Путь к престолу

Глава 4

Начаться вовремя торжественный приём не мог по понятным Олегу причинам – Уля привезла с собой из Сфорца новинки косметической и парфюмерной промышленности герцогства, не использовать которые именно сегодня и именно здесь не только Клемения, но и Гортензия не могли никак.

А ведь ещё были новинки сфорцевских мод, разработку и пошив которых по совместительству с обязанностями директора школы контролировала лично Кара, племянница Гортензии.

Идеи Кара теперь всё больше реализовывала свои, хотя не забывала при этом просить в письмах подсказок у Олега.

В принципе, чем Олег мог помочь в вопросах высокой моды, он уже помог. Вбрасывать в этот мир идею женских обтягивающих джинсов с заниженной до середины попы талией и рваными в районе коленок, он посчитал слишком преждевременным. Может быть, когда-нибудь попозже.

Но и тех решений от кутюр, которые Олег уже предоставил псковским модельерам и мастерам пошива, хватит на ближайший век точно.

– Извини, что задержались. – Уля опять, пользуясь удобным случаем, прижалась к брату, прямо не герцогиня, а котёнок какой-то. – Но мы очень торопились. Правда-правда.

– Какие вы красивые! – искренне сказал Олег.

И на самом деле Олег ничуть не лукавил – и Уля, и Гортензия, и Клемения выглядели потрясающе. И даже избитая шутка из его родного мира, гласящая: «Ничто не красит женщину так, как перекись водорода», сейчас была ни при чём. Тому, чему Олег не мог научить в принципе – правильно и умело пользоваться достижениями парфюмерии и косметологии, – женщины научились самостоятельно, довольно быстро и успешно.

Насчёт внешнего вида Веды, отделившейся от женской компании раньше ради возможности встретиться с ним, Олег свои мысли придержал – с её прибытием он, как заговоренный, уже с томлением ждал предстоящей ночи. Ведьма она, что ли?

– Вот за что ты мне нравишься особо, Олег, так это за то, что ты всегда говоришь правду, – засмеялась довольная его искренним комплиментом Клемения. – Ещё бы увидеть твой сюрприз, о котором ты всё время намекал, и сегодняшний день станет самым весёлым в моей жизни.

– Услышать, Клео, а не увидеть. Сюрприз у меня звуковой, – улыбнулся регент.

– Олег у нас не может жить без чего-нибудь этакого удивительного, – заявила Гортензия и бесстрастно посмотрела на державшуюся в тени Олега Веду: – Твой муж уже в отъезде, дорогая баронесса. Такая жалость. Не успел приехать и умчался по делам. Я приглашаю тебя составить мне с мужем компанию за столом.

Гортензия, как обычно, даже в узком кругу среди своих предпочитала выполнять формальности этикета.

Понятно, что Веда и так бы пристроилась в кругу Олеговых соратников и королевы, но всё равно приглашение от Гортензии не было лишним, и Олег посмотрел на неё с признательностью.

– Благодарю, – церемонно поклонилась Веда.

– Так, ладно, – поторопил Олег. – Я вами и в зале могу любоваться и восхищаться. К тому же делать нам это вдвоём с Чеком несправедливо по отношению к другим. Пошли. Лис! – позвал он своего временного секретаря. – Предупреди главного дворцового распорядителя, что мы уже идём.

Огромный зал приёмов королевского дворца был полон людьми. Половину его пространства занимал П-образный стол. До прихода регента и королевы, естественно, за столом никто не сидел. Приглашённые на приём располагались в другой половине зала, разбившись на группы по интересам, ведя беседы и ожидая прибытия правителей королевства с гостями из Сфорца, удостоенными высокой милости чествоваться в королевском дворце.

Последними из приглашённых были представлены иноземные послы. И это Олег считал правильным – у винорцев собственная гордость. Так что сначала регенту и королеве оглашались имена и титулы своих вассалов и подданных – причём представляли и тех, кого регент с королевой и так знали, а порой и видели по десятку раз на дню – и лишь потом, в последнюю очередь, чужих.

