Пуп горы

Глава 9 Морские дела

Как только втроём втиснулись в кубрик рыболовного судна, обернулись в циновки и порванные сети, так сразу и заснули. Вот вроде только что видели друг друга, а через секунду орк уже беседовал с Принцессой, я с чёрным котом, а капитан со всей своей погибшей ротой.

Разбудил нас, не дав выспаться, как всегда, горластый и не знающий покоя орк:

— Вставайте, лентяи! Да поторопитесь же, в конце концов! Лодка тонет!

Если первые слова мы пропустили мимо ушей и лишь перевернулись на другой бок, то последняя фраза заставила вскочить на ноги. В тесном, а главное, низком помещении, я довольно сильно ударился головой о потолок, набив немалую шишку. Но хуже пришлось Коршуну. Почти открытая рана дала знать о себе настолько сильной болью, что он невольно выругался:

— Грёбаная лодка!

— Осторожней выходите, не опрокиньте её, — предупредил орк. Мы выглянули наружу.

С погодой всё было, как всегда, в порядке. Океанские просторы замирил штиль, а яркое солнце, без единого облачка на небе, светило необычайно жарко.

Но вот с лодкой дела обстояли неважно. Где-то в днище существовала небольшая пробоина или просто доски рассохлись, но пока мы спали, наша посудина всё время вбирала в себя забортную воду. К тому времени, когда на сцене появились мы с капитаном, некогда высокие борта практически сравнялись с уровнем мирового океана и при малейшей волне всё новые порции воды перехлёстывали через борт. Орк был прав — мы тонули.

На самом носу, взобравшись на помост, предназначенный для рыбной ловли, сидел Василий. Своё тело он прикрыл циновками и обрывками парусины, соединив немыслимый наряд в одно целое при помощи десятков метров тонкого жгутового шнура. На голову натянул какую-то выгоревшую на солнце тряпицу. Заметив мой взгляд, огрызнулся:

— Советую и вам сделать то же самое. Солнце парит в водных просторах похлещи тропического, спалит вашу нежную кожу за пару часов… Впрочем, сейчас у нас совсем другая проблема. Видишь воду в лодке? Посмотри в каюте, остались ли от прежних хозяев какие-либо ёмкости.

Как самый маленький и худой я, всё время, поправляя очки, встал на колени и принялся шарить в полумраке по полу руками. Хорошо ещё, что нос и корма были значительно выгнуты, подняты над поверхностью и их не залила вода. Вскоре я обнаружил вместительный котелок и передал его Коршуну.

— Ищи дальше, — приказал капитан, нагнулся и принялся очень осторожно выгонять им воду в море.

— Да здесь вёдра, очкарик, нужны. Вёдра, бочки, цистерны, что угодно, только побольше! — закричал с другой стороны лодки орк. — Поторопись, а то рыбы уже начали заглядывать в ваше жилище!

Я снова вернулся назад. Помещение, хотя и казалось не маленьким, но при поверхностном осмотре представлялось совершенно пустым. Растерянно и лихорадочно осмотрел сначала пол, потом стены, а затем поднял голову к потолку. И именно в таком месте, где не ожидал обнаружить ничего подходящего, увидел несколько потайных полок, уходящих под крышу. Конечно, тот, кто, таким образом, спрятал вещи вверху, руководствовался немалым опытом, спасая своё богатство от влияния разрушительной влаги.

Поиски сразу дали результат. Едва я просунул внутрь руку, как наткнулся на что-то большое и объёмное, очень знакомое по своей форме. Через секунду вытянул из убежища огромный металлический бак из числа тех, в которых засаливают рыбу. Радостный, появился на пороге:

— Смотри, что нашёл! — с трудом поднял над головой, чуть не застонав от резкой мышечной боли (после вчерашних побоев), свою находку.

— О, как раз то, что нужно, — радостно заревел орк. — Бросай его мне.

К тому времени, когда я обнаружил бак, центр лодки, вместе с бортами, ушёл под воду и над днищем фелюги плавали десятки маленьких, ярких и весёлых рыбок. Над водой всё ещё возвышались нос и корма.

Я неловко размахнулся, но капитан остановил меня:

— Дай-ка мне, сынок, — он взял неудобный предмет, немного отвёл его назад и запустил в орка. Сил у Коршуна хватало. Он закинул бак с большой силой, подобно пушка снаряд, но орк перехватил его на лету.

— Вот это дело, — удовлетворённо крякнул Василий и спрыгнул с носа вниз, отчего лодка погрузилась ещё ниже. Океанская вода хлынула в помещение, омывая наши пятки влажным страхом. Орк нагнулся и принялся работать со скоростью не живого организма, а хорошо отлаженной машины. Ни один человек не смог бы двигаться в таком темпе. Василий зачёрпывал за один присест десятки литров, выплёскивал их в океан и тут же нагибался за новой порцией. Впрочем, вода ровно в таком же количестве тут же поступала через затопленные борта назад. Орк довольно быстро сообразил, что не может добиться успеха и прекратил сизифовы муки.

