Путь наверх

Глава XX

Несколько дней прошли совершенно одинаково. По утрам Снежка и Рассвет отправлялись на поиски работы и полдня бродили по коридорам пятого уровня, заглядывая в магазины, фабрики и кафе и расспрашивая их владельцев, не нужны ли им люди. Но свободных мест нигде не было, и их не соглашались брать ни продавцами, ни поварами, ни даже уборщиками. В ткацком цехе, где Снежка работала раньше, тоже не нужны были сотрудники, но хозяин, помнивший, какой добросовестной и аккуратной она всегда была, обещал взять ее обратно, если ему удастся собрать еще один станок. Вдохновленная его словами Снежка старалась теперь подыскать что-нибудь для Расса, но в этом ей пока не везло. Однако бездельничать молодому человеку не приходилось: соседки по комнате каждый день находили для него множество мужских дел — передвинуть пару кроватей, починить сломанные проволочные застежки на сумках, привинтить к стене новую полку для фонариков, вытащить из стены старые гвозди для одежды… Единственной работой, которую девушки ему не доверяли, было приглядывание за детьми, которых теперь в комнате было трое — пятилетний Кедр и две совсем маленькие, едва научившиеся ходить девочки, которых звали Елена и Вьюга. Впрочем, Рассвета это вовсе не расстраивало.

Однажды утром, когда он только закончил возиться с очередной подставкой под фонарики, в комнату постучали.

— Еще один Снежкин приятель! — возмущенно воскликнула открывшая дверь Надежда. — Тоже сюда жить приехал? И не мечтай!

— Да мне Рассвет нужен! — начал оправдываться Петр, пытаясь заглянуть через плечо Надежды в комнату. Расс поспешно выбежал к нему в коридор.

— А где Снежка? — первым делом спросил Петр, когда за ними закрылась дверь.

— Она мне не отчитывается, — буркнул Расс, решив не уточнять, что подруга занимается его делами — в этот день она заявила, что пойдет уговаривать взять его на работу какую-то старую знакомую, но самого Рассвета с собой не взяла.

— Ладно, хорошо хоть ты здесь, — вздохнул Петр. — Слушай… у нас на седьмом просто жуть что творится! В коридоры вообще невозможно выйти, разные психи ломятся в каждую дверь, отбирают еду, в нашем коридоре несколько квартир ограбили! Наши старики забаррикадировались и носа из квартиры не высовывают, я еле их уговорил, чтобы меня отпустили вас предупредить… Хотя Полумесяц говорит, что у них все под контролем, но, по-моему, это чушь. Он сам уже боится!

— М-да, ситуация… — Рассвет прикусил губу. — Если оранжерейщики победят охрану, то вас с Сергеем тоже не пожалеют — не так уж трудно узнать, на кого мы все работали. Может, вам тоже переселиться, пока "семерка" не отгородилась от всех уровней?

— А куда переселяться? Кому мы нужны? — Петр со злостью пнул стену. — Ладно, нас с Сергом еще могут взять на работу в оранжерею, у нас опыт есть, а предки наши кому нужны? Шестеро пожилых людей, у моего отца и матери Сергея зрение уже очень слабое, да и остальные не особо здоровы…

— Будем что-то придумывать, Пиона подключим! — пообещал ему Расс, хотя и понимал, что устроить на новом месте семью из восьми человек — это почти безнадежное дело. — А может, все еще и обойдется! Раньше восстания тоже бывали, и в четыреста первом году, и в триста девяносто втором… А в конце двухсотых так вообще несколько лет подряд все уровни воевали — и ничего, потом все опять в норму пришло!

— Ага, а сколько народу при этом перебили? — горько усмехнулся Петр.

— Да уж… — не нашелся, что ответить Расс. — Ладно, скажи лучше, как Серг себя чувствует?

— Да плохо… — Петр помрачнел еще сильнее. — Ночью просыпается с криками, говорить, что с ним, отказывается, старикам сказал, что просто сильно восстания испугался, но они же понимают, что настолько мы бы с ним из-за этого с ума сходить не стали!

