" Всехние" дети детского дома.

Глава 24. Камешки под колесами истории.

Глава 24. Камешки под колесами истории

А время летело, струилось снежной поземкой. Сильные морозы, как и предвидела Надя, пришлись на Крещенье, но, по ее наблюдению, принесли меньший ущерб, чем был на самом деле в будущем.

Жилищные службы были лучше подготовлены ко всем катаклизмам, поэтому не произошло больших аварий и прорывов труб, а какие и случались, быстро ликвидировались специальными дежурными бригадами, организованными в каждом районе.

Как потом узнала девушка, такие службы были созданы по всей стране. Этот опыт так всем понравился, что из них в дальнейшем сделали что - то типа аналога бригад МЧС, но пока в небольших масштабах.

Большинство предприятий, где была возможность, приостановили на эти дни работу, оставив только дежурных или ремонтников, все остальные отдыхали с сохранением зарплаты. Дети в школах и студенты и учащиеся в институтах и училищах были освобождены от посещения своих заведений, сидели по домам.

Мамам с детьми - дошколятами тоже разрешили побыть дома, причем эти дни также оплатили в полном объеме, чем всех обрадовали и чем все с удовольствием воспользовались.

Поговаривали и о всеобщих каникулах, как это было в будущем времени по большим праздникам, но пока оставили этот вопрос открытым до весны.

Продолжали свою службу только милиционеры, но теперь они были одеты в тёплые полушубки, обуты в валенки, и время их нахождения на улице ограничивалось одним часом, потом их сменяли. Но и число разных происшествий резко сократилось, даже хулиганы скрывались от мороза.

Московский зоопарк укрыл всех своих жителей, которые попрятались в тёплые домики, морозу радовались только белые медведи. Даже лебедей с прудов забрали в уютные вольеры, чтобы они не пострадали.

Но жизнь не застыла под снегом, а продолжалась, особенно активно работало радио, которое было как в каждой квартире, так и располагалось на улицах в виде известных всем труб - громкоговорителей.

Очень часто вместе с новостями передавали и песни, в том числе и "сочиненные" Надей. Но она заметила, что музыка некоторых из них отличалась от основы из будущего. А в некоторых песнях музыка сохранялась, но ее автором называли некого товарища Петрова.

И девушка задумалась о том, на что за суетой дел внимания не обращала. Чаще всего она воспроизводила песню в исходном, родном варианте, но за ней регистрировали лишь авторство слов, а вот автор музыки часто не указывался. Вот и получалось, что мелодия оказывалась бесхозной. Но кто-то воспользовался этим, присвоил себе и благополучно "стриг купоны" на авторстве, получая немалые деньги.

И девушке очень захотелось с этим человеком встретиться и узнать, с какой такой радости он присваивает чужие песни. Но тут надо было поступать очень аккуратно, ведь и Надя, по сути, этим же занималась, да и свое авторство доказать стоило хотя бы черновиками партитур всех мелодий. Поразмыслив, она решила обратиться к Максиму Дормидоговичу, как наиболее опытному в этих вопросах человеку, но чуть позже.

Вообще, вопрос об авторском праве губил людей не хуже пресловутого жилищного.

Мало того, что многие авторы, написав один раз какую - то книгу, иногда и не самую талантливую, могли годами безбедно жить, получая немалые суммы за ее переиздание, но и талантливые авторы не гнушались тем, что минимально переработав основной текст, выдавали его как новую редакцию, получая каждый раз деньги за уже созданный однажды материал.

Не брезговали авторы и плагиатом, когда явным, а когда и скрытым, незаметным. Грешил этим и Исаак Осипович Дунаевский, или просто "Дуня", как его называли в артистической среде.

Его упрекали в заимствовании мелодии к своему знаменитому маршу к кинофильму "Веселые ребята". Уж очень начало этой мелодии было похоже на мексиканскую народную песню периода революции девятьсот десятых - двадцатых годов, посвящённую храбрым женщинам, принимавшим участие в революционной борьбе, что называется, нота к ноте.

