Пути, которые не избираем

Глава пятая. Парад возможностей

Темная Сторона это темное и опасное место, но я всегда чувствовал себя там как дома, словно я был частью ее. Пусть даже и был еще одним монстром среди многих. Поэтому для меня стало сюрпризом, когда мы с Томми Забвением пошли пройтись по многолюдным улицам и обнаружили, что дух времени определенно изменился. Толпа была нервной, как скот перед грозой, и воздух был горячим и спертым, как в душной комнате. Громкие голоса клубных зазывал и мошенников звучали немного более отчаянно, и нас окружало огромное количество Предвестников Страшного Суда — небритые мужчины с горящими глазами, проповедующие, пророчащие и утверждающие, что Страшное Время уже близко. Один мужчина неуклюже передвигался сквозь толпу, неся рекламный щит с сообщением, которое предвещало скорый кровопролитный конец. Я улыбнулся. Многие из самозваных пророков узнавали меня, и делали крестное знамение на меня. Некоторые делали высшее крестное знамение и трясли самодельными амулетами и идолами в мою сторону.

А потом толпа впереди внезапно рассеялись, отступая в разные стороны, когда люк рывками скользнул в одну сторону. Густой сизый дым извергнулся из–под улицы, низкий и густой, он стелился по земле как ранний утренний туман. Люди отскочили от зловония, кашляя и потирая глаза от жгучей боли. Даже на расстоянии запах был нервирующим, темным и органическим, словно мертвецы вылезли из только что вскопанной земли. И из люка вылезали и ползли целые кучи слабо светящихся тварей, таких извращенных и уродливых, что было сложно определить, к какому виду они вообще относились. Их тела переливались грязно–белым, а под кожей скользили пурпурные вены, двигаясь и исчезая, скользя вокруг их внутренностей. Возможно, когда–то давно они были людьми, но теперь единственным сходством были их толстые лица, сине–белые, как испорченный сыр, и покрытые пятнами гнили. Их огромные и темные глаза не мигали. Все больше и больше из них выползало на тротуар, и повсюду люди теснились, давая им больше пространства. И каждое из этих существ направилось прямо на меня.

Я тронулся с места. Репутацию нужно поддерживать, и кроме того, никогда не стоит поворачиваться спиной к неизвестному врагу. Они выглядели слишком мягкими и вязкими, чтобы причинить мне реальный вред, но я не хотел их недооценивать. Беззащитные твари, как правило, не долговечны в Темной Стороне, а эти выглядели так, словно пробыли здесь уже достаточно времени. Запах становился все хуже и хуже, пока они подползали по земле ко мне. Я одарил их самым жестким своим взглядом и сунул руку в карман плаща, где у меня было несколько полезных и опасных вещиц. Томми стоял позади меня.

Ты знаешь, что это за твари? — тихо спросил он.

Нечто отвратительное и жирное, — ответил я. — Других догадок нет.

Как думаешь, что им нужно от тебя?

Надеюсь, ничего, что подразумевает близкое знакомство. Я только почистил плащ.

Светящиеся существа выстроились рядами передо мной, подпрыгивая и пульсируя. Их гнилая плоть сочилась друг на друга, а затем, по какому–то беззвучному сигналу, все склонили свои капающие головы.

Слава тебе, гордый принц Катастрофы и Апокалипсиса, — произнесло существо ближайшее ко мне, невнятным булькающим голосом. Это звучало так словно кто–то тонул в собственной рвоте, а запах вблизи был почти невыносим. — Мы слышали слухи в бездне, и потому пришли отдать дань уважения. Помяни нас, мы молим тебя, когда вступишь в наследие.

Они зависали передо мной какое–то время, раскачивая поднятыми головами и перетекая друг по другу, словно ожидая некого ответа. Я ничего не ответил и, в конце концов, они развернулись и заскользили назад через липкую мостовую, а затем исчезли в люке. Последний затащил крышку люка на место над собой, и сизый туман медленно стал рассеиваться, хотя гнилой запах еще держался в воздухе. Возникла пауза, а затем толпа зрителей рассеялась, все расходились по своим делам, как будто ничего особенного не произошло. Не так просто шокировать закаленную публику Темной Стороны.

Томми громко фыркнул.

Знаешь, старик, я не стал бы здесь работать в коллекторах ни за какие деньги. Как думаешь, к чему это все?

Не знаю, — ответил я. — Но в последнее время это происходит все чаще и чаще. Должно быть, известие о личности моей матери распространяется.

Томми задумчиво посмотрел на люк

Возможно ли, что они знают то, чего не знаешь ты?

Это не сложно. Пойдем.

Мы пошли дальше, оставляя запах и сизый туман позади нас. Все, казалось, двигались чуть быстрее, чем обычно, и темп жизни был немного более бешеный. Словно у всех было ощущение, что время на исходе. Клубные зазывалы были на улице в огромном количестве, шагая туда–сюда от выходов к своим рабочим помещениям. Вышибалы, чья работа была отшивать клиентов, впускали внутрь. Они хвалили свои товары, соблазняя и убалтывая проходящих мимо людей так, словно это был последний день их жизни.

Заходите и посмотрите на прекрасных дам! — выкрикнул один из работников, когда мы прошли мимо. — Они мертвы, и они танцуют!

Я не соблазнился. Были также уличные торговцы, десятки их, продававшие все виды товаров, по всевозможным ценам.

Один, например, одетый в поддельный спортивный костюм «Армани» продавал вещи из возможного будущего, всевозможный хлам проданный ему теми, кто ошибся во времени, отправляясь в Темную Сторону, и нуждался в наличных. Я остановился осмотреть содержимое открытого чемодана. Я всегда был падок на уникальные вещи.

Я присел и запустил руку в барахло. Там была видеокассета «Касабланка» 1942 года, с Рональдом Рейганом, Борисом Карлоффом, и Джоан Кроуфорд в главных ролях. Толстый готический роман в мягкой обложке, «Сердца в Атланте» Стефани Кинга. Плазменная энергетическая винтовка из Четвертой мировой войны. (Батарейки не включены.) Золотые карманные часы, работающие на масле, и кот, который мог исчезнуть по желанию, оставив после себя лишь улыбку. Он сказал что его звали Максвелл, но просил не распространяться об этом.

И это были только те вещи, которые я узнал. Многие из вещей, добытых у путешественников из будущего, были созданы такими продвинутыми или непонятными технологиями, что сложно было даже угадать, что это и для чего. Остерегайся, покупатель! Но это было обычным делом для Темной Стороны.

Там было миниатюрное кресло с медным колесом вместо спинки и сидящей внутри согнутой сигарой, какая–то сияющая линза и маленькая черная коробочка, которая дергалась и угрожающе рычала, если кто–то пытался ее перевернуть. Торговец с уверенным видом пытался продать философский камень, который превращает свинец в золото, но такое я уже видел. Камень действительно изменял химические элементы, но изменяющаяся при этом молекулярная масса приводила к тому, что вы получали очень радиоактивное золото. Мужнина на коленях рядом со мной, поднял склянку полную мерцающей жидкой радуги.