Представляемые после предписанных этикетом поклонов и расшаркиваний рассаживались за столом. А поскольку представление начиналось с самых именитых приглашённых, то и стол заполнялся с его главной части.

Право первому произнести речь по традиции было предоставлено официальному министру двора старенькому графу ри Чисвену. Тот, тоже по традиции, хоть и недавней, говорил неслышно, неразборчиво и путано, что не помешало всем присутствующим восхищённо приветствовать окончание его выступления и осушить до дна большие бокалы вина.

Всё то время, пока в адрес регента, королевы и сфорцевских гостей звучали поздравления, Олег был занят разговором с сидящими рядом с ним Клеменией и Улей.

– Ну, и когда будет обещанный тобою сюрприз? – поинтересовалась Клемения.

Вопрос королевы прозвучал, когда рабыни уже принялись разносить горячие блюда.

– Когда, спрашиваешь, будет сюрприз? – Олег отвлёкся от рассказа сестры о проблемах в Рудном, где находилось до трети его литейных производств, и осмотрел зал. – Да, пожалуй, пора.

Волновался ли он за успех своего начинания? Как бы ни смешно это показалось кому-то, но да, он волновался. Наверное, так чувствовали себя в его родном мире молодые режиссёры на премьерах своих постановок спектаклей или концертов.

Казалось бы, что за дело попаданцу до успеха или провала задуманного им мероприятия? А вот, поди же ты, очень ему не хотелось потерпеть фиаско. Наверное, так у них, людей искусства, а Олег себя теперь относил и к ним, заложено в характере.

Понятно, что закулисные интриги и уничтожение своих конкурентов на этом поприще, он не планировал. Не хотел стать первым Сальери в этом мире. Но против потенциальных критиканов он действительно готов был использовать весь свой огромный административный ресурс.

Предварительное прослушивание подготовленных музыкальных и песенных композиций уже прошло в снимаемом для музыкантов доме за два дня до нынешнего торжества. Олег смог выкроить в своём плотном графике три склянки времени и лично присутствовал на этом прогоне.

Ему понравилось. Нет, на самом деле всё оказалось даже лучше его ожиданий. Всё-таки людей талантливых здесь можно найти практически во всех делах. Теперь дело оставалось за малым – чтобы Моцарт и его команда от волнения не стушевались.

Олег дал знак одному из ниндзя, стоявших возле левого входа в зал, через который заходили и выходили выступавшие сегодня на торжествах акробаты, жонглёры, фокусники и певцы. Тот всё понял правильно, и вот в зал вошёл вокально-инструментальный ансамбль имени попаданца Олега под руководством пока ещё не заслуженного деятеля искусств Моцарта.

– Это то, о чём я думаю? – спросила Клемения, заметив взгляд Олега, направленный на музыкантов. – Интересно. Послушаем. Уля, – обратилась она через регента к его сестре, – скажи честно, ты это уже слышала?

Пока ансамбль рассаживался на стулья в углу зала, герцогиня ре Сфорц призналась королеве, что какие-то новые песни она уже слышала и ей понравилось. И вон того бывшего раба, который сейчас руководит музыкантами, показывая, кому где садиться, она знает. Но таких удивительных гитар ещё не видела.

Когда зазвучали первые аккорды гитар ансамбля, шум в зале стих. Удивительное звучание, ещё даже без исполнения мелодии, привлекло всеобщее внимание.

Сомнения Олега, связанные с разностью музыкальных вкусов у представителей разных народов – к примеру, индийцы не воспринимали музыку Чайковского, предпочитая свои «джими, джими, ачо, ачо», а русские – горловое пение тувинцев – были развеяны, ещё когда он обучал будущего Моцарта легкомысленным песенкам из фильма «Собака на сене».

Даже при том, что их музыкальное сопровождение шло на убогих местных пятиструнках без акустического звука, всё равно они вызвали настоящий восторг всего Пскова. Да и самим членам ансамбля Моцарта музыка Олега – в этом мире попаданец-плагиатор выступил в роли композитора и автора текстов – понравилась до крайностей их эстетических творческих чувств.

