Пути и стены (СИ)

Глава 10.

Город тиринцев располагался на полуострове, окруженном со всех сторон водой. Узкий перешеек соединял город с большой землей - отчасти поэтому город не удавалось никому взять штурмом. Обман, подкуп, даже мор открывали нападающим ворота. Но ни один таран, ни одна баллиста не приносили осаждающим победы.

Неприступная твердыня, в которую стекаются богатства всего региона. И этот город принадлежит варварам, есть в этом какая-то злая ирония.

Виалу город не нравился, хотя люди, населяющие его, были вполне симпатичными. Энергичные, хваткие люди, построившие свое государство на враждебных берегах.

С суши им угрожали жадные цари, воинствующие племена, а с моря недобро поглядывали боги.

И несмотря на это, тиринцы богатели и сохраняли живость ума, веселость характера. А может быть, благодаря суровым условиям жизни они стали такими.

Моряки бросили весла и принялись веселиться, хотя до гавани было еще далеко. Виал видел низкий маяк, выстроенный на острове в двух сотнях шагов от входа в гавань. Остров этот долгое время затоплялся, пока строители не укрепили его, чтобы построить маяк.

Маяк - обычная башня, на вершине которого бронзовые пластины отражателя. Запас топлива хранится в теле башни, ведь на небольшом островке нельзя обустроить склад. Так что маяк часто горел; тиринцы не видели смысла в том, чтобы украшать сооружение. А ведь маяк мог бы стать символом их города и даже всего народа.

Чтобы дать людям отдых, Виал распорядился поставить парус. Он направил судно на север, как бы уходя из города. На самом деле, кормчий просто шел попутным ветром, чтобы потом изменить направление на юго-восточное. Иначе в гавань не попасть, если не хочешь работать веслами. Этого уже никто не хотел, Виал не винил людей.

Ему бы самому отдохнуть, но бросить рулевое весло он не мог. Приходилось постоянно лавировать, чтобы поймать ветер.

Судно лениво уходило на северо-запад, а течением его сносило на восток.

Серые стены города уходили за горизонт. Видны теперь только черепичные крыши храма на акрополе. Маяк служил ориентиром. Виал часто оборачивался, оценивая пройденное расстояние.

Моряки же занялись ловом рыбы. К ним даже присоединился Эгрегий, преодолевший робость. Втроем работалось легче, вскоре на дно лодки начали падать мелкие рыбешки. Такое на продажу не выставишь, но для своих нужд вполне годится.

Когда даже маяк скрылся за горизонтом, Виал приказал перебросить рей на другую сторону. После этого он развернул судно, сменив курс. Скорость заметно возросла, обратно они пошли быстрее.

К немалой радости маяк оказался по левую руку. Учитывая течение, они как раз подойдут ко входу в гавань.

Видны стали соломенные крыши домов в гавани Гардумета. За городскими стенами располагались зеленые сады. Казалось, что фруктовые деревья идут до самого горизонта. Земля богатая, пышная и цветущая. Тем удивительней, что на запад от этого полуострова начинается пустыня.

Воздух был сухим, жара даже не ощущалась. Тем приятней работать. Последние дни путешествия были страшной пыткой, начал сказываться недостаток воды и горячей пищи.

Путешественники проследовали мимо маяка. Островок, на котором он расположен, был укреплен гранитными блоками, возвышающимися на три фута от уровня воды. В башне не было окон, она выглядела цельной, как обелиск. Только на вершине блестели полированные отражатели, да видны шлемы стражников. В случае угрозы с моря, эти люди зажгут костры и направят свет в сторону акрополя.

Пираты не раз пытались ограбить город. Некоторым даже удавалось проникнуть в гавань. Но те времена прошли, народ тиринцев славен своим флотом. Редкие разбойники могут с ними совладать. Потому в окрестностях Гардумета воды и земли безопасны для путешественников. Даже в Гирции ситуация хуже.

И тут варвары их превосходят.

Вход в гавань располагался напротив маяка. Гавань тянулась вдоль северного берега полуострова, была полностью рукотворной. Тиринцы не стали искать подходящее место для стоянок кораблей, они изменили природу вокруг себя. Срезали часть побережья, выровняли линию, возвели параллельный волнолом. Получился узкий коридор между молом и берегом, зато здесь могут швартоваться до сотни кораблей. Глубина вод достаточна для подхода тяжелогруженых крутобоких судов.