Что она делает? — спросил он торговца, который в ответ бодро улыбнулся.

Это, сквайр, твоя сыворотка бессмертия. Один глоток и ты живешь вечно.

Ой, да ладно! — сказал сомневающийся покупатель. — Ты можешь доказать

это?

Конечно. Выпей и проживешь достаточно долго, чтобы узнать. Слушай, сквайр, я просто продаю вещи. И прежде, чем ты спросишь, нет, я не даю гарантий. Я даже не гарантирую, что буду здесь завтра. А теперь, если не собираешься покупать, освободи место для тех кто будет. — Он с надеждой взглянул на меня. — Как насчет вас, сэр? Вы выглядите как человек, который узнает выгодную сделку, когда видит ее.

Вижу, — согласился я. — А также узнаю катализатор северного сияния, когда вижу его. Один глоток сделает тебя бессмертным, но я читал надпись мелким шрифтом, которая обычно сопровождает пузырек. Ту часть, где написано: Выпей меня и будешь жить вечно. Ты станешь лягушкой, но будешь жить вечно.

Другой клиент быстро положил пузырек обратно в чемодан, и поспешил прочь. Уличный торговец пожал плечами, не особо обеспокоенный. Он знал, что другой простофиля появится через мгновение.

Как насчет этого, сквайр? Реактивный ранец, прикрепляемый к спине. Летай, как птица, только не обременяя себя взмахами руками. Он планирует, он взлетает, и, нет, он не идет вместе с парашютом.

Молодой человек протолкнулся вперед, желая опробовать его, и я уступил ему место. Торговец шустро договорился об авансовом платеже, а затем прикрепил неповоротливое стальное изобретение к спине молодого человека. Вдвоем они изучили сложную панель управления, а потом молодой парень пожал плечами и решительно ударил по большой красной кнопке в центре. Реактивный ранец на скорости умчался в ночь, утаскивая за собой беспомощно болтающего ногами парня. Его удаляющийся отчаянный крик разносился по всей округе.

Как мне управлять этой чертовой штуковиной?

Экспериментируй, сквайр, экспериментируй! — крикнул торговец и отвернулся, сконцентрировавшись на других клиентах.

Один из них уже взял маленькую, лакированную коробку, чья этикетка хвасталась, что она может содержать бесконечное количество вещей. Я решил отступить. Клиент открыл коробку и, разумеется, она тут же проглотила его. Коробка упала на землю, и нахмурившийся торговец поднял ее вновь.

Это уже третий за неделю. Ненавижу, когда люди хватают вещи без спроса. — Он перевернул коробку и сильно потряс ею, словно надеясь, что клиент может выпасть.

Мы с Томми решили оставить его. Откуда–то с улицы раздался громкий рев, звук реактивного ранца, возвращающегося на землю. Каждую минуту один рождается, и адское количество погибает в Темной Стороне.

И вдруг все побежали, закричали, и заплакали. Люди текли мимо меня, отталкивая и пихая друг друга. У меня не заняло много времени чтобы увидеть почему… а затем я сам испытывал желание бежать и кричать. Уокер, наконец потерял терпение ко мне. В растущем пустом пространстве, где была толпа, темные формы перемещались и скользили по улице, текли словно медленная темная жидкость по тротуару и стенам. Темная как полночь, темная как промежутки между звездами, темная как мысли убийцы, огромные черные формы молча перетекались по улице ко мне. Двухмерные поверхности, скользящие по трехмерному миру, меняя и расширяя свои формы с одной смертельной в другую.

У них были руки когти и шипы, и ужасные человеческие лица. Любой, кто быстро не убирался с их пути, был немедленно проглочен и поглощен темными глубинами их тел.

Что, черт возьми это такое? — спросил Томми столь потрясенный, что забыл казаться расслабленным.

Теневые Люди, — сказал я, оглядываясь в поисках пути отступления, но тени уже отрезали нас, приближаясь со всех сторон сразу. — Это головорезы Уокера. Ты не можешь бороться с ними, поскольку они на самом деле не здесь. Это только их тени. Они могут проглотить что угодно и забрать это к Уокеру. Но ты никогда не будешь тем же после того, как побываешь в той темноте. Если истории которые я слышал верны… Думаю, что лучше умереть, чем быть забранным Теневыми Людьми.

Почему Уокер не послал за тобой Благоразумных Людей? — спросил Томми, звуча более чем слегка отчаянно. — Я мог бы разубедить их. — Он попытался скрыться позади меня, но Теневые Люди шли на нас со всех сторон. — Это не хорошо, Тейлор, это очень не хорошо. У меня может случиться приступ. Это не справедливо! Я думал, что Уокер всегда посылал Благоразумных Людей за теми, кем он был расстроен!

Обычно, он таки делал , — сказал я. — Но я убил их всех.

Впечатляет, — сказал Томми. Но, возможно, немного не дальновидно. Сделай что–нибудь, Тейлор! Эти твари уже близко.

Спасибо, Томми, я заметил. Прекрати так сжимать мою руку, ты мешаешь кровообращению. Теперь постарайся паниковать немного менее громко, я думаю.

Думай быстрее!

Мы стояли одни к тому времени. Все остальные держались вдалеке, давая Теневым Людям пространство для разборок. Никто не хотел принимать участие, но многие смотрели с интересом с того, что они надеялись, было безопасным расстоянием. Довольно многие делали ставки. Всем хотелось посмотреть, что произойдет, когда печально известный Джон Тейлор столкнется лицом к лицу с ужасными Теневыми Людьми.

Темные формы скользили вперед, теперь, когда они уже загнали свою добычу в угол, не спеша. Они могли принять любую форму, потому что у них не было ни структуры, ни материи, но предпочитали формы, которые пугали. Их лица были пусты, головы без глаз, которые могли смотреть на вас, будто из детских кошмаров. Их более абстрактные формы были предназначены, чтобы взбудоражить и выбить из колеи. Даже продолжительное разглядывание их могло заставить вас ощутить тошноту, вплоть до вашей души. Они медленно сочились вперед, наслаждаясь нашей беспомощностью.

Из чего они сделаны? — спросил Томми не ради ответа, а дабы ощутить некоторый комфорт от звука своего голоса.

Они живые тени, — сказал я. — Анти жизнь. Никто точно не знает, что они, или как Уокер подчинил их своей воле для службы Властям. Наиболее правдоподобная версия в том, что они прошли через временной сдвиг из далекого будущего, где солнце не светит, и на Землю опустилась бесконечная ночь. И Теневые Люди это все, что живет в той ужасной темноте.

Лучше бы я не спрашивал, — сказал Томми. — Итак? Как нам бороться с ними?

На самом деле, я надеялся, что у тебя есть какие–нибудь идеи, — сказал я, быстро оглянувшись вокруг. — Я не знаю никого, кто когда–либо одолел Теневых Людей.

