Пути, которые не избираем

Глава одиннадцатая. Ангелы, демоны и дражайшая мамочка

В этот раз я почувствовал, что скорее был выпущен из катапульты, чем падал сквозь время. Вокруг нас вспыхнула радуга, размеченная взрывающимися галактиками и криками рождающихся звезд, и со всех сторон слышались крики и завывания Тварей Извне, вопящих «Впусти нас внутрь!» «Впусти нас внутрь!» на языках древнее, чем миры. Сьюзи Стрелок и я, в конце концов, выпали из течения времени назад во Время, врезаясь в мир, как пуля из ружья. Тяжело дыша, словно новорожденные дети, мы осмотрелись вокруг. Мы появились среди деревьев на краю огромного леса, глядя на просторную поляну. Чистое ночное небо было полно каждодневных звезд, а полная луна была не больше, чем должна была быть. Где бы и когда бы мы ни были, но Темной Стороны еще не было.

И все же, пустая и открытая поляна перед нами, такая огромная, что ее дальний край почти доходил до горизонта, была явно не естественного происхождения. Ее края были слишком ровными и различимыми, прорезанными через стволы некоторых деревьев, словно лезвием, оставив половину деревьев с обнаженными внутренностями, с которых стекала смола, словно кровь. Сама поляна была покрыта только темной землей, голой и безликой. Она явно появилась неестественным путем: грубые следы магии все еще сверкали, вспыхивали и трещали в воздухе, последние разряжающиеся остатки огромной Работы. Кто–то заставил акры леса исчезнуть в один миг, и у меня была очень хорошая догадка, кто именно.

Лес вокруг и позади нас был темным и опасным, с огромными деревьями, сплетающимися в высоте, словно замысловатый потолок какого–то природного собора в ночи. Воздух был прохладным спокойным и тяжелым от запахов растущей зелени. Я практически чувствовал огромную зеленую мощь спящего леса, который существовал тысячи лет и не знал прикосновения Человека или его режущих орудий. Это была старая Британия, древняя Британия, темное лоно, из которого мы все произошли.

И внезапно я снова бежал среди деревьев, а Херн и его Дикая Охота завывали победоносно за моей спиной. Жуткие воспоминания боли и ужаса всколыхнулись во мне, и я покачнулся на ногах. Мне пришлось протянуть руку к ближайшему дереву и прислониться, чтобы устоять, потому что мои колени вот–вот согнулись бы подо мной. Я дрожал всем телом и чувствовал, как сильно, быстро и болезненно колотилось сердце в груди. Никто и никогда не ранил меня так глубоко, не внушил такой страх, как Херн и его жуткий Суд. Я победил, но он оставил на мне свою отметину. Возможно, навсегда. Я заставил себя дышать медленно и глубоко, отказываясь сдаваться. Одной из моих важнейших способностей всегда было отрицание того, что кто–то или что–то, включая меня самого, способно меня победить.

Моя голова медленно поднялась, с лица стекал пот, и Сьюзи Стрелок подошла ко мне и положила утешительно руку мне на плечо. Это было полной неожиданностью, и все остальное вылетело из головы, но я проявил осторожность, не показав этого и даже не повернувшись слишком быстро. Я не хотел спугнуть ее. Я медленно перевел на нее взгляд и наши глаза встретились. Ее лицо было бесстрастным и спокойным, как всегда, но мы оба знали, каких усилий ей это стоило. Она слегка улыбнулась, увидев, что я пришел в себя, а затем убрала руку и посмотрела на поляну. Этот жест был краток, но такими маленькими шажками творились чудеса.

Как далеко мы забрались на этот раз? — спросила Сьюзи своим обычным спокойным голосом. — Что это за время?

— Я не знаю, — ответил я, все еще глядя на нее, а не на поляну. — Но ощущение было, что это чертовски больше нескольких сотен лет. Если предположить, я бы сказал тысячи… много тысяч лет. Я думаю, мы там, где нет еще городов, деревень, любых поселений…

Сьюзи нахмурилась.

В каменном веке?

Даже раньше. Я думаю, мы попали во времена до возникновения Человека, каким мы его себе представляем. Прислушайся.

Мы стояли близко, прислушиваясь. Огромный и мощный лес был полон звуков птиц, зверей и других существ, кричащих в ночи. Звуков охотников и их добычи в воздухе и на земле, чего–то несущегося через подлесок, фыркающего и храпящего. Мы медленно повернулись и посмотрели назад, и, когда наши глаза привыкли к темноте, мы увидели животных, двигающихся осторожно во тьме, разглядывающих нас с безопасного расстояния. Сьюзи вытащила факел из своей кожаной куртки, зажгла его и бросила недалеко перед нами в деревья. Яркий багряный свет был несколько ослепляющим, и было слышно, как вокруг нас звери отступали под покров темноты. Но были и другие звуки, новые шевеления. Сьюзи вытащила свой дробовик из кобуры на спине.

Свет факела уже угасал, но я мог видеть странные образы, двигающиеся на самом краю света, нечто огромное и сильное, перемещающееся загадочно среди деревьев. Я скорее мог ощущать их присутствие, чем видеть их. Их образы были огромными, чуждыми, почти абстрактными, и все равно я знал, что они принадлежали этому месту больше, чем я. Они были Силами и Энергией, старой жизнью на старой земле, едва материальной, жизнью в ее первейшей форме.

Что это за чертовщина? — прошептала Сьюзи. — Я с трудом могу их разглядеть, хотя они есть там… Ничто живое не выглядит так… Будто они еще не решили, что они такое.

Возможно, так и есть, — ответил я также тихо. Я действительно не хотел привлекать внимание этих диких непонятных существ. — Это первые мечты и кошмары на Земле, которым предали образ и форму.

Думаю, в определенное время… эти формы разовьются в эльфов и гоблинов, и других фантастических существ дикого леса. Некоторые станут богами, как Херн. Все это придет вместе с развитием человека, конечно же. Я думаю, возможно, эти существа нуждаются в вере и воображении человека, чтобы придать им четкие формы и природу. Человеческие страхи и нужды превратят эти существа и энергии в определенные образы, и скоро они забудут, что когда–то были чем–то еще. И они будут молиться на человека и служить ему, пока он боготворит и уничтожает их…

Ладно, теперь ты меня пугаешь, — сказала Сьюзи.

Последняя вспышка факела вспыхнула и погасла, и прежняя глубокая тьма леса вернулась. Я больше не мог видеть или даже чувствовать эти расплывчатые Силы и, хотя я прислушивался, все, что я слышал это естественные звуки птиц и животных, занимающихся своими ночными делами. Неохотно я повернулся и снова посмотрел на поляну. Сьюзи тоже повернулась и посмотрела, но не убрала дробовик. Луна освещала просторную поляну, как днем, и, хотя это открытое пространство было тихим и спокойным, было чувство нетерпения в воздухе, словно вот–вот должен был подняться занавес перед новым шоу.

