Путь к престолу

Глава 5

А ведь он действительно сильно скучал по этой хитрой бестии. Олег в этом был уверен, разглядывая лежавшую к нему спиной и прижавшуюся попой к его животу обнажённую Веду.

Ему очень хотелось погладить и помять её тело, но не хотелось будить – они и закончили кувыркаться-то буквально три-четыре склянки назад. Правда, причиной столь позднего их засыпания была не только длительная неугомонная страсть, но и то, что до постели Олег добрался уже за полночь – беседа в узком кругу о будущем Винора с Клеменией затянулась надолго.

Кроме самих регента и королевы, в беседе принимали участие Уля и Гортензия с Чеком. Последний, правда, за всё время беседы сказал только четыре слова: «Я ещё себе налью».

Клемения была, несмотря на свою молодость, весьма мудрой женщиной. Она сама раньше не раз поднимала вопрос о том, что им надо скорее определяться, с кем из двух основных игроков – Оросской или Хадонской империями – заключать союз, иначе их раздавят обе.

За союз с Оросской империей было три основных аргумента. Первый – она находится далеко, а значит, винорские правители будут более самостоятельны в своих действиях – находясь за тысячи лиг, сложно контролировать каждого неформального вассала. Второй – Хадонская империя, хоть и начинала разгоняться в своей растущей мощи после восшествия на престол божественной Агнии, всё ещё зализывала раны многолетних смут и гражданской войны, в ходе которых она потеряла почти четверть своих территорий, едва не приведших к полному распаду империи. Ну и третьим аргументом в пользу такого выбора было то, что половина соседей Винора, включая родной для Клемении Глатор, уже перешли на сторону Оросской империи.

За союз с Хадонской империей основным, пожалуй, аргументом была традиция. Винор и империя много веков оказывали друг другу поддержку, и эта поддержка приносила им обоюдную выгоду.

Олег, конечно, знал изречение одного английского политика, что у Британии нет вечных друзей, а только вечные интересы, но понимал и то, что союзы таких крупных государств, как Хадон и Винор, на столь долгие времена просто так, из одной только доброй воли, взаимных симпатий правителей или хороших отношений между людьми не возникают. Такое длительное сотрудничество говорит о естественных геополитических взаимных интересах и выгоде.

Ну и, конечно же, немаловажным мотивом для союза с божественной Агнией было то, что Хадонская империя также имела в своих полувассалах соседние с Винором восточное и южные королевства.

Вот только любой выбор неизбежно грозил Винору стать полем битвы двух гигантов. И ещё, что прекрасно понимали и Олег, и Клемения, Винор в его нынешнем виде – большое королевство, раскинувшееся на оба берега Ирменя, главной водной артерии континента – не устраивал ни Оросс, ни Хадон.

Поэтому Клемения, хоть и была шокирована предложением Олега создать свой центр силы, такой, который сам мог бы диктовать свои условия игры, не стала отвергать эту идею, а внимательно выслушала.

Первые попытки возражать у неё возникли, когда речь зашла о судьбе Глатора и, следовательно, о судьбе отца и старшего брата – наследника глаторской короны.

Доверие, которое в глазах Клемении завоевали Олег и его сестра, позволило убедить её в неизбежности и правильности действий, предлагаемых будущим императором.

Олег на самом деле не собирался строить моноимперию – силы у него на её создание были, но на то, чтобы удерживать и развивать такие большие территории, у него не было людских ресурсов – он не Чингисхан с Ордой за спиной и не Карл Великий с вождями большого количества германских и галльских племён, последовавшими за ним и позволившими создать целую цивилизацию, называвшуюся романо-германской. Да и то эти империи оказались крайне неустойчивыми и распались практически сразу после смерти их основателей.

Попаданец из другого мира, знающий историю, пусть даже поверхностно, большей частью из художественных книг, ещё больше склонялся к тому, чтобы создать своё государство по подобию Священной Римской империи германской нации. Только внеся очень существенные поправки в государственное устройство, чтобы избежать того бардака и разноголосицы, которые сопровождали ту империю весь период её существования.

Клемении он твёрдо пообещал сохранить жизнь её отцу и брату вне зависимости от их ответа на его предложения. И пообещал оставить за её семьёй глаторский престол, если те примут его правила игры.

Говорить Клемении, что от завоёванных королевств он собрался отрывать самые крупные и богатые провинции, подчиняя их владетелей непосредственно себе, делая их имперскими вассалами, он пока не стал говорить. Также как не сказал и о своём намерении после Тарка и Глатора проглотить Саарон.