Ну да. Тот же Чайковский, хоть не воспринимается индийцами, зато у японцев давно стал национальным композитором. Настоящее искусство может пробивать себе дорогу везде.

– Клео, – Олегу надоел разговор, который подруги вели за его спиной – стерео какое-то получалось на оба его уха, – ты сейчас самое интересное прослушаешь.

Моцарт начал с исполнения песен, уже знакомых сфорцевским гостям. Зато остальные слышали это впервые. И Олег со всё большим удовольствием и отпустившим его волнением наблюдал реакцию присутствующих.

У него на самом деле всё получилось. Это подтвердилось бурными овациями, которыми сопровождалось исполнение каждого номера. А когда заиграл вальс «На сопках Маньчжурии», регент пригласил раскрасневшуюся от чувств королеву на танец.

Задачи научить здесь всех ещё и правильно танцевать вальс, Олег перед собой не ставил – к собственному огорчению, он и сам не умел. Сейчас бы сюда Лерку, его одноклассницу, с которой они общались в одной компании в школьные годы, тогда бы можно было и настоящую революцию в танцевальном искусстве произвести.

Валерия много лет профессионально занималась бальными танцами. Олег знал, что на эти её занятия Леркины родители, обычные школьные учителя, выкинули кучу денег – на танцевальные платья, туфли, специальную косметику, на какие-то перья, за которыми даже специально ездили в другой город, на оплату проезда и проживания для участия в различных конкурсах, на услуги тренера и на различные представительские взносы. И что в итоге? В итоге Валерия вышла замуж за лейтенанта и уехала с ним в Мурманск. Говорят, уже двоих родила. Это к моменту оставления Олегом родного мира. Вот Валерия бы здесь и сейчас точно не помешала. Но её здесь нет, а потому пусть жители мира Талареи сами пройдут свой путь до полонезов и вальсов, до самбы и румбы, до твиста и рок-н-ролла. Кстати, полонез Огинского был в репертуаре у Олеговых музыкантов, так же как и танго из фильма «В джазе только девушки», под которое так забавно танцевали миллионер-любовник с Дафной.

– Ты знаешь, у меня опять нет слов. – Клемении даже её живот не мешал танцевать медленный танец. – Ты такой… такой…

– Как нет слов? – усмехнулся Олег, кое-что вспомнив. – Надо было подготовиться.

Эти торжества запомнятся его участникам надолго. Олег был в этом уверен. Даже то, что многие из приглашённых были основательно навеселе, играло скорее в плюс, чем в минус зарождающейся на глазах мировой славе Моцарта.

Иноземные посланники и титулованные благородные из их свит не могли скрыть зависти, когда благодарили регента и королеву Винора за столь чудесный и восхитительный приём.

Была, правда, и пара ложек дёгтя на этом празднике жизни, но никому это особо настроения не испортило. Даже не все заметили состоявшуюся в королевском парке дуэль. А уж на короткую беседу посланника Оросской империи с правителями Винора и их советниками вообще никто не обратил внимания.

Дуэль состоялась по причине перепившегося молодого глаторского дворянина, находившегося в Виноре в должности секретаря посланца короля Виделия.

– В роду ри Фленетов алкаши были, но дураков вроде бы до этого не было, – просветила Клемения регента, когда они с частью королевской свиты, очень незначительной – мало кто хотел отвлекаться даже на дуэльное зрелище и пропускать исполнение очередной музыкальной или песенной композиции – спустились со второго этажа центральной части королевского дворца в парк. – Этот наглёныш в роду Фленетов первый такой глупый. И, похоже, последний.

Женщины этого средневекового мира отличались не просто равнодушием к кровопролитию, а интересом к такого рода жестоким развлечениям.