— Так попробуй что–нибудь, черт возьми!

Я посмотрел на все безвкусные неоновые вывески, окружающие нас, и пробормотал шепотом несколько Слов Власти. Сразу же все вывески вспыхнули разом, яркие буквы и формы яростно озарили ночь. Они сверкали и громко жужжали, пока чистая мощь света отгоняла тьму, словно рассвет цветного кино, но это даже не замедлило движение Теневых Людей. Одна за другой перегруженные вывески, взрывались или гасли в снопах искр, отключаясь по всей улице. И возвратившаяся ночь, была еще темнее, чем прежде.

Я полез в карман и вытащил три яйца саламандры, которые я берег на черный день. Я бросил их в ближайших Теневых Людей, и они взорвались, словно боеприпасы, сверкая огнем и жаром. Теневые Люди скользнули прямо по ним, проглотив их вмиг.

Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и посмотрел на Томми.

У меня есть идея, — сказал он неохотно. Он стоял так близко, что практически навалился на меня. — Но должен предупредить, это довольно… рискованно.

Действуй, — сказал я. — Я не дамся этим Теневым Людям живым.

Томми нахмурился, сосредоточившись, и я ощутил что его дар

активировался, словно внезапно третий человек появился там с нами. Теневые Люди были уже настолько близко, что почти касались нас. Я чувствовал как мое сердце колотилось в груди, и едва мог вздохнуть. Томми говорил медленно, вдумчиво, словно произнося слова вслух, делал их бесспорными, неопровержимыми.

— Я занимаюсь вероятностями. В особенности изменяющими реальность. Я убеждаю мир видеть вещи по моему. А так как есть небольшой, но очень реальный шанс, что мы могли оказаться на Тайм Тауэр–Сквер прежде, чем Теневые Люди могли найти нас… Я считаю, что именно это и произошло на самом деле.

И в мгновение ока, мы оказались в другом месте. Темная улица исчезла, сменившись тихим тупиком, который был на Тайм Тауэр–Сквер. Томми выдохнул долгим, дрожащим вздохом.

Вот и все. Мы здесь. Все предыдущие возможности теперь избыточны, и никогда не происходили.

Его дар отключился, как опасное животное, неохотно погружающееся в сон.

Я внимательно огляделся, но все тени на площади были только тенями. Несколько человек брели по своим делам.

Они ничего не заметили, поскольку нечего было замечать. Мы всегда были там. Я с уважением посмотрел на Томми Забвение.

Ты можешь убедить саму реальность согласиться с твоими желаниями? У тебя адский дар, Томми. Почему ты не управляешь Темной Стороной?

Поскольку использование дара ослабляет меня, — сказал устало Томми. Каждый раз, когда я использую его, я становлюсь менее реальным. Менее уверенным, все меньше прицепленным к реальности. Используя дар слишком часто, я становлюсь слишком маловероятным, слишком невозможным, чтобы существовать.

По его голосу было ясно, что он не намеревался обсуждать этот вопрос дальше, поэтому я отвернулся и стал изучать Башню Времени. Она не выглядела как–то особенно, просто квадратная каменная постройка, примерно трехэтажной высоты, зловеще возвышающаяся над заброшенной площадью. Хотя проходящие мимо люди обходили ее стороной. Башня имела несколько слоев серьезной защиты, чтобы только Старец Отец Время мог контролировать путешествия во времени. Кто–то сказал — и очень многие верили, — что можно взорвать весь мир, но Башня Времени все еще будет стоять здесь, непоколебимая. Большинство людей даже не нашли бы ее, если бы подошли, думая не о том.

Просто старое каменное здание, без окон и с единственной не обозначенной дверью. Но в прошлый раз, когда я был здесь, во время войны ангелов, я видел ангела, распятого напротив каменной стены Башни, с десятками холодных железных гвоздей, вбитых в его руки и ноги, и разорванными крыльями, валяющимися на земле под ним. Они все доводят до конца в Темной Стороне и, особенно, на площади Башни Времени.

Я никогда целенаправленно не путешествовал во времени прежде. Одна мысль о том, что я планировал совершить это, расстраивала меня, но я должен был сделать это. Все больше и больше я был убежден, что ответы на все мои вопросы можно найти в самом начале Темной Стороны, в тот момент, когда она была создана моей пропавшей матерью, по ее собственным причинам. Моей матерью, которая может или не может быть, тем библейским мифом известным как Лилит. В конце концов, у меня было только ее упоминание об этом. А я хотел знать наверняка.

Единственная вещь, которую я точно знал насчет матери, состояла в том, что однажды она была изгнана из Темной Стороны, давным–давно, выброшена из действительности и сослана в Лимбо на долгие столетия. Возможно, я узнаю, как сделать это снова. Я был уверен, что смогу узнать все что угодно, наблюдая, как и почему моя мать создала Темную Сторону, все эти тысячелетия назад. Если мне удастся убедить Старца Отца Времени послать меня обратно в тот роковой момент, там должна быть вся полезная информация, и возможно даже оружие, которое я смогу использовать против своей матери. Должно было быть.

Я должен был остановить осуществление ею того, что я видел во временном сдвиге, будущее, где я разрушил Темную Сторону и, возможно, весь мир, из–за своей матери.

Бам, ты мертв, — сказал знакомый холодный голос.

Мы с Томми резко обернулись, когда Сьюзи Дробовик не спеша вышла из скрывающей ее тени. Моя старая подруга Сьюзи, также известная как Сьюзи Дробовики и О, Боже это она, бегите. Наиболее опасный и эффективный охотник за головами в Темной Стороне, и, конечно же, самый безжалостный. Она отследит жертву и в аду, если деньги достойные. Она выглядела неприветливо и впечатляюще, как всегда, высокая блондинка–валькирия в черной мотоциклетной одежде, обильно украшенной стальными цепями и клепками дополненной сапогами до колен со стальными носами и двумя патронташами скрещенными на ее огромной груди. Гранаты свисали с ее пояса. Ее лицо было поразительно, а не симпатично, с крепкой костью и решительной челюстью, и самыми холодными голубыми глазами, которые я когда–либо видел. Длинные волосы были убраны с лица кожаным ремешком, сделанными из кожи первого человека, которого она когда–то убила.

Она навела на нас свой помповый дробовик и мне не понравилась ее улыбка.

— Привет, Сьюзи, — сказал я. — Ты в очень хорошей форме. Занимаешься?

Ты знаешь, каково это, — сказала Сьюзи. — Так много людей нужно рубить, и так мало времени. — Она опустила дробовик — Ты становишься мягким, Тейлор. Было время, когда я не могла вот так подкрасться к тебе.

Я был немного занят, — сказал я, пытаясь сохранить достоинство. — Убивала недавно кого–нибудь интересного?

Она пожала плечами и, перекинув дробовик через плечо, убрала его в кобуру, висевшую на спине.