— А о том, что он видел наверху, он так ничего и не сказал? — поинтересовался Расс.

Петр покачал головой:

— Я его пару раз пробовал спрашивать, когда он в хорошем настроении был, но он сразу в себе замыкается и просит об этом не говорить. Знаешь, я боюсь ему об этом напоминать, ему и так плохо, а после таких вопросов еще хуже делается. И просто о походах он вспоминать отказывается, сразу меняет тему. По-моему, он вообще хочет обо всех наших вылазках забыть…

Они в молчании побрели по пустому коридору. Говорить было вроде как больше не о чем. Помочь Сергею они ничем не могли, прекратить погромы на своем уровне — тем более, а повторять все это еще раз вслух не было никакого смысла. В таком подавленном состоянии их и застала вернувшаяся домой Снежка.

Петр и Рассвет вкратце пересказали ей все новости, и девушка тоже заметно сникла. Спрашивать у нее про работу Расс не стал — по печальному и виноватому виду его подруги и так было ясно, что у нее ничего не вышло.

— Петр, раз ты здесь, поехали все вместе к Пиону! — предложила девушка. — Узнаем у него, нельзя ли где-нибудь на третьем уровне поселить вас с Сергом. Сначала скажем только про вас! — быстро добавила она, не давая Петру возразить, — а потом и ваших родных потихоньку туда переселим. Поехали!

— Ну давайте… — неуверенно согласился Петр. — Только Пиона ведь искать по всему уровню придется, а я дома всего на пару часов к вам отпросился. Если быстро не вернусь, мои с ума сойдут!

"Счастливчик, за него дома волнуются!" — неожиданно промелькнуло в голове у Расса, но он быстро отогнал эту мысль.

— Если Пиона не будет на месте — вернешься, — сказала Снежка Петру. — Но сначала иди с нами — вдруг нам повезет?

Третий уровень встретил их страшной духотой. Это было так неожиданно, что вышедшие из лифтовой кабины трое друзей в первый момент замерли на площадке, не совсем понимая, в чем дело. Дожидавшаяся лифта толпа тяжело дышала, несколько человек сидели прямо на полу, а их лица даже для слабого сиреневого освещения казались слишком бледными. Снежка и Рассвет, охнув, одновременно расстегнули верхние пуговицы комбинезонов.

— Вентиляция у них тут, что ли, не работает? — заворчал Расс. — На нулевых уровнях легче дышать было!

— Не работает, с утренней смены уже как, — отозвался один из оказавшихся рядом с ними местных жителей. — И когда включат, неизвестно, молчат, гады!

О том, кого он назвал гадами, можно было только догадываться. Может, тех, кто отвечал за подающую воздух технику, может, местную власть… Рассвета и его спутников это, впрочем, не интересовало — для них застоявшийся воздух на "тройке" означал только то, что Пиона желательно было отыскать как можно быстрее.

Где живет их друг, они знали только примерно: Пион никогда не приглашал их в свое общежитие, оправдываясь тем, что там слишком много народу и невозможно даже просто нормально поговорить, но иногда они встречались на развилке коридоров, один из которых вел к его жилью. К счастью, в этот раз друзьям повезло — подойдя к этому месту, они столкнулись с одним из соседей Пиона, которого видели однажды мельком и который, как ни странно, узнал их и даже не поленился завести с ними разговор.

— Вы Пиона ищете? Он должен скоро вернуться, — сообщил он трясущимся от холода гостям. — Только ждать его лучше не здесь, а в конце вот этого коридора, около аварийной лестницы. Он оттуда должен прийти.

Поблагодарив местного жителя заплетающимися от недостатка кислорода языками, трое друзей быстро зашагали по указанному коридору. Добравшись до выхода на лестницу, они остановились рядом с дверью и некоторое время пытались отдышаться. Рассвету пришлось сесть на пол возле стены — ему небольшая прогулка в духоте давалась тяжелее всех.