Для боевых кораблей использовалась другая гавань, на восточной стороне города. Виал гавань не видел, чужакам туда вход запрещен. Даже с высоты акрополя можно увидеть только черепичные крыши эллингов да небольшие башенки на входе.

Торговый сезон только начался, но в городе уже было множество кораблей. Виал приказал убрать парус, браться за весла. Своим ходом он вошел в торговую гавань, прямо напротив располагался храм местного бога.

В гавани у причалов пришвартовались три десятка судов, как насчитал Виал. Еще пара тройка кораблей выходили из гавани. Их тянули к выходу работники порта. И вот чудо - за эту услугу не приходилось платить. Выглядит очень привлекательно, если не знать, что оплата взимается иным способом.

Чужестранцам запрещено лично продавать товары. Потому они сдают их гардуметским коллегиям, а те уже перепродают, сильно завысив цену.

Потому в порту не брались пошлины с входящих кораблей, многие услуги оказывались, скажем, бесплатно.

Малые суда, вроде того, на котором прибыл Виал, входили в гавань самостоятельно. Ведь это им приходится опасаться, чтобы не столкнуться с большим кораблем. И сооружениям порта они не могут угрожать. Для стоянки малых судов предназначалось несколько причалов в восточной части города.

Виалу пришлось потрудиться, чтобы разминуться с тяжеловесными судами. Все суда принадлежали варварам, ни одного гирцинского Виал не увидел. Немудрено, в это время навигация только началась.

Прямо к причалам примыкали невысокие дома, сооруженные или из песчаника, или из мазанки, или даже из кирпича сырца. Несколько стилей смешались в архитектуре города, указывая на его торговое назначение. Кроме тиринцев здесь проживало множество иных варваров. Сотни племен и народов со всех концов Обитаемых земель.

Многих варваров Виал видел только здесь, не довелось побывать у них на родине.

Далеко в сердце города находилась вторая стена, окружающая акрополь. Кроме храмов, особняков богачей и местного сената, там располагались казармы и арсенал. Там же хранятся заготовки для кораблей - особый запас, на случай, если будет потеряна гавань и флот.

Даже если погибнет флот, даже если уничтожат эллинги и склады, сохранится дерево для строительства трех десятков судов.

Из порта город не представлялся богатым, скорее пыльным, шумным и грязным. Многолюдные улицы, среди горожан почти не было женщин - обычное явление в восточных городах. Моряки наверняка найдут себе развлечений, но Виал предпочел бы иное.

Виал направил судно к свободному причалу. Рядом на волнах качались еще две лодки, судя по виду прибывшие из Кемила. Раньше эти люди строили лодки из тростника, кожи, но познакомившись с цивилизованными народами, освоили строительство настоящих судов.

Паруса на этих лодках были из льна, а не шерсти, как на лодке торговца из Гирции. Для него лен это дорогой материал, не каждый гражданин купит себе тунику изо льна. А уж использовать его для производства парусов, вообще кажется безрассудным и расточительным.

Зато для Кемила это вполне нормально.

Пришвартовавшись, Виал разрешил морякам уходить развлекаться. Эгрегия он оставил в лодке, чтобы сторожил.

- Заменю тебя через пару часов. Воруют тут, сам понимаешь.

Парню хотелось посмотреть на город, но спорить он не стал. Понимал, что припасов осталось мало, да и саму лодку могут утащить.

Были бы у Виала деньги, он мог бы нанять охрану для лодки. Хотя это тоже не гарантирует защиту; сами охранники могут позариться на имущество торговца, у которого нет здесь связей.

Вот еще одна черта восточных городов - повальное воровство!

Оставив отпущенника, Виал перебрался на причал и направился в город. Из оружия он взял топорик, благо здесь не запрещалось ношение. Часто путешественникам приходилось защищаться от нападений, так что никто не смел запретить им носить оружие.

Виал собирался раздобыть денег, а как сделать это, он все еще не придумал. Решил, что боги сами направят его в нужное место.

Проталкиваясь через разноязыковую толпу, Виал слышал голоса десятка народов. Многие даже не понимали тех, кто оказывался рядом с ними. Это недопонимание всегда приводило к склокам. Тут и там вспыхивали драки, работники порта, стражники не вмешивались.