Никого особенного. Вокруг много истерики. Говорят Конец Света грядет, будто мы не слышали этого прежде. Но это определенно хорошо для бизнеса. Многие люди торопятся рассчитаться по старым счетам, пока у них еще есть шанс. Я искала тебя, Тейлор.

Да ну? — сказал я. Сьюзи может быть и старая подруга, но всегда разумно быть с нею начеку. Она отделяла бизнес и личную жизнь, когда это устраивало ее. Пять лет назад я сбежал из Темной Стороны, подальше от всех бед и оставшихся без ответа вопросов о моей жизни, и ушел я с пулей в спине из оружия Сьюзи.

Я слышала о тебе, слухи — лениво сказала Сьюзи. — Тревожные слухи. О тебе и твоей матери, и о том что собирается произойти теперь, когда она наконец раскрыла себя… Я отправилась в «Странные приятели», но ты уже был там и ушел. Я уверена, что ты был там… они все еще убирали обломки. Так что я пораспрашивала вокруг, и пустив несколько раз в ход кулаки, узнала, что ты планируешь путешествие во времени. Поэтому я пришла сюда и ждала. Я решила, что если ты настроен сделать эту невероятно опасную и глупую вещь, то будешь нуждаться в серьезной поддержке.

И нет никого серьезнее меня.

Верно, — сказал я. — Но это не ради клиента или дела, Сьюзи. Это личное.

Ну что же, тогда без денег. Ах какого черта. Я в долгу перед тобой, Тейлор.

Уши Томми навострились, уловив сплетню.

— Неужели? Как интригующе… Подумать только.

Не суйся в это, — сказал я.

Сьюзи едва заметным движением извлекла дробовик и направила оба дула в нос Томми.

Верно.

Разумеется, — сказал Томми, замерев на месте. — Уверен, что это не мое

дело.

Сьюзи вновь у брала дробовик.

Обычно я не делаю предупреждений. Должно быть я размякла.

Это должно было случиться в конце концов, — сказал я.

Все нынче настолько раздражительные, — заметил Томми, осторожно ощупывая нос.

Кто этот человек? — спросила Сьюзи.

Это Томми Забвение, экзистенциальный детектив, — сказал я. — Он с нами в деле. У него есть очень полезный дар. Не набрасывайся на него.

Они с сомнением изучили друг друга. Я посмотрел на Сьюзи, и холодная рука, которая охватила мое сердце, в тот миг, когда я увидел ее, сжалась чуть сильнее. В прошлый раз, когда я видел Сьюзи Дробовик, это была ее версия из будущего. Плохого будущего, которое я увидел в прорехе времени. Будущая Сьюзи была ужасно ранена, и восстановлена моими Врагами, чтобы быть орудием уничтожения. Оружием, которое они отослали обратно во времени убить меня, прежде чем я смогу совершить какой–то ужасный поступок, который приведет к их разрушенному будущему. И ужасно было то, что будущая Сьюзи подписалась на все, что было сделано с ней. Глядя на нее сейчас, целую, сильную и бодрую, столь живую… Я не мог перестать думать о том, что она была серьезно ранена и использовалась таким способом. Только не из–за меня.

Ты не должна идти с нами, Сьюзи, — сказал я, резко. — Это будет опасно. Опаснее, чем все, с чем ты когда–либо сталкивалась. И за это действительно не будет никаких денег…

Деньги не причем, — сказала Сьюзи. — Ты нуждаешься во мне, Тейлор. Ты знаешь это.

Разногласия обернулись против нас…

Круто, — сказала Сьюзи. — Ты всегда знаешь, как дать девушке провести хорошо время, Тейлор.

В течение долго момента я смотрел на нее.

Ты ведь знаешь, что я встану между тобой и всеми неприятностями, не так ли, Сьюзи?

Она неловко дернулась.

Чем это вызвано? Начнешь становиться сентиментальным и я сама пристрелю тебя. Ты должен быть острыми как бритва и опасным для путешествия во времени.

Я кивнул. У Сьюзи было не очень хорошо с эмоциями по вполне понятным причинам. Поэтому, я должен быть сильным для нас обоих. И тут же я поклялся самому себе, что умру прежде, чем позволю ей стать тем ужасным существом, которое я видел в будущем. Я быстро кивнул ей и сменил тему.

Ты все же получила свою награду за неуловимого Большого Мясника Хогга?

Сьюзи неприятно усмехнулась.

— Я получила хорошую цену за его голову. И еще лучшую цену за его сердце, легкие, и почки.

Томми посмотрел на меня.

Она шутит?

Лучше не спрашивай, — ответил я.

— Хорошо, что я здесь, — сказала Сьюзи, пренебрежительно глядя на Томми. — Я слышала, что ты чуть голову не сложил во время последнего дела. Видишь, что происходит, когда ты пытаешься выполнить работу без меня? Я имею в виду — Грешник, Безумец и Сладкая Отрава в качестве поддержки? О чем, черт возьми, ты думал?

Я пожал плечами.

Мне нужен был кто–то страшный, а тебя не было рядом.

Она громко фыркнула.

Это правда, насчет твоей матери? То, что она Лилит?

— Похоже, что так

Я должна была разыскать ее, — призналась Сьюзи. — Я знала это имя только по старой песне Genesis. Ненавижу, когда мир начинает вешать Ветхий Завет на мою задницу. Эти ребята такие твердолобые. — Похоже, что она собиралась сказать что–то еще, затем резко покачала головой. — Ну же, нам нужно двигаться. Если я могу отследить вас здесь, можете быть уверены, ваши враги тоже. Множество людей в Темной Стороне желают твоей смерти, Тейлор. Даже больше, чем обычно.

Кто–нибудь интересный? — спросил я.

Сьюзи начала считать, загибая пальцы.

— Ну, во–первых, у нас есть Сандра Шанс, консультационный некромант. Она зла на тебя потому что ты уничтожил ту отвратительную древнюю Силу, Плакальщика, в последнем деле. И когда у тебя будет время, я действительно хотела бы узнать, как ты это сделал.

Плач был реально страшным. В любом случае, у нее с ним, кажется, были какие–то отношения, и она поклялась кровью отомстить тебе.

Плохие новости, старина, — сказал Томми. — Ты даже в своей могиле не будешь в безопасности, когда эта безумная девица жаждет заполучить тебя.

Заткнись, — сказал я. Я пришел к заключению, что нежностей уже достаточно.

Потом, — сказала Сьюзи, впиваясь взглядом в Томми, — есть очень влиятельные семьи тех тринадцати Благоразумных людей, которых ты убил. Эти скорбящие семьи пообещали некоторые ценные бумаги за тебя, обеспеченные очень серьезными деньгами. Достаточными, чтобы соблазнить каждого охотника за головами в Темной Стороне. Семьи хотят твоей смерти и они не мелочатся. Они пытались нанять меня.

Я поднял бровь.

— Я была занята, — сказала Сьюзи.

Но за подходящие деньги ты бы меня грохнула?

Сьюзи быстро улыбнулась.