Это сделала Лилит, — сказал я. — И, судя по ощущениям, незадолго до нашего появления. Это здесь она создаст и расположит свою Темную Сторону. Неподалеку отсюда, несомненно, протекает река, которую однажды назовут Темза. А сюда придут люди и построят город под названием Лондон… Интересно, на что будет похоже творение Лилит, прежде чем люди вторгнутся сюда и переделают все по своему усмотрению?

Сколько живых существ уничтожила Лилит, когда создала эту поляну? — сказала Сьюзи неожиданно. — Сколько животных раздавленных в один момент, сколько древних деревьев, сожженных дотла, послужило ее цели? Я не особо беспокоюсь об этом, но можно поспорить, что она заботилась еще меньше.

Да, — сказал я. — Это похоже на мою Дражайшую Мамочку. Ее никогда не заботило, кого она ранила, добиваясь своего.

Почему она сразу же не создала Темную Сторону? — сказала Сьюзи, как всегда, с подозрением. — Почему остановилась на очистке поляны? Она что, ждет чего–то?

Я обдумал ее слова.

Возможно… она ждет зрителей.

Сьюзи резко посмотрела на меня.

— Нас?

Это уже тревожная идея… Нет. Откуда ей знать, что мы окажемся здесь? Сьюзи пожала плечами.

Она твоя мать. Она Лилит. Кто знает, что ей известно и откуда? — Она нахмурилась глядя на меня, когда ей в голову пришла другая мысль. — Мы добрались сюда, только потому, что Владыка Терний использовал для этого свою силу. Как мы вернемся в свое время, если учесть, что мы переживем то ужасное, что здесь произойдет?

Хороший вопрос, — сказал я. — Хотел бы я иметь хороший ответ для тебя. Давай сначала подождем и посмотрим, выживем ли мы, а потом уже будем беспокоиться об этом. У нас и так достаточно поводов для беспокойства. — Затем наступила моя очередь посмотреть на нее задумчиво, когда меня озарило. — Сьюзи… Я думаю, нам нужно поговорить. О нас. Прямо сейчас.

Сьюзи просто смотрела на меня, не отводя взгляд.

— Нужно?

Да. Наши шансы таковы, что мы вряд ли переживем то, что сейчас случится. Я всегда знал это. Вот почему я не хотел впутывать тебя в это. Но вот мы здесь, и между нами что–то изменилось. Поэтому, если мы хотим сказать что–нибудь, что угодно важное, нужно сказать это сейчас. Поскольку второго шанса у нас может и не быть.

Мы друзья, — сказала Сьюзи своим бесстрастным, контролируемым голосом. — Этого не достаточно?

— Я не знаю, — сказал я. — Разве да?

Ты стал ближе для меня… чем кто–либо, — медленно сказала Сьюзи. — Я никогда не думала, что подпущу кого–нибудь настолько близко. Не думала, что захочу делать этого. Ты… важен для меня, Джон. Но я все равно не могу… быть с тобой. Спать с тобой. Некоторые шрамы слишком глубоки, чтобы зажить.

Мы не об этом говорим, — сказал я мягко. — Единственное, что важно, это ты и я. Это чудо, что мы дошли так далеко.

Она рассматривала меня какое–то время со своим лицом в шрамах и единственным холодным голубым глазом, сжав губы. Думаю, она даже не заметила, что прижала дробовик к груди, словно ребенка или любовника. Когда, в конце концов, она заговорила, ее голос был как всегда бесстрастным.

Мое новое лицо не беспокоит тебя? Я никогда не заботилась о внешнем виде, но… я догадываюсь, как выгляжу. Внешность наконец–то соответствует внутреннему миру.

Ты ведь сама сказала, Сьюзи, — сказал я так легко, как только мог. — Мы, монстры, должны держаться вместе.

Я наклонился, медленно и очень осторожно, и Сьюзи наблюдала за мной, как дикое животное, которое может развернуться и убежать в любой момент. Когда наши лица были так близко, что я чувствовал ее дыхание на своих губах и она все еще не сдвинулась, я поцеловал ее нежно в щеку со шрамом. Я держал свои руки при себе. Грубая кожа шрама на ее щеке была твердой и неподатливой. Я отстранился, посмотрел в ее холодный голубой глаз, а затем поцеловал ее очень осторожно в губы.

Ее губы почти не двигались под моими, но она не отстранилась. И, в конце концов, она медленно обняла меня. Она держала меня очень легко, будто была готова отстраниться в любой момент. Я прервал поцелуи прижался щекой к ее лицу в шрамах и обнял ее руками также легко. Она вздохнула еле слышно. Ее кожаная куртка скрипела под моими руками. Она держала меня так долго, как только могла выдержать, а затем отпустила и отошла. Я позволил ей сделать это. Я знал что не стоит пытаться идти за нею. Я знал, что у нее в руке все еще был дробовик, даже если она забыла про это. Она посмотрела на меня своим бесстрастным взглядом и с таким же выражением на лице и коротко кивнула.

Ты же знаешь, что я люблю тебя, правда? — сказал я.

Конечно, — сказала она. — И я забочусь о тебе, Джон. Настолько, насколько

могу.

А затем мы оба резко огляделись. Весь лес притих и в воздухе появилось новое ощущение. На секунду все так замерло, что я мог слышать свое дыхание, чувствовать биение сердца. Мы со Сьюзи посмотрели на поляну, и наше внимание было приковано к открытому пространству, как у зверей, ощущающих приближение шторма. Присутствовал какой–то звук. Он висел в воздухе, но доносился не от ветра, и шел отовсюду и неоткуда. Он заполнял целый мир, все мое сознание, и это был неестественный звук. Это был плач чего–то рождающегося, чего–то умирающего, эмоции переживания и экстаз за пределами человеческих знаний или понимания. Звук становился все сильнее, громче, пронзительнее и все более нечеловеческим, пока нам со Сьюзи не пришлось прижать руки кушам, а он все еще повышался и повышался, все громче и громче, пока не стал невыносим и по–прежнему

продолжал расти. В конце концов, к нашей радости он перешел границу нашей слышимости и мы дрожали и тряслись, тяжело дыша и махая головами пытаясь прочистить их. Я ничего не слышал, даже когда Сьюзи обратилась ко мне, и мы оба снова посмотрели на поляну. Что–то должно было случиться. Мы чувствовали это. Мы все еще чувствовали этот звуке своих костях и душах.

И внезапно там появилась Лилит, стоящая перед деревьями на краю поляны, возможно, всего лишь в двадцати метрах от меня и Сьюзи. Звук пропал, Лилит вступила в дело. Она стояла, пристально смотрела на поляну, которую создала, ее темные глаза смотрели твердо, не мигая. Мы тихо отступили дальше в темноту леса, скрываясь в глубокой тени. Даже от вида Лилит было страшно. От силы, которая кипела в ней точно все звезды галактик. Может, она и была создана женой Адама, но с тех пор она прошла долгий путь.

Она не просто появилась. Это произошло так, будто она отпечатала или запечатлела себя прямиком в реальность чистой силой воли. Она была сейчас здесь, потому что выбрала это, и почему–то она выглядела более реально, чем все остальное в мире.

Она выглядела… почти также как я запомнил ее в последний раз, когда видел. В баре «Странные приятели» в конце моего прошлого дела. Прямо перед тем, как все пошло к чертям.