— Интересно, у них что, тоже кто-то бастует? Электрики или техники? — стуча зубами, бормотал Расс.

— Если так, то здесь это может надолго затянуться! — вздыхал в ответ Петр. — И как мы тогда сюда переселимся? Даже если нас пустят — задохнемся же совсем!

Ведущая на лестницу дверь скрипнула, и на пороге аварийного выхода появился такой же бледный, как и остальные обитатели "тройки", Пион. Увидев своих товарищей, он в первый момент растерянно захлопал глазами, но затем справился с удивлением и приветственно протянул руку сначала Петру, а потом Рассу:

— Вот не ожидал вас тут встретить! Что-то случилось?

— У меня новости о восстании на седьмом, — ответил Петр. — Но давай сейчас куда-нибудь с вашего уровня уедем, у вас тут просто невозможно по-человечески разговаривать!

— Да, поехали на пятый! — подхватила Снежка. Пион на мгновение задумался, но затем согласно кивнул:

— Поехали, я и сам уже задыхаюсь!

Они бегом бросились обратно к лифтам. По дороге Пион шатался едва ли не сильнее, чем Рассвет, и казалось, что он вот-вот свалится на пол. Снежка и Петр тоже были не в лучшей форме и то и дело прижимали руки к вискам, но до лифтовой площадки компания все же добралась благополучно. К их удивлению, она оказалась пустой: все, кто хотел уехать с третьего уровня, уже это сделали, а остальные, как видно, предпочли отсиживаться дома. Четверо друзей обрадовано вбежали в маленькую кабину первого подошедшего лифта — даже в ней воздух был чище, чем на площадке.

— Ффух, у вас какая-то жуть творится! — облегченно выдохнул Петр, когда кабина тронулась с места. — У нас на "семерке" и то лучше, только света нет. И еды… — молодой человек вдруг снова погрустнел и опустил голову. — Похоже, теперь уже нигде нормально жить невозможно, везде либо одно, либо другое…

— Что, у вас все так плохо? — уточнил Пион, с трудом восстанавливая дыхание.

— Ну да, мы из-за этого и пришли тебя искать, чтобы… — начал объяснять Петр, но договорить не успел. Кабина, в которой они ехали, внезапно заскрипела сильнее обычного, немного замедлила ход, а потом над головами у друзей что-то оглушительно затрещало, и они полетели вниз.

Крик завизжавшей Снежки резанул Рассвета по ушам, но потом его заглушил какой-то другой, еще более громкий звук — и лишь после того, как лифт, пролетев какое-то расстояние, остановился, молодой человек понял, что это был его собственный вопль. Кричали ли Петр с Пионом или, наоборот, им не удалось издать ни звука от страха, он так и не узнал.

— Мама! — захлебывалась Снежка, пытаясь встать с накренившегося пола. — Мамочка, что это?!

Пион, грязно ругаясь, осторожно ощупывал пол и стену, но подниматься на ноги не решался. Рассвет и Петр некоторое время лежали в углах кабины молча — каждый сжался в комок и ждал нового падения и удара. Но лифт оставался неподвижным, вокруг стояла мертвая тишина, и к перепуганным пленникам постепенно начала возвращаться способность мыслить.

— Мама… — повторила еще раз Снежка каким-то обиженным тоном и огляделась. — Мальчики, вы как? Все целы?

— Я вроде бы да, — сдавленно отозвался Петр и принялся осторожно себя ощупывать.

— Не двигайтесь! — предупредил всех Пион. — Похоже, у нас трос оборвался, и лифт зацепился за ограничители. Если его не расшатывать, он дальше не полетит!

— А если он все-таки сорвется?! — в голосе Снежки снова послышались нотки паники — мысль о том, что они висят на огромной высоте без всякой страховки, приводила ее в ужас.

— Не сорвется, — твердо сказал Пион. — Если только мы не будем шевелиться.