За подходящие деньги я и Бога грохну. Но я должна получить чертовски много, чтобы пойти против тебя, Тейлор.

Ну, — сказал я. — Это обнадеживает. Кто еще на меня?

Уокер, для Властей, но об этом ты вероятно, уже знаешь.

Я кивнул.

Он послал за мной Теневых Людей.

На этот раз Сьюзи приподняла бровь.

Ты победил Теневых Людей?

Не совсем, — признал я. — Мы сбежали.

Наконец–то поумнел на старости лет, — сказала Сьюзи. — Я не пошла бы против Теневых Людей за все золота накопленное Уокером. А вообще, путешествие во времени вероятно, самое безопасное, что ты можешь сейчас сделать. Даже у Уокера нет никакой власти над Старцем Отцом Времени. — Она снова пренебрежительно посмотрела на Томми. — Уверен, что хочешь тащить его с нами, Тейлор?

Да, — сказал я твердо. — У меня есть планы на него.

Замечательно, — сказал Томми. — А мне это понравится?

Вероятно, нет, — сказал я.

В некоторые дни, тебе не стоит вставать утром с постели, — сказал Томми. Он впился взглядом в Сьюзи. — На самом деле, не думаю, что мы должны брать ее с собой. У нее репутация внезапного и неожиданного насилия и полное игнорирование таких понятий, как последствия. А необдуманные поступки в прошлом, могут иметь ужасающие последствия. Измени достаточно многое в прошлом и настоящее, к которому ты вернешься, может не иметь ничего общего с настоящим, из которого ты отправился.

Я думал, что ты отчаянно пытался отправиться в путешествие во времени, — сказал я.

Это отчаянно, не уместно.

Я отправляюсь, и ты тоже, — быстро сказала Сьюзи. — Теперь закрой пасть, или я вырву тебе соски. — Она перевела холодный взгляд на меня. — Он может быть раздражающим, но говорит дело. Путешествие во времени действительно последняя надежда. Уверен, что в Темной Стороне больше никого нет, с кем ты мог бы поговорить о своей матери?

Единственный человек, который знал мою мать, и все еще доступен, Косматый Питер, — сказал я. — Но он спятил.

Как спятил? — спросил Томми.

Спятил, то есть помешался на убийствах. Он убил триста сорок семь человек, прежде чем Власти наконец схватили его. Это триста сорок семь жертв, в которых они уверены… Уокер как–то сказал мне, по очень большому секрету, что реальное количество, вероятно, исчисляется в тысячах. Это довольно внушительное число жертв, даже для Темной Стороны. Они никогда не находили ни одно из тел. Или каких–либо следов вещественных доказательств. Только одежду жертв… Власти заперли его в самой отвратительной и самой безопасной темнице в Темной Стороне.

— Почему они не казнили его? — спросила Сьюзи, как всегда практичная.

Они пытались. Несколько раз. Не удалось. Я поговорю с ним, но вначале попробую абсолютно все остальное.

— Я бы поступил также, — сказал Томми.

И в этот момент, Теневые Люди нашли нас вновь. Каким–то образом, за считанные минуты они отследили меня в другой части Темной Стороны, не имея даже следа, чтобы отследить. Они выскользнули и медленно двинулись по площади, большие черные формы с длинными вытянутыми руками, и те немногие, кто были на площади, с криками бросились от них. Мне хотелось поступить также, но вновь они молча окружили меня, блокировав мне все пути отступления. Они делали все возможное, чтобы встать между мной и Башней Времени. Они медленно приближались со всех сторон, точно надвигающийся черный прилив, не особо торопясь. Они хотели насладиться этим. И мне ничего не оставалось, кроме как сразиться с ними.

У Сьюзи Стрелка снова появился в руках дробовик. Она выстрелила в ближайшую тень с обоих стволов, и тьма поглотила выстрел, даже не вздрогнув. Сьюзи бесстрастно выругалась.

У меня есть серебряные пули, благословленные пули, проклятые пули, и несколько гранат, которые я украла у парочки сатанинских террористов. Что–нибудь из этого подойдет?

Нет, — сказал я. Мне было трудно дышать, и я чувствовал как холодные бусинки пота выступили на моем лбу.

Я не хотел закончить вот так. Проглоченный тьмой, превращенный в какое–то сломанное кричащее существо. — Томми?

Надо отдать ему должное, он попытался. Он шагнул вперед и попытался урезонить Теневых Людей. Но его голос не был уверенным, и я почувствовал, что его дар вспыхнул и погас. Теневые Люди неспешно сочились вперед, черные озера злого умысла. Они не слушали Томми. Их не заботила его логика, они не заботились ни о чем, кроме уничтожения мужчины, который посмел бросить им вызов. Они прибыли за мной, и даже приказ Уокера не заставил бы их отступить сейчас.

В итоге, я сделал единственное, что мне оставалось, и активировал свой дар. Я не хотел этого. Я сверкаю слишком ярко в темноте, когда открываю свой разум для поиска вещей, и мои Враги могут точно узнать, где я нахожусь. Они могут снова отправить за мной Мучителя, или что еще хуже, будущую Сьюзи. Но у меня не было выбора. Я открыл свой внутренний взор, моего частного детектива, и использовал дар, чтобы обнаружить защиту Башни Времени. Я видел множество слоев магической защиты, исходящей от приземистого каменного строения, точно темные радуги, и проще простого было протянуть руку и, схватив их, притянуть ко мне.

Я просто хотел использовать их в качестве экрана, укрыв нас троих от Теневых Людей, но у защиты Башни были другие намерения. Они врезались в меня, каскадом ужасной силы за пределами познаний смертных, и я закричал, когда невыносимая боль терзала все мое тело. Защита ворвалась в меня, и прошла сквозь меня, а затем выскочила, чтобы взорвать всех Теневых Людей на площади блестящим, сверкающим, и подавляющим светом, который сиял от меня как костер в ночи.

Я кричал снова и снова, пока мощь жгла во мне и через меня, и свет сиял ярче и ярче, заполняя всю площадь. И повсюду живые Тени отступали, сморщивались и исчезали под натиском этого ужасного света. Сьюзи и Томми отвернули головы и закрыли ладонями глаза, но не думаю, что это сильно им помогло. Они также кричали. Свет вспыхнул в последний раз, и Теневые Люди исчезли, все исчезли, небольшие участки тьмы оказались далеко за пределами света. Защита Башни смотрела моими глазами, проверяя, что площадь была безопасной, затем она ушла, выдергивая себя из меня с болезненной резкостью. Я упал на колени, раскачиваясь и дрожа. И все, о чем я мог думать, было: Не думаю, что попробую это вновь.

Сьюзи опустилась на колени около меня, не трогая меня, но оказывая мне поддержку посредством своего присутствия.

— Не знал, что ты способен на такое, — сказал Томми. Он изумленно огляделся. — Ты уничтожил Теневых Людей! Всех! Не думал, что вообще кто–то способен на это!