Она была слишком высокая и почти сверхъестественно стройная, линии ее обнаженного тела были такими гладкими, словно их обтекаемость придавала лучшую эффективность. Ее волосы, глаза и губы были черны, как смоль, и в сочетании с бледной бесцветной кожей она выглядела очень похожей на черно–белую фотографию. Ее лицо имело строгие и заостренные черты с выступающими костями и ястребиным носом. У ее угрюмого рта были тонкие и слишком широкие губы, а глаза полны темного огня, который мог прожечь насквозь что угодно. Выражения, появляющиеся и исчезающие с ее лица, были совершенно нечеловеческими. Она выглядела… дико, примитивно, незавершенно. На ней не было одежды. У нее не было пупка.

Я вспомнил человека, которого звали Безумец, он Видел мир и все в нем более ясно, чем большинство, и он сказал что Лилит, которую мы видели и знали, это только ограниченная проекция в нашей реальности чего–то гораздо более великого и сложного. Мы видели только то, что могли вынести. Также, он сказал, что человеческая Лилит лишь прославленная марионетка, которой она управляла издалека.

Лилит. Мать. Монстр.

Я рассказал это Сьюзи, и она кивнула.

— Это не важно. Если она реальна, я могу убить ее.

Мы оба говорили тихо, но не думаю, что даже удар грома мог прервать сосредоточенность Лилит. Что бы она ни видела на поляне, этого там еще не было. Она произнесла вслух Слово, и оно обрушилось, словно молот. Звук его заполнил мир, а его эхо затронуло все, что возможно. Это было слово на языке, который я не мог знать или хотя бы надеяться понять, даже при помощи магии Старца Отца Время. Это было древнее слово на древнем языке, возможно, первооснове, от которой развились остальные языки. Я в достаточной мере понимал его значение, чтобы радоваться, что не понимал остального.

Земля разверзлась, порождая монстров, вызванных этим ужасным Словом. Жуткие создания грохотали, скакали и выползали из–за деревьев позади Лилит. Они возвышались над ней и перетекали мимо ее ног, огромные, отвратительные и ужасные даже для Темной Стороны. В них сочетались все запретные комбинации животных, пресмыкающихся и насекомых, неправильно сложенных, уродливых и невероятных. Выпирающие мускулы разбухли, словно опухоль, под гноящейся плотью. Темные, покрытые панцирями создания, промчались на сломанных ногах — у них были замысловатые рты, двигающиеся злобно под огромным количеством глаз. Высокие и тонкие существа выпрыгнули из деревьев на триногах, размахивая длинными щупальцами, как колючими кнутами. И все еще они появлялись, вырываясь из темной земли на поляне.

Огромные белые черви с рядами человеческих рук и ладоней, гниющие туши размером с кита, болтающиеся головы на длинных шипастых хребтах. Из темноты возникли силуэты с крыльями летучей мыши и хищной грацией, жуткие формы летали по небу, закрывая звезды и пролетая на фоне луны.

Воздух был заполнен запахами крови, разложения и серы. И Лилит смотрела на них и улыбалась.

Внезапно я осознал, что Сьюзи настроила плотность огня на дробовике и приготовилась открыть огонь. Я резко оттолкнул ствол вниз, а затем мне пришлось схватить ее, не давая поднять его снова. Я знал ее достаточно, чтобы не пытаться отнять у нее оружие. В итоге она перестала сопротивляться и уставилась на меня, тяжело дыша.

Дай мне застрелить их! Их нужно застрелить, из принципа!

— Я тоже хочу этого, — сказал я, глядя на нее в ответ. — Но нам нельзя пока высовываться. И я почти уверен, что большинству из этих тварей выстрелы дробовика не причинят никакого вреда.

Она неохотно кивнула, и я осторожно отпустил ее ружье.

Я зарядила его проклятыми и освященными патронами — сказала она немного надуто.

Даже с учетом этого. Я знаю, что это за создания, Сьюзи. После изгнания из Эдема, Лилит спустилась в Ад и возлегла со всеми демонами в нем, и породила всех монстров, от которых страдает Человечество. Эти существа… ее дети.

Как ты можешь быть уверен в этом? — спросила Сьюзи.

— Я чувствую это, — ответил я. — Я знаю это также хорошо, как знаю свое имя. Эти существа станут самыми сильными и могущественными существами нашего времени, а их многочисленные потомки станут вампирами, оборотнями, упырями и другими хищниками Темной Стороны.

У меня есть несколько очень мощных гранат…

— Нет, Сьюзи.

Она шмыгнула носом, а затем посмотрела на ужасных созданий, поднимающихся и опускающихся вокруг Лилит.

Итак — сказала она, наконец. — Дети Лилит. Твои полу братья и сестры. Это они зрители, которых она ждала.

Лилит осмотрела корчащуюся и пульсирующую толпу перед собой, и ее широкая улыбка была такой же холодной и непонятной, как и она сама. Она могла думать о чем угодно, обо всем на свете. В итоге, она сделала резкий грубый жест, и толпа разделилась надвое, отходя каждая в свою сторону, пока Лилит нахмурилась, сосредотачиваясь, и сказала другое Слово. Даже эти чудовищные детки сжались от его звука, и я почувствовал, как сама реальность тряслась и содрогалась, когда Лилит направила на нее свою ужасную волю.

Весь темный лес зашевелился и застонал, словно живое существо, а затем, в один ужасный момент, Лилит позволила родиться Темной Стороне одним единственным усилием воли и решимости.

Огромный город внезапно заполнил поляну от края до края, светясь ярко, словно солнце, большое и витиеватое, особенное произведение красоты и чуда. Это было изображение огромных сверкающих башен и массивных мерцающих куполов, аккуратных простых дорожек и безумно элегантных дворцов — великолепный идеальный город, мечта, превращенная в реальность из дерева и камня, мрамора и металла. Это было завораживающе, как города, которые мы видим в своем воображении когда нам снятся далекие места. Все его края были изогнуты, гладки и закруглены, почти органично, здания возвышались и опускались, как волны искусственного моря, и ни одно из них не было пропорционально другому. Город, созданный Лилит, был нечеловечески красив и невероятен, как она сама.

Это… совсем не то, что я ожидала, — сказала Сьюзи. — Это ошеломительно. Город света и великолепия. Как что–то такое чудесное могло стать тем, испорченным городом в нашем времени?

Потому что перед нами не город, — сказал я. — Это идеал. Никто не живет в нем. Никто в принципе не смог бы. Это просто конструкция, стерильное неизменное место, созданное, чтобы смотреть и восхищаться, а не жить в нем, даже если Лилит еще не поняла этого. Большая часть его непропорциональна, здания не подходят друг другу, и, судя по виду тех башен, они стоят только благодаря воле Лилит. Улицы, возможно, никуда не ведут, и я сомневаюсь, что она оставила места для практических аспектов городской жизни вроде свободных входов и выходов, канализации и транспортных дорог. Нет… это тупик, словно красивое кладбище. Разве ты не чувствуешь холод исходящий от него? Это только представление Лилит о городе, фантазия, наложенная на реальность. Не удивительно, что человечество в итоге развалит все это и построит новый город.