Пусть гости развлекаются, как хотят. Такая свобода приводит к хаосу.

Ощущалось это и в застройке. Никакой прямой планировки, привычной гражданам. Безумное хитросплетение улиц, отсутствие канализации, слой грязи и мусора доходящий местами до окон старых домов.

Гардумет древний город, многие его дома по уши в грязи. Веками копилась эта грязь, мусор превращался в новую мостовую. Редкие дожди почти не разрушали слой отходов.

Вот дом из кирпича, его окно было расширено и превращено в дверь. Потому что прошлый вход - теперь заложенный кирпичом, зарос грязью. Вход в дом прикрыт занавесью, видна лестница, уходящая внутрь жилья.

Из-за этого многие дома выглядят как землянки, словно их намеренно строили наполовину врытыми в землю. В новой части города дома выше, а за стенами можно найти обширные усадьбы.

В порту, где площади под застройку нет, дома выглядят ужасно.

И кривые улочки не улучшают впечатления.

Даже пожары и шторма не в силах разрушить эти ужасные постройки. Кирпич сырец не горит, а дома из мазанки сами разваливаются. Только верхний город, окруженный стеной, стал символом богатства. Множество храмов, статуй, общественных сооружений пестрели яркими красками. Фасады обновляли каждый год, а не "как придется". Только чужаков за стены верхнего города пускали редко.

Виал там бывал, но не видел ничего уникального в сооружениях тиринцев. Они торговцы, восприняли культуру всех народов, с которыми имели дело. Обжившись в Гардумете, они смешались с кочевниками Вии, и крестьянами Кемила, стали такими же смуглыми, черноволосыми и белозубыми. Не утратили только свойственную только их народу деловую хватку. Или проще говоря - хитрость.

Иметь дело с ростовщиками Виал не хотел, но не знал, куда еще податься. Взять ссуду у тиринцев равносильно тому, что продать себя в рабство, стать бойцом на арене или проституткой в харчевне. В любом случае это позор, утрата прав и свобод.

Для тиринцев ростовщичество не было зазорным делом. Они охотно давали в долг - чужакам, это их метод экспансии. Когда-нибудь подобная политика доведет их до беды. Но пока народ процветал, наглел и жирел.

Люди Гирции в первую очередь земледельцы. Потому даже торговцы стремились в общество тех, кто живет плодами земли. Идейных торговцев почти не встречается.

А уж давать в долг вообще считается позорным. Потому этим обычно занимаются отпущенники - не по своей воле, конечно. Они служат только инструментами в руках тех, кто владеет и лавкой ростовщика, и деньгами, которыми он распоряжается.

Можно назвать это лицемерием, но от этого ничего не изменится.

Не сказать, что Виал страдает от недостатка средств. Он не голодает, путешествие можно продолжать, но под его началом люди, которые не настолько готовы жертвовать собой, чтобы три месяца прожить без вина и хлеба.

Бросить моряков тоже нельзя, хотя очень уж хочется. К своему стыду, Виал не мог их бросить не из обязательств, что он взял на себя, как их наниматель. Просто они нужны ему, кто-то ведь должен работать веслами и охранять лодку после прибытия.

Ростовщики обосновались в портике у рынка. Так забавно смотрелся этот вполне гирцийский портик на фоне грязного восточного рынка. Весь город образовался из смешения культур. Где-то в окрестностях есть даже район соотечественников, но обращаться к ним Виал не собирался, потому что они принадлежали враждебной коллегии.

Циралис не настолько крупный город, чтобы его коллегии выводили фактории за море. Лишь отдельные торговцы решаются протянуть связи к соседям. Сам же город слишком патриархальный, хотя живет морем.

Менялы и ростовщики занимали ближайший к рынку ряд. Многие из них совмещали профессии. Перед каждым человеком на небольшом столе стояли двуплечные весы, набор разновесов из бронзы, стали или камня, а так же несколько мешков с разменной монетой. Охраны нет, но обворовать этих почтенных господ, замотавшихся в цветные халаты, никто не рискнет.

Ругаться, даже драться с бородатыми менялами - можно, но покушаться на их богатства нельзя ни в коем случае. Виал вспомнил, как пару лет назад подпалил бороденку одному такому, так ему ничего за это не было! Личная честь стоит в их череде приоритетов после прибыли. Может быть, это даже хорошо, вон они как процветают.

