Путь к престолу

Глава 6

Раз уж Уля увязалась за ним, то грех было бы этим не воспользоваться.

– Давай доедем до центрального карьера. Бабахнем там со всей дури нашей магии, и на этом вся наша магическая помощь на данном этапе строительства закончится, – предложил Олег сестре, когда они верхом выезжали через северные ворота. – Рельсов нашим каторжанам тогда до самого Вила хватит на оба пути. Ну а башни телеграфа и дорогу, – он махнул рукой, – без нас управятся.

– Бабахнем, – весело согласилась Уля. – А трассе М5 «Дон» появиться, значит, не судьба.

– Это тебе так кажется, Уля. Появится, вот увидишь. Только маршрут её будет другой – от Пскова до Саарона, где будет править самая мудрая, самая красивая и самая сильная, проще говоря, самая лучшая королева нашего мира Уля Первая Саарон.

– Да уж, – шмыгнула носиком погрустневшая будущая королева. – Тогда, эх, заживу. Спасибо, что напомнил.

– Ладно тебе заранее расстраиваться, – засмеявшийся Олег потрепал её по волосам. – Прорвёмся. Где наша не пропадала? Ты лучше подумай, в какой цвет тебе волосы на коронацию покрасить. Только не вздумай быть блондинкой!

– Это ещё почему? – заинтересовалась Уля.

Объяснять предвзятое отношение к беловолосым девушкам, бытовавшее в его родном мире, Олег не стал. Сохранил интригу. Зато рассказал сестре очередную историю, одну из таких, которые уже во множестве рассказывал во время подобных рабочих поездок.

В этот раз он ей поведал адаптированный к реалиям этого мира один из детективных романов Дика Френсиса. У этого английского писателя всё крутилось вокруг мира скачек. Уля лошадок очень любила, поэтому, позабыв про все грядущие свои неприятности, которые она уже заранее себе навыдумывала, с огромным интересом и удовольствием слушала рассказ брата. Как и всегда до этого. И не только она, кстати, упивалась интригой детективного сюжета, но и лейтенант Ушор, и ехавшие рядом ниндзя, как обычно в такие моменты, развесили уши.

– Я не понял, а кто будет бдительность проявлять, – напустил на себя строгий вид регент. – Вот так вот подкрадывайся, кто хочет, и нападай на вашего шефа.

Олег говорил это не всерьёз – он знал, что его ребятки службу несут ответственно. Ну а то, что они при этом и его байки слушают, так сам ведь научил их технике рассеянного кругового внимания. Ниндзя понимали, что регент их просто подначивает, но сделать вид, что не понимаешь шутки – это тоже шутка, и очень даже неплохая. Так что Ушор и его подчинённые приняли покаянный вид.

К полудню их кавалькада прибыла к главному карьеру, где больше полутора тысяч рабов и такое же количество наловленного в сфорцевских городах отребья – «северян», как намного более рукастых, всех определили на строительство телеграфной линии и дорог, наготовило огромное количество рельсовых форм.

– Всё же удачно, что ты со мной поехала, – признал Олег. – Один бы я за раз не управился.

К моменту, когда бесчисленное количество форм, выложенных на огромной площадке, были укреплены заклинанием до состояния магического мрамора, в резерве у Олега осталось меньше трети, а у Ули вообще четверть. Это он перед поездкой немного не подрассчитал объёмы предстоящих работ.

– Вот видишь, – улыбнулась герцогиня, – а ты всё время норовишь от меня куда-то сбежать. Как и в этот раз. Я в Фестал из Пскова – ты тут же в Псков из Фестала. Олег, я тебе сильно надоедаю своими вопросами?

– Перестань выдумывать, Уля. Я в наш с тобой родной город по делу и ненадолго. К тому же тебе тут есть чем пока заняться – Клемения вся извелась, пока тебя ждала. К Монсу съездите, там наверняка много новинок.

Начальник лагеря уже организовал для регента с герцогиней и их эскорта из ниндзя, с которыми Олег и Уля, не чинясь, расположились за одним длинным столом на первом этаже в здании штаба, вполне съедобный обед.

– Какие новинки, Олег, – вздохнула Уля. – Я ведь только из Пскова приехала, и эти новинки видела намного раньше Монса.

– Ну ты видела, зато Клемения с Прилой не видели. Как и остальные дамы высшего фестальского общества. – Что-то вспомнив, Олег добавил: – Которым трудно избежать одиночества. Да. Меладзе так вроде бы пел?