— Я полон сюрпризов, — с трудом вымолвил я, спустя какое–то время.

— Я вот что скажу, — сказала Сьюзи сухо. — Сначала Благоразумные Люди, теперь Теневые Люди. Вскоре у Уокера не останется никого, чтобы послать за тобой.

Похоже, это мой план, — сказал я.

Я неуверенно встал на ноги и вытер пот с лица платком, который видал и лучшие деньки. Томми даже вздрогнул при виде этого. Я спрятал его, и мы посмотрели на Башню Времени. Сьюзи перевела взгляд на меня.

Почему ее называют Башней, когда она явно ею не может быть?

Потому что это не Башня, — сказал я. Даже моего кратковременного контакта с защитой Башни было достаточно, чтобы заполнить голову всякого рода информацией, которой я не обладал прежде. — Это здание, дает доступ к Башне, которая не находится здесь, как таковая. Старец Отец Время перенес Башню с собой из Шадоус Фолл, но она связана с Темной Стороной только при помощи его силы воли. Она существует… где–то еще… или, может когда–нибудь еще. Это каменное строение содержит только защиту Башни. И поверьте, когда я скажу, что вам не захочется узнать ее мощь. Я это знаю, и серьезно рассматриваю вопрос очистки моих лобных долей стальной шерстью.

Хорошо, — сказал Томми тоном, обычно используемым для успокоения безумцев и потенциально опасных. — Как мы доберемся до Башни?

Через дверь, — сказал я. — Вот для чего это.

Я проследовал вперед и попробовал медную ручку двери. Она легко повернулась в моей руке, и дверь распахнулась. Это был хороший знак. Если Старец Отец Время не хотел говорить с тобой, ручка не сдвинулась бы с места. За дверью был лифт, с единственной кнопкой на пульте управления. Мы втроем зашли внутрь, и я нажал кнопку. Дверь закрылась, и лифт начал перемещаться.

Держитесь, — сказала Сьюзи. — Мы спускаемся.

Башня существует на сто восьмидесятом градусе нашей реальности — сказал я. — Чтобы достичь вершины Башни, мы должны пройти весь путь вниз.

Я единственный, кто находит это удручающе зловещим? — спросил Томми.

Заткнись, — дружелюбно сказал я.

Нас окружали четыре зеркальные стены. Пока лифт все опускался и опускался, наши отражения начали меняться. Сначала деталь то тут, то там, а затем изменения ускорились, пока зеркала не показывали нам возможные версии нас самих, из альтернативных временных потоков. Передо мной был женский вариант меня, выглядевший очень стильно в своем длинном белом плаще. Другая зеркальная стена показывала Сьюзи мужскую версию ею, выглядевшую, как берсерк Ангелов Ада. Третья стена показывала панк версию Томми, с высоким зеленым ирокезом и английскими булавками на лице.

Изображения резко сменились, и внезапно все втроем мы оказались в масках и плащах из безвкусного ярко цветного спандекса. У нас были мускулы, квадратные подбородки и соответствующие причиндалы.

Круто! — воскликнул Томми. — Мы супергерои!

Скорее суперзлодеи, — заметила Сьюзи. — И у меня в жизни не было таких грудей. Они больше чем моя голова…

Очередное изменение, и внезапно я носил черные кожаные брюки и ремни, пересекающие мою бритую грудь. Сьюзи была одета в алую баску со всей отделкой, черные чулки и подвязки, и с макияжем а–ля «я шлюха». Томми был удивительно убедительным трансвеститом. Ни у одного из нас не нашлось, что сказать. Еще одно изменение, и мы были Пьеро, Коламбиной и Панталоне. Мы все были отчетливо угрюмые, несмотря на яркие костюмы. Следующее изменение было… тревожным. Я был вампиром, Сьюзи была зомби, а Томми мумией. Мы все были мертвы, но все еще продолжали существование. У наших бледных и гниющих лиц был мрачный, покорный вид.

А затем все изображения исчезли, оставив четыре зеркальных поверхности совсем без отражения. Мы посмотрели друг на друга. Томми протянув руку, коснулся моей руки, чтобы убедиться, что я был по–прежнему здесь. Сьюзи постучала костяшкам по ближайшему зеркалу, и сразу все четыре стены показали одну страшную фигуру. Это была Сьюзи, которую я видел из плохого будущего. Половина ее лица была уничтожена, почернела и свернулась вокруг опаленного закрытого глаза. Одна сторона ее рта была искривлена в постоянной, едкой ухмылке. Ее длинные беспорядочно торчащие волосы испещряла седина, а ее кожа была сильно повреждена и порвана. Она выглядела сильно потрепанной и ужасно усталой от борьбы со злом, которое я не мог даже вообразить. И что хуже всего, ее правого предплечья и руки не было, сменившись этим ужасным древним оружием, известным как Говорящая Пушка которая могла уничтожить все, что угодно. Она была подключена напрямую к тому, что осталось от локтя.

Будущая Сьюзи смотрела со всех четырех стен, безумная, яростная и жестокая, с холодной решительностью в оставшемся поблескивающем глазе.

Прекратите это, — сказал я, и не думаю, что мой голос когда–либо был неприятнее или злее. — Сейчас же прекратите это.

Томми и Сьюзи резко посмотрели на меня, но образ из будущего исчез, и все четыре зеркала отражали нас такими как мы были. И, с божьей помощью, всегда будем.

Что, черт возьми это было? — спросил Томми.

Просто возможности, — ответил я, глядя на Сьюзи. — И ничего больше.

Сьюзи пристально посмотрела на меня. Мне никогда не удавалось успешно

врать ей.

Лифт все падал и падал опускаясь в направлении, о котором мы могли только догадываться. Он начал замерзать, и наше дыхание выходило паром перед нами.

Снаружи лифта проносились голоса, нечеловеческие голоса, к счастью, невнятно. Не думаю, что кто–либо из нас хотел слышать их четко. Но, наконец, лифт затормозил до полной остановки, и двери исчезли. Перед нами, в ярко освещенном коридоре, стоял сам Старец Отец Время. Он выглядел практически как человек, если вблизи не смотреть ему в глаза. Это был сухощавый мужчина пятидесяти–шестидесяти лет, одетый в лучшую элегантную одежду середины викторианства. Его длинный черный плащ был строгого покроя, а под ним была сияющая белая рубашка и темный жилет, и, если не считать золотые часы на цепочке, болтающиеся на его животе, единственным ярким пятном была абрикосового цвета бабочка на шее. У него было костлявое лицо с высокими скулами, старые престарые глаза, и копна густых седых волос. Он высоко держал подбородок и разглядывал нас острым пристальным взглядом.

Вовремя вы добрались сюда, — сказал он. — Я ждал вас.

Интересно, — сказал я. — Учитывая, что до недавнего времени я даже не знал, что нас будет трое.