Поэтому для Олега не было ничего удивительного ни в спокойствии Клемении перед предстоящим убийством, по взаимному уговору сторон дуэль должна была вестись до смерти одного из дуэлянтов, ни в том, что большинство зрителей, вышедших посмотреть, как два человека станут рубить и колоть друг друга мечами, были женщинами.

Не зная Фленетов и истории их рода, с выводами королевы насчёт глупости молодого виконта и его ближайшей печальной участи Олег был полностью солидарен.

Основательно набравшийся халявного кальвадоса виконт вдруг вспомнил о своём давнем желании поухаживать за баронессой Прилой Ерон, ставшей в замужестве ещё и баронессой Гирвест. Недолго думая, этот молодой наглёныш – как его правильно назвала Клемения – принялся приставать к жене Лешика. А когда Прила не выдержала и вытащила мужа, который в это время усиленно спаивал аргонского посла, из-за стола, чтобы станцевать с ним танец и заодно наябедничать ему на приставалу, то виконт решил громко и вслух высказать наболевшее.

В принципе, сказал-то он правду – Прила действительно была раньше бедной провинциальной приживалой при Глаторском дворе, и она на самом деле была рада любому знаку внимания со стороны кого-то хоть немного знатного или богатого. А что ещё оставалось делать и как себя вести молодой девушке-сироте, владевшей практически разорённым баронством в глухом уголке королевства и живущей на подачки младшей принцессы? И она наверняка с тоской и надеждой смотрела на одного из богатейших женихов королевства – виконта и наследника графства ри Фленета.

Но не всякую правду надо говорить, а уж тем более ставить в вину Приле то, что после замужества она стала вести себя по-другому. Да ещё и использовать в отношении неё крайне неприятные эпитеты.

Барон Лешик Гирвест имел своеобразный жизненный опыт. Значительная часть его жизни прошла в крайне сомнительных компаниях, с которыми он и сейчас, исполняя волю своего шефа, продолжал поддерживать контакты. Так что начало традиционной аристократической ссоры мало на такую походило – Лешик коротким ударом по лицу сломал виконту нос. Причём сделал это выверено, несмотря на охватившую его злость, иначе он мог бы и легко убить ри Фленета, барон это отлично умел делать голыми руками.

Последовавший следом вызов на дуэль был уже неизбежен, и даже проморгавший «успехи» своего подчинённого посол южного королевства ничего был не в силах изменить. Лешик всё рассчитал точно.

– Я не хочу, чтобы он его сразу убил, – сказала Прила, которая, естественно, не могла не присутствовать на таком событии, Клемении, своей подруге. – Он меня ещё в Глаторе достал.

Судя по взгляду и лёгкому намёку на улыбку, проскользнувшему в уголках губ королевы, при глаторском дворе, скорее, баронесса доставала виконта. Но напоминать об этом Приле Клемения не стала.

– Ты так уверена в своём муже? – лишь уточнила она. – Ри Фленеты всегда были хорошими фехтовальщиками. А у этого, – она кивнула на почти протрезвевшего виконта, разминавшегося возле беседки в окружении четвёрки своих земляков, – вообще слава лучшего мечника Глатора.

Прила только усмехнулась и отвечать не стала. Она была абсолютно уверена в своём муже. Как, собственно говоря, была в Лешике уверена и сама королева, которая и вопрос-то задала, чтобы немного уязвить подругу – уж очень, по её мнению, та в последнее время стала драть носик кверху.

Олег давно уже перестал обращать внимание на местные рейтинги мастерства. Лучший мечник тренажёрных залов и подставных дуэлей до первой крови с заведомо слабыми или поддающимися противниками – это одно, а реальный опыт многочисленных схваток бывалого бретера – это совсем-совсем другое.

Поэтому ожидать того же, что в родном мире Олег часто видел в фильмах про единоборства, он не собирался. Это несчастного Рокки плохой русский Иван Драго мутузил почём зря весь фильм и лишь в самом конце кино воодушевлённый музыкой американского гимна и любящими глазами своей девушки простой американский парень, уже превращённый в отбивную, находил в себе остатки сил и побеждал.