По его приказу мы все втроём встали на край одного борта, держась руками за крышу рубки. Соответственно, другой борт развернуло под нашим весом, и он немного показался из воды. Орк принялся бороться с несчастьем с двойной энергией. Мы, как могли, помогали ему ведром и кастрюлей.

Борт, торчащий из воды, значительно поднялся вверх.

— Пора!

По приказу орка мы одновременно спрыгнули в центр лодки, и она медленно выпрямилась, но теперь борта немного возвышались над водой!

— Ну, теперь не стоять, всё зависит от нас, — прикрикнул орк.

В темпе мы сильно уступали орку, да и разве можно за один раз много зачерпнуть жидкости ведром или кастрюлей? Тем не менее, вода внутри лодки быстро убывала, и скоро её осталось совсем мало, на самом дне.

— Ага, вот и она, — обрадовался Василий, разглядев небольшую дырку, скорее щель, через которую вода нашла себе путь внутрь нашего убежища. Орк подобрал со дна лодки подходящий деревянный обломок, обмотал снятой с головы тряпкой и с силой, кулаком, забил его в пробоину, надёжно закупорив опасное место. Вода перестала сочиться сквозь дыру и, хотя на дне нашего судна её ещё оставалось изрядное количество, орк махнул рукой:

— Сама высохнет, под таким-то солнцепёком.

Я поспешил рассказать Василию о своей находке полок, спрятанных под потолком. Орк радостно хлопнул меня по плечу, отчего я едва не вылетел за борт и бросился на изучение тайников. Мы же, вместе с капитаном принялись из обрывков циновок, половичков и старых половых тряпок сооружать себе одежду. Хорошо, что жгутового шнура у нас оказалось достаточно — целый рулон, на который было намотано метров сто, а то и двести. Первым делом я сделал с помощью Коршуна надёжный мешочек для Яйца Будды и гайки без резьбы, подобранной на причале капитаном, и повесил их себе на шею. А потом уж принялись сооружать невообразимые наряды, которые побрезговал бы надеть на себя самый отмороженный бомж в моём мире. В итоге мы стали похожи на тихоокеанских дикарей, вышедших на рыбную ловлю лет этак триста назад.

Только сейчас, на мгновение, остановившись, я смог вдохнуть местный воздух полной грудью. Вы знаете, как удивительно пахнет огромный массив солёный воды? Как кружит голову запах океана? Такой момент никогда не забудешь. А знаете ли вы, как успокаивающе плещут волны о борт лодки, как может ласкать кожу свежий ветерок и…

Я широко открыл глаза от удивления. Похожий на туземца Коршун, напялив на голову и подвязав под подбородком обрывок половичка, невозмутимо прошёл мимо и уселся на носовой площадке. В руках он держал непонятно откуда появившейся раздвижной спиннинг. Вытянув удилище, бывший военный размахнулся и забросил поплавок с крючком в море. Я не один раз видел по объёмовизору, как ловят рыбу, но никогда не участвовал в увлекательном процессе. Канал «Охота и рыбалка» всегда был самым любимым из всех пятиста транслируемых каналов, поэтому забыв обо всём, зачарованный устроился поближе к Коршуну.

Капитан раз за разом с недовольным выражением лица закидывал удочку.

Желая посмотреть, как рыбак вытащит свой первый улов, я уселся рядом, свесив с лодки ноги. Пальцы ног поцеловали, а потом обняли тёплые ласковые волны, и я мысленно спросил себя: «Много ли человеку надо для счастья?»

— Я бы на твоём месте этого не делал, — как-то, между прочим, заметил капитан и поправил на голове половичок.

— Что… не делал? — не понял я.

— Ну, не плескал бы в воде ногами.

— А почему я не могу опустить свои уставшие ноги в тёплую ванну? — невольно возмутился я.

С довольно печальным видом Коршун показал мне конец лески, которую только что вытянул из воды. Он был обкусан. Аккуратно, вместе с крючком и наживкой. Под водой угощение ждали мощные и беспощадные челюсти.

Увидев причину, я со всей скоростью, на которую оказался способен, выдернул ноги из воды. Сделал я это вовремя. Из под киля, вдоль борта, совсем близко от поверхности мелькнула тень крупной рыбы. Вспенив воду, щёлкнули челюсти, и хищник разочарованно быстро скрылся в глубине.

— И вот так каждый раз, — заметил Коршун, — стоит забросить леску, как кто-то тут же обкусывает её. Голодное до добычи море. Хорошо, что мы успели залатать лодку.

— Хорошо, — согласился я, а потом спросил. — А тебе конструкция на голове не мешает?