На столах кроме рабочих инструментов находились кувшины с вином, пшеничные лепешки и миски с сыром или инжиром. Это угощение предназначалось для менял и некоторых просителей, которые собирались разменять по меньшей мере фунт серебра.

Виал проходил мимо столов, разглядывая менял, искал тех, с кем уже имел дело. В отличие от уличных торговцев, эти мужчины в халатах не зазывали посетителей, не заманивали угощениями. Они сидели степенно, как старцы в сенате. Лишь хитрые глазки поблескивали из-под прикрытых век, подведенных тушью.

У этого народа принято краситься не только у женщин, но и у мужчин. Хотя женщин тиринцев Виал никогда не видел. Если не считать рабынь и бедноты.

Позади гремел рынок, сотканный из множества голосов, перевитый десятком ароматов и сдобренный смрадом. Пахло всем: специи, навоз, пот, кровь, цветы, рыба. Как пахнут эти люди, Виал не представлял, они уже давно утратили собственные запахи, смешали его с тем, чем торгуют.

Вот и от менял пахло бронзой и полиролью. Многие менялы, ради забавы натирали монетки, чтобы они блестели, привлекали просителей. Считают, что подобные монеты выглядят более... внушительно, что ли. В отличие от тех, что покрыты патиной.

Это показуха для тех, кто не знает цену деньгам. Старинные деньги, покрытые окислами намного весомее.

Виал остановился у скромного с виду человека, приткнувшегося в углу портика. Он сидел как бы в стороне от коллег. Вокруг него не сновал народ, было пространство свежего воздуха, тишины.

- Косс Виал из Циралиса? - спросил меняла, заметив торговца.

- Ты до сих пор помнишь меня, Фартеш.

Виал не стал ждать приглашения, уселся на ковер перед столом менялы. Поджать ноги оказалось тяжело, мешал край туники. Фартеш наблюдал за тем, как возится посетитель, затем передал ему чашку, полную вина. Для него эта капля не будет расточительством.

Вино было прекрасным, даже на расстоянии Виал учуял аромат. Его ноздри расширились, глаза заблестели, что не укрылось от внимания Фартеша.

- Благословен день, в который мы встретились, - произнес Виал, отпивая.

- И боги, благодаря которым пересеклись пути.

Сам Фартеш не был старым, чуть моложе торговца. Но возраст тиринцев сложно оценить, солнце старит их быстрее, а морской ветер и соль придают их облику величественность многих десятилетий жизни! К тому же смуглая кожа, умасленная борода и тени меняют облик до неузнаваемости.

Виал знал собеседника, знал, его возраст, знал его статус. Положение в обществе придавало этому молодому человеку величие, которого не имели люди в стороне от него. Он владел коллегией ростовщиков и менял, был их патроном. И сидел здесь просто ради разнообразия, а весы - посеребренная бронза, служили чем-то вроде царской диадемы.

- Ты бы не обратился ко мне без надобности, - перешел сразу к делу Фартеш.

Он знал, что торговцы с севера не любят болтовни. А так бы он обязательно полдня болтал о стервозных женах, нерадивых детях и последних событиях на рынке.

- Деньги. Все упирается в деньги.

- Занимать не хочешь.

Скорее утверждение, чем вопрос.

- Но и работы ты здесь не найдешь, - заключил Фартеш.

- Так ли не найду? - Виал искоса посмотрел на собеседника.

Тот знал, чем занимается торговец. Вот только лично марать руки не собирался.

- Не сезон сейчас, если ты о торговле... Я думаю, смогу пойти тебе на встречу, найти пару заказов.

Вот так и получается, рисковать приходится навклерам, а большую часть выручки получают пузатые бездельники. И как он обставляет это - пойду тебе на встречу! Словно делает одолжение.

Виал не раз сталкивался с подобным, но так и не привык. Он мог отказаться от великодушного предложения Фартеша, мог бы просто занять денег, но стал торговаться. Ему, как контрабандисту, полагалась одна десятая стоимости товара. В Циралисе Виал взял бы половину.

Здесь не стоило рассчитывать на большее, чем одна пятая. И то, он не знал, что повезет. Может быть, ткани. Или металл? Или камни? В зависимости от товара будет итоговый доход.