О, я всегда ожидаю каждого, мой мальчик — сказал Время. — Особенно Короля в ожидании, охотницу за головами и денди. — Он громко фыркнул в адрес Томми. — Знаешь, я действительно не одобряю тебя. Время и так является достаточно сложным, без таких бездельников как ты. Нет, нет, не трудись оправдывать себя. В любом случае ты с Тейлором. Он нуждается в тебе.

— Я? — уточнил я.

И он будет нуждаться и в тебе, милая, — сказал Время Сьюзи. — Твое присутствие одобрено, поскольку оно необходимо. Ты искупишь его.

Искупит? — переспросил я.

Следуйте за мной, — сказал Старик Время, и быстрым темпом направился вниз по стальному коридору.

Нам пришлось поторопиться, чтобы не отставать.

Что ты знаешь о том, что собирается произойти? — спросил я.

— Ничего такого, что принесет пользу, — ответил Время, не оглядываясь.

Стальной коридор, казалось, простирался в бесконечность. Блестящие стены

отражали наши размытые искажения, но изображение Время всегда было четким и различимым. И только его ноги издавали звук об металлический пол.

Что это за дела с изменяющимися изображениями на стенах лифта? — резко спросила Сьюзи.

Возможные сценарии будущего, варианты временных потоков, — небрежно ответил Время. — Мне не стоило давать лифту частичное сознание. Он становится скучным, а иногда и капризным. Он безвреден. По большей части. И не волнуйтесь об изображениях, они ничего не значат. Как правило.

Расскажи мне о возможных вариантах будущего, — сказал я. — Насколько они реальны? Насколько определены? Ты можешь сказать насколько они… вероятны?

Не могу, — сказал Время. — Они все одинаково реальны, и поэтому в равной степени возможны. — Он все еще шагал не оглядываясь. — Однако… Теперь это не так верно, как раньше. Теперь не так много вероятностей будущего, как было когда–то. Как бы одно особое будущее становится все более и более вероятным. Все более и более сильным, заменяя все другие. Как если бы… события сговорились подвести нас к одному будущему. Что является захватывающим, если бы ни досадный пустяк.

Всего–навсего досадный пустяк? — уточнил Томми.

О, это обычно улаживается само собой, — сказал Время неопределенно. — За исключением случаев, когда этого не происходит.

Внезапно мы шли через лес больших, медленно поворачивающихся металлических конструкций. Формы, винтики и колеса синхронно двигались, пока мы шли между ними. Это походило на движение в механизме гигантских часов. Медленный звук тиканья доносился отовсюду сразу, и в каждом отдельном звуке было что–то от вечности. Старик Время кратко оглянулся.

Независимо от того, что вы видите, скорее всего, на самом деле не существует. Это только ваш разум так интерпретирует нечто столь сложное, что находиться за пределами вашего понимания. Разум снабжает вас знакомыми символами, которые помогут вам разобраться в вашем окружении.

— Я всегда любил Диснейленд, — сказал Томми.

Итак, — сказал Время, тщательно игнорируя комментарий Томми, — вы хотите, вернуться в прошлое, верно? В самое начало, к созданию Темной Стороны. Амбициозный план, хотя несколько не хватает благоразумного самосохранения.

Откуда вы знаете, куда мы хотим отправиться? — резко спросила Сьюзи.

Потому что это моя обязанность знать подобные вещи.

Ты действительно являешься живым воплощением самого времени — спросил я осторожно, — ты знаешь правду о прошлом? Обо всем, что случилось? Ты знаешь, что произойдет, когда мы вернемся к истокам Темной Стороны?

Я знаю только то, что мне позволено знать, выполняю свою работу, — сказал Время. Он по–прежнему не оглядывался, но голос его казался печальным и смиренным.

— Позволено? — спросил Томми. — Позволено, кем?

Хороший вопрос, — сказал Старик Время. — Если вам суждено узнать, сообщите мне. Конечно, с учетом того, что вы вернетесь из этого путешествия.

Что? — спросила Сьюзи.

Время резко остановился, и мы почти столкнулся с ним. Он посмотрел на нас своим холодным, хитрым взглядом.

Обратите внимание, это важно. То, куда вы собираетесь, гораздо дальше в прошлом, чем отправлялось большинство людей. И это очень неустойчивый момент во времени, сосредоточенный вокруг уникального события. Я могу послать вас туда, но как только вы прибудете, вы окажетесь вне моей досягаемости. Вы окажетесь вне чьей–либо досягаемости. Грубо говоря, вы должны найти свой собственный путь назад. Я буду не в состоянии помочь вам. Зная это, вы все еще хотите продолжить?

Сьюзи, Томми и я переглянулись. Я чувствовал, как пол уходил из–под моих ног. Мне никогда не приходило в голову, что это мог быть билет в один конец.

Это все меняет, — сказала Сьюзи.

Чертовски верно, — сказал Томми. — Не обижайся, дружище, но это не то, на что я подписывался.

Я отправляюсь, — сказал я. — С вами или без вас. Мне необходимо это сделать. Я должен знать правду.

Ну, — сказала Сьюзи, спустя секунду, — если ты достаточно глуп сделать это, полагаю, я достаточно глупа отправиться вместе с тобой.

Ты не должна, — сказал я.

А на что еще нужны друзья? — спросила Сьюзи, и не думаю, что я когда–нибудь чувствовал себя более тронутым.

— А я должен увидеть создание Темной Стороны, — сказал Томми спокойно. — Я должен увидеть истину, определенную, и неопровержимую. Поэтому, я тоже отправляюсь. Но я сразу предупреждаю тебя, Тейлор; если все мы в итоге застрянем в прошлом, я посвящу остаток жизни постоянно напоминая тебе, что это твоя вина.

Мы отправляемся, — сказал я Времени, и он небрежно пожал плечами.

Знаю, — сказал он.

Существует вероятность того, что Уокер и Власти не одобряют это наше путешествие, — сказал я. — Это может повлиять?

Уокер? — сказал Время, изогнув бровь. — Отвратительный парень. Я бы не помочился ему в горло, будь его сердце в огне.

Наконец мы вошли в Приемную. Старик Время попросил нас подождать там его, пока он проверит, что условия были достаточно устойчивы для нашего путешествия в Прошлое. Я резко посмотрел на него.

Условия?

Он небрежно махнул изящной рукой.

Всегда есть штормы и шквалы ветра во временных потоках, а странности и колдовство преобладают в более низких областях. И даже не начинайте меня расспрашивать о количестве пластов и напластовании. Порой я думаю, что динозавры вымерли назло мне.

И, несмотря на все расставленные мною ловушки, все еще есть твари, которые охотятся за добычей во временных потоках, живущие, как крысы в стенах реальности. Одно их прохождение может вызвать течения, достаточно сильные, чтобы унести самого подготовленного путешественника. Вы счастливее от знания всего этого?

Совсем даже нет, — сказал Томми.

Тогда хватит доставать меня вопросами. Располагайтесь поудобнее. Я вернусь, когда вернусь.