Идеал, — сказала медленно Сьюзи. — Как человеческое тело, которое она создала для себя?

— Хороший пример, — сказал я.

Но… что положено в основу этого города? — спросила Сьюзи, нахмурившись. — Еще нет ни одного человеческого города, чтобы вдохновить ее.

Еще одна хорошая мысль. Я даже не знал что ты так умеешь, Сьюзи. Я полагаю… это может быть материальным отражением мест, которые она знает. Небеса, Ад, Эдем. Мирская версия духовного идеала. Пра–город, который существует только в нашем воображении, проблеск лучшего места, ожидающего людей… Знаешь, мы зашли очень глубоко в воду философии, Сьюзи.

Да, — сказала Сьюзи. — В такой воде можно утонуть.

Посмотри на звезды, — сказал я внезапно. — И луну, освещающую новую Темную Сторону. Они все те же, обычное нетронутое ночное небо, которое мы видели до прибытия Лилит. Там наверху ничего не изменилось. И это не те звезды и луна, которые мы привыкли видеть над нашей Темной Стороной.

И? — спросила Сьюзи.

Мне кажется, что наша Темная Сторона не обязательно где и когда мы всегда предполагали она была.

Я продолжил бы эту мысль, но внезапно Лилит развернулась и обратилась к своим собранным отпрыскам. Ее голос был неестественно спокойный, сильный, жесткий и резонирующий, и лишь отчасти человеческим. Или женским. Она говорила на том старом, древнем языке, который предшествовал человечеству. И я понял каждое слово.

Отреченная от комфорта Эдема, я создала для себя новый дом, здесь, в материальном мире. Место, где каждый может быть свободен от тирании и власти Рая или Ада. Это мой подарок всем вам и тем, кто придет вслед за вами.

Чудовища взвыли разными неприятными голосами, восхваляя ее, кланяясь и стелясь перед ней. Я медленно улыбнулся. Они не слушали. Город никогда не был предназначен лишь для них. И, чем больше я думал о ее словах, тем больше понимал их суть.

Ты опять хмуришься, — сказала Сьюзи — Что теперь?

Свобода от Рая и Ада, — медленно произнес я. — Свобода от награды и наказания или от последствий своих собственных действий. Если нет добра и зла, значит, поступки не имеют смысла. Если ты больше не должен выбирать между добром и злом, если все твои поступки ничего не значат, какой тогда смысл или цель могут быть у твоей жизни?

Ты запутал меня, — сказала Сьюзи. — Я не так много уж думаю о добре и

зле.

— Я заметил, — сказал я. — Но даже ты различаешь друга и врага. Те, кого ты одобряешь, и кого нет. Ты осознаешь, что твои действия имеют последствия. Смотри, задумайся над этим. Почему добродетель сама по себе награда? Потому что в противном случае она не была бы добродетелью. Если бы ты поступала хорошо только потому, что знала, что попадешь в Рай, или избегала плохих поступков, только потому, что знала, что окажешься в Аду, тогда добра и зла не существовало бы. Ты поступаешь хорошо, потому что веришь, что это правильно, а не потому что будешь вознаграждена или наказана за это. Вот почему никогда не было доказательств настоящей природы Рая и Ада, даже в Темной Стороне. Нам дали свободу воли, чтобы мы могли выбирать между добром и злом. Ты должна выбрать, чему будешь следовать, исходя из своих собственных причин, чтобы придать жизни смысл и цель. В противном случае, это все ничего не стоит. Существование было бы бессмысленно.

Вот почему Лилит разрушит Темную Сторону в будущем, — сказала Сьюзи, медленно кивая, сама не замечая этого. — Потому что добро, зло и последствия все равно проникают в жизнь, когда люди собираются вместе. Она разрушит то, чем стала Темная сторона, потому что это единственный способ вернуть чистоту ее оригинальной задумке. Путем удаления или уничтожения всего живого, что испортило ее город, поселившись в нем.

Да, — сказал я. — Это похоже на Мать.

Сьюзи посмотрела задумчиво на Лилит, стоящую ровно и горделиво перед своими ужасными детьми.

Создание Темной Стороны должно было ослабить ее, — сказала Сьюзи с намеком. — Если я смогу подобраться достаточно близко, чтобы приставить оба ствола к ее ноздрям…

Она не выглядит ослабленной, — решительно сказал я.

Внезапно Лилит направилась в чудесный город, который создала, дабы показать его своим детям. Они падали, скользили и сталкивались следом за ней, наполняя ночь ликующими воплями своих ужасных голосов. Мы со Сьюзи смотрели им вслед, и были рады видеть их спины. Даже их вид ранил глаза и сводил наши желудки. Человеческие глаза не были предназначены видеть такое потустороннее уродство.

И вдруг перед нами появились два ангела.

Было заметно, что они пришли «сверху» и «снизу». Они встали перед нами, две высокие идеализированные человеческие фигуры с огромными крыльями, распростертыми за их спинами. Один был создан полностью из света, другой из тьмы. Мы не могли видеть их лица. Они без сомнения были ангелами. Я ощущал это своей душой. Часть меня хотела встать на колени и склонить голову перед ними, но я не сделал этого. Я Джон Тейлор. Сьюзи уже нацелила на них дробовик. Она была не из тех кто кланяется. Я улыбнулся. Ангелы посмотрели друг на друга. Мы были не теми, кого они ожидали увидеть.

Будто все и так не достаточно сложно, — сказал я, — теперь Рай и Ад вмешиваются напрямую. Чудесно.

Проклятые ангелы, — прорычала Сьюзи. — Головорезы из потустороннего мира. Мне стоило бы выщипать ваши перышки. Чего вы хотите?

Мы хотим вас, — сказал ангел света. Его слова прозвенели в моей голове, словно серебряные колокольчики.

Мы хотим, чтобы вы остановили Лилит. Мы можем помочь вам, — сказал ангел тьмы. Его слова воняли в моей голове, как горящая плоть.

— Я Гавриил

— Я Бафомет.

На самом деле мы не такие, — сказал Гавриил — Мы обнаружили эти образы в ваших головах.

Удобная фикция, — сказал Бафомет.

Созданная, чтобы не пугать вас своим присутствием.

Но не слишком удобная. Мы воля Рая и Ада, обращенная в плоть, и нам дали определенные указания.

Вы будете подчиняться нам, — сказал Гавриил

— Хочешь поспорить? — спросила Сьюзи.

Мы не делаем этого на букву «п», — сказал я.

Ангелы посмотрели друг на друга. Все пошло явно не так, как они ожидали.

Этот новый город не должен был появиться, — сказал Гавриил — Материальный мир не готов иметь дело с таким. Он… создаст дисбаланс смыслов. Ему нельзя позволить процветать.

Лилит нужно остановить, — сказал Бафомет. — Мы здесь, чтобы помочь вам остановить ее.

Почему? — спросил я. — Я бы очень хотел услышать официальную версию причины.