Умолчал не потому, что испытывал какие-то сомнения в отношении Клемении – как раз в отношении её на среднесрочную перспективу он был уверен на все сто – а просто уже исходя из появившейся у него в этом мире привычки многое держать до поры до времени при себе.

Кто там, Людовик Одиннадцатый, кажется, говорил, что если заподозрит, что его ночной колпак прознал его мысли, то он его спалит в камине? Неважно. Но Олег – как-то само собой так получилось – тоже начинал постепенно склоняться к таким мыслям.

Может трон или престол – это проклятое место, не успев занять которое даже недоучившийся студент из российской провинции заражается маниакальным недоверием ко всему вокруг? Впрочем, Олег понял, что уже начинает на себя наговаривать. Не так уж всё и запущено.

Главный итог затянувшегося совещания был в том, что в лице королевы Винора он получил верного соратника в осуществлении своих планов.

Веда, пока ждала Олега, вся извелась. Но потратила это время с пользой – своим намётанным взглядом заметила множество упущений дворцовых служб, и сегодня кого-то ждала хорошая выволочка, а кого-то и правёж. Клемения, давно зная от Ули о способностях её псковской подруги к наведению идеального порядка, дала Веде полный карт-бланш на ревизию дворцового хозяйства.

Отвлекшись от своих размышлений, Олег заметил, что его подруга уже не спит, а притворяется и нарочно начинает, словно бы невзначай, елозить попкой возле низа его живота.

– Ах, так мы не спим? – Он пощекотал её под рёбрами.

Олега всегда восторгало умение Веды в постели продвигать свои интересы, даже если её рот был занят. Но восторг этот не помешал ему укоротить её графские амбиции. Нет, понятно, что Гури, как и Армин, его министр финансов, как и его генералы, с его точки зрения, заслуживали графских титулов, а Чек с Тормом и их супруги графские титулы уже получили, но, во-первых, сейчас не до этого, а во-вторых, он не хотел выделять Гури и Веду Ленеров среди других, не менее достойных соратников.

– Ну, Оле-эг, – расстроилась Веда. – Вот как ты себе представляешь моё положение при королевском дворе? Кто я? Обычная баронесса, как тут десятки других, и любая фестальская придворная графиня будет смотреть на меня свысока. Я уж не говорю о герцогинях ре Сар и ре Ореж, этих двух высокомерных особах. А Гури…

– Гури и так хорошо справляется, – перебил свою давнюю подругу и любовницу Олег. – И ты мне лапшу на уши не вешай. Посмотри, как себя баронесса Гирвест, владетельная баронесса Ерон, поставила – никто даже пикнуть против неё не смеет. А уж в твоих-то способностях двигать локтями я тем более не сомневаюсь.

Веда взметнулась и уселась верхом на живот регента.

– Так Прила – лучшая подруга королевы! – воскликнула она, положив ладони Олегу на грудь.

– И что дальше? – усмехнулся он. – А ты моя подруга. И Улина. Так, Веда, прекрати, иначе мы с тобой поссоримся. Остаёшься баронессой. Я сказал.

На её театральное расстроенное лицо он обращать внимания не стал. Но в утешение всё же пообещал, что ждать графского титула ей недолго осталось, как и многим другим его соратникам, друзьям и подругам.

Правильно ли с раздачей владений и титулов Олег поступал не только в отношении Веды, но и других? Он уже не раз думал об этом и пришёл к выводу, что правильно. Они ему помогают – он помогает им. «Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку, ну как не порадеть родному человечку?» – это ведь не он придумал, а Грибоедов, великий драматург и хороший дипломат. Это ведь взамен его убийства в Тегеране персидский шах послал русскому царю самый крупный алмаз из своей коллекции?

Долго нежиться и развлекаться в постели им не дали. Правда, в этот раз его будильником выступил не Клейн, а Уля.

– А я уже есть хочу, – заявила она, насмешливо глядя на изображавшую смущение Веду. Вообще-то, все знали, что баронесса свою связь с регентом не скрывает, а наоборот, выставляет напоказ и любит этим пользоваться. – Там ещё Бор топтался перед дверью в приёмной. Я ему предложила со мной зайти, но он стесняется.

– А чего стесняться-то? Тут все свои. Мона, – обратился он к служанке, – сходи в приёмную, позови генерала полиции.

Понятно, что Олег и Веда сейчас не разгуливали голышом. Когда лейтенант Лис доложил о прибытии герцогини ре Сфорц, Олег дал себе и Веде четверть склянки времени на то, чтобы привести себя в порядок и встречал сестру уже в малой гостиной.

Когда генерал – главный комендант – доложил о своей готовности убыть из Фестала, чтобы приступить к выполнению задач, поставленных ему регентом, то Олег внёс некоторые корректуры в его планы.