Коршун зло посмотрел на меня, видимое равнодушие покинуло его, и он стал походить на очень опасного зверя, приготовившегося прыгнуть.

— Как ты мог заметить, у меня совершенно открытый участок мозга. Он не защищён ничем. Только я сам должен заботиться об том, чтобы он не перегрелся или не оказался травмирован. А знаешь, почему я попал в такое положение?

— Почему? — на этот раз довольно уныло поинтересовался я по поводу чужих болезней.

— Один не слишком умный Создатель игр щедро наделил каждого участника пятидесятью жизнями. У меня осталось две. Или три, если не засчитают одного спорного случая. Так вот, ближе к делу. Когда тебя убивают тем или иным способом, через некоторое время ты снова здесь оживаешь, но непременно с теми ранами, что получил при предыдущей смерти. Конечно, жизненно важные органы излечиваются сами собой и запускаются вновь, но для того, чтобы залатать крупные дырки в шкуре, нужно отправляться срочно к ближайшему костоправу. Шутник грёбанный. И ведь хорошо, если его квалификация подтверждается дипломом и многолетней практикой. Бывает порой совсем иначе. Когда мне топором раскроили череп, постепенно мозг восстановился в пределах черепной коробки, и я смог встать. Единственные, кого я нашёл в тех краях, оказалась выездная бригада сборщиков мебели для великанов. Они помогли мне, скрепив кожу черепа скобами степлера. Поверь, было очень больно.

— Верю, — совсем без настроения поддакнул я.

— Теперь я знаю, кто создал эту извращённую, грёбанную игру. И вижу, что её создатель ещё ни разу не умирал в своём детище. Поэтому все приятные впечатления у тебя ещё впереди. Желаю, чтобы восхитительные минуты продлились как можно дольше.

— У меня уже забрали сорок две жизни, — пожаловался я и рассказал, как всё произошло. Коршун внимательно выслушал меня и уверенно заявил, что в игру запущен избирательный вирус.

— Скорее всего, у тебя осталось совсем мало времени, — закончил он, — возможно, сколько у меня, а, может, и того меньше. Тебя пытаются стереть из системника и памяти. Вот мне интересно, что происходит с игроками, когда они расходуют свой жизненный лимит? Видел много раз тени. Тени — это одно, но я, ни разу не повстречал никого или ничего, пережившего пятидесятую смерть. Ты меня не просветишь по этому поводу, очкарик? Тем более такое будущее и для тебя не за горами.

Я со страхом посмотрел на него и ничего не смог ответить. Как можно учесть столь тонкие нюансы при создании целых полнокровных миров?

Пока мы вели неспешную беседу, из рубки доносились радостные и взволнованные крики орка. Порой они казались настолько нечленораздельными, что мы не могли понять, о чём он хочет сказать. А скоро появился и сам Василий.

Над нашими головами (по всей видимости, мы снова вошли в зону игрового оповещения) вдруг возникла ярко горящая надпись, составленная из крупных зелёных букв:

Просим отнестись ответственно и ответить конкретно и ясно для внутреннего учёта и вынесений премий сотрудникам».

— Как-то не очень, — сказал я с кислой миной.

— Если честно, — грубо и по-солдатски выразился капитан, — сплошное грёбанное дерьмо.

— Во-во, оно самое, — согласился орк, — не обращайте на них внимания, сами исчезнут.

Разочарованно застонав от полученных от нас ответов, буквы упали в океан. В тех местах, куда они плюхнулись, сразу образовались водовороты, и заплескалась вода. Местные морские хищники только и ждали момента, когда что-то попадёт в воду. На смену первым предложениям в воздухе появились другие надписи, сообщающие о нашей прокачке, кому сколько досталось ненужной ловкости, а кому непрошенной смелости, но мы уже давно не обращали внимания на подобную ерунду.

— Я кое-что нашёл, — сказал орк и замолчал. Умел всё-таки Василий на пустом месте создать интригу и заинтересовать собеседников. Мы довольно долго молчали, пока сами не стали задавать вопросов:

— Ну и?

— Что там?

— Практически ничего интересного, — ухмыльнулся орк, — воды на день пути в пластиковых бутылках, пара консервов и заплесневевшие полбуханки хлеба.

— Плохо, — тяжело вздохнул капитан.

— Из одежды нет ничего, — добавил орк.

— Как-нибудь без неё обойдёмся, привыкли уже, — усмехнулся я.

— Из оружия я нашёл лишь заржавевший кухонный нож и вилку с одним отломанным остриём.

— Просто шикарно, — Коршун горестно покачал головой. — Можно смело штурмовать замок графини. Как говорится, вооружены до зубов и очень опасны.

— Но самое главное. Самое главное. Это…

— Что, Василий, не тяни!

— Что это?

— Карта!

— Карта местности?