В этом фэнтезийном мире не стоило и надеяться на нечто подобное. Лешик всю короткую схватку уверенно наносил удары в самые болезненно-чувствительные точки, причиняя виконту жуткую боль, а когда глаторец готов был уже сдаться, точным ударом остриём меча в горло оборвал его жизнь.

– Да! – Прила радостно захлопала в ладоши и бросилась обнимать мужа.

И никого такое её поведение не удивило. Остальные зрители в большинстве своём тоже испытывали удовлетворение – свой побил чужого. Недовольными, понятно, остались только земляки убитого, но высказывать ничего не стали. Всё было по правилам.

– Посланник Оросской империи хочет вас поблагодарить и откланяться, – сообщила Гортензия Олегу и Клемении, когда они вернулись в зал.

– Это вон тот большой человек, если я не ошибаюсь? – усмехнулся Олег, глядя на разодетого в шерстяной костюм мужчину. Это летом-то! – Он, бедняга, поди, совсем упрел. Давай его сюда поскорее, Гора, а то, боюсь, у нас тут ещё один труп сейчас будет. От теплового удара.

– Ороссец не тот, кто не мёрзнет, а тот, кто тепло одевается, – Гортензия сформулировала местный вариант одной земной поговорки. – Ты за него не переживай. Но позвать – позову.

Прощание с посланцем северной империи вышло гораздо более долгим, чем Олег ожидал. Говорил этот большой и широкий мужчина так витиевато, что Олег потерялся примерно на середине его излияний и дальше уже больше рассматривал его мясистый нос и толстые, как сардельки, пальцы.

– Гортензия, объясни мне попроще, что он тут нам плёл? – попросил он, когда посланник со своей свитой покинул зал торжеств.

– Он угрожал нам, Олег, – вместо Гортензии ответила Клемения, с удивлением посмотрев на регента.

Ну да. Знал Олег за собой такую слабость – к птичьему малопонятному языку местной дипломатии он пока ещё не был приучен. Да и когда бы ему набраться такого опыта и знаний? Слава Семи, что у него есть кому дипломатией заниматься. И теперь это не только одна Гортензия.

Ещё будучи имперским графом ри Шотел, Олег не пожалел денег на подготовку своего будущего дипломатического корпуса. Гортензия, правда, финансовыми требованиями не злоупотребляла и была его единственным соратником, кто ни разу не пожаловался на жадность Армина, но всё необходимое ей получала в любое время.

Именно Гортензия предложила привлекать ненаследных сыновей и дочерей Олеговых вассалов не только для военной или экономической деятельности, но и для дипломатической работы. Олег это предложение посчитал разумным. И теперь мог пожинать плоды своей предусмотрительности.

– Если ты продолжишь экспансию, – нынешняя графиня ри Брог и будущая королева Тарка, как бы она этого ни хотела избежать, пояснила мысль Клемении, – начнёшь причинять беспокойство союзникам Оросской империи – Глатору, Тарку, Руанску и Линерии, то тебя ждут крупные неприятности.

– Да-а? Ничего себе заявка. – Олег пожалел, что не понял этих угроз, пока посланник был перед ним. У регента Винора нашлось бы что сказать в ответ. – Судоходство по Ирменю, синезийские наёмники, путешествующие на юг – это всё про нас?

– Про нас, Олег, – засмеялась Гортензия. – Оросс грозится перекрыть для наших торговцев и товаров Ирмень, а ороссцы контролируют половину реки, от верховьев до нашего Орежа, и оплатить Виделию, твоему отцу, Клемения, и Плавию Второму наёмные полки синезийцев, которые если кому и уступают выучкой, то только наёмному легиону Болза, но гораздо более многочисленны.

– Ну мы болзовских легионеров знаем, бивали как-то, я помню. А насчёт перекрыть нашим товарам торговые пути, – Олег огорчённо покачал головой, – такое допустить никак нельзя. Клео, – повернулся он к королеве, – вот, пожалуй, и настала нам пора поговорить по-взрослому.