– Бор, смотри, я тебе сейчас говорю не как регент Винора, а как возможный будущий правитель возможной будущей великой империи, – начал говорить Олег.

– Ого, братик, а ты что, сомневаешься? Я не сомневаюсь, что всё у нас получится, – влезла в разговор Уля, не забывая при этом усиленно запихивать в себя вкусные булочки и пирожки, приготовленные привезённым ею с собой из Пскова поваром – местным она не доверяла, и правильно, кстати говоря, делала. Олег с Ведой и Бором тоже налегали на стряпню её раба. – Быть тебе, Олег, императором.

– Помолчи, Уля, и сначала прожуй, потом говори, – пристрожил её Олег и продолжил давать указания своему главному полицейскому: – Я не собираюсь обустраивать правоохранительную систему в королевствах, которые войдут в империю – пусть этим занимаются сами монархи, а я лишь организую контроль за ними, что, впрочем, не твоя забота. Меня интересуют только те провинции, которые станут подчиняться напрямую императорскому престолу. Поэтому ты правильно рассудил, что начинать надо с восточной Сарской провинции и оттуда перемещаться уже на запад. Но я тебя немного перенаправлю. На самом деле ты сейчас отправляйся на север, в Вил. Там Агрий и наместник Фис. На Фиса стойку не делай, как почувствуешь, что это прохвост и мутный тип. Это мой прохвост и мутный тип. И барона Гирвеста. Понял? – Олег заметил ироничный взгляд сестры и осознал, что незаметно сам перенял её манеру жевать и говорить одновременно. Впрочем, себе он такое прегрешение тут же легко простил. – Они тебе подберут качественных исполнителей для комендантской службы в Сарской провинции. Из тех, у кого рыльце в пушку после недавнего бунта, и кто рад будет убраться из Вила подальше вместе со своими семьями. В Сарской провинции набери людей, которые войдут в штат комендатур Нимеи. А там – Сольта. А в Сольте – Вила. Уяснил принцип? И на будущее… У Клейна возьмёшь список всех провинций из королевств, которые станут имперскими протекторатами. Будешь действовать таким же образом.

Бор и Уля с восхищением посмотрели на Олега, придумавшего такую хитрую схему. Сам же регент нисколько не сомневался, что такая схема временная. Всё равно со временем люди обживутся, обзаведутся связями и изыщут возможность при необходимости водить центр за нос.

Но это будет намного позже, и Олег рассчитывал, что за этот период отработает и реализует систему контроля.

Веда на Олега с восхищением не смотрела, потому что к беседе почти не прислушивалась, а наверняка придумывала свою схему. В другой области.

– Спасибо, Олег. Чудесный завтрак, – поблагодарил регента Бор. – Я, пожалуй, отправлюсь прямо сейчас?

– С бала на корабль? Попробуй, – улыбнулся Олег. – А за завтрак вон её, свою герцогиню, благодари. Это её повар нас так вкусно накормил.

– Ничего, местные тоже скоро начнут работать, как нужно, – Веда отвлеклась от своих интриганских мыслей и многообещающе покивала.

После ухода Бора, поняв, что регенту с герцогиней необходимо обсудить текущие дела, Веда откланялась и направилась в апартаменты, выделенные барону и баронессе Ленер на втором этаже правого дворцового крыла.

– Поедешь со мной на стойку? – спросил Олег у сестры. – По работе ты там не нужна пока. Как и я.

– Решил только семафорный телеграф строить? А когда дорогами займёмся? После войны, что ли?

Уля, наевшись, с радостным выражением на лице смотрела на своего кровного брата. Утвердительный ответ на своё предложение Олег видел и без её слов.

– Почему после войны? – Олег дал знак Моне, что они уже завершили завтрак, и встав из-за стола, пригласил Улю пересесть на диванчик. – Сейчас тоже будут строить. Только без нас.

Строить дороги здесь, в принципе, умели, и не хуже, чем древнеримские, прослужившие потом Европе много веков. То, что на дороги тут вечно не было денег – это уже другой вопрос, кстати, знакомый Олегу по состоянию дорог его родного города в оставленном мире.

– Ты же хотел от Фестала проложить трассы из мрамора во всех четырёх основных направлениях? – удивилась герцогиня, уютно устраиваясь в уголке дивана.

– Концепция поменялась, Уля. Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Когда я так планировал, я ещё не думал становиться кем-то большим, чем соправитель Винора. А сейчас я уже регент и, если ты не забыла, хочу забраться повыше. Не обижайся, но я заберу у тебя обратно Псков – он станет моим стольным градом. Да и Сфорц весь целиком заберу. Трассы пойдут не от Фестала, а от Пскова во всех направлениях. А в остальных местах будут строиться обычные качественные дороги. Я найду на это силы и средства.