— А то чего же? И очень любопытная, должен сказать.

Он сел между нами, разложил на коленях бумагу, сложенную вчетверо и нашим взорам, на самом деле, предстала карта побережья. В общем, я увидел даже не условную схему, а миниатюрное изображение игрового мира. Слишком обширное пространство новоявленного мира я в своё время создавать не стал, поэтому вся местность уместилась на маленьком клочке бумаги.

— Ага, очкарик, что ты видишь перед собой? — начал орк.

— Карта, — подыграл ему капитан, — похоже, созданная двоечником — второгодником.

— Судя по бумажке, центр цивилизованного мира ты поместил в прекрасной долине, в сотню километров в диаметре. Хорошо видны небольшие посёлки и огромные леса.

— Это место отдыха, зона успокоения и размышлений, — парировал я.

— С драконами, мамонтами и динозаврами? — подковырнул меня капитан.

— Ну да, выходит с ними.

— Вот смотри, что интересно, — продолжал орк, улыбаясь, — долину ты со всех сторон обозначил и огородил высокими горами. У меня есть вопрос, а что там, за горами?

— Ничего, — пожал плечами капитан, — я бывал в горах. Подходил к самому обрыву, смотрел вниз, а там ничего. Смотришь перед собой и ничего не видишь. Кругом одна пустота. Мы как будто на известном острове зависли в бескрайнем безвоздушном пространстве.

— Очень любопытно. В горах ты попытался создать АЭС, но у тебя ничего не вышло.

— Не травмируй психику мальчика, — вмешался Коршун, — в конце концов, он хотел как лучше.

— Ребята, я честно ничего не помню, — мне и на самом деле были непонятны значки на бумаге и что они обозначали — гору, лес или остров в море.

Палящие лучи солнца не оставили на дне лодки ни капли воды, а орк всё пытался разобраться в попавшем ему в руки ребусе.

— Вот смотри, — он показал пальцем на точки, окружённые извилистыми линиями, — это, как я понимаю, горы. Постепенно они начинают соприкасаться с океаном. А океан, по замыслу очкастого создателя, не имеет границ. Вижу пару островов, а где он кончается не понятно — может, бумаги не хватило? Хотя нет, вот, синие линии обрываются, внезапно, перед самым краем листа. Выходит, в тех местах стоит стена, не позволяющая воде вылиться в пустоту. И если вдруг подует ветер, тогда что? А если он прейдёт с востока, где нет ничего, и ничто его не сдерживает, то волны достигнут высоты больше любого земного цунами. А с другой стороны мореплавателей ждёт одна сплошная скала. Нас неминуемо бросит на неё и разобьёт в щепки, если мы не успеем укрыться в одной из предназначенных для таких случаев гаваней.

— А ты умён, — заметил Коршун, — для орка, конечно. Мы и в самом деле можем спрятаться в порту. Видишь, вот эти обозначения с надписями рядом? Например, «пр. рыб.». Скорее всего, это место, откуда мы пришли и в полном варианте звучит «Причал Рыболовов».

— Ага, думаю от него сейчас мало, что осталось. Читаем дальше. «Пир. Рес.» и «Гор. Раб.» На мой взгляд, легко расшифруемые названия. Пиратская республика и Город рабов. И только за ними побережье поворачивает круто влево, до самого замка принцессы.

— А вот если…

— Хлопчики, не хотите развлечься? — плеснула за бортом вода, и нас оторвал от изучения плана местности удивительный, похожий на звон колокольчика, чистый-пречистый девичий голос.

Мы стремительно обернулись. Опёршись локтями о борт лодки, из воды высунуло личико одна из красивейших девушек, которую я когда-либо видел. Она улыбалась во всё лицо, показывая на удивление ровные и красивые зубы. Чёрные кучерявые волосы, в нормальном положении тела, доходившие ей не меньше, чем до колен, рассыпались по поверхности и как щупальца медузы или плавучий остров покачивались за спиной.

Не сговариваясь, мы встали. То, что мы увидели сверху, позволило заключить, что девушка имела необыкновенно красивые длинные руки и большущие груди, белыми пятнами, свисающими вниз в воду. Вокруг них суетились, раскачивая из стороны в сторону, десятки маленьких рыбок. Однако моё внимание, как и внимание любого мужчины, невольно сосредоточилось немного пониже. К нашему глубокому разочарованию в районе поясницы на спине появлялись первые мелкие чешуйки, которые всё росли и росли по мере приближения к хвосту. В районе бёдер чешуя достигала размеров ладони. Большой хвост медленно двигался из стороны в сторону, представляя собой мощный рулевой инструмент в водной среде.

Красотка при виде наших вытянутых лиц покатилась со смеха:

— Ой, не могу, держите меня клешни гигантского краба! Видели бы вы себя со стороны! Впрочем, все на это сначала ведутся. Да, — вытирая выступившие слёзы изящной ладонью, представилась морская девушка, — я — русалка, а зовут меня Софира.