Вот только пятую часть выбить из Фартеша не вышло. Седьмая часть и все, больше он не соглашался, не уступал чужаку. Сошлись и на том, хоть не кабала.

О месте назначения и роде груза узнает позже, уже в порту ему сообщат.

Не особо радуясь этому успеху, Виал вернулся к лодке, отправил Эгрегия гулять. Тот уже не хотел уходить, боялся чужого города, но уступил настойчивости торговца. А тот просто хотел избавиться от свидетелей.

Ведь грузом мог оказаться живой товар. Вот уж безумие, в его-то лодочку садить рабов. Они даже в путах передушат команду. Хотя порой Виал проделывал такой трюк, даже двадцатку рабов перевозил.

Эгрегий получил от него пару медяков и был послан гулять по улочкам. Виал даже не стал его предупреждать куда можно идти, а куда не стоит соваться. Парень сам сообразит, что в этом городе нет безопасных мест.

Нож и праща при нем, так что сумеет защититься.

Расположившись на дне лодки, Виал размышлял, дожидаясь посланника. А Эгрегий не стал далеко уходить. Не столько из страха перед незнакомым местом, сколько из любопытства. Он ходил по набережной, иногда заглядывал на соседние улочки, заходил в лавки и харчевни. Всегда отпущенник держал в поле зрения причал, где пришвартовалось его судно.

Гардуметские торговцы даже не окликали чужака, понимая, что тот не собирается ничего покупать. Есть у них такая способность, которую ни один цивилизованный человек не понимает. Эти варвары с первого взгляда оценивают платежеспособность посетителя.

Они хотя бы не прогоняли Эгрегия. Отпущенника не интересовали ни цветные ткани, ни ароматные пряности, даже еда его не привлекала. Зато интересно было, что творится в гавани.

Он увидел, как к лодке торговца направился человек в белом халате. Типичный местный житель, можно сказать, если бы не цвет кожи. Кожа у него была бледной, а не оливковой или даже черной, как у тиринцев. Эгрегию этот человек показался знакомым, словно был родственником. Сам-то отпущенник тоже не блистал красотой кожи. Да и успел обгореть за те дни, что провел в море.

Зато чужак сохранил белизну кожи, если судить по лунному цвету лица и рук.

Не часто ему приходится выходить под жаркие лучи солнца.

Чужак остановился возле лодки, обратился к ее хозяину. Виал поднялся и помог чужаку спуститься. Больше отпущенник ничего увидеть не успел. Он досчитал до ста, и чужак поднялся на причал, направился быстрым шагом к выходу из порта.

Проследить бы за ним, но где гарантия, что этот человек не заметит постороннего. К тому же внешность Эгрегия слишком приметная. Пришлось отказаться от этой затеи.

Выдержав положенное время, отпущенник вернулся на причал, у которого пришвартовано судно Виала. Хозяин перебирал вещи, словно пытался спрятать что-то от команды. Заметив Эгрегия, Виал махнул рукой. Казалось, он не смутился, что отпущенник появился так рано.

- Нашел нам работу, - объяснил Виал.

- Незаконную?

Виал приподнял бровь, сообразил, что отпущенник наблюдал за ним. Но укорять его не стал, как впрочем, объяснять.

- Завтра загрузимся вином, пойдем на запад в эмпорий тиринцев.

- Торговый пост? А зачем им, если есть этот город?

- А ты подумай сам. Если царь Кемила разрешил им селиться только здесь. Запретил уходить далеко вглубь страны. А эморий расположен в устье реки, которая летом пересыхает.

- Промышляют чем-то? - сообразил Эгрегий.

- Именно! Добывают слоновую кость выше по течению. А это запрещено.

- И чем это нам грозит?

- Смертью, как и все в нашем деле - нам это грозит смертью.

Виал рассмеялся, заметив, как вытянулось лицо Эгрегия.

- Ты пять дней был во власти волн и морских духов. Чего бояться каких-то варварских царей?! Тем более деньги хорошие.

Эгрегий понял, что хозяин судна что-то недоговаривает. Много вина они погрузить не смогут, даже если это какое-то подарочное вино. Как бы дар вождю племени, на чьей земле охотятся тиринцы. Давить на капитана он не стал - бессмысленно.