Уля от радости даже захлопала в ладоши.

– Обижаться на то, что ты заберёшь Сфорц? Смеёшься, что ли, Олег? Да я только и мечтала скинуть с себя эту обузу.

Смотря на искренне обрадовавшуюся сестру, Олег с грустью подумал, что её веселье продлится недолго. Буквально несколько ударов сердца. Пока он не откроет рот.

– Помнишь, я тебе как-то говорил, что нужно бояться исполнения своих желаний – они имеют свойство сбываться?

– Ты это вот сейчас о чём? – оставив в сторону свою весёлость, сразу же насторожилась Уля.

Она слишком хорошо его изучила за годы их совместных путешествий и работы. И суть его интонации уловила верно.

– О том, Уля, – вздохнул Олег, – что корону герцогини я у тебя не просто забираю, а меняю не глядя. На корону королевы Саарона. И не взбрыкивай, а то сейчас по попе получишь. Не посмотрю, что уже совсем взрослая и важная аристократка, – осадил он вскинувшуюся было сестру. – Нет у меня достаточного количества людей, кому бы я мог доверить такое. Ты ведь меня не бросишь?

– Олег! Да я ведь не об этом! – застонала Уля. – Я с герцогством-то еле управлялась. При том, что вокруг меня были наши замечательные друзья. А с королевством…

– Не боги горшки обжигают. Да и не брошу ведь я тебя. И в помощь себе кого-то из наших ребят возьмёшь. Да и зря ты так наговариваешь на нашу семью. Наблюдал я за тобой, приглядывал, как ты Сфорцем управляешь. Так что всё у тебя получится. Уверен. Читал я в одном толстом фолианте, что у монахов Роха брал, о деяниях многих коронованных женщин. И знаешь, что я тебе скажу? У них получалось гораздо лучше порой, чем у мужчин.

Вообще-то, в иносказательной форме во время их долгих совместных работ, он уже рассказывал ей о тех примерах земной истории, которые знал. И о Екатерине Великой, и об английской королеве Виктории, и о других, о которых что-то читал или слышал. Правда, Олег понимал, что его представления об истории весьма искажены. Не зря же сам Александр Сергеевич Пушкин призывал не верить историкам, потому что их труды очень хорошо оплачиваются.

Да ещё и из примеров своего бывшего мира он уяснил, сколько трактовок и лжи может быть вокруг даже одного не очень значимого события. И подкупать историков не надо, они и бесплатно соврут.

Вот что через триста лет могут сказать историки по поводу сбежавшего от английских упырей-живодёров, как раз в последние дни пребывания Олега в родном мире, кота Скрипалей? Да ничего толком не скажут. Кто-то будет опираться на одни источники, кто-то – на другие. Но никто ничего доказать друг другу не сможет, потому что все источники твердят прямо противоположное. Поэтому каждый будет трактовать так, как ему подсказывает его текущая политическая позиция и воспитание.

Впрочем, Олег, уже в этом мире, выработал для себя определённые критерии доверия-недоверия к событиям и фактам и им следовал.

– Если честно, Олег, когда ты рассказывал о тех великих женщинах, то тебя было очень-очень интересно слушать. Правда. Но как-то, знаешь, это очень похоже на рассказы сподвижника Лойа. Интересно, но неправда.

Олег с интересом посмотрел на сестру. Он впервые столкнулся с таким скептическим подходом с её стороны.

– Ну хорошо, – кивнул он. – Допустим, те рассказы – чья-то выдумка. Но бирманскую королеву Иргонию ты ведь лично знаешь? И что, она хуже управляет королевством, чем её сосед Толер, король Геронии, или хуже, чем раньше управлял Лекс? Перестань себя изводить, Уля. Вот увидишь, всё у тебя получится. Так, – Олег хлопнул себя по коленям и встал: – Сиди не сиди, пьяным не будешь. Если ты со мной на стройку, то иди собирайся. Времени у нас в обрез. Я завтра вечером убываю туда, откуда ты вчера прибыла.

– В Псков? – тут же забыв о своих переживаниях, удивилась Уля.

– Ненадолго, – объяснил Олег. – Туда-обратно. Накоротке переговорю с Трашпом. Наш механик уже прислал телеграмму, что зашёл в тупик. Надо его оттуда срочно выводить, из этого тупика, – Олег коротко хохотнул. – Паровозы нам будут нужны уже в ближайшее время. Хочу организовать работу по их производству ещё до начала активных боевых действий.