— Орк Василий, будущий владетель немалых охотничьих угодий, самый перспективный кандидат в местную олигархическую верхушку, — торжественно назвал себя орк, попутно добавив для солидности кое-какие свои, наверное, несбыточные, мечты.

— Капитан Коршун, гроза любого врага, на которого укажет рука… хозяйки. Сражён, сражён, нечего тут и говорить, — чинно выставил вперёд ногу капитан в своей дурацкой шляпе из куска половика.

Я не успел ничего сказать, Софира прервала меня, махнув в мою сторону рукой:

— Тебя я знаю, очкарик. Ты создатель этого мира и меня в том числе.

— Как ты можешь там находиться? — забеспокоился капитан. — За бортом полно страшных тварей. Всякий раз, когда я забрасывал в море удочку, леску тут же кто-то откусывал.

— Да, зубастых и прожорливых в наших водах пруд пруди, — подтвердила русалка. А затем посмотрела на меня и мило улыбнулась, как мне показалось, с непередаваемой нежностью. — О своей безопасности я должна поблагодарить очкарика. Он снабдил моё тело железами, которые вырабатывают вещество и запах, вызывающую тошноту и потерю сознания у всех морских хищников. А вот мужчины от подобного ингредиента просто сходят с ума.

— Тут и запаха не нужно никакого, — тяжело вздохнул капитан, не спуская глаз с правильных черт лица русалки.

— Спасибо, — махнула в воздухе хвостом Софира, обдав всех кучей брызг и заодно разгоняя морскую мелюзгу, упорно рыскающую в волосах и под мышками. — Я вижу, как вы оригинально одеты. Вы издалека или просто эксцентричные богачи? Везёте интересные и ценные вещи? Я всегда готова пойти на любой взаимовыгодный обмен. Одинокому моряку очень тоскливо и тяжело переносить разлуку с семьёй, неделями не видеть женщин, а тут внезапно появляюсь я и за какую-то безделицу, перстень или бусы, могу вознаградить счастливчика по-царски. Пойдёт и конвертированная валюта. Только в золотой монете — эльки, рублики или гривны.

— И как же так? — орк критически окинул взглядом русалку. — Пускай сверху ты женщина, но снизу же рыба! Ты понимаешь это? Рыба! Жарить таких, как ты, право дело, доставит удовольствие только конченому извращенцу.

— О, я вовсе не пытаюсь вас привлечь своим хвостом, всех вполне устраивает, как я использую голову.

— Голову? — удивился капитан.

— Голову, — подтвердила Софира. Закрыла свои чудесные перламутровые глаза, захлопала длиннющими ресничками, в рот засунула пальчик и принялась им двигать. Вполне не двусмысленно на щеке стали взбухать и опадать бугорки. Представление, устроенное русалкой было необычайно волнующе и… эротично.

— Как-то так, — сказала Софира, вытащив палец изо рта. — Голова тоже предмет интересный, если им пользоваться в дозволенных природой рамках.

— О, теперь я понял, понял, — покраснел до самых ушей орк.

— Вам нужно приблизиться к борту, только и всего, — подмигнула русалка.

— О, нет, нет, я пас, — борясь с собой, едва выдавил орк, — моё сердце, а, значит, тело и душа принадлежат самой прекрасной в мире принцессе, так похожей на самку орка!

— Тяжёлый случай, дурак обыкновенный, — определила своё отношение к орку рыба — девица и обратилась к капитану. — Ну а вы, синьор? Вы с виду такой суровый и горячий мачо. Видно в жизни повидали немало? Вам ли бояться! Многие рыбаки вернулись домой счастливыми и уставшими, многие смогли восстановить благодаря мне семью.

— Я рад бы, — хрипло ответил Коршун и его щека задёргалась, — но в одной из битв искусный тролль, уже испытав позор поражения, в последнем порыве отрубил моё достоинство. Под самый корешок.

— Бедняга, — большая слеза навернулась на длинных ресницах и звонко шлёпнулась в море, — самый настоящий горемыка. Впрочем, остаётся ещё третий, Мастер — Создатель. Уж вы-то найдёте для бедной девушки пару золотых?

Про Яйцо Будды сказать я не мог, выглядело оно красиво и эффектно. Зато артефактом в виде гайки без резьбы вовсе не ценил.

— У меня есть гайка. Настоящая, металлическая, правда, без резьбы. И если тебя устроит…

— Ну, ты меня совсем за идиотку держишь, — надула губки Софира и в этот момент в другой борт, противоположный от того, где мы столпились, что-то сильно ударило. Да так, что лодку развернуло. Русалка быстро шмыгнула в сторону, глубоко нырнула и вынырнула от нас метрах в пятидесяти.