Виал махнул отпущеннику, чтобы тот отправлялся в город развлекаться. Сколько бы у него не было денег, пусть тратит их. К тому же, ему могло повезти в азартных играх. Или он мог банально отобрать деньги у такого же чужака, как он.

- Вечером жду тебя здесь.

- А моряки?

- Так они сами сюда приползут пьяные и избитые.

Эгрегия не очень-то радовала перспектива одному бродить по незнакомому городу. Страх мешался с любопытством. Он не знал языка тиринцев, не знал международного языка торговцев. Вряд ли в городе много тех, кто знает язык жителей Гирции. И все же, он отправился на поиски приключений.

Драк устраивать он не собирался, но местные к чужакам настроены особенно. Да почти в любом городе найдутся люди, желающие отнять чужое добро. Брать у отпущенника нечего, кроме нескольких медяков, но даже этого он отдавать не хотел. Выглядел чужак легкой добычей, что внушало бандитам ложное чувство превосходства.

После двух стычек от Эгрегия отстали. А он обзавелся несколькими кошельками с местными монетами. Неплохой улов, к тому же у нападавших удалось отобрать оружие. Все это тут же было сдано на ближайшем рынке. Кинжалы были оценены по одному серебряному, а дубинки пополнили запас медяков.

Наверняка оружие стоило дороже, да и монеты могли быть тяжелее. Те чешуйки, что получил Эгрегий, выглядели не очень. Но даже такая прибыль его порадовала, тем более сам он отделался несколькими царапинами да синяками.

С таким запасом монет уже не стыдно пройтись по рынку. Эгрегий не дошел до крупного рынка, где Виал общался с менялами. Зато он нашел местный мясной рынок, где были представлены всевозможные домашние животные со всей Вии. Как пастуху Эгрегий заинтересовался зверями, что обитают в чужих странах. Особенно удивили козы: с их маленькими рожками и густой шерстью. Совсем не похожие на тех, что пас Эгрегий на лугах Гирции.

Домашняя птица выглядела отвратительно: вонючие и тощие куры. Разве можно от них получить больше одного яичка, и в суп они не годились. Не было тех прекрасных птиц, что порой выставляют на ярмарках. Устраивались даже соревнования, победителю дарили позолоченный тирс, а призовую несушку отдавали в дар лесному богу.

Быков Эгрегий не увидел, зато лошади у тиринцев были поразительными. Они намного выше, распространенных в Гирции. Их ноги длинные, красиво очерченные мышцы. Животные не крупные, идеальные скаковые - поджарые и прекрасные. Гривы украшены цветами, гиппасандалии блестели позолотой.

Эти лошади не для черни, даже не для всадников. Это предмет роскоши, который покупают, чтобы поразить соседей, а не для войны.

Эгрегий даже забыл о том, что собирался нагрянуть в харчевню. Только урчание в животе напомнило о том, что он не ел ничего с самого утра. В такую жару, конечно, особо есть не хочется, но после долгой прогулки, хотелось оказаться в тенистом месте, выпить прохладного вина и отужинать чем-нибудь жирным и питательным.

Возле рынка расположено множество таберн, но какие там цены, что за публика? Эгрегий робел перед незнакомым местом, потому направился в порт, рассудив, что там будет более дешевое заведение.

Главное не наткнуться на пьяных моряков с чужих кораблей. А то заставят играть в азартные игры, наверняка дойдет до драки. С двумя и даже тремя противниками Эгрегий справится - благо успел это проверить на улицах Гардумета. Но в портовой забегаловке он будет один против толпы коллегиатов, если можно так выразиться.

Он сам моряк - условно. Вот только никого не знает в этом городе, не придут ему на помощь моряки тиринцы. Если только найти таберну, где отдыхают моряки из Государства.

Отыскать подобное место не составило труда. Возле порта располагался район, где силились чужестранцы - соотечественники Виала. Часть этих поселенцев смешалась с местным населением, но даже дети от смешанных браков сохранили наследие отцов. Они были даже более гирцинцами, чем Виал.

Дома их построены на манер гирцинцев, питейную среди них вычеслить не составило труда.

Высокий беленый забор, открытые настежь ворота. Внутри у конюшен расположились караванщики, все сплошь местные. Эгрегий даже усомнился, что выбрал правильное место. Но на вывески был изображен золотой козел, что ясно указывало на прародину корчмаря.