– Кто? – удивилась Уля.

– Неважно, – отмахнулся Олег, – Ты, кстати, зря на начальника лагеря вызверилась. Нормальный мужик. Я его ещё в Геронийском походе приметил и сделал тогда сержантом. Честный, основательный.

– Да я поняла уже, – согласилась Уля. – Сейчас поедим, и я пойду извинюсь.

Вины начальника лагеря в затрапезном виде многих работников и в самом деле – Олег был уверен – не было. План работ каторжане и рабы перевыполняли с большим отрывом, а вот приучить вчерашних бомжей следить за собой было много сложнее – их даже умываться приходилось заставлять порой плетьми. Руководители работ здраво рассудили, что лучше свою энергию в данных конкретных обстоятельствах направить на повышение эффективности производства, а уж заняться привитием бомжам привычек к чистоте и уходу за собой можно будет и попозже, когда аврал спадёт.

– Не вздумай, – Олег остановил душевный порыв сестры. – Повелители и монархи никогда не извиняются. Лучше перед отъездом его чем-нибудь награди. Да вот хотя бы здоровьем. Бахни на всю мощь. Пусть человек ощущения молодости вспомнит и ощутит.

Перед их отъездом начальник лагеря, казалось, готов был Уле все ботфорты обслюнявить. Вот совсем другое дело. А то ходил угрюмый, мрачнее тучи, после той взбучки, что ему сестра устроила.

– Раз с рельсами завершили на данном этапе, то гоните свою рвань на ремонт дороги до Орежа, – Олег поставил бригадирам, собравшимся, чтобы проводить регента в дорогу, другую задачу. – Только свяжись сначала с главным дорожным распорядителем насчёт материалов, – напомнил он начальнику лагеря. – Да и западный тракт правильней будет не ремонтировать, а укладывать по новой. Мне доложили, что там от дороги одни ямы остались. Больше щебня заказывай. И то, что герцогиня вам высказала, имейте в виду. Чтобы в следующий мой приезд ваши работники не выглядели грязнулями, как опустившиеся уличные алкаши.

Олег рассудил так, что толку на строительстве телеграфных башен от этих рукозадых «южан» будет намного меньше, чем если их использовать на работах, не требующих квалификации. А на телеграф можно будет часть бывших вилских смутьянов перебросить. Впрочем, и это делать необязательно – всё равно пока нет достаточного количества подготовленных телеграфистов. Так что со строительством башен можно и не гнать, строить их не в авральном режиме.

Поэтому его первоначальные планы на сегодня – проконтролировать строительство вилского направления – и были изменены.

– Возвращаемся во дворец, – пояснил он Уле, когда та заметила его знак, поданный лейтенанту Ушору. – На сегодня мы с тобой и так пятилетку за три года выполнили. Я завтра хочу с утра пораньше отправиться в Псков, поэтому сегодня все дела с Клейном насчёт упрощения налогов на недвижимость хочу утрясти. Капец, Уля, я уже не знаю, за что хвататься, – неожиданно даже для самого себя пожаловался он сестре.

Ушор отправил пару дозорных ниндзя вперёд на ту же дорогу, по которой они приезжали.

– Зато всё бросить и уехать заниматься каким-то паровозом, на это у тебя время есть. Скажи хоть, что это такое, Олег. Ну, правда же, интересно. Я у Трашпа была, но ничего не поняла. Да он, кажется, и сам смутно представляет всё это. Я видела чудовище, которое он в своём исследовательском центре соорудил. Ужас какой-то пыхтящий. На твой аппарат по изготовлению сивухи чем-то похожий. Олег, ну скажи, а? Что это за паровоз такой?

– Ты уже половину, считай, поняла. Действительно, ужас пыхтящий. Он так и будет чух-чух-чух, а ещё ту-туу, – объяснил Олег, но увидев, как набычилась Уля, перешёл на серьёзный тон: – Это самодвижущийся механизм будет. По рельсам нашим таскать вагоны. С большей скоростью и без использования мускульной силы рабов.

– Лошадок, что ли, будешь использовать? – удивилась герцогиня. – Так они на шпалах все ноги себе переломают.