— Уж извините, — примирительно сказала она нам, мило улыбнувшись. — Но я работаю всегда в паре.

— Как они? — раздался сверху грозный голос.

Я поднял голову. Огромный боевой эсминец, с надписью на боку «Гордость Сомали», с металлическим корпусом и торчащим зубастым якорем, ощетинившийся рядом стальных стволов, возвышался над головой метров на пятнадцать. Несколько десятков чернокожих парней, одетых в минимум одежды, выстроились вдоль борта.

— Как, как… — отозвалась русалка. — Без всяких сомнений, самые настоящие нищеброды.

Над носом корабля я только сейчас заметил большой развевающийся чёрный стяг, на котором весело смеялся череп, зависший над двумя скрестившимися обглоданными костями.

— Вообще, что ли нет ничего? — разочарованно спросил один из матросов.

— Да нет, есть ценная вещь, — ответила бойкая девица, — гайка без резьбы. Жду не дождусь, чтобы после такого предложения поскорее разыгрался шторм. Очень хочу поиграть с этими наглецами, когда они начнут тонуть.

— Вот видите, девушку обидели, — негромко произнёс высокий негроафриканец в сомбреро и клёшах. — Как вам мой корабль?

— Очень даже ничего, — честно сознался орк.

— Достался в качестве гуманитарной помощи во время очередного раунда всеобщего разоружения на Земле, — уточнил пират. — Новость слышали?

— Какую? — кисло поинтересовался я.

— Хана Земле. И тем мирам, которые не успеют закрыться. С космоса приближаются разрушительные русские роботы. Я всегда говорил, что русских лучше не трогать.

— И не злить, — добавил я от себя.

— Во-во. Так у вас совсем ничего-ничего нет, и отсутствует смысл спускаться и устраивать обыск?

— Нас унесло в море. Мы очень голодаем, капитан, — за печальное лицо, что скорчил орк, он мог бы претендовать на любую театральную премию, — у нас совсем нет питьевой воды. Не смогли бы вы помочь умирающим от зноя? Ваша доброта поможет подняться на небеса!

Последние слова орка вызвали взрыв хохота у пиратов. Их же предводитель оценивающе скользнул взглядом по нашей лодке и сразу заметно поскучнел. Вид наших тел, завёрнутых в рваные циновки и половики, с многочисленными синяками, заставил принять его окончательное решение.

— Похоже, вы самые никчёмные и нищие бродяги во всё океане. Спускаться за грязными лохмотьями у меня нет никакого желания. Может, захватить вас и продать в рабство?

Я слушал капитана и невольно умилялся. Ведь это именно я создал его. Сотворил психологическую матрицу и запустил мыслительный процесс. Моб говорил и действовал, как самый настоящий человек. Впрочем, попав в игру, он и стал человеком.

— Один из вас орк, — размышлял вслух пират в сомбреро, — продать его будет очень тяжело, скорее всего, вовсе невозможно. Пока мы его скрутим, он перебьёт половину экипажа и разрушит посудину. Второй мне тоже очень не нравится. Похож на профессионального военного, часто смотревшего в глаза смерти. Его шрамы говорят о том, что он будет сражаться за свободу до последнего вздоха. О третьем, очкарике, можно совсем не говорить. Беженец с голодного края. В Городе Рабов будет стоить два медяка, ровно две недели и протянет на рудниках. Зачем мы будем рисковать своими людьми за пару медяков, за сдачу с кружки пива в баре? Как вы считаете, бродяги? — обратился он к команде.

— Пусть умрут своей смертью, — матросы потеряли интерес к представлению и разошлись по кораблю. Судно дало задний ход и начало быстро удаляться.

— Я думаю, жить вам осталось час или два, — на прощание крикнул добрый капитан. — Адьюос, мучачос! Приятного путешествия на морское дно!

— Могли бы хотя бы одного пристрелить ради развлечения, — зло крикнула вслед удаляющемуся кораблю русалка и, подняв хвостом, столб воды, скрылась в пучине.

— Неприятная компания, — заметил орк, имея в виду и морскую деву.

— Жалко, что тролль отрубил моё естество, — тоскливо протянул капитан. — Хороший был шанс.

— Да слышал я про тролля, — захохотал орк, — вы только посмотрите, как небо хмуриться.

Линия горизонта почернела. В те места пришла ночь, с ветром, молниями и большими волнами. С востока довольно ощутимо потянуло свежим и холодным бризом.

— А русалка-то была права, — покачал головой орк, — ветер с востока крепчает с минуты на минуту и несёт большие волны. Скоро разразится настоящий шторм.

— Вот она наиграется нашими телами, — криво ухмыльнулся разрубленными губами Коршун.