Таких козлов изображают почти везде в Гирции. Ведь ее зеленые луга славятся стадами этих вонючих животных. Сыр, молоко, а так же мясо и шерсть продаются на всех рынках Обитаемых земель. Даже вином Гирция не так славится.

Эгрегий испытал гордость за то, что своими руками умножал благополучие Гирции. Это он пас стада в сотни голов, не потерял ни одного животного из-за нападения двуногих и четвероногих волков.

Так что заведение точно принадлежало соотечественникам.

Небольшой двор был засыпан скорлупой, противно хрустящей под подошвами сандалий. Что это за орехи, Эгрегий не смог определить, что-то местное. Возле входа, шатаясь от выпитого, беседовали двое. Они на вошедшего даже не обратили внимания. Кожа их была черна, а зубы белы, как мел. Зато говорили они на прекрасном языке гирцинцев. Выглядело это до того странно, что Эгрегий задержался у входа, подслушивая разговор.

Чтобы не нервировать пьяных, он сделал вид, что поправляет завязки сандалий.

Говорили пьяницы о чуме, что поразила восточные царства. Предполагали, что это дойдет до Гардумета. А раз так, решил Эгрегий, то эмпорий тиринцев уже может быть поражен. Неудивительно, что варвары наняли чужака доставить вино.

Поражала их холодная рассудительность, граничащая с жестокостью. Лучше заставить чужака ловить змей, чем своего земляка. Эгрегий не сомневался, что Виал не поступил бы так. И решил, что надо будет предупредить навклера об угрозе.

Таберне снаружи выглядела как типичный гирцийский дом. А внутри убранство больше походило на торговую палатку тиринцев. Не было лавок, высоких столов. Люди сидели на возвышениях в отдельных комнатушках, отделенных друг от друга ширмами. Можно было завесить свое отделение, чтобы создать иллюзию приватности.

Посетители сидели на черных, засаленных циновках. Сидеть на них полагалось босиком, обувь оставляли у входа в комнату. Не было столешницы, за которой работал корчмарь. Не было, соответственно, вмурованных в цемент пифосов с вином. Вино хранилось где-то в другом месте.

Все помещение занимали комнаты, не понятно, к кому обратиться с заказом.

Эгрегий пожал плечами и уселся на свободном месте. Тут же из-под земли возник раб, заговоривший с чужаком на корявом наречии гирцинцев.

Понять его было сложно, так что Эгрегий просто сказал:

- Вина, теплых закусок.

Раб исчез, лишь на песке у входа остались следы его босых ног. Эгрегий на всякий случай пододвинул сандалии поближе к себе. На циновке он никак не мог устроиться, поглядывал по сторонам, следя за посетителями. А те сидели поджав ноги, жрали и пили, громко разговаривали. Шум стоял как в порту, не хватало музыки, но кто же станет петь и играть на кифаре в таком месте?

Принесли вина в прохладном кувшине. А так же поставили гидрию с водой, от которой пахло тухлятиной. Эгрегий решил, что будет пить как варвар, но ни за что не станет смешивать вино с этой гадостью. Зато закуски оказались удивительно аппетитными: кусочки мяса, тушенные с овощами. Принесли это добро в сковороде на жаровне, угли все еще алели.

Раб не уходил, торчал рядом. Эгрегий понял, что тому нужна оплата. Пару минут они ругались, пытаясь один стрясти с посетителя лишнее, а другой сэкономить монетку. В итоге ушло десять медяков - непомерная плата, казалось Эгрегию.

За этой перебранкой наблюдали редкие посетители таберны. Никто не вмешивался, просто глазели из любопытства. Эгрегий сделал вид, что остался доволен результатом сделки. Если можно так сказать. Решил, что обязательно спросит у Виала, правильно ли он поступил, не заплатил ли сверх меры.

В городе, где он изредка бывал, рабам никто не платил за услуги. А тут этот человек вдруг требует себе платы! Это выглядело диким и непривычным.

Еда оказалась вкусной. Хотя после дня голодовки и нескольких дней на сырой рыбе, любая снедь покажется чудесной. С вином было проще, его моряки пили постоянно, хоть и сильно разбавленным, пока не затухла вода.