Мы не можем сказать тебе, — сказал Гавриил — Мы не знаем. Мы всегда знаем только то, что нужно, когда нас посылают в материальный мир. Не наша задача что–то решать или иметь свое мнение. Мы только исполняем волю Рая и Ада.

Мы здесь осуществить задуманное, — сказал Бафомет. — И мы увидим, как оно осуществится независимо ни отчего.

Я уже видел это ограниченное мышление раньше, во время войны ангела. Ангелы обоих происхождений всегда были сильно ограничены, когда становились материальны. Они все еще были, безусловно, могущественными, и сама их природа делала их неуклонными в своих целях, но с ними невозможно было спорить. Даже когда условия изменились настолько, что их первоначальная цель уже утратила смысл. Ангелы были потусторонними штурмовиками. Если город или первый первенец поколения должны были уничтожены, посылались ангелы. Конечно, это еще цветочки.

Вы хотите избавиться от Лилит, почему бы вам самим этим не заняться? — спросила Сьюзи.

Мы не можем просто войти в ее город и уничтожить ее, — сказал Гавриил — Лилит создала свой город так, что любой посланник Рая или Ада будет сильно ослаблен, войдя внутрь.

А затем она сможет уничтожить нас, — сказал Бафомет. — Она ненавидит всех посланников власти «сверху» и «снизу».

Мы не боимся уничтожения, — сказал Гавриил — Только провала нашей миссии. Вы можете помочь нам.

Вы должны помочь нам.

Ни у одного из ангелов не была выражена индивидуальность, как таковая. Возможно, она придет позже, после нескольких веков взаимодействия с человечеством.

А сейчас они были больше похожи на машины приведенные в действие, запрограммированные на выполнение неприятной, но необходимой задачи. Мне пришло в голову, что у ангелов света и тьмы было больше общего, чем они, возможно, захотят признать.

Если вы не можете войти в город, не погибнув, какая от вас польза? — спросила Сьюзи, как обычно, прямолинейно.

Мы не можем остановить Лилит, — спокойно ответил Гавриил. — Но мы можем сделать это возможным для вас.

Как? — спросил я.

Вы не сможете уничтожить ее, даже с нашей помощью, — сказал Бафомет. — Она была создана уникально мощной, и она таковой осталась. Даже здесь, в материальном мире. Но вместе мы можем ослабить и уменьшить ее силы настолько, что вред, который она причинит в будущем, будет значительно сокращен.

Как? — повторил я вопрос.

Мы понимаем, что это важно для вас, — сказал Гавриил — Для нас нет необходимости знать, почему.

Мы можем сделать вас могущественными, — сказал Бафомет. — Настолько, чтобы иметь дело с Лилит, как она того заслуживает.

Как? — спросил я.

Завладев вами, — сказал Гавриил.

Мы со Сьюзи посмотрели на ангелов, затем друг на друга, а затем отступили немного назад обсудить это между собой. Ни один из нас не чувствовал себя комфортно под неумолимыми взглядами их пустых лиц. А постоянный свет и непроглядная тьма их силуэтов действовали и на глаза, и на душу. В ангелах было что–то, что заставляло тебя принять все, что они говорили, не задумываясь. Но то, что они не могли лгать, не говорило о том, что им была доступна вся правда.

Мы не можем уничтожить Лилит, — неохотно признала Сьюзи. — Что бы ни произошло. Потому что, если она погибнет здесь и сейчас, ты никогда не будешь рожден, Джон.

Мне приходила в голову эта мысль, — сказал я. — Но если нам удастся ощутимо уменьшить ее силу, пока она все еще уязвима… возможно, мы сможем разделаться с нею потом, в нашем времени. Мы знаем, что–то ослабило ее в прошлом, потому что довольно скоро ее создания объединятся против нее для изгнания из Темной Стороны. Может, то, что мы сделаем здесь, и обеспечит такую возможность.

Мы опять вернулись к круговому мышлению, — сказала Сьюзи. — Ненавижу путешествия во времени. От него болит голова.

Но… если мы узнаем, как ослабить ее, — сказал я, — возможно, мы повторим это, когда вернемся в свое время.

Если мы вернемся в свое время. — Сьюзи обдумала эту мысль какое–то время, затем неохотно кивнула.

Ты имеешь в виду, мы сможем ослабить ее снова и предотвратить разрушение Темной Стороны в будущем. Хорошо. Это похоже на план. За исключением того, что я никогда не позволю ангелу или кому–то еще овладеть мной. Одно тело, один голос, никаких исключений.

Мы вернулись к ангелам.

Объясните в точности что вы подразумеваете под овладением, — сказал я. — И будьте очень, очень убедительны, что это необходимо.

Мы не будем контролировать вас, — сказал Гавриил — Мы просто окажемся в ваших телах предоставив вам нашу силу.

Один из нас, в каждом из вас, — сказал Бафомет. — Ваша человеческая природа принесет нашу силу в город Лилит, и вместе мы сокрушим ее.

Вы дадите нам возможность выполнить нашу миссию. А потом мы оставим ваши тела и вернем вас туда, где вы должны быть.

Как мы можем доверять, что вы сдержите слово? — сказала Сьюзи.

К чему нам хотеть остаться в человеческих телах? — сказал Бафомет. — Мы духи. Вы плоть.

Остаться, значит ослушаться наших приказов, — сказал Гавриил — И во многих смыслах мы и есть наши приказы.

Я тяжело вздохнул.

— Я знаю, что пожалею об этом, но…

Но? — спросила Сьюзи.

— Ты хочешь вернуться домой, так ведь?

Она нахмурилась.

— Ты убеждаешь меня совершать дьявольские вещи, Тейлор.

Я в свою очередь, посмотрел на нее неуверенно.

— Ты справишься с этим, Сьюзи? С тем, что ангел… будет внутри тебя?

Она покачала головой.

Ты выбираешь самые странные моменты, чтобы быть чувствительным. Расслабься, Джон. Даже я могу четко различить духовное и физическое вторжение. Все будет нормально. Я думаю… мне вроде как даже нравится идея того, что ангел будет заперт внутри меня выполняя мои приказы. Я смогу месяцами рассказывать эту историю за обедом, когда мы вернемся…

Хорошо, — сказал я Гавриилу и Бафомету. — Мы согласны. Бафомет ты берешь меня.

Даже в такой ситуации я был намерен свести боль и страдания для Сьюзи до минимума. И я не особо доверял ангелу из преисподней в теле Сьюзи Дробовик. Некоторые браки, безусловно, не заключаются на небесах.

— Я бы и так взял тебя, — сказал ангел тьмы. — Мы более совместимы.

Я даже не знал, как отреагировать на это. Без какого–либо предупреждения оба ангела шагнули вперед и оказались внутрь нас, словно пловцы, ныряющие в глубокую воду. Мы со Сьюзи вскрикнули скорее от неожиданности чем от шока, и вот так быстро все было сделано.