И хотя заимствован был лишь кусочек мексиканской песни, грянул скандал. Зависть - страшная сила, и вот уже вся страна с удивлением читала, "как композитор Дунаевский украл мелодию у американцев." Коллеги по музыкальному цеху злорадствовали. Чуткий театральный организм — постоянно полный гостями кабинет Дунаевского — сразу опустел. Возникла даже поговорка: "С миру по нотке — Дунаевскому орден."

Но травля быстро прекратилась. Стало известно, что сам Иосиф Виссарионович Сталин, которому очень нравился этот фильм, не видит в заимствовании ничего вопиющего.

Существует стенографическая запись высказывания Сталина: "Из этой картины все песни хороши, простые, мелодичные. Их обвиняли даже в мексиканском происхождении. Не знаю, сколько там общих тактов с народной мексиканской песней но, во-первых, суть песни проста. Во-вторых, даже если бы что-то было взято из мексиканского фольклора, это неплохо".

Так что недоброжелателям Дунаевского пришлось сбавить обличающий пафос, а задорный мотив "Легко на сердце от песни веселой" начал свободно гулять по стране.

Но мы опять отвлеклись от рассказа о Наде и ее переживаниях по поводу заимствованных уже ею песням. А она размышляла о тех благах, которые предоставляло членство в Союзе Писателей или Композиторов, а блага эти были очень шикарными.

Вот и стремились нередко люди в творческие профессии не ради того, чтобы приносить пользу и радость другим, а ради счастья для себя, любимого.

Конечно, каждый труд должен быть оплачен, тем более труд творческий, но ведь и меру надо знать.

Не все поступали так, как Сталин, который на гонорары за свои партийные работы выплачивал и так называемые Сталинские премии, и стипендии студентам, и другие награды.

И Надя все деньги за не ею сочиненные песни честно на благие дела тратила, а ведь были и совсем другие "живые" классики. Многие жили, как баре, например, всем известный "красный граф" Алексей Николаевич Толстой жил именно графской жизнью, не отказывая себе в маленьких и больших жизненных удовольствиях.

Да и Максим Пешков, более известный, как Алексей Максимович Горький, долгое время жил вполне обеспеченной вольготной жизнью на своей вилле на острове Капри рядом с Италией и вернулся в Советский Союз под конец жизни, под большим напором самого Сталина.

И таких имён было очень много, от привилегий мало кто отказывался, но все оставалось на совести этих людей.

Как и хотела, проблему с авторством музыки Надя отложила на потом, до ближайшего разговора с Михайловым.

А потом, обратившись с этим вопросом к певцу, она впервые увидела этого большого человека смущенным и краснеющим, как ребенок:

- Надюша, не сердись, но Петров - это я!

- Вы? - недоумению девушки не было предела.

- Это товарищ Сталин однажды спросил, кто автор музыки твоих песен, а узнав, что он не указан, то ли в шутку, то ли всерьёз посоветовал мне стать их автором, пока всякие Дунаевские не набежали, как он выразился, - заторопился с объяснениями мужчина.

- Но ты ничего не подумай, я эти деньги тоже в фонд Обороны переводить стал, ещё парочку самолётов на них приобрели и на Восток отправили, - признался Михайлов.

Девушке осталось только развести руками и в очередной раз удивиться Иосифу Виссарионовичу, который, как она убедилась, интересовался всеми событиями, происходившими в стране. И, конечно, она согласилась взять товарища Петрова в соавторы, это было делом чести.

А потом как и хотела, как только морозы немного ослабели, Надя отправилась в гости к своим друзьям из больницы.

Но застала она одного Илью, который ей очень обрадовался, тепло принял и похвастался своими достижениями. Он теперь активно занимался не только лангетками и костылями, но и начал плотно работать над применением в практике лечения средств, в том числе и обезболивающих, облегчающих состояние больных при различных травмах.