Вспоминать о тех днях в открытом море неприятно. Виал обещал, что дальше они пойдут вблизи берега. Хоть это радует. Безграничная пустыня, где есть только верх и низ сводят с ума. Потому Эгрегий не смотрел на горизонт, либо следил за звездами, либо разглядывал доски судна. Себе он мог в этом признаться, но говорить Виалу не стал. Может быть, торговец заметил, что его помощник боится.

Станет ли это приговором для него? Так ли плохо работать в коллегии, но только на берегу? Не выбросят ведь его на улицу. А если и так, то Эгрегий всегда найдет работу.

О возвращении на родину он не думал. Куда возвращаться, если не помнишь берега, с которого тебя увезли. Родственники может и остались, но как их зовут, где они живут. Разве что деревню свою Эгрегий сможет назвать. Если его родичи не ушли в степи, как они делают, в случае неурожая.

И после того, как отпущенник повидал столько городов и людей, ему нет резона возвращаться в отдаленную деревушку.

Несколько дней пути не сделали судно его домом. Виал не раз говорил, что чувствует себя на месте именно в лодке. Ни комната, ни коллегия не дают ему чувства безопасности. Эгрегий подумал, что сделает Виал, если с его лодкой что-то случится. Как будет хозяин убиваться, страдать и выдержит ли такой удар судьбы.

Домом для отпущенника всегда были луга и леса. Крышей были кроны деревьев и звездное небо. Ему проще, чем моряку. Даже если судно погибнет, Эгрегий просто пойдет в другое место.

Но пока все в порядке, не стоит звать беду. Эгрегий закончил ужинать и направился в порт. Он мог бы остаться в комнате этой таберны, на радость клопам. Но лучше спать под открытым небом в знакомом месте, чем здесь.

Моряки еще не вернулись, что казалось странным. Эгрегий припомнил, сколько у них было денег, и поразился. На эти медяки долго не погуляешь. Мафенас мог усесться играть, что-то выиграть, но местные не позволят ему заработать на этом больших денег. Скорее уж изобьют чужаков и выбросят на улицу.

Наверное, это особый талант, найти пропойные деньги, когда их нет.

Виал не покидал лодку, так и остался в ней. Возможно, он даже не ходил ужинать. Эгрегий смутился, подумав, что стоило взять с собой чего-нибудь перекусить. Но навклер уже спал или просто притворялся.

Порт затихал. Гасили фонари, расставленные вдоль причалов. Каботажные команды переворачивали лодки, расставляли весла на просушку. Канаты они развесили возле своих хижин, чтобы защитить от воровства.

Этот город не понравился Эгрегию, хотя выглядел более живым, чем Циралис. Не говоря уже о внутренних городах, где жизнь связана с полями вокруг. Любому гражданину варварский город не понравился бы: шумный, грязный, враждебный.

Радовало только то, что в ближайшие дни они покинут это место.

Эгрегий спустился в лодку, припрятал кошелек с монетами под скамью. За те дни, что они пересекали море, отпущенник успел хорошо изучить судно. Оно было небольшим, компактным и надежным. Даже на таком небольшом судне достаточно мест, куда можно спрятать добро.

Все моряки этим пользовались, молча, разделили территорию. На корме, где спал Виал, хранились основные ценности, по большей части принадлежащие торговцу.

Весла и руль на просушку выставлять они не стали, потому на дне лодки скопилась вода. Запах мокрого дерева и тины немного раздражал, спать на влажных досках неприятно. Виал только поднял румпель, чтобы весло находилось над водой.

Рей с парусом лежал вдоль лодки, опираясь на банки. В отличие от больших судов, тут не было опоры, на которую ложится снятый рей и мачта. Их крепили просто канатами, привязывая к скамьям. Парусина тоже была влажной, не успела просохнуть. От нее пахло маслом, шерстью и солью.

Эгрегий теперь хорошо знал, чем отличается мокрый парус от сухого. В начале пути они легко поднимали рей, расправляли парус. А теперь для этого приходится всей команде постараться. Рей напитался влагой, разбух и потяжелел. Фалы плохо скользили по блокам, покрытых коркой соли и потемневших от влаги.

Расположившись на снятом рее, Эгрегий засыпал, слушая стук блоков на топе мачты. Ритмичный шум убаюкивал, не мешали даже крики в порту.