Резко потемнело. По поверхности воды побежала сначала едва заметная рябь, которая в считанные секунды превратилась в волны. Ветер завыл от радости и захохотал, заметив маленькую затерянную в водных просторах лодку.

— Быстро, очень быстро. Греби, не греби — ничего не поможет. — Печально произнёс орк. — Парусов, чтобы встать под ветер, у нас нет. Впереди — стена из скал, спасибо за ландшафт и капризы погоды Великому Очкарику.

Тайфуны на Земле в Азии, говорят, налетают внезапно. В моём мире изменение погоды побили все рекорды.

Сверху хлестал дождь, зло и с силой ударяя по открытым участкам кожи, стало совершенно темно, лишь горы огромных волн, на которые взлетала лодка, поднимались к тёмным небесам.

— Привяжите себя крепким шнуром, — распорядился капитан, — на тот случай, если кто-то упадёт в море, мы его втащим назад.

Мне казалось, что несмотря ни на что, волны уже больше и выше стать не могут. А они продолжали расти под ураганным ветром. Десять, пятнадцать баллов… В шуме волн и грохоте грома, освещённая молниями, наша ветхая посудина всё ещё держалась на поверхности и не тонула, взлетая вверх, а потом так резко падая вниз, что сердце выскакивало из груди и застревало в горле. Вода захлестывала борта, и мы едва успевали вычёрпывать её.

В очередной раз, когда разбушевавшиеся силы природы подняли нас на самую вершину водного Монблана, орк заметил берег:

— Скалы! Чёрт, я вижу впереди скалы! — закричал он. — Все на вёсла!

Мы бросились к вёслам и, забыв о боли в телах принялись яростно грести. Орк прекрасно управлял лодкой. Мы ловили гребень волны, именно той, что нас устраивала, и неслись со скоростью экспресса вдоль берега. Если бы мы хоть раз ошиблись, то упали бы в водяную яму и массив, обрушившийся воды раздавил несчастную посудину в один миг.

В одном месте мы заметили огоньки и удобную бухту, но пронеслись мимо.

— Город Рабов, — крикнул орк, — пиратское поселение осталось сзади давным — давно.

Несмотря на титанические усилия, берег неизменно приближался. И вот наступил момент, когда огромная пенная волна с невероятной силой швырнула лодку на камни. Раздался громкий и зловещий треск дерева, посудина развалилась на куски, а нас, вместе с остатками кораблекрушения, смыло с крутого берега обратно в море. Я не успел даже позвать на помощь, как оказался под водой.

Отхлынувшее течение утащило меня на глубину. Вокруг оказалось необычайно темно, и я не увидел ни одной рыбы — все они уплыли подальше в океан от опасных скал или скрылись в толще воды, в таких глубоких местах, где волнение на поверхности не было заметно. Мимо меня, направляясь навеки в пучину, торжественно погрузился большой бак, которым орк вычёрпывал воду. Теперь он не принадлежал никому, кроме моря. Неужели и я сейчас так же буду проглочен океаном и сгину в его глубинах?

Быстро взяв себя в руки, я попытался поскорее покинуть тёмное и мрачное царство. Делая гребущие движения руками, скоро увидел над собой спасительный свет, как вдруг почувствовал, что меня схватили за обе ноги.

Кто-то невероятно сильный тащил меня в глубину и одновременно на скалы. Я с ужасом посмотрел вниз и увидел прямо под собой торжествующее, светящееся от счастья и радости лицо Софиры! Русалка что-то восторженно кричала, но, как и всякая говорящая рыба, была совершенно нема для слуха человека под водой. Руками она удерживала ноги, широко расставив их, а мощным хвостом направляла движение. Совсем как игрушку, тащила Софира свою жертву на покрытые кораллами острия подводной гряды, явно намереваясь посадить на природный кол. Ну и развлечения у девушки!

Теперь я понимал, что значит в её понимании игра с такими, как мы попавшими в бедствие моряками. Вряд ли кому из несчастных, попавших ей в руки, удалось спастись.

Мне уже не хватало воздуха, в голове помутнело, и я в любой момент мог сделать последний смертельный глоток. О нём просило всё тело. Однако как мог, продолжал сопротивляться. Вызывая кучу положительных эмоций у Софиры, слабо дёргал ногами и двигал руками.

Зловещие камни стремительно приближались.

И вдруг я увидел быстрорастущее светлое пятно, стремительно спускающееся с поверхности бурлящего океана в нашу сторону. Скоро различил лицо орка. Василий тоже заметил меня и широко улыбнулся. Мощными движениями рук, как заправский ныряльщик, он развернул тело и направился ко мне. Я ещё помню, как исказилось от ненависти лицо русалки, когда орк улыбнулся и ей и каким-то образом помахал рукой.

