Путешествие идиота

Глава 58 НУ, ЗДРАВСТВУЙ, РОДИНА ЧЕЛОВЕЧЕСТВА!

Боль поначалу не слишком беспокоила. Скафандр меня анальгетиками напичкал. И потому, когда я осматриваться начал, всякие глупые мысли в голову полезли. Перво-наперво я решил, что в преисподнюю попал за грехи свои. Такое все вокруг черное было. Словно адским пламенем обугленное. Черная жижа. Редкие черные островки. Черные кусты. Черные камни. Серый туман повсюду. Все будто липкое на ощупь. И низкое, бугрящееся тяжелыми облаками небо над головой. Небо не стоит на месте. Ветер закручивает и стремительно волочит прочь черные клубящиеся громады. Вот, значит, какая ты, мать-Земля…

Непонятно: то ли вечер, то ли утро. Сверился с показаниями чипа. 16–30 местного. Или 12–30 бортового. Маяк скафандра исправно выдает пакет за пакетом. Несмотря на серьезную защиту канала и шумоподобный сигнал, неизвестно, кто раньше на него выйдет, — наши или местные. Думаю, у землян есть пара-тройка причин со сбитым пилотом по душам потолковать. Отчего-то мне не хотелось представлять нашу теплую встречу. И я начал прикидывать, когда меня смогут эвакуировать. Получалось, часов через пять, не раньше. Так что мне надо было срочно ноги отсюда уносить. Найти укромное место, да причем такое, куда наша спарка без ущерба смогла бы плюхнуться. В общем, дернул я на плотике заплатку желтую. А потом — шнур из-под нее. И пошел себе, с трудом вытаскивая ноги из вязкой грязи. Оглядываться в таких случаях нельзя. Глаза в момент повредишь. Шагов через десять сзади белым светом пыхнуло. На мгновение показалось, будто на болоте фотограф вспышкой балуется. Все вокруг четкое стало, как на прицельной панораме. Это термитный заряд в порошок остатки капсулы превратил. Малейший ветерок теперь эту взвесь по миру разнесет. От вспышки что-то шевельнулось в грязи. Пузыри отовсюду лопаться начали. Опять я кого-то напугал.

На ходу прикидываю, что у меня с собой имеется. Пистолет. Два магазина в запасе. Универсальный нож над голенищем. Пол-литра энергококтейля. Два литра воды. Воздуха на три часа. Еще воздушный фильтр. Так что местным воздухом дышать смогу несколько суток. Запасная аптечка к автодоктору. Две сигнальные ракеты. Шашка с цветным дымом. Универсальный навигатор в шлеме. Не густо, в общем. Хотя и не мало. Или меня через пять часов вытащат, или поисковый отряд землян меня сцапает. Так что больше мне и ни к чему. Вот только воды мало. По такой местности двигаться — я весь потом изойду.

«Триста двадцатый, можешь что-нибудь придумать?»

«Рекомендую выключить систему терморегуляции. Охладители в постоянный режим, мощность — 40 процентов. Уменьшаю потоотделение. Перевести на себя управление климат-контролем?»

— Давай.

Сам не заметил, как вслух заговорил. Оскальзываясь в черной грязи, с трудом поднимаюсь по склону холма-острова. Дымка испарений превращает и без того мрачный пейзаж во что-то непередаваемое. Контуры холмов то являются, то исчезают из виду, будто спины гигантских динозавров в тумане. Небольшое мутное пятно на деле оказывается глубокой грязевой ямой. Падая, я цепляюсь рукой за ствол ближайшего черного куста. Ствол тянется, пригибаясь, ко мне, норовит выскользнуть из рук упругой скользкой змеей. Не желает мне помогать. Я поднимаюсь, тщетно пытаясь счистить с себя липкие комья. Оранжевая ткань покрывается влажными черными разводами. Что ж, своего рода маскировка. Чертыхаясь, снова ползу вверх, как можно внимательнее глядя под ноги.

Кто-то или что-то наблюдает за мной. Ощущение взгляда в затылок настолько сильное, что я резко оборачиваюсь. Никого. Только нахохленные маленькие птицы мокрыми шариками возятся в кроне куста. Стряхивают вниз каскады капель. Им не до меня. Я снова карабкаюсь по склону. Местами встречается густая трава. Жесткая настолько, что оставляет следы на пластике перчаток. И конечно, она тоже черная. Весь этот мир так мрачен, что я начинаю думать про то, как наш Император — старина Генрих, должно быть, с катушек съехал, коль решил всерьез тут обосноваться. Карабкаться по траве даже хуже, чем по мокрой земле. Ноги едут по ней, как по льду. Вырывая из склона сырые клочки, цепляюсь за него руками. Кое-где ползу на коленях. Гадство, да есть ли вообще у этого холма вершина? И опять это ощущение взгляда.