Это было именно то, что "доктор прописал", и девушка, коротко описав ситуацию Павла Павловича, получила для него не только новые удобные костыли, но и лекарства, правда с условием, что Палыч станет одним из тех, кто новые медикаменты будет испытывать на себе, а потом опишет, насколько они помогли.

Это устроило всех, и Надя ушла довольная, получив все необходимые средства лечения и инструкции к ним.

А по дороге она пыталась вспомнить не только названия, но и примерный состав всех тех лекарств, которые она выпила за свою долгую жизнь, и обязательно решила порасспрашивать об этом и Володю. А затем подсказать Илье все, о чем вспомнила, только вот надо было придумать объяснения таким знаниям, но что нибудь в очередной раз сочинится.

Жаль только, что в этот раз Надя не встретилась с Зиночкой и санитарной, тетей Дусей, у которой был выходной.

А медсестричке предстояли приятные хлопоты, за активную работу с детьми и престарелыми, которую они проводили вместе с Ильей, их маленькой семье предоставили квартиру, небольшую, но отдельную, в хорошем доме. Думается, тут и помощь со стороны врача сыграла немалую роль, но факт радовал всех, и сейчас Зиночка была вся погружена в дела по переезду.

Также, как и радио, активно и стабильно выходили газеты. И вот в основном партийном печатном органе, газете "Правда", Надя с удивлением прочитала большую статью, посвящённую итогам проведённых учений с участием войск Западного Особого Военного округа, которым тогда командовал командарм первого ранга Дмитрий Григорьевич Павлов.

Когда - то в будущем об этом человеке было столько написано, что резюмировать все сказанное можно одной фразой - именно его называли одним из главных виновников трагедии начала Войны.

Напомним несколько фрагментов его деятельности (или, скорее, бездеятельности, ). Уже в начале июня сорок первого года, получив директиву о том, что Вермахт не только сосредотачивается у границ, но и развертывает свои мобильные силы, он ничего из предписанного не выполнил.

Мирное, благодушное и трусливое настроение, исходившее от командующего, невольно передавалось и войскам. Павлов и его штаб откровенно саботировали все приказы и директивы из Москвы. Главным в его деятельности был лозунг: «Не поддаваться панике, это все провокации»!

Дело дошло до того, что когда белорусский город Лида уже бомбили стервятники Люфтваффе, командира дивизии ПВО под угрозой расстрела заставили отдать приказ об отмене мер по противодействиям налетам со стороны зенитчиков.

Но сейчас, в этой истории, деятельность командующего была всесторонне рассмотрена, критически оценена и подробно в статье описана. И на основании всего изложенного был вынесен вердикт о полной неготовности руководимой им группы войск к реальным противодействиям предполагаемому противнику, слабое руководство, неразбериха в действиях и некомпетентность командарма.

Указывалось , что находясь со штабом в Минске, за сотни километров от границы, командующий слабо владел оперативной обстановкой, распоряжения его не отражали реальной картины происходящего, носили часто противоречивый, ошибочный характер.

И заканчивалась статья одной грозной фразой: " За некомпетентное руководство войсками, приговорить командарма Павлова Д.Г. к высшей мере социальной защиты (расстрелу).

Кстати, Павлов и в реальной истории был расстрелян, но гораздо позже, когда из-за его глупых приказов наши войска понесли многочисленные потери, когда из - за его некомпетентного руководства был окружён и сдан Киев, да и ещё много чего плохого произошло.

Так, неожиданно для девушки, её невинное предложение провести неожиданные проверки в войсках, привело к значительному изменению истории. И если по делу Тухачевского так и осталось много вопросов, с этим решением были согласны все историки и в будущем, наказан Павлов был абсолютно справедливо.

Первые камешки в колею реальной истории были брошены, и хотя пока было не очень понятно, насколько она изменится, эти события, как надеялась Надежда, несомненно, станут полезными для дальнейшего развития дел в армии и позволят уменьшить потери в первые дни войны.