Понимая, что орк нырнул по мою душу, она отпустила мои ноги. Внутри водной среды сражаться с русалкой, конечно, очень трудно и опасно. Но Василий с максимальной возможностью использовал короткий отрезок времени, на который получил преимущество. Оказавшись около Софиры и не дав её поймать себя в объятия, орк, используя мощное подводное течение, вывернулся всем телом и нанёс страшный удар морской девице. Не кулаком, а локтём, используя всю силу движения. Сначала я подумал, что он убил её. Возле лица Софиры появилось быстро растущее красное облако. Русалка, откинув голову и раскинув руками, принялась погружаться вглубь так любимого ею океана. Вдруг одна рука вздрогнула, за ней другая, слабо махнул хвост, развернув тело и унося его подальше от нас.

Орк скользнул, как рыба в воде (где он так научился плавать?) ко мне, схватил за волосы и потянул вверх. В тот момент, когда я первый раз глотнул воды, её уже, со следующим вдохом, заменил в лёгких воздух. Я закашлялся, а орк закричал мне:

— Держи меня за шею, очкарик! Я вытащу обоих!

Я обнял его за шею. Кругом кипела вода, она тянула вниз, тащила за собой дальше в море. Она крутила и вертела нами, забавляясь и играя. То подбрасывала нас выше самого высокого дома, то обиженно швыряла на самое дно марианской впадины. Но мы не тонули.

Каким-то образом орк всё время выгребал к берегу, но старался держаться от него на почтительном расстоянии, выискивая удобное для спасения место. Он действовал безукоризненно, с большим опытом. Стоило волне швырнуть нас на скалу и тогда русалка, кружившая где-то рядом, вдоволь наигралась бы с нашими телами.

— Держите! — услышал я голос капитана и с большим удивлением обнаружил, что наш товарищ каким-то образом оказался на суше, на небольшом уступе, метрах в двадцати от бушующей воды. Одежду с него, как и с нас сорвало, но джутовый шнур остался на теле. Он снял его, одним концом петлёй закрепил за крепкий валун, а другой конец, с завязанным узлом, бросил нам. Намотал он на тело спасительной верёвки немалое количество, поэтому, то, что делал Коршун, вполне могло помочь нам.

К сожалению, верёвка плюхнулась совсем далеко от нас.

— Целься лучше! — орку удалось справиться ещё с несколькими волнами, пока Коршун вытягивал шнур. Следующий бросок оказался намного удачливее. Конец верёвки упал в метрах пяти от нас. Орк совершил мощный рывок и схватился за спасительный узел.

— Ты ещё держишься, очкарик? — закричал он, перекрывая шум моря.

— С трудом, — едва слышно прошептал я.

— Дождёмся подходящей волны, — минуты две или три орк выбирал в хаосе то, что было ему нужно и, наконец, обнаружил свою спасительницу. Он успел выгрести на неё, волна подхватила и меня, и орка, понесла по касательной вдоль берега. Она подняла нас почти до убежища капитана, и вдруг опала. Цепкий океан отпустил нас, а орк спланировал, благодаря верёвке прямо в гости к капитану. Разбив колени, он приземлился на четвереньки и прохрипел:

— Слазь с меня…

Я тяжело упал на бок. Изо рта у меня текла вода, душил кашель и только через несколько минут я настолько пришёл в себя, что смог поблагодарить орка:

— Где ты так научился плавать?

— Заинтересовался, — хмыкнул Василий, — долго тренировался в бассейне… Три года на промысловом судне нырял за гигантскими хвостоколыми песчаными угрями и ядовитыми перламутовыми ракушками. А это что-то, да значит.

Капитан при виде нас явно расчувствовался, но смог кое-как сохранить маску непроницательности. Затем, обвязавшись верёвкой для страховки, чтобы если один вдруг сорвётся, двое других вытянули его, мы начали восхождение.

К моему удивлению, оно оказалось не таким-то и тяжёлым. Со стороны океана и в минуту опасности, скала казалась сплошной неприступной стеной, на самом же деле на ней существовало множество выбоин и площадок. Порой можно было преодолевать некоторые немалые участки просто пешком, немного нагнув тело. Шагали мы осторожно, но, тем не менее, острые камни скоро изрезали наши ноги и заметно замедлили темп.

Всё же нам удалось подняться наверх. Мы очутились на самом верху горного кряжа. Многочисленные огни горели по другую сторону гор, небо затягивали грозовые тучи, из которых так и сыпали молнии.

Едва мы поковыляли дальше, как в ближайших кустах зашевелилось нечто очень большое. Два огромных светящихся глаза, пару раз моргнув, с удивлением взирали на нас. Кустарник захрустел, и из него показалась большая зелёная физиономия с открытым ртом, в котором зубы сверкали в два ряда.

— Дракон! — одновременно крикнули я и орк.

— Опять вы?… — с неподдельным удивлением произнёс дракон, со звучным именем Геннадий. — А почему вы, в какой раз снова голые?