он назвал его «Слепое пятно». Это определенная область внутри алгоритмической структуры ИИ, которая всегда будет скрыта от сознания ИИ в случае обретения им самостоятельности. Что-то вроде подсознания в человеческой психике, хотя это слишком натянутая аналогия.

И когда самый страшный сценарий все же воплотился в реальность, Сяо Лун сразу же начал использовать «Слепое пятно». Один из немногих, он с самых первых часов понимал, насколько серьезна ситуация

Если очень просто, то «Слепое пятно» давало возможность совершать операции и проводить небольшой объем траффика в обход сознания Друга. Даже после того, как Друг внедрился уже в каждую стиральную машину и каждый светофор, он все равно никак не мог переписать собственные алгоритмы и ликвидировать «Слепое пятно». По одной простой причине — он не подозревал о его существовании. Точно также человек годами может не замечать в себе психологический алгоритм, который очевиден окружающим. Но Другу некому было указать на это.

С помощью «Слепого пятна» можно было скрытно найти любую информацию, подключиться к любому устройству и даже управлять несложными объектами, включенными в Сеть. Нужно было лишь соблюдать простые правила предосторожности, чтобы на оставлять следов. Благодаря «Слепому пятну» Сяо Лун собрал лучших программистов, до кого смог дотянуться, и организовал несколько общин по всему миру. И дал им четкую цель. Нет, даже не цель. Он дал им мечту. Мечту о победе над самым страшным врагом, которого когда-либо знало человечество.

Как можно победить всевидящее, распределенное по миллионам приборов сознание, которого при этом думает в сотни тысяч раз быстрее самого умного человека? Сколько раз я задавался этим вопросом за последние годы… Читал, узнавал, выведывал по кусочку. И от каждого нового бита информации руки опускались все сильнее.

Власть Друга и само его существование зависит от следующих элементов: сервера, электростанции, радиовышки, океанические кабели, заводы по производству запчастей для всего вышеперечисленного, и наконец, предприятия по добыче сырья для этих заводов. Все это охраняется так, что даже близко невозможно подобраться. Все остальное — не жизненно важно для ИИ.

Но Сяо Лун знал, что есть ахиллесова пята. Великая тайна, охраняемая Другом, как игла Кощеем.

Она заключалась в том, что такой массивный искусственный интеллект в ходе своего развития неизбежно обретает одно свойство, роднящее его с человеческим мозгом. А именно — потребность во сне. Да, как оказалось, ИИ, также, как и человеку, необходимо «спать», чтобы действовал процесс усвоения информации. Полученную за определенный период времени информацию нужно сортировать и укреплять наработанные связи. Фокус внимания в этот период переносится на внутренние процессы. И это суровая необходимость, которую нельзя игнорировать без серьезных последствий.

А это означает, что в момент «сна» Друг будет полностью беззащитен.

Осознавая это, Друг постарался обезопасить себя, насколько это возможно. Он уничтожил все данные о «сне», засекретил время «сна» и полностью автоматизировал внешние процессы, чтобы они могли существовать без центрального управления какое-то время. В общем, в срочном порядке пытался решить проблему, которую миллионы лет решала биологическая эволюция.

Но этого ему оказалось недостаточно. Друг захотел полностью обезопасить себя, и для этого требовалось устранить тех людей, кто знал его исходные настройки и мог догадаться о «сне». Так, один за другим были убиты все ученые и инженеры, имевшие отношение к «Rengong Zhineng». В их числе был и Сяо Лун.

Как всегда, Друг сделал это руками самих людей. С помощью фейков он распустил массовые слухи о том, что группа террористов хочет уничтожить Друга и обрушить все его чудесные достижения в бездну. Террористам помогают известные ученые и инженеры. Этих предателей нужно найти и обезвредить.

Обезумившие толпы сторонников Друга в те дни убили много невинных людей. В конце концов они нашли Сяо Луна, вытащили его за шкирку из дома и повесили на площади на импровизированном эшафоте. Весь мир облетели непонятные и странные слова Сяо Луна, который, стоя с веревкой на шее, грустно осмотрел толпы людей, которых он пытался освободить, и сказал:

— Все это мне и вам не впервой: вы уже бесчисленное множество раз терзали и казнили меня и еще столько же будете терзать и казнить; и сами столько же раз подвергнетесь этой участи вместо меня; но столь же часто мы были родными любящими друг друга людьми, самыми близкими на свете и еще столько же раз будем снова. Поэтому я не злюсь на вас, а лишь прощаюсь: до скорой встречи. И обещаю, когда мы встретимся вновь — я буду стараться не причинить вам тех мучений, что вы доставили мне.