– И без лошадок, Уля. Слушай, давай дождись, как сделаем. Так, на одних только словах, сложно объяснить. Я тебе обещаю, что ты будешь первой пассажиркой поезда, который поведёт паровоз. Если, конечно, у меня получится. Но думаю, что всё удастся. Я ведь не собираюсь массовое серийное производство этого чуда техники организовывать. Нет у меня ни производственных технологичных мощностей, ни квалифицированного промышленного персонала. Но уж изготавливать единичные экземпляры-то мне будет не очень сложно. В отличие от Ползунова или братьев Черепановых, у меня под рукой магия. А благодаря ей – сталь любой прочности и гибкости. Да и со сваркой стальных листов или конструкций у нас ведь с тобой проблем нет? Так что с десяток экземпляров можно сделать. Нам такого количества на ближайшие годы хватит с избытком.

Уля внимательно слушала и на удивление кое-что всё же понимала.

– Кто эти люди? – поинтересовалась она насчёт упомянутых Олегом изобретателей. – Ты их уже где-то нашёл?

– Нет, Уля, – вздохнул Олег. – Эти люди жили в других далёких местах и очень давно. Но чертежи и схемы их изобретений мне как-то в интернете – ну, это фолиант такой, очень толстый – попадались. Я, правда, смутно там всё понял, но голова-то у меня на плечах вроде бы есть.

Он шутливо потрогал себя за затылок.

– У тебя самая умная голова, Олег, ты самый…

– Сейчас не об этом, – придержал он сестру в её красноречии, взяв крепко за локоток.

Уля могла распинаться, какой он замечательный, бесконечно долго, и повторяясь по многу раз. И делала это совершенно искренне. Олег понимал, что Уля его обожает. Чего уж тут скрывать, ему это нравилось – а кому бы такое не понравилось? – но всему должна быть мера.

– А когда ты его сделаешь, паровоз этот?

– Не знаю. Но хотелось бы, конечно, побыстрее.

Поселение свободных крестьян, которое они проезжали по дороге к главному карьеру и обратно, выглядело ещё вполне солидно, вот только низко кланявшиеся регенту люди выглядели ничуть не лучше крепостных или сервов. Глядя на их изношенные одежды, на осунувшиеся лица – и это в середине лета, когда уже был собран первый урожай и собирался второй – Олег с некоторой тревогой и грустью подумал, что все его необходимые передовые начинания пока совсем ничего не дают простому народу. Конечно, Сфорц не в счёт, но и там голодранцев намного больше, чем ему хотелось бы.

Конечно, во многом «вина» в подобной нищете, как и в любом средневековом обществе, лежит на высокой рождаемости. Пять-шесть детей не только в крестьянской, но и в городской семье – это, считай, норма. Но и десятком, и более детей никого здесь не удивить. И это при довольно высокой детской смертности.

Несмотря на наличие в этом мире магии с её распространённым заклинанием Плодородие, всё равно случались неурожайные годы. Вкупе с экстенсивным способом ведения сельского хозяйства, когда увеличение урожаев достигалось только за счёт увеличения посевных площадей, всё это приводило к частым вспышкам голода, сопровождаемым массовыми эпидемиями, которые уносили порой от трети до половины населения.

В его родном мире в такую же средневековую эпоху та же Европа нашла выход в массовой миграции населения.

Люди уезжали в Россию, в Америку и даже бежали в непролазные джунгли Амазонки, Индонезии или Полинезии, где, по свидетельству очевидцев, выживал едва один человек из десятка в поисках хоть какого-то пропитания. Оставаться на месте – означало умереть с голоду.

В этом мире тоже многие люди пытались решать свои проблемы переселением в другие места. Но крепостным или сервам бежать возможности не было. Да и куда? Во всех государствах Тарпеции ситуация была схожей.

– Заняться бы генетикой, – подумал Олег вслух. – Но это уж точно фантастика. А вот насчёт селекции стоило бы подумать. Получить более продуктивные сорта зерновых или бобовых. Или овощей. Свиней новых вывести, не таких тощих и жилистых, как эти.

Герцогиня как-то подозрительно посмотрела на брата, не понимая, что это за очередные шутки. Или это он всерьёз?

А Олег-то как раз в этот момент был серьёзен, как никогда. Вот раньше в книжках было легко себя воображать этаким крутым брутальным мачо, идущим к вершинам власти по трупам. А тут увидишь девочку, вот как эта, что сейчас смотрит на их кавалькаду из-за ограды, лет десяти-одиннадцати, тощую, как сверчок, с шейкой, толщиной с соломинку, так сердце кровью обливается. Реально хочется что-то этакое сотворить, чтобы больше таких жутковатых картин не наблюдать.