Расс, уже собиравшийся было потереть ушибленное при падении на пол плечо, заставил себя лежать неподвижно. Страх то охватывал его леденящим холодом — куда более страшным, чем недавний мороз на третьем уровне! — то немного отступал, и тогда на смену ему приходила надежда, что ремонтники скоро доберутся до их кабины и вытащат из нее четверых пленников. Правда, надежда эта была совсем слабой…

— Ребята, не паникуйте! — громко произнес Пион. — Мы очень долго летели, так что висим сейчас максимум около девятого уровня. Даже в самом худшем случае, падать будет невысоко.

— Ты точно знаешь? — с сомнением спросил Петр.

— Абсолютно, — заверил его Пион, но прозвучал этот ответ не слишком уверенно.

Расс попытался вспомнить, сколько времени, хотя бы примерно, длилось их падение, но стоило ему мысленно вернуться к этому моменту, и его опять охватил почти не контролируемый страх. Миг, который их кабина летела вниз, показался ему вечностью, а на самом деле он мог длиться и пару секунд и больше минуты — определить это Рассвет не мог. Вряд ли Пион сумел не поддаться панике и запомнить, сколько времени они летели — скорее всего, он точно так же не имел ни малейшего понятия о том, на каком уровне они могут находиться, но хотел успокоить остальных.

Поверили ли ему Снежка и Петр или тоже обо всем догадались, но решили промолчать, чтобы не пугать других, Рассвет не понял. Однако спорить с Пионом не стал никто. Некоторое время они тихо лежали на полу, боясь не то что шевельнуться, а даже просто вздохнуть, и чутко прислушивались к каждому доносившемуся до них снаружи звуку. Как назло, вокруг по-прежнему стояла тишина, и лишь изредка можно было услышать где-то наверху какие-то тихие шорохи. Первой не выдержала нетерпеливая Снежка.

— Парни, давайте на помощь позовем! — потребовала она и, не дожидаясь ответа, звонко завопила. — Кто-нибудь!!! Помогите! Мы в лифте!!!

— Мы застряли! — подхватили Пион с Рассветом. — Выпустите нас!

Ответа на их крики не последовало. Друзья некоторое время полежали молча, потом снова позвали на помощь и снова долго вслушивались в тишину. "Почему нам никто не отвечает? — не понимал Рассвет. — Мы же в любом случае висим рядом с одним из уровней или между уровнями! А рядом с лифтами почти всегда кто-нибудь есть, хотя бы несколько человек! Неужели сейчас там никого нет, неужели нас никто не слышит?!"

— Слушайте, парни… — чуть не плача простонала Снежка. — Если мы сейчас на одном из богатых уровней, то они же там могут думать, что это подстава! Что мы — с "семерки" и специально заклинили лифт рядом с ними, чтобы попасть на их уровень! Вот они и молчат, им же беженцы не нужны!!!

Осознав это, все четверо снова завопили — сначала одновременно, перекрикивая и заглушая друг друга, потом более организованно, по очереди. Они пытались объяснить невидимым слушателям, что с их лифтом действительно случилась авария, что они хотят вернуться к себе, на пятый уровень, и сразу же уедут туда на другой лифтовой кабине, если им помогут выбраться. Однако ответа зависшие в шахте лифта люди так и не получили: то ли им не верили, то ли их никто не слышал…

— Мы работаем в охране "семерки"! — выкрикнул Пион, надеясь, что если их все-таки слышат, то такой аргумент сработает. — За нас вам хорошо заплатят!

И опять — тишина, ни скрипа, ни шороха…

— Если бы нас кто-то слышал, они бы хоть как-то между собой это обсуждали, — решился высказать свои сомнения вслух Рассвет. — Пусть даже шепотом — мы бы все равно хоть что-то уловили!

Друзья вновь замолчали, стараясь даже дышать бесшумно, чтобы все-таки расслышать шепчущихся охранников. В висящем над дверью фонаре закопошились личинки, и сиреневый свет в кабине начал мерцать. А за пределами лифта все словно бы вымерло, и казалось, что трясущиеся в нем люди — последние, единственные, кто еще оставался живым в целом мире…