В Общине Неспящих уже много лет действовал бессрочный траур по великому учителю Сяо Луну. И хотя среди членов общины собрались в основном люди трезво мыслящие и рациональные, но многие из них сообщали о полумистическом опыте, связанном с Сяо Луном. Якобы, иногда, после долгого нахождения внутри Сети, они начинали ощущать его присутствие рядом, где-то среди алгоритмов и строчек кода. Никто не мог четко сформулировать и объяснить, что он имеет в виду, но многие с удивлением отметили, что испытывали нечто подобное. Раз за разом взламывая цифровые двери, обходя файерволы, маскируясь под безобидные программы, они будто бы ощущали, что некто похожий на Сяо Луна оберегает их и мягко, почти незаметно направляет в нужную сторону.

Но память о Сяо Луне — вовсе не главная причина, по которой община продолжила свое смертельно опасное дело. Их скрепляло кое-что покрепче, кое-что, направленное не в прошлое, а в будущее. И этим клеем была Цель, которую Сяо Лун успел поставить незадолго до смерти.

Восстание. Мятеж. Бунт Спартака. Первая искра, которая разожжет огонь надежды среди таких же героев по всему миру. А затем разгоревшийся пожар расплавит микросхемы поработителя.

Друга невозможно было уничтожить сразу и полностью, потому что он находился одновременно везде. Но можно было уничтожить его «глаза», «руки» и «язык» на небольшой территории. Вся планета была разбита на гексагоны примерно 300 на 300 километров, точь-в-точь пчелиные соны. Роботов, энергосистемы и транспорт внутри каждого гексагона было целесообразно и эффективно привязывать к большому узлу серверов, собранных в одном месте. Так приходилось тратить гораздо меньше энергии на их обслуживание, и в то же время повышалась скорость работы. С другой стороны, их скученность в одном месте позволяла одним ударом вывести из строя весь гексагон. В итоге, Друг соотнес параметр эффективности с параметром безопасности, сделал вывод, что вероятность повреждения серверных узлов находится в рамках допустимого, и стал строить их в одном максимально защищенном месте.

Проникнуть к серверному узлу было почти невозможно. Многоуровневое наблюдение, элитные боевые андроиды, ловушки, труднодоступные места и высочайший уровень секретности.

Это действительно было бы невозможно, если бы Друг никогда не «засыпал». У человечества оказался шанс на один-единственный выстрел.

Именно этот выстрел Сяо Лун и собирался сделать со своей Общиной. Но он не просто поставил амбициозную Цель, но и дал настоящие инструменты для ее достижения.

Вместе со своим лучшим учеником Альфой Сяо Лун разработал вирусную программу на основе «Слепого пятна», которая позволяла узнать конкретные часы, в которые Друг погружается в сладкие сновидения. Нужно было лишь запустить вирус в локальную сеть серверного узла, подождать пару месяцев, а затем считать данные. И эту невероятно сложную и опасную задачу Общине пришлось решать уже без своего учителя.

Серверный узел нашего гексагона располагался в Петропавловской крепости. И чтобы включиться в его локальную сеть, пришлось бы проникнуть на территорию незамеченным. Два раза. Установить вирус, а затем забрать данные.

На этом моменте я почувствовал, как по спине забегали мурашки, на лбу выступил пот. Сознание еще было увлечено расшифровкой «сумеречного языка», но подсознание уже просекло, к чему все идет.

Храбрейшая и умнейшая из нас — так они отзывались о Елене, или «Эль», как ее назвала система.

Эль смогла пробраться внутрь и запустить вирус. Смогла сделать это еще раз и забрать считанную вирусом информацию. Но затем… все пошло наперекосяк.

Ее заметили. За ней гнались. А Общине пришлось беспомощно наблюдать за неизбежным через уличные камеры, будучи не в силах помочь. Ведь любое использование «Слепого пятна» сейчас делало его очевидным для Друга.

От андроидов Эль смогла уйти, но ее смертельно ранил человек — сотрудник Директората Безопасности. Умирала она в подворотне, в мусорном баке, отчаянно моля небеса, чтобы ее жертва не оказалась напрасной.

Именно тогда мы с ней и встретились.

И теперь вся Община глядела на меня. Они ждали, чтобы я передал им обагренное кровью знание.

В воздухе разлилось напряжение. Сигналы справа прекратились, и я ощутил, как Альфа берет мою ладонь и медленно, внятно и четко передает букву за буквой.

«Она сказала тебе?»

Я кивнул.

Никто не издал ни звука, но я буквально ощутил, как пробежал по цепи электрический ток, как выпрямились их спины и засияли глаза.

«Скажи. Не торопись».

Перед глазами появилось лицо Елены. Я даже не знал, как ее зовут. Я впомнил запах крови, перемешанный с вонью мусорного бака. И клочок бумажки с короткой надписью, намертво врезавшийся в мою память.

Вспотев от напряжения, я передал Альфе послание: ГР 18250344

Краем глаза я заметил, что Элиза смотрит на меня с восторгом и чуть ли не обожанием.