Бафомет был в моем создании, как мысль из неоткуда, как забытое воспоминание, как импульс из места, которое я обычно подавлял. И вместе с ангелом пришла сила. Это было так, словно меня подключили к энергии, которая управляла вселенной. Я мог видеть на мили, слышать каждый звук в ночи, и каждое дуновение ветра на моей коже походило на ласку, для моего тела. Внезапно я обрел и другие чувства и все миры в мире, над и под ним раскрылись вокруг меня. Я был опьянен от знаний, полон мощи. Я чувствовал, что мог бы разорвать весь материальный мир голыми руками. Что я мог уничтожить любого врага или отпустить его взглядом. Я знал, что мог вдохнуть жизнь в умирающие солнца, ускорить планеты на их орбитах, станцевать танец жизни и смерти, искупления и проклятия.

Я все еще был собой, но был и чем–то большим. Я рассмеялся, и Сьюзи тоже. Мы посмотрели друг на друга. Мы очень ярко сияли, наша плоть светилась от света внутри, а за спинами распростерлись огромные крылья. Наши взгляды были полны триумфа, и над головами сверкали нимбы из шипящих разрядов. Мир был нашим, чтобы поступать, как нам было угодно.

Медленно мы вспомнили, почему мы сделали это, и что должны были делать. Медленная, уверенная цель ангелов жила внутри нас, сильнее, чем инстинкт, более четкая, чем решение. Мы со Сьюзи как один, развернулись и пошли в город, созданный Лилит. С началом движения я снова почувствовал себя собой. Движение помогло мне сфокусироваться. И мы со Сьюзи сияли светом более ярким и реальным, чем что–либо в городе, и земля трескалась и разламывалась под духовным весом, который мы несли. Высокие башни и громадные здания казались какими–то изношенными под нашим светом.

Нас быстро заметили. Мы были самыми первыми незваными гостями в первом городе. Один за другим отпрыски Лилит выпрыгивали, сползались и шагали по улицам к нам. Некоторые смотрели из переулков, другие летали над головой, выкрикивая предостережения, но, в конце концов, их скопление перегородило нам путь, и мы остановились. Ужасные существа взвыли от шока и злобы, увидев ангелов, которых мы несли внутри. Их голоса были резкими и грубыми, если мы вообще могли их понять, и они угрожали нам, смеялись, требовали сдаться или уйти. Как рычание зверей в каких–то особых джунглях.

Оставайтесь в стороне, — сказал я, и голос мой разразился в воздухе, словно гром и молния.

Оставайтесь в стороне, — сказала Сьюзи, и здания затряслись и дрогнули вокруг нас.

Существа бросились на нас, атакуя со всех сторон зубами, когтями, колючками и острыми щупальцами. Они ненавидели нас просто за то, чем мы были. За то, что осмелились прийти к месту, которое, как заверила Лилит, было безопасно от вторжения извне.

Огромные и жуткие, быстрые и сильные, они наступали, смерть и разрушение во плоти, ненависть, злоба и зло в образах и формах. У них не было ни единого шанса.

Сьюзи и я взглянули на них с ангельской силой в глазах, и некоторые из них растворились под давлением этого взгляда, недостаточно сильные или уверенные, чтобы выдержать нашу дополненную волю. Плоть слезла с их костей, словно грязь, и расплескалась по земле. Другие просто исчезли, изгнанные из материального мира нашей всеобъемлющей решимостью. Но большинство осталось и вступило в бой. Они рвали нас когтями и шипами, вокруг нас щелкали рты, пока шипастые щупальца искали нас, чтобы схватить и разорвать на части. Нам это не вредило. Мы были выше этого. Мы хватали их своими сильными руками и отрывали конечности. Наши кулаки пробивали самую твердую плоть и разбивали самые прочные панцири. Мы ломали черепа, разрывали грудные клетки, отрывали руки, ноги и щупальца. Прибежало еще больше тварей со всех направлений одновременно, собираясь и врываясь с каждой улицы и переулка. Они превосходили нас числом в сотню раз, тысячу, ожившие кошмары и машины для убийства из неестественной плоти и крови, каждый образ и форма, которые только могла породить тьма.

Но во мне и Сьюзи были ангелы, и мы были сильны, очень сильны.

Улица под нами разверзлась, когда жуткие создания вылезли из–под города наружу. Они обвили наши ноги и пытались утащить нас вниз. Существа с крыльями летучих мышей падали на нас с ночного неба, чтобы разорвать, ободрать, схватить нас и утащить прочь. Мы со Сьюзи боролись с ними, погружая пальцы глубоко в плоть. Мы хватали созданий и отшвыривали их прочь, а они врезались в элегантные стены и разрушали высокие здания. Мы уверенно шли вперед, и ничто не могло нам противостоять. Мертвые лежали вокруг, а раненые уползали, проклиная, плача и взывая к их матери. Куда бы мы не посмотрели, жуткие формы ломались или исчезали, а некоторые расплескивались на дорогах, как кровавая грязь. В конце концов, выжившие развернулись и побежали, исчезая в центре города, возвращаясь в темное сердце Темной Стороны, где Лилит ждала нашего прихода. Мы со Сьюзи прошли через убитых и умирающих, расчлененных созданий и расколотых панцирей, не обращая внимания на раненых и их плач. Мы пришли не за ними.

Но мы все равно улыбались проделанной работе, зная, что она была справедливой и хорошей. Я предпочитаю думать, что это были мысли ангела, удовлетворение моего ангела, но я не был до конца уверен. Я хотел убить этих ужасных тварей, этих монстров, которые были от той же матери, что и я. Мне не хотелось думать, что у меня с ними было что–то общее, но это было не так. С ангелом или без, я был таким же монстром в те минуты.

Мы шли за отступающими созданиями до самого сердца Темной Стороны, и там была Лилит, восседающая на тусклом троне, ожидая нас. Ее выжившие отпрыски собрались и присели вокруг трона и подле ее бледных ног.

Она не смотрела на них. Вся мощь ее темного взгляда была обращена на Сьюзи и меня. Здания были очень высокими, невероятно массивными и впечатляющими, и было непонятно, из чего они сделаны. Они просто стояли, вытащенные из ее воображения и впечатанные в реальность ее волей, в этом несуществующем месте, спрятанном в реальном мире, словно паразит глубоко в кишечнике человека.

Лилит неуклонно смотрела на Сьюзи, и я не спеша вошел во внутренний двор и приблизился к ее трону. Дюжина различных видов крови и кишок капали с наших рук. Взгляд Лилит был твердым и губы не двигались, пока ее раненые отпрыски копошились беспокойно вокруг ее ног, взывая ее отомстить. Мы со Сьюзи остановились на почтительном расстоянии, и Лилит резко махнула рукой с длинными пальцами. Шум вокруг нее затих. Она махнула снова, и существа уползли прочь, растворяясь в темных тенях ближайших улиц и переулков. Пока не остались только Лилит, Сьюзи и я.

— Я вижу ангелов в вас, — сказала спокойно Лилит. Ее слова были ясны мне, возможно, потому что они прошли через Бафомета. — Вы несете в себе посланников Небес и Преисподней. Мне следовало догадаться, что они найдут способ пробраться в мой совершенный рай. Все, чего я хотела, это иметь свой мир для развлечения, один мир для себя самой. Я хотела начать все заново, но нет — даже здесь мы вынуждены следовать старым сценариям. Так кто из вас змей, а кто яблоко, интересно? Хотя, я никогда не видела особой разницы между Небесами и Преисподней. Оба лагеря так уверенны, так ограничены, так… лишены воображения. Просто задиры, настроенные заставлять остальных играть в их маленькую удручающую игру.