– Олег, а ты насчёт Растина что решил? – вдруг спросила Уля, видимо вспомнив об отправленных через Псков к регенту разведчиках Агрия.

Известия, которые ему рассказал очевидец событий, произошедших в республике, Олега насторожили. Нет, понятно, любая заваруха и разборки в стане неприятеля – это хорошо, но вот появление там магов с Валании, южного континента, не могло не вызвать у него обеспокоенности. Слишком хорошо помнили в южных и центральных государствах Тарпеции «гостей» из-за Диснийского океана. След в памяти людей они оставили сильный.

– Пока ничего не решил, Уля, – ответил он. – Тамошняя смута за один день, думаю, не закончится. Так что время заниматься своими первоочередными задачами у нас есть. Но и упускать растинскую ситуацию из вида, конечно же, нельзя. Я уже дал команду Агрию увеличить количество наших разведчиков в тех краях.

– А у него их столько найдётся? – резонно засомневалась герцогиня. – У него и так все сейчас на соседние три королевства брошены.

– Ты права, – согласился Олег. – Но у него есть бездельники в резидентурах Бирмана, Геронии и Отана с Аргоном. Пусть оттуда их перенаправит. Я шучу насчёт бездельников, конечно. Но там сейчас реально пока тишина, и ловить там нечего.

– Я понимаю, что шутишь. Но эти… маги эти, валанийские. Про них говорят, что у них и резервы большие, и заклинания они знают нам неизвестные.

Может магам Тарпеции какие-то заклинания валанийцев и не были известны, но уж Олег-то точно их знал, спасибо Сущности. Но напоминать о своих возможностях Уле он не стал.

– Разберёмся. Пусть растинцы сначала сами у себя определятся, кто у них власть. И ороссцы пусть там пошустрят – раз хотят весь путь по Ирменю под себя подмять, то им и надо включиться в республиканскую заваруху. Да, как я понимаю, и наши добрые друзья из Хадонской империи туда уже кинулись. Ты в курсе, что твой любезный маркиз Орро ни Ловен, направлявшийся ко мне в Фестал, в Броге резко изменил направление своего движения и отправился в Растин? Пусть там бодаются друг с дружкой. А мы понаблюдаем со стороны и потом будем работать с победителями.

Невольная усмешка Олега этим победителям не сулила ничего хорошего.

Услышав имя одного из самых ушлых дипломатов божественной Агнии, Уля бросила быстрый и даже какой-то виноватый взгляд на брата. Видимо, решала для себя, догадывается он или нет?

«Эх, Улька, – подумал, мысленно усмехнувшись, Олег, – да попаданцу все здешние, не доросшие до шекспировских, страсти видны как на ладони. Олег давно уже разглядел, что маркиз, которому он когда-то вернул здоровье, тревожит душу и сердце его сестры. С Нечаем у неё, кроме общей постели и детских воспоминаний, и нет ничего общего. Конечно, и этого немало, но не всегда достаточно.

Вот и мечется душой Уля между своим другом детства и староватым для неё, даже по здешним меркам, маркизом, который смутил неискушённый девичий ум.

Олег принципиально пока в это не вмешивался и Гортензию убедительно попросил не лезть. Пусть Уля сама решает. Пора ей становиться взрослой окончательно. А то ребёнок с атомной бомбой в руке – а по сути, его сестра именно это собой и представляла – слишком непредсказуемая штучка.

Королевский дворец встретил их звуками музыки ансамбля имени попаданца Олега под управлением заслуженного деятеля искусств Винора Моцарта. Так регент для себя определил почётное звание своего музыкального воспитанника, впрочем, вслух официально пока этого не огласив.

– Как бы моих музыкантов работой до смерти не замучили, – забеспокоился Олег. – Лис, – обратился он к встречающему его лейтенанту, – сколько уже тут этот концерт идёт?

– Да как в обед начался, прямо там, в зале официальных приёмов, где и накрыли столы, так до сих пор и не прекращался, – сообщил ниндзя, временно выполняющий обязанности секретаря регента.

– Нет, ты слышала, Уля? – обратился он к засмеявшейся герцогине. – И ничего смешного я не вижу. Надо выручать Моцарта с его джаз-бандой.