Он гордо вышел из Приемной, с высоко поднятой головой, заложив руки за спину, как бы уже думая о более важных вещах. Мы втроем переглянулись.

Ты понял хоть часть из того, что он сказал? — жалобно спросил Томми.

Ни капли, — ответил я.

Сьюзи пожала плечами.

Именно поэтому он Старик Время, а не мы. Я никогда не беспокоюсь подоплеками дел, ты знаешь это, Тейлор. Просто найди мне в кого я могу стрелять, и я буду счастлива.

Возможно, ты захочешь начать здесь, — нервно сказал Томми. — Кажется, никто не рад нам.

Мы оглядели Приемную. Это могла бы быть приемная любого врача, вплоть до устаревших журналов на журнальном столике, но ожидающие люди, были странными экземплярами даже для Темной Стороны. И все они хмурились, глядя на нас. Они ждали одобрений своих путешествий во времени, и все были готовы устроить серьезно неприятности любому, кто выглядел претендентом на поблажку. Сьюзи свирепо глянула, и все начали вновь успокаиваться. Некоторые из них даже симулировали заинтересованность журналами. Сьюзи оказывает подобный эффект на людей.

Большинство людей в Приемной были из других временных потоков, прошлых и будущих. Они оказались в Темной Стороне, заблудившись во временных сдвигах и, в конечном счете, застряли здесь, когда временной сдвиг распался. Старик Время всегда делал все возможное, чтобы отыскать и отправить домой именно таких временных беженцев, но, видимо, это было сложным делом. Это занимало время. В итоге, они ждали в Приемной, пока либо Время не выручал их либо они уставали от ожидания и создавали для себя новые дома в Темной Стороне.

Тут находились Морлоки и Элои, сидящие в противоположных концах комнаты. Рыцари в полных латных доспехах, с силовыми щитами и энергетическими копьями. Они любезно поделились информацией о том, что прибыли из мира, где Камелот никогда не падал, и наследие Артура продолжалось. Они ничего не сказали о Мерлине, поэтому я решил что лучше не уточнять. Присутствовали здесь и огромные волосатые викинги, из параллельной реальности, где они колонизировали всю Америку, завоевали мир, а Темные века никогда не заканчивались.

Один из них сделал пренебрежительные замечание о Сьюзи, и противоестественности женщин–воинов в целом, и Сьюзи ударила его кулаком прямо промеж глаз. Его рогатый шлем пролетел через всю комнату, и он не выразил никакой заинтересованности в дальнейших разборках. Другие викинги сочли это отличной шуткой и захохотали, что, вероятно, было только к лучшему.

Были даже будущие люди, высокие, тонкие и элегантные, с животной грацией и обтекаемой формой, словно кто–то решил спроектировать более эффективный, более эстетический вид человечества. Они игнорировали всех остальных, уставившись на что–то, что только они могли видеть. Два неповоротливых стальных робота неподвижно стояли в углу, наблюдая за всем горящими багровыми глазами. Они прибыли из будущего, где человечество вымерло, и роботы построили свою собственную цивилизацию. Они разговаривали на стаккато, металлическими голосами.

Основанные на плоти существа, — произнес один. — Отвратительные. Разлагающиеся.

Говорящее мясо, — сказал второй. — Мерзость.

Рыцари в доспехах включили свои энергетические копья, и роботы замолчали.

Старик Время, наконец вернулся, неопределенно улыбнулся, оглядывая Приемную, а затем дал нам троим знак, следовать за ним. Он повел нас через лабиринт извивающихся каменных коридоров, со столь низким потолком, что все мы вынуждены были пригнуться. Дымящиеся желтые факелы горели в железных жаровнях, и маленькие твари сновали взад и вперед по темному полу. Время не уделял им никакого внимания, поэтому я постарался также не замечать их.

Довольно резко мы очутились в мерцающей белой комнате, столь белой, что ослепительный свет был невыносим. Все поморщились и прикрыли глаза, за исключением Времени. Комната была совершенно пуста. Даже дверь, в которую мы вошли, исчезла. Белый свет был столь ослепителен, что трудно было оценить размер или масштаб комнаты, стены и потолок находились настолько далеко, что нельзя было судить о расстоянии до них. Белая комната словно уходила в бесконечность, в то время как стены, казалось, постоянно приближались и отдалялись, сжимались и расширялись, равномерно как сердцебиение, которое я мог ощутить, но не услышать. Сьюзи и Томми стояли очень близко ко мне, и я был рад их человеческому присутствию.

Посреди комнаты совершенно одиноко стоял сложный и вычурный механизм, части которого работали так замысловато, что я не мог уловить всех деталей. Казалось, он не принадлежал белой комнате. Он походил на грязный гвоздь, забитый глубоко в белую плоть. Само его присутствие было оскорбительным. Старик, Время деловито суетился над механизмом, засучив рукава, чтобы проще залезть руками глубоко внутрь него, внося тонкие корректировки, которые только он понимал, при этом ворчливо бормоча себе под нос, за пределами слышимости.

Наконец он отошел с гордым видом назад и энергично кивнул. Мы все почувствовали, что механизм ожил, гигантский глаз медленно открылся и стал нас изучать.

Я ощутил дуновение Ветров Времени, услышал их бушующий рев, берущий меня за душу. Это походило на дыхание некого давно забытого бога, пробуждающегося ото сна. Казалось, что вся вселенная вращалась здесь и сейчас. Когда Ветры Времени дуют, даже самые могущественные создания дрожат и надеяться на свои защиты. Я хотел повернуться и убежать, бежать до тех пор, пока не забуду все, что видел, узнал и почувствовал здесь, но не мог позволить себе слабость. За этим я сюда и пришел

Старик Время резко оглянулся.

Тише, вы там! Здесь какие–то странные колебания в потоке времени искажения, которых я не понимаю. Что–то значительное происходит, или собирается произойти. Или возможно уже произошло, давным–давно и эхо отражается сквозь время, изменяя все. Я должен понять, что происходит… но не понимаю. Что само по себе знаменательно. Хочешь отложить свое путешествие?

Нет, — ответил я. Сьюзи и Томми ничего не сказали.

Время заговорил быстро, словно торопился поделиться всей информацией.

— Я подверг вас обработке, которая позволит всем вам говорить и понимать любой язык или диалект, с которым вы можете столкнуться, и чарам, которые заставят вас казаться частью любой культуры, в которой вы можете оказаться. Я хотел бы быть более конкретным, но там, куда вы собираетесь, ничего не является постоянным.

Он все еще говорил, но теперь рев Ветров Времени заглушал его. Я чувствовал что они тащили меня, тащили в направлении которое я мог ощутить, но не назвать. А потом мы втроем падали, крича друг на друга. Белой комнаты не стало, как будто мы упали сквозь нее, как камень, через дно мокрого бумажного пакета. Мы падали в направлении за пределами понимания, окутанные цветами радуги, которых я никогда прежде не видел. Мы падали, назад, назад к чему–то, где–то, когда–то…