Тем не менее, это не имеет значения. Вы пришли слишком поздно. Я создала новую область, независимый от вас обоих и то, что я сделала здесь, не может быть отменено кем–то еще, кроме меня самой. И у вас теперь нет силы, заставить меня что–то сделать. Сама природа этого города ограничивает и уменьшает ваши способности в то время как я… создала это тело, чтобы быть действительно могущественной.

Я чувствовал как Бафомет кипел и бурлил во мне, разъяренный ее словами отчаянно желающий выпустить свою силу и следовать своей цели. Но все же я управлял телом, поэтому подавил его. Было кое–что, что я хотел спросить и узнать ответы.

Почему Небеса и Преисподняя так обеспокоены этим местом? — сказал я, и голос мой показался мне нормальным. — Почему они считают твой маленький город таким опасным?

Лилит вскинула идеальную темную бровь.

Это сказал не ангел. Ты… человек не так ли? Я видела ваш род в видениях. Что привело тебя сюда, так задолго до твоего появления?

Они находят идею свободной воли угрожающей им? — настаивал я. — Почему они так напуганы местом, где свобода это больше, чем просто слово?

— Твое мышление очень ограничено, — сказал Гавриил губами Сьюзи. Ее рот, его голос. — Нас не заботит Лилит или ее город. Мы обеспокоены созданиями и силами, которые однажды породит эта свобода от ответственности. Они будут более ужасны и могущественны, чем настоящие обитатели этого мира смогут вынести. Человечество должно быть защищено от такой угрозы, чтобы иметь справедливые шансы на выживание. В отличие от Лилит, мы заглядываем далеко в будущее. Она всегда заботится только о «здесь и сейчас».

— Здесь и сейчас это конкретика, — сказала спокойно Лилит. — Все остальное это догадки.

— Она должна быть уничтожена, — сказал внезапно Бафомет моими губами.

— Это не было согласованно, — сказал Гавриил через Сьюзи.

— Лилит здесь и в нашем распоряжении — сказал Бафомет. — И у нас может никогда не быть лучшего шанса.

— Наши приказы… важнее каких–либо частных соглашений, — сказал Гавриил — Мы должны уничтожить изгнанницу, пока у нас есть возможность.

И вот так вот просто два ангела изменили наш уговор. Используя всю их силу и волю, они оттолкнули меня и Сьюзи в сторону, заталкивая вглубь наших голов, чтобы обрести контроль над нашими телами и завершить свою миссию. Они должна были остановить ее, а не уничтожить, но их природа не позволяла им упустить шанс избавится от такого пресловутого врага рая и ада. Лилит не двигалась. Я чувствовал слабость в ней, ее сила была истощена тем, сколько она вложила в создание Темной Стороны. Я мог просто смотреть, как ангелы убивают ее. Я мог видеть ее смерть, зная, что это обезопасит будущее Темной Стороны, даже если это означало мою смерть, потому что я не буду рожден. Я мог. Но, в конце концов, я должен был что–то сделать. Не только ради себя, но и ради нее. Я не мог позволить ей умереть за что–то, чего она еще не сделала, и, возможно никогда не сделает. У человечества должен быть шанс, но и у нее тоже. И выносить такие решения это задача человечества.

Я рванулся вперед в своей голове, заставая Бафомета врасплох. Я заставил руку протянуться к Сьюзи, и ее рука дернулась схватить мою. И вместе, дюйм за дюймом, мы вернули контроль над своими телами. Ангелы негодовали все больше с каждым нашим шагом, но ничего не могли сделать. Я улыбнулся Лилит и снова заговорил своим голосом.

— Я должен верить в надежду, — сказал я ей. — Для тебя и для меня.

— Ты не можешь бросать вызов нашей власти, — сказал слабый голос в глубине моего сознания. — Без нас у вас нет силы.

— Я просто упражняюсь в свободной воле, которую мне дали, — сказал я. — А вы двое создаете больше проблем, чем то, чего вы стоите.

Проигнорируй нас, и Небеса и Преисподняя будет преследовать тебя и схватит за глотку на всю оставшуюся жизнь.

Занимайте очередь, — сказал я. — Вы владеете нашими телами только с нашего разрешения и по соглашению между нами. Вы нарушили условия. И это Темная Сторона, где у вас вообще нет власти. Так что убирайтесь.

И вот так мы со Сьюзи вышвырнули Гавриила и Бафомета из нас. Они устремились в ночное небо, нервно хлопая огромными крыльями, словно живой фейерверк, сбегая из города, пока он не уничтожил их. Они не могли допустить своего уничтожения до того, как сообщат, что случилось здесь, в этой духовно мертвой зоне.

Потеряв ангельскую силу, я почувствовал себя так словно у меня вырвали сердце. Я казался самому себе таким ничтожным, став снова просто человеком.

Сьюзи молча отпустила мою руку. Я кивнул понимающе. А затем мы оба посмотрели на Лилит, гордо восседающую на своем троне. Она задумчиво рассматривала нас.

Итак — сказала она в итоге. — Наконец–то наедине. Я уж, подумала, что они никогда не уйдут. Вы — люди. Не совсем то, чего я ожидала.

Мы то, чем люди станут, — сказал я. — Мы из будущего.

— Я догадывалась об этом, — сказала Лилит. — Без прикрытия ангелов с вас так и капает время. Тысячи лет, я бы сказала. Зачем вы проделали такой долгий путь сюда, говоря на языке, который не должны знать, и зная то, что не должны знать?

Мы переглянулись со Сьюзи, раздумывая, как лучше это объяснить. Вежливого способа сделать это просто не было…

— Я завидую вашему путешествию во времени — сказала Лилит. — Это одна из немногих вещей, которыми я никогда не смогу насладиться. Мне пришлось впечатать себя в вашу реальность так крепко, чтобы существовать здесь… и даже я не рискну сделать это. Скажите, что за ужасная причина привела вас сюда из такого далекого времени, чтобы убить моих детей и уничтожить мой прекрасный город?

Мы пришли сюда остановить тебя от разрушения Темной Стороны в далеком будущем, — сказал я.

Темной Стороны? — Лилит наклонила голову, словно птица, и улыбнулась. — Подходящее название. Но зачем мне желать уничтожения моего творения после того, сколько я вложила в его создание?

Никто полностью не уверен, — сказал я. — По–видимому, это связано со мной. Я есть или буду твоим сыном.

Лилит долго смотрела на него без выражения на лице.

Мой сын, — сказала она наконец. — Плоть от моей плоти, рожденный из моего тела? С помощью человеческого отца? Интригующе… Знаете, вам следовало позволить этим ангелам уничтожить меня.

Что? — сказал я.