«Недружественное наблюдение, — подтверждает Триста двадцатый. — Живое существо, предположительно хищное. Дистанция от двадцати пяти до тридцати метров. Дистанция сокращается».

Внимательно вглядываюсь в туман у подножия холма. Ничего нет. Только местами громко лопается в грязи пузырь-другой. Дымка не дает приглядеться получше. Решаю — что бы там следом ни шло, оно все же меня опасается. Иначе бы давно в драку кинулось. Или вообще сразу после посадки слопать попыталось бы. А значит, это «оно» не такое уж и крупное. Или не слишком хищное. Хотя, это я так страх в себе глушил. В таком жутковатом месте даже обычные кусты в тумане суеверный холодок по спине вызывают. Чудища в каждом силуэте мерещатся. Не говоря уже о чем-нибудь живом, что крупнее воробья размером.

А потом с неба начал дождь падать. Сначала показалось, будто туман сгустился. А это морось мелкая из туч посыпалась. И постепенно она перешла в настоящий ливень. Струи отвесно вниз били, как из брандспойта. Хлюпало и текло отовсюду. Кругом вода была. Переполненная влагой земля ее принимать отказывалась. И только тут я сообразил, почему черное все вокруг. Потому что вода с неба была словно чернила. Сквозь нее я не видел ничего почти. У меня ведь не пехотный боевой костюм. Никакого влагоудаления с поверхности стекла не предусмотрено. Просто водоотталкивающее покрытие. На сажу да на грязь не рассчитано. Так я и карабкался наверх вслепую. Оскальзываясь в черных ручьях. На ощупь за что-то хватался и полз. Сначала на коленях. А потом и вовсе на брюхе. Поднять лицевую пластину меня ни за какие коврижки не заставишь. Как представлю, что эта черная дрянь струится по лицу, попадает в глаза, в рот… Ну уж нет. Я лучше так потерплю. Понятно мне стало, что Петро в виду имел, когда про сажу с неба толковал. Теперь я землян получше понимать начал. Если эту гадость черную мы устроили, то любви большой нам от них не дождаться. Ясно мне теперь, чего они нас со свету сжить хотят. Тут, может, и не сладко им было, но только с нашим приходом и вовсе невыносимо стало.

Вдобавок ко всему еще и ветер поднялся. Налетал резкими порывами. И вода теперь била в меня косыми струями. Как назло — прямо в стекло. Норовила меня назад к подножию смыть. В болото. Где-то справа небо прочертила огромная развесистая молния. Как дерево из огня, ей-ей! Гром, будто тысяча бомб одновременно шарахнули. Даже в шлеме я почти оглох. И тут подъем кончился. Опасливо щупаю рукой землю перед собой. Вроде ровно. Ям нет. Отползаю подальше от обрыва. Обессиленно плюхаюсь в грязь. Небольшая передышка не повредит. Ветер над головой буйствует. Закручивает ливень во что-то непередаваемое. Тяжелые капли иногда летят горизонтально. Колотят меня по спине, словно пули. Сижу и думаю: черт, так я и километра от места приземления не отойду. Сцапают меня тепленьким. А потом решил, что дождь этот мне только в помощь. Ни одна собака в такую погоду след не возьмет. И следы мои вода смоет. Да еще и тепловые датчики врать начнут.

«Внимание, живое существо с тыла, десять метров. Угроза атаки».

И я развернулся навстречу опасности. Едва на колени встал, как увидел это. По черной воде снизу вверх ко мне шустро так ползло то ли бревно, то ли змея толстая. Тоже черная. Из-за дождя не разобрать. Но вот зубы в раскрытой пасти хорошо были видны. Бело-желтые. Крупные. Такие, что я сразу понял — никакое это не травоядное. Такими зубами не траву жуют. Упавшие с неба летчики для этой твари — любимое блюдо. Потом и лапы короткие появились. Когда бревно на вершину взобралось. Еще я успел разглядеть массивный хвост и костяные гребни поверх спины. Как во сне, протянул руку под мышку. За пистолетом. Перчатки никак застежку кобуры не могли нащупать. В грязи скользили. Все швы, карманы, застежки — все на мне было забито мокрой глиной. Весь я стал как глиняный колосс. Тварь раскрыла пасть и бросилась в атаку, разбрызгивая воду широко расставленными когтистыми лапами.

«Переход в боевой режим!»