Я слишком много сил потратила на это место, чтобы теперь меня остановили или сбили с пути. Посланники величайших тиранов Небес и Преисподней или какой–то нежданный потомок из будущего, которое может никогда не наступить. Темная Сторона будет тем, чем я ее себе представляю, во всевозможных вариантах будущего. Я сделаю то, что собираюсь, и не потерплю никакого вмешательства или ограничений. Именно поэтому меня заставили покинуть Эдем, в конце концов. Ты можешь быть моим сыном, но по правде говоря, ты лишь неожиданное и нежелательное осложнение.

Ты должна выслушать меня! — сказал я, выступая вперед.

Нет, не должна, — сказала Лилит.

Внезапно она поднялась со своего трона и бросилась нечеловечески быстро вперед, обхватывая мое лицо руками. Я вскрикнул от шока, боли и ужаса. Ее прикосновение было холодным, как лезвие, холодным, как смерть, и бесконечный холод в ней высасывал из меня жизненную силу. Я схватил ее запястья обеими руками, но моя человеческая сила была ничто в сравнении с нею. Она улыбалась, пока высасывала из меня жизнь, впитывая ее. Улыбалась своими темными губами и черными, черными глазами.

Я дала тебе жизнь, а теперь заберу ее обратно, — сказала она. — Ты вернешь мне мою силу, сын мой.

Я больше не мог чувствовать ничего, кроме холода, и в глазах уже темнело, когда рядом внезапно оказалась Сьюзи Стрелок. Она уткнула дробовик прямо в лицо Лилит и выстрелила из обоих стволов. Сила от освященных и проклятых патронов при выстреле в упор была настолько сильной, что Лилит отбросило назад, и она отпустила мое лицо. Я упал на колени и даже не почувствовал, как они ударились о землю. Лилит вскрикнула в гневе, ее лицо было цело, но пылало от ярости. Сьюзи присела рядом со мной, обняв меня за плечи, чтобы я не упал. Она что–то говорила, но я не слышал ее. Я ничего не слышал. Я чувствовал холод, отдаленность, словно дюйм за дюймом меня покидала жизнь. И все, о чем я думал было: «Прости, Сьюзи… что пришлось снова поступить с тобой так».

Она резко встряхнула меня, затем посмотрела на Лилит. Ко мне немного вернулся слух, но я все еще не чувствовал руки. Сьюзи обхватившие меня.

Как ты могла, сука! Он твой сын!

Это было легко, — сказала Лилит. — Ведь у меня так много детей.

Она поманила своим бледным властным пальцем, и со всех сторон вновь выползли монстры, толкаясь и пихаясь вдоль улиц и переулков, из которых они наблюдали. Их были толпы даже после того, скольких мы со Сьюзи убили, более чем достаточно, чтобы разделаться с двумя глупыми людьми.

Я заставлял себя держать голову прямо, беспомощно наблюдая, как монстры медленно окружали меня и Сьюзи, смеясь своими разнообразными голосами с уродливыми телами и формами, могучие и невероятные, монстры из темнейших глубин творения. Некоторые из них выкрикивали жуткими голосами, которые я все еще понимал, угрожая жуткими вещами, которые они сотворят с нами за уничтожение их вида. Они обещали нам мучение и ужасы, и смерть такую долгую, что мы будем умолять убить нас. Они будут мучать и пытать нас, сколько мы сможем выдержать, а потом покажут нам, что такое настоящая боль.

И я подумал: «Только не Сьюзи… Я умру, прежде чем это случится».

Она вытащила тонкий нож из голенища сапога и сделала длинный неглубокий разрез вдоль левого запястья. Я смотрел на нее с непониманием, и она прижала разрезанное запястье к моим открытым губам. Ее кровь заполнила мой рот, и я автоматически сглотнул.

— Кровь оборотня, — сказала Сьюзи. Ее лицо было рядом с моим, ее резкий и настойчивый голос, прорывался сквозь туман в моей голове. — Даст нам немного времени. Я не могу спасти нас, Джон, и некому в этот раз прикрыть наши спины. Только ты можешь спасти нас. Поэтому я буду биться с ними так долго, как смогу, дав тебе время осуществить последний бросок костей. Было бы неплохо, если бы за это время свершилось чудо.

Она убрала нож, и встала лицом к толкущимся монстрам. Она держала дробовик с привычной легкостью и оскалилась на Лилит, сидевшей на своем троне. Сьюзи Стрелок, Сьюзи Дробовик стояла прямо и дерзко, когда монстры бросились вперед, и не думаю, что когда–либо в жизни видел более храбрый поступок.

И, может, это была кровь оборотня или ее вера в меня, но я тоже встал и посмотрел на Лилит. Впервые она выглядела удивленной и неуверенной. Она открыла рот сказать что–то, но я рассмеялся ей в лицо. И используя последний запас сил, я заставил открыться мой внутренний глаз, третий глаз, моего частного детектива, мое единственное магическое наследие от Дражайшей Мамочки, и использовал свой дар для поиска мистической родственной связи между собой и Лилит. Ту связь, которую она использовала для высасывания моей силы. И это было легче простого — дотянуться через эту связь, взять ее жизненную энергию и выдернуть из нее. Она вскрикнула в шоке, содрогаясь на своем троне, когда сила потекла из нее обратно ко мне.

Монстры остановились, услышав крик ужаса Лилит, и огляделись, сбитые с толку. Моя спина распрямилась, к ногам вернулись силы, а голова прояснилась, и я снова рассмеялся. И что–то в моем смехе заставило монстров отступить. А сила все продолжала исходить от Лилит ко мне, несмотря на ее сопротивление. Сьюзи улыбнулась мне, ее единственный голубой глаз засиял Лилит снова вскрикнула от гнева и ужаса и упала со своего трона, растянувшись нелепо на земле передо мной.

Ее жуткие отпрыски теперь притихли, наблюдая в ужасе, как их могущественная мать была повержена. Я улыбнулся, глядя на свою беспомощную, дергающуюся мать, и когда я заговорил мой голос был таким же холодным, как ее.

Однажды, — сказал я ей, — все твои драгоценные монстры объединятся и обернутся против тебя, чтобы изгнать из твоего собственного творения. Когда это случится, помни, что я сделал это возможным, ослабляя тебя здесь и сейчас. Они вышвырнут тебя прочь, поскольку в глубине души единственная свобода, в которую ты веришь, это свобода принимать решать за других. Ты никогда не позволишь кому–то еще быть абсолютно свободным, потому что тогда они смогут стать достаточно могущественными, чтобы иметь власть над тобой… Ты все потеряешь, и только потому, что никогда не могла играть по–честному с другими.

Она посмотрела на меня, глазами темнее ночи.

— Я еще увижу тебя.

Да, мама, — сказал я. — Увидишь. Но только через тысячи лет. В моем времени на моей территории. Тем не менее, вот кое–что, что поможет тебе меня запомнить.

И я ударил ее ногой по лицу. Она упала, а я повернулся к ней спиной. Я посмотрел на Сьюзи, и она улыбнулась и взмахнула победоносно кулаком. Я улыбнулся в ответ и, используя силу, взятую у Лилит, я разорвал хватку Времени на нас, и мы понеслись назад сквозь историю назад в будущее и Темную Сторону, которой мы принадлежали.